Глава пятая
Выйдя из здания международного аэропорта Гданьска, Зениг достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил сонный женский голос:
– Алло!
– Доброе утро, Ева!
– Карл? Ты?
– Я, дорогая, извини, что рано звоню, впрочем, тебе пора вставать.
– Ты где, Карл?
– Я в аэропорту, дорогая. Давай-ка быстренько приводи себя в порядок, позвони Лешеку и Болеку, чтобы собрались дома у последнего, сама же подъезжай к аэропорту на такси. На все про все, дорогуша, у тебя не более часа.
– Но, Карл…
Зениг повысил голос:
– Вы что-то не поняли, пани Юшкевич?
– Да, да, я все поняла.
– Жду тебя в кафе у стоянки. Хотя… тебе в кафе заходить не следует. Подъедешь – позвони, я сам выйду. Все, дорогая, до встречи.
Доверенный человек Возинского отключил телефон, бросил его в карман рубашки, переложил дорожную сумку на плечо и пошел к кафе. Оно было пустынным, да и время еще раннее, всего 7 часов. Зениг устроился за столиком у окна, из которого мог видеть площадь. К нему подошел официант:
– Доброе утро, пан.
– Доброе, – ответил Карл.
– Что изволите?
– Легкий завтрак, кофе покрепче и без сахара, пачку «Мальборо».
– На завтрак только омлет.
– Прекрасно.
Официант удалился, чтобы вскоре доставить заказ. Быстро справившись с омлетом, Зениг закурил. Время тянулось медленно. Он выпил две чашки кофе и выкурил еще две сигареты, когда телефон наконец зазвонил.
– Слушаю, – ответил он.
– Я в машине, – сообщила Ева, – которая встала недалеко от центрального входа.
– Выйди из автомобиля, обозначь себя и жди.
– Добже!
Зениг увидел, как из бежевого «Опеля» вышла Юшкевич. Карл улыбнулся. Все-таки что ни говори, а в Англии он не встречал таких красавиц, как Ева. Стройная фигура, длинные ноги, распущенные по плечам черные волосы и… пышная грудь под короткой майкой. Зениг расплатился и пошел к выходу. Тихо приблизился к Еве сзади:
– Пани Юшкевич?
Ева вздрогнула, резко обернулась, отчего майка на груди заколыхалась.
– Карл! Ты испугал меня.
– И с каких это пор ты стала боязливой, дорогая? Мне казалось, что чувство страха, как и жалости, тебе неведомо от рождения.
– Ты забыл упомянуть еще совесть.
Зениг рассмеялся:
– Ну с ней ты рассталась задолго до того, как лишилась девственности. А женщиной ты стала, насколько помню, очень рано. Ты позвонила Болеславу и Лешеку?
– Конечно.
Она взглянула на часики.
– В 8.30, через двадцать минут они должны быть в доме Болека. Лешек поинтересовался, что случилось, я бы тоже хотела знать, с чего это вдруг ты нагрянул к нам в Гданьск.
– Не поверишь, Ева, соскучился. И по тебе, и по друзьям, и по городу. Самому лучшему и красивому городу в мире. По крайней мере для меня.
– Что совершенно не мешает тебе припеваючи жить в Лондоне.
– Там у меня работа, и потом, что поделать, если так сложилась жизнь. Но я действительно очень соскучился по тебе. Как увидел, так пожалел, что сейчас утро и нас ждут дела, а то бы сразу поехали к тебе домой. Но все поправимо. День пройдет быстро, а возможно, мы сумеем уединиться и раньше вечера. Меня бросает в дрожь, когда представляю, что вновь буду обладать твоим телом.
Зениг попытался приобнять женщину, но та неожиданно уклонилась.
– Карл! Не будет у нас с тобой ничего. Ни вечером, ни раньше, ни сегодня, ни завтра. Никогда.
Зениг внимательно, не без удивления, посмотрел на Юшкевич:
– В чем дело, Ева?
– А дело, Карл, в том, что я выходу замуж.
Зениг удивился еще больше:
– Замуж? Ты?
– А что? Разве я не могу быть женой?
Карл перебил ее:
– Ты еще скажи, что хочешь заниматься хозяйством, вытирать сопли детишкам, стирать трусы и носки супругу, ждать его у окна с работы.
– Почему бы и нет?
– Не смеши меня, Ева! Ты не сможешь жить обычной жизнью добропорядочной домохозяйки. А знаешь почему? Потому, что ты лидер, ты авантюристка, в состоянии покоя ты не выдержишь и нескольких дней, тебе нужен экстрим, чтобы кровь играла, как хорошее вино. В конце концов, тебе необходим секс, безудержный, приносящий новые ощущения.
– И все же, – Юшкевич закурила, – я попробую жить другой жизнью.
– Вот, значит, как? Позволь узнать, кто этот идиот, что решился сделать тебе предложение? Сто против одного, какой-нибудь чинуша из мэрии или преподаватель университета, которому ты навесила на уши столько лапши, что он потерял голову.
Юшкевич усмехнулась:
– Ты проиграл, Карл. Я выхожу замуж за Болека.
Это сообщение вызвало у Зенига изумление.
– За Болеслава? Зеленского?
– Да!
– Это сюрприз. И он сделал тебе предложение, зная, что ты переспала чуть ли не с половиной мужского населения города?
– Ты хочешь оскорбить меня?
– А разве я не прав? Ты спала и с Лешеком, и со мной, и со многими другими.
– Болек готов забыть об этом.
Зениг покачал головой:
– Да-да! Чего-чего, а вот этого я никак не ожидал.
Из машины высунулся таксист:
– Панове! Мы поедем или как?
Зениг обрушился на парня:
– Тебе что за забота? Платят, так сиди и жди, и не суй свой нос в чужие дела. Если не хочешь потерять его вместе с тупой башкой.
Таксист закрыл дверцу.
Юшкевич спросила:
– Ты чего сорвался, Карл?
– Не много ли вопросов? Значит так, дорогая. Мне плевать, выходишь ты замуж или нет, за ботаника или за Болека. И вообще, меня мало интересует твоя личная жизнь. Поступай как хочешь, но… после того, как сделаем дело, ради которого я прилетел сюда, и… после того, дорогая, как предстоящую ночь ты проведешь со мной. И меня не волнует, что по этому поводу подумает Болек и тем более ты! Понятно?
– Зачем ты так, Карл? Дело мы сделаем. Каким бы трудным оно ни было, но зачем портить жизнь тем, кто работал на тебя? Помогал тебе?
– За хорошие деньги, не так ли? И давай без соплей, предстоящую ночь ты проведешь со мной. А потом можешь выходить замуж. За Болека или за обезьяну из зоопарка. Я забуду о тебе. И все, мне надоели бестолковые разговоры.
– Но что я скажу Болеку?
– Ничего! Все, что надо, я сам ему скажу.
– Но это…
– Все! – вновь прервал женщину Зениг и приказал: – В машину! Мы теряем драгоценное время.
Юшкевич подчинилась. Да у нее не было другого выхода. На свое несчастье, она хорошо знала Зенига. Тому лучше не прекословить. Убьет, не моргнув глазом. Он и сейчас наверняка прилетел в Гданьск, чтобы убрать кого-нибудь. Страшный, безжалостный человек.
Водитель повел автомобиль к выезду из города. Сидя на заднем сиденье, Зениг положил руку на ногу Евы. Та не убрала ее.
– Вот так-то лучше, дорогая.
Ева повернулась к нему:
– Я сделаю все, что ты скажешь, Карл, буду такой, какой ты пожелаешь, одно прошу, придумай что-нибудь, чтобы Болек не знал о предстоящей ночи.
– Он живет у тебя?
– Последнее время да! Но не постоянно. Иногда я ночую в его доме. У него, ты знаешь, больная мать, поэтому ему иногда приходится сидеть с ней.
– Почему он не сдаст ее в дом для престарелых?
– Так она же его мать.
– У тебя тоже была мать. Однако это не помешало тебе помочь ей упасть с пятого этажа, когда она мыла окна. И ради чего? Ради того, чтобы той же ночью веселиться в клубе с иностранцем, куда мать тебя не пускала. И ты мне говоришь о каких-то родственных чувствах?
– Это было давно.
– Да, но, повзрослев, ты не стала лучше. Так что не надо, Ева. Я удивляюсь, как Болек решил связать свою жизнь с тобой. Трахал бы, как раньше, безо всяких обязательств и предрассудков, свободным человеком, нет, сует голову в петлю. Впрочем, самоубийство – дело сугубо личное. А насчет твоей просьбы? Хорошо. Болек не узнает о нашей связи.
К дому Болеслава Зеленского «Опель» подъехал в 8.40. Расплатившись с водителем, Зениг вышел из машины. Подал руку Еве, помог выйти ей. Такси тут же развернулось и пошло в сторону центра.
– Честное слово, мне будет не хватать тебя, Ева. Но я сдержу слово. Впрочем, уверен, ваш брачный союз с Зеленским быстро развалится и скоро все опять вернется на круги своя.
На пороге появился хозяин дома.
Зениг улыбнулся:
– Болек! Дружище, рад видеть тебя!
– Я тоже!
Он пожал руку гостю из далекой Англии, одновременно вопросительно и подозрительно взглянув на Юшкевич. Но та приветливо улыбнулась своему жениху.
– А где Лешек?
– В доме. Хотел тоже выйти, я сказал, что не стоит привлекать внимание соседей. Что у тебя за дело к нам, Карл?
– Что, вот тут и будем разговаривать? Или все же пригласишь войти внутрь?
– Извини. Проходи, конечно.
Зениг вошел в дом. Он хорошо знал расположение комнат, потому сразу прошел в гостиную, где его встретил Лешек. Болеслав задержал Еву. Ненадолго. Вскоре вся компания сидела за столом. Болек выставил бутылку виски и бокалы.
Зениг приказал:
– Убери спиртное. Я прилетел не для того, чтобы пить с вами. Нам предстоит серьезное, довольно сложное дело, поэтому с этой минуты ни капли не то чтобы виски, а даже пива. Потом сколько угодно.
Зеленский убрал виски и бокалы. Вместо них Зениг положил на стол ноутбук, извлеченный из кейса. Открыл его, включил, пробежался пальцами по клавиатуре. На мониторе высветилась фотография молодого человека. Зениг повернул компьютер к подельникам:
– Знаете этого типа?
– Нет! – ответил Лешек.
Болек отрицательно покачал головой:
– Впервые вижу. А кто он?
– Некий пан Ян Кочик. И у вас, ребята, ровно сутки на то, чтобы узнать о нем все!
– В полумиллионном городе найти одного человека? Да еще за сутки? Ты сам-то, Карл, считаешь это возможным?
– Неважно, что считаю я. Важно, что по этому поводу думает мой босс, готовый заплатить за информацию по пять тысяч евро каждому. Только за получение нужной информации.
Болек, Лешек и Ева переглянулись.
Зеленский переспросил:
– Ты сказал, по пять штук евро каждому?
– У тебя со слухом стало плохо, Болек?
– Нет, но…
Он принял деловой вид.
– Что ты подразумеваешь под словом «все»?
– Все, что возможно и необходимо узнать о пане Кочике, а главное, где он живет, с кем живет, имеет ли охрану, что делает днем, вечером, ночью. Какие места посещает, на чем перемещается по городу, то есть ту информацию, которая поможет мне выполнить задание босса.
– Значит… – проговорил Лешек, – мы должны только получить нужную информацию и слить ее тебе. Остальное нас не касается?
– Ты забыл добавить, слить мне информацию и получить за это деньги. А остальное вас не касается.
– Непростая работа, – сказал Болеслав.
– За что и назначена крупная сумма. В общем, делайте что хотите и как хотите, но завтра в это же время здесь же, в гостиной, я должен получить интересующую меня информацию. Мы же с Евой уезжаем.
– Куда? – спросил Болеслав, нервно моргнув.
– У пани Юшкевич особое задание. Не связанное с делом Кочика. Вам о нем знать не следует. У Евы я и переночую, чтобы не засветиться в отеле.
Зеленский воскликнул:
– Ты можешь переночевать и здесь.
Зениг поднялся, обошел стол, подошел к Зеленскому, положил ему на плечо руку:
– Болек! Позволь мне решать, что делать и где быть!.. И не беспокойся, Ева уже сообщила, что вы намерены пожениться. Так что чести твоей будущей супруги ничто не угрожает. Мы же друзья, Болек, ведь так?
– Да!
– Ну, вот! Короче. Все занимаются делом.
– А деньги на текущие расходы? – спросил Лешек, который относился к браку подельника и общей любовницы так же с иронией, как и Зениг.
Карл ответил:
– Насколько знаю, вы здесь не нищенствуете и милостыню не просите. Для сбора информации используйте собственные средства, которые после получения нужного результата я вам компенсирую с процентами, установленными Евробанком.
Зениг повернулся к Юшкевич:
– Пойдем, Ева. – И взглянул на Лешека: – Где твоя машина?
– У дома!
– Черный «Форд»?
– Да!
– Дай ключи. Мы доедем на ней до центра. Я позвоню и скажу, где забрать ее!
– Можно и такси вызвать, – сказала Ева.
– Можно, – согласился Зениг, – но мы поедем на машине нашего друга, пана Лешека Смигла, ведь ты не против, Лешек?
Что оставалось ответить Смиглу?
– Не против, Карл.
– Вот и хорошо. Документы и ключи! И не сидите на месте, помните, у вас ровно сутки.
– А если мы не сможем узнать нужную тебе информацию?
– Будет лучше, если сможете. Я-то пойму и, естественно, не заплачу вам ни цента, а вот босс может расценить ваше поведение как нежелание работать. А он крут на расправу. Очень уж не любит людей, которые не оправдывают его надежд. Я не угрожаю вам, парни, я предупреждаю. Потому что рискую не меньше вашего, так как заверил босса, что вы способны на многое. В общем, вот так.
Зениг забрал ключи и документы от машины Смигла, взглянул на Юшкевич:
– Обними жениха, Ева, и едем.
Ева подошла к Зеленскому:
– Ты не волнуйся и не ревнуй, Болек. Клянусь, у меня, кроме тебя, больше никого не будет.
– Надеюсь.
Болеслав поцеловал в щеку Юшкевич, и та вышла из дома вместе с Зенигом.
Выведя черный «Форд» на дорогу, ведущую к центру города, Зениг улыбнулся:
– А ты хорошая актриса, Ева.
– Думаешь, Болек поверил мне?
– Да плевать на твоего Болека. Меня меньше всего интересует, поверил Болеслав тебе или нет, главное, он с Лешеком озадачен. Работа им предстоит непростая, и Болеку будет не до тебя. По крайней мере этой ночью.
– А если им удастся заполучить информацию раньше? У Болеслава неплохие связи в полиции.
– Ну и что? Доклад назначен на утро. Значит, встретимся мы с ними только в назначенное время, ни раньше, ни позже. И расслабься, Ева. Я хочу видеть тебя прежней.
Женщина неожиданно спросила:
– А дополнительное вознаграждение за любовь с тобой мне не полагается?
Зениг рассмеялся:
– Вот это уже лучше, узнаю прежнюю Еву. Конечно, я заплачу тебе за ночь любви.
– Сколько?
– По тарифу.
– Он для каждой женщины разный.
– По высшему тарифу, Ева, хотя это будет зависеть, останусь ли я доволен тобой.
– Я знаю свое дело.
– Никогда в этом не сомневался. Ты по-прежнему обитаешь в районе Заспа на севере города?
– Да! Та же улица, тот же дом, та же квартира.
– Двухкомнатная квартира в девятиэтажном доме. Почему не переехала, скажем, в Елитков, где до моря не больше ста метров? Или в Оливу рядом с парком Трисити?
– На какие средства, Карл? Ты знаешь, сколько там стоит обычная квартира?
– Болек не в состоянии подарить тебе хату в престижном районе? С твоими-то данными ты могла бы подцепить какого-нибудь богатенького старичка и доить его по полной в шикарном особняке на берегу моря. А потом и удавить в постели. Не тот ты выбрала вариант, Ева.
Женщина повернулась к Зенигу:
– Стариков-вдовцов зацепить не так уж и просто. И потом, наследники, невыгодный брачный контракт. Вот ты хотел бы, чтобы я жила с тобой?
– Мне не нужна жена.
– Я говорю не о супружестве.
– Как любовница?
– Да!
– Это зависит от тебя.
– Забери меня с собой в Англию.
– И ты ради этого готова кинуть Болека?
– Я на все готова ради того, чтобы жить в достатке. Чтобы не думать, как и где заработать штуку-другую долларов или евро.
– В Англию я тебя не заберу. Но, как буду в Польше, всегда рад видеть тебя. И щедро платить за услуги. И неважно, станешь ты пани Зеленской или нет. Хотя можно продумать и вариант твоей эмиграции. Но не сейчас. Позже. Так, справа неплохой винный магазинчик. Заедем?
– Ты же сам сказал, во время работы ни капли спиртного.
– Это касается Лешека и Болека. Нам же с тобой вино будет просто необходимо для поддержания тонуса. Ночь предстоит бессонной. Я намерен взять от тебя все, что ты можешь дать мужчине.
– Ну, тогда заедем.
В магазине Зениг купил две бутылки белой «Мальвазии», бутылку красного вина «Гарнача», Ева предпочитала испанские вина, себе взял шотландский виски. В соседнем магазине они купили продуктов, в 11 часов вошли в квартиру Юшкевич.
Оставив пакеты в прихожей, Зениг обошел гостиную, спальню:
– А здесь ничего не изменилось.
– Что тут может измениться? – ответила Ева, перенося пакеты на кухню.
– Да, тебе нужна квартира получше. Но да ладно. Так вот что, дорогая, быстро приготовь обед, а я приму душ.
– Хорошо!
После обеда за чашкой кофе Зениг сказал:
– Я сейчас посплю, часов до семи. Устал после ночного перелета. Ты же поезжай к своим подружкам, что пасутся возле отелей.
– Зачем?
– Поговори с ними, я дам тебе фото Кочика, возможно, он пользуется услугами проституток какого-то салона. Ты и должна узнать, что это за салон, как заказывает, если заказывает, конечно, девочек Кочик. Каким образом ему доставляют шлюх. И куда. Узнаешь куда, получишь сверху еще тысячу евро. А если твой жених и Лешек не смогут ничего сделать, то всю долю, все пятнадцать тысяч. Так что постарайся.
– Но, Карл, ты же знаешь, девушки, что работают в салонах, у отелей не трутся, тем более днем.
Зениг усмехнулся:
– Ты это мне говоришь? Помню, была у меня девочка, Мари, тоже работала в салоне. По ночам. Обслуживала ночных клиентов. А днем, чтобы подработать, не делясь ни с кем, выходила к придорожному кафе. Конечно, не все поступают подобным образом, но многие. Особенно зрелые дамы, которым надо содержать семью. А они очень многое знают и очень много видели.
Юшкевич вздохнула:
– Ладно, попробую. Но ничего не обещаю.
Зениг передал ей фото Кочика, предупредив:
– Показывай снимок только хорошо знакомым тебе шлюхам. Учти, узнает Кочик о твоем интересе, а это вполне может произойти, если ты будешь вести себя неосторожно, то уверен, тебе не только Болека, но и меня не видеть. Этот тип, несмотря на невзрачную внешность, очень опасен.
– Я все учту, Карл.
– Тогда ступай. Возвращайся не ранее семи часов, мне надо выспаться, с Болеком связь по телефону не поддерживай, лучше отключи, иначе он достанет тебя расспросами. И захлопни за собой дверь.
Проводив Юшкевич, Зениг достал из-за старой стенки шкатулку. Открыл ее. Пистолет, глушитель, пара обойм, перчатки, накладная бородка, усы, клей, крем, шапка были на месте. Ева знала о тайнике, интересно, знает о нем Болек?
Собрав и зарядив пистолет, Зениг положил его в свой кейс, вместе с предметами маскировки. Вскоре он уже спал на чистом белье на широкой постели спальни Евы Юшкевич.
Проснулся Зениг в 18.30. Привел себя в порядок, выпил чашку кофе. Ровно в 19.00 вернулась Ева.
– Ну, как дела? – поинтересовался у нее порученец Возинского.
– Готовь обещанную тысячу евро, дорогой.
– Многообещающее начало. Ты узнала, где Кочик снимает шлюх?
– Представь себе, узнала.
Она закурила, присела напротив Зенига:
– В общем, так, до пяти часов обошла почти весь город. Везде пусто. С кем ни говорила, никто твоего Кочика не знает. Решила пойти в кафе перекусить, а там Магду встретила.
– Кто такая Магда?
– Мы с ней когда-то работали вместе. Долгая и неинтересная история, обслуживали семейные пары.
– Дальше?
– Подошла к ней. Магда обрадовалась. Ну, начали болтать о своем, я, ни на что не надеясь, так, между прочим, показала ей снимок. И она вдруг спрашивает, ты Яна знаешь? Я обалдела. Да так, ответила, нужен он. Магда интересуется, какая холера свела меня с ним? Сказала, его друг ищет, а найти не может. В общем, понесла, что в голову пришло. А Магда вина полбутылки уже выпила и разговорилась. В общем, работает она в салоне «Вездопад». Известный бордель для избранных клиентов. Однажды ее заказал Кочик.
Зениг, отодвинув пустую чашку, прервал Юшкевич:
– Так, Ева, не торопись, давай все по порядку. Твою Магду заказывал именно Ян Кочик, так?
– Да! И было это всего один раз, да и давно уже, весной.
– К Кочику твою подругу доставлял сутенер салона?
– Нет! За ней приезжал новый «Ауди».
– Кочик присылал своего человека?
– Да, звали водителя Марик, это она запомнила.
– Что еще она запомнила?
– От салона ехали недолго, мимо городской ратуши, затем водитель куда-то повернул и тут же остановил машину. Провел ее в четырехэтажный дом старинной постройки, в каких лестницы большие и две квартиры на этаже. В подъезде находился парень, который кивнул водителю.
– Охранник. Дальше?
– А дальше, если тебя интересуют подробности…
– Интересуют.
– Ладно, Магда хорошо запомнила эту ночь.
– Почему?
– Потому, что у нее ни до того, ни после подобных клиентов не было.
– Силен в сексе оказался наш Кочик?
Ева усмехнулась:
– Если бы. Магда назвала его слюнявчиком. Противным, как глиста, да еще слабаком. Пока расшевелила его… В общем, любовник он никакой.
– На какой черт тогда ему баба, если не может по-человечески трахнуть ее?
– Не знаю. Попадаются и такие. Больше старики, а этот молодой.
– Холера с ним. Адрес твоя сучка запомнила?
– Нет! Только то, что старый дом, недалеко от ратуши.
– Там все дома такие.
– Но Кочик-то наверняка один.
– А если он под другой фамилией проживает?
– Магда говорила, что охранник в квартире называл его Яном.
– В квартире еще один охранник?
– Да, он в отдельной комнате был, пока Кочик издевался над Магдой. Она дама страстная, до секса жадная, все, что пожелаешь, делает, пятерых клиентов подряд обслужить может. А тут такой идиот. Хорошо, что больше не заказывал. Но другие тоже стараются не попасть к нему. А он до сих пор снимает шлюх в салоне «Вездопад». Во вторник и пятницу каждую неделю.
Зениг задумчиво проговорил:
– Во вторник и пятницу. А сегодня воскресенье. А где находится салон «Вездопад»?
– В центре! Могу показать. Адреса не помню.
– Хорошо! Завтра, после того, как встретимся с Болеком и Лешеком, покажешь.
– Деньги?
Зениг усмехнулся, прошел в спальню, достал из кейса тысячу евро. Вернулся на кухню, бросил деньги на стол:
– Забирай, заработала.
– Между прочим, тариф на услуги по высшему разряду сейчас восемьсот евро за ночь. За восемь часов.
– Тебе это твоя подруга-шлюха сказала?
– Да!
– Получишь ты свои бабки, если, конечно, заслужишь. Ну, что ж, по-моему, нам удалось зацепиться за клиента. Кстати, Болек в курсе, что я храню в шкатулке?
– А я и сама не знаю. Только что лежит за стенкой ящик, и все.
– Не лги.
– Клянусь.
– Значит, Болек не в курсе?
– А зачем ему знать это? – вопросом на вопрос ответила Ева, естественно прекрасно знавшая о содержимом тайника Зенига.
– Хорошо! Я прогуляюсь, подышу воздухом города, а ты накрой в спальне столик, поставь свечи, готовься, в общем.
Зениг ушел. Он не стал бродить по вечерним улицам северного района Гданьска, отправился к ближайшему скверу, где присел на лавку. Осмотрелся. Рядом никого. Достал сотовый телефон, набрал номер Возинского.
– Да, – коротко ответил тот.
– Это Карл, добрый вечер, босс.
– Добрый, как твои дела?
– Работаю. Пока удалось узнать, где клиент снимает проституток и примерное его местожительство. Надеюсь, утром у меня будет полная информация по нему и я смогу сделать, что обещал. Но мне нужен совет. Я бы сказал, ваше решение.
– По-моему, мы все обсудили перед твоим отлетом в Польшу.
– Да, но не учли одного обстоятельства.
– Говори понятней!
– Дело в моих людях.
Возинский удивился:
– В твоих людях? Но я-то здесь при чем? Они что, знают обо мне?
– Нет, не знают. Понимаете, в их поведении уже нет той покорности, что ранее. Более того, изменились и их отношения…
Возинский прервал Зенига:
– Послушай, Карл, твои люди – это твои люди. Что там с ними происходит, меня не касается. Мне надо одно, чтобы ты разобрался с клиентом и привез деньги. Так что решай свою проблему сам. Но предупреждаю: ты не должен оставить следы, которые могли бы рано ли поздно привести к тебе.
– Вот в этом-то я и сомневался.
– Так, да? Это плохо, Карл. Сомнение необходимо устранить, вместе с теми, кто порождает их.
– Да, но сразу отработать группу не смогу, хватит забот с перевозкой денег.
– Я что-то плохо понимаю тебя, Карл, – раздраженно проговорил Возинский.
– Мне надо будет вернуться и решить вопрос с бывшими друзьями.
– Ты видишь в этом проблему? Получив гонорар, ты сможешь не только слетать в Польшу. Или тебе не хочется тратить собственные средства? Ты считаешь, что я должен оплатить твой повторный визит в Гданьск?
– Нет, мне потребуются новые документы. Мои люди могут отслеживать ситуацию в аэропортах страны, а также на пограничных пунктах.
– Если так, то ты получишь новые документы. И не ломай над этим голову. Сейчас твоя главная задача – это работа по клиенту и переброска денег в Англию.
– Кстати, клиента охраняют три человека, – заметил Зениг.
– Меня это не касается. Еще что у тебя?
– Все! Я все понял. До скорой встречи, пан Возинский.
– До встречи, Карл, я очень жду тебя.
Зениг отключил телефон. Выругался вполголоса:
– Пся крев, холера ясна, мог бы и поднять вознаграждение. Или хотя бы выделить деньги для повторной поездки. Нет, куда там? Сам ни за что ни про что отхватит больше миллиона евро, а выделить сотню, ты что, жалко. А может, свалить с бабками Гозняка в Албанию? Там на них реально можно неплохо устроиться. Да вот только надолго ли хватит этого миллиона? А те деньги, что лежат на счетах Англии, перевести на восток не удастся. К тому же Возинский не успокоится. Наверняка наймет охотника за ним, Зенигом, подключив все свои связи. Сотню на расходы отдаст, не задумываясь. В этом весь Возинский. Но, ладно, черт с ним. Посмотрим, что хранит пан Кочик. Если свободно привозит домой полтора миллиона, так может у него в тайнике есть и другие деньги или ценности? В любом случае с Возинским ссориться не стоит. Себе дороже выйдет. А поездку он компенсирует за счет средств Лешека и Болека, и в этом ему поможет Ева, которой он обещает переезд в Лондон. Да! Посмотрим, как сложится обстановка. Этого Кочика еще надо выпотрошить. А до того получить точную информацию о нем. Но все это послезавтра, во вторник, при благоприятных, естественно, условиях. Выкурив сигарету, Зениг прошел до кафе, спрятавшегося в подвальном помещении пятиэтажного, еще советских времен постройки, дома, выпил сто граммов коньяку, отчего настроение улучшилось, и вернулся на квартиру пани Юшкевич. И в объятиях опытной проститутки наемный убийца забыл обо всем на свете, чему немало способствовало и виски.
В 9.20, в понедельник, Зениг с Юшкевич вошли в дом Зеленского. Болеслав и Лешек ждали их. Ева сразу же подошла к Зеленскому:
– Доброе утро, дорогой!
Она хотела обнять жениха, но тот отстранил ее от себя:
– Не надо, Ева.
– В чем дело, Болек? – спросил Зениг. – Ева не провинилась перед тобой. Между нами ничего не было. И быть не могло, так как я дал слово, которое держу всегда.
– Хотелось бы верить.
– А если не веришь, то забудь о женитьбе. Без веры семью не создашь. И давай заканчивай играть в ревнивого жениха. Доложи лучше, что удалось узнать?
Ответил Смигл:
– Мы нашли твоего Кочика. Хотя это было непросто.
Зениг улыбнулся:
– Вот с этого и надо было начинать, а то сцены какие-то? Что узнали о клиенте?
Смигл закурил.
– Живет он по адресу… это старый дом недалеко от ратуши.
– Об этом узнала и Ева, уверен, раньше вас, но… продолжай.
– Днем он на «Ауди», государственный номер… с водителем и одним охранником ездил в отделение местного банка. Пробыл там недолго. Вернулся домой и никуда больше не уходил.
– А машина?
– До 20.00 стояла возле дома, после уехала. Я сопровождал «Ауди».
Зениг поинтересовался:
– Где стояла ночью машина Кочика?
– Во дворе небольшого дома на окраине города, недалеко от дороги на Сопот! В доме, где проживает водитель Кочика, Марик Долецкий.
– Ты узнал и имя водителя?
– Постарался.
– Молодец, надеюсь, ты не засветился?
– Нет!
Зениг взглянул на Зеленского:
– А ты, Болек, как понимаю, смотрел за домом Кочика?
– Да. Он живет в квартире на втором этаже. Дверь налево. Вход заблокирован, но я срисовал код, когда в подъезд входила какая-то старушка.
– Отличная работа.
– В подъезде до 23.00 находился один из охранников клиента. Их у него двое, я узнал про этих ребят. Ничего особенного, раньше служили в полиции. Зовут их Станислав Мазур и Михай Коваль. В подъезде находился Коваль. После 23.00, переговорив с кем-то, а скорее всего, с Мазуром, Коваль уехал на такси. Куда? Неизвестно, я не мог оставить пост.
– Черт с ним, уехал, значит, уехал.
– Но в семь утра, перед тем как убраться нам с Лешеком, он вернулся. И прошел в квартиру Кочика.
– Сменил Мазура? – спросил Зениг.
– При нас нет. Возможно, позже, а возможно, Мазур живет у Кочика, квартира большая, пятикомнатная, одна как раз подходит для помощника и телохранителя. Она как бы обособлена и находится рядом с кухней и холлом, откуда в гостиную, кабинет и спальни ведет коридор.
– Откуда тебе известна планировка квартиры Кочика?
– Она стандартная для домов подобного типа. Я узнавал. Но не исключено, что Мазур и уехал куда-нибудь на нелегально снимаемую квартиру.
– А что, собственного жилья у него нет?
– Есть! В Варшаве квартира, небольшой дом в пригороде Кракова.
– Неплохо для телохранителя. Еще что?
– Оружие Коваль не доставал, но оно у него есть. Приглядевшись, можно рассмотреть пистолет под рубашкой навыпуск, кобуру.
– Ну, понятно, что охрана и водитель, да и сам Кочик имеют оружие. Значит, подводя итоги, клиента мы нашли, убедились, что он в городе, в своей хате, и уезжать не собирается, по крайней мере, утром находился на месте. Но работа на этом не закончена. Я должен быть уверен, что Кочик останется дома в ближайшие дни. Кстати, Болек, ты ничего не сказал о камерах видеонаблюдения? Или их в районе дома Кочика нет?
– Есть, как-то из головы вылетело. Камеры есть, и они полностью контролируют подход к подъезду. С четырех сторон. Две камеры установлены непосредственно на фасадной стене дома, одна на соседнем доме и четвертая над вывеской частной сувенирной лавки, что в здании напротив.
– Четыре камеры, – задумчиво проговорил Зениг. – И на таком небольшом участке? Не пытались пробить, кто устанавливал видеонаблюдение?
Зеленский усмехнулся:
– Мы умеем работать, Карл. Я узнал, кто оплатил установку этих камер, как раз перед вашим с Евой приездом.
– Кочик?
– Нет! Станислав Мазур.
– Так! Пан Кочик не стал светиться и использовал телохранителя. Разумно. Значит, и запись с камер ведется непосредственно на аппаратуру, установленную в квартире Кочика. Хотя она может дублироваться и в ближайшем полицейском участке.
– Полиция к безопасности Кочика не имеет никакого отношения, – сказал Зеленский, – это я тоже проверил. Она не ведет запись с этих камер.
– Значит, в квартире только аппаратура?
– Или где-то рядом.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что она может находиться в любой другой квартире или помещении, арендованном Кочиком.
– Ладно, это важно, конечно, но не принципиально. Значит, так, сегодня продолжаем наблюдение. На этот раз я с Лешеком, Болек с Евой. Уточняем обстановку. Основной этап, если все пройдет по плану, во вторник, послезавтра. Скорее, в ночь со вторника на среду, но это будет зависеть, на какое время Кочик закажет проститутку.
Болеслав и Лешек переглянулись. Зениг усмехнулся:
– Да, господа, наш клиент имеет привычку во вторник и пятницу каждой недели снимать девочек в салоне «Вездопад». Как видите, Ева отработала не меньше и не хуже вас. Сейчас завтракаем и выезжаем. Болек, у тебя найдется, чем накормить нас, или придется ехать в кафе?
– Лучше в кафе!
– Ясно! Плохо ты принимаешь гостей. Но работаешь отменно. За это тебе простительно все, даже неоправданная ревность. – Зениг повернулся к Смиглу: – Едем, Лешек.
Наемник Возинского подошел вплотную к Зеленскому:
– И если ты, Болек, не против, то эту ночь, как и следующую, я проведу у тебя. У Евы как-то неудобно, в гостиной диван жесткий.
– Я не против!
– Вот и договорились! Разошлись! Работаем. Задача прежняя, сбор информации. Лешек! Вперед!
Переговорив с Зенигом, Якоб Возинский задумался. Выкурив сигару, вызвал к себе помощника. Каневич явился тут же:
– Слушаю вас, пан Возинский.
Польский миллионер указал на кресло за журнальным столиком:
– Присядь!
Каневич подчинился, спросив:
– Что случилось?
– Звонил Зениг.
– У него сложности с заданием?
– Как сказать! Кочика он, похоже, нашел, ждет подтверждения информации. Проблема в другом. Карл, как я понял, утратил доверие к своим людям. Что-то в Гданьске идет не так, как планировал Зениг. В телефонном разговоре он не мог мне объяснить всю суть проблемы, но то, что она у него есть, очевидно. И связана именно с его людьми.
– Ну, хоть как-то Карл объяснил, в чем дело?
– Я же сказал, Лех, проблема в его людях. И судя по всему, проблема серьезная, раз Карл думает убрать помощников.
– Даже так? – удивился Каневич.
– Да. Он просил моего совета или решения. Я ответил, чтобы в своих делах он разбирался сам. Тогда Карл сказал, что после завершения операции по Кочику и переброске денег в Лондон ему следует вернуться в Польшу, чтобы решить вопрос с друзьями. И запросил новые документы.
– Хм, – сказал помощник Возинского, – ситуация действительно запутанная и нехорошая.
– А я вот думаю, стоит ли идти на поводу у Зенига?
Помощник посмотрел на босса:
– Оставить людей Зенига в покое?
– Да! Работа по Кочику без крови не обойдется, а значит, поднимется шум. А тут через какое-то время еще серия убийств. А если Зенигу не удастся убрать всех своих друзей или те подстрахуются и оставят где-нибудь информацию о деятельности Карла в отношении Кочика? Тогда на Карла начнется охота. Представь себе, он окажется в руках полиции. Неважно польской, немецкой, английской. И тогда Зениг потребует, чтобы я вытащил его. Но мне во время подготовки акции по морскому газопроводу будет не до него, к тому же никто не может дать гарантии, что его освобождение решит все возникшие вдруг проблемы. А если мы не вытащим его, то Карл заговорит. Он молчать не станет. Потянет за собой всех, кого можно. И ему есть что рассказать полиции.
Каневич, покачав головой, спросил:
– И что вы решили?
– Пока не решил, но думаю, а не проще ли нам убрать самого Карла, как только он доставит из Польши деньги? И тогда его люди никакой угрозы нам представлять не будут. Они связаны с Зенигом, но не знают обо мне.
– Вы уверены в этом?
– Карл не глуп, чтобы раскрывать меня. Потому что тогда его люди затребуют большую сумму вознаграждения, нежели предложенную им сейчас. Платить же из своего кармана Зениг не станет. Нет, его подельники в Гданьске не узнают обо мне. Но даже если и узнают, их показаниям грош цена. Главный и важный свидетель – Зениг. А его людишки – мелочь. Никакой доказательной базы у полиции не будет, если оборвется нить – люди Зенига, сам Карл и я. И потом, к чему лишние затраты? Этот прохвост Березин и так вытащит из нас все, что можно. Я жалею, что связался с ним. Хотя, с другой стороны, без него операцию группой Гозняка провести было бы сложно, если возможно вообще. Вот в этом Березин прав. К такому делу надо привлекать профи.
В кабинет вошла секретарь:
– Кофе, чай, господа?
Возинский махнул рукой:
– Ничего не надо, Руф.
Секретарь-переводчик пожала плечами и вышла в приемную. Возинский прикурил очередную сигару. Каневич поморщился.
– Не нравится? – усмехнулся польский миллионер.
– Не выношу запаха сигар.
– Все лучше, чем дым от сигарет. Включи кондиционер.
Каневич взял пульт, включил охлаждающую и вентилирующую помещение систему.
– Так вы, пан Возинский, склоняетесь к тому, чтобы снять проблему одним ударом, а именно устранением Карла Зенига?
– Да! Будем его убирать. А точнее, уберешь его ты.
– Я? – удивился помощник. – Но, пан Возинский, я не смогу. В человека выстрелить не смогу.
– Дорогой мой Лех, есть оружие пострашнее пистолета.
– Что вы имеете в виду?
– Яд! – спокойно ответил Возинский. – Немного порошка в бокал вина, и все. Не пройдет и часа, как наш уважаемый Зениг скоропостижно скончается от внезапной остановки сердца. А главное, что вскрытие не покажет наличие яда в организме Карла. Сейчас полно всякой отравы, что растворяется в крови жертвы за считаные минуты. И никаких выстрелов, никакой крови.
– Это другое дело, – кивнул Каневич.
– Значит, решено. А чтобы ты действовал решительно и совесть не особо мучила тебя, то половина гонорара Зенига за работу в Гданьске отойдет тебе. А это, Лех, семьдесят тысяч евро. Неплохая, согласись, цена, практически ни за что.
– Согласен!
– С чем? Что цена неплохая?
– И с ценой, и с тем, что мне предстоит убрать Зенига. Я сделаю это, мне нужен только яд.
– Его ты получишь. Об этом не беспокойся! А на сегодня у нас все! И так рабочий день затянулся. Ты отвезешь мисс Беккер домой!
– У нее есть водитель.
– Лех?! Мисс Беккер отвезешь домой ты. И постоишь возле дома пару часов. Послушаешь через аппаратуру, чем она будет заниматься, а возможно, и с кем встречаться.
– Руф дала повод сомневаться в ее преданности?
– Нет! Просто иногда, особенно в преддверии важных и опасных событий, не мешает страховаться.
– Я буду слушать Руф, а кто-то будет слушать меня?
Возинский улыбнулся:
– А тебя в ответ послушает мисс Беккер. Шутка. Тебе я доверяю полностью. Да и повязан я с тобой крепко, Лех. Моя гибель будет означать и твою смерть. И ты это знаешь. Не поможет никакое сотрудничество с полицией или спецслужбами. Слишком далеко мы зашли, Лех, чтобы надеяться на снисхождение закона. Но не будем о грустном. Сразу после акции на газопроводе сменим туманный Альбион на какой-нибудь другой, более теплый и солнечный остров. И никаких дел. Только жизнь в удовольствие.
– Я не люблю острова.
– Тогда выберешь себе любое другое место. Но… это позже, а сейчас забирай мисс Беккер и вези ее домой. И не звони мне без крайней необходимости. О результатах прослушки доложишь утром. Завтра же поедешь за препаратом для нашего друга Карла Зенига. Никаких вопросов, Лех. Приятной ночи.
– Благодарю. До свидания, пан Возинский.
