Глава 7
К 14.00 Николаев приехал на площадь. Грачев оставил машину в ближайшем проулке. Роман сразу же направился к офису Графа.
На входе в кафе дорогу ему преградил охранник и заявил:
— Не велено никого впускать. Шеф ждет гостей.
Прапорщик отодвинул в сторону молодого парня:
— Я и есть самый дорогой гость.
— Но…
— Ты хочешь, чтобы я разбил тебе морду точно так же, как Шраму и его придуркам?
— Так это ты. Погоди, я шефа предупрежу.
— Обойдется.
— Но меня уволят.
— Черт с тобой, но скажи, что я просто так не уйду.
— Понял. — Охранник по рации вызвал Быстрова: — Сергей Владимирович, к вам рвется таксист из спецов. Понял! Проходи, шеф готов принять тебя.
— Еще бы.
Николаев вошел в кафе.
Увидев его, Граф поднялся и проговорил:
— Роман, только без нервов! Я все знаю и извиняюсь. Произошло недоразумение.
— Недоразумение? Фрол выслал людей искалечить, скорее всего, даже завалить меня. Это за то, что я честно сдал попытку вербовки меня его конкурентами!
— Извини, я не смог сообщить ему о твоем утреннем приходе и признании.
— Признаются в ментовке. Я к вам как к людям, а вы? Что означают эти проверки? За каким чертом ко мне подсылают подставную утку, пытаются спровоцировать?
Быстров подошел к Николаеву и сказал:
— Успокойся. Сюда едет Фрол, он сам тебе все объяснит.
— Фрол? Интересно.
— Уверен, мы во всем разберемся, возможно, и договоримся.
— Посмотрим.
— Выпьешь?
— Если дадите человека отогнать машину к дому.
— Ты можешь оставить ее здесь. Тебя отвезут.
— Моя машина должна быть при мне.
— Хорошо, я распоряжусь выделить человека, который отвезет тебя домой на твоей машине.
— Тогда угощайте.
— Что будешь? Виски? Коньяк?
— Водку. Двести граммов.
— Не много ли?
— В самый раз.
— Закуска?
— Обойдусь.
Быстров повернулся к бармену и распорядился:
— Мне как обычно, гостю двести граммов водки. Закуски не надо. Впрочем, принеси орешков.
Заказ был выполнен мгновенно.
Николаев в два глотка выпил двести граммов, занюхал сигаретой, которую тут же прикурил.
— Долго ждать Фрола? — спросил он.
— Его зовут Михаил Семенович. Это очень влиятельный человек. Будь с ним повежливей.
— После того как хотел убить меня?
— Но все же обошлось!
— Благодаря моей профессиональной подготовке и реакции. Промедли я секунду, и быки Фрола всадили бы в меня картечь из двух стволов.
Граф улыбнулся:
— Но ведь ты не промедлил. А вот и господин Фроленко. — Быстров поднялся, пошел к дверям.
Николаев обернулся и увидел крупного мужчину лет пятидесяти в кожаном плаще и двух охранников в строгих костюмах. Под их пиджаками просматривались кобуры с боевым оружием. Впрочем, и в магазине Романа оставалось еще пять патронов, а «ПМ» был готов к применению.
Мужчина поздоровался с Графом, сбросил плащ подскочившему официанту, подошел к столику, где курил Николаев, глядя в окно.
— Здравствуй, Роман Сергеевич!
Николаев повернулся:
— Извините, не имею чести знать вас.
Фрол неожиданно громко рассмеялся и заявил:
— Молодец! Таким я тебя и представлял. Что ж, будем знакомы. Фроленко Михаил Семенович.
Николаев поднялся и спросил:
— Всесильный босс, против которого недруги плетут паутины заговоров? Так это вы отдали приказ завалить меня? Очень приятно, рад познакомиться.
— Рома!.. — воскликнул Граф.
— Ничего, Сергей, все нормально. Поговорим?
— Отчего не поговорить с хорошим человеком.
Фрол сел на место Графа, тот пристроился сбоку. Охранники, один из них с кейсом, встали за спиной босса, контролируя ситуацию не только за столиком, но и во всем кафе. Николаев машинально отметил это. Охранники Фрола — не быки Графа. Ребята подготовленные, уверенные в себе, оттого и спокойные.
— Ты уже знаешь, что Константина Анатольевича подослал к тебе я, — начал Фрол. — Естественно, у тебя возник вопрос «почему?». Отвечу. Потому что мне нужны профессионалы. Но не могу же я довериться первому встречному, имея более чем серьезный и, скажу сразу, не совсем законный бизнес. Согласен?
— Согласен, — ответил Николаев.
— Когда Константин Анатольевич доложил мне о результатах вашей встречи, о том, что ты готов работать против меня, я был разочарован. Ты в тот момент казался мне обычным предателем, хотя ничего подобного и не совершил, потому как еще не работал на меня. Но я ненавижу предателей по самой их сути, вот и решил наказать еще одного из них. В Медведово тебя не убили бы, по крайней мере, такого приказа я не отдавал. Так, поколотили бы, чтобы отбить охоту приближаться к площади Трех вокзалов. К сожалению, утром у меня был выключен телефон, а секретарши на месте не оказалось. Когда я все же узнал, что ты не предатель, что-либо поправить было поздно. Поверь, я хотел бы изменить ситуацию, но не мог и очень рассчитывал на то, что профессиональная подготовка поможет тебе выбраться из сложного положения. Что, к моей радости, и произошло.
— Значит, накладочка образовалась?
— Можно сказать и так.
— Вы проверяли меня именно потому, что собирались что-то предложить вместо работы таксиста?
— Да. Сначала я хотел взять тебя в охрану своего дома. Сейчас же, когда ты так легко разделался с моими людьми в Медведово, я предлагаю тебе работу личного телохранителя. В компании молодых людей, которые стоят за спиной.
— Вам что-то или кто-то серьезно угрожает?
— Пока нет, но кому, как не тебе, в недалеком прошлом бойцу элитного подразделения спецназа, должно быть известно, насколько быстро может измениться обстановка.
Николаев кивнул и подтвердил:
— Да, мне это хорошо известно.
— Признаюсь, через своих довольно высокопоставленных друзей я пытался пробить тебя, получить информацию, подтверждающую твою службу в спецназе ВДВ. Мне это не удалось.
— Естественно. Ведь подразделение, в котором я служил, подчинялось лично командующему и выполняло только его приказы.
— Но одно я все же узнал. — Фроленко вонзил безжалостный взгляд в лицо Николаева.
Роман, не дрогнув, выдержал это испытание и спросил:
— Что же именно?
— То, что такое подразделение существует. За весь период его деятельности был уволен по ранению всего один человек, прапорщик, специалист по ликвидации и снайпер. В этом твои слова подтверждаются. Но чтобы быть в полной уверенности, что ты и есть тот самый человек, прошу назвать свои награды. За что получал, не спрашиваю, знаю, не скажешь, не имеешь права.
Николаев усмехнулся:
— Вам удалось узнать, чем был награжден прапорщик, уволенный из секретного подразделения?
— Представь себе.
— С трудом. Впрочем, представления на награды проходили через отдел кадров. Вы умный человек.
— Прошу, ответь на мой вопрос.
— Без проблем. Я награжден двумя советскими орденами Красной Звезды. Это за Афган и не является секретом. Из российских наград у меня два ордена Мужества, орден «За военные заслуги», медали «За отвагу», две «За боевые заслуги», «За воинскую доблесть». Еще советский орден «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» третьей степени, медали «За безупречную службу» двух степеней, три или четыре юбилейные медали.
— Целый иконостас! — заявил Фроленко и повернулся к охраннику, доставшему из кейса лист бумаги.
Тот утвердительно кивнул:
— Все совпадает, босс!
— Прекрасно. Ну а ранен ты куда был?
— Так вам это известно.
— Роман Сергеевич, отвечай на вопрос!
— В ногу. Показать, куда именно?
— Не надо.
— Но это не все. В Афгане я был еще легко контужен. Мина ударила в десяти метрах. Осколки чудом прошли мимо, а вот взрывной волной меня бросило на броню БМП. Ни бронежилета, ни защитного шлема мы тогда не носили, поэтому ударился не по-детски и на время потерял сознание. Сказать, где это было?
— Я знаю. Недалеко от перевала Саланг.
— Точно. А теперь позвольте задать вам вопрос, Михаил Семенович?
— Слушаю.
— Почему вы уверены в том, что я горю желанием работать на вас?
Фроленко улыбнулся и ответил:
— Я не уверен, но думаю, что ты не откажешься.
Николаев изобразил удивление.
— Почему?
— Сколько ты сейчас имеешь в месяц? Тысяч сто?
— Меньше.
— А у тебя невеста, служебная квартира, из которой в любой момент погнать могут, дешевая иномарка, собранная в России. Через год она будет требовать значительных вложений, если не выйдет из строя совсем. Сегодня Екатерина Степановна Воронцова имеет нормальную работу, но где гарантия, что завтра ее не уволят? И что дальше? Обратно в село? На пенсию? Копать огород, разводить живность, пьянствовать?
— А вы мне и квартиру предоставите, и дадите работу невесте, если она вдруг вылетит из гипермаркета?
— Я дам тебе заработать и на квартиру, и на содержание невесты, если, конечно, наши отношения продолжатся.
— Сколько?
— Десять!
— Десять тысяч?
— Да! Долларов, Роман Сергеевич. Десять тысяч долларов. На первое время. Это не считая сверхурочных, командировочных, оплаты расходов на одежду, премий за выполнение отдельных поручений. Сразу оговорюсь, эти задания не связаны с убийством людей по заказу.
— А не по заказу? Вдруг подобная ситуация возникнет сама собой?
— Такой расклад возможен. Работа телохранителя заключается в том, чтобы всеми доступными методами и способами защитить своего подопечного. Если это произойдет, ты получишь дополнительное вознаграждение.
— Так сколько выходит по кругу, без дополнительных вознаграждений по особым случаям?
— Вот стоят парни. — Фроленко указал пальцем за спину. — Они получают до тридцати тысяч долларов, а иногда и больше.
— Совсем неплохо.
— Глупо отказываться от такого предложения, да, Роман Сергеевич? Учитывая то, что ты сможешь рассчитывать на мое влияние и связи при решении собственных проблем, если они будут стоить того. А я способен на многое.
— Честно говоря, не ожидал.
Фроленко вновь улыбнулся:
— Понимаю. Из Медведово ты ехал сюда, чтобы разнести офис уважаемого Сергея Владимировича, набить морды всем, кто окажется в кафе, заодно попытаться отомстить мне. Это более чем объяснимо для бойцов спецназа. Вы не приучены проигрывать и уж тем более терпеть обиды. Понимаю! Это, как ни странно, мне нравится. Но разговоры можно вести бесконечно, у меня же не так много времени. Кстати, я приехал сюда лишь для того, чтобы встретиться с тобой, уладить конфликт и договориться. Каков будет твой ответ?
— Еще один вопрос разрешите?
— Если только один.
— Я с невестой-то хоть буду видеться?
Фроленко рассмеялся:
— Конечно. У тебя будут выходные и даже недельные отпуска.
— Вот как? Нормально. Я согласен.
— Ну и прекрасно. — Фроленко ударил ладонью по столу. — Глеб! — окликнул он одного из охранников. — Давай конверт.
Охранник молча достал из кейса конверт, положил перед боссом.
Фрол пододвинул его Николаеву:
— Это подъемные, пятьсот тысяч рублей.
Николаев забрал конверт и спросил:
— Когда и каким образом я должен начать работу?
Фроленко положил перед ним визитку.
— Завтра в девять позвони по указанному мобильному номеру. Я скажу, куда подъехать.
Фрол встал, поднялись Николаев и Быстров.
Главарь банды пожал прапорщику руку и сказал:
— До завтра, Роман Сергеевич.
Он кивнув Графу и в сопровождении охранников, прихвативших плащ Фрола, двинулся к выходу.
Быстров проводил в босса, подошел к Николаеву и заявил:
— Поздравляю! Честно говоря, не ожидал подобной развязки. Фрол весьма скрупулезно относится к подбору кадров, а тут!.. Он тебя сразу взял в телохранители с очень даже приличной зарплатой.
— Деньги так просто не дают, Сергей Владимирович, особенно большие. Их отрабатывать надо. Вам ли не знать об этом!
— Для тебя это труда не составит. Я как услышал, столько у тебя наград, так и обомлел. Ты что же, получается, всю сознательную жизнь только и делал, что воевал?
— Примерно так. Не считая времени, затраченного на подготовку.
— Да, ты меня удивил, а Фрол еще больше. Давай за это выпьем.
— С удовольствием. Сейчас можно.
Бармен принес виски, водку и на этот раз горячую закуску.
Николаев выпил еще сто граммов, плотно перекусил, поднялся и сказал:
— Благодарю за угощение, мне пора. Надо отдохнуть перед новой работой.
— Да, конечно. Если не против, тебя отвезет Стас.
— Мне все равно. Я у машины.
— До свидания, Роман Сергеевич.
— Всего хорошего, шеф.
Роман вышел из кафе, подошел к машине, достал сотовый телефон, набрал номер командира отряда.
Тот ответил сразу:
— Рома, я слышал твой разговор с Фролом. Нам сильно повезло. Даже не ожидал подобного развития событий.
— Вы разрешаете мне работу у Фрола?
— Он еще спрашивает! Лучшего мы не могли добиться. Для этого и сделали из тебя таксиста. Отличный результат.
— Как быть с Белкой?
— Личный контакт с проституткой теперь не актуален. Но от нее лежит путь к Ботанику, а тот, похоже, играет весьма важную роль в преступном бизнесе Фрола — Графа. Возможно, и тех крутых персон, которые стоят над ними.
— И как быть? Меня повезет Стас или, как его здесь кличут, Воробей. Даже если Белка подвалит, придется отказать ей. Впрочем, вы говорили, что личный контакт с ней теперь не актуален.
— Твой контакт. Нам же желательно контролировать ее, а для этого придется пометить эту барышню.
— Но я не смогу вести машину.
— Ничего, ты заполучи даму, а мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо. Воробей валит, конец связи!
— Конец.
Но первой к Николаеву подошла Белка и осведомилась:
— Слышала, на повышение пошел, красавчик?
— Так ты тоже, оказывается, не рядовая шлюха.
— Фу, как вульгарно. Я женщина свободной любви, но могу быть и другой. Хотя с тобой говорить об этом бесполезно. До хаты-то подбросишь?
— Это ты вон у него спроси. — Николаев кивнул на подошедшего Воробьева. — Ему машину вести.
— Но тачка-то твоя?
— Я не против.
Возможно, Воробей имел разговор с Графом.
Во всяком случае, он резко изменил свое поведение в отношении Николаева и вежливо проговорил:
— Мне приказано отвезти вас до дому и поставить машину на стоянку, Роман Сергеевич.
— Вот как! И на «вы», и по имени-отчеству! Давно ли я был для тебя простым водилой?
— Времена меняются. Как говорят, я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.
— Ладно, держи ключи, заводи. Я куплю сигареты и подойду. Сначала завезем Белку домой.
— Как скажете.
— Садись, кукла! — Николаев улыбнулся и наигранно нетвердой походкой направился к торговому ларьку, стоявшему у кафе «Согдиана».
Он купил пачку сигарет, осмотрелся, не заметил слежки и вновь вызвал на связь командира отряда.
— Седой!
— Белка в тачке.
— Отлично. Когда высадите Курину, попридержи своего персонального водителя.
— А дальше?
— А дальше, Рома, тебе предстоит сыграть роль рыцаря без страха и упрека. Ты все поймешь по обстановке. С теми, кто выйдет на Белку, работай так, чтобы никто не усомнился в реальности происходящего. У твоего Стаса есть смартфон, позволяющий делать качественную запись.
— Понял. Бандиты наедут на бедную женщину, я спасу ее, шестерка Графа запишет инцидент.
— Точно так.
— Работаем.
— Как придешь домой, отзвонись.
— Есть!
— Удачи.
Николаев вернулся к машине. Белка сидела сзади, задрав юбку до предела. Стас, видно, клеился к ней, но получил отказ.
Поэтому он рявкнул на нее, когда на место пассажира садился Роман:
— Прикройся, шалава!
— Пошел ты!.. — не осталась в долгу Людмила.
— Прекратить базар! — приказал Николаев. — Поехали.
Воробьев вывел машину на Третье транспортное кольцо. До нужного места доехали молча и довольно быстро, учитывая достаточно плотный транспортный поток.
— Я должна заплатить? — спросила Белка.
— Ага! — Воробьев повернулся к ней. — Натурой. Мне пересесть к тебе?
— Да пошел ты!
— Нет, ты, в натуре, за базаром не следишь! Я так могу послать, что мало не покажется.
— Заткнись! — велел Воробьеву Николаев и сказал Белке: — Иди!
— Не передумал?
— Насчет чего?
— Чтобы зайти?
— Нет.
— Ну и ладно.
Проститутка вышла из машины и зашагала по дорожке скверика, сохранившегося между рядами домов брежневской постройки.
— Едем к вам, Роман Сергеевич? — спросил Воробьев.
— Погоди, я сигареты найти не могу.
— Где-нибудь у сиденья.
— Нет, смотрел.
— Могли и на стоянке выпасть.
— Запросто. Ладно, сейчас не до розысков. Пойду куплю другие.
Николаев подошел к киоску и увидел, как к Куриной привязались два крепких мужика. В одном из них он узнал прапорщика Котенко.
— Какая шлюшка, Славик! Такую разложить да пустить на двоих!
— Самое то было бы, — ответил мужчина, которого Николаев в лицо не знал, видимо, офицер из пополнения.
Белка с презрением воскликнула:
— Отвалите, вонючки! Вам бомжих в подвалах раскладывать. Да и те вряд ли дадут.
— Чего ты сказала, сука?
Котенко неожиданно ударил Курину по лицу. Не кулаком, ладонью, чтобы не оставить синяка.
Белка упала на дорожку, вскрикнула от боли. Второй мужик нанес ей удар в бедро.
Девица крикнула:
— Помогите!
Все это видел и Воробьев, но предпочел остаться в машине.
Николаев же вышел на дорожку и заявил:
— Эй, сволота, а ну оставили женщину!
Котенко изобразил испуг, схватил сумочку Куриной и крикнул:
— Валим, Славик.
Они рванули к ближайшему дому.
Николаев подошел к Белке, сумевшей приподняться и сесть на бордюр.
— Ты в порядке? — спросил он.
— В полнейшем, — выкрикнула ему в лицо Белка. — Если не считать разбитого колена, опухшей щеки и шишки на бедре. Где ты раньше гулял? Ведь меня могли прибить!
— Я вообще-то должен был уехать, остался из-за сигарет. И чего ты орешь на меня? На мужиков, которые к тебе приставали, шумела бы. Давай руку. — Николаев помог Куриной подняться и спросил: — Как нога?
— Цела. Зато синяк теперь на бедре будет знатный.
— Ничего, пройдет.
— А клиенты?
— Чулки черные наденешь. Главное, кости целы, а ссадина на колене да ушибы пройдут.
— Сумку эти суки сперли.
— У тебя в ней ценные вещи? Документы?
— Ключи там от хаты. Денег пара штук, духи, смазки. Паспорт я с собой не ношу.
— Тогда и жалеть не о чем. Замок в квартире сменишь, остальное купишь.
— А сейчас как домой войду?
— Пошли, открою твою хату. — Николаев повернулся к машине, рукой поманил Воробьева.
Тот быстро подошел, и Белка внезапно влепила ему звонкую и сильную пощечину.
— Это тебе, кавалер, за помощь.
— Ты чего, шалава? — Воробьев навис над ней. — Убью!
Николаев остановил его:
— Стой здесь, я пойду с Белкой, открою ее хату. Если появятся те же мужики, отзвонись.
— Да я их сам сделаю.
— Чего раньше не сделал?
— Так не хотел мешать.
— Понятно. Вопросы есть?
— Да какие вопросы? Только Белке за беспредел ответить придется.
— Я тебе, урод, так отвечу, что яйца в охапку соберешь, — заорала на него девица.
— А чего ж ты с этими мужиками так не разобралась? Если не Роман, разделали бы они тебя прямо на клумбе или в подвал затащили бы. Потом пришлось бы выносить оттуда по частям твое ухоженное тело.
— А ну прекратили! — повысил голос Николаев. — Людмила со мной, Стас, к машине. Пошли.
Николаев и Курина прошли сквер. Редкие прохожие оглядывались на девицу.
— Тебя не волнует, как люди смотрят? — спросил Роман.
— Где ты людей увидел? Здесь? Да тут одна шваль живет.
— А ты, значит, королева?
— Я свободный человек, а они день и ночь пашут, чтобы прокормить своих сопливых деток.
— Не любишь детей?
— Ненавижу. Пеленки, памперсы, горшочки с дерьмом — тьфу!
— Не думала, что на старости одна останешься? Тогда тебе тоже никто не станет помогать, потому как некому будет.
— А я не доживу до старости. На хрен сдалась такая жизнь, когда ты не нужна никому?
— Руки на себя наложишь?
— Посмотрим.
— Дура ты!
— Не дурней других. Ой, как же болит колено! Поможешь ссадину обработать?
— Тебе руки тоже отбили?
— Нет.
— Тогда полечишь свои раны сама.
— Что ты за человек? Другой бы радовался, что может трахать такую, как я. Бесплатно, между прочим.
— Я не другой.
— Это заметно. Может, поэтому меня и тянет к тебе. Ладно, вон мой подъезд.
— Какой этаж?
— Четвертый.
Николаев с Куриной поднялись на нужный этаж. Прапорщик быстро открыл замок обычной заколкой для волос.
— Рома! — Белка положила руку ему на плечо. — Может, останешься? Стас отгонит тачку, я приведу себя в порядок и подарю тебе незабываемую ночь любви.
— Нет. Мне есть с кем проводить ночи, а ты не забудь прямо сейчас вызвать слесаря, чтобы сменил замки.
— О себе думай! — заявила Курина и скрылась в квартире.
Николаев вышел во двор, достал сотовый телефон:
— Седой, здесь Бурят!
— Да, Рома.
— С Белкой работа закончена.
— В курсе.
— Почему ребята так жестко обошлись с ней?
— А как иначе они ввели бы ей спецпрепарат? Подошли бы, извинились и сделали бы укол?
— Так ей всадили маяк?
— Да. В плечо. А для этого требовалось вывести ее из строя.
— А сумку зачем стащили?
— Для правдоподобности. Да там ничего ценного не оказалось. Две тысячи рублей, ключи от квартиры, десяток презервативов, смазки, духи, помада. В общем, не считая ключей, полный набор проститутки.
— Маяк может быть обнаружен?
— Нет. Это радиоактивное вещество, определяемое специальным оборудованием. Для здоровья оно не опасно, через две недели прекратит излучение и выведется из организма.
— Через нее хотите выйти на Ботаника?
— В том числе и это. О Ботанике у нас уже есть кое-какая информация. Но о ней не по телефону. Встретимся в пивной.
— Когда?
— Я выезжаю туда сейчас.
— Понятно. С учетом того что придется избавляться от Воробьева, я подойду через час, никак не раньше.
— Значит, в семнадцать?
— Плюс минус двадцать минут.
— Хорошо. Договорились.
Николаев прошел к машине, и Воробьев повел ее к Волгоградскому проспекту.
В 17.10 прапорщик зашел в пивной бар, который еще не успел заполниться. За столиками сидели в основном постоянные клиенты, мужики из близлежащих домов. Седов сидел на прежнем месте, смакуя светлое пиво.
Николаев присел рядом, заказал кружку чешского «Праздроя», закурил сигарету.
— Информация по Ботанику, — начал Седов. — Как мы выяснили, это Леонид Георгиевич Шестак. Его покойный отец в свое время считался одним из лучших наркологов Москвы. Леонид блестяще закончил университет, получил диплом биолога. Его оставили там работать, вскоре перевели в закрытый институт. Однако долго там он не задержался. Уволился. Официальная причина — болезнь матери, Анны Алексеевны Шестак. У нее случился инсульт, и требовалось постоянное наблюдение. На самом же деле Леониду предложил работу Фроленко. Он обещал ему солидную зарплату и уход за матерью, осуществляемый специально нанятым человеком.
— Значит, Шестак — Ботаник, а его мать и есть та старуха, которую упоминал Граф?
— За Анной Алексеевной Шестак ухаживает любовница Графа Галина Андреевна Степова, по образованию врач. Выходит, что мать Шестака и есть та самая старуха.
— Ботаник работает над эферином?
— Вполне возможно. Зачем еще Фроленко нужен биолог?
— А где Белка обслуживает Ботаника?
— Этого мы пока не знаем, попытаемся установить через маяк.
— За квартирой Шестак установлено наблюдение?
Седов улыбнулся:
— Ты как Трепанов! У него всегда масса вопросов, у тебя не меньше. Конечно, установлено. Но контроль осуществляется всего двое суток. Пока мы не узнали ничего интересного, кроме того, что Галина провела ночь с Графом вне дома Шестака. Возможно, перед этим она дала больной снотворное.
— Ботаник должен встречаться с матерью.
— Не факт. Конечно, он хотел бы этого, но позволяют ли ему работодатели навещать больную мать? Это ты настоял бы на своем, а Леонид по характеру слабый, трусливый. На него прикрикнут, он и закроется.
— Значит, единственный вариант определить временное местонахождение лаборатории или цеха по производству эферина — это просчитать, откуда Ботаника повезут на случку с Белкой?
— Наоборот, куда доставят для этого Белку. Если удастся, то мы узнаем, где находятся лаборатория и место содержания женщин, готовящихся к отправке за рубеж. Думаю, скоро мы выясним, каким образом наркота идет через границу к Карлу. Ну а остальное — дело техники.
— Если Фрол не заподозрил неладное и не начал через меня игру по отвлечению потенциальной угрозы.
— Это тоже скоро станет известно.
— Добро. Если у тебя все, командир, позволь пойти домой?
— Иди, но будь постоянно на связи.
— Конечно.
— От Белоногова тебе благодарность.
— Служу Отечеству.
— Служи, Рома.
Николаев допил пиво, пожал руку Седову и направился домой.
Позже пришла Екатерина, и вечер прошел в приятной, совершенно семейной обстановке.
В 9.00 следующего дня Роман проводил Катю на работу, а потом, как и было договорено, набрал номер, указанный в визитке господина Фроленко.
— Доброе утро, Роман Сергеевич, — ответил ему хриплый голос.
— Доброе, Михаил Семенович.
— Запоминай, куда тебе следует подъехать. — Фрол продиктовал адрес и спросил: — Знаешь, где это находится?
— Да, — ответил Николаев. — Как раз там расположен ряд посольств иностранных государств.
— Верно. Значит, найдешь.
— Найду.
— Жду тебя.
Прапорщику потребовался почти час, чтобы, пережидая пробки, выехать на Садовое кольцо, развернуться за Новым Арбатом и оказаться на нужной улице. Он с трудом припарковал автомобиль возле двухэтажного углового дома, в котором года два назад размещался коммерческий банк.
На входе его встретил Глеб, охранник Фроленко.
— Привет, Рома, — фамильярно обратился он к прапорщику.
Николаев ничего не имел против этого.
— Привет, Глеб!
— Ты где оставил тачку?
— Втерся неподалеку между двумя внедорожниками.
— Следующий раз проезжай прямо сюда.
— Но здесь встать вообще негде.
— Ворота справа видишь?
— Вижу.
— Посигналишь, откроют. Впрочем, тебе больше придется ездить с боссом, а если и одному, то на другой машине, которую внешняя охрана знает и пропускает беспрепятственно. Во дворе же места хватает. Там и свою при необходимости поставить сможешь.
— Отлично. Как пройти к Михаилу Семеновичу?
— Я провожу. Следуй за мной. Если наградной ствол у тебя с собой и есть еще какое-то оружие, неважно огнестрельное или холодное, то отдай его мне.
Николаев достал из бокового кармана пистолет, передал охраннику и сказал:
— Ствол — ерунда. Глеб, если ты имел отношение к спецподразделениям, то должен прекрасно знать, что главное оружие спеца всегда при нем. Это голова, руки и ноги. Их не изымешь.
— Почему же? Можно и изъять. — Глеб улыбнулся. — Все мне известно, Рома, но порядок есть порядок.
— У вас строго с этим?
— Смотря для кого. Людям, которым Фрол доверяет, он делает послабления. Но особо на это рассчитывать не стоит.
— Понятно.
Глеб проводил Николаева в приемную Фроленко.
Секретарша встретила его довольно сухо.
— Здравствуйте! Михаил Семенович знакомится с корреспонденцией, просил вас подождать. — Молодая симпатичная женщина предложила прапорщику присесть в кресло. — Чай? Кофе?
— Извините, не знаю, как вас зовут. Долго ждать-то?
— Зовут меня Ирина, а сколько предстоит ждать, знает только Михаил Семенович.
— Тогда кофе покрепче.
— Одну минуту.
Но секретарша не успела сварить кофе.
Фроленко приказал по громкой внутренней связи:
— Пусть зайдет Николаев.
Женщина отставила чашку.
— Прошу, проходите.
Николаев зашел в большой кабинет, обставленный весьма современно.
— Доброе утро, Михаил Семенович.
— Здравствуй, Роман.
Главарь организованной преступной группировки, по совместительству босс коммерческой организации, осмотрел нового телохранителя, покачал головой и заявил:
— Так не пойдет, Роман Сергеевич.
Николаев удивился и уточнил:
— Что вы имеете в виду?
— Внешний вид. Телохранитель должен соответствовать боссу. Что это на тебе за костюм?
— Нормальный, совсем новый.
— На рынке покупал?
— На рынке. А разве в магазинах продают не то же самое, только гораздо дороже?
— Это смотря в каких. Так, сейчас поедешь в салон «Керсо», что на Тверской. Найдешь там директора Зайнера Абрама Львовича. Я позвоню ему, и он подберет тебе все, что нужно для работы. Туалетную воду купишь в соседнем магазине. Терпеть не могу дешевые подделки.
— Дешевые? Я за флакон почти три тысячи рублей отвалил.
— Напрасно. Хороший парфюм стоит от трехсот евро. Это тебе на будущее! Лить его на себя ведрами, как раньше «Тройной» одеколон или «Шипр», совсем не обязательно. Для того чтобы освежить лицо после бритья, есть соответствующий лосьон, его тоже купишь. В общем, сегодня до обеда у тебя время на приведение себя в надлежащий вид. В четырнадцать часов быть здесь, обсудим твои служебные обязанности.
— Да я до салона буду добираться не меньше часа.
— Тебя отвезут на служебной машине, оборудованной мигалкой. Все, в четырнадцать встречаемся, свободен.
Николаев вышел в приемную.
Ирина улыбнулась ему и спросила:
— Вас отправили переодеваться?
— Да. Не пойму, что плохого в моей теперешней одежде?
— Дешевизна и подделка, очевидная для опытного глаза. Но вы не нервничайте. Через эту процедуру прошла в свое время и я, а для женщин это гораздо неприятнее.
— С одеждой ладно, ее мне подберет некто Зайнер, а какую туалетную воду и лосьон после бритья покупать? Мне-то, в принципе, все равно, а боссу, оказывается, нет.
— Я помогу вам. Купите французские мужские духи «LK» и лосьон «Адидас».
— Да? Благодарю. А вы давно здесь работаете?
— Скоро год.
— Ну и как?
— Времени свободного мало, а так более чем довольна. У меня растет дочь. Зарплаты хватает не только на аренду квартиры, питание, одежду, но и на обучение девочки в элитном лицее. Она у меня уже вовсю на английском языке говорит. Года через два планирую купить собственное жилье. Так что работой я довольна.
— Извините…
Ирина улыбнулась и сказала:
— Можно на «ты».
— Извини за прямой и, возможно, неуместный вопрос. Ты замужем?
— Нет.
— Разведена?
— Нет. Я не была замужем, следовательно, мне не с кем и разводиться. Любила одного человека, а может, мне так казалось. От него и родила дочь. Есть еще вопросы, касающиеся моей личной жизни?
— Удивляюсь, что ты на эти ответила. Другая послала бы меня к черту.
— Не поверишь, я сама удивлена, но в тебе есть что-то такое, располагающее к откровенности. Но только в делах личных.
— Понятно. Босс говорил о служебной машине с мигалкой?..
— «Ауди» стоит во дворе у ворот.
— Оперативно.
— Здесь все так делается.
— И все же это не тот департамент, в котором мне довелось служить.
— Не надо говорить лишнего, Роман Сергеевич.
— Понял. Пока, Ирина!
— Удачных покупок!
Николаев спустился во двор и сел в черную «Ауди», действительно ожидавшую его у контрольно-пропускного пункта. Через полчаса он был в салоне «Керсо». Зайнер быстро подобрал клиенту несколько дорогих костюмов, сорочек, галстуков, все необходимое, вплоть до трусов и носков.
В одном новом костюме Николаев остался. Другие вещи проворный продавец-паренек ловко упаковал в фирменные сумки. Роман прикинул, сколько стоят его обновки. Деньги, выданные вчера, были при нем.
Он не сомневался в том, что придется расплачиваться, и спросил у Зайнера:
— Сколько я должен, Абрам Львович?
— Ну что вы, господин Николаев! Все оплачено.
— Вот как? Тогда, пожалуй, я еще раз загляну к вам.
— Сколько угодно, но после звонка Михаила Семеновича.
— Тогда, боюсь, не загляну. Благодарю. Где-то рядом парфюм продается?
— В соседнем магазине.
Николаев купил лосьон и духи, вышел из магазина и увидел на той стороне улицы вывеску «Мужская парикмахерская». Он решил довести начатое до конца. Если уже приводить себя в соответствие требованиям Фрола, то и подстричься не помешает.
В салоне его просто преобразили. Опытный мастер знал свое дело. Он подстриг и уложил волосы так, что Николаев едва узнал себя.
В 13.50 он вернулся в офис. Ирина по достоинству оценила внешний вид нового сотрудника и в 14.00 доложила Фроленко о прибытии Николаева. Босс распорядился пропустить телохранителя.
— Ну вот! — воскликнул он, оглядев Николаева. — Совсем другое дело. Теперь видно, что ты представляешь солидную фирму. И парфюм подобрал неплохой. Ирина подсказала?
— Да.
— Она умница, толковый работник, очаровательная женщина. Советую присмотреться.
— Я уже присмотрелся.
— Конечно. Твоя личная жизнь больше никого не касается. Присаживайся, поговорим. — Фроленко указал на кресло, стоявшее у журнального столика.
Николаев присел в него.
Босс устроился напротив и начал инструктаж:
— Роман, твоя главная и, в принципе, единственная задача — обеспечение моей личной безопасности тогда и там, когда и где это будет необходимо. Ты получишь служебную машину, на ней должен будешь приезжать в условленное время к загородной усадьбе, оттуда сопровождать меня. Ты отвечаешь за мою жизнь до того момента, пока я не окажусь дома или в ином месте, где безопасность обеспечат другие люди. Если сказать проще, ты должен выполнять мои приказания, но касающиеся исключительно вопросов безопасности. Какими бы они ни были. Если же мне потребуется воспользоваться тобой в ином качестве, то это будет обсуждаться отдельно. Здесь твои обязанности по пунктам. — Он передал Николаеву лист бумаги с распечатанным текстом. — Изучи их и выполняй.
Прапорщик забрал инструкцию.
— Понятно. Изучу и приму к исполнению.
— Теперь об оружии. Что тебе необходимо для работы?
— Ничего, кроме моего наградного пистолета.
— Уверен?
— А разве случай в Медведово не доказал этого?
— Хорошо, но противник может быть вооружен куда более мощным оружием.
— Михаил Семенович, вооружение, конечно, может быть разное, но само по себе оно лишь металл, пластик и дерево. Главное — человек. Если он профессионально подготовлен для ведения боя, ликвидации отдельных целей и выполнения других задач, то ему потребуется минимум оружия. Только то, что позволит добиться победы. Исходя из тех обязанностей, которые возложены на меня, мне вполне достаточно собственного пистолета. Если потребуется решать другие задачи, то я скажу, что надо дополнительно.
— Хорошо.
— Вопрос, Михаил Семенович.
— Да.
— Где я должен находиться, когда вы будете работать в офисе, в этом кабинете?
— В приемной. Обедать и, возможно, ужинать мы будем вместе.
— Что у нас на сегодня?
— Ты можешь ехать домой. У меня вечером деловая встреча с партнерами, которая затянется допоздна. С ними же я вернусь домой. А завтра подъезжай к загородной усадьбе. Никаких опозданий, Рома!
— Кто передаст мне машину?
— Ее завтра же подгонят к той стоянке, где ты сегодня оставишь свой «Ниссан». В дальнейшем ты должен пользоваться ею. Подбери место, чтобы в течение максимум десяти минут выехать по моему вызову. Неважно, где оно будет. Ты только определись с ним, остальное не твоя забота.
— Я сейчас могу назвать это место.
— Не мне, Глебу.
— Хорошо. Я могу идти?
— Иди. Завтра в восемь в усадьбе!
— До свидания.
— До свидания.
Николаев вышел из кабинета и спросил у секретарши:
— Ирина, где сейчас Глеб?
— В фойе, наверное. Он минуту назад заглядывал сюда.
— Спасибо и до завтра!
— Босс отпустил тебя?
— На сегодня да.
— Пакеты не забудь. Они в комнате охраны, на первом этаже.
— Не забуду. Пока.
— Пока. — Ирина улыбнулась.
Глеба Николаев действительно застал в фойе.
Он объяснил ему, где удобнее всего поставить на ночь служебную машину, и предупредил:
— Вот только стоянка там запрещена.
— Я решу этот вопрос.
— Новую тачку завтра подгонишь ты?
— Нет, Рома. Мне ночью быть с боссом.
— Ясно. Кто поможет донести сумки до моего «Ниссана»?
— Да я и помогу. Не будем отрывать ребят от службы на постах. Где пакеты?
— В комнате охраны.
— Пойдем.
Прапорщик забросил пакеты домой, потом загнал «Ниссан» на стоянку, вышел оттуда и набрал номер.
— Я в курсе твоих дел, — сказал командир отряда.
— Нового ничего нет?
— Нет. Белка сидит дома, залечивает раны. Галина Степова на квартире Шестак, а где сам Ботаник, выяснить пока не удалось.
— А время идет!
— Ничего, Фрол теперь от нас не отклеится.
— Пива выпьем?
— Тебе в новом прикиде только в пивной рисоваться. Сегодня встречи не будет. Представляю, как Екатерина отреагирует на твое шикарное облачение!
— Успею переодеться до ее прихода, а потом объясню, что к чему.
— Не успеешь, Рома!
— Почему?
— Потому что Катя уже дома.
— Не понял. Она же должна работать!
— Ее отпустили получить страховой полис и разрешили не приходить в магазин.
— Черт!
— А чего ты волнуешься? Скажешь, что одежда казенная.
— Деньги тоже казенные?
— Конечно.
— Получается, что и жизнь у меня казенная, да?
— Ты же на службе, Рома! У тебя с Екатериной серьезные отношения?
— Не знаю. Но умолять остаться, если решит уйти, точно не буду.
— Понятно. Тогда еще проще. У тебя своя жизнь, у нее своя. Разбирайтесь сами. Главное, чтобы ты был в форме.
— Катя-то чем помешает?
— Ты, оказывается, плохо знаешь женщин. Они в состоянии любого мужика вывести из строя.
— Со мной это не пройдет. По крайней мере у Екатерины.
— А как тебе секретарша Фрола?
— Ирина? Красивая женщина.
— Понравилась?
— Командир!..
— Ладно, закрыл тему. Купи Екатерине цветы.
— Я ей мороженого куплю. Целую упаковку!
Седов рассмеялся.
— Оригинально. Давай, Рома, до связи!
— До связи.
Николаев прошел к ларькам, купил букет. Спустя пятнадцать минут он звонил в дверь своей квартиры.
Екатерина открыла и остолбенела.
— Ты?.. — только и сумела она произнести.
Роман улыбнулся.
— Не узнала? — Он вошел в прихожую, захлопнул дверь. — Спрашиваю, сильно изменился?
— Ну ты даешь! — Екатерина пришла в себя, указала на костюм и спросила: — Это все куплено на доход таксиста?
— Не тебе же одной получать десятки тысяч.
— Я серьезно, Рома. У нас так одевается, пожалуй, только сам директор. Это же сколько твой костюм стоит?
— Ты букет возьми.
— Ой, извини, спасибо. Прекрасный букет, обожаю розы, но костюм?..
Николаев прошел в комнату, присел на диван и сказал:
— Слушай меня внимательно, Екатерина. Все, что одето на мне и лежит в сумках, — это только начало. — Он бросил на стол пачку купюр и добавил: — Как и пятьсот тысяч рублей!
— Все придется отдавать?
— Нет. Но чтобы не было недопонимания, скажу, что эти деньги я не на такси заработал и одежду купил тоже не за выручку. С сегодняшнего дня я вообще больше не таксую.
— Тебе предложили другую работу?
— Да.
— Но все это связано со службой?
— Конечно.
— И что это за работа, за которую отваливают такие деньги?
— Я не каждый месяц буду получать по пол-лимона. Оклад у меня триста тысяч. Тоже неплохо.
— И кем ты будешь работать?
— Телохранителем.
Екатерина раскрыла рот от изумления и заявила:
— Это же опасно! Я еще в селе фильм «Телохранитель» смотрела, так там…
Николаев прервал спутницу жизни:
— Жизнь не кино. В ней все по-другому. Возможно, мы будем видеться реже, но ничего, переживем. Я смотрю, ты ходишь в гипермаркет как на праздник, глядишь, и найдешь какого-нибудь упакованного менеджера с коттеджем в Подмосковье.
— Ну о чем ты говоришь?
— О возможном развитии событий. Пойми меня правильно. Я ничего не буду иметь против, если ты устроишь свою жизнь без меня. Ты мне нравишься, мне с тобой хорошо, но у меня до сих пор нет ответа на вопрос, люблю ли я тебя. Так что живи как тебе хочется. Я желаю тебе счастья.
— Скажи сразу, у тебя вместе с работой появилась и женщина?
— Нет.
— Это правда?
— Я никогда не вру. Речь о тебе, Катя. Мы сможем жить вместе, если для тебя это не будет повинностью. Черт, я совсем запутался! Давай лучше ужинать.
— А откуда ты узнал, что я раньше пришла с работы?
— Я даже не думал об этом.
— А цветы по какому поводу?
— Разве мужчины дарят женщинам цветы только по поводу?
— Не знаю. Ладно, снимай свой казенный костюм. Сумки я распакую, разберу твои вещи. Ступай в ванную. Кстати, горячую воду дали только недавно. Не думала, что в Москве ее отключают.
— Здесь какие-то особенные трубы? Они не рвутся? Или котельные атомные? В столице тоже бывает такое, хотя и редко. Полотенце мне принесешь?
— Принесу.
На следующее утро Николаев чисто выбрился и воспользовался французскими духами, чем слегка подпортил настроение Екатерины. Он вышел из дома и сразу увидел «Ауди» у тротуара, там, где даже остановка транспортного средства была запрещена. В самом низу лобового стекла Роман увидел пропуск, выданный мэрией. Эта бумажка позволяла ее обладателю не соблюдать правила дорожного движения.
В салоне Николаев набрал номер Седова.
Несмотря на раннее время, тот ответил почти сразу:
— Слушаю тебя, Бурят!
— Я начинаю.
— С богом!
Роман отключил телефон и повел автомобиль к МКАД. Правая сторона проспекта была относительно свободна, как и выезд из города, так что до усадьбы Фроленко в охраняемом поселке Светлый прапорщик добрался раньше назначенного времени. Охрана пропустила иномарку на территорию. Парень, вооруженный автоматом с укороченным стволом, указал ему площадку справа от особняка.
Роман поставил там машину, посмотрел на часы. Стрелки показывали 7.47. Николаев подумал, что ему придется ждать минимум тринадцать минут, но его телефон сработал только в 8.20. Номер, с которого шел вызов, был засекречен.
— Да! — ответил Николаев.
— Ты в усадьбе? — спросил Фроленко.
— Так точно. Доброе утро, Михаил Семенович.
— Извини, доброе. Буду через десять минут.
Из дома вышел Глеб, явно не выспавшийся, и побрел к «Ауди».
Николаев шагнул ему навстречу.
— Привет, Глеб!
— Привет, Рома.
— Босс всегда вызывает тачку к восьми, а сам задерживается?
— Нет, обычно он пунктуален. Сегодня у него с женой скандал приключился. Уж чего они там не поделили, не знаю, но босс кричал на нее так, что во всем доме было слышно.
— Нас это не касается.
— Конечно.
— Ты на отдых?
— Нет, хорошо, если после обеда отпустит.
— Срочные дела?
— Не задавай, Рома, ненужных вопросов.
— Хорошо, не буду.
— Сигарету найдешь? Мои кончились.
— Без проблем.
Едва Николаев и Глеб успели затушить окурки в урне, как из особняка вышел Фроленко с кейсом в руке. Выглядел он безупречно, а вот настроение у него было явно испорчено. Он подошел к машине и ждал, когда Николаев откроет ему дверку. Нет, не на такого нарвался!
Роман занял место водителя. Рядом с ним сел Глеб. Фроленко крякнул, сам открыл дверцу и устроился на заднем сиденье.
Босс коротко приказал:
— В офис!
