Глава восьмая
Капитан Озбек успел услышать немного, лишь то, как встретили делегацию и короткий вопрос Хатима:
— О чем ты хотел поговорить со мной?
После чего неожиданно включились помехи.
Озбек снял наушники:
— Черт! Помехи!
Грачев взял наушники и сразу определил характерный, монотонный треск.
— Это работает постановщик радиопомех.
— Значит, духи просекли, что их контролируют?
— Необязательно. Если Хатим что-то заподозрил, он бы выслал сюда своих людей. Но в кишлаке все спокойно. А вот и помехи прекратились. Думаю, духи просто проверяли работоспособность своих генераторов.
— Да? Не нравится мне это.
— А мне с самого начала не нравилась эта командировка.
— Ты слушай, о чем говорят в кишлаке, я свяжусь с Седым.
— О'кей, босс!
В Кабуле Седов ждал сообщений. Первым на связь вышел майор Гранов.
— Да? — ответил командир разведгруппы.
— Я передал Соловьеву информацию по Хатиму и инструкцию, как вести себя, когда Шустов сообщил, что не сможет уйти из колонны.
— Представляю, как отреагировал на твои слова господин Соловьев.
— Ничего нового, обещал снять погоны.
— Ну, этим ребята его ранга постоянно грозят. Значит, Соловьев предупрежден. И это уже хорошо. Ему и генералам надо всего-то ничего: провести переговоры, дать обещания Хатиму, подписать бумаги. Мирза доставит их обратно в Кабул. И вот тогда мы сможем наконец заняться делом и разгромить банду этого Хатима, самого же Мирзу вывезти в Россию. В дальнейшем он пригодится нашим дипломатам. Но это если делегаты будут вести себя, как надо.
— Они не идиоты, чтобы раскрывать себя. Я вот о чем думаю, не надо было вообще предупреждать Соловьева.
— А если у него полномочия через Окулина прямо из Ак-Табаза дать команду на переброску оружия и раскрыть места расположения скрытых складов на территории Афганистана?
— Ты-то откуда о них знаешь?
— Слышал.
— Понятно. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
— Да ничего. Поговорят делегаты с Хатимом и вернутся.
— Сколько сейчас у тебя людей у Ак-Табаза?
— Достаточно, майор.
— Хорошо. Держи меня в курсе происходящего.
— Обязательно.
Седов не успел отключить станцию, как пришел сигнал вызова капитана Озбека.
— Да, Бек?
Турецкий офицер доложил о прибытии колонны в усадьбу Джафара, о странных словах, точнее, странном вопросе Хатима и о еще более странном включении боевиками постановщика радиопомех.
— Духи врубили радиопомехи? — спросил сразу насторожившийся Седов.
— Да, но минуты на три. Грачев уверен, что это была проверка оборудования.
— Люди Хатима могли проверить свое оборудование и до прибытия делегации.
— Считаете, что Хатим что-то заподозрил?
Седов, проигнорировав вопрос Озбека, сам спросил:
— Сколько сейчас боевиков в Ак-Табазе?
— Точно не считали, но не более десятка, плюс местные жители. Я имею в виду мужчин.
— Ты вот что, Бек, будь готов силами двух подгрупп, а это шесть человек, при необходимости атаковать окраину дома и помочь нашим делегатам.
— Понял. Но нас всего четверо, афганцев я не считаю, потому что не знаю их боевых возможностей, следовательно, могу рассчитывать лишь на выставление их в качестве прикрытия и огневой поддержки.
— Вы и вчетвером должны взять дом.
— Ладно, я все понял.
— Сейчас нормально работает прослушка?
— В штатном режиме. Грачев прослушивает усадьбу.
— Духи за пределы кишлака не выходили?
— Пока нет!
— Хорошо. Продолжайте наблюдение. О всем происходящем докладывай мне каждый час.
— Даже если делегаты и духи завалятся спать?
— Если завалятся спать и обстановка будет спокойной, связь держим по необходимости.
— Я все понял. До связи.
— До связи, Бек!
Седов передал трубку спутниковой станции Лерою, приказав:
— А сейчас вызови-ка мне генерала Белоногова, сам же внимательно осмотри кишлак, постарайся посчитать, сколько в нем людей Хатима.
— Есть, командир!
Вскоре Лерой вызвал на связь представителя России в «Совете Шести».
— Да, Седой! — ответил тот.
— У нас нештатная ситуация.
— Подробней, — приказал генерал.
Седов доложил Белоногову о сложившейся обстановке.
— Вот, значит, как, — проговорил генерал, — Соловьев предупрежден, значит, после переговоров делегация вернется в Кабул. В Москве аннулируют все договоренности и поставят крест на Хатиме. Плохо, что Администрации придется отложить вариант, который уже принят. Представляю, что будет твориться в Кремле. Это же срочный пересмотр всей политики в отношении Афганистана.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Вот бы один раз взять тебя с собой в Кремль.
— И что? Я объяснил бы обстановку. У России еще есть время принять другие варианты.
— Ты вот что, стратег, думай о том, как будешь объяснять, что специальная разведывательная группа подчиненного тебе отряда, по сути, не выполнила задачу.
— Почему не выполнила? Хатима просчитали. Делегация пусть и с запозданием, но предупреждена о намерениях Мирзы.
Белоногов повысил голос:
— Вот именно, что с опозданием. Ну да ладно, отобьемся как-нибудь. Ты мне объясни, как капитан Власов, опытный профессионал, допустил уничтожение спутниковой станции?
— А вы представьте, что по вам неожиданно бьют из гранатомета и на вас в результате подрыва падает многотонная каменная плита. У Власа были секунды выйти из зоны поражения. Он выходил вместе со станцией, но не успел вытащить ее. Это непредвиденное обстоятельство, случай. И потом, в том, что Абдалла оставил у каньона наблюдателей, не вина Власова. Подгруппа со своих позиций не могла гарантированно ликвидировать наблюдателей и раскрыть себя не имела право. Так что подгруппа действовала так, как и должна была действовать в сложившейся обстановке. И автомобиль, что был выведен из строя, управлялся проводником. То, что он попал в яму на горной дороге, случайность.
— Не слишком ли много случайностей, Валера? Случайно боевик Абдаллы стреляет по высоте, где заняли позиции наши наблюдатели, случайно рухнул карниз, раздавив спутниковую станцию, случайно оставил своих людей Абдалла, случайно вышла из строя машина, случайно проводник подвернул ногу, случайно Хатим вывел патруль к месту позиций подгруппы Озбека, что помешало тому выслать Власову свой автомобиль. Случайно Хакер расшифровал переговоры, когда это уже поздно. Что скажешь?
Седов тоже повысил голос:
— А скажу я, товарищ генерал-полковник, то, что разведывательная группа свою задачу выполнила. А если кто-то в высоких московских кабинетах считает по-иному, то пусть попробует сам поработать в тех условиях, в которых приходится работать нам. А я подам рапорт об увольнении.
— Если он кому-то будет нужен, твой рапорт, — Белоногов вдруг сменил тон. — Ладно, Валера, не горячись. В конце концов просчитать Хатима должна была Служба внешней разведки. Но ты пойми, я не могу валить все на Александрова. Ты давай проконтролируй переговоры, и как только делегация вернется в Кабул, отзывай из Ак-Табаза своих парней для эвакуации. В Москве разберемся, что к чему. Кстати, как это Хакеру удалось расшифровать переговоры Хатима с Джемалом ад Дином?
— Он получил программу от своего товарища из Франции.
— Что? — В голосе Белоногова звучало крайнее удивление. — Что ты сказал? Из Франции?
— Да. У Хакера там остался товарищ, компьютерный гений. Он и создал программу, позволяющую пробивать защиту ультрасовременных японских станций.
— И ты дал разрешение на работу с секретным материалом?
— Дал. У меня не было другого выхода. Но на счет секретности не беспокойтесь. Товарищ Хакера не знал, для чего реально Лерою потребовалась эта программа.
— У меня просто нет слов. А посоветоваться со мной ты посчитал излишним?
— Вы бы не разрешили выход на постороннее лицо.
— Конечно, не разрешил бы. Потому что нужную информацию ты мог получить от своих людей, что в принципе и произошло. На кой черт нам сейчас нужна эта программа?
— Ее все равно бы пришлось создавать.
— И создали бы, но у себя. А теперь… я даже не знаю, что произойдет, если товарищ Хакера, гений, как ты говоришь, возьмет и рассекретит твою группу. Разнесет по всему миру, что Лерой служит в каком-то особом отряде, вместе с представителями некоторых других стран тайно работает в Афганистане. Скорей всего, дело закончится трибуналом.
Седов спокойно ответил:
— Ну, значит, пойду под трибунал.
— Не ожидал от тебя. Узнай у Хакера, как найти этого товарища.
— Вы решили убрать его?
— Изолировать.
— Вот тогда он точно разнесет по всему миру информацию по отряду «Z». И еще до того, как оказаться в Москве. Не надо трогать этого француза. Ничего он не сделает.
— Уверен?
— Я похож на идиота, который сам кладет голову на плаху? Или думаете, дал разрешение Хакеру, не обсудив с ним все возможные последствия контакта?
— Все, Валера, не хочу ничего больше слушать. Работай, но если всплывет французский гений, защитить тебя я не смогу. Потому как окажусь на гражданке. И это в лучшем случае.
— Да ничего не будет, Дмитрий Сергеевич.
— Работай. До связи!
Седов не успел выключить станцию, как прошел сигнал вызова.
— Да?! — ответил Валерий.
— Бек!
— Слушаю!
— Переговоры назначены на 9.00 завтра, сейчас делегаты и боевики ужинают. Наши неплохо играют. Если так пойдет и дальше, то завтра они спокойно уедут в Кабул.
— Хатим не выставил дополнительного охранения?
— Нет!
— Ты смотри там, Бек, Мирза Хатим может в любую минуту направить на прочесывание лесополосы своих духов. И трогать их, равно как и быть обнаруженными, вам нельзя ни в коем случае.
— Я все прекрасно понимаю.
— Где находятся Влас, Грач и Шахри?
— В овраге у машины.
— Это правильно, нечего им шарахаться по лесополосе. Через час жду доклада об обстановке. Все!
— Принял. Отбой.
Седов передал трубку Лерою.
Французский капитан проговорил:
— Напрасно вы доложили генералу о Жане. Только неприятности заимели. И разбор ситуации в будущем.
— Я взял ответственность на себя? Взял. Так какого черта ты, Хакер, лезешь не в свои дела?
— Жан не знает, для чего создавал программу.
— Верю. Поэтому и доложил о нем Белоногову.
— Но…
— Все, помолчи. Смотри за объектом!
В кишлаке Ак-Табаз обстановка была спокойной. После обильного ужина было решено начать переговоры утром. Делегатов устроили в просторной комнате. Никто из них ничего лишнего не сказал, понимая, что помещение, которое им отвели для отдыха, наверняка прослушивается коварным Хатимом. Мирза тоже, переговорив с помощником, ушел в женскую половину дома к молодой наложнице Афрузе. Озбек с Грачевым, сменившим в первой подгруппе снайпера прапорщика Котенко, прослушивали дом и наблюдали за кишлаком. Охрану Хатим не усилил, даже у лесополосы машину с патрулем не выставил. Двое боевиков несли службу внутри усадьбы, один у ворот, остальные, как и делегаты, отдыхали. Быстро стемнело. Озбек дважды выходил на связь с Седовым и докладывал об обстановке. Ничего не грозило спокойствию спящего кишлака.
Озбек передал наушники Грачеву, сам же прилег в подготовленную нишу отдохнуть, и в это время с востока донесся гул приближающихся автомобилей. Их было минимум два.
— Что за черт! — проговорил турецкий капитан.
Он подполз к Грачеву, толкнул в бок. Тот снял наушники:
— Ты чего, Бек?
— Ничего не слышишь?
— Хм, похоже, к кишлаку едет небольшая колонна.
— И чтобы это значило?
— Ты у меня спрашиваешь?
— У себя. Странные гости, не находишь?
— Ну, может, кто-то едет в Кабул.
— Ночью?
— Чтобы к рассвету попасть в город. Торгаши какие-нибудь.
— До рассвета им по шоссе не пройти, остановят блокпосты, патруль.
— Остановят — встанут, дождутся рассвета и поедут дальше. Если у них нет оружия, наркоты, что проверят американцы или еще кто-то из сил коалиции, то колонну не тронут. Попридержат до окончания комендантского часа и отпустят. А то и раньше отпустят, если афганцы подмажут.
— Что-то до этой ночи никакие торгаши здесь не проезжали, — сказал Озбек.
— Чего, Бек, гадать? Скоро все станет ясно.
— Надо ребят в овраге поднять.
— Для чего? Пока рано.
— Ладно. Я смотрю, ты прослушивай усадьбу.
Вскоре в кишлак въехали пикап и грузовой автомобиль, в кузове которого находилось не менее двадцати вооруженных автоматами, пулеметами людей. Колонна остановилась возле усадьбы Хатима. Люди спешились и разошлись вокруг забора, заняв таким образом круговую оборону. К старшему колонны вышел помощник Хатима Шади.
Грачев услышал в динамиках:
— Ассолом аллейкум, Наджиб, — Шади пожал руку старшему колонны.
Тот ответил:
— Ва аллейкум ассолом, Анвар. У вас все готово?
— Да, сейчас разбудим русских, загрузим их в пикап и начнем отход. Наши все на ногах.
— Дом бросаете?
— А зачем он теперь нужен? Да и не тронет его никто.
— Ну, это дела Мирзы. Нам надо до рассвета вернуться на базу.
— Вернемся. Дел-то на цент.
— Уверен, что делегацию не пасут агенты русской разведки?
— Даже если пасут, то пусть видят, как их высокопоставленных чиновников захватят в плен. И пусть передадут об этом своему начальнику.
— Вы могли и сами вывезти русских, для чего вызвали нас?
— Ты, Наджиб, говорил об агентах, я сказал, что они могут быть, но не сказал, сколько их может быть здесь. Твой отряд — гарантия, что никто не помешает нам вывезти русских.
— Понятно. Это правильно. Хатим умный человек. Вот только знаешь, Анвар, не нравится мне, как он поступил с братом. Мог бы обойтись и без спектакля, устроенного в Ак-Табазе.
Шади ответил:
— Хатим знает, что делать.
— Ты прав. Нам не стоит вмешиваться в его дела.
Грач повернулся к Озбеку:
— Доигрались, твою мать.
Он сдвинул один наушник за ухо.
— Что там? — спросил Озбек.
— С колонной прибыли духи для вывоза куда-то нашей делегации. Хатим решил захватить ее в плен.
— Но почему?
— А я знаю? Скорей всего, прочухал, сука, что раскрыт. Вот и пошел на захват заложников. Да каких заложников?! Советника президента, двух генералов и сотрудника посольства. Ну, последний не особо нужен, зато другие?! Они стоят очень дорого.
— Я докладываю о ситуации Седому.
— Погоди! Дождемся, когда колонна уйдет.
— Мы выпустим духов из кишлака?
Грачев не без удивления посмотрел на Озбека:
— Ты не перегрелся, Бек? Что мы вчетвером, без гранатометов, можем сделать? У противника рыл тридцать, если не больше. Стволов всяких, да они нас из одного пулемета на выходе из «зеленки» положат. Или ты думаешь, Седой отдаст приказ остановить духов в столь невыгодных условиях? Командир на потери не пойдет.
— Ну, тогда мы должны организовать преследование.
— Бек! Успокойся, а? Если мы получим приказ на преследование, то, во-первых, без Хакера нам его не осуществить, а во-вторых, преследуют того, кто уходит. А значит, выпустив колонну. Погоди немного. Как прояснится обстановка, тогда и свяжемся с Седым. А то вдруг Хатим изменит решение и завалит всю нашу делегацию во дворе дома?
— Сплюнь, как у вас говорят.
— Сплюнул бы, да во рту пересохло.
— Воды выпей!
— Я бы сейчас спирта накатил.
— Накатят нам всем, если делегацию упустим.
А в доме Джафара Хатим, взяв с собой шесть человек, вошел в комнату отдыха российской делегации. Включив свет, рявкнул:
— А ну подъем, шакалы.
Охранники разошлись по комнате, взяв делегатов на прицел автоматов.
Соловьев присел на край деревянной кровати:
— В чем дело, господин Хатим?
Приподнялись на постели и разбуженные генералы Домбовский, Окулин, старший лейтенант Шустов.
— В чем? — вскричал Хатим. — В том, что вы решили разыграть спектакль. Подписать документы, которые потом не стоили бы ничего, обещать все что угодно, лишь бы вернуться в свою проклятую Россию, а сюда прислать свой спецназ, дабы он начал охоту за мной.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин Хатим, — стараясь проявлять выдержку, произнес Соловьев, — мы приехали сюда, чтобы провести конструктивные переговоры.
— Мне доложили, что ваша разведка получила информацию о том, что я собираюсь обмануть вас. Что ж, надо отдать ей должное, она, как всегда, на высоте. Одного не учли ваши спецслужбы, что сейчас мы оснащены далеко не так, как в годы советской оккупации. Впрочем, и тогда наши системы связи превосходили ваши. Русская разведка сделала свое дело, но она опоздала. И теперь вы у меня в руках. Особенно меня радует в этой кардинально изменившейся обстановке то, что в делегацию включен генерал Окулин.
Хатим повернулся к начальнику Управления ракетно-артиллерийского вооружения Сухопутных войск ВС РФ:
— Да, да, Олег Викторович. Ведь именно вы занимались закладыванием секретных складов с вооружением и боеприпасами на случай нового наступления Талибана? В Генеральном штабе России служат умные люди. Еще в 2000-х годах они просчитали, что так называемые силы по поддержанию мира рано или поздно уйдут из Афганистана и вам придется формировать вооруженные силы для противостояния Талибану. Вот вы, Олег Викторович, и расскажете нам, где находятся эти склады. В обмен на сохранение жизни и предоставление свободы. Но только вы один. Насчет остальных господ мы еще поторгуемся с российским правительством. Но хватит разговоров, вам пять минут времени одеться, собраться и выйти во двор. Пять минут, и ни секунды больше. Мои люди поторопят и проводят вас.
— Куда вы нас собираетесь везти? — спросил Домбовский.
— А вот это, генерал, тайна. Но уверяю вас, туда, где русский спецназ вас не найдет. Время пошло.
В 0.30 колонна с боевикамии и захваченными ими делегатами покинула кишлак и поехала на восток.
Озбек схватился за спутниковую станцию:
— Седого вызывает Бек!
— Бек! Это Хакер, подожди немного, Седой вышел!
— Зови командира, Хакер, дело срочное и важное.
— Минуту.
Седов ответил через десять секунд:
— Слушаю тебя, Бек!
Турецкий капитан доложил о том, что произошло в Ак-Табазе.
Командир группы воскликнул:
— Этого нам как раз и не хватало. Видно, духи перехватили звонок Гранова.
— Командир, мы не могли отбить делегатов.
— Я все понимаю. Вы поступили правильно, что не засветились.
— Мы можем организовать преследование.
— В этом нет необходимости.
— Подгруппам вернуться в Кабул?
— Находитесь пока у Ак-Табаза. Мне надо определиться с планом дальнейших действий. Отбой, Бек!
— Отбой, Седой!
Валерий присел на край стола, Лерой посмотрел на него:
— Плохи дела, командир?
— Да уж могли быть и лучше. Ты представляешь, что начнется в Москве, когда мы сообщим о захвате делегации?
— Представляю!
— Нет, Хакер, этого ты и представить не можешь. У нас работают маяки?
Лерой бросил взгляд на монитор:
— Так точно. Они перемещаются на юго-восток.
— К Джелалабаду?
— В том направлении, но куда точно едут духи, на данный момент определить невозможно. Может быть, в Джелалабад, может, в Хайран, а возможно, в Чидар и даже Хардест, к границе с Пакистаном. Но если они покинут двухсоткилометровую зону, мы рискуем потерять их.
— Что значит — двухсоткилометровую зону?
— Это зона прямого контроля маяков из Кабула.
— Где граница этой зоны?
— Между Джелалабадом и Хайраном.
Седов проговорил:
— Хайран — большой кишлак на плато у Хайранского ущелья. Сложного ущелья. У тебя есть хоть какая-нибудь возможность расширить пределы этой зоны?
— Есть, но погрешность в определении места работы маяков составит километров двадцать.
— Неплохо. Двадцать километров туда, двадцать сюда, это получится приличная площадь. Да еще в горах. И насколько, выдерживая данную погрешность, ты увеличишь зону действия аппаратуры?
— Примерно еще на пятьдесят километров. Но предупреждаю: картинка окажется смазанной, и что-либо или кого-либо на ней увидеть будет невозможно. Хотя… черт побери… я же совсем забыл о программе Жана.
— И что дает эта программа?
— Она расширяет возможности компьютера.
— Готовь к применению программу Жана.
— А что ее готовить, включил и все!
— Отслеживай движение колонны!
— Есть, командир!
Седов ударил себя ладонью по лбу:
— А Белоногов? Надо же доложить о похищении. Вызывай генерала!
— Хорошую новость вы ему подкинете.
— Что поделать. Вызывай.
Лерой набрал номер. Белоногов ответил, словно ждал звонка:
— На связи!
— Седой!
— Очень приятно.
— Дмитрий Сергеевич, делегация захвачена людьми Хатима.
— Не понял? Что значит захвачена?
Седов в подробностях доложил о событиях, произошедших за последние половину суток.
Белоногов, выдержав паузу, спросил:
— Ты понимаешь, о чем мне сейчас доложил?
— О том, что произошло и на что разведывательная группа повлиять не могла.
Генерал вновь сделал паузу, собираясь с мыслями. Затем задал очередной вопрос:
— Хакер контролирует перемещение заложников?
— Да, их везут в сторону Джелалабада, но я не думаю, что именно в этот город, скорее в Пакистан или в лучшем для нас случае в неприметное селение у пакистанской границы.
— В Пакистан наших не повезут, потому что талибы прекрасно понимают: мы в состоянии оказать давление на правительство Пакистана, и Исламабад вынужден будет приложить силы для освобождения заложников. Руководству Талибана на данное время ссориться с правительством Пакистана нельзя. Так что делегатов спрячут где-то в труднодоступном месте у границы, но на территории восточного Афганистана. Твоя главная задача — определить это место. Дальше будем принимать решения.
— Сделаем все, что в наших силах, но… у моджахедов генерал Окулин. Его талибы могут сразу начать прессовать, чтобы выведать места расположения секретных складов.
— Об этом не беспокойся. На секретные склады, а их не так уж и много, уже наведены ракеты комплексов «Искандер», и при попытке их вскрытия арсенал будет уничтожен. Кроме этого, в горах рассредоточены склады-ловушки, которые напичканы взрывчаткой. Они тоже взлетят на воздух при попытке вскрытия. Окулин знает об этом и может спокойно сливать Хатиму информацию по складам. Чтобы выйти к ним, духам потребуется не менее недели. И вот чтобы не допустить напрасных разрушений и ликвидаций крупных запасов оружия и боеприпасов, а также освободить высокопоставленных чиновников и нанести ощутимый удар по всей банде Джемала ад Дина и Хатима, у нас есть эта неделя.
Седов сказал:
— И конечно, главные задачи предстоит решить отряду «Z».
— Да! Ты должен установить, где будут размещены заложники, мы здесь тем временем подготовим оставшийся личный состав отряда к немедленной переброске в тот район, который определишь ты. Если необходимо, отряд будет усилен. Какое потребуется усиление, решать тебе.
— Я понял, Дмитрий Сергеевич, а вы уверены, что завтра меня с группой не отзовут из Афганистана? И вы останетесь на своей должности?
— Уверен. По крайней мере до окончания операции «Лабиринт».
— Что еще за операция?
— Так я решил назвать уже озвученные мероприятия по заложникам и талибам.
— Понятно.
— Если удастся спасти делегатов, никто нам ничего не предъявит. Впрочем, президент прекрасно понимает, что отряд «Z» — это не подразделение, которое следует ликвидировать. Не следует забывать, что вы — международный отряд, и решения по нему принимаются на Совете шести государств. Так что прорвемся. Но для начала прорыва ты должен определить место, где талибы намерены держать Соловьева, Домбовского, Окулина и Шустова. Все!
— Я вас понял, товарищ генерал-полковник, до связи!
Седов передал трубку Лерою:
— А вот теперь следи за объектом!
— Да я и так смотрю, пока колонна без остановок идет к Джелалабаду. Вас разбудить, если что-то произойдет?
— А кто тебе сказал, что я пойду спать? Нет, Хакер, до того момента, покуда не определимся, где Хатим намерен содержать делегатов, спать не придется.
— Это ж сколько кофе предстоит выпить?
— Боюсь, одним кофе не обойдемся.
— Препараты?
— Посмотрим.
В 2.30 Лерой подозвал сидевшего на стуле за картой командира группы:
— Седой! Маяки указывают на то, что колонна свернула к Хайрану.
— Интересно. По карте ущелье у Хайрана можно пройти по серпантину к Чидару, а можно пройти по ущелью к Хардесту или по плато, не доходя ущелья, свернуть к Гардабаду. Куда пойдет Хатим?
— Колона приближается к границе двухсоткилометровой зоны. Активирую программу Жана.
— Давай.
— Колонна вышла за границу зоны, но мы ее видим, правда, расплывчато, погрешность начинает расти. Если духи остановятся в Чидаре или Гардабаде, то мы сможем точно установить место, где собираются прятать заложников, если же пройдет к Хардесту, то площадь района возможного нахождения увеличится.
— Это я уже слышал.
В 3.00 Лерой доложил, что колонна, миновав Хайран, двинулась к ущелью, а через пятнадцать минут французский капитан воскликнул:
— Хатим решил идти через ущелье.
И в 3.30 последовал доклад:
— Остановка колонны, командир.
— Где?
— Квадрат…
— Так, что у нас там по карте? Угу, брошенный кишлак Тарбай. Духи встали в Тарбае. Вопрос — надолго?
— Маяки вижу плохо, они вибрируют на мониторе, но по ущелью не продвигаются.
— Ждем!
Прошло полчаса, час, обстановка не изменилась. Не изменилась она и в 8.00, и в 10.00. Стало ясно: Хатим решил держать заложников действительно в труднодоступном, по крайней мере по карте, месте, в брошенном кишлаке, где, вероятнее всего, была оборудована тайная база. Но и в 10.00 делать какие-либо выводы было рано. Ситуацию прояснил генерал-полковник Белоногов. Он вышел на связь в 11.20:
— Добрый день, Седой!
— Здравия желаю, товарищ генерал, считаете, что день у нас добрый?
— Ответь-ка мне на вопрос, Валерий, ты проследил, куда доставили наших делегатов?
— Да, Дмитрий Сергеевич, это кишлак Тарбай в Хайранском ущелье.
В голосе Белоногова прозвучали нотки удивления:
— И как ты проследил колонну, если Тарбай далеко за пределами границ контроля маяков?
— Помогла программа Жана.
— Да?
— Если бы не она, мы потеряли бы Хатима и заложников между Джелалабадом и Хайраном. А вы говорили, зачем связывались с посторонним лицом. И он в итоге ничего не понял, и мы получили нужную программу, которую, кстати, не могут до сих пор создать в нашем научном центре.
— Ты сильно рисковал, Валера.
— Но приобрел то, что нам надо. И почему рисковал? По-моему, я и сейчас рискую.
— Нет! Мы пробили этого Жана, он действительно не имеет понятия, на кого сработал, я имею в виду спецслужбы, Жан Венсе уверен, что просто выполнил просьбу своего товарища.
— И как вам удалось пробить этого Венсе?
— Секрет фирмы. Но на будущее и для отчета: эту программу создал Хакер, за что в случае успешного завершения операции будет поощрен.
— Но у нас нет уверенности, что Хатим не переедет в Хайран или еще куда-либо.
— Генерал Александров подтвердил, что агентура СВР буквально несколько дней назад установила, что в Тарбае у Джемала ад Дина и Хатима оборудована хорошо замаскированная и охраняемая база. Хатиму нет смысла перевозить делегацию в другое место. Тарбай самое подходящее место для временного и длительного, а главное, по убеждению Джемала, полностью безопасного содержания заложников. Но… у нас на отработку Тарбая всего неделя.
Седов спросил:
— А что, получен приказ на отработку базы?
— Получено разрешение Администрации срочно и быстро освободить заложников с уничтожением основных сил Джемала ад Дина и Хатима. Ну и естественно, с уничтожением последних. Решение задачи поручено подчиненному тебе отряду. А вот приказы по задаче, Валера, отдаю я!
— Слушаю вас, Дмитрий Сергеевич!
— Разведывательной группе сегодня до 15.00 собраться в районе кишлака Ак-Табаз. Туда же напрямую к 20.00 будет переброшен остальной личный состав отряда «Z». Обеспечь площадку для посадки вертолета. По согласованию с генералом Александровым тебе придается группа Асада Ниврая с техникой. «Вертушка» доставит также дополнительные средства связи. На машинах Ниврая в ночь отряду совершить марш до южной оконечности Чидарского лесного массива, или так называемой Чидарской «зеленки». Там отдых и уточнение задачи. Как понял меня, Седой?
— Понял! — ответил Валерий.
— До 15.00 определись, потребуется ли тебе усиление?
— С этим я смогу определиться, только разведав объект Тарбай!
— Согласен. Определяйся у Тарбая, но быстро, чтобы к четвергу мы смогли перебросить к тебе дополнительные силы.
— Основная работа запланирована на четверг?
— Это предварительно решение. Принятие окончательного решения зависит от того, как ты отработаешь задачу по подготовке главного этапа операции.
— Я все понял!
— Работай, Седой!
— Есть! До связи!
Седов передал трубку французу:
— Я разбужу Ганса, он сменит тебя. И отдыхай до 8.00.
Утром командир разведывательной группы вызвал на связь Озбека:
— Бек! Седой!
— Да, командир?!
— Как обстановка?
— Спокойная. В кишлаке обычное оживление, в усадьбе же Джафара гробовая тишина.
— Хатим никого не оставил в доме брата?
— Нет! По крайней мере мы никого не видим и не слышим. Конечно, не мое дело принимать решения, но подгруппам здесь больше делать нечего. Хатим не вернется в Ак-Табаз.
— Хатим нет, приедем мы.
— В смысле?
— К 15.00 к Ак-Табазу подъеду я с Хакером и Гансом, а также Ниврай с Луджини. А в 20.00 будем встречать ребят, оставшихся в Москве.
— Вы определили, где укрылся Хатим с заложниками?
— Да, но подробности при встрече. Ты озадачь Власа, Кота и Грача, чтобы подыскали подходящую для посадки вертолета площадку. Примерно на удалении километра полтора от кишлака, чтобы никто не видел, что за «вертушка» будет садиться в том районе. Постановка дальнейшей задачи по моему прибытию в 15.30.
— Мы пойдем вытаскивать делегатов?
— Не только.
— Я понял, и это мне по душе. Таких ублюдков, как Хатим и Джемал, надо давить как шакалов.
— Почему как? Они и есть шакалы, только в человеческом обличье, но ладно, ты меня понял, Бек?
— Понял, командир!
— Наблюдение за кишлаком не прерывай.
— Принял!
— До встречи!
— До встречи, — повеселевшим голосом закончил переговоры турецкий капитан.
Седов прошел в комнату хозяина дома Асада Ниврая:
— Ассолом аллейкум, Асад!
— Ва аллейкум ассолом, Седой! Я уже в курсе случившегося в Ак-Табазе и переброски российской делегации в кишлак Тарбай. Мне также передан приказ руководства продолжать находиться в полном твоем распоряжении. Говори, что надо сделать, командир.
— Интересно, когда тебя успели проинформировать о случившемся в Ак-Табазе?
Ниврай улыбнулся:
— Служба внешней разведки не спит.
— Ну да, а Хатима проспала.
— Никто его не проспал, просто в Москве с самого начала пошли по наиболее легкому пути и поставили не на того, на кого надо было бы.
— А на кого надо было поставить?
— Я никогда не говорил тебе об этом, но еще месяц назад предлагал руководству начать переговоры с генералом Каррани, командиром бригады, прикрывающей Кабул. Мне ответили, не тот масштаб. А в Хатиме увидели крупную влиятельную фигуру. Но да что теперь об этом? Вопрос по Хатиму прояснился, и теперь главное — освободить заложников.
Седов зло проговорил:
— Не только, Асад, не только. Мы должны уничтожить Хатима.
Ниврай кивнул:
— Потому и говорю, приказывай, командир!
— Нам надо перебраться к Ак-Табазу до 15.00, туда же в 20.00 должен быть переброшен оставшийся в России личный состав отряда. Всего девять человек. Вместе с твоими людьми наше подразделение составит двадцать человек. Из Ак-Табаза пойдем в район Чидарской «зеленки», которая с северо-востока этаким крюком подходит практически вплотную к Хайранскому ущелью и Тарбаю, где содержатся в заложниках Соловьев, Домбовский, Окулин и Шустов. Дальнейший план действий определим на месте. Одну машину мы потеряли у каньона, сейчас имеем три автомобиля, этого мало, необходим еще один автомобиль.
— Это не проблема, — ответил Ниврай, — я достану внедорожник.
— Смотри, чтобы потом владелец этого внедорожника не поплатился за передачу нам автомобиля.
— На рынке много машин, которые нигде не числятся. В основном это автомобили с юга. Пока дойдут до Кабула, они меняют по пять-шесть владельцев, да и тех в основном подставных или покинувших этот мир лиц.
— Внедорожник надо купить немедленно.
— Если нам надо быть у Ак-Табаза в 15.00, то выезжать следует не позднее полудня, значит, до обеда у меня есть время.
— До обеда есть.
— Кто поведет его?
— Луджини. Я поеду на своем автомобиле. «УАЗ» в вашем распоряжении.
— Хоп!
— Хорошо. Значит, в 11.00 у нас должна быть четвертая машина, в 12.00 всем бойцам смотр с вооружением. К полудню я определюсь с тем, что возьмем из арсенала. После быстрого осмотра начинаем выдвижение к Ак-Табазу.
— Понял. А как насчет обеда?
— Продовольствие возьмем с собой, обед в районе кишлака вместе с подгруппами Бека и Власа.
— Ясно.
— Давай, Асад. Начинается серьезная работа.
— Это к лучшему. По крайней мере сейчас не надо что-то просчитывать, цели определены, и теперь остается поразить их.
— Что будет нелегко, Асад. По разведданным, Хайранское ущелье труднопроходимое, склоны обрывисты.
Ниврай улыбнулся:
— Я, Седой, родом из Чидара, поэтому и «зеленку», и часть ущелья в районе брошенного кишлака Тарбай хорошо знаю. Тарбай был брошен давно, когда вода из источника ушла под землю и высох колодец, мы тогда еще мальчишками частенько наведывались в Тарбай, где можно было найти и ружья, и старые вещи. Иногда даже монеты.
Седов удивился:
— Ты родом из Чидара?
— Да.
— Почему я ничего не знал об этом?
— Потому что раньше тебя это не заинтересовало бы.
— В принципе верно, но скажи, Асад, если из кишлака ушла вода и люди оставили его, то как же сейчас функционирует секретная база Хатима?
— Вода часто уходит из колодцев, а потом вновь появляется. Появилась она и лет пять назад. Но в кишлак уже никто не вернулся. Кроме, естественно, бандитов Джемала ад Дина.
— А «зеленка» точно подходит к ущелью?
— Да, но не вплотную, а непосредственно к хребту.
— И есть тропы, по которым можно выйти к Тарбаю?
— Есть, но немного в стороне, примерно в километре восточнее кишлака, ближе к Хардесту.
— И что за тропы?
— Я давно там не был. Тропы могло и завалить, уничтожить камнепадами, но глубокая трещина с довольно пологим спуском должна быть до сих пор проходимой. Конечно, она могла зарасти растительностью, но это не непреодолимое препятствие.
Седов заинтересованно посмотрел на Ниврая:
— Кажется, фортуна наконец начинает поворачиваться к нам лицом. И это радует. Глянем на трещину, все вокруг осмотрим, на это у нас будет время.
— Уверен, командир, от Хардеста мы войдем в ущелье.
— Ну и отлично. Ты давай, Асад, займись машиной!
— Слушаюсь, командир.
Седов прошел в штабной отсек:
— Что у нас по обстановке в Тарбае, Хакер?
— Маяки видны слабо, но все же видны. Судя по ним, все трое делегатов по-прежнему находятся в Тарбае.
— Их содержат вместе?
— На этот вопрос ответить не могу.
— А из Ак-Табаза ты сможешь осмотреть местность?
— Из Ак-Табаза совсем другое дело. Оттуда я смогу работать и без программы Жана, напрямую через спутник.
— Хорошо. К 12.00 быть в готовности убыть из Кабула.
— К 12.00?
— Да. И дальше в составе отряда к Тарбаю.
— Я понял.
— Но контроль над Тарбаем не должен прекратиться, Хакер!
— Если вы предоставите мне дополнительное место в машине.
— До Ак-Табаза предоставим.
— А дальше?
— Посмотрим. Если что, разложишь аппаратуру на коленях.
— Это неудобно.
— Удобно будет на базе у Колитвино в Подмосковье.
— Я все понял.
— Молодец.
Седов предупредил о выезде и старшего лейтенанта Аппеля.
В 11.15 во двор усадьбы Ниврая въехал довольно старый, но внешне еще крепкий закрытый пикап «Хонда».
Седов вышел к Нивраю. Тот указал на машину:
— Мне повезло. Такой пикап был один, продавал мутный тип, но с документами и номерами. Я посмотрел, вроде все нормально. Главное, в пикап, кроме водителя, можно посадить семь человек, и еще останется место для оружия, снаряжения.
— А если нас остановит полиция или патруль американцев?
— Вот! Я думал об этом, оружие и снаряжение можно спрятать в тайнике кузова.
— Что за тайник?
— Продавец объяснил, что на этом пикапе из Кандагара на север перевозили целые мешки с опием. И ни патрули, ни полиция не находили наркоту. Хитрый тайник. Правда, если пустить обученную собаку, то она легко его найдет.
— По-моему, здесь это не практикуется.
— Верно. А почему? Потому что полиция берет мзду с наркоторговцев, а американцы не имеют ничего против того, чтобы афганцы травили себя наркотиками. Они даже с вертолетов сбрасывают контейнеры с синтетической гадостью и упаковками шприцев.
— Серьезно?
— Да. Вам бы взгянуть на бывший Дом советско-афганской дружбы. Он сейчас представляет собой огромный приток наркоманов. Полиция появляется там раз в неделю, чтобы вывезти трупы умерших.
— Но это же преступление!
— Смотря для кого. Для янки один из способов подчинения мирного населения. Ведь наркоманами легко управлять, они не создают отрядов сопротивления, потому как у наркозависимых людей одно на уме, где взять очередную дозу, чтобы избежать страшной ломки. И эту дозу им подбрасывают американцы. Они вообще не считают афганцев за людей и почти открыто называют их дикарями.
— Это я слышал. Миротворцы, мать их!
— Такие дела, Седой, когда в Афганистане были советские войска, душманы пытались распространять в советских гарнизонах марихуану, героин, русские же пресекали эти попытки, более того, уничтожали наркозаводы, выжигали целые плантации мака и конопли, боролись с наркоманией.
— Ну, заводы мы и по сей день уничтожаем. Караваны перехватываем, наркобаронов валим.
— Вот и я говорю, русские не американцы, потому и стал служить на российскую разведку. Если кто и способен поддерживать в Афганистане нормальный цивилизованный порядок, отражая агрессию извне, так это Россия. Только она. И талибы, если бы российские войска вновь вошли бы в Афганистан, встречали бы их не пулями.
— В России своих проблем хватает. Но держать Афганистан необходимо по-любому. Хочешь не хочешь есть ресурсы, нет ресурсов, а придется, или талибы быстро установят свои порядки в бывших среднеазиатских советских республиках. И вот потом выбить их оттуда будет непросто. Но ладно. Давай грузи в тайник автоматы на всех, к ним четыре «винтореза», один ПК, две «СВД», два «РПГ-7» с четырьмя выстрелами на каждый, четыре «Мухи», два комплекта запасных магазинов, ручные гранаты, как наступательные, так и оборонительные, дымовые заряды, мины направленного действия, тротиловые шашки, веревки, тросы, скобы, карабины, пояса. В общем, все, что необходимо и для спуска в ущелье, и для штурма базы Джемала и Хатима. На всех — это значит на двадцать одного человека. Тебе помощник нужен?
Ниврай отрицательно покачал головой:
— Не надо, обойдемся.
— Давай. В 11.50 построение.
— Хоп, командир.
Ровно в 12.00 после смотра просторный пикап, ведомый Юсуфом Луджини, машина Ниврая и «УАЗ» со спецназовцами выехали с территории дома агента СВР. Наима закрыла ворота и отправилась в дом, где принялась неистово молиться.
Колонна с Седовым, Лероем, Аппелем, Нивраем и Луджини благополучно прошла Кабул, но у Чарикара была остановлена афганскими полицейскими. Нивраю не пришлось долго беседовать с представителями власти. Три банкноты по пятьдесят долларов сделали свое дело, и машины без досмотра двинулись дальше.
Дорога до Ак-Табаза заняла час двадцать минут. В 13.20 колонна остановилась у лесополосы, напротив позиции наблюдения Озбека. Турецкий капитан сам вышел встретить командира.
Седов поздоровался с ним:
— Ну что тут у тебя?
— Тишина. С уходом боевиков селение оживилось. На улицах появились дети, копаются в пыли. Чабаны увели крупные отары. Хотел осмотреть дом Джафара, но не решился, не исключено, что духи оставили в нем «сюрпризы».
— Нечего там делать.
К офицерам подошли Аппель, Лерой, Ниврай и Луджини. Озбек поприветствовал их.
— Площадку для вертолета нашли? — поинтересовался Седов.
— Так точно, но в двух километрах отсюда. Там сейчас Влас и Кот.
— А здесь с тобой Грач, Шахри и Редзай?
— Так точно.
— Снимай пост наблюдения, Грача сюда, машины к нашей колонне, пойдем к месту приема «вертушки».
— А как же Ак-Табаз? Вдруг духи вернутся?
— Кишлак проконтролирует Хакер.
— Понял! Выполняю.
Седов повернулся к капитану Лерою:
— Хакер, а ну-ка взгляни на район Тарбая.
— Мне понадобится полчаса.
— Двадцать минут, пока Бек собирается!
— Я бы мог и с места приема вертолета осмотреть кишлак.
— Работай, не теряй времени!
Лерой тут же на небольшом участке поляны развернул аппаратуру, настроил ее, произнес:
— Вот, совсем другое дело. Отключаем дополнительную программу, настраиваемся на селение, корректировка района использования, вводим задание, есть. Тарбай на экране, командир.
Седов наклонился к монитору:
— Так, и что за Тарбай такой?
— Кишлак с четырьмя сохранившимися и пригодными для проживания домами, есть подвалы, где можно оборудовать жилище.
— Маяки видишь?
— А вы нет? Вот они, во втором здании. Все три маяка.
Седов проговорил:
— Солнце мешает, а вот сейчас вижу. Значит, делегаты на месте. Боевики?
— Они размещены по всему кишлаку, мне приблизить картинку и посчитать их?
— Не надо. Сделаешь это позже. Достаточно того, что мы можем работать без специальной программы и заложники находятся в Тарбае. Собирай аппаратуру, едем к Власу.
Лерой пробурчал:
— И надо было из-за этого разворачивать аппаратуру?!
— Ты что-то сказал? — повернулся к нему Седов.
— Я сказал, есть собираться, командир.
— Три минуты тебе.
— Ну вы вообще все нормативы чуть ли не вдвое сократили.
— Нормативы и существуют для того, чтобы их перекрывать, совершенствуя свое профессиональное мастерство.
— Да? А я думал, они регламентируют работу.
— Не надо забивать голову ненужными мыслями, Хакер. Она, я имею в виду твою голову, слишком ценна для нас.
— Благодарю за комплимент.
— На здоровье. У тебя две минуты, Хакер!
— Да понял я!
В 14.10 колонна уже из трех машин пошла на юг и в 14.20 остановилась на плато, где камнями обкладывали вертолетную площадку капитан Власов, прапорщик Котенко. Машины встали полукругом. Бойцы спешились. Седов подошел к Власову:
— Место выбрали неплохое.
— Да. Вы, командир, извините, но нам у каньона чертовски не повезло. Так бывает.
— Проехали, Влас! Возьми в пикапе сигнальные патроны, возможно, придется зажечь их.
— В 8 вечера еще светло.
— Согласен, но патроны приготовь.
— Понял. Выполняю.
После обеда Седов, выставив охранение, приказал всей разведгруппе спать до 19.00. Впереди была бессонная ночь.