Глава 5
В кабинете командир отряда «Марс» предложил офицерам присесть за стол совещаний, достал из кейса кассету.
– Это запись, сделанная камерами видеонаблюдения в кафе, где наши, – на слове «наши» американец сделал ударение, – бойцы проявили себя во всей красе.
Взглянув на Ларсена, сохранявшего невозмутимый вид, Шепель произнес:
– Говорил же, должны были быть камеры. Не заметил я их…
– Шепель, а ну отставить разговорчики! Ты уже много наговорил. Теперь сиди и молчи, – приказал Тимохин.
– Молчу, командир.
Генерал передал кассету командиру отряда спецназа США полковнику Даку:
– Джон, включи, пожалуйста.
Дак включил видеодвойку. Изображение шло без звука. Внизу была зафиксирована дата и время. Начиналась запись с 22.15, видимо, все остальное было стерто или скопирована только та часть, что касалась спецназовцев. Итак, 22.15 – девушка за стойкой, бармен подает ей бокал сока. Она медленно пьет. Заметно нервничает. К ней подходят двое крепких, рослых мужчин, в строгих костюмах. Один из них что-то говорит девушке. По его физиономии видно, что он либо о чем-то предупреждает ее, либо открыто угрожает. Девушка испугана. Тот, кто с ней разговаривал, хватает ее за руку и стаскивает со стула. Девушка смотрит в зал, явно прося помощи. В кадре появляются майор Шепель и сержант Ларсен.
– Нарисовались, голубчики, не стереть! – проговорил Крымов.
Бригадный генерал строго взглянул на начальника отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом. Крымов жестом показал: мол, извиняюсь.
На экране Шепель и Ларсен подходят к бугаю, который так беспардонно обращался с дамой. Майор «Ориона» что-то говорит мужчине. Видимо, что-то обидное или тоже угрожает, так как бугай багровеет, на его шее проступают жилы. Он злится. Женщина обращается к Шепелю, бугай кричит на нее. Затем надвигается на майора и внезапно выбрасывает правую руку с растопыренными пальцами. Метит в глаза Шепелю. Но майор уклоняется и, присев, бьет бугая кулаком в пах. Тот, вытаращив от боли глаза, сгибается. Шепель, выпрямившись, наносит мужчине второй удар ребром ладони в шею. Тот отлетает к стойке. Другой мужчина нападает на Ларсена, но и сержант резким ударом кулака в грудь опрокидывает нападавшего. Шепель и Ларсен разговаривают с женщиной. Затем сержант обыскивает нокаутированных мужчин. Майор стучит по стойке, появляется официант. Шепель расплачивается с ним.
22.40. В зал вбегают двое полицейских, лейтенант и сержант. У офицера расстегнута кобура, сержант держит автомат, ремень на плече. Лейтенант что-то кричит; нетрудно догадаться, что он требует повиновения. Шепель бросает взгляд на Ларсена и, подняв руки, следует к лейтенанту. Ларсен идет к сержанту. Майор поднимает руку к карману рубашки и тут же наносит удар лейтенанту полиции в нос, затем выхватывает у него пистолет. Лейтенант хватается за лицо. Из носа льется кровь. Ларсен бьет сержанта полиции ногой в голень и забирает у него автомат. Обоих представителей правоохранительных органов спецназовцы также отправляют к стойке. Женщина подходит к ним. Вновь короткий разговор, Шепель, Ларсен и дама направляются в сторону, противоположную входу в зал, и в 23.05 выходят из зоны контроля видеокамеры. Здесь Дак остановил воспроизведение записи.
– Ну, Шепель? – покачал головой Тимохин.
– И как все это понимать, сержант? – к Ларсену обратился Харсон. – Ресторан, девушка, драка с охраной заведения, затем нападение на представителей власти…
– Разрешите, генерал, я все объясню… – поднялся Шепель.
– А что, Ларсен не в состоянии ответить за свои поступки? Или у него, черт побери, язык отсох?
Сержант встал.
– Нет, сэр, я могу ответить за свои поступки.
– Говорите вы, майор! – Харсон перевел взгляд на Шепеля. – Я хочу знать все. Первое: как вы оказались в ресторане? Второе: что это за дама, из-за которой вы учинили безобразную драку? И третье: что было после того, как вы покинули заведение?
Шепель рассказал, что зашли они в кафе, чтобы купить виски. Что к девушке пристали не охранники кафе, а люди некоего босса, как потом выяснилось, Кураева. Далее Шепель поведал бригадному генералу о взаимоотношениях дамы, Анастасии, и босса, Кураева. Указал на экран:
– Как вы видели, девушка просила о помощи.
– Мы видели, что вы о чем-то с ней разговаривали. Она в это время просила вас помочь ей?
– Ну, не переспать же с ней предлагала!..
– Прошу без иронии, майор!
– Да, она просила помощи. И мы ей помогли.
– О’кей! Я бы понял вас, если дело ограничилось нейтрализацией двух нахальных мужчин, заставляющих девушку делать то, чего она не хотела, но почему вы напали на полицейских? Они выполняли свои обязанности по охране правопорядка, а вы своими действиями совершили преступление. Мало того, что нанесли телесные повреждения представителям правоохранительных органов, но и похитили у них оружие. Это серьезный проступок.
– У вас, в Штатах, генерал, – усмехнулся Шепель, – полицейские, возможно, и занимаются исключительно охраной правопорядка; у нас же менты нередко совмещают службу в милиции… прошу прощения, в полиции, со службой типам, подобным Кураеву.
Бригадный генерал повернулся к Крымову:
– Это так, господин полковник?
– К сожалению, пока подобные случаи еще имеют место.
– Так вы полагаете, – генерал вновь повернулся к Шепелю, – что полиция действовала по указке, как вы его назвали…
– Кураева, – подсказал Крымов.
– Да, да, Кураева.
– А вы не обратили внимания, генерал, как быстро появились полицейские после нашего конфликта с людьми Кураева? Обычно их не дозовешься – а тут выскочили, как черти из табакерки. А главное, они знали что делать. Они должны были блокировать нас, помочь очухаться бугаям и позволить им увести девушку в машину босса. Так что мы с сержантом Ларсеном действовали не против представителей правоохранительных органов, а против «оборотней», как у нас называют предателей в силовых ведомствах. Против таких же бандитов, как и Кураев, только надевших форму и облеченных по недоразумению властью.
– О’кей! Что было дальше?
– Дальше мы вышли во двор через кухню. В арке вывели из строя оружие и бросили его в урну – нам чужого не надо, – и прошли по бульвару до места, где ждала машина моего тестя, Туркина Бориса Анатольевича. Я с ним предварительно созванивался. Около полуночи мы были у него на квартире. Адрес назвать?
– Не надо, майор… Даму, Анастасию, по-моему, вы тоже привезли к господину Туркину?
– Ну не бросать же ее было на улице? Если бы ее нашел Кураев, то Анастасии пришлось бы плохо. Думаю, Кураев, поиздевавшись над бедной, беззащитной девушкой, в конце концов приказал бы убить ее.
– Откуда такая уверенность?
– Так этого Кураева знает тесть. Точнее, он наслышан о его делах. Но сейчас Анастасии ничто не угрожает. Она будет находиться под охраной людей тестя до возвращения из командировки Пола Ларсена.
Генерал удивленно взглянул на Шепеля:
– Вы сказали Ларсена? Но почему его? Как он связан с этой случайной дамой?
– Этот вопрос не ко мне, – улыбнулся Шепель. – Расспросите своего сержанта.
– В чем дело, Пол? – генерал перевел взгляд на Ларсена.
– Как ни странно это прозвучит, даже глупо, но я полюбил Анастасию.
– Что? Полюбили?! Я не ослышался?
– Нет, сэр, вы не ослышались. И я попросил господина Туркина на время укрыть Настю; вас же хочу просить о получении разрешения на ее переезд в наше посольство.
– Вот как? А не желаете ли вы, мистер Ларсен, первым же рейсом отправиться на родину?
– Вы вправе отправить меня в США, но никто не в силах отнять у меня то, что принадлежит только мне.
– Вы это о даме, точнее, о своих внезапно вспыхнувших чувствах к ней?
– Так точно, сэр!
В разговор вступил Шепель:
– Извините, генерал, Ларсен в данной ситуации действовал по моей команде. Это я втянул его в драку. Так что если кого и наказывать, то меня, а не сержанта.
– А что ты думаешь, Шепель, – сказал Тимохин, – тебе сойдет с рук подобный беспредел?
– Вот и я о том же, товарищ полковник. Наказывайте меня.
– Да ты понимаешь, что можешь не только вылететь из отряда, со службы, но и пойти под суд за нападение на ментов, будь они трижды «оборотнями»?
– Под суд так под суд, – спокойно ответил Михаил, – тесть вытащит. Не допустит же он, чтобы его дочь и внук остались без мужа и отца!
– Ну ты и наглец!
– Мне приходится защищаться, а для этого все методы хороши.
– Так! Прекратить разговоры. Право принятия окончательного решения предоставлено мне, и только я решу, что делать с майором Шепелем и сержантом Ларсеном, – естественно в части, касающейся их дальнейшего пребывания в отряде.
Генерал развернул кресло в сторону видеодвойки и попросил командира группы «Ирбис»:
– Полковник, повторите, пожалуйста, запись.
Дак нашел нужный фрагмент записи и включил воспроизведение.
Бригадный генерал внимательно просмотрел записи, а когда экран потух, вернулся в прежнее положение и неожиданно для всех улыбнулся:
– Хочу отметить, господа, взаимодействие Шепеля и Ларсена. Они знакомы всего сутки, а действовали в ресторане так, будто не первый год служат в одном подразделении.
Офицеры переглянулись. Харсон обратился к Крымову:
– Вас, полковник, не удивляет сие обстоятельство?
– Так профи, генерал, всегда остаются профи, какую страну они ни представляли бы.
– Вы правы.
Разговор прервал зазвонивший телефон секретной связи. Генерал поднял трубку:
– Да?.. Добрый, Сергей Леонидович… как раз закончили. Да, решение мной принято. Никаких санкций ни к майору «Ориона» Шепелю, ни к сержанту «Ирбиса» Ларсену не применять. Я разобрался в ситуации, они действовали согласно ситуации, спровоцированной в том числе и сотрудниками полиции. Шепель и Ларсен остаются в отряде – при условии, конечно, если вы не будете против и мое решение не вступает в противоречие с российским законодательством… Вот как? О’кей! Да, постановка задачи будет проведена немедленно, благо командиры подразделений на месте… благодарю, господин генерал-лейтенант. Всего хорошего.
Харсон положил трубку на рычаги.
– Что, господа, не ожидали подобного решения? Но оно таково и обсуждению не подлежит. Господин Тимохин может наложить взыскание на майора Шепеля, а господин Дак – на сержанта Ларсена, но лично я считаю это лишним. Генерал-лейтенант Феофанов также разбирался со случаем в ресторане, и он подтвердил, что полиция действительно действовала по указке господина Кураева – что мне совершенно непонятно, – а девушке реально угрожала опасность. И только слаженные совместные действия майора Шепеля и сержанта Ларсена предотвратили вероятную трагедию. Генерал Феофанов заверил меня, что претензий к нашим бойцам, – и опять на слове «нашим» бригадный генерал сделал ударение, – со стороны МВД нет; ну, а претензии частных лиц я рассматривать не собираюсь.
– И все же везунчик ты, Шепель, – проговорил Тимохин. – Я думал, генерал вышвырнет тебя из отряда.
– К счастью, командир, генерал не так хорошо знает меня, как ты.
– На что намекаешь?
– Я? Ни на что, просто констатирую факт.
– Майор Шепель и сержант Ларсен свободны! – приказал бригадный генерал.
Михаил и Пол покинули кабинет командира сводного антитеррористического подразделения особого назначения.
Харсон достал сигарету.
– Можете курить, господа офицеры.
Крымов открыл окно, и сделал это вовремя: через минуту комнату заполнило облако дыма.
– Полковник, водиозапись происшествия в ресторане уничтожить! – приказал командиру «Ирбиса» генерал.
– Есть, сэр, – ответил Джон Дак.
– И перейдем к главному. Занятия в лагере прекратить! После обеда и до ужина, который провести в 21.00, личному составу отдых. Полковнику Крымову убыть в распоряжение генерала Феофанова. Он организует переброску полковника в Кабул, в посольство России в Афганистане. В 22.00 группам получить оружие, экипировку, спецсредства и снаряжение. В 22.30 смотр отряда. В 00 часов убытие «Марса» на военный подмосковный аэродром. Отправляются на автобусе, что подойдет к лагерю в 23.50. В 2.00 начало посадки на выделенный нам гражданский самолет – и в 4.00 вылет в Туркмению, в аэропорт Ашхабада. Все пограничные и таможенные вопросы решены заместителем Феофанова генерал-майором Потаповым. Прилет в столицу Туркмении предварительно в 7.20. И далее – переброска в бывший советский горный учебный центр Келяджи. Там будет проведена постановка задачи. Вопросы ко мне есть? Вопросов нет. Командирам групп довести до личного состава предварительную задачу и готовить подразделения к переброске в Туркмению.
– У меня вопрос, – поднял руку Тимохин.
– Слушаю вас, полковник.
– Вы не сказали, кто будет встречать отряд в Ашхабаде и, соответственно, обеспечивать нахождение его в Туркмении.
– Представитель нашего посольства. Этого достаточно?
– Нормально! В бывшей союзной республике, горным учебным центром, где мы проходили подготовку в восьмидесятых годах, сейчас командуют американцы…
– Вот именно, Александр Александрович, что в бывшей. Но мы не командуем ни центром, ни еще чем-либо в Туркмении, там до сих пор стоят российские части ПВО; просто таково совместное решение нашего общего руководства.
– Понятно!
– Если вопросов больше нет, не смею задерживать!
Тимохин с Крымовым вышли из кабинета. Александр поручил заместителю по группе «Орион» подполковнику Соловьеву ввести личный состав в курс предстоящих мероприятий, а сам уединился с Крымовым в отведенной ему комнате.
– Значит, Крым, начинаешь карьеру дипломата?
– Да брось ты, Сань, какую карьеру? Честно говоря, я до конца так и не понял, что буду делать в посольстве.
– Харсон все объяснит. А он оказался не такой уж и сухарь! Я был уверен, что без разговоров и разбирательств уберет Шепеля и своего сержанта из отряда…
– Признаться, меня он тоже удивил. И Феофанов вроде на него давления не оказывал.
– Харсон, насколько известно, не из тех людей, на которых можно оказать давление. Получается, мужик он справедливый, и это радует. Но Шепель-то каков!
– Ты себя, Саня, вспомни, – улыбнулся Крымов.
– Да помню я все. Но все равно рад, что так все обернулось. Без Шепеля нам в Афгане было бы сложнее. Хотя, по-моему, я это уже говорил…
– И не раз!
– Ты когда поедешь к Феофанову?
– Да прямо сейчас.
– Ну что ж, пойдем, провожу? Встретимся ли мы в Афгане?
– Как говорится, будем жить, будем посмотреть.
– Ладно, пошли!
И старшие офицеры прошли к стоянке автомобилей.
Проводив Крымова, Тимохин отправился к казарме. В курилке увидел Шепеля и подошел к нему.
– Ничего не хочешь сказать мне, Миша?
– Сань, извини, что не все рассказал о поездке к тестю; думал, пронесет… И пронесло, если бы не эта долбаная видеокамера. А ведь я ее пытался вычислить. Не вычислил.
– Думал он… А мне каково было выслушивать от Харсона?
– Так он вроде ничего особенного и не сказал. Напротив, отметил наше с Ларсеном хорошее взаимодействие. Хотя чего там отмечать? Тоже проблема вырубить четверых долбаков… Но американец – молодец. Работал спокойно.
– Особенно по женской части. Я знакомился с его личным делом; у него, оказывается, жена гуляла?
– А что в этом необычного? Бабы – они и в Америке бабы. Такие же, как и везде.
– Возможно. Но Ларсен, кажется, готов за каждой юбкой волочиться. Влюбился, видишь ли, с первого взгляда…
– Эх, Саня, ты бы видел эту Настю! Красавица, каких мало.
– Ты что, серьезно считаешь, что сержант в нее втюхался?
– Вполне. И позволь не объяснять, почему – для этого придется пересказывать весь вчерашний вечер.
– А как твоя супруга и жена самого Туркина посмотрят на то, что в доме их отца и мужа поселилась этакая красавица?
– Да никак, – ответил Шепель. – Жена тестя, Кристина, получила отставку и отправилась в Испанию, а Валентине о Насте знать не обязательно. Тесть ничего не скажет ей о гостье да и укроет Анастасию в загородном доме, куда мы не ездим.
– Ну ладно. В общем, ты с Ларсеном нашел общий язык?
– А что? Нормальный парень. С таким можно идти в разведку!
– Вот и будешь с ним ходить в разведку.
– Я не против, но над всеми нами поставлен Харсон. Он командир отряда.
– Вопрос: надолго ли, Миша? Одно дело – здесь рулить и принимать второстепенные решения, и совсем другое – командовать отрядом в Афгане. И ты это прекрасно понимаешь.
– Да мне, в общем-то, без разницы, кто будет рулить отрядом; у меня один командир – ты!
– Не подлизывайся. За прогулку по вечерней Москве ты свое еще получишь!
– С превеликим удовольствием.
– Марш в казарму!
– Есть, товарищ полковник!
Когда Шепель ушел, Тимохин, перекурил и отправился следом за Михаилом в здание размещения отряда «Марс». Время приближалось к обеду.
После приема пищи личный состав отправили отдыхать. В лагере наступила мертвая тишина. В 21.00 бригадный генерал Харсон объявил отряду подъем, а в 22.30, получив экипировку и снаряжение, российская и американская диверсионно-штурмовые группы специального назначения выстроились на площадке перед казармой. Командир отряда осмотрел бойцов «Ориона» и «Ирбиса». Все они были облачены в единую форму без знаков различия, представлявшую собой легко бронированные костюмы цвета хаки, шлемы, берцы – военные ботинки; большинство из них имело при себе автоматы «АКС-74» с подствольными гранатометами. У снайперов – винтовки дальнего боя «СВД-С», «Винторезы», штурмовые винтовки «М-16А2», пистолеты «ПММ» и «беретта». Также спецназовцы были оснащены радиостанциями «Блик», командиры групп спутниковыми станциями «Орбита», которые находились у связистов подразделений. Осмотром генерал Харсон остался доволен.
В 23.50 у шлагбаума КПП секретного лагеря остановился автобус «ПАЗ» с занавесками на окнах. На нем отряд «Марс» ровно в 00 часов отправился на аэродром. Там их ждал «Ту-134» Главного управления по борьбе с терроризмом. Рядом стоял «Мерседес» Феофанова. Никто, включая самого Харсона, не ожидал увидеть руководителя российской антитеррористической спецслужбы. Но он прибыл на аэродром и сразу же по выходе бойцов «Марса» из автобуса подозвал к себе генерала США Харсона и командира «Ориона» Тимохина. Поприветствовав офицеров, Феофанов отвел их в сторону.
– Должен скорректировать ваши действия в Туркменистане, – обратился он к Харсону.
– С чем это связано? – поинтересовался бригадный генерал.
– С обеспечением максимально возможного уровня безопасности при переброске отряда в Афганистан.
– А наш человек в посольстве США в Ашхабаде проинформирован об этом?
– Естественно, – ответил Феофанов, – как и руководство обеих сторон совместного боевого проекта.
– Я слушаю вас, генерал-лейтенант.
– Корректировка состоит в том, что переброску отряда в Афганистан решено провести в два этапа. После постановки общей задачи в Келяджах первыми предстоит убыть на базу в Афганистан группе «Орион». Ориентировочно в 10.00 в горный учебный центр прибудет вертолет «Ми-8» с экипажем подчиненного мне управления. Он заберет группу полковника Тимохина и доставит в Термез, откуда в ночь с 10 на 11 августа произведет переброску «Ориона» на горную базу непосредственно в Афганистане. Вам, генерал Харсон, должно быть известно, где она находится.
– Так точно, сэр! – кивнул бригадный генерал.
– Задача «Ориону»: занять базу, провести рекогносцировку прилегающей к ней местности, выставить охранение. Как только группа Тимохина закрепится в Тарикарском ущелье, вы проведете тем же вертолетом с тем же экипажем и по тому же маршруту переброску в Афганистан группы «Ирбис». Ну а далее по плану проекта «Эльба»!
– Я должен получить подтверждение согласования корректировки плана у своего командования.
– Конечно, генерал! У вас есть время связаться с вашим руководством.
Козырнув, Харсон прошел к связисту группы «Ирбис».
Феофанов взглянул на Тимохина:
– А теперь, Саша, послушай меня. Как окажешься «за речкой», свяжись с Крымовым, он передаст тебе координаты места встречи с агентом стратегического внедрения Службы внешней разведки. Разговор с ним тебе будет полезен.
– Уж не из-за этой ли встречи вы, Сергей Леонидович, решили перетасовать карты?
– Из-за нее. Общую задачу вам всем в Туркмении поставит военный чин посольства США в Афгане, но приоткрою тебе тайну. Она будет касаться уничтожения трех заводов по переработке опиума-сырца, на которых скопилось огромное количество наркоты, что планируется духами к переброске в Таджикистан; ну а оттуда известным тебе путем в Россию. В Таджикистане караваны встретят боевые группы ФСБ, вы же в Афгане должны будете уничтожить три самых крупных завода. Подробности тебе сообщит Крымов. Так вот, агент внешней разведки является совладельцем этих заводов.
– Ни хрена себе! – удивился Тимохин. – И кто он?
– Узнаешь. А что тебя так удивило?
– Наш агент – совладелец наркозаводов и продолжает работать на российскую разведку? Ведь он наверняка миллионер.
– Он богатый человек, но, несмотря на это, действительно продолжает работать на российскую разведку. Ты бы поступил иначе?
– Не знаю… Но кое-кто точно или давно уже свалил бы из Афгана со своими миллионами в неизвестном направлении либо постарался бы сделать все, чтобы его бизнесу не был причинен ущерб.
– Руководство Службы внешней разведки заверило меня в надежности агента, и этого вполне достаточно.
– Да, интересно будет посмотреть на него…
– А еще интереснее послушать.
– Как я понимаю, об этой встрече Харсон ничего не должен знать?
– Американцы не должны быть в это время в Афгане и видеть агента, – объяснил Феофанов. – Если же Харсону каким-то образом станет известно о встрече, то доложишь только информацию по заводам, не разглашая имени и положения агента.
– Но Харсон обязательно спросит, почему я действовал без согласования с ним такого важного вопроса…
– Ответ, Саша, прост: агент сам вышел на тебя.
– Вот так, да? Мы прилетели в горы, об этом узнает непонятно откуда агент внешней разведки, и я спокойно, не ставя в известность командира отряда, встречаюсь с ним, причем после этого отказываюсь ответить на какие-либо вопросы Харсона, ограничиваясь информацией по заводам… Не кажется ли вам, Сергей Леонидович, что это по меньшей мере некрасиво?
– Ты предлагаешь оставить в тайне встречу с агентом?
– Да. По крайней мере, в этом случае мне не придется откровенно лгать Харсону.
– А как объяснишь, что владеешь информацией по заводам?
– Очень просто: ее собрала наша разведка, а сбросил мне Крым.
Феофанов задумался. Затем принял решение:
– Хорошо, делай так! Крымова я предупрежу.
Вернулся генерал Харсон.
– Я получил все необходимые подтверждения, Сергей Леонидович, – объявил он. – Корректировку плана принимаю к исполнению!
– Ну и добре. Я уезжаю, а вам, ребята, удачи!
Пожав руки бригадному генералу Харсону и полковнику Тимохину, Феофанов покинул территорию военного аэродрома.
В 4.00 гражданский самолет «Ту-134» с символикой «Аэрофлота» оторвался от бетонной полосы подмосковного военного аэродрома и, набирая высоту, взял курс на юго-восток.
Прямой перелет до Ашхабада занял почти четыре часа, в 7.55 «Ту-134» совершил посадку в столице Туркменистана. Лайнер выкатился к ангарам, у границы территории аэродрома. К нему тут же подъехал автобус «Хендай» с тонированными стеклами и местными номерами. Первыми из салона вышли бригадный генерал Харсон, полковники Тимохин и Дак. У трапа их встретил мужчина в летнем штатском костюме, представился на русском языке:
– Полковник Эдвард Трелони. С благополучным прибытием в Туркменистан.
Тимохин осмотрел новый международный аэропорт.
– Когда-то мы вылетали не отсюда…
– Как говорится, мистер Тимохин, все течет, все изменяется. Мне говорили, что вас многое связывает с этой страной, – сказал Трелони.
– Не с этой, другой, тогда еще республикой в составе Союза. Но что об этом говорить?
– Вы правы. В горном учебном центре нам удалось создать минимум условий для временного нахождения боевых групп; впрочем, это касается только «Ирбиса». Американская группа даже сможет провести комплекс занятий по горной подготовке.
К автобусу подъехал легковой автомобиль посольства США. Трелони взглянул на Харсона:
– Вам, сэр, предстоит убыть в посольство. Вы с помощницей будете переброшены в Афганистан отдельно по дипломатическим каналам на одну из наших военных баз в Кабуле и оттуда руководить действиями отряда. На начальном этапе.
– Я в курсе, мистер Трелони.
– Ну а вы, – представитель посольства повернулся к командирам диверсионно-штурмовых групп, – можете проводить личный состав из лайнера в автобус. Дорога до Келяджей составляет двадцать два километра по шоссе на Туркменбаши, бывший Красноводск… я не ошибаюсь, мистер Тимохин?
– Насчет километража или бывшего названия города-порта на Каспии?
– И в том и в другом.
– Нет, не ошибаетесь, полковник.
– О’кей. Значит, двадцать два километра по шоссе и около девяти километров по щебеночной дороге в горы, к иранской границе. Примерно час. Командуйте!
Тимохин и Дак по связи передали подчиненным боевым группам приказ перейти в автобус. Трелони с Харсоном отошли к автомобилю.
Личный состав «Ориона» и «Ирбиса» быстро покинул борт самолета и разместился в автобусе. Посольский легковой автомобиль отъехал от ангара. В автобус вошел полковник Трелони и тут же отдал – уже на английском языке – команду водителю:
– По маршруту, вперед!
«Хендай» выехал на трассу. Спустя полчаса он свернул на щебеночную дорогу, уходящую между холмов к заснеженным вершинам гор, хорошо видимых в солнечную, жаркую погоду. Пост туркменских пограничников беспрепятственно пропустил «Хендай» в приграничную зону, где размещался горный учебный центр. Когда-то в восьмидесятых годах здесь готовили младших командиров и специалистов для войск 40-й общевойсковой армии, воевавшей в Афганистане. Сейчас от центра остались площадки парков, лагерей, остовы зданий, имитировавших афганский кишлак, вышки директрис и стрельбищ. Многое здесь изменилось. Поднявшись на широкое плато, окруженное с трех сторон невысокими перевалами, автобус свернул налево и, пройдя по ущелью около семисот метров, остановился на плато у каньона, называвшегося ранее Змеиным. Сейчас полковник Трелони назвал его Малым. Действительно, все течет, все изменяется. В восьмидесятые годы никому и в страшном сне не привиделось бы, что в кипящем повседневной учебно-боевой жизнью центре могут оказаться американцы. Сегодня они были здесь и вели себя по-хозяйски.
Автобус остановился у трех поставленных в ряд десятиместных палаток. Трелони объявил отряду построение. Обратился к полковнику Даку:
– Занимайте любые палатки, кроме левой штабной. Группе «Орион» недолго здесь оставаться. Как разместите личный состав, жду вас и полковника Тимохина в той самой штабной палатке.
Автобус поехал к склону перевала. Бойцы «Ирбиса» прошли в крайнюю левую палатку, российские спецназовцы устроились в тени навеса покурить.
Вскоре Трелони, Тимохин и Дак собрались в штабной палатке. Представитель посольства США – и скорее всего агент ЦРУ – довел до офицеров суть первого задания, которое предстояло выполнить отряду «Марс» в Афганистане.
– По согласованию сторон вам предстоит решить задачу по объектам, представляющим интерес для России. А именно по уничтожению трех заводов по переработке опиума-сырца, расположенных, – Трелони повернул штатив с картой, – в квадратах… или непосредственно у населенных пунктов Кайзабад и Тари-Пули. – Трелони указал на карте кишлак в Шургунском ущелье.
Тимохин поднял руку:
– Вопросы задаем по ходу постановки задачи или по окончании доклада?
– Можете по ходу, – разрешил Трелони.
– Вы сказали – три завода, но назвали два населенных пункта.
– Вы правы. Дело в том, что два завода размещены у кишлака Кайзабад. Для нормального функционирования отряда в Афганистане при выполнении начальной, а в будущем последующих задач в Тарикарском ущелье, в брошенном кишлаке Кандаш в подвалах полуразрушенных зданий оборудована специальная база. На нее уже завезено продовольствие, генераторы электропитания, агрегаты очищения воды, которую можно брать из протекающей по ущелью речушки, взрывчатка, боеприпасы, аккумуляторы для радиостанций, устройства для подзарядки аккумуляторных блоков ночных прицелов и дальномеров. Туда же доставлены и укрытые в роще у кишлака четыре армейских внедорожника «УАЗ». Мы могли бы поставить на базу и «Хаммеры», но российские машины привлекают гораздо меньше внимания, чем американские. К сожалению, мы так и не смогли добиться расположения местного населения, как в свое время это удалось советским войскам. У нас есть преданные нам люди в среде афганцев, но их мало. Большинство же населения относится к военнослужащим западной коалиции, и особенно к американцам, крайне враждебно. Впрочем, в этом виноваты мы сами. Удивительно, но к русским – я имею в виду граждан России – афганцы относятся с симпатией, несмотря на то что Советский Союз воевал здесь девять лет, и, надо признать, воевал хорошо. Но хватит лирики. Итак, на базе находятся четыре автомобиля «УАЗ». Имеется цистерна с бензином в пять тонн. А если посмотреть на карту, то база расположена в ущелье, соседнем с Шургунским, где находятся наркозаводы. Это я к тому, что задачу по заводам предстоит решать без совершения длительного марша или переброски отряда посредством техники, наземной или авиационной. Вернемся к первоначальной задаче.
Полковник Трелони достал из кейса папку синего цвета.
– Здесь вся информация по заводам. Схемы расположения лабораторий, складов, других производственных помещений, кишлаков, сведения о наркобаронах, владеющих заводами, обозначения постов охранения, караульных помещений, данные о вооружении и так далее. С содержимым папки ознакомитесь в Термезе или Кандаше. Я передаю ее полковнику Тимохину, так как группа «Орион», – полковник посмотрел на часы, – уже через час отправится в Афганистан. «Ирбис» будет переброшена туда позже, после того как российские бойцы проверят базу и организуют ее охранение. Вот, пожалуй, и все, что я должен был довести до вас. Командиру «Ориона» быть в готовности принять вертолет своего Антитеррористического управления и убыть в Термез, далее в Афганистан. Группе «Ирбис» – отдых, обед из запасов сухого пайка. Вечером полковник Дак может провести занятия с личным составом. Здесь еще остались тропы разведчиков и участки стрельбищ. Ну а перевалы вы и сами видели.
Тимохин повернулся к Даку:
– Недалеко отсюда, если ехать прямо на плато, не поворачивая к каньону, есть прекрасное место для отдыха, водопад. Дорога к нему зажата с двух сторон скалами, по всей ширине течет река. В ней, что удивит тебя, полно крабов. Да, в пресноводной воде крабы… Мы часто отдыхали там, на островках, которые находились на месте изгиба ущелья, ведущего к водопаду. Там, Джон, красиво, прохладно, спокойно.
– Благодарю, Алекс, я учту твой совет, – ответил Дак.
– Я вынужден оставить вас, – поднялся со скамьи Трелони, – и вернуться в Ашхабад. Автобус забираю, но завтра с утра для «Ирбиса» пришлю сюда пару «Хаммеров».
Командиры групп проводили представителя американского посольства. И как только за «Хендаем» улеглась пыль, в воздухе появился камуфлированный в желто-зеленые цвета «Ми-8».
– А вот и Антон Родионов.
– Ты знаешь командира экипажа? – спросил Дак.
– Знаю ли я его и экипаж этой «вертушки»? – усмехнулся Александр. – Как никто другой. Сейчас и не просчитать, сколько раз мы на этом «Ми-8» выходили в районы применения… Надежная машина, надежный экипаж.
«Ми-8», поднимая облако пыли, плавно сел на вертолетную площадку в пятидесяти метрах от палаток лагеря. Экипаж подошел к Тимохину. Командир, майор, подойдя, развел руки в стороны:
– Ну, привет, Саныч! Значит, снова вместе?
– Здравствуй, Антон! Куда ж мы без вас? – Он указал на американца: – Познакомься, командир группы «Ирбис» спецназа США полковник Джон Дак! Подчиненную ему группу перебросишь в Афган вторым рейсом.
Офицеры пожали друг другу руки.
– Ну, что, Сань, давай своих орлов на борт?! – обратился к Тимохину Родионов. – В 10.00 мы должны подняться в воздух.
– Где сядем? В Термезе?
– На территории бывшей войсковой части. Там отдохнем, подзаправимся, в ночь пойдем «за речку».
Тимохин построил личный состав и передал командование группой подполковнику Соловьеву, который повел спецназовцев к вертолету; потом подошел к Даку:
– Своди своих людей к водопаду. Ночью здесь жарко так же, как и днем. А там освежитесь, крабов наловите!
– Обязательно, Алекс.
– Ну а мы проверим базу, осмотримся в Тарикарском ущелье и вызовем вас. Недолго вам здесь отдыхать.
– Знаешь, Алекс, у меня какое-то чувство вины перед вашими парнями. Вы летите делать ту работу, которую мы должны были бы делать вместе…
– Не напрягайся, Джон, все в порядке. Приказы начальства не обсуждаются.
– Это так, но все равно нехорошо…
– Перестань. Скоро встретимся.
– Удачи вам, Алекс!
– До встречи, Джон!
Тимохин прошел к «Ми-8», поднялся на борт. В 10.00 вертолет поднялся в воздух, на минуту завис над каньоном, развернулся и пошел далее, выдерживая курс на юго-восток.
Перелет занял чуть более двух часов. Высадив спецназовцев, которые устроились на дневной отдых в одной из сохранившихся казарм бывшей советской войсковой части, «Ми-8» ушел на дозаправку. Через час вернулся. А в 00.10, в среду, 11 августа, вертолет с боевой группой спецназа «Орион» Главного управления по борьбе с терроризмом вошел в воздушное пространство Республики Афганистан. Спустя сорок минут шасси «Ми-8» мягко коснулись земли. Бойцы, покинув вертолет, разбежались в разные стороны и заняли позиции круговой обороны. Тимохин с командиром экипажа спустились по трапу последними.
Родионов посмотрел на черневшие на фоне близкого, казалось, звездного неба рваные хребты перевалов, сжимавших старое Тарикарское ущелье.
– Мрачное местечко, Саня, – проговорил он.
– Нормальное место. Мы далеко от брошенного кишлака Кандаш?
– Да вон он справа; правда, одни развалины, – ответил Родионов. – Я сажал свою лайбу точно в определенном секторе квадрата… За кишлаком, ближе к северному склону, роща.
– Вижу!
– Ну, давайте, ребята, обживайтесь тут, а нам пора обратно в Термез и Келяджи; там и будем ждать вызова, если командование не решит по-иному.
– Счастливого полета, Антон!
Пожав руку командира экипажа, Тимохин отошел от «вертушки», которая вскоре ушла на северо-запад. Командир «Ориона» по связи передал команду: «Все ко мне!» Бойцы группы окружили своего командира. Александр поставил задачу:
– Майор Гарин, капитан Ким – в кишлак, осмотреть развалины, найти входы в подземные бункера, проверить базу. Прапорщик Шматко – на северный, Санеев – на южный склоны перевалов; подняться до вершин, оценить обстановку, там же оборудовать два поста охранения и оставаться в них до замены. Капитан Дрозденко – на запад пятьсот метров. Рекогносцировка местности. После чего выход к кишлаку – и здесь, где стоим, организация третьего поста охранения. Майору Каменеву – к роще на восток за кишлак; убедиться, стоят ли там машины, проверить их исправность, заправку. Там же должна находиться цистерна с пятью тоннами бензина. После осмотра – организация и занятие позиции восточного поста наблюдения. Старшему лейтенанту Колданову следовать за Гариным и Кимом, развернуть на временной базе аппаратуру спутниковой связи, проверить ее работоспособность, проведя контрольный сеанс связи с нашим Центром. Вопросы?
Как всегда, не преминул выступить Шепель:
– С таким рассредоточением кто будет менять на постах часовых? Сам, командир, с замом пойдешь?
– Нет, Шепель, я на посты не пойду, заместитель группы – тоже, а вот ты – обязательно. И совсем скоро. Для остальных: посты выставляем до 8.00. Как только поймем, что к чему, оставляем наблюдателя на одном из хребтов и непосредственно на базе. По прибытии американцев обстановка будет уточнена. Естественно, и порядок организации охранения базы тоже. Еще вопросы есть?
Вопросов у офицеров не было.
– Вперед! – приказал Тимохин.
Отправив бойцов, он подозвал к себе Соловьева и Шепеля. Тут же сделал замечание Михаилу:
– Ну, кто тебя, Шепель, постоянно за язык тянет?
– А что? – ответил майор вопросом на вопрос. – Разве я не по делу выступил? Четыре поста при десяти бойцах, два из которых начальники и еще один связист… Не получается полноценной смены; как ни крути, семь на четыре не делится.
– А дослушать до конца инструктаж терпения не хватило?
– Не хватило.
– Не зли меня, Миша! Мало того, что в Москве с корешком своим Ларсеном накосорезил, теперь тут все мозги забиваешь… Или все-таки вторым рейсом отправить тебя, к чертовой матери, в Россию?
– Тебе решать, – спокойно произнес Шепель. – Только кем заменишь?
– Смотри, какой незаменимый!
– Чего ж тогда в лагере под Москвой не заменил?
– Наверное, сделал ошибку.
– На этот вопрос ответ даст время.
– Молчи уж пока!
– Есть молчать. Пока.
В 2.40 прошли доклады офицеров группы. Снайперы оборудовали посты и заняли позиции наблюдения на вершинах склонов. Дрозденко проверил западное направление и устроил пост в кустах у реки, протекавшей вдоль южного склона. Майор Гарин подтвердил наличие исправных «УАЗов» и цистерны с бензином в роще и занял там позицию прикрытия базы с восточного направления. Старший лейтенант Колданов провел контрольный сеанс связи с Москвой. Тимохин приказал запустить генератор и обеспечить освещение подвалов, а также провести и замаскировать трубопровод закачки воды из реки в агрегат для очистки жидкости.
В 2.53 он спустился в подземелье, представляющее собой каменные подвалы с ходами сообщений и несколькими выходами на поверхность, включая подземный ход до рощи. По схеме базы подвалы были разделены на отсеки: штабной с узлом связи, четыре казарменных, с топчанами для отдыха, пункта хозяйственного довольствия, агрегатный, столовый и складские с оружейным. Тимохин прошел в штабной отсек, рядом с которым располагался узел связи. Обратился к Колданову:
– Набери мне номер Крымова.
– Есть, товарищ полковник.
Старший лейтенант включил «Орбиту», набрал длинный номер, передал трубку командиру группы.
– На связи! – ответил Крымов.
– Привет, Крым!
– Привет! На месте?
– На месте.
– Как база?
– Хорошая база. Если только она не находится под контролем духов.
– Ты провел рекогносцировку местности?
– Да, ничего подозрительного; но ты сам знаешь, вычислить одиночку-наблюдателя, который может пасти кишлак с дальней позиции, через мощную оптику мы не в состоянии.
– Американцы заверили, что обеспечили безопасность базы.
– Ну раз заверили, будем считать, что так оно и есть. Ты должен сбросить мне координаты и время встречи с агентом внешней разведки.
– Запоминай, место встречи, квадрат… сектор 2 у утеса.
Тимохин бросил взгляд на карту:
– Есть такое дело. Утес где-то в километре от базы. Не близко ли назначена встреча?
– Это не я решал… Время встречи: сегодня в 5.00. Через два часа, Саня.
– Что так рано?
– И это не я решаю.
– Понятно… А скажи, Крым, что ты можешь решать?
– Сообщать сразу или чуть позже о ваших будущих доблестных успехах в решении задач по реализации плана проекта «Эльба».
– У тебя хорошее настроение?
– А с чего ему быть плохим? Это ты в ущелье, а я в комфортабельном номере, даже, можно сказать, квартире, под кондиционером и в полнейшей безопасности.
– Не простудись от кондиционера!
– Постараюсь.
– Ладно! Технику для выезда к месту встречи я могу использовать?
– На твое усмотрение. Я бы прошелся пешком. Недалеко, а видно все гораздо лучше, чем из автомобиля.
– Спасибо за совет. После встречи доклад?
– Непременно! Пароль – «Волга», отзыв – «Баграм».
– Ну, тогда все, Крым, жди! До связи, дипломат!
Тимохин передал трубку связисту:
– Пытались запеленговать или перехватить переговоры?
– Нет, товарищ полковник, здесь аппаратура контрразведки не работает, проверял. Да и чьей контрразведки? Наркобаронов?
– Ты следи за эфиром, а выводы делать буду я.
– Есть!
Тимохин вышел из подземелья. Подозвал Соловьева и Шепеля, осматривавших развалины. Обратился к заместителю:
– Ты, Леша, командуй здесь. Держи связь с постами на перевалах и Каменевым, мы же с Мишей прогуляемся.
– Далеко? – спросил Шепель.
– Отсюда примерно с километр.
– Не поведаешь ли, зачем и в какую сторону?
– На запад, Миша. А зачем, объясню позже.
Соловьев спустился к связисту, а Тимохин взглянул на Шепеля.
– Мне надо встретиться с агентом внешней разведки, который является одним из владельцев наркозаводов, которые нам предстоит уничтожить. Он поможет нам в этом.
– Ни хрена себе! Агент – владелец наркозаводов? Круто! И он еще работает на нас?
– Разведка утверждает, что работает.
– Посмотреть бы на этого парня…
– Значит, так: идем вместе – ты прижимаясь к реке, я – посередине ущелья. По ходу смотрим склоны. Встреча назначена на 5 утра у утеса, что стоит за поворотом. При подходе к нему я уточню твою задачу.
– Да она и так ясна: прикрывать твою особо важную персону. Не ясно только, какого черта нам двигать целую версту пешим порядком. Есть же «УАЗы». На одном из них спокойно доехали бы до поворота. На машине и ехать, если что, можно быстро.
– Пойдем пешком.
– Ну, пешком так пешком. Мне, в общем-то, без разницы. Интересно, агент на встречу тоже пехом придет?
– Этого не знаю. Ладно, хватит болтать. Идем! Ты осматриваешь ближний, южный склон, я – дальний, северный. В ходе перемещения никаких разговоров, только по необходимости. И помни, Миша, мы сейчас не в горном учебном центре, а в Афгане.
…Пройдя половину пути, Шепель по радиостанции малого радиуса действия вызвал Тимохина:
– Командир! «Четвертый»!
– Да?
– Надо поговорить.
– Иду к тебе.
Тимохин подошел к Шепелю:
– Ну что еще?
– У тебя нет чувства, что нас пасут?
– Есть. Но сколько ни осматривал склоны, никого не заметил.
– Вот и я не заметил. Однако кто-то отслеживает наше передвижение, и делает это очень грамотно. Думаю, это некто идет параллельно с нами по хребту одного из перевалов.
– Возможно. Вопрос: кто этот наблюдатель?
– И не проверишь. Если начнем подниматься на вершины, он увидит и скроется. А если это тот агент, с которым ты должен встретиться, страхуется?
– Не исключено. Как не исключено и то, что база засвечена. Ее готовили американцы, а за ними здесь местные ребята следят внимательно. Американцы могли спалить базу при ее оборудовании.
– Но тогда мы и агента вскоре спалим, и сами попадем под раздачу.
– И что ты предлагаешь? Вернуться?
– Ничего я не предлагаю. Если духи пасут нас, группе от них уже не уйти. Да и агента они просекут. Остается надеяться на то, что за нами смотрит человек таинственного агента и готовится принимать последний бой. А он, как в песне поется, трудный самый…
– Ладно, пока ничего не известно. Продолжаем движение в том же порядке.
– А не лучше тебе пойти со мной вдоль реки? Здесь в случае нападения хоть какое-то укрытие найти можно. А то хлопнет тебя снайпер посреди ущелья, и я ничем не смогу помочь.
– Снайпер снимет нас и у реки. Так что идем прежним порядком.
– Как скажешь…
Тимохин вернулся на середину ущелья и продолжил путь на запад. Вдоль реки, немного отстав от командира, двинулся и Шепель, до рези в глазах вглядываясь в левый склон, осматривая каждую трещину, каждую впадину, ребристый гребень вершины перевала. Но ничего не замечал, и это раздражало майора.
В 4.40 командир группы «Орион» и Шепель вышли к повороту ущелья. Тимохин подошел к Михаилу:
– За поворотом утес. До встречи двадцать минут. К месту встречи я выйду один, ты через полосу кустарников пройди за поворот. Выбери позицию, откуда тебе будем видны мы оба. Следи за обстановкой. При проявлении угрозы…
– Дальше можешь не продолжать, – прервал Тимохина Шепель, – я знаю, что делать при проявлении угрозы. Если до этого не попаду под пулю снайпера.
– Ты уж постарайся не попасть. Найди такую позицию, откуда снайперу было бы трудно тебя срезать, либо маневрируй, дабы стрелок не имел возможности держать тебя под постоянным прицелом.
– Все время, пока вы будете с агентом базарить?
– Точно так.
– Легко сказать… Ну ладно, ты ступай, а то опоздаешь; а я уж решу, что делать, чтобы не стать легкой добычей.
– Давай!
– Ты поаккуратней с агентом. Все же он не просто так, а наркобарон.
– Разберемся. Разошлись! Встречаемся здесь же после окончания переговоров.
– Есть, командир!