Глава пятая

Пройдя вершину пологого склона и отметив на карте позиции первой штурмовой подгруппы, Александр спустился вниз. Дно ущелья на этом участке было ровным, но изобиловало крупными валунами, камнями, за которыми можно было укрыться от огня сверху. Правда, только с одной стороны. Если удастся сразу выбить половину отряда «духов», обстановка значительно облегчится. Конечно, неплохо было бы заминировать ущелье, но делать этого нельзя.

Обойдя ущелье, Александр присел на небольшой валун и вдруг услышал за спиной шум воды. Обернулся и увидел небольшую трещину в склоне, откуда и доносился шум. Полковник прилег на грунт и осветил пространство за трещиной. Там оказалась пещера, по дну которой бежал ручей. Тимохин вполз в трещину. Пещера представляла собой купол, от которого с востока на запад пролегал грот; по нему и нес свои воды горный подземный ручей. Грот позволял, наклонившись, пройти по нему. Правда, по колено в воде и далеко ли… Но судя по тому, что луч фонаря не достигал преград, уйти вглубь или спрятаться и отсидеться здесь было можно.

Это являлось неприятной неожиданностью. Знают ли о подземном ходе талибы? Если знают, то пойдут ближе к северному склону, дабы воспользоваться им в случае нападения и укрыться в пещере, а далее в гротах. Где-то, наверное, ручей выходит в ущелье, а может, даже впадает в подземное озеро… А если не знают, то могут заметить трещину, разбежавшись от обстрела. А коли заметят, то скроются в ней. И плохо, если уйдут из ущелья именно Фаузи Абдельгуни и Мустафа Дармин со своими боевиками из охраны каравана. Не исключено, что трещину заметят и люди передового дозора. Следует заблокировать эту лазейку. Лучше, конечно, прямо сейчас, но это если «духи» ничего не знают о пещере. А если знают? Завал мгновенно определит передовой дозор, он же предупредит Абдельгуни, и караван остановится, не доходя до места засады. Вряд ли талибы дадут «Марсу» время на передислокацию. Скорее всего, развернут ослов и лошадей и ломанутся обратно к Багдезу. Вызовут оттуда хоть и малочисленную, но в данных условиях вполне значимую поддержку, и операция потерпит провал. Более того, Абдельгуни незамедлительно свяжется с Джабдусом – а там должен быть отряд талибов – и вызовет подкрепление с других баз. Здесь на юге их достаточно, чтобы быстро закольцевать район, – с этим российские и американские спецы уже сталкивались. И придется закрываться в глухую оборону где-нибудь на плато и принимать бой. Что грозит серьезными потерями, если не уничтожением отряда. Значит, прикрыть эту трещину следует в самом начале боя, выстрелом из РПГ. Он обрушит грунт и заблокирует лазейку.

Александр вылез наружу и осмотрел южный склон. Гранатометчика следует посадить на позицию, ранее выбранную под огневую пулеметную точку. Тимохин сделал на карте пометку. В это время сигналом вызова сработала радиостанция «Блик».

– «Орион»! – ответил Тимохин.

– Это «Ирбис»! Внимание, «Орион», опасность! – Александр тут же укрылся за ближайшим валуном. – По ущелью идут два вооруженных афганца. Чуть было не наскочил на них, но успел спрятаться. Сейчас они на подходе к повороту. Через секунды выйдут на ровный участок.

– Принял, «Ирбис»!

– Что будем делать с ними, «Орион»?

– Ничего. Пропустим.

– А если они и посланы сюда для того, чтобы обосноваться на ровном участке ущелья до подхода каравана?

– Тогда нам придется действовать более осторожно. Валить «духов» нельзя.

– У меня всё. Талибы вышли в район засады.

– Вижу! Конец связи!

Александр из-за валуна через бинокль осмотрел боевиков. Это были молодые, с виду крепкие мужчины в национальной одежде пуштунов, с автоматами и подсумками с запасными магазинами, а также поясами с гранатами. Они шли не спеша, осматривая склоны.

Станция Тимохина вновь сработала сигналом вызова.

– Да? – ответил Александр.

– Это Восьмой. Вижу двух «духов»!

– Я в курсе. Главное, чтобы они тебя не увидели… Передай в лагерь, чтобы прекратили любые движения, заняли круговую оборону и отслеживали обстановку на подходах. Далее смотри за «духами». И вызови к себе срочно Пятого с прослушкой «Пробой». Выход к ущелью скрытный. При выходе – ожидание дополнительной команды!

– Есть!

«Ну вот, – подумал Тимохин, – если это люди Абдельгуни, то они, зная о пещере и подземном ручье, обязательно проверят лаз. А кроме бандитов Фаузи, здесь и быть никого не должно».

Используя местность, Александр отполз за дальний валун, освободив проход к трещине. Тем временем талибы вышли на середину прямого участка и среди камней устроили привал. Тимохин перевел портативную станцию на вибровызов, так как до афганцев было около сорока метров и обычный сигнал они услышали бы. Станция молчала недолго. В 12.42 на связь вышел вызванный Колдановым майор Макаров:

– «Орион», это Пятый. Я на месте!

– Что наверху?

– Все спокойно. Сигнал тревоги вызвал недоумение у бойцов, но все быстро заняли позиции обороны.

– «Духи» на плато и в «зеленке» есть?

– Нет. По крайней мере, на ближних подходах, где установлены лазерные сигнализаторы.

– Двух «духов» внизу наблюдаешь?

– Да.

– Меня видишь?

– Нет.

– Слушай задачу. Если афганцы двинутся дальше по ущелью, проводишь их.

– Как далеко?

– Пока не станет ясно, что возвращаться они не собираются.

– Как же я определю это?

– «Духи» имеют радиостанцию. Отсюда на связь они не выходили. Так что веди их, пока они не свяжутся с кем-то из своего начальства. По разговору и узнаешь. Иначе зачем тебе «Пробой»?

– Все понял.

– Давай, Пятый! Меня без необходимости не вызывать, я близко от «духов». Смотри за гостями. Отбой!

Афганцы отдыхали до 14.00. Ровно в два они поднялись, собрали пожитки в сумки, забрали автоматы и двинулись дальше по ущелью. Когда они скрылись за восточным поворотом, Макаров доложил, что начал сопровождение талибов. Следом за ним вышел на связь полковник Дак:

– «Орион», это «Ирбис». Как у тебя дела?

– Нормально. У тебя еще сюрприз?

– Нет. Ты сейчас где?

– Выходи на прямой участок, увидишь…

– Иду!

Дак подошел через двадцать минут, в 14.20.

– Удивляюсь, как «духи» меня не заметили. А может, сделали вид, что не заметили?

– Нет. Они тебя действительно не видели, иначе не стали бы устраивать привал и обедать.

– На связь талибы не выходили?

– Нет.

– Ну, значит, пронесло. Ты думаешь, это люди Абдельгуни?

– Черт его знает, Джон, но другим тут делать вроде нечего – если, конечно, по всему маршруту каравана «духи» не высылают контрольные патрули. Эти двое могли быть из Багдеза или Димрака. Прошли участок – вернулись или остались в своем кишлаке. А возможно, что и Абдельгуни выслал вперед разведку.

– Так далеко?

– Почему нет? Людей у него хватает, а подстраховка, сам знаешь, лишней никогда не бывает.

– Если только это подстраховка, Алекс… Не нравятся мне эти движения талибов. Тебе не кажется, что «духи» не исключают возможности нападения на караван?

– Конечно, не исключают. Глупо было бы рассчитывать на то, что они пойдут беззаботно. Проводка каравана – всегда серьезное и опасное дело. И было, и есть. К нему готовятся тщательно. Я выслал за этими двумя архарами Макарова; он посмотрит за ними, определит, куда идут и будут ли возвращаться. Должен определить… Ты мне скажи, что за поворотом? Я имею в виду позиции бойцов твоей подгруппы.

Дак хотел прикурить сигарету, но видя, что ветер дует на запад, с сожалением положил пачку обратно в накладной карман брюк.

– Ночная разведка позиции выбрала правильно. На вершине есть где спрятать подгруппу; имеется и тропа, по которой мы быстро и легко спустимся вниз. Ну а внизу ущелье такое же, как и здесь, только дно похуже, с канавами. Но это как раз то, что нам надо. Я прикрою восточное направление. Закупорим так, что ни отсюда «духи» на восток не прорвутся – если, конечно, после вас будет кому прорываться, – ни сюда помощь от Багдеза не подойдет. В общем, закроем ущелье. Меня тревожит запад – Риф со своим пополнением. Может, сменить подгруппы? К Рифу своих парней отправить, а себе его бойцов взять?

– Не стоит, – сказал Тимохин. – Ты же сам говорил, что к нам необстрелянных не послали бы.

– Это так… Но поставили же Дрейка вместо Вайринка. Почему?

– По-моему, мы уже обсуждали этот вопрос, Джон. Какой смысл повторяться?

– Значит, оставляем все, как планировали?

– Да. Только вместе посмотрим, как разместить подгруппу Рифа, чтобы она смогла быстро занять рубеж прикрытия западного направления.

– Идем к повороту?

– Идем. Но сначала я покажу тебе одну интересную трещину…

– Что еще за трещина?

– Она тут рядом. Пойдем.

Тимохин вывел командира американской группы спецназа ко входу в пещеру. Дак попытался пробраться внутрь. Выйдя из подземелья, отряхнувшись, воскликнул:

– Неплохая пещерка, Алекс! И на карте ее нет… А грот тянется далеко. Вряд ли местные из Багдеза не знают о подземном ходе – ведь верхний, восточный канал идет и с той стороны.

– Но те двое, что прошли участок засады, даже не подходили к трещине. А ведь должны были проверить пещеру…

– Что ты решил?

– Решаю здесь не я, а ты, полковник Дак.

– Да брось, Алекс! Об этом мы тоже говорили.

– Ладно… Решение по пещере может быть одно: в самом начале штурма закупорить лазейку из РПГ. Одного выстрела для этого будет достаточно.

– Ясно… И как ты заметил трещину – ведь ее с метра еле видно!

– А я еще ближе подошел. Ночью парни не могли ее видеть, даже применяя «ночники», а днем, если подойти вплотную, – без проблем.

– Нет, это уже интуиция и опыт…

– Ну, пусть будут интуиция и опыт. Идем к восточному повороту.

Приняв решение по рассредоточению подгруппы майора Рифа, командиры боевых групп отряда «Марс» вернулись в лагерь, захватив с собой и связиста «Ориона». Разведчик Дака остался на вершине ущелья, имея задачу выбрать позицию поста раннего обнаружения противника.

По возвращении, пообедав, полковник Дак провел совещание с бойцами «Ирбиса». В то же время Колданов сообщил Тимохину, что его по «Орбите» на связь вызывает Реви – Ревунов. Отойдя со связистом на окраину «зеленки», Александр ответил:

– Слушаю тебя, Сержант!

– Крым попросил пробить Джабдус. Принимай, полковник, информацию по перевалочной базе.

– Я весь внимание.

– База, как тебе известно, размещается в древней крепости у брошенного кишлака. Это достаточно крупная банда с неплохой охраной. Всего в Джабдусе не менее сорока талибов с техникой, я имею в виду автомобили. Все они одновременно покинуть базу не могут, но человек двадцать выслать по ущелью в состоянии.

– Абдул Ходжани, к которому идет караван, на этой базе появляется?

– Этого я не знаю. И не узнавал. Вы-то на Джабдус не пойдете?

– Кто знает, не изменят ли нам задачу непосредственно перед подходом каравана… Нынешний куратор отряда с американской стороны ведет себя непредсказуемо. Так что я не исключаю, что отряд могут в срочном порядке бросить к Джабдусу с приказом перехватить караван там, а заодно и ликвидировать перевалочную базу.

– Это было бы целесообразно, но не теми силами, что сейчас в подчинении у Дрейка. У Джабдуса вам задачи не выполнить.

– Я-то это понимаю…

– А коли понимаешь, значит, можешь послать в задницу, как любят выражаться американцы, их бригадного генерала.

– Что и сделаю. Ладно, ты вот что мне скажи: «духи» контролируют маршрут между кишлаками?

– Не слышал об этом. А что?

– Да тут недавно по ущелью прошли двое вооруженных афганцев. Похожи на разведчиков. Смотрели склоны. Как раз на участке засады сделали привал.

– Хм, – задумался Ревунов. – Скорее всего, это заместитель Абдельгуни, Мустафа Дармин отправил вперед людей из состава охраны каравана.

– Для чего? Для страховки?

– А вот этого, боюсь, мы никогда не узнаем.

– И еще, Сергей: тут, в ущелье, у подножия северного склона я обнаружил пещеру с подходящими гротами, по которым от Багдеза вниз бежит ручей. Тебе что-нибудь известно об этом?

– Ты сильно преувеличиваешь мои возможности, полковник. Нет, мне ничего не известно ни о пещере, ни о ручье. И вряд ли, кроме местных жителей, еще кому-либо известно об этом.

– Значит, Абдельгуни может знать о пещере?

– Может, но разве это серьезно изменит обстановку? Ведь ты небось уже решил, что надо сделать с пещерой?

– Благодарю тебя за информацию, Сержант! Отбой.

Передав трубку Колданову, Тимохин прошел к опушке. Там к нему подошел Соловьев:

– Что-то долго американцы совещаются, командир…

– Это дела Дака, Леша.

– Ты группе когда уточнять задачу будешь?

– Непосредственно перед выходом на позиции, то есть вечером послезавтра, 14 ноября.

– Ночь будем сидеть на хребтах?

– И ночь, и утро, до подхода каравана. У тебя есть другие предложения? Сформулируй, обоснуй, на совещании обсудим.

– Да нет у меня других предложений. Наши дополнительной информации по каравану не сбросили?

– Сбросили. Но сейчас я скажу тебе только одно, Леша: караван идет по графику. Остальное – уже на совещании. И не потому, что я хочу что-то скрыть до поры до времени, а чтобы не повторяться лишний раз.

– Но Дак этой информацией владеет?

– Нет.

– Так чего же тогда он собрал своих бойцов?

– Еще раз говорю, это его дело. Окончательное уточнение задачи для всего отряда будет проведено вечером 14 ноября, когда мы получим подтверждение прибытия каравана в Багдез.

– А что будем делать завтра?

– Спать.

– Я серьезно!

– И я серьезно… Так, вижу, бойцы «Ирбиса» выходят из КНП. Пойдем узнаем, о чем Дак совещание проводил.

Соловьев указал на капитана Стоуна, быстрым шагом скрывшегося в зарослях кустарника.

– Смотри, побежал докладывать Дрейку о совещании.

– А может, и не Дрейку…

– Что ты имеешь в виду?

– То, что слишком мутный тип этот Стоун.

– Посмотрим, как поведет себя в бою.

– Посмотрим… Ты идешь на КНП?

– Да, нет, пойду к нашим.

– Держи при себе Колданова, и если что, сразу посылай за мной.

Подполковник Соловьев направился к месту расположения российской группы «Орион». А Тимохин пошел в палатку командно-наблюдательного пункта отряда. За столом сидел Дак. Луиза Крофт на горелке кипятила виду для кофе, лейтенант Крош занимался спутниковой станцией.

– Разрешите войти, господин полковник? – шутливо спросил от входа Тимохин.

– Ты опять за свое, Алекс? – вздохнул Дак. – Не ломай комедии, проходи, присаживайся.

– Как прошло совещание?

– Уточнил задачу «Ирбису», исходя из данных нашей общей разведки.

– Не рано ли?

– Это касалось майора Рифа и его людей. Им надо подготовиться к выходу. И времени им требуется больше, чем остальным. Я приказал майору уже завтра вывести подгруппу на позиции, осмотреться и на месте понять, что от них требуется. Освоиться, одним словом.

– Понятно… – Тимохин повернулся к Крофт: – Лу, сделаешь кофе и на мою долю?

– Конечно, Алекс!

– Только, пожалуйста, покрепче…

– И без сахара, так? – уточнила Луиза.

– Точно так!.. Лейтенант Крош, а чего ты Дрейку о совещании не докладываешь?

– Пусть сначала со Стоуном пообщается, сэр.

– Поставил бы ты этого капитанишку на место, Джон… В конце концов, на выходе отрядом командуешь ты. И всеми, кто находится в подразделении.

– Да шел бы он… не при женщине будет сказано, куда, – поморщился Дак. – Толку связываться со Стоуном на этапе подготовки штурма… Дрейк все равно прикажет предоставить ему самостоятельность. А вот во время штурма, если капитан не будет драться с талибами, как все, тогда я спрошу с него по полной, невзирая ни на что. И на Дрейка в том числе.

– Подчини его мне на время штурма, Джон!

– Нет.

– Почему?

– Боюсь, тогда мы понесем потери, пусть минимальные, в лице всего-то одного американского капитана, но потери. А их быть не должно.

– Ты делаешь из моих офицеров каких-то монстров, – рассмеялся Александр.

– Нет, Алекс, – вполне серьезно ответил Дак. – У вас, русских, характер другой. И с типами наподобие Стоуна у вас разговор короткий. Этим вы и сильны…

В разговор вмешалась сержант Крофт:

– Господа полковники, ваш кофе!

Офицеры приняли чашки. Луиза двинулась с подносом к Крошу, но тут сработала сигналом вызова спутниковая станция «Ирбиса».

– Дрейк? – кивнув на станцию, предположил Дак. – Лейтенант, – обратился он к связисту, – передай генералу, что меня нет на КНП. Позже я сам свяжусь с ним.

– Есть, сэр!

– Не сработаешься ты с Дрейком, Джон, – улыбнулся Тимохин.

– Без него обойдемся.

– Да нет, не обойдемся… Не даст Дрейк обойти себя.

– И подождет, ничего страшного; тем более все, что надо, он уже от Стоуна знает… Давай пить кофе, Алекс! Луиза готовит его просто замечательно.

– Вот в этом я с тобой полностью согласен.

В 15.20 портативная станция Тимохина сработала сигналом вызова.

– «Орион», это Пятый. Прошел за гостями более километра, далее сопровождение осуществлять не имею возможности из-за изменения рельефа местности.

– Что за изменения?

– Каменная гряда не позволяет вести как наблюдение, так и прослушивание объектов.

– До этого как вели себя гости?

– Шли по дну ущелья, осматривая склоны, между собой практически не разговаривали, на связь ни с кем не выходили.

– Я понял тебя, Пятый! Возвращайся.

Отключив станцию, Александр взглянул на Дака:

– Наши внезапные гости продолжают движение на запад. Мы не можем продолжать их сопровождение. Сейчас «духи» где-то в полутора километрах от участка засады.

– Значит, мы так и не выяснили, пойдут ли талибы в Димрак и Джабдус, останутся ли там или вернутся обратно навстречу каравану…

– Не все в наших силах. Но данное обстоятельство – я имею в виду появление этой пары «духов» – надо учесть при подготовке и особенно в ходе штурма.

– Что ты имеешь в виду, Алекс?

– То, что группе майора Рифа придется не только смотреть на восток, но и оглядываться на запад. А если быть точнее, нужно выставить одного человека на прикрытие подходов «духов» с тыла.

Субботний день прошел спокойно, бойцы «Марса» в основном отдыхали. Наблюдатель за ущельем докладывал об отсутствии боевиков. В 16.00 на КНП полковник Тимохин собрал личный состав группы «Орион». На совещании присутствовал полковник Дак. Александр ставил задачу конкретно каждому бойцу и подразделению в целом.

– С наступлением темноты – точнее, в 20.00 – группа начинает выдвижение к ущелью. У южного хребта подразделение делится на две подгруппы. Первая, под моим командованием, в составе майора Шепеля, капитана Дрозденко, старшего лейтенанта Колданова, прапорщика Санеева, а также сержантов «Ирбиса» и подгруппы майора Рифа – Петрана и Граумана, – занимают позиции вдоль южного хребта, от восточного поворота к западу, на удалении друг от друга в двадцать – двадцать пять метров. Впрочем, позиции уже определены. Подгруппа под командованием подполковника Соловьева, в составе майоров Макарова, Гарина, капитана Кима, прапорщика Чернова, а также двух американских бойцов, Линке и Ведлера, уходит на северный хребет, где занимает позиции со смещением на восток. В целях обеспечения выполнения боевой задачи, определенной подгруппе Рифа – а именно предотвращение вероятного прорыва противника на восток, – непосредственно к рубежу прикрытия подгруппы майора Рифа выходят по вершинам: с юга – капитан Дрозденко, с севера – майор Гарин. Данным офицерам иметь при себе пулеметы «ПК». Таким образом, основной удар по каравану наносим с обеих вершин. Мной получены уточненные разведданные…

Тимохин довел до бойцов информацию, переданную агентом внешней разведки майором Ревуновым, продолжив:

– Исходя из вышеизложенного, штурм проводим следующим образом. Передовой дозор и передовое охранение каравана уничтожает подгруппа майора Рифа при поддержке майора Гарина и капитана Дрозденко. Тыловое замыкание – а это две арбы с отдыхающими погонщиками, «ЗИЛ-131» и «ГАЗ-66» с охраной, а также «ГАЗ-66», в кузове которого установлена спаренная зенитная установка ЗУ-23.2, – уничтожает подгруппа полковника Дака.

Командир «Ирбиса» кивнул.

– Ну а основной удар по каравану, как уже говорил, наносит группа «Орион». Теперь что касается вооружения основной штурмовой группы. В каждой подгруппе иметь по два пулемета «ПК», РПГ-7 с четырьмя выстрелами, гранатометы «Муха» – Соловьеву дополнительно огнемет «Шмель», – а также штатное вооружение. «Ирбису» для уничтожения техники противника понадобится не менее пяти гранатометов.

Дак вновь утвердительно кивнул.

– Ну а теперь порядок действий. Вариант первый. «Духи» идут по ущелью походным порядком без остановки. В этом случае все штурмовые группы находятся на позициях в полной боевой готовности. Боец «Ирбиса», что будет выставлен на пост раннего обнаружения противника, оценит состав каравана и передаст Даку и мне уточненные данные по противнику. Подгруппа Дака пропускает караван, а затем спускается в ущелье, оставляя на вершине гранатометчиков уничтожения тылового замыкания, которые после выполнения задачи либо присоединяются к подгруппе, либо поддерживают ее действия с вершины. Это на усмотрение командира «Ирбиса». Как только караван полностью войдет на прямой участок ущелья, по моей команде… – Тимохин взглянул на Дака. – Так ведь, Джон?

– Так, Алекс, – подтвердил Дак.

– Значит, по моей команде либо по сигналу ракеты красного цвета «Ирбис» проводит массированный обстрел передового дозора, передового охранения и тылового замыкания. В дальнейшем группа переносит огонь непосредственно на караван и обеспечивает прикрытие ущелья от вероятных попыток прорыва. «Орион» же обстреливает только караван. Секторы обстрела будут определены каждому бойцу дополнительно на позициях. Главное – первым огневым ударом выбить как можно больше «духов». Пленных не берем, уничтожение каравана тотальное. Вариант второй: «духи» устраивают на прямом участке ущелья привал, что маловероятно, но теоретически возможно. Значит, они занимают круговую оборону, размещая животных, погонщиков, технику и охранение на ограниченном участке. В этом случае по моему сигналу огонь по противнику открывают все штурмовые подгруппы одновременно, при этом задача полковника Дака по технике остается прежней. Подгруппе майора Рифа вести огонь по фронту позиций талибов. В случае возникновения непредвиденных ситуаций – действия по моей команде либо по команде полковника Дака, либо по обстановке. Вопросы ко мне?

Вопросов не последовало. Даже майор Шепель лишь пожал плечами:

– Да какие вопросы, командир? Задача ясна: мочить «духов» вместе с животными до полной победы.

Тимохин повернулся к Даку:

– Джон, обеспечь прибытие своих бойцов в группу «Орион», которая будет сосредоточена у КНП, к 19.50.

– О’кей, сделаю!

– Ну, если нет вопросов, то моей подгруппе остаться, остальным готовиться под руководством подполковника Соловьева.

Часть офицеров поднялась и вышла из палатки. Тимохин предложил оставшимся бойцам разместиться ближе к карте и план-схеме ущелья. Офицеры расположились у стола.

– Внимание, – сказал Тимохин, – задача нашей подгруппы понятна, и повторяться не вижу смысла. Уточним детали. На вершине располагаемся следующим порядком. Крайнюю левую позицию занимает Санеев. – Александр взглянул на прапорщика: – Ты, Степа, берешь с собой «Мухи».

– Понял.

– Далее на позиции сажаем американцев Петрана и Граумана. Левее – Шепель. Ты, Миша, тоже берешь с собой «Мухи» и «ПК». Далее – позиция Колданова с РПГ-7.

– А «Орбита»?

– Что «Орбита», Слава?

– Станцию брать с собой или оставить здесь?

– С собой. Тебе предстоит выполнить дополнительную работу. Но о ней мы поговорим с тобой утром, как рассветет.

– Понял.

– За позицией Колданова – моя позиция, она же крайняя справа, не считая позиции Дрозденко, что уйдет к подгруппе Рифа. По моему сигналу Шепель, Санеев и Колданов наносят удар из гранатометов по каравану. Тебе, Степа, – взглянул на прапорщика командир «Ориона», – выпустить два выстрела, третий же придержать. Хоть Дак и заверяет, что его парни сожгут технику с «духами» и зенитной установкой, но если один стрелок промахнется, то последствия промаха могут оказаться хреновыми. Особенно если у «духов» останется машина с ЗУ. Поэтому подстрахуешь американцев. Ну а если у них все пройдет гладко, то пускаешь гранату позже, благо стрелять будет куда.

– Я понял, командир.

– Далее, Колданов продолжает вести огонь из РПГ, Шепель бьет из «ПК», остальные – из штатного оружия.

– Страховать Дака сподручнее ребятам Соловьева, – произнес Шепель. – У них, кроме «Мух», есть огнемет. Вот с него влепить по машинам – дело…

– Ты, Миша, слушай, что я говорю. Соловьев тоже предупрежден о ситуации с промахом американцев.

– Двойная страховка?

– И как ты догадался?.. Ладно, какие есть вопросы, пожелания, предложения?

– Да ясно все, – ответил Колданов.

– Мне не ясно, командир! – подал голос Дрозденко. – Я должен поддерживать подгруппу Рифа. Но если она и без меня с Черновым справится с задачей и уничтожит передовые дозор и охранение «духов» – мне что, все равно оставаться на позиции?

– По-моему, мной было разъяснено, что после основного обстрела каравана и выполнения локальных задач американскими подгруппами все переносят огонь на караван – точнее, на то, что от него останется.

– А не целесообразней ли мне подойти ближе к тебе?

– Нет. Это потеря времени и снижение интенсивности огня. Так что при решении задач подгруппой Рифа переносишь со своей позиции огонь на караван. И иногда посматривай на подход к месту засады с запада.

– Это насчет тех двух «душков»?

– Кто знает, Андрюша, не приведут ли они с собой с десяток соплеменников… Их намерения и задачи нам неизвестны.

– Понял!

– Если всем все ясно, то сбор за КНП в 19.50. Все свободны. Готовьтесь!

Офицеры штурмовой подгруппы Тимохина покинули палатку. На КНП вошли полковник Дак, лейтенант Крош и сержант Крофт.

– Я со своими определился, – сказал командир «Ирбиса».

– Где будет находиться капитан Стоун?

– Вместе с бойцами Рифа.

– Он не пытался уклониться от непосредственного участия в штурме?

– Нет. Да и кто бы ему позволил?

– Ты так и не выходил на связь с Дрейком?

– А, черт, совсем из головы вылетело…

В это время лейтенант Крош доложил:

– Сэр! Вас требует бригадный генерал Дрейк.

– Дождался? – усмехнулся Тимохин. – Сейчас генерал устроит тебе разнос.

Дак подошел к столу связиста:

– Дак на связи!.. А разве Стоун не проинформировал вас по данному вопросу?.. Должен и собирался это сделать, но вы опередили… Да, решение принято, согласовано, в 20.00 начинаем выдвижение на рубеж штурма… сказал же, да, все обговорили, все варианты рассмотрели… Тимохин? Да потому, что его группа будет наносить основной удар… Командир отряда я… Генерал, я принял решение о передаче руководства штурмом полковнику Тимохину. Я, и никто меня к этому не принуждал… Я все понял, но поймите и вы: мы с Тимохиным провели не одну боевую операцию, и меня больше волнует не «Орион», который безусловно справится с поставленной задачей, а группа майора Рифа, которую мы вынуждены усиливать бойцами «Ориона»… Да, это оправданная мера. И еще, капитана Стоуна я отправил в подчинение Рифа… Вот как? А я думал, вы будете против… Есть доклад по результатам операции… Слушаюсь… о’кей, понял. На КНП на связи останется сержант Крофт, но с 20.00 она не будет принимать вызовов, кроме тех, что пойдут по каналу экстренной связи… Так точно… Благодарю, передам. Конец связи!

Дак вернул трубку Крошу, приказав:

– Арчи, передай станцию Луизе и ступай готовиться к выходу!

– Есть, сэр! Один вопрос: в каком режиме оставить «спутник»?

– В режиме приема экстренных сигналов вызова. Выполняй! Лу, прими аппаратуру.

– Есть, сэр!

Крофт подошла к Крошу. Дак присел рядом с Тимохиным:

– Слышал разговор?

– Только то, что говорил ты. Дрейк чем-то недоволен?

– Да. Он недоволен, что я передал тебе командование «Марсом» без его, генерала, на то высокого согласия.

– Ты вправе так поступать.

– Но не для Дрейка… Впрочем, все утряслось. После штурма я должен доложить генералу результаты операции.

– Понятное дело.

– И еще: сразу, как только я сброшу Дрейку доклад, он прилетит сюда.

– На метле? – улыбнулся Тимохин.

– На какой метле? – не поняв, переспросил Дак.

– Да это я так… В русских сказках Баба-яга в ступе с метлой летает.

– Ох уж ваши поговорки, пословицы, сказки… Какая еще баба?

– Считай, это Дрейк.

– А… Нет, не на метле, на транспортном вертолете. А с ним еще «Чинуки».

– Зачем? Неужели он задумал переброску группы в район второй операции воздушным путем? Это глупость. Да еще с привлечением нескольких вертолетов… Сюда и одному-то лететь нельзя – «духи» собьют из ваших же «Стингеров» к чертовой матери.

– Алекс, решения начальство не обсуждаются. Но никакой переброски отряда в новый район на «вертушках» не будет. Дрейк задумал провести отвлекающий маневр – имитацию эвакуации штурмового подразделения, которое разделает караван.

– Дело, конечно, хорошее, но Дрейк подвергает смертельной опасности пилотов.

– Не забывай, на одном из вертолетов летит он сам. Значит, какие-то меры против «Стингеров» будут приняты. И не спрашивай, какие. У тебя будет время задать вопросы самому Дрейку.

– Ты вот что, предупредил бы его, что у талибов полно неплохих следопытов, которые в состоянии найти следы нашего отхода.

– Все, связь с ним прекращена… Вот прибудет сюда – пусть ломает голову, как от кого и что скрывать. А у меня на него аллергия. Выпить бы сейчас… Как на это смотришь?

– Да можно было бы, если не выход на позиции.

– И что выход? До утра все выветрится.

– Вот именно, Джон, что до утра. А нам еще с подчиненными работать… Некрасиво получится.

– Ладно! Выпьем, как вернемся на базу. И не просто выпьем, а хорошо выпьем, по-русски.

– Согласен, – рассмеялся Тимохин, – если по-русски!

– Как это у вас говорится – в хлам?

– И в хлам, и в дугу, и в сиську… пардон, Луиза… по-всякому говорится; смысл же один – до потери пульса.

– Да, русский язык есть русский язык… Единственный в своем роде и неповторимый… Еще кофе?

– Нет, Джон, спецпрепараты. Сидеть на позициях придется долго и тихо, без оправки.

– Мы уже зависимы от этих препаратов стали.

– Вылечимся после войны.

– Они бы еще закончились, эти никому не нужные войны…

– Сие от нас не зависит.

– В том-то и дело… Ладно, пойду посмотрю, как Риф готовит своих людей.

Переговорив с Даком, бригадный генерал Дрейк раздраженно швырнул окурок в пепельницу, проговорив: «Ну ничего, Дак, недолго тебе носить погоны…» Затем набрал длинный номер:

– Сенатор? Это Дрейк.

– Что у вас?

– «Марс» занял позиции штурма.

– Хорошо!

– Есть одна проблема, сенатор.

– Что за проблема?

– Я должен прибыть в отряд сразу после его выхода на плато.

– Вы беспокоитесь о том, что дикари могут сбить ваш вертолет?

– И не только мой. Я намерен взять с собой еще пару «вертушек» и провести отвлекающий маневр – имитацию отхода штурмовой группы.

– Разумно! Выводите к ущелью хоть звено. Вертолетам ничего не грозит. Их никто не обстреляет.

– О’кей, но это еще не все…

– Что еще?

– Бой может затянуться, а за это время от Багдеза и Джабдуса выйдут дополнительные силы талибов. Они не успеют помочь Абдельгуни, но подойдут к месту засады, когда отряд будет недалеко от ущелья, и при желании дикари обнаружат следы «Марса». В этом случае они организуют преследование, вызвав подмогу откуда только возможно. И тогда придется не имитировать, а реально эвакуировать отряд, срывая операцию «Логово».

– Почему вы обозначили проблему только сейчас?

– Главное, что обозначил.

– Ждите! – коротко приказал сенатор Денбрук.

Отключив связь с Дрейком, он набрал номер. Ему ответил хрипловатый голос с сильным акцентом:

– Салам, Глен. Почему звонишь?

– Потому, что от вас требуется помощь, уважаемый господин Морзари.

– Вот как? И чем я могут помочь американскому сенатору?

Денбрук обозначил проблему с вероятным преследованием отряда.

– Понятно, – проговорил помощник Омара, Сербер Морзари, и вздохнул. – Видит Аллах, я делаю это ради нашей главной цели. Успокой своего генерала, пусть спокойно летит к Хайрабу, пусть устраивает имитацию эвакуации и уходит в район проведения второй операции. Ни из Багдеза, ни тем более из Джабдуса Фаузи Абдельгуни подкрепления не получит, и никто не станет искать ваш трижды проклятый отряд. Но, сенатор, должен предупредить тебя еще раз: главная задача нашей общей операции должна быть выполнена при любых условиях. Иначе… но не будем о печальном. Ты доволен?

– Да, господин Морзари!

– Хоп! До встречи, мой дорогой друг.

Денбрук бросил трубку на стол.

– Мой дорогой друг, – передразнил он Морзари. – Такой друг хуже сотни врагов… Но ничего не поделать, назад дороги нет!

В 19.50 боевая группа «Орион» собралась за КНП. Вскоре к ней подошли бойцы «Ирбиса».

– Выдвижение на позиции по трем маршрутам сразу, – приказал Тимохин. – После занятия позиций доклад командиров подгрупп мне! Все всё взяли? Ничего не оставили?

– У меня все в порядке, – ответил Дак.

– Тогда опустить «ночники» – и вперед!

Ровно в 20.00, когда над районом повисла непроглядная мгла, отряд «Марс» тремя штурмовыми группами двинулся к ущелью.

Вышедшая из палатки сержант Крофт прошептала:

– Да поможет вам бог, парни.

Первой позиции штурма заняла подгруппа Тимохина, затем прошел доклад подполковника Соловьева. За ним Дак доложил о том, что находится на месте и выслал наблюдателя на пост раннего обнаружения противника. И последним на связь вышел майор Риф, сообщивший о занятии подчиненной ему подгруппой позиций выхода на рубеж штурма. До выхода каравана в место засады она должна была находиться у склона, чтобы не обнаружить себя раньше времени и занять рубеж атаки непосредственно перед вступлением в бой. Приняв доклады, Александр передал приказ всем прекратить связь по станциям малого радиуса действия и, вызвав к себе старшего лейтенанта Колданова, приказал:

– А ну-ка вызови-ка мне по «Орбите» полковника Крымова.

– Есть!

Старший лейтенант развернул спутниковую станцию, набрал номер, передал трубку Тимохину, доложив:

– Полковник Крымов!

Александр кивнул, прижал трубку к уху:

– Привет, Крым, как твои дела?

– Тебе что, в горах заняться больше нечем?

– Как это нечем? Я обязан доложить тебе, что отряд «Марс» вышел на позиции штурма.

– Так докладывай, а не шуткуй! Я тут в посольстве как на иголках, понимаешь, а он – как дела… Это у тебя как дела?

– Все нормально, Крым. Пока вроде все идет по плану.

– Так «вроде» – или «по плану»?

– Не цепляйся к словам. Ты лучше скажи: Дрейк информировал тебя о намерении провести имитацию эвакуации отряда?

– Да. Буквально пять минут назад звонил.

– И как тебе его идея?

– Я не в восторге от нее.

– Отговорить не пытался?

– Дрейка? Это бесполезно.

– Плохо… Если «духи» хоть одну «вертушку» собьют, то поймут, что никакой эвакуации не было, и тогда начнут активный поиск. Это Дрейк понимает?

– А черт его знает. Он со мной особо не общается.

– Так потребуй отчета, ты же тоже куратор действий совместного отряда.

– Американцы, Саня, полностью взяли инициативу в свои руки.

– Феофанову об этом докладывал?

– Докладывал, но пока ничего не меняется.

– Хреново, Крым…

– Да уж, ничего хорошего.

– И это называется работа по объекту, определенному нами?

– Именно. Караван – наша российская цель.

– Ничего не понимаю… Но ладно. Сержант ничего нового по «духам» не сбрасывал?

– Только то, что караван соблюдает график движения, но это нам и без него известно. Если у Ревунова появилась бы заслуживающая внимания информация, думаю, он вышел бы напрямую на тебя.

– Это так… Ладно, на всякий случай передай Родионову приказ быть в готовности вылететь к нам. Если «духи» сядут отряду на хвост из-за авантюры с имитацией Дрейка, то далеко от ущелья мы не уйдем. Придется по-быстрому сваливать из района. Так что «Ми-8» будет нужен нам, как воздух.

– Я понял тебя. Наша «вертушка» в полной готовности. На пилоны даже кассеты с НУРСами подвесили. Тоже на всякий случай.

– А перегрузки не получится?

– Ты что, Родионова не знаешь? Или нашего доброго «старичка» «Ми-8»? Он, если надо, и роту вытащит. Это тебе не американский «Чинук».

– Добро, Крым! А Дрейка все же надо осадить. Подумай над этим с Феофановым.

– Я передам генерал-лейтенанту твои пожелания. Удачи тебе, Саня!

Александр отключил трубку и вернул ее Колданову:

– Будь пока при мне, мало ли что… На позицию уйдешь с рассветом.

– Есть!

– А ночь-то какая темная, да, Слава?

– Так точно, товарищ полковник. И прохладно.

– Ничего, завтра жарко будет!

Над ущельем повисла мертвая тишина – лишь вдали мглу разрывали всполохи, и эхо приносило приглушенные раскаты грома. Где-то на севере гуляла меж скал гроза. Здесь же, у Хайрабского ущелья, было безветренно и тихо. Так тихо, что тишина эта давила на уши. Медленно, как равнинная русская речка, текло время. В «зеленке» ухал филин, разрывая тишину. Но вскоре и он умолк. Природа, казалось, впала в спячку – чтобы проснуться от грохота взрывов, автоматных очередей и криков боли и отчаяния. Уже сегодня, в понедельник, 15 ноября.

В 8.00 сигналом вызова сработала спутниковая станция «Ориона». Колданов передал трубку Тимохину:

– Сержант на связи, товарищ полковник!

– Да, Сержант! – ответил Александр. – Доброе утро!

– Доброе! Докладываю: караван вышел из Багдеза. Порядок построения тот же. Где-то через полтора часа будет у вас.

– У тебя все?

– Увы, ничего нового сообщить не могу.

– Караван мог усилиться в Багдезе?

– В принципе мог, но незначительно. Хотя, думаю, вряд ли; раньше Абдельгуни не усиливал его ни в Урзуне, ни в Шарваке.

– Понял тебя. Благодарю!

– Удачи вам, полковник!

Тимохин вернул трубку спутниковой станции старшему лейтенанту Колданову, приказав:

– Сворачивайся и двигай на свою позицию. Я подойду, поставлю тебе дополнительную задачу.

– Есть!

Тимохин извлек из кармана куртки портативную станцию и перевел ее в режим кодированной импульсной связи.

– Внимание всем! Я – «Орион»! Цель начала выдвижение к нам. Ориентировочно в 9.30 должна выйти в район засады. Приготовиться и ждать команды! Как поняли меня?

И Дак, и Соловьев, и Риф доложили, что поняли командира российской группы хорошо.

Тимохин прошел к Колданову, который расправлял маскировочную сеть.

– Так, Слава, с маскировкой погоди. Смотри на подножие противоположного склона.

– Смотрю…

– Валуны прямо перед собой видишь?

– Так точно.

– А черную короткую полосу?

– Вижу. Это трещина?

– Трещина – вход в уютную пещеру; от нее на восток и запад расходятся гроты, по которым можно пройти.

– Хм, – хмыкнул старший лейтенант, – а с первого взгляда и не скажешь.

– Тем не менее так оно и есть. И этой подземной галереей во время штурма – что?..

– Могут воспользоваться «духи», и выбить их оттуда будет невозможно, – сразу же ответил Колданов.

– Верно! А посему надо закрыть «духам» вход в спасительную пещеру. И сделать это должен ты. Как только начнется гранатометный обстрел каравана, пусти в эту трещину выстрел и убедись, что она осыпалась от взрыва. Понял?

– Так точно!

– Не получится прикрыть лазейку с первого выстрела – проведи второй. Но вход в пещеру ты должен закрыть наглухо. Лишь после этого переходишь к работе по каравану.

– Я все понял, товарищ полковник.

– Ну и молодец. Маскируйся!

Тимохин вернулся на позицию.

В 9.15 на связь вышел полковник Дак:

– «Орион», это «Ирбис». Пост раннего обнаружения противника сообщил, что видит караван. Тот сейчас проходит под наблюдателем. Идет резво, словно и не было четырех километров пути.

– Так «духи» же меняются по ходу движения… Информация по каравану подтверждается?

– Так точно. Впереди дозор из восьми боевиков, за ним, практически вплотную, перекрывая все дно, – передовое охранение из десяти талибов; далее «УАЗ» – и сам караван. Охранение идет по флангам, соблюдая удаление метров в пятнадцать-двадцать. В замыкании идут две арбы с погонщиками и два автомобиля. В одном зенитная установка без расчета, в двух других – талибы, сорок человек, исключая водителей.

– Я понял тебя. Действуем по плану. Конец связи!

Тимохин отключил станцию, уложил ее обратно в карман, посмотрел вправо от себя, на Шепеля, и подал знак: «духи» близко. Майор кивнул и подтянул к себе одноразовый гранатомет.

В 9.27 Дак вновь вышел на связь:

– «Орион», это «Ирбис». Передовой дозор и охранение передо мной, в поле зрения – «УАЗ» и головная часть каравана. «Духи» идут по-прежнему резво, не сбавляя ход. В «УАЗе» трое боевиков.

– Что сообщает наблюдатель?

– В ущелье тихо.

– Принял!.. Так, а вот и я вижу передовой дозор. Угу. Восемь «духов», идут ромбом. Появилось охранение… Теперь посмотрим, как они поведут себя на прямом участке.

Караван довольно быстро втягивался на прямой участок. Передовой дозор дошел до его середины, и тут старший дозора неожиданно поднял руку, подав сигнал на остановку. Караван встал, охрана заняла позиции контроля склонов и вершин, передовое охранение отошло к подножиям.

– Что за черт, – проговорил Тимохин, – неужели «духи» заметили что-то подозрительное?.. – Он вызвал Дака: – «Ирбис», свяжись с Рифом и узнай, не вывел ли он своих людей на рубеж штурма раньше времени. Мне отсюда не видно…

– Считаешь, что, заметив людей Рифа, передовой дозор остановил бы караван, вместо того чтобы с ходу атаковать неизвестного противника?

– Это да… Но почему встал караван?

– «Духи» с тыла ведут себя спокойно. Охрана из машин не спешилась, расчет ЗУ не занял позицию.

– Ладно, смотрим дальше…

Александр отключил радиостанцию и глянул вниз. Старший дозора подошел к «УАЗу». Из армейского внедорожника вышел Фаузи Абдельгуни. Старший стал что-то говорить полевому командиру. Тимохин пожалел о том, что не выставил прослушку. Тем временем Абдельгуни, выслушав подчиненного, отрицательно покачал головой и вернулся в машину. Старший дозора прошел к трещине.

– Ага, – пробормотал Тимохин, – все-таки вам известно о пещере, господин Абдельгуни.

Но талиб остановился у валуна и оттуда через бинокль осмотрел южный склон.

– Ничего не понимаю, – проговорил про себя Тимохин, – пещеру не смотрят, прощупывают вершину… С чего бы?

Ответа на этот вопрос у командира «Ориона» не было.

Однако тревога оказалась ложной. Старший, осмотрев южный склон, что-то крикнул Абдельгуни, вернулся к дозору, и караван продолжил движение. Александр облегченно вздохнул.

– «Орион», это «Ирбис», – вышел на связь Дак. – Замыкание «духов» отошло от нас. Начинаю спуск подгруппы в ущелье.

– Не забудь оставить на вершине гранатометчиков. Через пять минут штурм. А значит, у тебя три минуты на занятие позиций. Время пошло!.. – Александр вызвал майора Рифа: – Второй «Ирбиса», я – «Орион»!

– На связи, – спокойно ответил заместитель Дака.

– Время 9.40. В 9.44 тебе выход на рубеж штурма.

– Принял!

Александр отключил радиостанцию, достал ракетницу и посмотрел на часы. Стрелки медленно приближались к отметке 9.45. Убедившись, что весь караван втянулся на участок засады, не остановившись на привал, Александр пустил в небо красную ракету.

И тут же тишина рухнула – это внизу разорвались выстрелы гранатометов. Ударили пулеметы, автоматы, штурмовые и снайперские винтовки. Бойцы подгруппы Рифа, выйдя в ущелье, практически с ходу вступили в бой. Передовой дозор заметил неизвестного противника и открыл по нему огонь, но и американцы среагировали быстро. Заняв позиции, они прицельной стрельбой выбили весь дозор, заставив душманов передового охранения залечь. По ним ударили пулеметы Гарина и Дрозденко. Передовая группа талибов была уничтожена в считаные секунды. Бойцы Рифа, Гарин и Дрозденко перенесли огонь на мечущихся по ущелью боевиков и животным.

Первой своей целью майор Шепель выбрал «УАЗ». И, когда поднялась красная ракета, всадил в армейский внедорожник гранату из «Мухи». От взрыва автомобиль перевернулся, рядом разнесло на куски лошадь. Видимо, во вьюках, что были на ней, находилась взрывчатка.

Тимохин, не вступая в бой, следил за обстановкой в ущелье. Он видел, как взрывами подняло в воздух огромный «ГАЗ-66» с зенитной установкой, как рванул «ЗИЛ» и с него вниз полетели охранники резервной смены. Гранатометный обстрел превзошел ожидания Тимохина. После массированного обстрела в ущелье осталось всего несколько животных, понесшихся на запад, под пули бойцов Рифа, и с десяток талибов, что успели занять позиции за валунами и открыли беспорядочную стрельбу по холмам. Но они не были защищены со всех сторон, поэтому их быстро достали снайперы. Никто из душманов не пытался пробиться к трещине. Над ущельем поднялось облако дыма и пыли. Слышались крики раненых и громкий чей-то душераздирающий вопль – видно, кому-то из талибов пуля попала в живот.

Тимохин по связи приказал прекратить огонь.

– «Орион», прошу разрешения на тотальную зачистку ущелья, – тут же проявил инициативу Риф.

– Будешь добивать раненых?

Тимохину показалось, что американский майор усмехнулся.

– Вы же сами отдали приказ на тотальное уничтожение противника, сэр. И подчеркнули: пленных не брать… Так я зачищаю ущелье?

– Зачищай… – Александр вызвал Соловьева: – Второй, это Первый. В ущелье пошла подгруппа Рифа, огонь не открывать!

– Понятно. Каратели вышли на свою привычную работу…

– Отзывай к себе Гарина!

– Он уже в подгруппе.

– Готовимся к эвакуации!

– Есть!

Снизу из ущелья начали доноситься одиночные выстрелы: бойцы Рифа скрупулезно делали свое кровавое дело.

Тимохин переключился на Дака:

– «Ирбис», это «Орион». Риф на зачистке.

– Вижу…

– Как ты можешь видеть в дыму и пыли?

– Это тебе сверху ничего не видно, а у меня все как на ладони – облако дыма поднялось метров на десять. Так что я прекрасно вижу, как люди Рифа вколачивают пули в голову всех, кого встречают на пути… С двух рук бьют!

– Снимай наблюдателя и готовься к эвакуации.

– Принял!

Майор Риф со своей подгруппой закончил зачистку в то время, как над ущельем прошли три десантных вертолета ВВС США. Подошедший к Тимохину Шепель сказал:

– Ты смотри, долетели! И «духи» свободно пропустили «вертушки» америкосов… Ты не находишь это странным? Данный район считается закрытым для применения авиации сил по поддержанию мира.

– Им еще обратно лететь, Миша. А нам теперь работать под Дрейком, черт бы его побрал…

– Ну и что? Посмотрим, что он за вояка. Бойцы Рифа воевали неплохо. Дозор в момент сняли, охранение приземлили… Они бы и без наших ребят справились с задачей.

– А потом пошли добивать раненых… Риф сам напросился, я ему приказ на зачистку не давал.

– Надо же кому-то завершать операцию… Не будь бойцов Рифа, проблему пришлось бы решать нам.

– Противно это…

– Кто же спорит! Но мы на войне, Саня. И приказы получаем сверху, а не отдаем их себе сами. Тотальное уничтожение – значит, весь караван должен быть уничтожен. Третьего не дано.

– Ладно, философ, собирай подгруппу…

В 10.40 Тимохин включил радиостанцию и передал в эфир:

– Внимание всем! Общий отход в район лагеря!