Книга: Адская смесь
Назад: Глава девятая
Дальше: Примечания

Глава десятая

В 18.25 Михаил и Пол вошли в бар клуба американской военной базы. В нем было довольно многолюдно, но оставались еще свободные столики. Шепель оценил заведение:
– Неплохо, я тебе скажу! Совсем неплохо. Уютно, все по уму… И дамочки ожидают своих кавалеров… Никогда не подумал бы, что этот бар находится на территории войсковой части армии, ведущей боевые действия. Все же не можете вы обходиться без комфорта.
– Разве это плохо?
– Как сказать… Комфорт расслабляет. Да, впрочем, ваши войска, по большому счету, и не воюют здесь. Мы в свое время воевали, вы – нет. Так, отбываете срок.
– Ты не прав, Миша. Из базы каждые сутки выходят мобильные патрули, подразделения проводят рейды.
– Патрули – это, конечно, сильно. А рейды… Ваши войска хоть раз проходили Панджшер, или Пенджрат, или чарикарскую «зеленку»?
– Ты же знаешь, у нас другие задачи. Я имею в виду группу специального назначения. Мы к силам по поддержке мира в Афганистане имеем лишь косвенное отношение.
– Ну да, само собой. Спецназ еще что-то делает, а эти, – Шепель обвел рукой зал, – задницы свои за высокими заборами да минными полями в барах просиживают… Впрочем, хрен с ними. Где устроимся?
– Предлагаю столик в углу.
– В углу? – Шепель посмотрел на указанное Ларсеном место. – Пойдет!
Майор и сержант присели за столик, рассчитанный на четверых. В баре было спокойно, тихо играла инструментальная музыка. Сказывалось то, что на завтра назначен день траура. И только троица молодых солдат, уже изрядно подвыпивших, вела оживленную беседу за соседним столом.
К офицерам подошла официантка, молоденькая смазливая куколка, спросила:
– Что будем заказывать, парни?
Ларсен взглянул на Шепеля. Тот отмахнулся:
– Заказывай ты, Пол, я в вашем меню ни хрена не понимаю.
Сержант сделал заказ. Официантка удалилась. Солдат-здоровяк за соседним столиком не упустил момента хлопнуть ее по упругим, оттопыренным узким ягодицам, на что официантка только хмыкнула. Видно, привыкла к подобному обращению.
– Скажи, Пол, – поинтересовался Шепель, – дамочки в середине зала – это и есть служащие подразделения обеспечения?
– Да. Медицинские сестры из санчасти, связистки, штабистки…
– А по совместительству ППЖ?
– Кто? – не понял американский сержант.
– Походно-полевые жены?
– Нет. Они холостячки или разведенки.
– Я и говорю, ППЖ! Это баба на время войны, в качестве жены. Понял?
– У нас не так, как ты сказал. У нас если кто захочет переспать с дамой и та не против, то пожалуйста; но вместе кто-то с кем-то постоянно не живет. Ну, если только у кого любовь и они решат создать семью. Но это происходит редко. Хотя бывает.
– А дамочки ничего. Особенно негритяночка в короткой джинсовой юбке и майке, из которой торчат солидные буфера.
– Буфера?
– Ну, груди, сиськи!
– Понятно. Это Эльза. Говорят, она пользуется большим успехом у офицеров и солдат базы.
– Еще бы, с такой-то фигуркой… И сколько платят женщинам из подразделения обеспечения?
– Они имеют должности, звания, получают такие же деньги, как и мужчины. Для большинства из них армия – единственное место, где они могут сколотить неплохой капитал, чтобы потом устроиться на «гражданке», купить жилье… Ведь почти все они – выходцы из бедных семей.
– А если еще и майора какого зацепить, вообще лафа, так?
– Достаточно и сержанта, – улыбнулся Ларсен.
– У нас сержант не катит. Хотя сейчас у нас никто не катит. Ну, если только генерал, да и тот, что не войсках, а в штабе, лучше в столице. С хатой, дачей, тачкой…
Официантка принесла поднос с бутылкой виски, фужерами, тарелками с салатом, ножи и вилки, завернутые в салфетки. Выставила все на стол. Виляя привлекательной попой, удалилась. И вновь солдат прикоснулся к ее ягодицам.
– Этой кукле, наверное, нравится, когда ее шлепают по заднице? – проговорил Шепель.
– О чем ты, Миша?
– Официантка, что принесла нам заказ, дважды проходила мимо соседнего столика. И дважды солдат-здоровяк хлопал ее по попке.
– А… Наверное, нравится.
Ларсен открыл виски, разлил светло-коричневую жидкость по бокалам.
– За Харсона и Каменева?
– Их уже поминали, завтра еще за них выпьем. Сейчас давай за дружбу.
– О’кей, пьем за дружбу.
Офицеры выпили. В зал вошли две миловидные женщины. Прищурив со света глаза, осмотрелись и направились к столику спецназовцев. Высокая стройная блондинка спросила:
– Вы не против, если мы составим вам компанию, господа?
Ларсен вскочил со стула:
– Конечно, нет! Присаживайтесь, пожалуйста!
Блондинка села рядом с Шепелем, а ее подруга, жгучая брюнетка, – возле сержанта. Ларсен засуетился, спросил у дам, что они будут заказывать; получив ответ, подозвал официантку. Галантно кивнул женщинам:
– Позвольте представиться, леди. Сержант специального подразделения морской пехоты Пол Ларсен, а это, – он указал на Михаила, – мой русский коллега и друг майор Шепель, или просто Майкл.
– О! – воскликнули дамы. – Вы офицеры спецотряда, что сегодня прилетел к нам? Это у вас погибли генерал и майор?
– Да, мы офицеры спецназа, – ответил Ларсен, – и вы правы, это с нашим командиром генералом Харсоном, а также русским майором на завтра назначено прощание.
– Какой ужас, – проговорила блондинка, бросив на Шепеля далеко не траурный, а скорее кокетливый, призывающий взгляд. – Вам пришлось пройти через ад?
– Мы выполняли свою работу. Извините…
– Натали, – представилась блондинка, – а мою подругу зовут Луиза.
– Очень приятно. Так вот, Натали, мы просто выполняли свою работу. К сожалению, не обошлось без потерь.
Солдат-здоровяк за соседним столиком крикнул бармену:
– Генри! Черт бы тебя побрал, ты можешь поставить нормальную музыку? Похоронных маршей мы завтра наслушаемся, а сегодня я не желаю портить себе вечер.
– Но командир запретил, Джордж…
– К черту командира! Поставь диск Джексона. Я с Натали буду танцевать. – Он поднялся, подошел к соседке Шепеля: – Ведь ты не против, крошка, провести со мной сегодняшний вечер?
– Отстань, Джо. Не видишь, я занята.
– Что? Ты отказываешь мне? И ради кого? Ради русского?
– Успокойся, Джо, – попросила здоровяка женщина.
– Ну уж нет! Ты будешь со мной. А все русские – дерьмо!
Шепель почувствовал, как ярость заполняет его. Побледнел и Ларсен. Майор поднялся с места:
– Значит, я – русский – дерьмо?
– Дерьмо! Полное дерьмо. И ваша Россия – дерьмо. Весь мир, кроме Штатов, – дерьмо.
– А ты конфетка?
– Чего? – не понял американец.
– Это тебе, сучок, за дерьмо!
Шепель резким ударом в челюсть опрокинул здоровяка на стол. На пол полетели бутылки и закуска. Друзья солдата вскочили. Шепель, не обращая внимания на них, рывком поднял американца:
– А это тебе за хамство.
И врезал солдату лбом в физиономию. Брызнула кровь. Здоровяк рухнул под стол. Друзья побитого солдата двинулись на Шепеля. Но рядом с российским офицером встали находившиеся в баре Линке, Шинлер и, конечно же, Ларсен. Линке отбросил от стола, как пушинку, одного из солдат базы. Ларсен здоровой рукой схватил за грудки другого. И быть бы подвыпившим солдатам базы битыми, но от входа раздался окрик:
– Всем стоять!
Шепель обернулся на знакомый голос. К их столику приближался полковник Дак. Подойдя, он посмотрел на лежавшего под столом здоровяка, приказал сержантам «Ирбиса» отпустить остальных солдат и спросил у Шепеля:
– Ты не пострадал, Майкл?
– Смеетесь, полковник? От кого? Разве это бойцы? Сопляки.
Дак резко повернулся к бармену:
– Внутренний патруль сюда! Быстро!
– Но… – проговорил тот. – Извините, вы в гражданской одежде, я не знаю…
– Ты много чего еще не знаешь в жизни, сынок. Я – полковник Дак, морская пехота. Выполнять приказ!
– Слушаюсь, сэр!
Патруль прибыл через считаные минуты. Дак приказал отправить четверых солдат, что устроили скандал в баре, на гауптвахту. Здоровяка Джорджа и его дружков увели. Ушел и полковник, на свои места отправились Линке и Шинлер.
Блондинка участливо взглянула на Шепеля:
– Майкл, ради бога, извините этого придурка Джорджа. Он, как выпьет лишнего, совершенно теряет голову.
– Сегодня он мог потерять ее навсегда.
– У вас, кажется, ссадина на щеке… – Блондинка провела нежной ладонью по щеке Михаила.
– Ссадина? Откуда ей взяться?
– Возможно, Джордж вас задел… Здесь, в полумраке, плохо видно; пойдемте ко мне в номер. Я медсестра, посмотрю вас, окажу помощь.
– В постели тоже?
– Ну, зачем же так прямо, Майкл? Об этом при всех не говорят.
Шепель отвел руку блондинки:
– Извини, Натали, но я не нуждаюсь ни в твоей помощи, ни в твоих услугах. – Шепель повернулся к Ларсену: – Я ухожу. Ты со мной или остаешься?
– С тобой.
– Тогда возьми еще пузырь пойла, и пойдем ко мне в отсек. Мне здесь не понравилось.
– О’кей!
– Я сделала что-то не так, майор? – спросила блондинка.
– Мне кажется, Натали, ты сейчас многое в своей жизни делаешь не так… Впрочем, тебе виднее.
Обойдя женщину, Шепель вышел из бара. На улице прикурил сигарету. Стемнело, но вся территории хорошо освещалась. Подошел с пакетом Ларсен:
– Я подумал, Миша, и решил взять две бутылки.
– Правильно решил.
– Ты не обижайся на этого недоноска-солдата. У каждого народа хватает и придурков, и мерзавцев.
– Проехали, Пол!
– А с Натали ты зря так грубо. Она на тебя такими глазами смотрела…
– Какими?
– Влюбленными.
– Послушай, Пол, у вас в Штатах что, эпидемия влюбчивости с первого взгляда? Какая, на хрен, любовь? Трахнуться твоя Натали хотела. Свои надоели, а тут русский… А это новые ощущения, новый кайф. А ты – любовь… Бл…во у вас сплошное в армии, Пол.
– А у вас?
– И у нас бл…во. – Шепель выбросил окурок в урну. – Везде одно сплошное бл…во… Пошли, мой юный друг, ко мне, выпьем, а завтра с утра нам опять на ковер к Тимохину. Хотя тебя он не тронет. А вот на мне отыграется. Как всегда.
– А я думаю, что ничего не будет.
– Плохо ты наших командиров знаешь! Но черт с ним, что будет, того не миновать. Чего думать о завтра, когда еще весь сегодняшний вечер впереди. Но если ты желаешь повеселиться с Луизой, то ступай.
– Идем в модуль. И чего мы сюда приходили? А все я… Я же предложил…
– Да ладно тебе, Пол, не загоняйся. Все будет о’кей. Сегодня. По крайней мере, я на это очень надеюсь.
В отсеке майора Ларсен разлил по кружкам виски. Налил не по полной – офицеры уже были изрядно пьяны, – по сто граммов. Выпили.
– И все же, согласись, Миша, Натали шикарная дама, – проговорил Ларсен. – Но Настя лучше всех.
– Ты и прежним своим женам наверняка то же самое говорил.
– Говорил, ну и что? Женщины любят, когда им говорят приятное.
– Что совершенно не мешает этим женщинам наставлять рога своим мужьям.
– Это жизнь!
– Это бардак.
– Майкл, давай замнем тему…
– Давай.
Дверь отсека с шумом открылась.
– А это еще что за явление? – повернулся к двери Шепель.
В проходе стоял пьяный в стельку капитан Дрозденко.
– О! – воскликнул он. – Какие люди!
– Ты куда шел, Дрозд? – спросил Шепель.
– А хрен его знает. Просто шел по коридору; гляжу, у вас дверь приоткрыта и вы еще в норме. И на столе пойло. Сюда, стало быть, и шел.
– Погоди! Наши что, все нажрались?
– Не только наши, но и америкосы. Причем, Миша, в хлам! А Крыма на улице вывернуло наизнанку. Я его таким еще не видел.
– Хочешь, чтобы и тебя вывернуло?
– Майор Шепель! – усмехнулся капитан. – Тебе ли не знать, что Дрозденко насчет пойла как стена. Хрен возьмешь! Так что хорош базарить, наливай!
– А не много ли будет?
– Наливай!
Ларсен достал еще одну кружку. Дрозденко выпил, присел на кровать Шепеля и завалился на бок, тут же уснув крепким наркотическим сном.
– Вот чертила, – проговорил Михаил, – вырубился. И чего теперь с ним делать? Тащить в его отсек?
– Пусть тут спит, а мы к нему переберемся. Это проще.
– Верно! Соображаешь еще…
К отбою Шепель уже спал в отсеке Дрозденко. Ларсен кое-как дошел до своего номера. В модуле наступила мертвая тишина.
Ровно в 6.00 Тимохин, приведя себя в порядок, объявил подъем личному составу отряда. Крымов поднялся с трудом. Холодный душ привел старших офицеров в чувство. А вот бойцы не собирались вставать. Точнее, не все вышли из своих номеров. Александр собрался пройти по отсекам, но в модуль явился командир базы подполковник Стейк, рассказал о вечернем инциденте в баре.
– Я пристрелю этого Шепеля! – воскликнул Тимохин, не дослушав Стейка.
– Не спешите, полковник, – попытался остановить Тимохина подполковник Стейк, но Александр уже вышел из своего сектора и прошел в комнату Шепеля. Сдернул простынь со спящего и не думавшего вставать офицера.
– А ну, подъем, герой гребаный!
И застыл, удивленный. Отбросив подушку с головы, на него смотрел капитан Дрозденко.
– Ты? Не понял… А где Шепель?
– А где я, командир?
– Вы что, мать вашу, охренели все? Где, спрашиваю, Шепель?! Почему ты в его номере?!
– А я в номере Шепеля? Нехило… А как я тут оказался?
– Встал, привел себя в порядок – и в строй! Понял?
– Так точно! Но почему я оказался здесь?
– Вот с этим и разберемся. Раз ты у Шепеля, то Шепель должен быть у тебя.
– Логично.
– Подъем, сказал! Логично ему…
Тимохин прошел в отсек Дрозденко. Михаил был на ногах. Он только что принял душ и разглядывал свое лицо в зеркало.
– Шепель!
– Я!
– Головка от…! Почему здесь, а не у себя?
– Так там Дрозд. Пришел вчера уставший да и заснул на моей кровати. Ну, а я сюда, не спать же на полу?
– Шепель! Я тебя предупреждал?
– Насчет чего?
– Ты мне дурочку не ломай! Что вчера в местном баре устроил?
– Да ничего не устроил.
– Ничего? А вот подполковник Стейк пришел и рассказал, как вы с Ларсеном и здесь – это подумать только, на американской военной базе! – умудрились устроить драку. У меня нет слов. И терпение лопнуло. По возвращении в Москву выгоню тебя из отряда к чертовой матери! И из группы! Ты слов не понимаешь, я тоже больше не желаю понимать тебя.
В отсек вошел командир «Ирбиса»:
– Что у вас за шум?
– Да вот погляди, Джо, на этого клоуна. В Москве, перед вылетом в Афган, в кафе в драку ввязался. Ладно, Харсон, земля ему пухом, не выкинул его из отряда вместе с вашим ковбоем Ларсеном. Но там город, «гражданка». Однако и здесь, на военной базе США, Шепель с Ларсеном умудрились в баре скандал устроить. И опять с дракой. Я… нет слов, одни выражения!
– Погоди, Алекс, не шуми. Вчера не Шепель с Ларсеном драку устроили, а пьяные солдаты местной части. Это они вели себя хамски. Оскорбили майора, вынудили офицера к ответным действиям. Кстати, в баре в инциденте участвовали также Шинлер и Линке. Пехота повела себя по-скотски, за что наши ребята и проучили зарвавшихся, не нюхавших пороху солдат базы. Я сам был этому свидетелем, и это я отправил на гауптвахту пьяных рядовых. И Стейку недавно доложил подробности инцидента. Он перед строем принесет извинения Шепелю.
– Значит, что, Шепель опять ни при чем? Опять его спровоцировали?
– Да, Алекс. И я сам видел это.
Тимохин взглянул на подчиненного:
– А какого черта вас с Ларсеном понесло в бар? Здесь плохо было?
– Так никто не запрещал покидать модуль и посидеть в местном баре…
– А у самого мозги не работали?
– Насчет чего?
– Насчет всего!
– Что-то я плохо понимаю вас, товарищ полковник…
– Поймешь. Потом! А сейчас бриться, приводить себя в порядок, получать форму и в 7.30 построение на завтрак! Вопросы?
– Никак нет!
– Дрозденко сюда. Вперед!
После завтрака Тимохин и Крымов вывели отряд «Марс» на плац военной базы, где уже стоял в строю личный состав американской войсковой части. Гробы с телами Харсона и Каменева, накрытые государственными флагами США и России, поставили на обтянутый креповым полотнищем помост. Вокруг с винтовками у ног – наряд почетного караула. На трибуну поднялся прибывший из Кабула представитель военного командования сил по поддержанию мира в Афганистане. Произнес короткую речь. Горнист сыграл заунывную мелодию, после чего – гимны США и России. Подразделения части прошли мимо гробов траурным маршем. Флаги при этом были приспущены.
К помосту подошли спецназовцы. Постояли молча, подняли гробы и понесли: бойцы «Ирбиса» – в сторону штаба, спецы «Ориона» – к автомобилю, который должен был доставить тело Каменева на борт вертолета «Ми-8». Наступило время прощаться. Вернувшиеся бойцы «Ирбиса» обступили своих российских коллег. Говорили мало; все понимали, что разлука ненадолго. Пройдет какое-то время, и они вновь встретятся. И вновь пойдут в горы Афганистана, выполнять боевые задачи. Незаметно к офицерам отряда присоединилась Луиза Крофт. Встала в сторонке. Шепель хотел было подойти к ней, но его окликнул Тимохин:
– Шепель!
– Да, командир? – обернулся Михаил.
– Позови Ларсена, и оба ко мне!
– Я хотел с сержантом Крофт поговорить…
– Поговоришь еще, если успеешь.
Шепель позвал Ларсена и вместе с ним подошел к Тимохину:
– Товарищ полковник, майор Шепель и сержант Ларсен по вашему приказанию прибыли.
– Вы лучше не попадали бы в скандальные ситуации – особенно вот так, вместе.
– Так дело же замяли! Дак все объяснил, чего прошлое вспоминать?
– Ладно… Перед построением я разговаривал с Феофановым, он решил вопрос по Ларсену. Ты, Пол, – Тимохин взглянул на американского сержанта, – летишь с нами в Москву.
– Благодарю, сэр! – воскликнул Ларсен. – Честно говоря, даже не надеялся…
– Решение свое не изменил?
– Нет, что вы!
– Тогда быстро собирать шмотки и в 10.00 быть на построении «Ориона» у модуля. Вопросы есть?
– Никак нет, сэр!
– Свободен.
Ларсен рванулся к местному, только что открывшемуся магазину – покупать подарки для Анастасии. Шепель усмехнулся вслед товарищу:
– Ишь как сиганул! Как горный архар. Счастливый человек.
– А ты несчастный?
– Сань, не заводись. Скажи лучше, как Феофанов воспринял просьбу Ларсена и как ему удалось убедить америкосов отпустить их спеца в Россию?
– Феофанов воспринял просьбу без особого энтузиазма, но с пониманием. Ну, а как ему удалось решить этот вопрос, у него и узнаешь. Я подробностями не интересовался. Но, Шепель… Ларсена в нашем городке быть не должно.
– Ясное дело. Да и на хрена ему секретный городок? Пол ждет не дождется встречи с Анастасией. Наивный этот Ларсен, как моя жизнь…
– В смысле?
– Сомневается, что Настя пожелает стать его женой и переехать в Америку. Да у нас любая баба за американца с преогромным удовольствием замуж прыгнет, будь он хоть старик, хоть инвалид, хоть тупой как пробка! Главное, чтобы у него бабки водились. А Ларсен в любовь верит. Обжигался уже не раз… и все равно верит. Потому и счастливый.
– Миша, мне без разницы, что за отношения у Ларсена и этой Анастасии, но с аэродрома сразу же повезешь сержанта домой к своему тестю.
– Без вопросов. С борта позвоню папеньке, он подгонит тачку, куда надо. Только ты моей скажи, где я и почему не явился вместе с группой в городок.
– С Валентиной свяжешься сам. Пусть тоже к отцу едет.
– А как же похороны Игорька? Валентина дружит с Галиной, неудобно получится… Да и мне надо быть на похоронах.
– Похороны, а точнее, прощание личного состава боевой группировки управления назначено на следующий после нашего приезда день, ориентировочно на 10.00. Ты отвезешь Ларсена к его даме, а утром с Валей вернешься обратно. Впрочем, она может и в городке остаться. Внутренние дела своей семьи решай сам.
– А что, Каменева захоронят не в городке?
– Нет, Галина и родители Игоря решили похоронить его на родине.
– Понятно… Хреново ей теперь будет с двумя малолетними детьми. Ясен пень, что в городке оставаться тяжело, но у нас она была бы обеспечена всем, чем надо…
– Супруга погибшего офицера управления и его дети везде будут обеспечены всем необходимым, – сказал Тимохин. – Хоть в городке, хоть в Москве, хоть в заброшенной деревне. Ни Галя, ни дети нуждаться не будут ни в чем!
– И все равно. Остались бы в Москве… Ладно, в 10.00, говоришь, построение?
– Да, у модуля.
– Понял! Разрешите идти, товарищ полковник?
– С Крофт общаться не советую, но и запретить не могу.
– А вот это уже мое дело, командир.
– Свободен!
Шепель, козырнув, повернулся, но Луизы Крофт не увидел. Осмотрелся. Ее нигде не было. Ушла. Ну что ж… Михаил направился к модулю. Быстро собрал сумку, отложив в одно из кресел одежду, выделенную американцами, закурив сигарету, прилег на кровать. Вскоре к нему с огромным баулом ввалился Ларсен:
– Ты на месте? Это хорошо. Я тут подарки Насте купил, не посмотришь?
– А чего смотреть-то?
– Да все ли правильно сделал.
– Чего купил-то?
Ларсен начал доставать из баула вещи:
– Вот, изящное нижнее белье, комбинация, чулочки, трусики…
– Это в пачке одни только трусики?
– Да. Разные, на каждый день.
– Ну-ну…
– Вот платье, довольно приличное, черное с большим разрезом.
– Это самое то! У Насти грудь – засмотришься…
– Вот блузки, маечки, плащ. Все модное, дорогое. Кольцо купил, серьги… Как думаешь, ей понравится?
– Ты лучше скажи, где столько бабла взял? Или покупки вашим бабам тоже правительство США оплачивает?
– Нет, со счета снял, – улыбнулся Ларсен. – Со своего счета.
– И много денег у тебя на счету?
– Это коммерческая тайна.
– Ну, если тайна, Настя будет довольна.
– Правда?
– Сто пудов! Только упакуй шмотки и побрякушки в десантные сумки, чтобы в глаза не бросались, а то не пустят тебя на борт с подарками, и обломится полет в Москву.
– Да? О’кей, я так и сделаю.
– Делай, и побыстрей, скоро построение. Ты в «гражданке» полетишь?
– Ну, не в форме же морского пехотинца США…
– Да уж, черт, как-то забыл… Ступай, пакуйся, Дон Жуан!
– Я виски взял. Может, выпьем по чуть-чуть?
– Какое, к черту, пойло, – поморщился Шепель. – Я на него сейчас смотреть не могу.
– Я тоже. Но, как у вас говорится, взял поправить здоровье…
– Само поправится.
– Тогда разопьем виски у отца твоей жены. Конечно, его не удивишь дорогими напитками, но того, что я купил, уверен, в его коллекции нет.
– У тестя есть все.
– Пари?
– Да иди ты к черту!
– Сейчас. Ты мне скажи, как я попаду к отцу твоей жены?
– Молча. Вместе к нему поедем. Таков приказ Тимохина – доставить тебя к Насте лично. Туда и моя семья приедет.
– О! Это прекрасно!
Ровно в 10.00 боевая группа специального назначения «Орион» и сержант Ларсен построились у модуля. Крымов осмотрел подчиненных. Увидел три сумки у американского сержанта.
– Это что? – указал начальник отдела спецмероприятий ГУБТ на них.
– Сумки, сэр! – ответил Ларсен.
– Вижу, что не футляры для скрепок. Что в сумках?
– Подарки, Крым! – усмехнулся Шепель. – Своей невесте в Москву везет.
– Подарки? Куда столько?
– Сэр, – сказал Ларсен, – я купил то, что было в магазине базы. Хочу сделать приятное любимой женщине.
– Да? Неплохо ты, сержант, затарился… А что, нельзя было в один баул все сложить? Зачем по сумкам подарки распихал?
– Так майор Шепель посоветовал.
– Шепель? Тогда понятно… Что ж, подарки – значит, подарки. – Он обернулся к Тимохину: – Веди, Саня, своих орлов к автобусу, что за модулем стоит, поедем на вертолетную площадку!
Командир «Ориона» отдал соответствующую команду, и спецназовцы строем двинулись к автобусу.
В 11.20 «Ми-8», ведомый экипажем майора Родионова, поднялся над военной базой Хуми и в сопровождении двух вертолетов огневой поддержки пошел в сторону границы с Узбекистаном. Не доходя до нейтрального пространства, «Апачи» развернулись, а «Ми-8» вошел в воздушное пространство Узбекистана и совершил посадку на аэродроме Термеза. Там вертолет дозаправили, и в 14.10 он благополучно приземлился на площадке международного аэропорта Ташкента, где у ангаров, готовый к вылету, стоял «Ту-134» Главного управления по борьбе с терроризмом. Пересадка заняла немного времени. Тимохин пожал руку Родионову:
– Спасибо, Антон! Ты отсюда куда полетишь?
– У меня маршрут длинный. Сначала в Красноводск, или как его сейчас, Туркменбаши, потом в Астрахань, а оттуда… короче, тебе это надо?
– Ну, давай, счастливого тебе полета.
– И вам всем того же! Ты там от экипажа венок к гробу Игоря положи.
– Сделаю!
– Тогда все, Саня, до встречи. Думаю, до скорой.
– Да, долго отсиживаться в тылу нам не дадут. До встречи, Антон, и еще раз спасибо!
– На здоровье!
Тимохин поднялся на борт «Ту-134». Трап тут же отошел, и российский самолет, вырулив на одну из взлетно-посадочных полос, взревел двигателями и начал разгон. Оторвавшись от земли, он, набирая заданную высоту, пошел на северо-запад. Полета до подмосковного военного аэродрома было четыре с лишним часа, а с учетом разницы во времени – все шесть. Командир корабля объявил ориентировочное время прибытия в Москву. Офицеры, устроившись в креслах, кто задремал, кто о чем-то думал, кто смотрел в иллюминатор. Не мог успокоиться только Ларсен. Но Шепель сумел осадить своего товарища. В конце концов на борту наступила тишина, если не считать гула двигателей за бортом. Медленно потекло время.
«Ту-134» совершил посадку на военном подмосковном аэродроме точно по графику, в 21.20. К трапу подъехали две «Газели» и «Мерседес» начальника ГУБТ, из которого вышли генерал-лейтенант Феофанов и его заместитель генерал-майор Потапов. Тимохин первым спустился на бетонку и обратился к Феофанову:
– Товарищ генерал-лейтенант, группа «Орион» в составе объединенного российско-американского отряда особого назначения «Марс» после выполнения боевых задач в Афганистане прибыла. В ходе выполнения задач «Орион» понес потери одним убитым, одним раненым и одним тяжело контуженным. Тело погибшего майора Каменева и раненый майор Гарин доставлены в Москву, старший лейтенант Колданов по согласованию с вами оставлен в госпитале международных сил по поддержанию мира. Командир группы и исполняющий обязанности командира отряда полковник Тимохин.
Феофанов и Потапов пожали руку Тимохину и спустившемуся следом полковнику Крымову. Начальник управления разрешил выгрузку личного состава. Вскоре вся группа «Орион» стояла в шеренгу на бетонке аэродрома. Спецгруппа, прибывшая на одной из «Газелей», вынесла гроб с телом Каменева.
Феофанов остановил траурный кортеж, подошел к гробу, положил на него руку:
– Эх, Игорь, Игорь… Как же так? Столько боев прошел, а тут…
Генерал кивнул, и бойцы подразделения обеспечения загрузили гроб в автомобиль. Феофанов и Потапов обошли строй, пожимая каждому бойцу руку. Возле Гарина генералы остановились:
– Как ты, Витя? – спросил Феофанов.
– Нормально, товарищ генерал-лейтенант!
– По прибытии в городок после встречи с семьей осмотр в медпункте!
– Есть!
Начальник управления выступил с короткой речью и поблагодарил за выполнение боевой задачи, позволившее избежать крупного международного скандала.
– Скажите, Сергей Леонидович, – не удержался Шепель, – а ублюдков, что продали «духам» модернизированные ПЗРК, нашли?
– Этим занимается спецгруппа ФСБ. Арестовано несколько высокопоставленных чиновников, как гражданских, так и военных. Установлен и задержан экипаж самолета, что перебрасывал секретный груз с полигона в Афганистан. Большего, майор, сказать не могу. Ведется следствие.
– Ясно! А задержали и арестовали кого надо? Или взяли первых попавших под раздачу чинов да и устроили спектакль, дабы быстренько отчитаться перед президентом?
– Шепель! – цыкнул на майора командир группы. – Что за вопросы?
– А что? Разве подстава невозможна?
– Тебе опять больше всех надо?
– Нет, товарищ полковник, мне надо, чтобы взяли именно тех ублюдков, что виноваты в смерти Харсона и Каменева, в увечьях Колданова и Баринга. Взяли и осудили по всей строгости закона, невзирая на чины и звания!
– Прекрати!
– Отставить, Александр Александрович! – остановил Тимохина Феофанов. – Майора Шепеля понять можно, пусть выговорится. Говори, Миша.
– Я все сказал.
– Тогда созванивайся с тестем, чтобы пригнал машину. Мы оставим вас с Ларсеном у КПП аэродрома. Твоя супруга и сын уже выехали к господину Туркину. Значит, вы с Ларсеном свободны до 9.00 завтра. Завтра в это время тебе, Шепель, быть в городке, а вас, Ларсен, – генерал повернулся к американскому сержанту, – пригласить на базу «Ориона», извините, не имею права.
– Я все понимаю, сэр.
– Тимохин, – обратился Феофанов к командиру группы, – бойцов в «Газель». С вами поедет генерал Потапов. Он занимается похоронами Каменева. Завтра к 9.00 подъеду и я.
– Один вопрос, Сергей Леонидович: как долго запланировано наше нахождение на базе?
– Мы еще поговорим и об этом, и о другом, не менее важном. Простимся с погибшим товарищем – и поговорим. Командуйте! Полковник Крымов, ко мне!
«Орион» занял места в «Газели». На сиденья передних пассажиров сели генерал Потапов и полковник Тимохин. Колонна из двух микроавтобусов пошла с территории аэродрома. У КПП водитель-прапорщик высадил переодевшихся в штатскую одежду Шепеля и Ларсена с тремя сумками. Михаил достал переданный ему Потаповым сотовый телефон и набрал номер тестя:
– Алло! Приветствую вас, Борис Анатольевич!
– Здравствуй, Миша, здравствуй, дорогой. Прилетел?
– Прилетел!
– Мне Феофанов звонил, говорил, что вы вернетесь сегодня, а вот время не уточнил; так мы с Валей весь день звонка от тебя ждали.
– Я не один, Борис Анатольевич…
– Я в курсе. Анастасия с нами, в московской квартире. Куда мне выслать машину?
– К КПП военного аэродрома.
– Это какого?
– Того, что в Жуковском.
– А, понятно! Немедленно высылаю автомобиль.
– Дайте трубку Вале.
– Да, да, конечно…
Шепель услышал голос жены:
– Миша! Здравствуй, родной!
– Добрый вечер, Валюша. Как ты? Как сын?
– У нас-то все хорошо, а вот у вас на этот раз без крови не обошлось… Я чуть с ума не сошла, узнав, что ваша группа в Чечне столкнулась с крупной бандой и что в группе есть потери.
– Мы были на войне, Валюша. Как восприняла смерть мужа Галина? Глупый, конечно, вопрос, но у нее больное сердце, потому и спрашиваю.
– Как могла воспринять смерть мужа любящая жена? Сознание потеряла, как получила страшное известие. В санчасти помощь оказали. Детей жена Тимохина к себе забрала. Когда я уезжала, Галю домой привели.
– Плачет?
– Нет, молчит! Сидит и молчит.
– Почему ты с ней не осталась? Ведь вы же подруги…
– Мы все подруги. И я осталась бы. Но медики сказали, что мое присутствие нецелесообразно и что они контролируют ситуацию. А затем позвонил Феофанов, попросил, чтобы я выехала к отцу. В Москве узнала о Насте и Ларсене. Думаю, только то, что мне можно знать.
– Ладно, приеду, поговорим. Сына поцелуй.
– Так сам поцелуешь, когда приедешь.
– Тоже верно… Пока, любимая, до встречи.
– До встречи!
– Так, – проговорил Шепель, – машину уже выслали. Учитывая пробки, прибудет сюда не раньше часа. Что делать будем, мой американский френд?
– Не знаю, – пожал плечами Ларсен. – Может, узнаем, есть ли где поблизости кафе?
– И там ты опять увидишь даму, к которой пристают бандиты, и мы вновь устроим драку. Так?
– Я не хочу драки.
– Кто ж ее хочет! Но почему-то в большинстве случаев получается, что без нее не обойтись… Нет, Пол, всякие увеселительные заведения отпадают.
– Что ты предлагаешь?
– Аллейку справа видишь?
– Вижу, – утвердительно кивнул американский сержант.
– А скамейки видишь?
– Конечно!
– У тебя виски есть?
– Я же уже говорил, что есть.
– Так на хрена нам какое-то кафе? Устроимся спокойно на скамеечке, раздавим пузырь вискаря, время и пройдет. Как тебе мое предложение?
– Согласен.
– Еще бы! У тебя нет другого выхода, америкэн бой! Хватай свои сумки и пошли.
– Я смогу взять одну.
Пол поднял согнутую в локте забинтованную правую руку.
– Как баулы набивать, ранение не мешало, а как тащить их – сразу же рана… И кто, по-твоему, должен таскать твои подарки прекрасной Насте?
– Ты. Ты же друг!
– Вот чертила нерусская, знает, на что надавить… Ладно, понесу твои сумки, но помни, тебе это дорого станет.
– Рассчитаемся! – улыбнулся Ларсен.
– Да тебе никаких бабок не хватит рассчитаться со мной.
– Я все помню, Майкл, не надо напоминать мне, что ты спас мне жизнь. И я в долгу не останусь.
– Идем, должник!
Офицеры устроились на второй скамейке, в тени густой акации. Ларсен достал бутылку виски, поднял глаза на Шепеля:
– А из чего пить, нет! Ни кружек, ни рюмок!
– И что? Из горл́а выпьем. В первый раз, что ли? – Михаил открыл бутылку, поднес ко рту, сделал три глубоких глотка. – Ух! Дерьмо, конечно, но пошло хорошо. Держи.
Приложился к бутылке и Ларсен. Потом майор и сержант закурили. Ларсен задумался. Шепель спросил:
– О чем задумался, детина? Да не переживай, все у тебя сложится с Настей, и уже сегодня ночью в шикарных апартаментах ты… этого… того…
– Я думал не о ней.
– Да ты что? А по-моему, ты все время выхода только и делал, что вздыхал о ней…
– Сейчас я думал о последнем бое в овраге у перевала Джикунзи. О Харсоне, Каменеве, Колданове, Баринге…
– Погибших, Пол, не вернешь. Память о них, конечно, хранить надо, но зацикливаться на этом не стоит. Мы люди военные, постоянно под угрозой находимся, такова наша работа. Если только и думать о смерти, то обязательно словишь пулю в ближайшем бою. О смерти думать нельзя, Пол. Наступит время, и она заберет каждого из нас. А пока надо жить!
Шепель отпил еще два глотка.
На аллее показался военный патруль – капитан и двое рядовых солдат-контрактников.
– Черт! Этих артистов нам еще не хватало, – проговорил Михаил, передав бутылку Ларсену. – Добей пузырь, пока ребята из комендатуры кайф не сломали.
– Но мы же в штатской одежде! Какое дело патрулю до штатских? Разбираться с ними – дело полиции.
– Мы в штатском, но территория-то войсковой части, закрытая… Ладно, отобьемся.
Ларсен допил бутылку и бросил ее в урну.
Патруль подошел к майору и сержанту.
– Капитан Симонов! – представился начальник. – Прошу предъявить документы.
– А в чем, собственно, дело?
– Документы прошу предъявить. Вы находитесь на территории войсковой части и нарушаете общественный порядок.
– Чем же?
– Документы! Или я вызову резервную смену караула.
– А может, воздушную или артиллерийскую поддержку вызовешь?
В это время у КПП остановился «Лексус» Туркина.
– Во! Лихо подскочил… – Шепель повернулся к начальнику патруля: – Эта машина, что встала у контрольно-пропускного пункта, приехала за нами, а посему, капитан, мы сваливаем. Так что извини, лови других нарушителей общественного порядка.
– Вы никуда не поедете, пока не будут установлены ваши личности. – Симонов достал портативную радиостанцию.
– Не спеши, капитан, – вздохнул Шепель и вытащил из кармана удостоверение личности офицера спецслужбы, переданное ему, как и всем офицерам группы «Орион», генералом Потаповым. – Вот тебе документ.
Капитан внимательно посмотрел удостоверение, козырнул:
– Извините, товарищ майор, почему вы сразу не сказали, что являетесь офицером Управления по борьбе с терроризмом?
– Главного управления, капитан!
– Главного управления.
– Потому что оно не всякому предъявляется. Теперь ты убедился, что мы представители спецслужбы?
– Так точно!
– И можем идти?
– Конечно!
– А как же насчет нарушения общественного порядка?
– Я не имею права задерживать вас.
– Верно. А вот оказывать всяческое содействие обязан, так?
– Так точно!
– Тогда прикажи своим патрульным отнести наши сумки в машину. Товарищ ранен, да и я чувствую себя плохо.
Капитан повернулся к солдатам:
– Сумки офицеров к внедорожнику!
Контрактники подхватили сумки и понесли их к «Лексусу». Шепель пожелал капитану спокойного дежурства, и спецназовцы прошли к машине, у которой, приняв груз, их ожидал водитель Туркина.
– Привет, Юра! Быстро, однако, ты доехал…
– Добрый вечер, Михаил Иванович. Рад видеть вас живым и невредимым! А доехал быстро, потому что на дорогах, как ни странно, свободно, пробок нет.
– Это хорошо!
Шепель сел на место переднего пассажира, Ларсен – на заднее сиденье. «Лексус», развернувшись, пошел в сторону Москвы. До высотки Туркина доехали быстро. В 23.05 офицеры вошли в апартаменты нефтяного магната. Валя обняла мужа:
– Здравствуй, Миша! Живой… Я так волновалась!
– Здравствуй, дорогая. А где Ваня?
– Уснул, не дождался.
Шепель пожал руку тестю:
– Добрый вечер, Борис Анатольевич. Смотрю, вы подружку моего американского друга сюда перевезли?
В стороне, держась за руки, стояли Ларсен и Настя.
– Да, после того, как позвонил твой начальник, генерал-лейтенант Феофанов.
– Вы их проведите куда-нибудь в отдельную комнату…
– Но у нас на всех стол накрыт – отметить возвращение из Чечни…
После ужина все разошлись спать. Ларсен и Анастасия ночевали в одной комнате. Впрочем, так оно и должно было быть. И молодые люди еще спали, как и сын Шепеля, Иван, когда Туркин проводил от подъезда зятя и дочь. У поворота на военный городок размещения личного состава сотрудников спецслужб и членов их семей «Лексус» встретил «УАЗ», отправленный Тимохиным. На нем чета Шепель вернулась в городок. Встретил их Александр.
– Ну, как тут? Как Галина? – сразу же спросил Михаил.
– Плохо. Переодевайся в парадную форму и подходи к казарме… Здравствуй, Валя. Жены группировки собираются у клуба. Сбор назначен на 9.30. В 10.00 начало церемонии прощания с майором Каменевым! Я в штаб.
Михаил и Валентина Шепель прошли в свою квартиру.
В 9.30 Шепель подошел к казарме, где собрались все офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом. Супруга осталась у клуба среди жен офицеров.
В 10.00 началась траурная церемония.
Тимохин, выбрав момент, подошел к супруге погибшего майора:
– Ты, Галя, прости меня, что не уберег Игоря. Я не мог этого сделать.
– Не оправдывайся, Саша, зачем? Никто не виноват в гибели мужа. Знаешь, я не раз задавала ему один и тот же вопрос: ради чего он рискует жизнью? И всегда получала один и тот же ответ: «Я защищаю интересы Родины».
– Разве он был не прав?
– Прав… Но от тех ли врагов ты, Игорь, вся группировка управления защищаете Родину? Те, кто посылает вас в пекло горячих точек, живут припеваючи. Огромные замки непонятно на какие деньги строят, детей своих за границу учиться посылают, отдыхают на самых дорогих, престижных курортах… Почему, Саша, одни воруют, грабят свою страну, а другие обязаны умирать за нее?
– Потому что, Галя, несмотря ни на что, кто-то все же должен это делать.
– Вот и Игорь так же говорил… А теперь лежит в закрытом гробу. Кому, Саша, он был столько должен, что этот долг стоил ему жизни? Родине? Значит, Родина, как бандиты, не прощает долгов?
– Ты не о том говоришь, Галя… Извини, мне надо идти.
– Конечно. И не вини себя. Ты в смерти Игоря не виноват.
– Извини…
В 11.30 гроб под гимн Российской Федерации установили в микроавтобус. Туда же села семья майора Каменева. Автобус направился в сторону военного аэродрома. Генерал-лейтенант Феофанов распорядился отправить тело погибшего офицера бортом управления.
Как только «Газель» ушла, в городке наступило тягостное молчание. И народу на улице было много, и тишина висела непривычная. Начавшийся мелкий дождь нарушил эту тягостную, угнетающую тишину. Семьи офицеров разошлись по домам. И только бойцы боевой группировки ГУБТ прошли в клуб, где был накрыт поминальный стол.
А в 13.00 генерал-лейтенант Феофанов вызвал в штаб полковника Крымова и Тимохина. Объявил подразделению, принимавшему участие в боевых действиях на территории Афганистана, отдых, запретив при этом покидать секретный городок без особого разрешения Крымова и находиться в готовности вновь убыть для решения боевых задач.
– Переформирование группы «Орион» проводить будем? – поинтересовался Тимохин.
– Все зависит от позиции американской стороны. С гибелью командира отряда и контузией Баринга, а также по общим результатам боя у перевала Джикунзи, когда отряд попал в засаду, поведение американцев просчитать сложно. Но будем разговаривать.
– Проект «Эльба» могут закрыть? – спросил Крымов.
– Вряд ли. В целом действия «Марса» нанесли огромный урон талибам при минимальных, можно сказать, потерях. Так что проект не закроют, но изменения и в составе отряда, и в порядке его дальнейшего применения последуют непременно. Впрочем, вы о них узнаете первыми.
– Еще один вопрос, Сергей Леонидович. Как быть с Шепелем? Ларсен из «Ирбиса» проживает у его тестя, и ему…
– Я понял. Шепелю разрешить нахождение в Москве, обеспечив непрерывную связь с ним. Остальное – на ваше усмотрение и под вашу персональную ответственность. Завтра прошу передать в штаб управления представления о награждении личного состава «Ориона» и двух-трех бойцов «Ирбиса» правительственными наградами. Каменева представить посмертно к Герою России.
– Есть!
– Отдыхайте, но особо не расслабляйтесь. Мы с Потаповым уезжаем. Кстати, Вадим Петрович, – обратился Феофанов к полковнику Крымову, – будь любезен, найди его, пусть подойдет к штабу… Ну, до встречи, ребята?
– До встречи, товарищ генерал-лейтенант.
Крымов и Тимохин пожали руку начальнику Главного управления по борьбе с терроризмом и покинули штаб секретного военного городка. На аллее разошлись. Крымов пошел искать генерала Потапова, Александр отправился домой. Наконец и он получил возможность полноценного отдыха после тяжелой работы в Афганистане. О том, что вскоре ему придется вернуться «за речку», полковник не думал. Он, не обращая внимания на усиливающийся дождь, спешил домой, к жене, к жизни, – в очередной раз обманув смерть.

notes

Назад: Глава девятая
Дальше: Примечания