Глава 2
В логове бандитов
Только начало светать, Эдичка отдал команду выступать.
К тому времени дождь почти стих, но воздух буквально пропитался влагой. Низины затянуло густым туманом, что было нам на руку. Вот только бы на чудиков не нарваться. Хотя говорят, что сырой погоды они не любят.
Перед тем как кострище за камнями покинуть Эдичка и в самом деле башли раздал. Хотя, что это за деньги — три тысячи! А с другой стороны, я из-за Волчары с предложением торговца согласился, да еще потому, что не хотел, чтобы воцарился бандитский беспредел. Потому что на личные разборки Эдички и Хасима мне глубоко плевать. Пусть хоть глотки друг другу грызут, вмешиваться не стану — не мое это дело. Остальные… У каждого свой интерес. Тот же Гвоздь, например, денег не взял, хоть и вопил о них больше всех. Я точно видел. Перекинулся с Эдичкой парой слов и все. Так что воевать с хасимовскими ребятами у каждого из нас свой резон. Эдичка точно подгадал, кого приглашать.
План был такой: заходим тремя группами. Несколько человек к воротам, Дикой с тремя молотобойцами в обход справа, остальные заходят с тыла. Слева от дома дорога, и если голубчики на нее выскочат, то как на ладони будут. К тому же задача у нас была не перестрелять бандитов, а разогнать.
Однако все получилось не так, как планировали. К воротам фермы мы вчетвером вышли: Эдичка, Леха, Дед и я. Эдичка гранату в подствольник зарядил, хотел по воротам долбануть — сообщить Хасиму, что у него гости, да не тут-то было.
Шум. Треск. Мы по кустам залегли ждем. Искатель ведь какой выживает? тот, который ждать умеет. А тот, который не умеет, умирает очень быстро. Потому СПб спешки не любит. Покой он любит… И лучше — вечный.
Только устроились, глядь с неба вертушка. Припарковалась на землю перед воротами, нам всю панораму закрыла. Вояки пожаловали. Видать прав был Эдичка, что погонники с Хасимом снюхались.
Я-то было растерялся. Мне ведь драка с военными ни к чему. Еще засветишься где, а потом трофеи сдавать будешь, или на менять, тебя и повяжут, как ребенка. Пикнуть не успеешь. И никакие заклятия не помогут. А дальше «по закону военного времени»…. Так наших много полегло. В первую очередь те, кто с вояками общего языка найти не смог, или баловал не по-детски.
Я уж решил было с Диким перетереть тему вояк, да и ноги сделать. Черт с ними с деньгами, при случае Эдичке верну. Хотя он вряд ли возьмет. Гордый.
Но Эдичка мне опомниться не дал. Подствольник у него уже взведен был, вот он и шмальнул по вертолету. Тот полыхнул, словно ветки политые бензином. От взрыва слетели ворота, и тут же весь подлесок прочертили трассеры. Я так толком и не понял, кто в кого стрелял. Да какая разница. Сам мордой в кусты, АК над головой. И как говорится «Трах-трах-тибедох». В кого бог пошлет.
А бог и в самом деле в этот день послал. И не Хасима, и не Эдичку, а всех нас вместе взятых. Так что когда отстрелял я обойму в сторону дома, Дед меня по ногам пнул.
— Вставай, Угрюмый. Нечего патроны зря изводить. Пошли посмотрим, кто там в живых остался.
Я голову-то повернул. Глянул. Никого и нет. Эдичка с Лехой слился куда-то. Только я с Дедом и остался. Ну, мне-то негоже труса из себя корчить. Репутация дороже. Так что пришлось вылезти из своей «норки». Обойму сменил, ствол наперевес и следом за Дедом к дому похромал.
А там народ орет, палит в божий свет, как в копейку. Только не в нашу сторону целят. Это потом только я сообразил, что горящий вертолет нам как щит встал. Нас из-за него совсем не видно.
Но только мы вертолет обогнули, смотрю сквозь дырку в черепице в доме у ворот чья-то голова высунулась. Точно не из наших. Целиться, стрелять у меня времени не осталось. Тем более этот фрукт уже и меня, и Деда на прицеле держал. А пальнув с пояса я бы его не снял. Хоть стрелок я не плохой, но ведь не снайпер. Поэтому пока он родимый целился, выбирая кого из нас первым подстрелить, я так незаметно левой рукой гранату от пояса отцепил и вверх подбросил, а сам на спину Деду прыг.
Повалились мы в грязь, тут наверху как рванет. И только краем глаза вижу летит стрелок мой задумчивый, руками машет. Не стал я его траекторию до конца отслеживать, с Деда скатился. Тот приподнялся, обматерил меня без злобы. Сам понимает, что к чему.
Так мы до ворот и добрались.
Я осторожно во двор заглянул. Никого не видно, пара бандитов посреди двора валяется, да народ из всех щелей друг в друга палит, а где наши, где не наши, бог их разберет.
— И что делать будем? — повернулся я к Деду.
— Зайдем сбоку… — спокойно так ответил он, сигаретку затянул, автомат на груди поправил и шнырк мимо меня во двор. Но не к зданию, а вдоль стены налево. Туда, где кусты, где за выступом укрыться можно.
Мне ничего не оставалось, как за ним нырнуть. Однако кто-то нас заметил, шмальнул дробью. Мне осколками кирпича щеку покарябало, хорошо глаз не задело. Плюхнулся я в кусты, следом за Дедом, а там — канава, грязь. Но мне уж не до того было.
Пока я с морды кровь стирал, Дед вволю настрелялся. Отступил ко мне в канаву и говорит:
— Угрюмый, хватит сопли жевать. Мне этих гадов отсюда не достать. Так что давай дуй в обход. Постарайся во двор заскочить, тогда они у тебя как на ладони будут, а я пока их внимание отвлеку.
Я кивнул. А что делать. Дед дело говорил.
Собрал я себя в кучу и ломанулся в кусты. Что это за растение и представить себе не могу, но мерзотное на редкость. Колючки одни. Может тоже чудики. За плащ-палатку цепляют, а когда начинаешь ветки ломать, сок сочиться белый, а запах — хоть удавись. Такое ощущение, что клопов пригоршню раздавил.
Вывалился из кустов, к кирпичной стене приник, отдышался. Проверил свою «машинку», чтобы не заклинило патрон, если что. За угол заглянул. Так и есть — стоит один из бандитов ко мне спиной, целит куда-то. Я ему в спину, одиночным. Тут как говорится не игра в благородных ковбоев, а пряталки-стрелялки по-хохлятски.
Не успел бандит на землю плюхнуться, я аккуратненько гранату с пояса, и угол ее закатил. Гранаты конечно жалко, она денег стоит, но «профилактические меры» прежде всего.
Ухнуло. Полыхнуло. Дым повалил.
Я АК наперевес и в дверной проем, в дым головой вперед.
Справа пальнул кто-то. Дал я очередь в ответ. Попал… не попал, не знаю. Смотреть было некогда, тем более, что приземлился я очень неудачно. Кто же знал, что у них там пол наполовину разобран? Врезался я боком в какие-то кирпичи, так врезался, что от боли взвыл, и в глазах потемнело. Однако, как говориться, сам виноват.
Откатился я в сторону, на всякий случай. Замер, во тьму вглядываясь. Нет, вроде никого больше тут нет. Отдышался, бок пощупал. Больно. Может, ребро сломал. Обидно, если придется к Айболиту пилить…
Где-то ухнула еще одна граната а потом АК захлебнулся дробной очередью. С потолка посыпались пыль и грязь.
Бой продолжался, и отлеживаться мне никакого резона не было. Кто сколько навоюет, тот столько с бандитского общака и получит. Знаю я Дикого. Он поровну делить не станет, не его стиль.
Так что пришлось мне подниматься. Проковылял я вглубь сарая, аккуратно заглянул в соседнюю комнату. Не комнату даже, комнатушку. Глава у меня еще толком к темноте не привыкли, но то, что в комнатушке никого нет, я разглядел. Пустое помещение, только в углу лестница наверх, на чердак.
Тут меня словно черт дернул. Дай, думаю, на чердак заползу. Как там поется: «Мне сверху видно все, ты так и знай»… И своих прикрою, а может еще кого из бандитов достать повезет.
Метнулся я через комнату, а потом вверх по лестнице. Только не повезло мне. Под лестницей в тени сидел кто-то, потому как только на пол пути к чердаку оказался, меня за ноги ухватили. Полетел я головой вниз. Чудом шею не свернулся. Правда, дальше хуже вышло, потому как приземлился я на отбитый бок.
Боль была такой, что перед глазами круги черные поплыли.
Сознание я не потерял. Видать в организме еще оставались какие-то внутренние резервы, а может, мне повезло.
Автомат я выронил, но тело мое действовало самостоятельно. Не обращая внимания на боль, противника я встретил на согнутые ноги. Потом я ноги резко распрямил, и нападавший полетел во тьму, а я вдвое согнулся от боли.
Нет, явно то был не мой день.
Однако боль, болью, а правой рукой я по полу шарил в поисках чего-нибудь, что за оружие сойти может. И тут я вспомнил про нож за голенищем. Только я к нему потянулся, как противник вновь обрушился на меня. Всей своей массой навалился, выбив из легких воздух.
А потом запах. Он словно плотная подушка не дал мне заглотить ни капли живительного воздуха. Смесь запаха гнилых яиц, стухшей плоти, перепрелой листвы… По сравнению с ним, вонь кустов за сараем напоминала запах французской «шанели».
Отбивался я отчаянно, только вот сделать ничего не мог — чувствовал, как крепкие, словно стальные, пальцы противника скользят по воротнику моего комбинезона, хотят в горло впиться. Ну, уж нет! У всех искателей в воротники вшиты металлические кольца или прутья. На тот случай если вурдалака встретишь. Как там говориться: «Не целуется взасос петербургский кровосос»…
Только тогда я об этом не думал. Все мое существо направленно было лишь на то, как вывернуться из-под этой, невесть откуда взявшейся твари. И тут мне случайно повезло. Я коленом попал гаду в пах.
Ну и взвыл же он. Меня словно водой из помойного ведра смрадом окатило, но я не растерялся. Треснул его лоб в лоб, так что искры из глаз посыпались. И оттолкнувшись ногами, на спине скользнул назад, прочь. Мой противник метнулся было за мной, но что-то его удержало. А я откатился к стенке, нож вытащил, выставил.
Но мой противник за мной не последовал — скрылся назад под лестницу.
Какое-то время я лежал, пытаясь разглядеть противника, но ничего так и не увидел. Темно было. Постепенно боль в боку поутихла. Я медленно на локтях приподнялся. Где-то вдалеке за фермой все еще стреляли.
Боль в боку вспыхнула с новой силой, но все это ерунда. Пошатываясь, я встал на ноги и какое-то время стоял вглядываясь во тьму. Потом заметил на полу отблеск железа. Осторожно, покачиваясь, выставив нож вперед сделал шаг вперед, нагнулся, подхватил с пола свой АК. Передернул затвор, нацелил в сторону лестницы.
— Кто там есть, выходи!
В ответ донеслось лишь злобное ворчание.
— Я сказал: выходи! — повторил я. — Я на вашего брата зла не держу. Оружие на землю и марш отсюда. Мне на себя лишнюю душу вешать ни к чему.
Снова под лестницей заворчали.
Вскинул я машинку. Шмальнул в потолок. От грохота чуть не оглох. Давно я не занимался стрельбой в закрытых помещениях. И тут кто-то в дом прошмыгнул. Зашел в ту же дверь, что и я.
— Кто? — сдавленными голосом прошипел я, потянулся за новым магазином и тут обнаружил, что сумку с боеприпасами я где-то потерял. Судя по всему, обронил в первой комнате. Единственное, что осталось мне, так это пересчитывать сколько патронов в магазине осталось. Щелчком пальца сбросил рычажок на одиночную стрельбу, замер выжидая.
— Угрюмый, ты что ли?
— Фу, — облегченно вздохнул я. Словно разом воздух выпустил. Дед это был.
— Я… Я… Повредило тут меня немного.
— Ранен, что ли? — голос Деда звучал равнодушно.
— Ты осторожнее, — кривясь от боли, продолжал я. — Тут один под лестницей сидит. Шустрый шибко, но вылазить не хочет.
Дед остановился на пороге. Чиркнул спичкой. Отблески пламени запрыгали по кирпичным стенам, но угол под лестницей остался черной кляксой — скоплением теней. Через мгновение огонек погас и стало еще темнее.
— И…
И тут Дед с разворота огрел меня по уху прикладом. Боль страшная. Я дернулся, ударился головой о стену. Сотрясение без вариантов. А дальше все было как во сне… страшном сне.
Пока я, выпучив глаза, сползал по стене, Дед у меня автомат забрал, шагнул в сторону лестницы.
— Ты? — голос его казался далеким, словно находился он в конце туннеля.
— Я… — ответили из-под лестницы. Голос моего противника звучал странно, надрывно, словно заика, которому с трудом удавалось говорить членораздельно. — Это я.
— Выходи.
— Не могу… Боюс-с-сь… З-з-злые люди привяз-з-з-али меня.
— Сейчас помогу, — Дед шагнул в сторону лестницы. В руке его сверкнул нож.
— С-с-спасибо.
Происходящее напоминало мне кошмар. Может, я и самом деле сплю, задремал у костра, и все это мне мерещиться? Нет, пожалуй. Уж очень больно. Или Дед на сторону бандитов переметнулся? Кто его знает. Душа искателя — потемки. Может, Хасим ему что пообещал, а может… Нет, гадать бессмысленно. Голова болит, бок горит… Не человек, а истребитель какой-то.
Тут Дед ко мне повернулся, посмотрел на меня как-то странно, отрешенно, потом вновь повернулся в сторону лестницы.
— Ну-ка помоги мне… Давай-ка его наверх. Там все обмозгуем.
И шагнул в мою сторону, подхватил меня за руку, вынул у меня из руки нож. Как тот вновь у меня в руке оказался, не помню. А потом из-под лестницы вынырнула фигура в черном плаще, только не бандит это был вовсе…
Я, как увидел, задохнулся.
И в самом деле, кошмар. Под лестницей сидел мутант, только не обычный — видимо тот самый мутант, которого Хасим военным торговал. Выглядел он, как и его собратья — белесая плоть, покрытая язвами, настоящий обитатель подземки. И еще… Его оскаленная, злобная морда казалась одухотворенной, а взгляд — осмысленным. И никакой звериной ненависти ко всему живому. Странный мутант..
Однако не успел я толком рассмотреть мутанта, как тот оказался рядом. Огромные налитые кровью глаза твари уставились на меня, изучая. Никогда раньше не видел живого метрошника так близко. Запах, исходивший от твари, был просто непереносим.
— Это-о-от сделал мне больно, — неожиданно захныкал мутант, ткнув огромным когтем мне в грудь. Но Дед не обратил на его слова никакого внимания.
— Возьми его за руку. Потащили наверх, пока тут еще кто-нибудь не объявился.
Мутант кивнул.
Они подхватили меня под руки и поволокли вверх по лестнице. Я попытался было самостоятельно переставлять ноги, но ничего не получилось. Хорошо мне врезал Дед. Что-что, а свое дело он знал.
Затащили они меня наверх, усадили, потом Дед вернулся вниз, видимо боялся, что кто-то нас увидит. Я попытался было руками пошевелить. Мутант заметил, ощерился, зарычал. Тут же я все попытки оставил. С этими тварями и в полном здравии не сильно-то повоюешь. А так и пробовать не стоит.
Вот Дед вернулся, тяжело вздохнул, привел на корточки рядом со мной. Какое-то время он внимательно рассматривал меня, словно увидел впервые, потом покачал головой.
— Ладно Угрюмый… Человек ты хороший, не стану я тебя убивать, но только ты мне слово дать должен… что молчать будешь.
Я попытался что-то ему сказать, но вместо «да» прозвучал странный хриплый звук.
— Да ты не переживай, — продолжал Дед. — Алекс, — тут он кивнул в сторону мутанта, — он тихий. Он мертвечиной не питается… И колдовским штучкам чудиков не обучен. Да, Алекс?
Мутант кивнул, подтверждая слова Деда.
— В общем, — продолжал Дед, — я его отпущу. Эдичке хватит и того, что он Хасима потеснил. Пусть своей монополией наслаждается… А Алекса я отпущу, и ты никому ничего не скажешь.
Я снова промычал.
— Вижу, согласен, — вздохнул Дед. — Ты пока посиди тут, а я выведу Алекса с фермы.
Дед отстегнул рожок от моего АК, положил машинку у моей ноги. Потом подумал и отшвырнул рожок в дальний угол.
— Это на тот случай, если тебе в голову придут какие-нибудь глупости, — Встав, он повернулся к мутанту. — Пошли…
И они спустились на первый этаж.
Скривившись от напряжения, так что глаза из орбит чуть не повылазили, я потянулся к автомату. Что Дед забыл, так это передернуть затвор. А там должен остаться патрон.
Только автоматом я воспользоваться не успел. Внизу стали стрелять, потом кто-то взвыл. Зло так взвыл, по-звериному. Послышался шум борьбы, кто-то по-черному выругался, однако вскоре все стихло. Совладав с трясущимися руками, я нацелил автомат в сторону лестницы. Кто бы там ни был, я не собирался задешево продать свою жизнь.
— Эй, есть тут кто? — поинтересовались с лестницы.
Голос я узнал сразу. Гвоздь это был. Трясущимися руками я ствол-то опустил. Рукой о пол уперся, встать попробовал.
— Это я… — губы, словно огромные подушки, едва слушались меня.
Сказал, и тут рука подвернулась, я со всего маха о пол треснулся. В этот раз свет окончательно померк, и я погрузился в пучину бессознательной тьмы.