Войско Кулла двигалось через цветущие долины Зарфхана.

«Какая благодатная страна. Она богата. А жизнь здесь ленива и нетороплива… Лакомый кусочек для любого завоевателя», — размышлял Кулл, прислушиваясь к звону доспехов своей маленькой армии.

Он гнал свое воинство вперед и вперед, не давая людям расслабиться и передохнуть. Больше всего король боялся, что прекрасные пейзажи и хорошая погода приведут его в миролюбивое настроение и он простит беглецов и повернет назад, отказавшись от мести за дерзкое оскорбление.

Воины стороной объезжали города и крупные деревни. Кулл не хотел искушать своих свирепых воинов, дав им шанс впутаться в свару с местными жителями из-за какого-нибудь пустяка.

С каждым днем маленькая армия Кулла приближалась к Талунину — городу, находящемуся на стыке двух границ Зарфхана. К югу от города лежала Турания, на восток раскинулись степи Грондара. Валузийцы уже находились в нескольких переходах от Талунина, когда их нагнал посланник короля Зарфхана.

Посланник, невзирая на жару, был разодет в дорогие меха, а золотых украшений на нем было больше, чем у всех воинов Кулла, вместе взятых. С должным уважением представившись королю Валузии, он сообщил, что правитель страны нисколько не возражает против движения через его страну конного отряда Кулла и приглашает правителя величайшего из Семи Королевств на обратном пути посетить столицу Зарфхана, расположенную далеко на севере. Кулла позабавила ирония сложившейся ситуации — он получил соизволение проехать через страну, которую уже пересек из конца в конец.

Тем не менее Кулл приказал разбить лагерь. Несколько лучников были отправлены в окрестные рощи, а вечером в честь посла устроили пир. Алые Стражи и пикты пили вино со слугами посла. А сам дворянин присоединился к Куллу, Далгару, Келкору и Брулу. Они говорили о положении в соседних странах. Рассказывали старинные предания и древние легенды о землях, лежащих к востоку от Грондара, за таинственной Черной рекой.

На следующий день, получив дарственные грамоты от Кулла и вручив ему бумаги, разрешающие проезд через земли Зарфхана, посланник отправился назад в северную столицу, а войско Кулла продолжало двигаться на восток.

Они достигли Талунина на следующий день, незадолго до восхода солнца. (Кулл приказал скакать ночью, чтобы наверстать то время, что они потеряли, встретившись с посланцем короля Зарфхана.)

Кулл надеялся, что Ренар и красавица Лала-ах, чувствуя себя в относительной безопасности, остановились на отдых в приграничном городе. К тому же король Валузии хотел обогнать слухи о появлении его армии. Он приказал своим воинам расположиться лагерем вдали от городских стен и отправился в город в сопровождении лишь одного Брула Копьебоя.

Ворота с готовностью распахнулись перед Куллом, когда он предъявил начальнику стражи бумаги, на которых была оттиснула печать короля Зарфхана.

— Скажи-ка мне, — поинтересовался король Валузии у начальника караула, — не приезжал ли несколько дней назад в ваш город благородный дворянин Ренар и красавица Лала-ах?

— Что-то я не припомню таких чудных имен, — наморщил лоб усатый стражник.

— Может, они назвали вымышленные имена?

— Скорее всего… Но наш город находится на границе трех государств. Тут много приезжих. Не могли бы вы поподробнее рассказать, как выглядят те, кого вы ищите.

После долгих расспросов Кулл узнал, что несколько дней назад в город приехал человек, по описанию походивший на Ренара. С ним была дама и трое слуг. Правда дама, по словам начальника караула, была больна, и лица ее он не видел. Заставив странника поклясться в том, что болезнь его спутницы не заразна, и получив два золотых — невероятно щедрая плата за въезд в город, — начальник караула пропустил их. Но оставались ли они до сих пор в городе или уже покинули его, он не знал.

Болезнь женщины позволяла надеяться, что беглецы на некоторое время задержатся в этом пограничном городке.

— И вот что, — сказал Кулл напоследок начальнику стражи, снимая с руки украшенный самоцветами золотой браслет, — запомни: если кто-то станет расспрашивать обо мне — я простой валузийский дворянин. Я странствую со своим товарищем — пиктом. Никто не должен знать о том, кто я на самом деле. Даже правитель города.

Воин уставился на драгоценный браслет, выпучив глаза.

— Конечно… конечно… мой господин. Но как быть с вашими воинами? Вы ведь сказали, что ваша свита укрылась в ближайшем лесу?..

— Из города их не видно. А если какой-нибудь крестьянин, проезжающий через твои ворота, заикнется о моем отряде, найди повод на сутки упрятать его в темницу. Этого времени мне вполне хватит, чтобы разузнать все, что нужно.

— Во имя Валки, — пробормотал начальник стражи. — Вы толкаете меня на преступление. Я, конечно, не думаю, что вы замышляете что-то недостойное, но…

— Не бойся. Если у тебя возникнут неприятности, пошли за мной одного из своих людей. Тогда я загляну к правителю города и улажу любое недоразумение.

Видя, что его слова не слишком-то убедили воина, Кулл решил сменить тактику.

— И вспомни: разве ты не обязан повиноваться приказам своего короля? А ведь я, кажется, показал тебе грамоты, подтверждающие, что я действую от его имени. Разве ты дерзнешь ослушаться королевского указа?..

— Да, вы правы, — покорно согласился воин, не сводя взгляда с драгоценного браслета. Раз Кулл предъявил ему указ короля Зарфхана, то, конечно, он обязан повиноваться. А тогда браслет становится не взяткой, а лишь благодарностью за оказанные услуги…

Кулл не проронил больше не слова. Он лишь наградил улыбкой начальника стражи, выдававшей презрение короля к свойственной человеку привычке убаюкивать совесть в угоду мелочным желаниям и низменным страстям.

Вскоре два всадника — Кулл и его верный спутник пикт — ехали по улицам города, которые постепенно начинали оживать: открывались магазины, торговцы выкатывали на улицу бочки, натягивали тенты, устанавливали прилавки. Гигантская фигура Кулла и темная кожа его спутника, притягивали немало любопытных взглядов. Король Валузии даже пожалел, что взял с собой пикта, а не Далгара или Келкора, которые меньше привлекали бы к себе внимание. Пикты были редкими гостями государств Востока, и появление одного из них, тем более в компании с великаном-атлантом, могло породить множество нежелательных слухов.

Кулл и пикт сняли комнату на скромном постоялом дворе и устроились в зале таверны, расположенной по соседству. Они надеялись, что им удастся услышать или разузнать что-нибудь об интересующих их людях.

День тянулся бесконечно долго. Наступил вечер… Но никто из горожан, заходивших выпить, так и не упомянул о беглецах из Валузии. Осторожные расспросы тоже не принесли никаких результатов. Если Ренар и Лала-ах до сих пор оставались в городе, то они явно не афишировали свое присутствие. А Кулл рассчитывал, что прибытие дворянина с Запада и красавицы, пусть даже она была больна, неминуемо привлечет внимание горожан.

На улице уже начали сгущаться сумерки. Но Кулл все еще не терял надежды. Он решил отправиться побродить по городу и, если его поиски не увенчаются успехом, утром навестить правителя города, а потом потребовать у него найти и выдать преступников. Гордость Кулла не позволяла ему сразу обратиться за помощью, хотя это казалось наиболее логичным и целесообразным. Король Валузии сделал бы именно так, если бы речь шла об обычном преступнике, но Ренар не был таковым. Он задел честь короля, нарушил древние традиции Валузии. Дело касалось лишь личной мести. Сейчас, когда гнев Кулла поутих, король-варвар даже склонялся к тому, чтобы не устраивать публичной казни Ренара, а вызвать обидчика на честный поединок. И тогда пусть Валка решит, на чьей стороне истина и справедливость. Но если наглец проиграет бой, вот тогда Кулл собственноручно распнет его на Восточных воротах столицы Валузии.

На город опустилась ночь.

Два друга шагали по улице, залитой светом факелов, где, несмотря на позднюю пору, было довольно людно и шумно.

Вдруг из тени узкого переулка между огромными зданиями высунулась чья-то рука с длинными, заостренными ногтями и поманила Кулла. Переглянувшись, король и его спутник последовали за едва различимой тенью, на всякий случай держа кинжалы наготове. Когда же они отошли подальше от шумной улицы, таинственный провожатый огляделся и подошел к воинам.

Это оказалась скрюченная годами старуха-нищенка, с ног до головы закутанная в грязные лохмотья. Улыбнувшись своим опасениям, Кулл и пикт убрали оружие.

— Что ищете вы в Талунине, Ваше Величество? — голосом скрипучим, словно несмазанная дверь, поинтересовалась старуха.

Король Валузии тут же насторожился. Как смогла узнать его древняя старуха? Может, начальник караула, несмотря на массивный золотой браслет, распустил язык. Уж тогда-то ему не поздоровится…

— Откуда тебе известно, кто я? — с подозрением спросил Кулл.

— И стены имеют уши, — уклончиво ответила старуха. Ее голос больше походил на кудахтанье. — Один из торговцев признал вас на площади, а я услышала, как он говорил об этом своей жене. Но тайна, которую знают двое, — перестает быть тайной.

Кулл тихо выругался.

— Но послушайте меня, Ваше Величество, — продолжала старуха. — Я позвала вас не из праздного любопытства. Я могу отвести вас к тем, кого вы ищете. Если, конечно, вы заплатите мне подходящую цену.

— Откуда ты знаешь, кого я ищу?

— Путники из Валузии — редкие гости в нашем городке… Так сколько же вы заплатите бедной нищенке, если она передаст беглецов вам в руки.

— Я наполню твой фартук золотом, — небрежно бросил король.

— А вам можно верить, Ваше Величество? Видите ли, бедную, беспомощную нищенку очень легко обидеть и обмануть, особенно когда дело касается таких важных вещей.

— Не так уж ты беспомощна, судя по всему, — проворчал Кулл. — К тому же я дам тебе свое слово.

— Слово… — задумчиво пробормотала нищенка, — оно как ветер…

— Хорошо, вот тебе несколько монет в задаток. — Король развязал кошель и высыпал в скрюченные ладони старухи десяток золотых. На эти деньги нищенка могла бы купить себе деревенский дом у крестьянина среднего достатка и безбедно прожить до конца своих дней.

— Теперь я вижу, что Ваше Величество человек слова, — ласково продолжала старуха. — Я должна сообщить вам, что Ренар и его спутница предупреждены о вашем появлении. Они готовятся к бегству. С наступлением сумерек они вместе со слугами укрылись в одном доме, но скоро покинут свое убежище…

Кулл схватил старуху за плечо.

— Ты обманула меня!

— Почему вы так решили, Ваше Величество? — Казалось, старуха ничуть не испугалась ярости атланта.

— Если они бы узнали о моем появлении, то давно покинули бы город.

— Они узнали об этом перед самым наступлением сумерек. А ворота города запираются, как только край солнца касается линии горизонта на западе.

— Так где же нам их искать?

— Не спешите, Ваше Величество. Помимо главного входа всегда существует черный. В Талунине это ворота в восточной стене. По ту сторону стены беглецов ожидают свежие кони, которые приготовил им один из слуг. У Ренара в нашем городе немало друзей.

— Тогда нам надо спешить! — воскликнул Кулл. — Говори, где они прячутся?

Старуха снова протянула высохшую, скрюченную ладонь, и король кинул ей еще несколько золотых. Он поразился, с какой скоростью монеты исчезли из рук старухи. Спрятав деньги, старая ведьма поклонилась.

— Следуйте за мною, Ваше Величество… — С этими словами она повернулась и быстро зашагала по переулку.

Кулл и его спутник следом за старухой пустились в путь по лабиринту узких, извилистых улочек. Двигались они почти на ощупь. Наконец старуха остановилась перед темным домом в самой бедной и заброшенной части города. Вытянув свою клешню в сторону этого здания, старуха торжествующим голосом объявила:

— Они прячутся наверху, на втором этаже. Из главного зала туда ведет только одна лестница, Если вы поспешите, то непременно схватите своих недругов.

— А откуда ты узнала, что они скрываются именно здесь? — с подозрением поинтересовался Кулл.

Старуха беззвучно рассмеялась. Ее тело затряслось в приступе безудержного веселья.

— Как только я убедилась, что король Валузии и в самом деле прибыл в Талунин, я сразу же поспешила в гостиницу, где остановилась парочка беглецов и предложила проводить их в безопасное место. Однако женщина оказалась так слаба, что им потребовалось больше часа, чтобы добраться сюда с другого конца города. Ха-ха-ха! Они отвалили мне несколько горстей золотых, но Ваше Величество ведь обещал мне намного больше!

Кулл в удивлении уставился на отвратительную старуху. Наконец, когда дар речи вернулся к нему, он сказал:

— И как такую мразь носит земля?! Ну, да ладно, если мы схватим беглецов, ты получишь столько золота, сколько я обещал. Я пойду посмотрю, что творится в этом доме, а ты, Брул, последи-ка за этой красавицей. Не слишком доверяю я ее речам.

— Но, послушай Кулл, ты не должен идти в этот дом один, — запротестовал пикт. — Что, если старуха соврала и там тебя поджигает хитроумная ловушка?

— Если эта тварь предала меня, то ты, Брул, сдерешь с нее кожу живьем.

При последних словах короля старуха содрогнулась.

Кулл больше не стал тратить время на разговоры. Запахнув плащ, он направился к темному дому. Одним прыжком преодолел он полуразрушенный каменный забор. Несколько шагов по запущенному саду, и могучий атлант застыл у плохо прикрытого окна. Он прислушался. В доме царила тишина.

Ловко и бесшумно орудуя кинжалом, Кулл за считанные секунды открыл ставни одного из окон. Прыжок, и он уже стоял на полу внутри здания. Отступив от окна, чтобы силуэт его не был виден на светлом фоне, Кулл замер, дав глазам привыкнуть к кромешной тьме. Потом, двигаясь на ощупь, он прошел вдоль стены, нащупал ручку двери, повернул ее. Открываясь, дверь едва слышно заскрипела, но этот звук показался громовым раскатом в окружающей тишине.

Проскользнув через дверной проем, король понял, что оказался в том самом зале, о котором говорила старуха. Он сразу же увидел ведущую наверх лестницу и осторожно начал подниматься по ней, держа меч наготове. Кулл ступал с величайшей осторожностью, стараясь, чтобы ни одна ступень не скрипнула под весом его массивного тела. Несмотря на внушительные габариты, король двигался легко, словно тигр, готовый в любой момент броситься на врага. Если бы даже на верхней площадке лестницы Кулла поджидали враги, они не услышали бы шагов варвара-атланта.

Так и вышло. Чернокожий слуга, стоявший в засаде, встрепенулся, лишь когда рука Кулла зажала ему рот. Король уже собирался оглушить своего противника, но тот ловко выскользнул из стальных объятий атланта. Огромный, голый, он, готовясь к ночной схватке, смазал свою кожу каким-то жиром, отчего его тело стало невероятно скользким. Схватив, его невозможно было удержать. Отскочив от Кулла, чернокожий выхватил огромный кривой меч.

Разрушив ночную тишину, сталь сшиблась со сталью. Противник Кулла обладал невероятной силой. Изо всех сил обрушил он свой клинок, собираясь разрубить атланта надвое. Но Кулл был опытным воином. Встретив удар противника, он в тот же миг нанес ему удар кинжалом, зажатым в левой руке. Его противник отступил на шаг, а потом, бездыханный, повалился к ногам короля Валузии.

Согнувшись над своей жертвой, Кулл на мгновение замер. Он боялся, что в доме поднимется шум, указывающий, что его обнаружили. Но вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина.

Кулл скользнул к двери. Все чувства его были обострены, как это бывает у охотника, преследующего добычу.

Из запертой комнаты в конце коридора доносились едва слышные голоса.

— Что там за шум, дорогой?

— Пустяки, моя любовь…

Кулл замер. Медленно, словно огромный хищник, подкрался он к этой двери. Еще одно осторожное движение и… одним гигантским прыжком, настежь распахнув дверь, Кулл ворвался в комнату. Он не колебался ни секунды, взвешивая свои шансы… А ведь за дверью его вполне могла ожидать толпа убийц. Кулл был даже несколько удивлен тем, что ни один вооруженный воин не встал у него на пути.

Вместо этого король оказался в совершенно пустой комнате, залитой лунным светом, проникающим сквозь широко открытое окно. В первый момент король решил, что беглецы успели ускользнуть этим путем. Но, подскочив к нему и высунувшись наружу, Кулл понял, что люди, которых он преследовал, не могли удрать этим путем. Над окном нависал широкий карниз, на который сам Кулл при всем своем умении лазить по скалам не смог бы забраться. Вниз уходила отвесная стена высотой метров двадцать. Даже если бы беглецы решили спрыгнуть вниз, они не успели бы скрыться в тени.

Пока Кулл стоял с обнаженным мечом и обдумывал, куда же могли подеваться беглецы, за спиной у него раздались голоса.

— Что там за шум, дорогой?

— Пустяки, моя любовь.

В первый момент Кулл подумал, что перепутал комнату и вломился не туда. Но в следующий миг он осознал, что говорили где-то совсем рядом. Кулл еще раз тщательно осмотрел комнату, и внимание его привлек огромный кувшин, стоявший на столе.

— Что там за…

Когда те же слова прозвучали третий раз, волосы Кулла встали дыбом. Он мог поклясться, что слова исходили из таинственного кувшина. Не раздумывая, атлант занес меч и изо всех сил обрушил его на волшебный сосуд. Кувшин взорвался фонтаном осколков.

И снова в здании воцарилась тишина.

— Колдовство! — медленно сквозь сжатые зубы пробормотал атлант.

Медленно, держа меч наготове и не спуская взгляда с того места, где стоял волшебный кувшин, Кулл попятился к двери. Выйдя в коридор, он прижался к стене и дрожащей рукой стер со лба холодной пот. Что-то тут было не так. Ренар определенно не был колдуном, а тем более очаровательная Лала-ах. Тогда откуда мог взяться колдовской кувшин?

И тут король вспомнил о том, что оставил снаружи пикта со старухой. Она-то наверняка знает ответы на все эти загадки. Слишком уж она хитрая. Переступив через мертвого слугу, Кулл стал быстро спускаться по ступеням.

Теперь у него не было причин скрываться. С грохотом выбив входную дверь, Кулл выскочил на улицу. Но ни пикта, ни старухи нигде не было видно. Король замер, огляделся. Никого.

— Брул! — тихо позвал он, готовый в любой момент отразить вражеский удар.

Откуда-то из темноты донесся приглушенный стон.

Кулл медленно шагнул в тень и только тут заметил лежащего на земле человека. Король Валузии нагнулся, перевернул тело. Лицо Брула было мертвенно бледным, кровь застыла в уголках его губ. Король опустил взгляд и увидел рукоять ножа, торчащую из груди пикта. Но Брул был еще жив. Губы пикта едва шевелились.

Кулл наклонился к губам друга и только тогда расслышал то, что шептал ему Копьебой.

— Это была не старуха…

Ударом ноги распахнул Кулл двери дворца правителя Талунина. Не обращая внимания на испуганных слуг, он внес Брула в Зал Приемов. Согнав с широкой кушетки, устланной красным бархатом, полуобнаженную наложницу, Кулл бережно уложил на нее раненого друга. Он заботливо положил под голову пикта мягкую подушку, а потом повернулся к собравшимся слугам.

— Вы еще не разбудили вашего господина? — Голос Кулла гремел точно колокол. — Немедленно приведите его сюда! И вместе с ним лучших лекарей этого городишки! Если Брул умрет, то каждый второй из вас будет вывешен на просушку на стенах этого города!

Видя перед собой полуголого гиганта в окровавленных одеждах, слуги зашевелились. Послали за придворным лекарем.

Тем временем вперед вышел начальник стражи Талунина. Видимо, когда-то это был могучий воин, но придворная жизнь, вино и женщины превратили его в толстяка, больше напоминающего винную бочку. Топорща обвислые усы, он чуть поклонился и спросил голосом человека, облеченного властью.

— Кто ты такой, чужеземец? Как смеешь ты являться во дворец правителя и устраивать тут бедлам?

В ответ Кулл лишь криво усмехнулся, обнажив белоснежные зубы.

— Если ты, собака, не узнал меня, то можешь запомнить: меня зовут — Кулл из Атлантиды. Я правлю Валузией уже больше десяти лет. Есди ты не веришь мне, я могу предъявить охранные грамоты от вашего короля, но сначала я вырежу свое имя на твоей шкуре острием своего клинка.

Почтительно поклонившись, начальник стражи решил отступить. Видя, как играют мускулы под кожей темноволосого гиганта, он понял, что Кулл, если захочет, с легкостью воплотит в жизнь свою угрозу. Зачем же дергать спящего тигра за хвост? Пусть рабы приведут правителя, и он сам разбирается с наглым чужеземцем.

Но первым прибыл не правитель Талунина, а лекарь. Он оказался старым седым старикашкой со сверкающей лысиной, обрамленной пучками седых волос. Насильно вытащенный из постели, он явился во дворец правителя в длинном халате, из-под которого торчала ночная рубашка, доходившая старику почти до пят. Подойдя к раненому, он некоторое время смотрел на рукоять кинжала, торчащего из груди несчастного. Потом повернулся к Куллу. Казалось, этот старичок ничуть не испугался грозного воина.

— Что случилось с вашим другом?

— Я думаю, что его ударили ножом в грудь, хотя, быть может, это всего лишь легкая простуда? — ответил атлант. Вопрос старика сбил его с толку. Неужели лекарь и сам не видел, в чем тут дело.

— Необычный нож ударил его… — пробормотал старик. — Я давно не видел такого оружия. Такие ножи делают далеко на Востоке, за Черной рекой…

— Ты уверен, что этот нож с Востока? — взревел Кулл, схватив старика за отвороты халата.

— Да, мой господин. Но я думаю, вам не стоит меня убивать, потому что, если мы сейчас же не поможем вашему другу, может оказаться слишком поздно. Все дело в том, что его ранил не обычный, а волшебный клинок… Вы сможете мне помочь?

— Что я должен делать?

Лекарь подошел к раненому пикту.

— Сначала мы должны срезать с него всю одежду, чтобы обнажить рану.

Король Валузии согласно кивнул. Он вытащил кинжал и ловко распорол кожаную куртку Брула.

— Теперь нам нужно вытащить нож.

Кулл тут же взялся за рукоять, но лекарь остановил атланта.

— Я же сказал, что нож не простой, а волшебный, поэтому вытащить его из раны будет не так то просто. — Видя недоверие в глазах гиганта, старичок продолжал. — Все дело в том, что клинок этого ножа вырезан из кости гигантского ящера. Он врастает в плоть человека, убивая его, превращая тело раненого в кость. Мы сделаем так: я стану вытягивать кинжал, а вы обрезайте ростки, которые он наверняка уже пустил в тело вашего друга.

После этих слов колдун засучил рукава халата. Руки у него были тонкими, но жилистыми. Уверенным движением взялся он за рукоять волшебного ножа, а Кулл застыл рядом с кинжалом наготове.

Старик медленно потянул. Кинжал начал выхолить из тела пикта, но Кулл не увидел клинка — вместо клинка из раны показалось переплетение узловатых белых корней, обагренное кровью. Ловкими ударами Кулл отсек несколько из них. Пикт застонал, но лекарь, казалось, не обратил на этого никакого внимания. Повернувшись к застывшим слугам правителя, которые, открыв рты от удивления, следили за происходящим, лекарь приказал:

— Вместо того, чтобы выпучив глаза торчать и отвлекать меня, принесите жаровню с углями, котел с кипящей водой и много белой, чистой холстины.

Рабы и слуги тут же бросились выполнять распоряжения старика, а тот, подняв голову, внимательно посмотрел в глаза Куллу.

— Вы готовы?

Атлант кивнул, и тогда старик снова потянул за нож. Волшебный клинок еще немного вылез из раны, и снова ловкими движениями Кулл отрубил отростки.

Свободной рукой варвар стер пот, заливающий ему лоб.

— А это не опасно, ведь ростки этой дряни останутся в теле Брула? — спросил он лекаря.

— Нет. Они постепенно растворятся, и даже помогут лучше зажить ране, но если бы я рывком вытащил клинок, открывшаяся рана оказалась бы слишком большой, и ваш друг погиб бы… Но продолжим.

Снова они склонились над телом Брула.

На то, чтобы вынуть колдовской нож, у них ушло около часа. Когда же последний дюйм колдовского клинка покинул плоть Брула, лекарь резко распрямился, держа в руках волшебное оружие. И, о ужас! Кулл увидел, как изгибается живой клинок, обагренный кровью пикта.

С отвращением лекарь швырнул в огонь колдовской нож. Раздалось громкое шипение, и по залу пополз тошнотворный запах горелой плоти. Лекарь склонился над пиктом, обрабатывая рану, а Кулл отошел в сторону.

Только сейчас он заметил невысокого, худощавого юношу, которому вряд ли исполнилось двадцать лет. Одетый в богатые одежды, он стоял в стороне, внимательно изучая могучего атланта.

— Рад приветствовать знаменитого Кулла, правителя Валузии, — поклонился молодой человек.

— Кто ты? — довольно грубо поинтересовался варвар.

— Я правитель этого города… Когда поднялась вся эта суматоха, я вызвал к себе начальников караула ворот, и один из них во всем мне признался. Я отобрал у него вот это. — Тут юноша выудил из кармана золотой браслет Кулла.

— Ты зря лишил воина его награды, — сказал Кулл. Запустив руку в кошель на поясе, он достал несколько свитков и шагнув вперед, вручил их юноше. — Вот бумаги от вашего короля, которые разрешают мне и моим воинам беспрепятственно путешествовать по землям Зарфхана… А теперь я попросил бы тебя послать вестового в ближайшую рощу, расположенную за Западными воротами твоего города. Я хочу видеть Далгара и Келкора, двух старших офицеров моего отряда. И еще, пошли воинов к Восточным и Южным воротам. Сегодня ночью твой город покинула колдовская тварь, прикидывающаяся старухой. Я хочу знать, через какие ворота покинула она город и куда ведут ее следы.

Отдав необходимые распоряжения, юноша вернулся к Куллу.

— Пока мои воины спешат выполнить ваши просьбы, я хотел бы все-таки узнать, что же произошло в моем городе.

Кулл нахмурился.

— Дважды сегодня ночью я столкнулся с черным колдовством. Не знаю, связан ли с этими событиями тот человек, которого я преследую, но обидчик, кем бы он ни был, дорого заплатит за то, что ранил моего друга — Брула Копьебоя!