Глава 5
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ
Лето 1942

Открыв глаза Василий не сразу понял, где он. Над головой раскинулось бездонное звездное небо и еще этот странный голубоватый шар с удивительным хитросплетением цветов. Что это? Еще один реалистичный сон или реальность искаженная безумием… И что это за шар? Такой знакомый и в то же время… Неожиданно Василий понял, где он видел нечто подобное. В вечерней школе, лет десять назад. Точно такой шар… как же он называется?… кажется голбус, нет… глобус… стоял на столе учителя географии и истории. И… там только континенты были нарисованы четко, а тут большая половина шара затянута какой-то странной белой пеленой. И тут он неожиданно понял: а шар-то настоящий. А если так, выходит он и в самом деле на каком-то летающем судне, и в самом деле покинул Землю. Вот только этого не хватало!

Несколько минут он лежал на вибрирующем полу, а потом тихо вздохнув сел, и память разом вернулась. Он вспомнил сон, «слова» Великого Ктулху… и… Выходит глаза и логика не подвели, он и в самом деле путешествовал через эфир. Вот только куда направлялось их судно. Василий с сомнением покосился на перемигивающиеся лампочки на пульте. «Эх, почему у меня в команде нет техника! Знал бы с чем придется столкнуться, взял бы подходящего человека, который мигом разобрался бы, что к чему, — подумал Василий. — Да, и Шлиман хорош. Он-то наверняка знал, с чем Василию придется столкнуться. И тогда и сейчас снова начальник подставил его. Ведь тогда в сорок первом мог бы сказать, что нужно уничтожить архивы Троицкого. Так нет. И сейчас. Ну, сообщил бы, что фашисты раздобыли какие-то летательные аппараты. И тогда, всенепременно, Василий захватил бы с собой в группу летчика, с хорошим знанием языка, для управления этой штуковиной. А так… Он ведь не техник. Да он знает с десяток полезных заклятий, и не более».

Отогнав грустные мысли Василий посмотрел на своих товарищей. Кашев спал как убитый — свернулся колечком на груде тряпья и спал, тихо похрапывая во сне, а вот Бешенный… С ним все было много хуже. Он метался, стонал во сне, нога его вспухла и покраснела. Заражение было налицо.

«И что мне с ним делать? — подумал Василий. — Прикончить, как Гвоздя. Нет. У парня еще есть шанс выкарабкаться, — а потом, немного подумав, возразил сам себе. — Да не выкарабкается он никуда. Чтобы спасти пусть не ногу, а хотя бы жизнь, нужен доктор, инструменты… операционная, в конце-концов, а иначе… иначе, цыганенок умрет в муках. Вот только, где найти доктора, если улетели они неведомо куда, и один бог знает, как им вернуться?»

И как бы им всем троим с голоду не умереть, ведь припасов гони с собой никаких не взяли, а сколько продлиться полет и куда они летят неизвестно.

Тем не менее, что-то делать было нужно. Вот только что именно? Василий подошел и потряс за плечо Кашева.

— Подъем, Павел Александрович.

Тот тяжело вздохнул. Открыл глаза, с удивлением уставился на Василия.

— Пора вставать. Надо со всем этим разобраться, — Василий кивнул в сторону пультов. — Иначе мы тут, боюсь, застрянем.

— Угу, — только и смог выдавить из себя начальник диверсионной группы.

— Я думаю, нужно перевести название всех этих кнопок, а потом сообразно попробовать нажимать их одну за другой.

— А если… — забормотал Кашев. — Если я ошибусь…

— То не исключено, что все мы погибнем. Однако это лучше, чем сидеть и ждать у моря погоды, и все-таки постарайся не ошибаться.

— Я постараюсь, — закивал Кашев, однако судя по всему идея Василия ему не нравилась… совсем не нравилась. И все же он подошел к одному из пультов, начал изучать надписи, словно видел их впервые, лоб его напрягся, глаза выпучились. — Ну, вот это и вот это — «растоянометры». Я бы так перевел. Они меряют расстояние только от чего до чего? А это…

Только договорить он не успел, потому как Бешенный заорал так, словно ему отдавили любимую мозоль. Василий считал, что паренек спал. Обернувшись оперуполномоченный уставился на паренька: из-за чего тот кричал? Может, всему виной боль в раненной ноге? Но нет. Лицо цыганенка превратилась в маску ужаса, губы побелели и дрожали. «Может, у него жар?» — пронеслось в голове Василия. А потом он проследил за вытянутой рукой паренька, и ему тоже стало как-то не по себе.

В эфире среди звезд плыл… парусник.

Василий не был знатоком парусного флота, он лишь видел, что корабль трехмачтовый и вместо парусов у него какие-то тряпки. Сам же цвета слоновой кости парусник производил впечатление невероятно древнего судна, не старинного, а именно древнего, какими порой кажутся сундуки или сарая мебель сотню лет пролежавшая на чердаке и подверженная воздействию времени и погоды. Василий потряс головой. Если они и в самом деле покинули землю, и находятся в океане эфира, то такого быть не может. Не плаваю корабли по воздуху, не летают в эфире между планетами. Может это просто какая-то нездоровая галлюцинация? Или в самом деле они видели не реальную картину, а изображение, вроде кинематографического, чудным образом спроецированного на поверхность верхней «тарелочки»?

— Что это? — тихо пробормотал Кашев, и лицо его стало белее снега. — Такого быть не может… Не может…

Однако у Василия было совершенно иное мнение. Он слишком много видел всякого, чего бить не может. Его смущало несколько иное. Во сне Великий Спящий предупреждал его, чтобы он не открывал люк. Эфир погубит и его и его спутников. Но если у них будут гости и, судя по кораблю не слишком желанные, люк все-таки открывать придется.

— Может… может… — Василий похлопал Кашева по плечу и нырнул к люку, взялся уже было за автомат, заклинивший люк, но в последний момент остановился. Нужно вначале подождать, пусть гости «постучаться», а там посмотрим.

— Посмотри только… — продолжал кудахтать Кашев.

Василий вновь посмотрел на корабль. Теперь отлично была видна старая, местами прогнившая палуба, обрывки парусов и странная фигура у руля — единственная живое существо больше напоминающее скелет в старинном камзоле, высоких сапогах и драной треуголке.

— Он ведь мертв?

Василий только пожал плечами.

— Всякое бывает.

— Он мертв! И он движется…

— И что из того? Вы что, оживших мертвецов не видели?

Несколько минут Кашев молчал, пытаясь понять, почему Василий с таким равнодушием смотрит на мертвеца у штурвала и не удивляется.

— Но ведь это «Летучий голландец»?

— Летучий голландец? — с удивлением переспросил Бешенный.

— Была такая легенда, — протянул Василий, наморщив лоб. «Как там бишь звали этого капитана? Ван Страатен или Ван дер Декен? Впрочем, какая разница». — Капитан «Голландца…» был самым злым и самым свирепым человеком на свете. О нём говорили, что он всегда носит толстую плеть со свинцовым шариком на конце. А во время грозы его рыжая борода вспыхивает огнём… Там, где разбивались и погибали другие суда, его корабль оставался цел и невредим — ни одной пробоины, ни одной царапины на днище. Говорили, корабль заговорён, и всё ему нипочём: и бури, и водовороты, и подводные рифы. Всюду сопутствовала капитану необыкновенная удача. Экипаж был под стать капитану: висельники, отпетые мерзавцы, головорезы. Но однажды корабль попал в ужасную бурю. Всё перемешалось: клочья туч и обрывки пены. И тогда капитан закричал: «Пусть дьявол заберёт мою душу! Я обогну этот проклятый мыс Горн, даже если мне придётся плавать до Страшного суда». С тех пор и плавает… На этом корабле больше никто не ведёт счёт времени. Никто никогда не сошёл с этого корабля на берег… Так гласит легенда.

— Это все сказки, а этот корабль настоящий?

— Все может быть… Только как он оказался в эфире? — пробормотал Василий.

— Я слышал что-то такое… — продолжал бормотать Кашев.

Еще несколько минут и парусник развернулся таким образом, что люк «тарелки» оказался над кормой корабля. Теперь пассажиры необычного судна видели лишь обрывки парусов и потрескавшиеся выбеленные мачты, больше всего напоминающие огромные кости чудовищного левиафана. После чего в люк постучали.

— А вот и гости! — пробормотал Бешенный.

— Я бы не стал по этому поводу веселиться. Мне уже не раз приходилось сталкиваться с подобными «гостями»…

Осторожно взявшись на автомат, заклинивший люк, Василий потянул его на себя.

— Значит так. Я осторожно приоткрою люк. Если не случиться ничего страшного, стой спокойно, а если что прыгай на люк, а я его зафиксирую… Ну, что, готов?

Кашев кивнул.

Василий схватился за автомат. Руки обожгло холодом. Василий выругался, схватил кусок ветоши из ложа Кашева, обернул ладонь, рывком выдернул автомат, перебросил его Кашеву, а потом взялся за колесо замка.

— Пошли! — и начал медленно вращать колесо. Что удивительно колесо было холодным, но не таким как оружие. — Готов?

— Да!

Василий рванул люк. Тот поддался и легко отошел в сторону. Взвилось облако охлажденного воздуха, но никакого свиста! Давление за бортом было точно таким же, как и внутри «тарелки».

Василий замер в растерянности. Значит, на самом деле они по-прежнему на Земле. Никуда они не полетели, а все картинки — лишь изображение, как он и…

Но тут он заметил тонкую пленку чуть пониже пазов люка. Она была едва заметна, и тем не менее. «Что это такое?..» — только Василий не успел довести мысль до логического конца, потому что откуда-то из темноты высунулась рука — сгнившая человеческая кисть. В ярком свете кабины Василий отлично видел желтые кости, соединенные высушенными нитями сухожилий и мускулов. Люди окаменели.

Пройдя через пленку, которая в первый момент выгнулась под нажимом руки, а потом пропустила ее, медленно «стекая» вниз по костям, рука ухватилась за край люка.

И тут Кашев пришел в себя. С диким криком бросился он вперед и уже занес ногу, чтобы раздробить желтые пальцы, скинуть ужасного гостя, назад во тьму эфира, но Василий отшвырнув люк, обхватил Кашева и отбросил в сторону от люка.

— Не спеши…

— Но… — начал было Кашев, но не смог договорить. Губы у него дрожали, руки тряслись. — Такого быть не может…

— Не спеши, — спокойно повторил Василий. — Неизвестно, друг это или враг.

Внимательно наблюдая за тем, как скелет протискивается в люк, он не торопясь выудил из кармана маленький «бульдог» — револьвер, который он всегда носил с собой. Внешне не оружие, а детская игрушка, этот револьвер был заряжен особыми «заговоренными» пулями, изготовленными по рецепту батьки Григория, то бишь барона Григорий Арсеньевича Фредерикса — учителя Василия — ферзя Ктулху, человека поддерживающего сон Великого Спящего.

Когда из люка показался пустой череп, Василий нацелил пистолет на мертвеца и взвел курок.

Капитан таинственного парусника с большим трудом протиснулся в люк. Он двигался очень неуклюже, медленно, так что порой создавалось впечатление, что он вот-вот развалится. Однако ему все же удалось выбраться из люка и теперь он, согнувшись, словно под тяжестью лет застыл напротив экипажа «тарелки» по другую сторону люка.

Какое-то время они стояли, молча разглядывая друг друга, потом двигаясь все так же медленно, скелет показал вытянутым пальцем на люк.

Василий кивнул, не сводя дула «бульдога» с незваного гостя. Поняв значение приказа Кашев шагнул вперед, осторожно нагнулся опустил люк и начал заворачивать кольцо запора.

— И что дальше? — поинтересовался он, шагнув в сторону от люка.

И вновь люди застыли молча, внимательно разглядывая незваного гостя. Тем временем судно-призрак пришло в движение. А может это «тарелка», двигаясь по заранее заданной траектории, разошлась с таинственным кораблем. Как бы то ни было, корабль стал постепенно удаляться.

Какое-то время Василий разглядывал мертвеца. Тот в свою очередь стоял неподвижно, уставившись на Василия пустыми глазницами. Несколько раз нижняя челюсть его начинало шевелиться, но, ввиду отсутствия плоти и языка, никаких звуков не получилось. Неожиданно скелет шагнул к Бешенному. Цыганенок весь сжался, Василий напрягся.

— Еще шаг, и я стреляю! — закричал он, но опоздал.

Без всякого предупреждения мертвецы выбросил вперед руку, выставив вилкой указательный и средний пальцы. Удар. Пальцы ударили в горло Бешенного. Тот дико закричал, дернулся всем телом, с хрустом обломились кости пальцев, кровь брызнула во все стороны. Одновременно Василий выстрелил. Но, похоже, он опоздал. За мгновение до того, как пуля ударила в грудь скелета, потусторонняя жизнь уже покинула его тело. Скелет выгнулся, словно освобождаясь от непосильной ноши жизни. А потом безжизненным тюком рухнул на пол.

Какое-то время Василий и Кашев стояли не в силах пошевелиться. Потом Кашев повернулся к Бешенному. Тот сидел в кресле весь залитый кровью. Белый кости — обломки пальцев скелета торчали у него из горла.

Василий наклонился над грудой костей. Осторожно пошевелил ее дулом револьвера. От этих вещей исходил смрадный запах давно разложившейся и сгнившей плоти — часть замороженной гнили начала подтаивать.

— Не пойму, как эта штука вообще могла двигаться.

— Лучше посмотрите, что этот гость сделал с Бешенным, — пробормотал Кашев, склонившись над цыганенком.

Василий повернул голову. Как он и подозревал таинственный парусник превратился в крошечную звездочку, и, судя по всему, скоро и вовсе исчезнет из полу зрения.

«А это значит… Сам сгнивший капитан был не так важен. Ему нужно было подняться на борт, убить Бешенного… Нет, ради Бешенного не стали бы устраивать такого представления. В цыганенке не было ничего такого этакого. Значит, цель визита принести что-то на борт. Груду гнилых тряпок и костей? Нет, ничего важного он не принес. Только вот Бешенного убил. А может цель визита — труп на борту… И почему Ктулху предупреждал не открывать люк, а он все-таки не послушался и открыл?» — мысли Василия неслись по кругу, и похоже, единственной причиной появления скелета было убийство паренька.

Неожиданно Кашев завопил. Василий обернулся.

— Посмотрите… Вы только посмотрите… — губы у Кашева дрожали.

Василий увидел, как мертвый цыганенок поднял руку, поднес ее к костям скелета торчащим из горла и одним резким движением выдернул их и отшвырнул в сторону.

— Ну, вот, теперь буду шепелявить, — произнес он странным голосом. Было слышно, как часть воздуха выходит через пробитое горло, придавая голосу эту самую странную шепелявость.

Василий вскинул «бульдог», готовый пристрелить и этого мертвеца, но тот, ничуть не испугавшись жеста оперуполномоченного, лишь покачал головой. Глаза у трупа были на выкате остекленевшие, движения неестественные, и Василий невольно перевел взгляд чуть повыше, пытаясь разглядеть невидимые нити, с помощью которой неведомый кукольник управлял очередной марионеткой.

— Так-то ты встречаешь старинного друга и спасителя, Василек?

Васильком оперуполномоченного Кузьмина называл только один человек. Неужели?! Да и голос, ничуть не походил на голос Бешенного.

— Григорий Арсеньевич?

— Да, — согласился мертвец. — Ты же знаешь, что я могу переселяться в тела мертвых.

Василий кивнул. Поднявшись, он убрал револьвер, потом повернулся к Кашеву, который в буквальном смысле стоял раскрыв рот.

— Хочу представить, мой учитель Григорий Арсеньевич Фредерикс, — кивнул он в сторону трупа.

— Что же до вашего спутника, — продолжал барон, — то у него уже началась гангрена. До базы вам лететь больше суток, и к тому времени… Впрочем чего говорить. Вы не умеете управлять этот штукой, так что вам было бы не посадить ее, тем более, что автопилот вам не поможет. Он настроен на центральный ангар, а туда вам садиться нельзя: сразу попадете в руки ребят господина Виллигута.

— И…

— Я изменю курс этого аппарата. А потом мы вместе подумаем как исправить сложившееся положение.

— Сложившееся положение… — все еще находясь в трансе повторил вслед за мертвецом Кашев.

— Вы бы лучше объяснили, что это такое, — Василий ткнул в сторону парусника, уже превратившегося в едва различимую точку-звездочку, куда мы летим, откуда взялось это корыто?

— Вопросов много и не на все я смогу ответить, — проговорил мертвец. — Тем более, что говорить мне тяжело и с каждой минутой все тяжелее. Тем не менее, попробую вкратце охарактеризовать сложившуюся ситуацию… Получилось так, что людям Карла Вилигута удалось добраться до одной из баз врагов Ктулху, в частности базы расположенной на обратной стороне Луны. Сейчас они заняты исследованием летательных аппаратов. Правда в их руках оказался только один аппарат готовый к полетам, и то, добравшись до Земли, он вынужден был совершить вынужденную посадку, а теперь вы похитили его и…

— Надо вернуть его на место.

— А лучше передать советским специалистам, — неожиданно возразил Кашев.

— Вернуть на место, — настойчиво повторил мертвец. — Ни одно из воюющих государств не должно получить подобную машину. Преимущество владельцев такого аппарата, тут же склонит чашу весов войны на их сторону.

— И..?

— Нужно вернуть аппарат на место, — в третий раз произнес Бешенный. — И разобраться с эсесовцами, охраняющими лунную базу нацистов.

— Вы предполагаете, что мы вдвоем справимся? — удивился Василий.

— Ну во первых не вдвоем… Как только вы прибудете на Луну, я и Катерина присоединимся к вам.

— Но как вы… — начал было очередной вопрос Василий, но мертвец перебил его.

— Мне с каждым мгновение говорить все труднее, тем более что я истратил много сил, управляя мертвым телом голландца. Он ведь был мертв много лет, и к тому же мышцы его сковал вечный холод эфира… А теперь мне нужно поправить ваш маршрут, иначе ничего хорошего из этого…

На мгновение мертвец покачнулся, словно невидимый кукловод на мгновение выпустил нити из своих пальцев а потом, выпрямившись, шагнул к пульту. Его пальцы легли на кнопки пи переключатели управления, словно на клавиши пианино и он заиграл какую-то странную мелодию, состоящую лишь из щелкающих звуков. Мигание лампочек набрало темп, некоторые из стрелок стали зашкаливать, однако более ничего не происходило. Все так же равномерно гудели двигали, где-то там под ногами, все так же горели звезды.

Прошло около десяти минут, наконец, труп Бешенного повернулся к безмолвным зрителям.

— А теперь или сядьте в кресло или уцепитесь покрепче за что-нибудь.

И Василий, и Кашев не рассуждая шлепнулись в ближайшие кресла, и тут же пол ушел у них из — под ног, на мгновение «тарелка» приподняла один край градусов на сорок пять. Звезды в хороводе движения заскользили за «стеклом», и тут на мгновение Василий обмер, потому что только теперь он понял, как далеко они от Земли, ощутил всю хрупкость их летающей «тарелки», всю ее незначительность, так как впервые увидел перед собой Луну — не крошечный желтый шарик «нарисованный» на небе, а огромную Луну, занимающую полмира. Гигантский желтый шар, усеянный кратерами, прорезанными гигантскими трещинами. Именно к ней с невероятной скоростью несся их крошечный корабль.

Мгновение и пол вернулся на свое прежнее место. Василий с облегчением вздохнул, а потом все еще косясь на гигантскую планету, нависшую над головой, повернулся к мертвецу у пульта.

— Мы что так и будем падать туда вниз головой?

— «Низ» и «верх» в эфире понятие несколько растяжимые и весьма неопределенные, — ответил Григорий Арсеньевич.

— Впрочем, когда подлетите, корабль сам примет нужное положение, пока же я хочу предупредить вас. Когда опуститесь, ни в коем случае не открывайте люка. Ждите, пока я не прибуду за вами. И ничего не бойтесь. Ждите, пока я не пришлю вам помощь.

— Какую помощь? Я думал вы сами…

— Нет… На Луне, к сожалению человек жить не может, так же как в эфире. Там очень холодно и нечем дышать, а, кроме того, давление…

— Но когда мы открыли люк.

— Ты, Василек, забываешь, что этот корабль построен не людьми, не Старцами, и не Древними. Его создала совершенно иная разумная цивилизация, как и все остальные некогда претендовавшая на Землю. Этот корабль, кроме силовой пленки у люка, без сомнения может преподнести еще множество сюрпризов, о которых ни я, ни немцы, адаптировавшие его для своих нужд, ни тем более Ктулху, которому чужды подобные нанотехнологии и понятия не имеем. Я так вообще не уверен, что этот аппарат предназначен для путешествия в пространстве. Ног это тема отдельного разговора. Вначале ты окажешься в безопасном месте, ну а потом мы все подробно обсудим.

— Только один вопрос, — неожиданно встрял в разговор Кашев. — Что это был за парусник, как он очутился в космосе?

— Чтобы вы не сходили с ума, ломая голову над этой загадкой, скажу… — тут труп опять прервался, начал было соскальзывать на пол. Василий увидел как ноги несчастно подкосились, еще мгновение и… Но в последнее мгновение Григорий Арсеньевич вновь овладел телом, выпрямившись, он повернулся спиной к пульту, опершись о нее руками. — Теряю силы, — пояснил он. — Трудно поддерживать постоянный контакт, управляя чужим телом… Ктулху прислал тебе сон, но во сне он не мог подсказать тебе как изменить курс этого летающего аппарата, тем более, что Великий Спящий повелевает совершенно иными силами. Единственная его надежда была на то, что на борту окажется мертвец, и я с помощью некромантии приду к вам на помощь. Он сделал все, для того, чтобы один из вас не проснулся.

Василий хотел спросить, кто именно, но потом решил, что не стоит. Ведь могло так выйти, что Ктулху определил первоначальной целью вовсе не Бешенного.

— Когда же стало ясно, что магия Древних не может разбить защиту этого корабля, — он был построен специально таким образом, чтобы противостоять этой магии — Великий Спящий пожертвовал одним из своих любимых детищ. Разбудив подводный вулкан, он выбросил за пределы атмосферы одну из своих игрушек, корабль, который люди иногда называют «Летучим голландцем». Он использовал их как предупреждение для тех моряков, кто слишком быстро подбирался к его владениям, и чья гибель не входила в планы Великого Спящего. Таких кораблей в распоряжение Спящего более десятка, так вот он пожертвовал одним из них, вышвырнув его на орбиту с одним единственным пассажиром, рассчитав бросок так, чтобы он пересек траекторию движения вашего летательного аппарата. Таким образом старый капитан, а точнее я, попал на борт. Надо сказать, я был против этого плана, потому что управлять намертво окоченевшим телом — дело нелегкое, и если бы ни одно заклятие Ктулху, я был даже пошевелиться не смог. А потом нас ждал приятный сюрприз — вакуумная пленка на люке. Если честно я боялся, что придется бороться с воздушным потоком, а потом реанимировать ваши замороженные тела с помощь инопланетной техники.

— А такое возможно? — удивился Василий.

— Даже я не знаю всех возможностей этого корабля. И хоть изучал его несколько лет, до сих пор не знаю всех их тайн и секретов. А фашисты и трети не знают.

— Итак, впереди нас ждет немецкая база?

— Я же сказал, что сменил курс полета «тарелки»…

— Но ведь пульты… и… все надписи на немецком, — пробормотал Кашев.

— Фашисты лишь адаптировали этот аппарат под человека, установив пульты пригодные для рук, а не для щупальцев, однако они не продублировали и половины управляющих систем. И что самое главное, они, впрочем, как и я, до сих пор не разобрались даже в принципе работы двигателей этой штуковины. Представьте, что автомобиль попал в руки к троглодитам. Они загрузили его добычей и стали вручную, толкая, катить его к своим жилищам. Тогда как могли завести двигатель им поехать, не прилагая никаких особых сил… Но силы мои на исходе… Скоро мне придется уйти… После посадки ничего не боитесь, ждите моего посланника…

И тело Бешенного вновь накренилось, а потом пальцы его разжались, и он безвольно рухнул на пол, да так и остался лежать.

— И что нам теперь делать? — поинтересовался Кашев, прерывая затянувшуюся паузу.

— Ждать… Вы же слышали: прибудем на Луну, будем ждать и не высовываться.

— Вы, товарищ Кузмин меня не поняли.

— …?

Кашев какое-то время внимательно смотрел на своего спутника, а потом спросил, медленно произнося каждое слово:

— Скажите, товарищ Кузьмин, вы — коммунист?

Василий усмехнулся, он не мог понять, куда клонит Кашев.

— Конечно.

— А как же вы, коммунист, можете все это объяснить? — и он кивнул в сторону лежащих на полу тел.

И тут Василий насторожился. Эх, неспроста, задал Кашев ему этот вопрос. Василий взглянул повнимательнее на своего товарища и ему показалось, что он заметил искорки безумия в глубине зрачков своего товарища.

— К чему этот вопрос? — решил он взять быка за рога.

— Меня как-то смущает все происходящее, — издалека начал Кашев. — Вы хоть отдаленно представляете, что все это противоречит… — тут он не нашел слов и замолчал.

— Марксиско-ленинской философии, это вы хотите сказать?

— Н-да… — протянул Кашев. — Мне кажется, что я все это, — тут он взмахнул рукой, обводя внутренности «тарелки», — вижу в кошмарном сне.

— Ну, если кажется, креститься надо, — в тон Кашеву ответил Василий. — К тому же, если помните, я сотрудник Третьего отдела ГУГБ, оперуполномоченный с особыми полномочиями… Тьфу, чуть языке не сломал. Так что с подобной хренью, — еще один кивок в сторону теперь уже окончательно бездыханных трупов, — сталкиваться не раз приходилось.

— Но ведь это противоречит материалистическому мировоззрению трудящихся масс…

— Так, вот только политинформации я давно не слушал, — отмахнулся Василий. — Значит так, Павел Александрович… Есть многие на свете, друг мой милый, что и не снилось нашим мудрецам… Скажем так, если вас волнует подоплека всего происходящего то… наши официальные власти пока замалчивают отдельные странные явления, которые современная наука не может объяснить, а безграмотные максы называют Черной магией. Вас удовлетворит такое объяснение?

Какое-то время Кашин сидел задумавшись, словно пытался сам себя в чем-то убедить.

— А есть другое объяснение происходящему?

— Есть, — с легкостью согласился Василий. — Только оно полностью противоречит взглядам товарища Сталина и от нее пахнет пятьдесят восьмой статьей, так что вам выбирать…

И вновь Кашин задумался.

— А если начальство…

— Вы, мой друг, лучше думайте о другом… О том, как остаться в живых, потому, как мне кажется, все «самое веселое» еще только начинается, а больше половины отряда уже на том свете. А пока… — и, так и не договорив, Василий опустился на пол, подальше от луж крови, расстелил на полу тряпку из ветоши и стал протирать и чистить оружие. Потом, заметив, что Кашин внимательно наблюдает за ним, добавил. — И вам бы приготовится не мешает. Кто его знает, что ждет нас впереди.

Посадка получилось жесткой.

Вначале весь мир накренился, потом перевернулся, только в небе Земли не оказалось. Неужели они и в самом деле были на обратной стороне Луны…

— Быстрей! — завопил Василий. Метнувшись в ближайшее кресло, он тут же принялся лихорадочно пристегиваться. Завязки путались, защелки ремней не хотели вставать в пазы. Василию показалось, что он целую вечность борется с непокорными ремнями безопасности, хотя на самом деле все действо заняло секунд десять.

А потом «тарелка» словно провалилась в гигантскую яму. На мгновение наступило странное ощущение — Василию показалось, что теперь он ничего не весит. Но такое было невозможно. Не разбираясь в тонкостях физики, Василий многого не знал, а многое отвергал интуитивно, правда в этот раз интуиция его подвела. За «стеклом» мелькнули горы, только странные горы, не земные. Василий даже не успел толком их рассмотреть Нет он не трусил, но перед самым ударом, словно повинуясь некоему импульсу свыше, закрыл глаза, мысленно повторяя:

Дальше был удар, страшный удар. «Тарелку» подбросило, развернуло, и она застыла, воткнувшись боком в песок. Так она и застыла.

Василий открыл глаза.

А может это был вовсе и не песок. За «стеклянным» куполом было белым бело. В песок они что ли закопались?

— Вроде живы, — пробормотал он, и, потянувшись, начал отстегиваться. Выдержала «лодочка» хоть не велика. А может, потому что невелика и выдержала?

Василий не спеша встал и огляделся. В каюте после такой посадки царил полный кавардак — все вверх дном. Однако стоило ли заморачиваться и наводить порядок? Вместо этого, Василий, цепляясь за спинки кресел подобрался к «стеклу». Сделать это оказалось много проще, чем по началу ему казалось, так как тело словно ничего не весило. Казалось, если он оттолкнется посильнее, то взлетит к самому потолку. Однако Василий экспериментировать не стал. Вместо этого прижавшись лицом к «стеклу» он стал вглядываться, стараясь хоть что-то разглядеть, даже не разглядеть, а понять ушли ли они вглубь на несколько метров или это всего лишь облако пыли, которое они подняли при посадке. К однозначному решению он так и не пришел. Иногда ему казалось так, а в другой раз иначе.

Какой-то странный металлический звук за спиной привлек его внимание. Василий резко обернулся. Кашев, наклонившись, возился с люком.

— Ты чего делаешь?

— Да вот хочу поглядеть что там снаружи? Может нам откапываться придется.

— Ты что дебил?

— То есть?

Одним прыжком Василий оказался возле люка. Однако он немного не рассчитал — опускался он слишком медленно, на несколько секунд просто завис над своим товарищем по несчастью, так что тот успел отодвинуться.

— Тебе же ясно было сказано, надо сидеть, ждать помощи… А там, — Василий ткнул пальцев в сторону люка, — там — смерть. В эфире человек жить не может, дышать не чем.

— Так мы ж на Луне!

— А на Луне, что атмосфера есть? К тому же там страшный холод. Так что лучше будем сидеть ждать…

— А если нас и в самом деле засыпало. Так сидеть можно до второго пришествия!

— Тем не менее, подождем! — объявил Василий, так что стало понятно, это его последнее слово.

Кашев надувшись отошел от люка.

— И долго нам так ждать?

Василий посмотрел на труп Бешенного, но тот лежал на полу мертвее мертвого.

— Не знаю. Однако Григорий Арсеньевич обычно выполняет то, что обещает. У него дело со словом не расходятся.

— Да кто это вообще такой!? — взорвался Кашев.

Василий вздохнул, сел назад в свое кресло, откинулся на спинку, и, заложив руки за голову, уставился в потолок. В какой-то миг ему даже показалось, что через круговерть песчинок он видит черную тьму бездонной пропасти эфира.

— Григорий Арсеньевич — мой учитель, кстати, из бывших. Я познакомился с ним еще в гражданскую, когда он возглавлял одну из банд.

— Ты хочешь сказать, что он сражался на стороне белых?

— Не совсем так… — протянул Василий. — Скажем так… Он сражался на своей стороне… И вообще, это человек, за которого я могу поручиться. Единственный, кому я доверился бы на все сто.

— Бывшему…

— Бывшему батьке Григорию, — кивнуло Василий.

Кашев какое-то время сидел молча, словно пытаясь переварить то, что услышал, потом посмотрел на лежавший у стены труп цыганенка.

— А ты не думал, что Бешенный мог бы остаться жить.

— Он бы умер, так или иначе. А вот мы точно попали бы в руки немцев.

— Ты уверен в этом?

Василий кивнул. И они оба замолчали. В эти минуты каждый из них думал о своем. Василий о том, как бы скорее выпутаться из переделки. Он терпеть не мог ожидая, а сейчас ему приходилось как нарочно, сидеть и ждать, и ничего тут не поделаешь. Мысли Кашева же были вовсе о другом. Он теперь ни на грамм не верил ни Василию, ни тем более таинственному Григорию Арсеньевичу. «Это враги! — твердил он, словно пытаясь уверить в этом себя самого. — Замаскированные враги, которые пытаются обмануть его. Ведь не может такого быть, чтобы они оказались на Луне. Это же сказка! Фантастика! А все остальное со стороны казалось еще более нереальным: например этот летучий корабль. Это какой же силы должно было быть извержение вулкана, чтобы выбросить корабль за пределы Земли? Да и как кто-то может повелевать такими силами? Какой-то Ктулху? Даже если предположить что уродец с таким именем и в самом деле существует, и может управлять энергией Земли, то почему о нем никто ничего не знает?» По-крайней мере, сам Кашенв услышал о Ктулху впервые от Василия, всего несколько часов назад. А раз никто не знает о существовании столь могущественной твари, тогда выходит самом деле никакой твари не существует и нужно всего — то тюкнуть по голове этого странного оперуполномоченного, потом через люк выбраться наружу и посмотреть, что там на самом деле твориться.

Однако только он решился что-то предпринять, как взгляд его мимоходом упал на Василия. Тот сидел, наведя на Кашева дуло револьвера.

— Не стоит, не надо, — едва слышно прошептал оперуполномоченный, и Кашев сразу понял, что и впрямь не стоит… Ведь стрельнет.

«Но не сможет же он сторожить меня вечно?» — подумал Кашев. Только вечно сторожить и не пришлось. Пыль начала медленно оседать, и вскоре над самой верхней точкой купола появился кусочек черного неба со звездами.

Однако на то, чтобы полностью очистить обзор, потребовалось часов пять не меньше. Все это время они так и просидели глядя друг на друга. О чем думал Кашев? Какие чудовищные мысли рождались в его воспаленном мозгу? Василий же старался ни о чем не думать. Время шло, и пылевая завеса постепенно отступала, открывая беглецам все больше и больше. Вот сквозь круговерть пылинок проступили далекие горные пики, желтые как масло и зазубренные как рифы.

— Как видишь, Григорий Арсеньевич был прав…

— Только не слишком он спешит нам на помощь…

Однако не успел Кашев договорить, как Василий приподнявшись со своего места, указал рукой куда-то вдаль.

— Там что-то движется.

Кашев тоже привстал. И в самом деле, у горизонта что-то двигалось, что-то направлялось в их сторону. Василий напряг зрение, пытаясь рассмотреть приближающиеся объекты. Судя по всему, это были какие-то гусеничные машины. Да к тому же форма их была очень знакома, вот только чего-то не хватало.

Танки! Без сомнения это были танки, только вот без пушек, и что самое неприятное это были не наши тешки, а немецкие Pz, только переделанные самым странным образом. Деталей невозможно было рассмотреть, так как танки неслись на огромной скорость, поднимая за собой целые облака пыли.

— Вы уверены, что это та самая помощь? — поинтересовался Кашев.

— Нет, — покачал головой Василий. — Я бы даже сказал наоборот. Сильно сомневаюсь, чтобы Григорий Арсеньевич послал за нами машины со свастиками на бортах.

Кашев пригляделся. В самом деле, на борту каждой машины красовалась свастика.

— Значит фашисты?

— Нет, Дед Мороз со Снегурочкой, — и фыркнул Василий. Глупых вопросов он не любил.

— И что станем делать?

— Посмотрим, что станут делать они. Однако, должен предупредить, сдаваться не стоит. Ничего из этого хорошего не выйдет. Если этих ребят послал Вилигут или кто-то из Аненербе, то лучше уж самим себе пулю в лоб пустить.

Один из танков остановился метрах в тридцати от «тарелки» и замер. Второй подкатил и остановился метрах в десяти от первого.

— И чего они?

— Совещаются, наверное, — пожал плечами Василий.

— Сейчас повылазят.

— Жди. Или ты думаешь, что фашисты по-другому скроены и эфир для них это так — семечки? Сидят они там, в этих железных коробках и думают небось, как нас отсюда выковырять, да так чтобы тарелки не повредить и в живых оставить.

И тут далеко-далеко ударил в небо столб песка, и тот же в том месте, откуда он появился возникла воронка. Через несколько секунд еще один столб ударил в небо, и Василий почувствовал, как «пол» тарелки содрогнулся, и тогда…

— А вот теперь, по-моему, нам крышка, — прошептал Василий.

— Что это? — так жнее шепотом поинтересовался Кашев, словно опасаясь, что немцы их подслушают.

— Если б я знал… Только сдается мне, ничего хорошего все это нам не предвещает. Немцы чего-то ждут… Вот и идет.

— Уверен… А где…

— Где Григорий Арсеньевич понятия не имею, — опередил вопрошавшего Василий. — Одно могу сказать: в беде он не бросит, и если его нет, то с ним в свою очередь случилось что-то весьма неприятное.

— Нам-то что делать?

— Ну, единственный вход и выход из этой штуки — люк. Что ж, посмотрим, кто оттуда полезет. А пока оружие к бою. Тут, внутри этой «тарелки» мы в полной безопасности.

Василий осторожно шагнул в сторону люка, присел над ним, держа револьвер наготове.

— А ты пока следи за фонтанами. Чем бы эта штука ни оказалась, она мне не нравится.

Через несколько минут столб, ударил в небо позади дальнего танка, потом появилась воронка и танк начал сползать в нее. Отчаянно закрутились гусеницы машины, пытаясь вытащить ее из разверзшейся воронки, но не тут-то было. Автомобиль буквально засасывало в песок. Пыль летела из-под гусениц, и все происходило безмолвно, словно в кинематографе. Постепенно внешний мир вновь стало затягивать плотной завесой пыли. А потом… Нет, Василий не мог утверждать что все случилось именно так, но ему показалось, что из глубины песчаной ямы вылетело несколько щупалец — словно где-то там в глубине, под песком прятался гигантский осьминог. Они обвили «танк» со свастикой на борту… мгновение и он исчез в разверзнувшейся бездне.

— Видели..? — начал было Василий, но недоговорил. Пол у них под ногами содрогнулся и еще один фонтан песка ударил в воздух между ними и вторым танком, который неожиданно развернулся и рванул прочь. Правда чем закончилось его «бегство» Василий так и не разобрал — весь внешний мир вновь заволокло пылью, как сразу после посадки. В белой круговерти песчинок исчез и танк, и дальние горы и звезды.

А потом страшный удар потряс «Тарелку». Не устояв на ногах Василий и Кашев повалились на пол. Люк, отделявший их от эфира пробкой вылетел и ударился в купол. От этого удара по куполу побежали трещины, но он выдержал, не лопнул. А потом через дыру в кабину «тарелки» ворвались щупальца. Свистя они разрезали воздух в слепую шаря по каюте. Вот они нащупали останки Башенного. Один из отростков обвился вокруг него и увлек труп, больше похожий на безвольную куклу к люку, мгновение и он исчез снаружи.

Стрелять в эти щупальца ни простыми пулями, ни заговоренными судя по всему смысла не было. Василий засунул револьвер за пояс и огляделся в поисках подходящего оружия. Но ничего подходящего рядом видно не было.

А потом, совершенно неожиданно он обратил внимание на то, что стало много холоднее, и еще это противное шипение. Он посмотрел на трещины в куполе — шипение доносилось именно оттуда. Прозрачный экран покрыла наледь. Видно выбитый люк и в самом деле расколол твердую поверхность.

Сколько они тут еще продержаться? Где помощь, обещанная Григорием Арсеньевичем.

Василий отполз чуть подальше по наклонному полу и постарался забиться в нишу под пультом, потом вытащил из-за голенища нож. Но это оружие на фоне толстых, могучих щупальцев неведомой твари смотрелось смешно.

Пока Василий готовился подороже продать свою жизнь, тварь добралась до Кашева. Петля щупальца захлестнула руку командира диверсантов. Он попытался освободиться, но не тут-то было. За первым последовало второе щупальце, потом третье. А через полминуты, чудовище оторвало от пола извивающегося и отчаянно сопротивляющегося Кашева и поднесла к люку. Тот отчаянно закричал. Василий видел, как вспухли его мускулы, когда он попытался разорвать смертоносные объятия твари. Но все было напрасно — еще несколько секунд отчаянной борьбы и он исчез в люке, последовав за трупом Бешенного.

Теперь наступил черед Василия. Щупальце нащупало его через несколько секунд. От его ледяного прикосновения Василия сразу стало не по себе. Отчаянно сопротивляясь, он ударил тварь финкой. Но это было все равно, что попытаться проколоть стальную кольчугу. Плоть щупальца чуть прогнулась под ударом ножа… и только.

Тогда Василий попробовал зацепиться за ножку кресла, пытаясь противопоставить силу своих мускулов невероятной мощи щупальцев. Все напрасно. Он выронил нож, но все равно не смог удержаться, когда щупальца поволокли его к люку. Последнюю отчаянную попытку освободиться, Василий предпринял на краю люка. Он постарался не пролезть в него: уперся ногами и плечами. Однако и эта попытка ни к чему не привела. Щупальца скрутили его словно безвольную игрушку, и вытащили из «тарелки».

В первый миг Василий задохнулся от боли, когда его тело коснулось ледяного песка, а точнее ледяной пыли. Казалось, эта пыль вездесуща. Она лезла в глаза, в миг забила рот, нос, уши.

А потом Василий оказался в каком-то теплом, мягком месте. Он ничего не видел, может из-за песка, попавшего в глаза, а может из-за кромешной темноты, подступившей со всех сторон.

«Ну, вот и окончилось мое путешествие, — пронеслось в голове Василия. — Подкормил, как говориться, собою какую-то лунную зверушку. Пошел… так сказать, на корм».

Он почувствовал, как все вокруг завибрировало, а потом его буквально выбросило куда-то. Повалившись на что-то мягкое, он мгновение лежал свободно, ловя теплый воздух. Кожа лица и рук болела, словно обожженная. А может, так оно и было.

Поверхность, на которой он лежал, казалась теплой и больше всего напоминала гигантскую подушку.

— Эй, чего разлегся! Надо отсюда выбираться.

Василий с удивлением осторожно приоткрыл глаза. Рядом с ним на мягкой желтоватой поверхности сидел… Кашев, чуть подальше валялся труп Бешенного. Они находились в странном помещение с мягким, пружинящим желтым полом и потолком и полупрозрачных пятиугольников. Василий поднял руку и она уперлась в потолок — высота «странного места» была с метр не более.

— И где же мы по-твоему? — поинтересовался Василий.

— По-моему нас съели… — объявил Кашев. — Только мы почему-то оказались не в желудке.

— Откуда нам знать, какой желудок у этой твари.

— Если так, то тут был бы желудочный сок… — начал было Василий, все еще внимательно оглядываясь, и пытаясь понять, что же с ними в самом деле произошло. — Желудок должен переваривать добычу, а добыча в этот раз мы, насколько я понимаю.

И тут, словно в подтверждении слов Кашина, пол у них под ногами качнулся. Василий снова со всего маха плюхнулся на спину. Но в этот раз он не стал вставать, потому что вся «комната» качнулась, словно гигант внутри которого они оказались, начал разворачиваться…