Глава 11

Врата
1939 год. Каракумы

Раньше Василий летал только на аэроплане, в закрытой кабине, теперь же… Нет, полет на Старце было не сравнить ни с чем. Во-первых, ветер. Он не просто слепил, от него резало глаза, и слезы лились ручьем, стоило только хоть чуть-чуть их приоткрыть. Хотя, если честно, Василий не мог сказать точно, то ли виновник его слез — ветер, то ли — гибель гауптштурмфюрера. Несмотря на то что господин Хек был потенциальным врагом и государства, и Василия лично, за последнее время они в чем-то сблизились, и отсутствие спутника, а также то, что тело отважного немца попало в руки каннибалов, сильно печалило оперуполномоченного. И еще… Он непременно хотел увидеть подземный мир. Ведь он первым из людей нынешней цивилизации попал сюда. Да, существовали определенные намеки на существование мира внутри Земли и у древних греков, но… Единственные, кто отдавал дань подобной гипотезе, были фантасты. «Путешествие к центру Земли» он одолел еще на втором курсе рабфака, куда попал сразу после разгрома банды Фредерикса. Только вот в реальности этот мир оказался ничуть не похож на жюльверновский… Хотя кто его знает, может, и здесь есть коварные моря и джунгли, заселенные динозаврами. И у Жюля Верна подземный мир больше напоминал гигантскую пещеру, а в жизни он походил на Плутонию Обручева — мир на внутренней оболочке пустотелой Земли, гигантское неведомое пространство, скрывающее множество тайн. Василий поклялся себе, что вернувшись в Ленинград, первым делом попробует организовать экспедицию в это подземное царство. Главное, найти другой вход, не столь опасный, как дорога в Гоцлар, где, организуй Василий и в самом деле экспедицию, всенепременно пришлось бы сражаться с людьми Ми-го, а то и с самими коварными пришельцами.

Однако в первый момент полета ему больше всего хотелось рассмотреть древний город.

— Чуть пониже, пониже…

И Старец, словно услышав просьбу, резко накренившись, сделал круг. Василий, несмотря на слезы, широко открыл глаза и, вцепившись изо всех сил в края своего импровизированного кресла, рассматривал раскинувшийся перед ним мегаполис. Да, это был достойный соперник города Слуг Ктулху. Воздушные шпили, соединенные на невероятной высоте узкими подвесными мостиками, огромные купола, странные на вид дома, чьи пропорции вызывали необъяснимое отвращение. Скульптуры, украшения изощренные, чуждые и противные человеку. Гоцлар от города в Антарктиде отличало лишь то, что тот город был мертвым, а этот жил странно, непонятной стороннему наблюдателю жизнью. По улицам бродили люди и странные животные, подобных которым Василий никогда не видел. Вдали лентой извивалась река, и на ней темнели щепки гигантских кораблей.

Поистине грандиозная картина, но она промелькнула перед глазами Василия за несколько секунд. Он попытался запомнить детали, но не был уверен, что все необходимое отложилось в его памяти. Потом, вспоминая то, что открылось ему в те секунды, он не раз спрашивал себя, была ли это правда, или ему все это пригрезилось…

Но как только Гоцлар остался позади, Василий вновь вспомнил о вопросах, которые во множестве роились в его голове, и на которые сам он никогда не нашел бы ответ. Пока они летели над бескрайними зелеными лесами… или джунглями… — и разглядывать особенно было нечего, — Василий попытался вновь обратиться к своему спасителю:

— Почему ты спас меня?

— А иначе…

— И?

— Но ведь я в какой-то степени выполняю волю Ктулху.

— И ты позволишь мне запечатать вход в подземный мир?

— Этот да. И не только позволю, но и помогу это осуществить, — ментально ответил Старец. — Правление Ми-го подходит к концу. Несмотря на то что мой народ утратил большую часть знаний Древних, он уже почти вернул себе подземный мир. У народа Ми-го осталось на Земле всего несколько цитаделей, и остатки моего народа давно уничтожили бы их, если бы не люди, ставшие их рабами. Однако и с помощью орд людей наша война близится к концу, перевес силы уже давно на нашей стороне, так что еще какая-нибудь тысяча лет, и от Ми-го не останется и следа.

— И поэтому они рвутся в космос?

Василий какое-то время молчал, пытаясь понять то, что услышал.

— Расскажи мне об этом мире, — попросил Василий, вглядываясь в мглистые облака.

Василий попытался представить себе разумных шогготов и содрогнулся. Вот уж с кем он определенно не хотел бы столкнуться. И еще он попытался прикинуть, как станет докладывать об этом товарищу Шлиману. «Извините, но Старцы не хотят, чтобы мы хозяйничали во внутреннем мире Земли, а так там огромные территории, огромные природные богатства, в которых так нуждается наша молодая республика…» Нет, Шлиман такую «пилюлю» не проглотит. Значит, опять придется врать и мучиться бессонными ночами из-за того, что во имя неких высших сил он поступился своими убеждениями.

— Твои рассуждения глупы, — вновь раздался у него в голове голос Старца. — Ты считаешь себя ярым борцом за некий Новый мир, но все это сиюминутная суета. Пройдет лет двести-триста, и люди забудут имя ваших вождей и те идеи, во имя которых вы гибнете. Есть вещи вечные, есть суетные. Вы — краткоживущие существа… — а дальше пошла абракадабра, которую Василий не понял.

— Что? Что? — переспросил он.

— И…

— И я очень надеюсь, что динамит, оставленный у входа в пещеру больше тридцати лет назад, все еще на месте.

— Да. В свое время мои соотечественники хотели взорвать вход в подземный мир, но им помешали подданные Ми-го.

Старец постепенно начал набирать высоту и разгоняться. Василий, почувствовав это, покрепче вцепился в бока чудовища. Еще мгновение, и впереди показалась гладкая отвесная стена. И они неслись на стену со скоростью паровоза. Мгновение… Поворот, переворот. В какой-то миг Василию показалось, что еще чуть-чуть, и они врежутся в стену. Он крепко зажмурился, а потом отчаянно закричал, но в следующий миг в лицо ему ударили солнечные лучи. И когда он приоткрыл глаза, они уже неслись над пустыней верхнего мира.

Василий оглянулся. Черный зев гигантской пещеры, ведущей во внутренний мир, остался позади. Они вырвались, но…

Василий пожал плечами:

— Согласно дневникам моего учителя, где-то неподалеку от входа в пещеру валяются три ящика динамита. Этого должно хватить, чтобы поднять на воздух полдолины… Кстати, а как выходит, что в подземном и надземном мире одинаковое давление? Ведь по идее через выход в подземный мир должен со страшной силой дуть ветер? Даже не ветер, а настоящий ураган.

Старец усмехнулся. По крайней мере, разум Василия перевел этот звук как смех.

Постепенно скорость Старца стала снижаться. Они проскользнули над руинами в круглой долине, а потом Старец направился не к дороге в Гоцлар, а совершенно в другую сторону.

— Куда ты меня везешь? — встревожился Василий.

Резонно.

Еще несколько минут полета, и Старец завис в метре над землей. Василий был аккуратно извлечен из его удобного убежища и поставлен на песок, а сам Старец, приняв вертикальное положение, застыл, опираясь на многочисленные щупальца, выходившие из нижней части его стволообразного тела. Потом он сложил крылья и на извивающихся щупальцах двинулся вперед к виднеющейся невдалеке расселине.

— Ступай вперед, — приказал он Василию. — Там ты найдешь все, что тебе будет необходимо.

Неуверенно хмыкнув, Василий, подпрыгивая, помчался вперед. Несмотря на ранний утренний час, песок уже раскалился, а Василий был босиком. Наконец, не в силах ступить дальше ни шага, он остановился, оторвал две полосы ткани и обмотал ими ступни. Теперь идти стало можно, хоть и неудобно. Еще полсотни шагов, и Василий вошел в расселину и понял, почему Старец не принес его прямо сюда. Сама расселина была достаточно большой, но скалы, поднимаясь на пару десятков метров, практически смыкались над головой. Тут всегда властвовали тени. Василий насторожился: в таких местах должно быть полным-полно различных змей. И тут же в голове у него раздался голос Старца:

Василий прошел чуть вперед. Стены расселины расступились, образуя небольшую долину, из которой не было второго выхода — со всех сторон возвышались отвесные скалы. Еще пара шагов, и тут его глазам предстала зловещая картина.

На песке лежал мертвый басмач. Василий узнал его сразу. Хасан. Значит, как бы то ни было, за уничтожение банды галочку в послужном списке он уже имеет. Это хорошо. Он подошел к мертвому бандиту. Так вот где он нашел свою погибель. Судя по всему, его ударили копьем. Ему удалось скрыться от врагов, но смертельная рана сделала свое дело.

— Откуда ты узнал, что Хасан здесь погиб? — спросил Василий.

Старец вновь хмыкнул.

Старец еще много говорил о превосходстве их расы над людьми, которых они сами создали для «грязной работы», но Василий старался его не слушать, приглушив голос внутри своего черепа, насколько возможно.

Василий не спеша снял с плеча мертвеца седельные сумки. В них не было ничего интересного, если не считать черных, судя по всему, выходных штанов. Они оказались велики размера на три, но Василий затянул пояс куском уздечки, после чего почувствовал себя много лучше. Бегать по пустыне с голой задницей было как-то непривычно. Он с большим удовольствием сменил бы и тунику на что-то более обычное. Но другой одежды в седельных сумках не нашлось, а раздевать мертвеца Василий не захотел. Приодевшись, оперуполномоченный перекусил сыром и черным хлебом, найденными в сумках Хасана, и запил все это теплой, чуть застоялой водой из фляги. Василий предпочел бы вино, но и воде был рад. После этого он взялся за инвентаризацию оружия.

Нельзя сказать, что оружия оказалось много: обрез, пистолет, сабля и кривой афгульский кинжал. Еще были какие-то документы. Их Василий, не глядя, переложил в карман новых штанов. Документы всегда пригодятся, только уж пусть с ними разбирается местное НКВД.

Проверив и перепроверив оружие, Василий повернулся к Старцу:

— В принципе я готов. Сколько, ты говоришь, там этих дикарей?

Пыл Василия сразу угас.

— У меня патронов меньше, — уныло проговорил он.

— Что ж, тогда придется вспомнить молодость, — то ли вздохнул, то ли усмехнулся Старец. И потом добавил гораздо бодрее: — Как я понимаю, ты немного разбираешься в древней магии?

Василий покачал головой. Нет, конечно, он умел изготавливать заговоренные пули, которые с легкостью разделывались с любой нечистью. Он знал с десяток защитных заклятий, умел ставить «силки» на оборотней, знал, как обращаться с простыми и энергетическими вампирами, но здесь, похоже, речь шла о чем-то большем. Об истинной, настоящей магии. Но тут в познаниях Василия была большая прореха, да и где ему было почерпнуть мудрость Древних? Не на рабфаке же! Его учитель — загадочный барон Фредерикс — и тот, если и знал что-то, то самые крохи.

— Это ничего, — наконец продолжил Старец. — Незнание ты сможешь заменить старанием и терпением… А для начала начерти на песке пентаграмму, потом оттащи на ее середину труп. Будем надеяться, он достаточно свежий.

«Вот чего только мне сейчас не хватает, так это доброго урока некромантии», — подумал Василий. Однако, ничего не сказав, он выполнил все точно, как приказал Старец.

Потом он разорвал на ленты часть халата Хасана и запалил их, разложив по углам рисунка.

— Получится премерзко, — проворчал Старец. — Но, быть может, оно и к лучшему. Шустрые мертвецы нам не нужны. — А потом он затянул странную песню, то вздымая к небу ужасные щупальца, то опуская их к самой земле. Вскоре Василий заметил, что огоньки в тлеющей материи то вспыхивают, то притухают в такт этому ужасному песнопению. Решив, что лучше будет отвлечься и заняться чем-то полезным, Василий, скрестив ноги, уселся на песке, разложил перед собой тряпицу и начал в очередной раз разбирать и чистить пистолет Хасана. Когда он закончил очередную полировку деталей, его внимание привлек странный звук, похожий на хруст костей. Оторвавшись от своего занятия, Василий поднял голову и обмер.

Труп Хасана уже не лежал в середине пентаграммы, а стоял у ее края, словно ткнувшись в невидимую стену. А Старец продолжал монотонный нечеловеческий речитатив. Неожиданно труп дернулся, словно пытаясь просочиться через невидимую преграду, но та не пустила, и он снова замер, внимательно наблюдая за Василием. И взгляд этот совершенно не понравился оперуполномоченному. Было в нем что-то жуткое, плотоядное. Казалось, дай Хасану волю, и он набросится на Василия и разорвет его голыми руками. Тут Василий вспомнил мертвого дервиша — творение барона Фредерикса. В отличие от этого мертвеца, в том не было ни капли злобы. Дервиш был всего лишь игрушкой в руках колдуна, который управлял трупом, словно кукловод, дергающий за ниточки. А Хасан превратился в зомби совсем иного плана — в тварь, жаждущую крови и готовую разорвать любого, кто встанет у нее на пути. Может, именно в этом и заключалось различие между магией Древних и Старцев? Древние всего лишь использовали мир вокруг себя, заставляя его быть именно таким, как им удобно, а Старцы, творя колдовство, задействовали одну из струн души существа, которая подчиняла себе все прочие. «Тогда выходит, что Древние много ближе нам, чем Старцы», — подумал Василий, а потом отогнал эту мысль, как слишком незрелую. Во-первых, ее мог «услышать» его спаситель и обидеться, а во-вторых… Во-вторых, нельзя делать вывод на основании всего одного опыта. Тем более что Старец его спас…

Неожиданно песнопения Старца оборвались.

— Вот оружие и готово, — протянул он, поворачиваясь к Василию. По крайней мере, так посчитал сам Василий. У Старца не было лица, и при его симметричном строении практически невозможно было догадаться, где у него зад, а где перед. — Самое главное, что ни одна из тварей не успела пробраться во внутренний мир.

— То есть? — удивился Василий.

Василий кивнул:

— Ты считаешь, что она займет все их внимание, и они даже не посмотрят в нашу сторону?

— А как же Верхний мир? — удивился Василий.

— Верхнему миру ничего не грозит, — ответил Старец. — Мы в самом сердце Юго-Западных Каракумов. На то, чтобы пешком добраться до ближайшего жилья, понадобится не один месяц, а к тому времени солнце высушит мертвую плоть, и связывающие кости жилы рассыплются. Эти мертвецы умрут во второй раз, уже окончательно.

Василий покачал головой, словно отгоняя плохие мысли. То, что предлагал Старец, ему определенно не нравилось.

— Итак, наш план?

Василий кивнул. Конечно, план, который предусматривал наплодить полсотни зомби, его не слишком устраивал, но с двадцатью патронами на дикарей не попрешь, даже при его меткости и мощи Старца, туземцы порежут их на ленточки для бескозырок, просто задавив числом.

— Тогда в путь. Не стоит откладывать на завтра то, что можно выпить сегодня.

Старец вновь придвинулся к пентаграмме. Потом одно из его щупалец захлестнуло петлю на шее ожившего мертвеца и чуть приподняло его над землей. Мертвец, в свою очередь, оказался более прытким и гибким, чем можно было ожидать. Изогнувшись самым невероятным образом, он попытался схватить сдавливающее горло щупальце, но Старец был проворнее. Другое его щупальце ловким движением обвилось вокруг руки ожившего чудовища. Рывок, и рука оказалась вытянута перпендикулярно телу. Третья щупальце ухватило запястье второй руки, и мертвец повис, словно распятый. Мгновение он висел неподвижно, а потом начал извиваться, словно обезумев, но хватка Старца была крепкой. Лишь когда тварь, осознав собственное бессилие, немного успокоилась, Старец придал своему телу горизонтальное положение и загрузил Василия в одну из щелей туловища.

Очень медленно, изо всех сил барабаня по воздуху крыльями, он начал подниматься к вершинам утеса, потом застыл в воздухе и, вновь соскользнув назад к земле, высадил Василия.

Василий понимающе кивнул. Конечно, Старец мог и врать, но оперуполномоченному ничего не оставалось, как поверить своему союзнику. В конце концов, он спас Василию жизнь, и предавать его сейчас Старцу не было никакого смысла.

Выбравшись на песок, Василий неспешно навязал на ноги полосы ткани — остатки своей туники — и неспешно отправился вдоль расселины, стараясь держаться в тени. К этому времени песок стал не просто обжигающе горячим. Василию казалось, что на нем можно жарить, как на раскаленной плите.

О чем он думал в этот момент? Сложно сказать. Мысли Василия, мелкие, словно колибри, кружились у него в голове. А потом ему неожиданно вспомнилась Катерина. Как она там, в далеком Р'льехе? Увидятся ли они снова? Впрочем, даже если увидятся, то не скоро. После теплого приема в НКВД Василий сомневался, что в ближайшее время его вновь отправят за пределы России.

Оказавшись на равнине, Василий огляделся. Старца нигде не было видно, он словно в воду канул. Тяжело вздохнув, Василий покрепче сжал обрез и уверенным шагом направился в сторону руин, тонкой полоской темнеющих на горизонте. Как бы оно ни было, чем раньше он доберется до пещеры, тем лучше. Пусть даже без Старца, пусть без патронов… Он что-нибудь придумает…

И тут его накрыла тень.

— Далеко собрался? — спросил его спаситель, плавно снижаясь.

Василий остановился, вздохнул:

— Ты не торопишься.

— А тебе-то что? Ты ведь не человек.

— Какая разница, — возразил Старец. — Или ты считаешь, что оживший мертвец нашего рода много лучше, чем твоего?

В ответ Василий лишь головой покачал.

Старец спустился еще ниже, почти лег на песок, и Василий не без труда забрался в свое «кресло пассажира». Чуть приподнявшись над землей, не более чем на пару метров, Старец понесся назад, к руинам города. Весь полет занял не более получаса.

Уже у самых руин Старец начал набирать высоту. Его крылья трепетали с огромной скоростью. Видя, что его союзник выбивается из сил, Василий предложил:

— Может, мне лучше сойти? Выпусти зомби и возвращайся за мной.

— Нет, так не пойдет. Тогда нам придется отбивать взрывчатку у толпы живых трупов, а это занятие опасное и неблагодарное, — и Старец удвоил свои усилия.

Постепенно набирая высоту, они пролетели над руинами заставы, а потом совершенно неожиданно для Василия Старец разом отпустил все три щупальца, сжимавших ожившего мертвеца. Тот, болтая в воздухе руками и ногами, полетел к земле. Василий слышал отвратительный влажный чпок, когда тело ударилось о землю. В первый момент он решил, что план Старца провалился. От такого удара половина костей мертвеца должна была переломаться, но… нет. Полежав на земле с минуту, словно приходя в себя, мертвец поднялся и неуверенной, покачивающейся походкой побрел в сторону входа в пещеру.

— Куда это он? — спросил Василий.

Еще пара минут, и они увидели дикарей. Те столпились перед костром и, завидев Старца, стали потрясать копьями и выкрикивать в его адрес что-то неразборчивое — скорее всего, угрозы. Очевидно, они ждали его появления, хотя вряд ли догадывались о причине этого возвращения.

— Интересно, но почему-то я считал, что эти гады предпочитают нападать молча.

— Странная психология.

— Я что-то не заметил, — проворчал Василий.

— Среди людей? — удивился Василий.

— Не будем вдаваться в детали моего прошлого, — отрезал Старец. — Лучше сосредоточься. Нам предстоит нелегкая работа.

— Уже пора?

— То есть?

Василий прикинул расстояние.

— Можно попробовать.

Отложив в сторону обрез, он, чуть привстав с «кресла», взялся за рукоять нагана обеими руками. Командовал отрядом огромный воин с тупым, злобным лицом. Щеки и шея его были покрыты витиеватыми татуировками. Василий прицелился.

Пуля прошла мимо, а дикари разом взвыли, несколько копий полетело в сторону Старца, но он находился слишком высоко.

Василий прикусил губу.

Снова в молоко. Нет, расстояние было слишком большим, а приближаться к дикарям означало подвергать себя ненужной опасности. Василий в очередной раз попытался прицелиться, однако сделать это было довольно трудно. Вожак, понимая, что стреляют в него, но не попадают, просто сошел с ума. Он прыгал, скакал, то опускался на четвереньки, подобно дикому зверю, то подскакивал вверх, потрясая копьем и выкрикивая что-то во все горло, а то запрокидывал голову и начинал колотить себя кулаками в грудь.

В какой-то миг он попал на мушку. Василий затаил дыхание и дважды нажал на курок. Два выстрела слились в один звук. Сам Василий не понял, какая из пуль — первая или вторая — попала в цель. Да это было и не важно. Из правой глазницы вождя во все стороны брызнула кровь и костная крошка, смешанная с кусочками мозга. Последний раз взвыв, гигант повалился на землю.

— Не так плохо, — заметил Старец. — А вот и наш «друг».

Из-за ближайшей груды камней показался труп Хасана. Дикари, все еще следившие за Старцем, пока не замечали нового врага.

— Ты бы хоть кинул ему клинок, — продолжал Старец. — А то он с голыми руками идет на копья. Смотреть больно.

— Так ему же все равно, он мертвый.

Василий так и не понял, иронизировал его союзник или нет. Впрочем, для выяснения отношений время было не самое подходящее. Мгновение он размышлял, что лучше потерять: саблю или нож, и в последний момент, остановившись на сабле, вытянул ее из-за пояса. С грустью посмотрев на украшенные драгоценностями ножны, он вынул клинок, выбросил ножны, а потом метнул саблю вниз, словно копье. Прицел оказался точен, а земное притяжение довершило дело. Сабля попала точно в тело Хасана, пробив его насквозь. На мгновение мертвец остановился, потом, словно слепой, вытянул руку, нашарил рукоять и выдернул клинок из своей грудной клетки, крутанул его, словно заправский джигит, и пошел дальше, но уже с оружием в руке.

Вот мертвеца заметили дикари. Размахивая копьями, они бросились на него, и началась свалка. Потом один из дикарей страшно взвыл…

— Хватит глазеть, — Старец развернулся и быстро полетел к самому входу в пещеру. — Там трое дикарей, разберись с ними, а я заложу взрывчатку.

Впереди маячил гигантский черный зев пещеры. Чуть сбоку лежали обломки телеги, возле которых, взяв копья наизготовку, стояли три воина. Василий, резко вскинув револьвер, два раза выстрелил. Один из воинов упал.

Василий, качнувшись, выскользнул из своего «кресла» и спрыгнул на землю. Только спрыгнул он неудачно. Подвела раненая нога. Он-то и помнить забыл о своей ране, а тут словно раскаленная игла пронзила его тело. Упав на песок, Василий скривился от боли. Он посмотрел на ногу и увидел, как штанина темнеет, набухая темно-алым. Значит, рана снова открылась, и не помогли заверения Григория Арсеньевича. Нужно срочно перетянуть ногу жгутом, иначе он просто истечет кровью. Черт бы побрал эту рану!

И тут на него упала тень. Пожалуй, только она и спасла жизнь Василию. Один из туземцев был совсем рядом и уже занес копье, готовясь нанести смертоносный удар. Василий разрядил в него оба ствола. Он стрелял не целясь, навскидку, но с такого расстояния практически невозможно было промахнуться. Заряд буквально смел нападавшего, превратив его грудную клетку в кровавое месиво.

Однако оставался еще третий страж. Не спеша нападать, он начал медленно приближаться к Василию. Тот нацелил разряженный обрез на противника, пытаясь сообразить, что делать дальше? И револьвер, и обрез разряжены. И угораздило его выпалить дуплетом! Если он начнет перезаряжать оружие, туземец сразу бросится на него. А медлить было нельзя. Василий чувствовал, как вместе с кровью уходят в песок его силы. Что ж, единственным оружием, которое у него оставалось, был кривой афгульский нож.

Василий на мгновение зажмурился. «Придется рискнуть». С криком он швырнул обрез в своего противника. Тот с легкостью уклонился и метнулся к безоружному противнику. Василий качнулся в сторону, и копье глубоко ушло в песок на том месте, где он только что был. А в следующий миг кривой нож вонзился в живот туземца, распоров его от промежности до нижних ребер грудной клетки. На Василия хлынула кровь и склизкие внутренности дикаря. С большим трудом Василий увернулся от падающего тела.

С врагами покончено, но боль в ноге стала просто непереносимой. Потянувшись к поверженному врагу, Василий отодрал полосу материи от его туники и перетянул ногу повыше раны. Потом перезарядил револьвер. Слава богу, что тот не выскользнул у него во время падения. После чего он вновь вернулся к своей ране. Понимая, что время поджимает, он наложил на ногу еще один жгут, потом, используя копье, с трудом поднялся и застыл на здоровой ноге. Откуда-то из-за пригорка доносились отчаянные крики — дикари все еще не могли одолеть ожившего мертвеца… или наоборот… Впрочем, какая разница! Хуже было то, что Старца нигде не было видно.

«Бросил меня и улетел?» — пронеслось в голове Василия, но он тут же отогнал эту мысль. Какой смысл было Старцу бросать его? Он ведь мог просто не спасать Василия. А что до взрыва, то, судя по всему, Старец мог все это проделать и сам, только вот предпочитал, чтобы в этом участвовал человек. Это оставалось для Василия полной загадкой. И вряд ли в ближайшее время он получит на нее ответ. Однако в любом случае нужно было выбираться.

Василий ступил на раненую ногу. Боль была, но не такая уж сильная. Видно, он и в самом деле очень неудачно спрыгнул.

Опираясь на копье, как на посох, Василий сделал несколько шагов в сторону пещеры. Идти он мог, правда каждый шаг отдавался болью во всем теле. Наконец, окончательно осознав, что далеко ему не уйти, он позвал Старца, стараясь говорить достаточно громко и в то же время не кричать, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь из тех, кто сражался за пригорком.

— Эй? Ты где?

Василию ничего не оставалось, как ждать, и, пожалуй, это было самое долгое ожидание в его жизни. Он стоял, сжимая револьвер, всем весом навалившись на вонзенное в песок копье, то и дело бросая косые взгляды за пригорок и ожидая, что в любой момент оттуда появится или толпа оживших мертвецов, или группа обозленных дикарей. У него еще был с десяток револьверных патронов, но он был не уверен, что справится, случись ему снова оказаться в переделке. И еще он очень хотел пить, а фляга с водой и сумка с продуктами остались у Старца. Раньше он жажды не испытывал, но сейчас… А солнце по-прежнему жгло невыносимо, и несмотря на то, что тело Василия каким-то образом оказалось невосприимчивым ни к жаре, ни к холоду, жажда за несколько секунд стала невыносимой.

Василию показалось, что прошла вечность, прежде чем из-за камней со стороны пещеры показался Старец. Он не летел, а передвигался на щупальцах, которые змеились по песку. И выглядел он… поистине устрашающе. Если бы он не спас ранее Василия и Василий не путешествовал на нем, словно в кабине комфортабельного самолета, то оперуполномоченный решил бы, что перед ним одно из самых ужасных чудовищ, порожденных этой вселенной. И только чуть позже Василий разглядел еще одну деталь. В одном из щупалец тварь держала катушку бикфордова шнура.

Перебросив катушку Василию, Старец протянул ему странный мешочек, с виду напоминающий кисет.

Василий, заткнув револьвер за пояс, вытряхнул содержимое мешочка себе на ладонь. Так и есть: огниво и трут. Грустно, но, похоже, этим предметам был не один десяток лет. Василий попытался выбить искру, но трут не занялся.

— Похоже, мы попали…

Василий задумался, потом, присев на песок, высыпал на камень из кармана все патроны. Так и есть, у него было еще три патрона для обреза. Отлично. Срывая ногти, он начал разрывать картонные оболочки, выбрасывая дробь и высыпая порох на более-менее ровный камень.

Василий молча кивнул. Засыпав кончик бикфордова шнура щепоткой пороха, он слегка придавил его камнем. Потом встал и, нацелив револьвер на камень, выстрелил. Пуля, прежде чем уйти в сторону рикошетом, ударившись о камень, вышибла искру, порох полыхнул, бикфордов шнур заискрил, и огонек побежал куда-то, поблескивая среди камней.

— По-моему, пора уносить ноги.

Василий повернулся. К ним приближалось штук пять мертвых дикарей. Забрызганные кровью, они в смерти выглядели еще более отвратительно, чем при жизни. Василий вскинул револьвер и прострелил одному из них голову, но это ничуть не замедлило движения твари.

Старец уже принял горизонтальное положение.

— Боюсь, у меня плохо с ногой. Тебе снова придется мне помочь.

Старец ментально фыркнул, если такое, конечно, возможно. Но Василий по-другому никак не смог истолковать этот звук.

— И как только такие хрупкие, кратко живущие существа смогли заполучить контроль над поверхностью планеты. Если только взяли числом, плодясь, как кролики… — Старец проворчал еще что-то столь же малоприятное в адрес человеческой расы, но Василий не слушал. Он наблюдал за приближающимися зомби.

Вот одно из щупальцев Старца обхватило его поперек туловища. Василий чувствовал, еще мгновение, и он окажется в «кресле пассажира», но чудовище медлило, а ожившие мертвецы подбирались все ближе. Шли они неспешно, раскачиваясь, словно тряпичные куклы, и лица их — лишенные выражения маски — казались вырезанными из темного дерева, а глаза — каплями застывшего стекла.

— Поднимай меня, чего ты тянешь? — взвыл Василий.

Но Старец словно оглох. Не в силах что-либо сделать, Василий вытянул руку и расстрелял в голову ближайшего мертвеца весь барабан, превратив ее в ком окровавленной плоти, но это ничуть не повлияло на движения чудовища. «Ну вот, теперь и я стану живым трупом», — пронеслось в голове Василия, и только в тот миг, когда до ближайшего мертвеца оставалось метра два, Старец неожиданно взмыл вверх и полетел в сторону пещеры. Зомби послушно последовали за ними.

— Ты что делаешь! — разозлился Василий. — Ты хочешь меня, или, точнее, нас обоих угробить. Нам надо в другую сторону! Там же сейчас рванет.

— Ты уверил меня, что до обитаемых мест им будет не добраться.

— Ты меня уговорил, — вздохнул Василий и откинулся на спинку «кресла». Впрочем, даже если он был бы не согласен со Старцем, сделать он ничего не мог. Теперь все зависело от этого древнего существа.

Еще несколько мгновений, и они оказались над пещерой. Тут движение Старца замедлилось, и они начали медленно подниматься все выше и выше.

— Стрельни в этих тварей пару раз, чтобы они нас не потеряли, — попросил Старец. — Не обязательно попадать в них, но если попадешь, будет неплохо.

Василий вскинул револьвер. Разрядив очередной барабан, он лишь раз задел в плечо одну из тварей. У него еще оставалось пять патронов. Он хотел было выпустить их, но летун остановил его.

— Не стоит бесцельно тратить… — но довести до конца ментальное послание Старец не успел, потому что где-то внизу, в пещере, рванули три ящика динамита.

В первый миг Василию показалось, что кто-то огромным молотом врезал по брюху Старца, и они кувырком полетели по небу. Василий до боли в пальцах впился в «поручни» своего кресла, мысленно молясь, чтобы Старец не разжал щупальца. Сам бы Василий не удержался на скользком теле.

А потом все вокруг стало рушиться, проваливаться в неведомую бездну. Ушли вниз и холмы, и руины заставы Гоцлара. Грохот стоял такой, что у Василия заложило уши, а ветер, казалось, готов был швырнуть их на острые скалы. Отчаянно хлопая крыльями, Старец боролся с воздушными потоками, которые пытались сорвать его с неба. Сколько времени все это длилось? Василию показалось, несколько часов, на самом деле всего лишь несколько мгновений. И за эти мгновения долина у входа в пещеру, отделанную черным камнем, да и сама пещера перестали существовать. Когда пыльное облако чуть развеялось, стало видно, что во все стороны, насколько хватает глаз, простираются непроходимые завалы скал, перемежающиеся небольшими островками песчаных «полян». Дикий, безжизненный край.

Какое-то время Старец еще висел в воздухе над тем местом, где недавно был вход в подземный мир.

Василий кивнул. Он и понятия не имел, о чем «говорит» Старец, но подобный план действий его вполне устраивал.

— Если будем пролетать над оазисом Двойной скалы, то непременно остановись, — попросил Василий. — А то я весь перепачкался в этой… — тут он запнулся, не найдя нужного слова. Кровь туземца, которому он «вскрыл» брюшину, покрывала его с ног до головы, к тому же на нее налипли песок и пот, образовав весьма неприятную корку. Однако больше всего Василий боялся за рану на ноге. Как бы не случилось заражения крови. Один раз он едва не лишился руки, и только медицина Древних спасла его от гангрены.

Пока Василий рассматривал свои раны, стало темнеть.

— На ночь разобьем лагерь? — поинтересовался Василий.

— Нет, не стоит, — ответил Старец. — Я пока еще не устал… К тому же я предпочитаю как можно быстрее разделаться с этим долгом и вернуться к своим собратьям в подземный мир.

— Но ты же там вроде изгоя, к тому же вход туда завален.

Старец рассмеялся. По крайней мере, Василию так показалось.

— Но ведь ты обладаешь частью древних знаний. Ты мог бы помочь людям. Например, нашей молодой республике. Ты мог бы сделать столько добра…

Василий далеко не все понял из речи Старца. Лишь одно он усвоил: Старец не собирается помогать СССР, а раз так, то и упоминать о Старце в отчете не стоит. Так о чем же тогда доложить начальству? Мотался по пустыне, искал Гоцлар — не нашел, зато уничтожена банда афгулов во главе со знаменитым Хасаном. А в доказательство документы, которые он забрал у мертвого бандита. Звезду героя ему за это, конечно, не дадут, но и ругать особо не станут. Послали агента, он выполнил задание… Да, и по приезде в Ленинград нужно всенепременно разобраться с икрой Ктулху. Ведь это совсем неплохо, как Григорий Арсеньевич, понимать все языки…

К утру они снизились у оазиса Двойной скалы.

Старцу это место не нравилось, но Василий настоял. И в самом деле, появляться в Коммунарске в таком виде было бы в высшей степени неосмотрительно. Такой внешний вид вызвал бы кучу вопросов.

Однако Старец то и дело начинал непроизвольно шипеть, словно настороженный кот.

— Тут были шогготы, — бормотал он. — Тут все провоняло мерзким запахом этих коварных предателей.

Но никаких шогготов тут сейчас не было.

В лагере у оазиса все оставалось по-прежнему. Те же палатки, вещи на тех местах, где оставил их Василий, отправляясь по дороге в Гоцлар. Отыскав более-менее подходящую одежку в вещах ныне покойного гауптштурмфюрера Хека, Василий пошел к озерцу оазиса и хорошенько вымылся. Особенно тщательно он промыл рану на ноге. Она вроде бы снова затянулась, но на ногу ступать было больно.

Старец же, наблюдая за манипуляциями Василия, все время его подгонял, словно сам торопился куда-то. Однако Василий его не слушал. Не то чтобы он специально хотел позлить своего спасителя, но от того, в каком виде он прибудет в Коммунарск, зависело очень многое. Наконец, закончив свой туалет и хорошенько перебинтовав ногу, Василий дал знать Старцу, что готов отправиться дальше.

И через несколько мгновений он вновь сидел в своем «кресле», а Старец несся над пустыней, стараясь как можно быстрее улететь подальше от места, которое столь не нравилось ему.

В этот раз полет длился два дня.

Несколько раз Василий просил Старца снизиться, чтобы хоть чуть-чуть пройтись и справить нужду. Слава богу, что Василий, понимая, что не потащит запасы на своем горбу, захватил достаточное количество воды и пищи.

Тем не менее Старец становился все своенравнее. С каждым разом Василию требовалось все больше времени, чтобы уговорить его спуститься и передохнуть. Казалось, он хочет сбросить с плеч ношу, освободиться от Василия раз и навсегда и вновь стать врагом рода людского. Иначе Василий его поведение объяснить не мог.

Но вот, в конце второго дня, когда солнце уже спряталось за горизонтом, на севере показались странные огни.

В этот раз Старец снизился сам без всякой просьбы.

— Дальше ты пойдешь сам, — объявил он, высаживая щупальцем Василия на песок.

— Но до города еще километров пять, а у меня больная нога! — попытался возмутиться Василий.

— Послушай, человек, я и так сделал для тебя, твоего покровителя и Древних слишком много. Я спас тебя из лап Ми-го, расстроив их коварные замыслы. Я помог тебе запечатать вход во внутренний мир, я принес тебя на край обитаемых земель. Чего тебе еще надо?.. Сам доберешься до города, а если сдохнешь по дороге… в том моей вины нет… — И, не попрощавшись, он взмыл в темное небо, усеянное россыпями зажигающихся звезд.

— Помни, если понадобится, я тебе помогу! — крикнул вслед ему Василий, но Старец так и не ответил. Василий глубоко вздохнул. Вот и со Слугами Ктулху было то же самое. С одной стороны, они не питали к Василию ни малейшей симпатии, а с другой — под давлением обстоятельств вынуждены были помогать ему.

Еще раз вздохнув, Василий закинул за плечо вещевой мешок, поправил заткнутый за пояс револьвер, в котором оставались последние пять патронов, и медленно, морщась от боли, побрел в сторону огней.

По его расчетам, к полуночи он будет на месте.