Глава восемнадцатая
Следующий день начался со звонка. Взглянув на номер, Мариша радостно пискнула. Звонил Платон — тот самый брат Этны и Геры, на которого они возлагали свои надежды. Схватив трубку, Мариша крикнула:
— Да! Я слушаю вас!
— Простите, — произнес вежливый мужской голос. — Это ведь вы звонили мне вчера поздно вечером?
— Да, да! Вы — Платон?
— Верно, — кажется, мужчина был изумлен, что звонили именно ему.
— Но вчера вы не захотели с нами разговаривать. Почему сегодня передумали?
— Все так. Но ведь вчера я уже спал. И спросонок не понял, в чем дело, — пояснил ей Платон. — Но сегодня утром я вдруг встревожился. Если вы звонили мне в такое неурочное время, то, возможно, у вас была веская причина для этого.
— Причина была и есть, — заверила его Мариша. — А насколько она веская, судить вам. Это зависит от того, насколько дорога вам ваша приемная сестра Этна.
— Дорога? — казалось, Платон снова изумился. — О ком вы говорите? Какая Этна?
— Ваша сестра.
— У меня нет сестер.
— Ну да, не совсем сестра, но выросли вы вместе. В одной семье.
— Девушка, не знаю, кто вы такая, но уверяю, со мной этот трюк: «Спасите вашего брата! Он угодил в аварию и ему грозит тюрьма, если вы срочно не привезете три тысячи долларов, чтобы замять дело» не пройдет!
— Но я…
— А не пройдет он потому, что у меня нет ни сестер, ни братьев, — гневно перебил ее Платон. — Я — круглый сирота! Вот так-то!
И он бросил трубку. А Мариша онемела. Что происходит? За последние восемь часов это уже второй мужчина, который бросает трубку в разговоре с ней. Сначала Надир, теперь — Платон. Так неужели они с Инной ошиблись? Нет, не может быть! Ведь Прима дала им именно этот телефон. Почему же Платон утверждает, что он не знает Этну?
— Перезвоню ему! — решила Мариша.
И набрала знакомый номер. Но телефон оказался снова отключен.
— Пошли ему SMS-ку, — велела догадливая Инна. — Я всегда так делаю, когда муж со мной общаться не хочет. Пишу все, что у меня наболело. И шлю ему. Так даже лучше выходит. Получить он их все равно получит, а возразить уже ничего не сумеет.
— Но у Платона отключен телефон!
— Ну и что? Когда-нибудь он его включит! Тут на него твои сообщения и посыплются обильным урожаем.
Подруги отправили Платону десять сообщений, каждое продолжало предыдущее. Слишком длинные сообщения телефон отправлять отказывался, не объясняя причины своего капризного настроения. Тем не менее они посоветовали ему хорошенько подумать. И заверили, что до Этны они все равно доберутся. Только как бы к тому моменту не было слишком поздно. Ведь девушке, не исключено, грозит ужасная опасность. Раз уж убиты двое.
— А теперь давай подумаем, что там Гера мог такого натворить, что на его родственников идет охота.
— Но не на всех, — заметила Инна. — Ведь убили только Стеллу. А Полина и Елизавета Петровна, да и Людочка пока что живы и здоровы.
— Вот именно, что пока, — мрачно произнесла Мариша и выразительно покосилась на пустое место на стене в гостиной, где прежде висел ее пейзаж с деревушкой. — И если учесть, что преступники покушаются даже на имущество и спокойствие совершенно случайных, я бы даже сказала, эпизодических людей в жизни Геры, то его близкие не могут считать себя в безопасности.
— Что касается Людочки и Елизаветы Петровны, то я была бы только довольна, если бы их кто-нибудь ну… не прихлопнул, но хотя бы ограбил. На редкость неприятные меркантильные особы!
— Но к любовницам Геры тоже наведывались воры. К этой Людке и Милене.
И подругам одновременно пришла в головы одна и та же ужасная мысль. Аня! Что с ней-то? Подруга не выходила на связь вчера ни разу. Они не слышали ее голоса ни утром, ни днем, ни вечером. Они пытались дозвониться до нее, но телефон все время оказывался вне зоны действия сети. Не получив отклика, подруги сначала легкомысленно решили, что Анька, когда захочет, объявится сама. А под вечер, когда Аня так и не объявилась, ее подруги так замотались, что совсем забыли, что им следует волноваться.
Собственно говоря, после того как они с Надиром и его другом провели время в ночном клубе, они Аньку и не слышали. Теперь же испугались и одновременно кинулись к своим телефонам, чтобы звонить подруге. И разумеется, номер у Ани оказался занят.
— Но это все же лучше, чем просто «вне зоны действия», — робко предположила Инна. — Как это было вчера.
Мариша мерила шагами свою обкраденную гостиную.
— Никогда себе не прощу, если с Анькой что-нибудь случится!
— Да с чего? У них с Герой ничего серьезного еще не было!
— А вдруг убийца об этом не знает? Вдруг он решит, что именно к Ане…
Но Мариша не успела договорить. Ее слова прервал звонок домашнего телефона. Подруги одновременно кинулись к нему. Но Мариша по пути споткнулась, и первой финишировала Инна.
— Привет! Кто это?
Мариша даже зашипела от негодования и боли в подвернувшейся лодыжке. Вот так, приглашаешь к себе гостей, а они нахально оккупируют твой собственный телефон. А вдруг Марише будет звонить кто-то из бывших мужей? Или наоборот, из будущих?
Но напрасно Мариша негодовала. Это звонила Анька. И ей было решительно все равно, с кем из подруг говорить с первой. Тем более что Мариша схватила параллельную трубку и могла слышать все, что говорила Анька.
— Представляете, мы вчера весь день провели с Ратушевым! — ликующе воскликнула она. — Я так счастлива. Он возил меня к своей маме! На дачу!
— С какой стати? — изумилась Инна.
— Знакомиться!
— Но вы же с ним и сами-то всего несколько дней знакомы!
— И что с того? Разве нельзя в меня влюбиться раз и на всю жизнь?!
Тон, которым задала этот вопрос Аня, заставил ее подруг поумерить свое недоумение и добавить децибелов восторга в голосе.
— Ух ты! Прямо так и отвез? А тебя предупредил?
— Нет, просто сказал маме, что хочет познакомить ее с девушкой, на которой мог бы жениться.
— Так и сказал?
— Да!
— Так он тебе и предложение уже сделал?
— И кольцо подарил?
Тут Аня как-то скисла. Похоже, с кольцом и предложением руки и сердца получалась заминка. Что там случилось? У бедного следователя не нашлось лишних денег, чтобы купить колечко? Или времени в связи с тотальной занятостью на подобную ерунду не хватило? Но все оказалось еще интересней.
— Вообще-то он это сказал своей маме, когда я не слышала. Ну что жениться на мне готов. Что без ума от меня. И жизни с другой женщиной не мыслит. Либо со мной, либо ни с кем.
— Не понимаю, как это он сказал, когда ты не слышала?! Но ты же все слышала!
— Ну да, только я подслушивала. А предполагалось, что я этого разговора слышать не должна.
— О!
— Что такого? Вы же меня знаете! Я жутко не люблю все эти тайны, когда мамули запираются с сыночками на кухне. Фиг знает, что они там своим сыночкам успевают за это время нашептать.
Аня говорила правду. Причем проверенную на собственном горьком опыте. По какой-то причине все мамы ее кавалеров ненавидели ее дружно и, можно даже сказать, инстинктивно. Подруги не раз замечали в них такую особенность, но понять так ничего и не смогли.
Взять даже еще школьную ситуацию. Приходят они на день рождения к однокласснику Вите. Тот уже целую четверть страстно влюблен в Аню. Так Аня еще и порога переступить не успела, и словечка не проронила, а мамаша уже буквально испепеляет ее ненавидящим взглядом. И это при том, что та же Мариша всего неделю назад поколотила бедного Витю портфелем по голове. Другая девочка могла издеваться над его лопоухими ушами, доводя бедолагу до истерики целый год.
Но ненавидели мамули почему-то всегда и всюду именно Аньку, которая ничего плохого их сыночкам не делала, только влюбляла в себя этих простодушных чебурашек. Так что настороженное отношение Аньки к ее будущей потенциальной свекрови и возможным козням с ее стороны подруги прекрасно понимали. И от души сочувствовали подруге.
— Ничем она не хуже иных женщин, — пробормотала Инна, и Мариша согласно кивнула.
И в самом деле, мужьям своим Анька особенно никогда не изменяла. Если и гуляла, то они первые же об этом узнавали и могли предпринять какие-то контрмеры. Готовить Анька со временем научилась вполне сносно, во всяком случае рост ее кулинарных способностей рос от одного замужества к другому. А нет, так мама ее готовила так, что пальчики оближешь. Не работала Анька уже почти десять лет? Но вот уж это точно пустяки! Для женщины работать — это совсем даже и не обязательно.
И чего потенциальным свекровям еще было нужно? Тем более что и товар они предоставляли, не сказать, чтобы такой уж качественный. Зачастую так и вовсе с брачком. Первый Анькин муж был гулена, второй — пьяница.
— Но вы меня не слушаете! — отвлекла Анька подруг от их воспоминаний. — На этот раз все было наоборот. Ратушев сказал, что я единственная женщина, на которой он согласен жениться, а его мамуля ни гу-гу. Представляете?
— Что, даже не сказала, чтобы Ратушев потом бы не приходил к ней и не жаловался на свой неудачный выбор? — не поверила ей Инна.
— Нет! Напротив, сказала, что будет только счастлива такой невестке.
— А что Ратушев?
— Он на работу смылся сразу же.
— А ты?
— Я с его маман на даче осталась. И между прочим, достойная женщина. Даже удивительно, я раньше думала, что все матери мальчиков жутко вредные. А эта просто ангел!
— И что? Когда свадьба?
— Погодите вы! — захихикала Анька. — Вечером Ратушев вернулся за мной. И мама его снова отвела в кухню.
— И что?
— На этот раз я подслушивать не стала. И так ясно, что она мне там дифирамбы пела. Потому что Ратушев вышел такой счастливый и сияющий, что сразу было ясно, она дала ему свое добро.
— Класс! — завопили подруги разом. — Умеешь ты, Анька, свои дела обстряпывать! Не успела одного схоронить, как уже другой на подхвате!
Анька внезапно помрачнела.
— Мне Ратушев только потом сказал, что вчера Геру хоронили, — сказала она. — Представляете, как нехорошо получилось. Я с его маман любезничаю, а бедного Геру в это время закапывают.
И голос ее прервался. А в телефоне раздались сдавленные рыдания. Подруги прямо и не знали, как ее утешить.
— Ну, учитывая, сколько у Геры было любовниц, я бы на твоем месте не стала так убиваться, — ляпнула наконец Мариша. — Честное слово, ему там на кладбище было не одиноко.
— Целый гарем пришел по нему рыдать.
— И все девушки? — хлюпнула носом Аня.
— Ага.
— Симпатичные?
— Ну, не очень. Куда им до тебя!
Аня шмыгнула носом в последний раз и, слегка повеселев, произнесла:
— А знаете, что мне еще Ратушев сказал?
— Что?
— Оказывается, отдел экономической безопасности держал Геру в разработке.
— Какой отдел? Зачем он держал Геру? В какой разработке?
Аня смутилась.
— Честно говоря, я точно не поняла.
— Ну да! Чтобы ты и чего-то не поняла!
Комплимент оказал на Аньку свое обычное магическое действие. Она приободрилась и уже более уверенным голосом добавила:
— Через Геру и Стеллу шли огромные деньги. И Петечка сказал, что Гера часть этих денежек утаивал для себя. Не сам, а с помощью Стеллы.
И не дождавшись от подруг ответа, Аня добавила:
— Но теперь-то уж, сами понимаете, концов не найти. Гера убит. Стелла тоже. И никто не сможет ничего опровергнуть или доказать. Да и украденные деньги не вернуть. Ходили слухи, что Гера за последнее время приобрел кучу страшно раритетного и потому дорогущего антиквариата. Но это всего лишь слухи. И опять же, где его этот антиквариат искать? И как потом доказать, что он был куплен на грязные деньги? А бандитам и вообще труба. Ни денег, ни Геры.
— То есть смерть Геры была одинаково невыгодна всем? — удивилась Мариша. — И бандитам, и милиции?
— Да!
— То есть, бандиты его убить не могли?
— До того как он вернул бы им все утаенные от них денежки? Они же не дураки!
— Слушай, а как эти люди из отдела экономических нарушений вышли на Геру?
— Вот этого я не знаю, — призналась Аня и тут же поспешно добавила: — И не потому, что не сумела выпытать у Петечки. Просто он и сам ничего толком не знает. Те ребята из отдела по борьбе с преступностью в сфере экономики, они же числятся не в милиции.
— Нет?
— Это совсем другое ведомство. И у Петечки там хороших приятелей, кто мог бы его посвятить в детали, тоже нет.
— И что же, он совсем ничего не знает?
— Только то, что к Гере было решено подобраться через женщину. Агент должна была занять место кого-нибудь из его любовниц. Но кто именно была та женщина, Петечка понятия не имеет.
— А он не намекал, что это могла быть ты?
Аня долго молчала, осмысливая услышанное.
— Ты хочешь сказать, что этот Петяра вовсе не влюбился в меня? — сделала она неожиданный вывод. — Что он просто раскручивал меня, чтобы я взяла его к себе в отдел? Боже мой!
— Что такое?
— Он ведь в самом деле как-то очень подозрительно интересовался, чем я занимаюсь. И никак не хотел верить, что меня содержит мой бывший муж.
— Ну, для русского мужчины — это в самом деле нечто уникальное, — вздохнула Мариша. — Наши мужики и собственным детям на шоколадку денег жалеют. Что уж говорить о женах. А тем более о бывших женах.
— Но я действительно регулярно получаю алименты! Мне что, справку о ежемесячном пополнении моего банковского счета нужно теперь с собой постоянно носить?
Как всегда, когда Аня начинала горячиться, она срывалась на тех, кто был ближе. Вот и теперь, подозревая Петечку в коварстве, орать она начала на подруг. А потом, как обычно, начала всхлипывать.
— Вы мне скажите, почему мне попадаются одни сволочи? — рыдала она уже в голос. — Чем я провинилась? Думаете, он меня в самом деле не любит?
На эту душевную тему подруги беседовали с Анькой примерно полчаса. И в конце концов им удалось ее убедить, что сами они для себя, будь они мужчинами, о лучшей жене бы и не мечтали. Но все-таки лучше обо всем спросить у самого Петечки. И с полным ощущением, что сейчас они сделали бедному Ратушеву страшную гадость, подруги попрощались с Анькой. Она уже не рыдала, но настроена была весьма решительно.
За телефонным разговором время пролетело незаметно. Выпив кофе и заев его купленными вчера и подогретыми сегодня в микроволновке булочками с ореховой начинкой, подруги задумались, чем бы им заняться дальше. Ничего путного в голову не приходило. И редкое дело, даже в салон красоты не тянуло.
— Ногти бы нужно в порядок привести, — размышляла Инна, критически рассматривая свой указательный ноготь.
Лак на нем был розовато-сиреневатый. Перламутровый и до ужаса, до сладкой жути, до судороги в животе прекрасный. Снимать его Инне, правду сказать, совсем не хотелось. Где гарантия, что во второй раз получится точно такой же оттенок? А Мариша, глазея в зеркало и прикидывая, стоит ей тащиться на пилинг или это еще подождет, вспомнила, что, во-первых, сейчас лето, а ее косметолог не советовала после процедуры несколько дней высовываться на солнце. А у них же расследование в разгаре! А во-вторых, ей еще предстоит объяснение с Надиром. А явиться на него с красной физиономией Марише совсем не хотелось.
В результате подруги решили, что раз уж ничего в себе они менять не хотят, то можно было бы еще разок наведаться в «Пир во время чумы». В бывший Герин ресторан. Попытаться прощупать, кто же еще таил зло на бедных Геру и Стеллу. И заодно проверить, не передрались ли там три наследницы. И как знать, а вдруг появится еще кто-нибудь из заинтересованных лиц. Те же бандиты, которые так легкомысленно доверили свои денежки преступной парочке.
Но по дороге подруги не смогли отказать себе в удовольствии заглянуть в пару магазинов, где как раз начиналась распродажа. А заглянув, они не смогли ничего себе не купить. А один раз купив какой-то пустяк, уже не смогли остановиться. Шопоголизм буквально поработил их волю.
— Ничего, — поглядывая на часы, утешала себя и подругу Инна. — Все равно никого в ресторане раньше двенадцати не будет. И вообще, все нормальные люди еще спят.
Через час она повторила ту же фразу, изменив только время. Но когда стрелки подошли к двум, Мариша взбунтовалась. И принялась отдирать Инну от лотка с уникальными трусиками. Уникальной в них, во-первых, была цена — один доллар. А во-вторых, отделка из меха, перышек, стразов, кружев или всего этого вместе. Цвета тоже глаз радовали. Так что где-то Мариша подругу понимала, просто грех было бы упустить такой богатый прииск. Но с другой стороны, должна же быть хоть какая-то мера.
— Хватит! — завывала Мариша. — Оставь ты эти веревочки с тряпочками. Я и так еле двигаюсь! У меня столько пакетов, что я их каждый раз пересчитываю. И у меня все время жуткое чувство, что пакет с самыми удачными покупками я где-то забыла. А когда у меня звонит телефон, у меня просто все из рук падает.
И словно в подтверждение ее слов телефон в самом деле зазвонил.
— Алло! — раздраженно произнесла Мариша, уронив бумажный пакет, в котором что-то звонко хрустнуло.
Вот незадача. Мариша разозлилась. Да еще и номер был ей незнаком. И потому она не особенно церемонилась. Но только в начале разговора. Ибо услышав первую фразу, Мариша поперхнулась и замолчала, лишь внимательно слушая.
— Да, да, — пробормотала она в конце концов. — Конечно! Мы приедем! Прямо сейчас выезжаем.
— Кто это был? — рассеянно спросила у нее Инна, которая воспользовалась отсрочкой и нашла себе нечто невообразимо прекрасно розовое с малиновым мехом, зеленой вышивкой и яркими синими стразами.
Но Мариша находки подруги не оценила. Вид у нее был какой-то радостный и одновременно растерянный.
— Ты не представляешь, кто это звонил.
— Надир?
— Бери выше!
Инна изумилась. До вчерашнего вечера она считала, что Надир котируется у подруги необычайно высоко. Сколько он там баллов набрал? Девять? И когда же это она умудрилась найти ему замену?
— Нам звонила Этна!
У Инны брови полезли под прическу.
— Сама?
— Ага! Хочет с нами встретиться! Говорит, что нам нужно объясниться. Я так поняла, что она недовольна той активностью, которую мы развили. И что звонили ее брату и Приме, тоже не довольна.
— Интересное дело! — фыркнула Инна. — Она же еще и недовольна!
От возмущения Инна даже понравившиеся ей трусики обратно в корзину отбросила. Не нужно ей ничего! Все настроение пропало!
— Нечего было преступников взращивать в своей пусть и приемной, но все равно семье! А то кое-кто из ее родни денежки воровские отмывал почем зря, а мы теперь расхлебывай кашу. Слушай, а это не ловушка?
— В каком смысле?
— Ну, странно это. Чего Этна нам сама позвонила? Она же от всех прячется!
— Вот ей и понадобилась помощь, — убежденно сказала Мариша и уже без всякой убежденности добавила: — Наверное.
— То-то и оно, что наверное. Нет, лично я считаю, что мы должны предупредить кого-то о том, что едем на свидание с Этной.
— Кого? Она умоляла, чтобы все осталось в тайне. И мы бы приехали только вдвоем. Или с Анькой.
— Вот! Вот это и подозрительно! Всех троих заманит, да и прикончит.
— Зачем?
На этот вопрос Инна ответить не бралась. Но считала, что Этну, во-первых, могли уже найти и принудить к сотрудничеству бандиты, которые теперь только и мечтают, как бы получить свои деньги. А где им этим денежкам быть спрятаными? Если не у сестры, так, вполне возможно, что у последней любовницы Геры.
— А кто у нас его последняя любовь?
— Кто?
— Наша Анька!
— Если похитить хотят ее, то мы им зачем?
— Ты как хочешь, а я звоню Аньке и предупреждаю, если через час мы ей не отзвонимся, пусть поднимает своего Петечку в ружье и отправляет его нас спасать!
Против дополнительных мер предосторожностей Мариша никогда не возражала. И две подруги отправились на назначенное им свидание, предупредив Аньку, где их искать. И с кого спросить, в случае если они обе внезапно исчезнут.
Встречу Этна назначила в универмаге «Нарвский».
— Мы встретимся в отделе итальянской обуви, — сказала она подругам. — Не опаздывайте и не ищите меня. Делайте вид, что просто рассматриваете туфли. Я сама к вам подойду.
Что касаемо первой части указаний, подругам не составило труда их выполнить. В магазин они приехали за полчаса до назначенного времени. Но скучать им не пришлось. Там как раз был завоз новой коллекции осенней обуви.
Милые продавщицы заканчивали выставлять на витринах и прилавках разнообразные туфли, полуботиночки и высокие замшевые сапоги с круглыми носами и несуразно тяжелыми каблуками. И чтобы подруги оказались в обувном и не собрались бы примерить хоть несколько пар обуви? Да быть такого не могло! Подруги сами не заметили, как увлеклись процессом.
Еще прошлой весной они заметили новую тенденцию в мире моды. И эта новая мода на круглые носы и скошенные каблуки им активно не нравилась. Но что поделать, нравилась она им или нет, а жить приходилось все равно по ее законам.
И по истечении получаса подруги пришли к мысли, что круглые носы у осенних туфель не самая страшная вещь. Куда хуже было то, что обувь была с неудобной колодкой. Жала, давила и натирала мозоли, даже после краткого путешествия по крохотной демонстрационной площадке.
Однако подруги продемонстрировали чудеса выдержки. И не забывали и ту главную цель, ради которой сюда явились. Время от времени украдкой оглядываясь по сторонам, они высматривали в толпе высокую яркую блондинку со знакомыми чертами лица. И не видели.
— Как тебе эти сапожки? — поинтересовалась Мариша, вытянув ногу в высоком сапоге, замшевое голенище которого было густо покрыто нашивками и декоративными украшениями в виде пряжек.
— На первый взгляд неплохо, — оценила Инна, но наученная собственным опытом, тут же спросила: — А ходить-то ты в них сможешь?
Мариша честно попыталась. И чуть не сковырнулась. Высокие каблуки плюс негнущаяся платформа и жесткая кожаная фиксация стопы не позволяли ноге шевелиться. Создавалось ощущение, что она напялила на ноги деревянные башмаки, только доходили они у нее до самых колен. Маришу подхватила какая-то девушка и произнесла:
— Вам не кажется, что вы занимаетесь ерундой? Верните обувь и уходите.
Мариша удивленно посмотрела на говорившую. И только усилием воли заставила свою нижнюю челюсть вернуться на место. Подхватившая ее женщина тем временем неторопливо двинулась к выходу. Мариша стянула с себя сапоги, вернула их продавщице и вцепилась в Инну.
— Брось ты эти туфли! Все равно вся партия явно бракованная.
— И куда ты меня тащишь?
— Идем! Вон за той женщиной!
— Но зачем?
— Потому что это и есть Этна. Только в парике.
Это Мариша договаривала, когда они обе уже вышли на улицу. Там они огляделись по сторонам. И двинулись следом за высокой стройной фигурой в светлом элегантном плаще с красным поясом. И в таких же ярко-красных сверкающих сапогах на длиннющих шпильках. В руках она держала кожаную, опять же красную сумку. Этот цветовой ансамбль делал женщину просто незаменимым ориентиром в толпе. Следить за ней не составляло никакого труда.
Завернув за угол, Этна исчезла из поля зрения подруг. Девушки заторопились. Но обойдя угол, тут же нос к носу столкнулись с Этной.
— Вас никто не преследовал? — быстро спросила она их.
— Нет!
Этна прищурилась.
— Мне тоже так показалось. Но рисковать не хочу.
И она быстро стянула с себя плащ, свернула и убрала его в клетчатую челночную сумку, которую извлекла из сумки. Туда же она быстро сунула и суперские сапоги, напялив вместо них уродливые калоши на плоской подошве, которые купила только что. Под плащом оказалась легкая куцая куртешка, облачившись в которую Этна моментально стала похожа на замотанную жизнью деваху. И уже ничем не напоминала ту роскошную особу, которую подруги увидели минуту назад.
— Встретимся на автостоянке, — произнесла Этна и, ссутулившись и став сразу ниже ростом, торопливо зашагала прочь.
Даже походка у нее изменилась. Куда делись легкость и грация? Теперь по дороге тяжело шагала уверенная в своих силах пробивная челночница. И вот она словно растворилась в толпе покупателей. Опомнившись от такого моментального маскарада, подруги устремились туда, где им была назначена очередная точка пересечения.
— Много я в жизни повидала, но такой класс в переодевании наблюдаю впервые! — восхищалась Мариша. — Как думаешь, Этна этот трюк долго репетировала? А на автостоянке она будет уже снова в своем плаще и красных сапожках?
Но на автостоянке не оказалось ни дамы в светлом плаще, ни торговки с клетчатой сумкой. Вместо них возле подруг затормозил побитый жизнью «жигуленок», из которого выглянул мужичонка в кепочке и с трехдневной щетиной на щеках.
— Проезжай, дядя, — мельком глянув на него, посоветовала Мариша. — Мы тут кое-кого ждем.
— И что? Ехать-то будем? — неожиданно спросил шофер высоким мелодичным женским голосом. — Или так и будем стоять, рты разинув?
Подруги ахнули и запрыгнули в машину. Да уж, при таком раскладе толку от указаний, которые они оставили Аньке, будет чуть. Ведь ни куда везет их Этна, ни что у нее на уме, подруги так и не узнали.
