Глава 11
По дороге домой Марише было некогда читать распечатки. Дома ей тоже некогда было ими заняться. Дома ее тоже ждал томящийся Смайл и сердитая мама. Последняя сразу же затиснула Маришу в угол и принялась ей там выговаривать:
— Где ты болтаешься целыми днями? Мужик один дома, сидит, томится! А ты все гуляешь!
— Я не гуляю. Я… Я — расследую!
— Доведешь ты меня этими своими расследованиями до гипертонического криза! — пригрозила ей мама.
— Но я должна найти убийцу.
— В первую очередь, ты должна подарить мне внука или внучку!
— Мама! Не начинай снова!
— А что снова! Я тебе всегда это говорила и…
Но закончить свою пламенную речь в защиту деторождения Тамаре Ильиничне не удалось. В прихожей появился Смайл. Выглядел любимый Маришин муж до того задумчиво и печально, что у Мариши невольно дрогнуло сердце. Мама права! Она безобразно мало времени уделяет мужу! А ведь он не сегодня, так завтра улетает в дальние края. И еще не известно, когда он оттуда вернется. И в каком состоянии он вернется! Ведь не на курорт едет, а летит в зону, терпящую бедствие.
К сожалению, таких на планете с каждым годом появляется все больше и больше. То сильное землетрясение разрушает целый остров. То наводнение лишает крова и пищи тысячи людей, то война, то оползень, то цунами. И иногда уже элементарно не хватает ни людей, ни техники, чтобы успевать латать эти геопатогенные дыры.
— Смайл, миленький! — бросилась к мужу Мариша. — Прости меня! Я совсем не бываю дома. Я про тебя забыла! Я — никудышная жена!
— Что уж там, — тоже обняв ее и ласково погладив по голове, произнес страдающий муж. — Какая есть, такая есть. Я все равно люблю тебя больше всех на свете.
Смайл страдал весь вечер. И потом еще ночь. Немного отошел он только к утру. Но тут оказалось, что ему уже пора собираться в путь.
— Как? Ты же должен был лететь только вечером!
— Вылет перенесли в связи с чрезвычайной ситуацией в регионе, терпящем бедствие! — заученно ответил Смайл. — Ничего не поделаешь, ты спасаешь людей тут, а я там. Мы с тобой очень похожи в этом плане, Мариша. Не держи на меня зла. А я тебя всегда любил и люблю.
И улетел! Он улетел, а Мариша осталась, чувствуя себя при этом полной дурой, а еще очень несчастным человеком. Этому ощущению сильно способствовала ее мама, которая не преминула подлить масла в огонь.
— Потеряешь ты мужика! — гудела она, слоняясь по квартире с завязанной полотенцем головой и тоже страдая. — Как пить дать, потеряешь! Улетит он когда-нибудь от тебя, а назад не вернется!
— Мама! Не каркай! Тоже мне, Каркуша выискалась!
— Ох, не ценишь ты своего счастья, доченька! Такие мужики, как Смайл, на дороге не валяются!
— Я это знаю!
— А коли знаешь, так цени!
— Я и ценю!
— Вижу, как ты его ценишь! Внуков даже и тех не предвидится! А так бы хоть детки у нас от него остались! Коли уж самого мужика удержать не сможешь!
И так далее, и в том же духе. И снова, и снова по одному и тому же кругу, словно заезженная до скрипа пластинка. Так что Мариша уже и не чаяла вырваться. Алина была не тренировке в своем бассейне. И чтобы отвлечься от грустных мыслей об уехавшем муже, Мариша забралась в свою опустевшую постель с ногами, укуталась одеялом и начала читать распечатку, которую ей вчера вечером дал Артем, но в которую она до сих пор так и не удосужилась заглянуть.
Мариша читала долго. Оказалось, что похождениям бравого Леопольда было посвящено множество разделов светской хроники. Все репортеры в один голос изумлялись, как это при, мягко говоря, своеобразной внешности, у этого человека возникало столько любовных связей с самыми красивыми девушками — фотомоделями, актрисами и даже (вообще, о, ужас!) с актерами и начинающими мальчиками певцами.
— Просто какой-то сексуальный гигант, а не дядька, — пробормотала Мариша, читая прессу. — Как это ему удается? Не юноша уже ведь сам-то!
Она стала читать дальше, пытаясь найти в прессе хоть какое-нибудь упоминание о том, где она может застать продвинутого Леопольда, и надеясь получить информацию об его жене. Что это за странная матрона, которую совершенно не трогают похождения ее мужа? Наверное, тетка страшней атомной войны, если держится за мужа, который не только изменяет ей, но еще и выставляет свои измены напоказ.
Но Марише так и не удалось удовлетворить свое чисто женское любопытство. Во всяком случае, ни на одной фотографии супруги Леопольда рядом с продюсером не было.
— Возможно, бедная женщина тяжело больна и не выходит из своего дома?
Вообще-то упоминаний об этом Мариша до сих пор также не нашла. Но что ей оставалось предполагать еще? Если богатая жена своего богатого, но несколько непоседливого мужа никогда не бывает с ним на тусовках, то самая первая причина, которая приходит в голову — это тяжелая болезнь супруги. А бедный Леопольд, отчаявшись поставить на ноги дражайшую супругу, ударился в разгул, стремясь забыть свою боль и хоть немного развеяться в обществе смазливых моделек.
Воображение Мариши услужливо нарисовало больничную палату, очень чистенькую и нарядную, красиво украшенную свежими цветами, которые больной каждый день приносит ее заботливый супруг. А сам он, безутешно уронив голову на грудь, сидит возле постели своей жены и дожидается от нее хоть взгляда, хоть слабого движения руки. И тоска сжимает ему сердце, потому что он понимает, не будет ни взгляда, ни шороха. Его жена безнадежна, она тяжело больна и парализована.
— В самом деле, сколько можно сидеть возле безнадежной больной? Любому надоест!
Мысль о том, что жена Леопольда может быть вполне здоровой женщиной, Мариша прогнала как невероятную. Ни одна баба не станет терпеть, что ее муж позирует на для страниц желтых изданий с полуобнаженными красотками, про которых все таблоиды пишут, что они — его любовницы. Нет! Никогда жена не пойдет на это. Особенно, если жена — это женщина, которая и сама неплохо обеспечена материально.
— К чему ей терпеть эти унизительные для ее гордости публикации? Ясно, что она больна или… Или умерла вовсе!
Второй вариант понравился Марише даже еще больше. Она немного пожалела Леопольда, у которого умерла жена и остались одни бородавки. И живет он с ними одинокий и несчастный. Ищет утешения у случайных любовниц и любовников, но не находит его.
У Мариши на глаза даже слезы навернулись от таких мыслей.
— Черт! Что это со мной? — воскликнула она, недовольно встряхиваясь. — Ну-ка! Немедленно за работу!
Она взяла себя в руки и мужественно дочитала оставшиеся страницы. И оказалось, что не зря. Именно там Мариша прочитала, что по слухам, у Леопольда есть в центре города излюбленное местечко, где его можно застать чаще всего. Ночной клуб «Ждан». И как поговаривают, это название клуб получил по имени одного из любовников Леопольда. Да и сам клуб вроде как принадлежит тоже самому продюсеру. Хотя он это и не афиширует.
Мариша подскочила к своему домашнему компьютеру и влезла во всемирную паутину. Ссылок на клуб «Ждан» нашлось превеликое множество. Но все они были весьма неоднозначного характера. Начать с того, что в этом клубе случилось несколько смертей от передозировки наркотиками. И закончить тем, что вечеринки в этом клубе были закрытыми, исключительно для «своих». Проникнуть без пропуска туда нечего было и мечтать.
Правда, последнее Маришу нисколько не взволновало. Она не сомневалась в том, что при должной подготовке легко сойдет за «свою». А если даже у охраны и возникнут сомнения, всегда можно будет что-нибудь придумать.
— Вот это уже дело! Вот это я понимаю, хоть какая-то конкретная информация! — оживилась Мариша, прикидывая, сколько придется сунуть «на лапу» охраннику, чтобы проникнуть в клуб.
Получалось, что немало. Но что за беда? Деньги у Мариши были. А зачем еще нужны деньги, если их не тратить?
— Значит, сегодня же вечером направимся с Алинкой в этот самый «Ждан»!
И тут же, спуская ее с небес на землю, раздался мамин голос из кухни:
— Мариша, кушать будешь?
— Нет, — простонала дочь и схватилась за голову.
Она же теперь живет не одна! Она находится под неусыпным присмотром своей мамы. И вряд ли последняя придет в восторг, узнай она, что ее дочь на всю ночь собирается идти в подозрительный клуб, пользующийся худой славой наркоманского притона и гнезда разврата. Да еще и тащит с собой соседскую девчонку.
— О, Боже! Я же совсем забыла про маму! Что же делать?
Вопрос о том, как бы ей отпроситься на ночь, не вставал перед Маришей уже очень давно. Собственно говоря, она даже не могла теперь и вспомнить, когда в последний раз спрашивала у своей мамы разрешения, чтобы пойти куда-нибудь. И вот теперь Мариша вновь чувствовала себя маленькой девочкой, придумывающей, как бы ей половчее обойти запреты родителей.
О том, чтобы прямо обратиться со своей просьбой к маме, не могло быть и речи. Мама ни за что не даст своего согласия. И обязательно наябедничает Смайлу. А хотя бы и не наябедничает! Все равно она сама так основательно прополоскает мозги доченьке, что та и сама не сможет пойти в клуб. Зная свою маму, Мариша могла ждать от нее, что угодно. Вплоть до вызова «скорой помощи» и трагического прощания с жизнью и жестокой дочерью.
— Нет, говорить маме правду в данном случае никак нельзя. А как же быть?
Оставалось прибегнуть к помощи подруг. И немного порепетировав перед зеркалом и сделав звонок другу, верней, подруге, Мариша отправилась на кухню к маме. Для начала она съела целую тарелку жареной картошки с мясом, чтобы усыпить мамину бдительность и показать, какой у нее хороший аппетит, а значит, и самочувствие. А когда сочла момент подходящим, задумчиво произнесла:
— У Инны очередное ЧП.
— Да ты что? Что случилось?
— Бритый в отъезде. Няня в отпуске. А сама Инна подвернула ногу.
— Да что ты говоришь? И сильно?
— Не очень. По дому кое-как ковыляет, а вот выйти совсем не может.
— Так нужно к ней съездить! Продуктов купить… Лекарства!
— Лекарства и продукты у нее есть. Муж купил перед отъездом. Но…
Продолжить ей не удалось. Тамара Ильинична тут же преисполнилась самого искреннего возмущения.
— Ну и мужики пошли! Жена ходить не может, а он куда-то намылился. Ни стыда, ни совести у человека! И ведь какой эгоист! Нет, я об Иннином муже была лучшего мнения!
Справедливо сказать, что Тамара Ильинична, имеющая одну лишь дочь и пока что только мечтающая о внуках, питала ко всем мужчинам за исключением собственного зятя самую искреннюю и непоколебимую неприязнь. Она считала их глубоко эгоцентричными, нахальными и, что там греха таить, даже наглыми созданиями, мечтающими лишь о том, как бы сесть какой-нибудь хорошей девушке на шею или как-нибудь иначе испортить ей жизнь!
— Мы должны помочь Инне! Раз у нее муж такой м…
Тамара Ильинична вовремя остановилась, удержав рвущееся с губ резкое словечко. И серьезно добавила:
— Мы с тобой должны помочь Инне.
— Да. Кстати, она просила меня о помощи.
— Что ей надо?
— Степку.
— Взять мальчика на время к себе? Не вопрос!
— Нет! — испугалась такой маминой реакции Мариша. — Просто надо отвезти Степку завтра с утра в школу. Понимаешь, няни нету, Инна ходить далеко не может, а Степке в школу через дорогу, там движение, и Инна боится, что…
— Можешь ничего мне больше не говорить! — перебила ее Тамара Ильинична. — Конечно, нельзя отпускать ребенка одного никуда! В наше-то время, когда на каждом шагу педофилы и извращенцы! Конечно, ты должна не только проводить, но и встретить мальчика после школы.
— Это излишне. Обратно его приведет учительница.
— Милая женщина! — тут же растрогалась Тамара Ильинична, но вспомнила и про оборотную сторону медали, и припечатала: — А муж у Инны — козел!
После этого вопрос о ночевке у Инны дома можно было считать само собой решенным. Тамара Ильинична согласилась, что вставать в шесть утра, чтобы к семи тридцати приехать к Инне и забрать Степку — это форменная глупость.
— К тому же утром во время сборов в школу приходится много ходить за ребенком. То одеть его, то причесать, то завтрак ему приготовить. А Инне с ее больной ногой — это будет трудно. Поезжай, конечно. Только… Только справишься ли ты?
Сомнение, прозвучавшее в голосе матери, больно задело Маришу. Что же ей уже и ребенка доверить нельзя? Тем более, такого вполне взрослого и самостоятельного парня, каким был Степан — сын Инны? Ему уже исполнилось восемь лет, и он сам мог и одеться, и причесаться, и даже приготовить себе на завтрак простенькое блюдо — горячее разогретое в микроволновке молоко плюс насыпанные в него шоколадные шарики.
На взгляд Мариши, это излюбленное Степкино кушанье по своему внешнему виду больше всего напоминало козьи какашки. Но Степка лопал их так, что за ушами трещало. И был твердо уверен, что эти коричневые, вкусно пахнущие шоколадом шарики помогут ему вырасти крепким и красивым — настоящим космолетчиком.
Одним словом, Степка бы не пропал и один. А в школу его могла отвести соседка, сын которой учился в той же школе, что и Степка. Но Марише было нужно изобразить Степку перед своей мамой бедным брошенным сироткой, и она вполне в этом преуспела.
Тамара Ильинична бросилась печь пироги с капустой для Инны и с рубленной телятиной для Степки. Ей было совершенно не до Мариши. И дочь тут же воспользовалась этим обстоятельством и выскользнула к Алине.
Та уже была дома и встретила Маришу у дверей.
— Заходи скорее! — возбужденно прошептала она. — Сейчас мама из магазина вернется, а при ней совершенно невозможно поговорить!
Мариша только вздохнула. И тут мама! И как она не подумала, что у Алины тоже есть мама, которая может и не отпустить свою дочь на ночь в клуб!
— В клуб? — изумилась Алина. — Меня? В ночной клуб?
— Тебя отпустят?
— Нет, конечно! Мама твердо уверена, что ночные клубы — это рассадник венерических и других инфекций. К тому же у меня спортивный режим. Пить мне много нельзя, чтобы на следующий день быть в форме. А трезвой в клубе очень грустно, шумно и болит голова.
— Но нам необходимо пойти сегодня ночью в клуб! — занервничала Мариша. — Мы должны там встретиться с Леопольдом!
— Ну, может быть, до вечера я что-нибудь и придумаю.
Но по голосу подруги Мариша поняла, что она сильно в этом сомневается.
— Ладно, — вздохнула она. — Выкладывай, что у тебя самой сегодня случилось.
— Есть новости!
— О чем?
— О нашем Толике!
— Вот как?
— Да! К нам в бассейн сегодня приходила какая-то зареванная девица. Она искала Толика.
— У вас в бассейне? — удивилась Мариша. — Но он же, когда был жив, играл в футбол?
— Ну да! Вообще-то она искала Вичку. Вичку Серову — жену Толика.
— А… А зачем?
— Хотела сказать ей, какая она гадина. Что у них с Толиком, оказывается, была огромная и светлая любовь. А Вичка позвонила и все испортила! Толик после ее звонка мигом сорвался, нахамил Свете — это его подружка — и убежал.
Мариша покачала головой.
— Погоди, погоди! Еще раз и, если можно, то поподробнее.
— Ну, я же и говорю подробно. Сегодня к нам в бассейн, когда мы занимались, ворвалась какая-то заполошная. Уж не знаю, как ее пропустили на входе, но только она ворвалась к нам, как была в куртке, уличной обуви и, представь себе, с зонтиком!
— С зонтиком? Разве сегодня на улице был дождь? Не заметила.
— Наверное, накрапывал маленький, — пожала плечами Алина. — Но не в этом дело! Зонт она сразу же отшвырнула в угол. Красивый такой зонт — ярко-красный, с большими белыми ромашками. Она почему-то его не закрыла, когда вбежала. Я даже сначала подумала, что зонт у нее сломан. Но когда уходила, она его все-таки сложила. Значит, он был цел?
— Хватит про зонт! Говори по существу!
— Вот я и говорю. Девица эта в одежде чуть в бассейн к нам не плюхнулась. Еще чуть-чуть и она бы оказалась в воде! Затормозила на самом краешке и давай кричать.
— А чего кричала?
— Кто тут Вика Серова! Выйди! Покажись!
— А вы что?
— Ну, Наталья Константиновна, естественно, объяснила полоумной, что Вика из команды ушла. И где она находится в данный момент, никто, включая следователя, не знает.
— Девица, ясное дело, спросила, при чем тут следователь?
— Ага! И тут такое началось! Такое… Словами не описать!
Услышав, что ее дорогой и любимый Толик убит, а в его убийстве подозревают его жену — Вику Серову, незнакомая девица устроила форменную истерику. Она падала на пол. Билась головой о кафель. И даже пыталась утопиться в бассейне. С большим трудом ее удалось более или менее успокоить. И тогда девица, давясь слезами, поведала выбравшимся из бассейна и окружившим ее спортсменкам историю своей романтической любви с Толиком.
Оказалось, что с Толиком они встречаются уже почти месяц. Что все это время он буквально обожал свою Светочку — Светчонка. И что совсем недавно перебрался к ней жить.
На этом месте Алина торжествующе взглянула на Маришу, и та ответила ей таким же взглядом. Новости, которые принесла из своего бассейна Алина, были, в самом деле, из ряда вон выходящими. Просто потрясающими они были! Они-то ломали головы, где жил Толик, когда сказал жене, что уходит от нее к Тане Рябовой. А оказалось, он ушел вовсе не к Рябовой, а к этому своему Светчонку.
— Он ее именно так и звал! Светчонок!
— Ну, а дальше?
А дальше было следующее. Несколько дней назад, а если быть совсем точной, то в день своей смерти, Толик получил сообщение от жены. Она писала, что у нее есть для него новости. И что она будет ждать его дома. И еще, что дело касается яхонта.
— Яхонт? — тут же переспросила насторожившаяся Мариша. — Толик тоже перед смертью упоминал про какой-то яхонт. И еще про Саратов говорил.
— Ну, из Саратова он был родом.
— Да. И Танечка Рябова — тоже. Кстати, тебе не кажется это совпадение странным?
— Я уж и не знаю, что тут думать, — махнула рукой Алина. — Ты слушай, что было дальше!
А дальше девица вновь забилась в истерике. И всем пришлось ее успокаивать. Чуток придя в себя, она заторопилась прочь из бассейна.
— Раз Вики тут нету, мне тоже тут делать нечего!
После этого странная девица подхватила свой невозможно яркий зонтик и была такова.
— И она даже не спросила про похороны Толика! Когда они будут? Где состоятся? Ничего не спросила! Взяла свой зонтик, сложила его и ушла! И это любовь?
— Наверное, девушка была просто в шоке.
— В шоке или нет, но полюбопытствовать, где будут хоронить любимого человека, должна была.
— А кстати, где его будут хоронить?
— Понятия не имею! И никто из наших не интересовался! Нам только Наталья Константиновна сказала, что в отсутствие жены и других близких родственников похоронами Толика займется спорткомитет. Что они уже выделили для этих целей определенную сумму. И что вся команда Толика обязательно придет проводить своего друга в последний путь. Но она также сказала, что никому из нас идти не нужно, потому что ситуация и без того довольно двусмысленная.
— Почему?
— Ну как же! А вдруг Толика убила Вика? А Вика из нашей команды. Мы за нее вроде как отвечаем. И за ее поступки тоже. Так что присутствие кого-то из нас на похоронах Толика могут счесть оскорблением.
— Что-то ваша Наталья Константиновна мудрит, — усомнилась Мариша.
— Может, и так. Но она нам велела на похороны Толика не ходить. И еще прибавила, что не скажет, где они состоятся. Чтобы у нас и искушения пойти туда не было!
— Ну, вот видишь! Даже если бы этот Светчонок и спросила у вас про похороны ее Толика, вы бы ей не смогли ответить!
— Но она же этого не знала! Просто сложила зонт и ушла.
— Дался тебе этот зонт! — с досадой произнесла Мариша. — Что ты к нему прицепилась?
— Не знаю. Как-то странно. Сама девица была вся в черном. И даже голова у нее была замотана. И темные очки на носу. А в руках зонт! Большой! Яркий! Он совершенно не подходил к ее гардеробу!
И Алина задумалась о чем-то. Но внезапно она встрепенулась и воскликнула:
— Но это еще не конец! Когда эта девица ушла, я стала убирать стулья, на которые мы ее укладывали, когда она в истерике билась. И нашла вот это!
И Алина протянула Марише красивую визитную карточку. Собственно говоря, это была даже не совсем визитная карточка. Это был пропуск. Пропуск в ночной клуб «Ждан» на сегодняшнюю вечеринку на два лица!
Мариша смотрела на кусочек пластика с тисненными краями и красивой переливающейся всеми цветами радуги голограммой в углу и чувствовала, как ее переполняет восторг.
Есть все-таки Бог на небе! Есть! И он все видит! Вот и сегодня он увидел, как Мариша ломает голову, стремясь попасть в закрытый клуб. И послал ей этот пропуск. Все! Теперь вход в ночной клуб для нее и Алины на сегодняшнюю ночь открыт. И надо быть последними дурами, чтобы не воспользоваться таким подарком небес!
