Глава двадцать третья
Какое-то время в комнате царила тишина.
– Не может быть! – произнесла наконец Жаннин. – Игрок – это и есть Варфоломей?!
Следователь кивнул.
– Он сам в этом признался. Да и Вера сдала своего бывшего любовника с потрохами.
Жаннин промолчала. Молчали и остальные. Обдумывали рассказ следователя. Но постепенно в головах вольных или невольных участников этой истории зарождались самые разные вопросы.
– Вы так уверенно изложили ход событий, – произнес Гена, обращаясь к Пирожкову. – Вы в самом деле уверены, что так все и было? К примеру, зачем Виктору было убивать Соню?
– Она помогала мужу в спекуляции лекарствами. И потому, на взгляд Виктора, тоже была пусть и косвенно, но причастна к гибели его матери. Кроме того, Виктор хотел причинить своему врагу ту же боль, какую тот причинил ему. Потому и убил Соню.
– Вы как хотите, а мне этого Виктора в таком случае ничуть не жаль! – заявила Мариша. – Варфоломей хотя бы несознательно убивал его мать. А он убил Соню осознанно. И рука не дрогнула! Как хотите, а я на стороне Варфоломея!
Пирожков молча кивнул.
– Есть только одно «но». Убийство Виктора – не единственная смерть на совести Варфоломея.
– А кого он еще убил? Или вы подразумеваете, что он подготавливал покушение на жизнь Лены?
– Это само собой разумеется. Но его он только подготавливал. А я имел в виду убийство Никиты Потемкина.
– О! Так его тоже он?
– Да.
– И за что?
– Когда началась вся эта шумиха в прессе с убийством тридцатилетней давности и скелетом, Никита невольно заинтересовался. Все же пустырь был ему не чужим. А когда он увидел, что за шпагу нашли вместе со скелетом, он ее сразу узнал. И быстро смекнул, как и у кого можно заработать немного денег.
– И как?
– Для начала он знал, что шпагу он оставил своей соседке Вере, с тем чтобы она передала ее своему любовнику. А значит, она могла быть заинтересованной стороной в этой истории. Никите и в голову не пришло, что его самого могут обвинить в давнем убийстве. Во-первых, он никого не убивал. А во-вторых, идти в милицию он не собирался. Просто хотел посмотреть на реакцию Веры и, если повезет, срубить немного денег.
Но художнику крупно не повезло. Напуганная его звонком Вера позвонила своему сообщнику – Варфоломею.
– Контакта они с ним не теряли. Даже живя в Швеции, Вера иногда помогала Варфоломею в его делах.
Пахли они не слишком хорошо. Но ничего серьезного Вере не поручалось. Поэтому она тешила себя иллюзией, что хорошие деньги она получает по старой памяти.
– Так что, поговорив с Никитой и перепугавшись до смерти, она без труда дозвонилась до своего сообщника. И предупредила того об опасности.
К этому времени Варфоломей уже знал или догадывался о реальной стоимости шпаги, когда-то неосмотрительно оставленной им в могиле убитого им человека.
– Думаю, он локти был готов себе кусать от злости, – усмехнулся Пирожков. – Оставить в земле такую дорогую вещь только потому, что она была немножко испачкана в крови!
Ведь за минувшие с того дня без малого три десятка лет Варфоломей проделал очень длинный путь. Он заматерел. А душа его окончательно очерствела. И то, что в двадцать с небольшим лет казалось ему вполне нормальным и даже единственно возможным, в пятьдесят выглядело форменной глупостью.
– И он решил вернуть шпагу?
– Да, но для начала ему нужно было избавиться от опасного свидетеля, каким мог стать для него Никита Потемкин. И он его прикончил.
– Собственноручно?
– Да, нашелся свидетель, который его видел.
– Если Никиту он убил своими руками, почему для Ленки нанял отморозка Пашу?
– Дело в том, что он боялся. Убийство Никиты далось ему с трудом. А убить девушку, к которой он, помимо прочего, испытывал симпатию, ему казалось и вовсе невозможным.
Сам убить Лену преступник не мог. Но зато придумал отличный выход. За небольшую плату можно договориться с начинающим киллером. В этом случае чуткая совесть господина Городового молчала. Ведь пачкать руки в крови на этот раз будет другой человек? Значит, ему и отдуваться.
– Странная логика, – заметила Жаннин.
– Но если бы вы подольше пообщались с этим господином, то не удивились бы ей, – заявил Пирожков.
Однако у друзей были к нему еще вопросы. И в частности, им хотелось знать, как получилось, что Городовой все эти годы оставался неузнанным.
– Ведь он остался жить в Ленинграде?
– Да. У него по сочинским делам были кое-какие связи в нашем городе. Сами понимаете, в каких кругах. И после черноморского круиза он вернулся в Питер.
– После круиза? Так он все-таки в него отправился?
– Разумеется. После смерти своего врага – Виктора Рожкова он чувствовал настойчивое желание сменить обстановку. Убивал он впервые, и это сильно потрясло его. К тому же оставаться в Ленинграде он боялся. А вдруг бы свежую могилу Виктора кто-нибудь обнаружил? Возвращаться в Сочи Варфоломей тоже боялся. Ведь там остался второй его враг – муж погибшей женщины.
Варфоломею было необходимо время, чтобы прийти в себя. Осмотреться и подумать, как жить дальше. В такой ситуации круиз был отличным вариантом. Документы жены были у него вместе с билетами. Разумеется, бедная женщина уже никогда не смогла бы ими воспользоваться.
Но Варфоломей обладал гибкой психикой. И потому легко согласился на замену.
Место его жены заняла Вера, которую Варфоломей к тому же опасался оставлять в городе. Ведь она могла в его отсутствие передумать и побежать в милицию. Поэтому он взял ее с собой. Чтобы, с одной стороны, присматривать за ней, а с другой – чтобы она скрашивала его вдовство.
– Какой страшный человек! – поразилась Жаннин.
– И абсолютно беспринципный! – согласился с ней следователь. – Знаете, по роду службы мне приходилось встречать разных преступников. Но с подобным типом я сталкиваюсь впервые. Хитрый, изворотливый, как змей.
Итак, после возвращения из круиза Вера в скором времени вышла замуж. И уехала из страны. Но связи со своим бывшим любовником не теряла. Верней, это он поддерживал с ней отношения. Дела у Варфоломея шли неплохо. Виктора Рожкова никто толком не искал. Во всяком случае милиция с собаками-ищейками на заброшенный пустырь ни разу не наведалась.
Постепенно все улеглось. Варфоломей сделал себе новые документы. Сменил прическу. И сделал несколько небольших пластических операций, которые тем не менее совершенно и до неузнаваемости изменили его внешность. И прекрасно зажил, в меру своих способностей занимаясь разнообразными спекуляциями и аферами.
Ему везло. Он ни разу не попал в поле зрения правоохранительных органов. Вплоть до того злосчастного мига, когда, спустя тридцать лет, ему в голову пришла идея завладеть шпагой.
– А ножны от шпаги все это время оставались у него?
– Да. Ножны он получил от Никиты Потемкина сразу же. И они в тот вечер находились у него в багаже. А вот с самим клинком вышла заминка. Его Варфоломей забрал отдельно.
Но долго шпага не пробыла у нового хозяина. Благородное оружие оказалось в земле, чтобы только через тридцать лет снова показаться на свет. За эти годы Варфоломей почти забыл об утраченной им шпаге. Напомнила статья в прессе. И даже не сама статья. А упоминание о реальной стоимости шпаги.
– Вот тогда-то он по-настоящему и заволновался, – продолжал рассказ следователь. – Одно дело, когда в эмоциональном порыве зарываешь в землю просто дорогую вещь. И совсем другое, когда по собственной слабости и неразумности упускаешь настоящее сокровище, которое могло бы обеспечить безбедное существование в небольшой банановой республике до конца дней твоих.
– Да, в таком случае можно было и рискнуть.
Но для начала Варфоломей решает, что ему нужно хорошенько подготовить почву. Мало ли что там написали журналюги про его шпагу. С них и соврать станется. И Варфоломей знакомится с Леной, которая доверчиво собирает для него информацию.
– Даже не подозревая при этом, чем рискует, связываясь с этим человеком, – при этих словах Пирожков метнул на Лену пронзительный взгляд.
Мол, помни, как ты рисковала и кто тебя, глупую, в конце концов спас, засадив преступника за решетку. Удостоверившись, что девушка смотрит на него не отрываясь, Пирожков горделиво приосанился и продолжил свой рассказ дальше:
– А когда Варфоломей понял, какое сокровище частично уже находится в его руках, его уже было не остановить. Он хотел получить шпагу. Ножны без самого клинка стоили просто ничтожно мало. Разумеется, по сравнению с той суммой, которую можно было получить за раритет, выставленный целиком и на каком-нибудь мирового уровня аукционе.
– Хорошо, что у него ничего не получилось, – сказала Лена. – Было бы жаль, если бы план Варфоломея удался. Шпага императора навсегда была бы потеряна для нашей страны.
– Это точно. Даже учитывая, что она краденая, за нее можно было получить очень хорошие деньги. В мире полно нечистоплотных коллекционеров. И Варфоломей это прекрасно знал!
– Выходит, первое осознанное преступление – убийство Виктора – было для Городового просто самообороной, – задумчиво произнесла Инна.
– Но вся последующая жизнь Варфоломея словно бы готовила его к тому, что рано или поздно ему придется совершить нечто куда более ужасное.
– Ага! Убийство Никиты и попытка убийства Лены.
– И кражу уникальной шпаги!
– Г-хм! – произнесла Мариша. – По поводу уникальности данного оружия… У меня есть кое-какие комментарии на этот счет.
– Какие же?
– Дело в том, что у императора Павла была не одна, не две и даже не три шпаги. И вполне вероятно, что данная конкретная шпага была надета им всего лишь однажды – для портрета, на котором он и изображен с ней. То есть поймите меня правильно. У него было и другое оружие, как был не один мундир, не одни сапоги и не одна лошадь.
– Это тебе твой дед сказал?
Мариша покосилась на деда. Тот едва заметно кивнул. И Мариша ответила:
– Да, и он тоже.
Все обдумали слова Мариши.
– И все равно я рада, что шпага осталась в России! – произнесла наконец Лена. – День, час, месяц или минуту, но она принадлежала одному из наших императоров. А это значит, что она неотрывно связана с отечественной историей и не может быть отправлена куда-то за границу!
С этими словами согласились все. И таким образом официальная часть приема была завершена.
Судьбы принимавших участие в этом приключении людей сложились по-разному, но по большей части счастливо. Это не относилось лишь к Варфоломею и Вере. Но они заслужили то наказание, которое и понесли. Веру приговорили к условному сроку. А вот Варфоломею вряд ли суждено выйти из тюрьмы. Разве что совсем глубоким стариком. Против всякой логики, Марише, которая побывала на суде, временами становилось жаль этого человека, который всю свою жизнь употреблял свои таланты лишь во зло людям.
Пашку тоже приговорили к тюремному заключению. На суде Ленка проявила фантастическое мягкосердечие и лично просила о снисхождении. Суд принял к сведению ее слова. А также учел помощь, которую оказал следствию подсудимый. И потому он отделался довольно легко. Всего тремя годами заключения.
А вот Владимиру и двум его сообщникам – со сломанным носом и порванными ушами – удалось избежать тюрьмы. Их попросту не сумели найти. Все трое сбежали. И забившись в нору, решили переждать опасное для них время.
– Ну и черт с ними! – решила Мариша, когда узнала от следователя о судьбе преступной троицы.
Она и в самом деле не ощутила ни малейшего укола из-за исчезновения Владимира. Все-таки он герой не ее романа. Слишком трусоват даже для бандита.
Весь пустырь, где был найден скелет Виктора Рожкова, уже перекопали. И теперь на его месте возводятся леса для будущего торгового комплекса. Но найти место упокоения тела убитой Сони, с тем чтобы достойно похоронить бедную женщину и дать ее родителям возможность хотя бы оплакать свою дочь, так и не удалось.
– Дело в том, что Рожков рассказал только о том, что убил Соню. Но не позаботился сообщить Варфоломею, где и в каком месте он расправился со своей жертвой. И где спрятал ее останки.
Вероятно, это лучшее доказательство того, что Варфоломей не собирался убивать Виктора, бросаясь на того с обнаженной шпагой. Будь это иначе, он бы сначала выведал у парня подробности смерти жены, а потом уже прикончил своего врага. Однако чувства возобладали в молодом человеке над разумом. И свою тайну Виктор унес с собой в могилу.
Что касается брачного агентства Мариши, то оно процветает. От пылких кавказских женихов по-прежнему отбоя нет. И что самое удивительное, жалоб на них тоже не поступает. Заневестившиеся дамочки очень даже довольны своими спутниками жизни.
И Николаю Владимировичу – обманутому покупателю квартиры и несостоявшемуся бомжу – также удалось подыскать подругу жизни. Теперь он с утра и до ночи кушает домашние котлетки, биточки, драники, запеканки и жирные наваристые борщи. И даже приятно пополнел, перестав напоминать собой заморенный вопросительный знак.
А она, его подруга, которая довела до заворота кишок трех женихов, теперь занята домашним хозяйством почти круглые сутки. И, напротив, похудела. Так что, можно сказать, что супружество обоим пошло на пользу. Во всяком случае оба они вполне довольны своей судьбой.
Маришин дедушка, счастливый и умиротворенный, уехал домой, увозя с собой две самые дорогие для его сердца вещи – шпагу императора и свою невесту – милейшую Анну Владимировну.
Личная жизнь Олега и Саши остается тайной за семью печатями. А что до самой Жаннин, то ее знакомство с женихом состоялось без всяких брачных агентств. Но лишь благодаря расследованию, предпринятому подругами, она поняла, что встретила наконец свою судьбу. Ну да, сейчас она готовится к свадьбе с Геной. И уверяет, что он даст сто очков вперед всем испанцам, за которых, рассуждая гипотетически, она могла бы выйти замуж.
Назад: Глава двадцать вторая
На главную: Предисловие
