Глава восемнадцатая

Мариша даже не стала смотреть на экран мобильника, а сразу потянулась его выключить.

— Снова Смайл донимает?! — сочувственно спросила Инна, запихивая коробку с подарком от Франсуа под стол Бритого.

— Мариша, тебе не кажется, что пора бы его уже простить? — заметила Юля. — Мучается же мужик.

— Нет, не кажется, — фыркнула в ответ Мариша, но трубку тем не менее отключать не стала.

— Ну, хотя бы поговори с ним! — предложила Юля.

— Ладно уж, — снизошла Мариша. — Вижу, что тебе не терпится снова сделать меня несчастной.

Но когда она поднесла трубку к уху, то выражение ее лица можно было назвать каким угодно, но только не несчастным. А на протяжении всего разговора оно расплывалось от удовольствия все шире и шире, пока наконец не стало напоминать улыбающийся румяный масленичный блинок. Отключив трубку, Мариша еще некоторое время мечтательно смотрела куда-то вдаль. Подруги не рискнули выводить ее из состояния эйфории, в котором Мариша пребывала, и тихонько ждали в стороне. Наконец Мариша очнулась, вздохнула полной грудью и сказала:

— Знаете, девочки, потрясающий результат. Стоило ему поверить, что я больше к нему не вернусь, как он осознал, какое теряет сокровище. Боже мой! Столько приятных слов он, по-моему, не говорил мне за все время нашего знакомства.

— Так ты к нему вернешься? — спросила Инна.

— Нет, пусть еще немного помучается, — сказала Мариша, решившая позловредничать.

— Правильно, — одобрила Юлька. — Нельзя, чтобы он думал, будто ты размякаешь, стоит ему отсыпать тебе десяток-другой ласковых словечек.

— Ага, — кивнула Мариша. — Но бог с ним, со Смайлом. Меня сейчас больше интересует вопрос: кто же все-таки убил беднягу Глухова?

— Не такой уж он и бедняга, — возразила Инна. — Что ни говори, а он собирался взорвать самолет с Кареном. А кроме Карена, там летело еще несколько ни в чем не повинных людей.

— Которые, кстати говоря, все равно погибли, — вздохнула Юлька. — Сволочь порядочная этот Карен, если он действительно это сделал. И тогда, если Франсуа сможет выхлопотать ему пожизненное заключение, я буду только за.

— И вообще в этом деле еще много неясностей, — сказала Мариша. — Например, почему страховая компания, в которой застраховал свою жизнь Карен, все же выплатила деньги, если считала, что это подстава?

— Об этом нам нужно еще раз спросить у Франсуа, — ответила Инна. — Надеюсь, мы его еще встретим.

И ее слова сбылись уже на следующий день. Утро началось с того, что в дверь квартиры Бритого раздался звонок. Анна Семеновна, которая как раз, ворча и ругаясь на некоторых особ, которые в жизни, наверное, не разбирали стенные шкафы, находилась возле двери, открыла ее.

— Вам кого? — рявкнула она на Ручкина.

— М-м-мне? — начал заикаться следователь.

И его можно было понять. Анна Семеновна, с присущей ей энергичностью приступившая к разборке залежей в стенном шкафу, стояла в данный момент с накинутым на плечи ярко-красным комбинезоном Бритого, который тот надевал, собираясь зимой на охоту. В комбинезоне предполагалось лежать на снегу много часов подряд, карауля зверя, поэтому он был набит толстым слоем натурального гусиного пуха и в свободном состоянии больше напоминал дирижабль. А на голову Анна Семеновна нахлобучила Иннину соломенную шляпку, украшенную целой оранжереей красных маков. Неудивительно, что Ручкин, увидев этакое страшилище на пороге квартиры, стушевался и начал мяукать.

— Так кого вам? — продолжала наступление Анна Семеновна, заподозрившая в следователе воришку или чего хуже — помощника какого-нибудь депутата, призывающего народ голосовать.

— Мне Инну, — наконец выдавил из себя Ручкин, разглядевший, что перед ним стоит дама, хотя и несколько экстравагантно одетая. — А вы ее мама?

— Еще не хватало! — фыркнула Анна Семеновна и завопила на всю квартиру: — Инна, к вам пришли!

Инна, которая в это время сушила волосы феном, от вопля Анны Семеновны вздрогнула и уронила фен, который разбился сам и разбил по пути еще два флакона с французским парфюмом. Два ручейка душистой жидкости смешались друг с другом и стекли в раковину, а ванная наполнилась удушающим ароматом.

— Что случилось? — высунулась из ванной Инны, но, увидев Ручкина, ойкнула и спряталась обратно.

Мариша тоже выскочила из своей комнаты. Юлька, которая вчера задержалась у подруг, празднуя поимку Карена, появилась следом за ней. Через минуту Инна присоединилась к своим подругам, и все выжидательно уставились на Ручкина.

— А я за вами, — смущенно сообщил им Ручкин. — Хочу отвезти вас в больницу к Луизе. Вы, помнится, хотели ее навестить?

— Хотели, хотели! — загалдели подруги. — Как хорошо, что вы вспомнили!

— Тогда собирайтесь, — сказал следователь. — Мне еще нужно кое о чем с вами поговорить.

Заинтригованные подруги собрались в один момент. Потом девушки загрузились в Иннину машину, следователь сел за руль своей служебной «девятки», и все тронулись в больницу к Луизе. Там их ждал сюрприз в лице Франсуа, сидевшего возле кровати больной со скорбным выражением лица. Луиза рыдала, а француз утешительно похлопывал ее по руке.

— Не стоит так плакать, — говорил он. — Все кончилось. Теперь ваш муж получит солидный срок. Это не Россия, во Франции ему дадут очень-очень много лет. Он выйдет из тюрьмы, если вообще выйдет, глубоким стариком. И не важно, что убийство вашего первого друга сошло вашему мужу с рук. Он ответит за жизни тех людей, которые взорвались в его самолете. Теперь я могу доказать, что взрыв был делом рук Карена и его сообщника. И поверьте мне, среди погибших были очень солидные люди, имеющие очень влиятельных и богатых родственников. И родня погибших не успокоится, пока убийца не получит по заслугам.

— Так вы забираете Карена во Францию? — удивилась Мариша. — Но он же считается гражданином России?

— Это не важно, — покачал головой Франсуа. — Он совершил преступления против французских граждан, и мой шеф уже договорился с прокурором о выдаче нашей стороне этого преступника. Подпись и санкция получены, и сегодня же я увожу негодяя во Францию, где он и предстанет перед судом.

— Но, прежде чем вы уедете, мы бы хотели, чтобы вы ответили на несколько наших вопросов, — сказала Мариша.

— Для вас, девушки, все что угодно, — галантно отозвался Франсуа.

— Тогда скажите, почему ваша компания выплатила деньги Карену и его семье, если ваше руководство было уверено, что с его смертью не все гладко?

— В договоре страхования был пункт, согласно которому, если при аварии летательного транспортного средства, в котором перемещался наш клиент, не будет найдено его останков и не будет в течение месяца найдено и предоставлено для суда следов того, что наш клиент жив, то его все равно полагалось считать погибшим, — ответил ей Франсуа. — Что и произошло в действительности. Суд не счел достаточно вескими те доказательства, которые предоставила наша компания. И нам пришлось выплатить деньги. Но так как руководство нашего отдела имело определенные сомнения, то расследование продолжили, правда, негласно. И, как я вам уже сказал, закончилось оно вполне успешно. Теперь преступник предстанет перед судом. И либо вернет незаконно полученные деньги и смягчит свою вину, либо угодит за решетку. И его пример послужит другим.

— Но какие у вас теперь есть доказательства, что задержанный вами Армен и есть на самом деле Карен Мурзанян?

— Анализ крови, — пожал плечами Франсуа. — Его элементарно сверить с анализом крови Карена по его медицинской карте. А кроме того, моим людям наконец удалось отследить ту цепочку превращений, которые и сделали из Карена Мурзаняна того голосистого Армена, с которым вас столкнула судьба. У нас есть фотографии из подпольной клиники, в которой Карен менял свою внешность. Лично у меня сомнений нет. Но суду на этот раз будут представлены настолько веские доказательства того, что Армен и есть Карен Мурзанян, что сомнений не возникнет ни у одного из судей. За это я ручаюсь.

— Ясно, — кивнула Мариша. — Но это еще не доказывает того, что Карен виновен в тех преступлениях, в которых вы его обвиняете. Где доказательства того, что это он подложил взрывчатку в свой собственный самолет?

— Да, и как ему удалось избежать смерти вместе с остальными пассажирами? — вторила ей Инна.

— И почему это вы уверяете, что именно Карен убил Снайпера? — добавила Юлька.

— Девушки, девушки, не все сразу! — в притворном ужасе поднял вверх руки Франсуа. — Вы меня просто задавили. Разрешите, я буду отвечать на каждый вопрос по очереди.

Подруги молча кивнули.

— Насчет взрывчатки. У нас есть показания одного продавца, который признался, что около полугода назад у него был покупатель, которому требовалось взрывное устройство, приводимое в действие дистанционно. Причем покупатель настаивал на том, чтобы устройство было достаточно мощным для взрыва небольшого самолета. Наверное, нет нужды говорить, что продавец без труда опознал по фотографии Карена в его, так сказать, природном облике.

Франсуа немного помолчал и приступил к ответу на второй вопрос, который задала Инна.

— Что касается того, как Карену и его другу удалось избежать смерти, у меня есть своя версия. На самолете должны были быть парашюты. Выбрав подходящий момент, Карен с приятелем прыгают с парашютами. И пока остальные пассажиры, раскрыв рты, наблюдают за чудачествами своего хозяина, Карен взрывает самолет. Напоминаю, что он мог управлять бомбой и на расстоянии.

— Но зачем?! — ахнула Юлька. — Такая бессмысленная жестокость!

— Это по-вашему, — внезапно подала голос грустно улыбающаяся Луиза, — по вашему мнению, и по моему, и по мнению любого нормального человека. Но только не по мнению Карена. Ему было нужно, чтобы в самолете вместе с ним летели и другие люди. Тогда авиакатастрофа получалась более убедительной. И к тому же я подозреваю, что Карен пригласил в ту поездку своих недругов или людей, которых он таковыми считал. Он и мне предлагал лететь. Конечно, я бы не полетела. Но меня выручила, сама того не желая, моя свекровь. Она закатила скандал, что не желает оставаться одна в чужом месте. И я, разумеется, с радостью осталась с ней.

— А по поводу убийства Снайпера ответить вам могу и я, — подал голос Ручкин. — Тут, скажу честно, Карен сплоховал. Он оставил при себе тот клинок, который всадил в сердце Снайпера, когда тот с пробитой головой пытался уйти от врагов.

— Но когда же это случилось? — воскликнула Мариша. — Вроде бы эта парочка не упоминала ни о чем таком, когда мы были с ними на острове.

— По его собственному признанию, перед отъездом Карен еще раз попытался найти Снайпера, и это ему наконец удалось, — сказал следователь.

— И что, он вам вот так взял и признался в убийстве? — не поверила Юлька.

— Нет, не сразу, — усмехнулся следователь. — Говорю же, что Карен оставил при себе клинок. Я его не осуждаю, клинок и в самом деле замечательный. Рукоятка из перламутра и искусная испанская работа. Карен сказал, что ему без малого триста лет. Так что выбросить такую вещь Карену было жалко. И он ограничился тем, что хорошенько вымыл лезвие в воде. Но тем не менее экспертам удалось обнаружить возле рукоятки частицы крови и кожи, принадлежащие убитому Глухову.

— Молодцы ваши эксперты, ничего не скажешь, — одобрительно заметила Мариша.

— Но если бы Карен не смекнул, что лучше ему отсидеть в России за убийство, чем предстать перед французским судом, никакого раскаяния он бы не настрочил, — заметил Ручкин. — Еще бы, наш суд мог дать ему лет пять, а то и меньше. Ведь убил Карен своего соперника. Могли счесть это в какой-то степени смягчающим моментом. А во Франции Карену предъявят обвинение не в одном убийстве, и придется ему отсидеть на полную катушку. За все свои преступления.

— Но вот скажите мне, зачем Карену и его другу было с такими сложностями покидать Россию? — спросила Мариша. — Ну хорошо, они пытались запутать следы. Ладно. Но зачем переться для этого в такую даль, встречаться на необитаемом острове с финнами? Можно ведь было встретиться с ними и в Питере.

— Условия диктовал не Карен, — пожал плечами Ручкин. — Видимо, тем людям, которые взялись переправить Карена и его друга в Финляндию, было удобно встретиться с Кареном и его приятелем именно в этом месте.

— А раньше Снайпер встречался с мужем Луизы? — спросила Мариша. — Еще до его фиктивной гибели?

— Карен предпринял одну попытку избавиться от Снайпера, — кивнул Ручкин. — У нас в старых делах я нашел любопытное упоминание о том, что около года назад, как раз, когда Глухов только начал серьезно встречаться с Луизой, его задержали по обвинению в грабеже. И обвинителем выступал тот самый человек, которого вы, девушки, знаете под именем Кароль.

— Вот оно что! — воскликнула Мариша. — Недаром Кароль опасался, что Снайпер явился по его душу. Обвинение было ложное?

— Да, у Снайпера, на его счастье, оказалось алиби, — кивнул следователь. — Так что его отпустили. Но не будь у него твердого алиби, ему пришлось бы худо.

— А я вот все думаю, ну откуда Карен Мурзанян, который вращался среди музыкантов, мог выйти на людей, которые помогли ему нелегально изменить внешность, помогли сделать фальшивые документы и пересечь границу? — задумчиво спросила Инна.

— В этом ему помог его дружок, — ответил следователь. — Тот самый Кароль. У него были определенные связи в криминальных кругах. Кое-кого он знал понаслышке. Но в целом это он помог Карену осуществить его план.

— И вы довольны, что убийца отправляется из России во Францию? — спросила у следователя Юля.

— Я не очень честолюбив, — скромно ответил Ручкин. — Для меня главное, чтобы преступник был наказан. А кто это сделает, не столь важно.

— Ну, мне пора, — произнес Франсуа, поднимаясь. — Девушки, вам понравился мой подарок?

— О! — воскликнули подруги, понятия не имевшие, что в коробке. — Просто восторг!

— Ведет себя хорошо? — заботливо поинтересовался Франсуа. — Не капризничает?

— Н-нет, — промямлили подруги, несколько удивленные таким вопросом. — Все в полном порядке.

— Я очень рад, — заверил их Франсуа. — Берегите его. А потом привозите его ко мне во Францию. У меня есть такой же. Вдвоем им будет очень весело.

— Обязательно, — кивнули подруги, безмерно удивленные такими словами Франсуа.

— Странный он все-таки какой-то, — прошептала Мариша, когда француз, поцеловав всем дамам ручки, вышел из палаты Луизы. — Сам нам подарок подарил, а потом говорит, привозите мне его обратно. Нет, никогда не поймешь, что у этих французов на уме.

Подруги тут же попрощались с Луизой и Ручкиным, которые остались в палате вдвоем и, кажется, ничуть этим не были огорчены, и вышли в коридор, когда раздался звонок Инниного мобильника.

— Вы что себе позволяете? — вопил Бритый. — Вы это нарочно, да?

— Что нарочно? — не поняла Инна.

— Щенок! — вопил Бритый. — Вы нарочно оставили его у меня на столе, чтобы он ночью перепачкал мне весь кабинет и поцарапал всю мебель?

— Какой щенок? — поразилась Инна.

— Которого вам ваш француз подарил! — завопил еще громче Бритый. — Немедленно приезжайте и забирайте свое чудо четвероногое, пока я ему что-нибудь не отдавил.

Так и закончилась эта история. Инна с Маришей навестили Юлию Федотовну — бывшую клиентку Бритого и соседку Леночки — первой жены Марата. И с удовольствием рассказали этой славной женщине, кто такой был Марат и кем он приходился Леночке. А также, слово за словом, поведали добрейшей Юлии Федотовне и всю историю с Кареном.

— Этот Карен просто морская сирена! — воскликнула Юлия Федотовна. — Сладкий голос и опасный коварный нрав.

Мариша помирилась со Смайлом. Половину купленных Смайлом в порыве раскаяния цветов пришлось вернуть обратно в цветочный магазин. Иначе в квартире становилось чуточку душно и малость тесновато. Но и тех, которые остались, — было в избытке. И Мариша потихоньку избавляется от них, раздаривая своим друзьям. Таким образом, уже через месяц ей удалось освободить свою квартиру настолько, что путь из кухни в большую комнату и из туалета в ванную теперь был почти безопасен. Теперь осталось выдворить цветы из самой ванной комнаты, и быт можно было считать налаженным.

Щенок, которого приволок в подарок подругам Франсуа, оказался удивительно милым французским бульдогом. Как только они примчались за ним в офис, где разгневанный Бритый пытался спасти от его зубов остатки финансового отчета, и отвезли к Инне домой, он сразу же подружился со Степкой. Так что решено было оставить его пока жить у Инны. А назвали его в честь дарителя — Французом. Щенку его имя очень нравилось.