Глава 15
Некоторое время под землей было тихо. Следом за выдавшей их бабкой к девушкам и их спутникам сунулись и другие физиономии. Все они были грязными, бледными, но глаза у всех сидельцев горели фанатичным огнем безумия. Нечего было и сомневаться в том, что эти люди совсем потеряли связь с реальностью. И надеяться на их здравомыслие – нечего и думать.
Ни чужаки, ни сидельцы не торопились начинать диалог. Просто стояли и таращились друг на друга. Наконец по толпе сидельцев пронесся шепот, люди потеснились, и вперед вышел высокий худой мужчина. Акакий! Это девушки поняли и без Сашкиного пояснения. Было в фигуре мужчины какое-то ущербное самодовольство. Словно он знал себе самому цену, но еще и привык ко всеобщему поклонению. Он тоже долго смотрел на четверых бунтовщиков, а затем произнес высоким по-женски голосом:
– Так-так, значит, у нас гости? И откуда же вы тут взялись?
– Сверху.
– Да уж понятно. Борис! Посмотри, что там с нашим лазом!
Борис, к которому относилась эта команда, немедленно склонился в поклоне и кинулся бежать. Обратно он вернулся минут через пять.
– Там все в полном порядке. Охрана клянется, что никаких подозрительных звуков с поверхности не доносилось.
Акакий гневно сверкнул глазами:
– Надо искать! Эти люди не могли возникнуть тут из воздуха! Они нашли где-то лазейку и воспользовались ею! А мы их пропустили!
И, внезапно тоненько истерично вскрикнув, Акакий велел:
– Ищите! Все ищите! Мы должны найти их лазейку первыми! Найти и уничтожить, пока дьявол не проник сюда со всей своей мощью!
В его голосе звучала такая непоколебимая уверенность в своей правоте, такая вера в то, что дьявол в самом деле только и мечтает, как бы забраться в это тусклое грязное подземное убежище, чтобы порешить всех тут находящихся, что у подруг даже мороз по коже пошел. Этот человек был безумен! Как брат Бенедикт и брат Иоанн не поняли, что принимают в секту безумца? Или Акакий был в секте давно, а вот его безумие стало прогрессировать резко и внезапно?
Но при этом Акакий был несомненно наделен даром внушения. Даже девушкам стало не по себе от его слов. А уж подчиненные воле Акакия сидельцы и вовсе жалобно завыли, готовясь оплакивать собственную судьбу в пасти дьявольской!
– Ищите! – надрывался Акакий. – Ищите лазейку! Торопитесь! Враг где-то рядом!
А когда он повернулся назад к пленникам, у тех даже дыхание от страха перехватило. Тощая фигура Акакия дергалась словно в судорогах. Его глаза сверкали, а длинные скрюченные пальцы судорожно сжимались и разжимались, словно чувствуя под руками тонкую шею врага.
– Предатели! Погубители! Иуды!
С каждым проклятием Акакий делал шаг вперед.
– Вы открыли дорогу врагу! – вопил он, брызгая слюной. – Нет вам за это прощения! Смерть!
И оставшиеся приспешники тут же торопливо подхватили этот клич:
– Смерть! Смерть предателям!
– Они нас убьют! – пискнула Вика. – Мамочка родная! Убьют, как пить дать!
Но сварщик был настроен более решительно.
– Пусть только попробуют подойти. Они от голода едва ноги таскают. Да и не развернуться им тут. А поодиночке я всем им зубы повышибаю!
Звучала эта угроза очень внушительно. Вот только вид у всех сидельцев был больно уж угрожающий. Кажется, они намеревались покончить со своими врагами, просто задавив их своим количеством!
– Ну, подходи! – ярился сварщик, заслоняя собой девушек и Сашку.
Сидельцы пока что не торопились. Но девушкам и так было ясно – сила не на их стороне. Как бы ни были ослаблены своим рационом и образом жизни подземные сидельцы, у них все равно хватит сил на то, чтобы всем вместе прикончить четверку друзей.
– Мы пропали! – вполголоса произнесла Мариша, ужасно жалея, что не слушалась мужа и деда.
Ведь предупреждали они ее! И какой же она была самоуверенной дурой! Ах, как бы ей сейчас пригодился Смайл с его пудовыми кулаками. Да он бы расшвырял всю эту орду в одно мгновение. Мариша покосилась на сварщика и затаенно вздохнула. Это тоже был крепкий мужчинка, но ему было далеко до богатыря Смайла, который одним своим видом мог вселить страх в души противников.
Ау! Смайл! Где ты? Нет, нет ответа. А все сама виновата, голубушка! Не посвятила мужа в свои планы, вот теперь и отдувайся сама.
– Я не хочу умирать! – тоже ударилась в панику Вика. – Не хочу!
Тем временем посланные на поиски лаза сидельцы что-то задерживались. Акакий явно начал волноваться. Это выражалось у него в нервическом подергивании всех частей тела и диком вращении глазными яблоками. К тому же Акакий от природы страдал непролеченным косоглазием. А в минуты волнения глаза у него и вовсе принимались смотреть в разные стороны. При этом понять, куда именно смотрит Акакий, не представлялось возможным.
– Ну ты, косоглазый придурок! – внезапно крикнула Вика. – Пропусти нас! Живо!
В ответ Акакий только страшно заскрипел зубами.
– Он у вас припадочный? – обратилась Мариша к Сашке.
– Иногда бывает.
И как раз в этот момент Акакий с диким воплем упал на землю. По его телу прошла страшная дрожь, и он забился в припадке. Стоящие за ним сидельцы поспешили на помощь владыке.
– Голову! – слышались крики. – Держи голову!
Акакий в самом деле бился головой с такой силой, словно она ему была вовсе не нужна. Все замерли, с содроганием наблюдая за припадком. Не растерялся один Сашка. То ли он уже навидался подобных зрелищ, то ли от природы был мало впечатлителен, но именно он потянул девушек за собой:
– Пошли отсюда! Скорей! Пока они не очухались!
Момент был выбран благоприятный. Предводитель сидельцев бился в припадке, и на чужаков никто не обращал внимания. Так что им удалось благополучно проскользнуть к выходу. Дальше дорога была свободна. А где возникало препятствие, там сварщик Вася сшибал очередного врага своим мощным кулаком. Ослабленные голодом сидельцы падали под его ударами словно кегли. Ни один не оказал сколько-нибудь стоящего сопротивления. И таким образом они почти добрались до самой трубы.
Но выход оказался закрыт. Нет, не сидельцы обнаружили дыру. Из трубы лезли солдаты. Один за другим, один за другим. Видимо, получив баллон с газом, военные решили не ждать канистр с бензином. И двинулись на штурм.
– Ура! – возликовали бывшие пленники.
– Давайте, ребята!
– Хватайте этих ненормальных, пока они еще чего-нибудь не учудили!
И в этот волнующий момент Сашка втянул в себя носом воздух и громко воскликнул:
– Чем это пахнет? Дымом?
Подруги тоже принюхались. Да, никаких сомнений, пахло дымом. Но откуда в подземелье огонь? Ведь они вылили весь бензин!
– Мы его вылили, но впитаться он не успел. И кто-то из этих дураков его поджег!
Да, ситуация снова становилась критической. В узких лазах люди попросту задохнутся от удушливого дыма, поднимающегося снизу. Не нужно и баллона с газом, все могли отравиться и так. И самое ужасное, что солдаты продолжали прибывать через трубу! Их становилось все больше. В то время как нужно было объявлять срочную эвакуацию из подземелья.
– Кто-нибудь раскапывает вход? – закричала Мариша. – Снаружи копают?!
Но солдаты только мотали головами. Они получили приказ проникнуть в подземелье, а остальное было не их дело. Начальство перед ними не отчитывалось. И эти ребята просто не знали, чем занимается соседний взвод или подразделение.
– Сашка! – схватила Мариша за руку парнишку. – А как ты сам собирался отсюда бежать?
– Так через выход.
– А он есть?
– А то нет! Только он под круглосуточной охраной. Но я знал, как мне отвлечь внимание стражи!
Сейчас стражи явно не было. А если и была, то с солдатами, которым тоже совсем не хотелось погибать в дыму, стража была девушкам не страшна.
– Показывай дорогу!
К этому времени запах дыма стал настолько явственным, что от него першило в горле и начали слезиться глаза. А что еще будет дальше!
– Скорей! А то не успеем!
Против ожидания, вся стража оказалась на своем посту. Но солдаты живо скрутили двух крепких по подземным, но совершенно хилых по общим меркам мужчин. Отбросив их в сторону, солдаты замерли. Они были в пещере с низким потолком и полным отсутствием выхода.
– Тут он! – убежденно произнес Сашка. – Иначе чего бы они охраняли? Просто засыпан, наверное.
Так и оказалось. Выход был в стене, закрытый щитом. За щитом земля была совсем мягкой, ее явно недавно копали.
– Лопаты! Скорей!
Лопаты нашлись в соседней пещере. Их было столько, что хватило на всех солдат. И ребята, подгоняемые запахом дыма, принялись активно откапываться. Горы земли перемещались, открывая проход на волю. И наконец стали слышны голоса с поверхности. А потом в подземелье ударил первый солнечный луч.
– Ура-а-а!!! – во второй раз закричали все. – Свобода!
Но ликовать было рано.
– Надо спасать людей! – крикнула Вика. – Тех, что остались внизу!
– Сами они отсюда ни за что не уйдут!
– Придется тащить их силой!
Обязанности распределили быстро. Девушки и Сашка остались тут, расширять лаз и звать на помощь. А мужчины поспешили в нижние помещения, надеясь вытащить на поверхность как можно больше народу. Девушки лихорадочно копали. Потом снаружи им принялись помогать. Оказывается, там копал целый отряд. Но солдаты никак не могли найти замаскированное место входа. А когда подруги подали им знак, работа закипела. И за несколько минут ребята раскидали землю, освободив достаточный лаз для того, чтобы сидельцы могли выбраться наружу.
Увы, эта мера имела и обратное действие. Огонь, получив доступ кислорода, вспыхнул в нижних помещениях с новой силой. Дыма стало значительно больше. Он уже не вился в воздухе сизыми облачками, а поднимался черными клубами.
– У вас есть противогазы? – кричали девушки. – Есть?! Тогда бегите скорей вниз! Там люди! Спасайте людей!
Надо отдать должное армии, она не подвела. Часть солдат в противогазах побежала вниз, другая часть осталась, чтобы максимально расширить проем в земле и принимать первую партию сидельцев. Те не заставили себя ждать. Кричащих и сопротивляющихся людей тащили солдаты. Некоторые были с подбитым глазом или с разбитым носом, что указывало на то, что эвакуация проходила вовсе не так безболезненно, как можно было надеяться. Сидельцы активно сопротивлялись своим спасателям. Прятались по укромным нишам и пещеркам, затрудняя работу солдатам.
Сашка метался от одного солдата к другому.
– Бабушка! – кричал он, размазывая по чумазой физиономии слезы. – Где моя бабушка?
Но никто не мог ему на это ничего ответить. Наконец один из сидельцев сжалился над Сашкой.
– В карцере твоя бабушка! – сказал Сашке молодой парень. – Как тебя наказали, она к Акакию пошла, за тебя просить. Не знаю, что уж там было, только Акакий и ее приказал под замок посадить.
– Где?
– В нижнем ярусе сидит.
Сашка побледнел. В нижних пещерах было уже так дымно, что даже солдаты в противогазах не могли там работать. И такое отчаяние было написано на его лице, что Мариша решилась:
– Если покажешь, где этот карцер, я схожу с тобой!
Сашка просиял. А Мариша схватила из рук ближайших к ней солдат два противогаза, один напялила на себя, второй дала Сашке. Тому противогаз был великоват, но все равно лучше, чем совсем ничего. Дальше объясняться им пришлось жестами. Противогазы были резиновыми, старого образца, без раций. Но в объяснениях никто и не нуждался. Сашка бежал, а Мариша спешила за ним, стараясь не потерять в дыму маленькую фигурку.
Карцер на нижнем этаже был весь в дыму. И маленькое тельце старушки почти терялось в нем. Мариша подхватила бабушку Сашки и поволокла ее к выходу. Ей казалось, что старушка совсем не дышит. Но делиться с Сашкой своими наблюдениями Мариша не стала. В ней билась безумная надежда: скорей наверх, скорей, быть может, еще не поздно!
На середине пути Маришу и Сашку встретил какой-то солдат, который нахлобучил на голову старушки противогаз. На взгляд Мариши, мера совершенно бесполезная, вряд ли старушка могла дышать самостоятельно. Но все равно она была благодарна этому парню, ведь он взял у нее тяжелую ношу. И потащил старушку дальше уже сам.
Как они выбрались на поверхность, Мариша не помнила. Она очнулась от того, что на голову ей лилось что-то мокрое и холодное. Открыв глаза, она увидела возле себя Вику, которая поливала ее водой из фляжки.
– Эй! – запротестовала Мариша. – Что ты делаешь?
– Ты жива! Слава богу!
– Ясное дело, что жива. С чего мне умирать?
– Я думала, ты отравилась дымом!
– Ничего я не травилась. Просто набегалась до чертиков в глазах! Акакия нашли?
– Нет, – Вика помрачнела. – Задохнулся, наверное. Да и черт с ним!
– А еще... Еще жертвы есть?
Оказалось, что спасти удалось почти всех. Оставшиеся в живых дети были на поверхности. И почти все взрослые тоже. Исключение составили несколько мужчин, являвшихся особо приближенными к Акакию. Они и сам предводитель предпочли остаться в огне и задохнуться в дыму, но не даться живым своим спасателям.
– Ну и ладно, – пробурчала Мариша. – Мне этот Акакий совсем не понравился.
– Таких лечить – только время тратить!
– А бабушка Сашки? Она...
– Жива! Жива! – обрадовано затараторила Вика. – Хотя, если честно, то мы уж думали, она совсем плохая. А она вдруг открывает глаза, видит перед собой зареванного Сашку и начинает его ругать за то, что он совсем от рук отбился, не слушается старших и одно от него горе. Помереть спокойно не даст, вечно что-нибудь выдумает. Представляешь?
– Вот это да! Молодец бабулька! Значит, все с ней в порядке?
– В полном. И мы сделали это дело! Мариша, ты себе это представляешь?! Мы его провернули!
Мариша отлично представляла. А еще она представляла, что размер благодарности за подобный подвиг должен быть соразмерен самому подвигу. И лучше бы награду потребовать прямо сейчас, так сказать, по горячим следам.
– Никогда не нужно откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
По собственному опыту Мариша знала, что завтра никогда не наступает. И что каждый день – это обязательно сегодня. И что таким образом завтрашнее дело может откладываться бесчисленное количество раз на пресловутое завтра, да так и не быть сделанным.
– Помоги мне подняться, – велела она Вике.
Встав на ноги, Мариша мигом почувствовала себя лучше. Часы показывали всего лишь начало третьего дня. Таким образом, вся операция заняла у них чуть больше трех часов. Отличный результат! Окинув взглядом окрестности, Мариша увидела две знакомые фигуры. Брат Бенедикт и брат Иоанн суетились среди сидельцев, проверяя, в каком состоянии находятся люди, и уговаривая тех не противиться медицинской помощи, которая должна вот-вот явиться.
Многие сидельцы были в очень плохом состоянии. До крайности истощены и ослаблены длительным пребыванием под землей. Но все продолжали настойчиво твердить, что жить в царстве дьявола все равно не будут. И найдут способ, как уйти из него.
Не обращая внимания на этих сумасшедших, Мариша подошла к брату Бенедикту:
– Мы выполнили свое обещание! Теперь дело за вами!
– Как? Прямо сейчас? – растерялся тот.
– Не будем откладывать дело в долгий ящик! Нам некогда! – веско произнесла Мариша.
– Но я думал... Все эти люди... Им нужна наша помощь!
– Ими займутся специалисты. А наше с коллегой время дорого! Мы помогли вам вызволить этих бедолаг из подземелья, теперь вы должны сдержать свое слово!
– Хорошо, хорошо! Я и не собирался вас обманывать! Конечно, пойдемте. Я только предупрежу брата Иоанна.
Руководители секты о чем-то пошептались между собой, потом брат Иоанн кивнул и остался с пострадавшими. А брат Бенедикт вернулся к подругам.
– Мы все обговорили. Пойдемте, я покажу вам наши архивы.
Наконец-то! Столько усилий ради нескольких бумажек. Оставалось надеяться, что эти бумажки будут иметь достаточную ценность в глазах подруг. Так оно и оказалось. Прочтя личное дело женщины, за которую явилась хлопотать Викина бабушка, девушки сначала не могли ничего понять. Обычная домохозяйка, мать двоих взрослых детей, живущих отдельно от матери. Чем эта женщина могла заинтересовать разведку, от лица которой и разговаривала бабушка Вики?
Но, прочитав исповедь бывшей сектантки, отпущенной на свободу благодаря вмешательству Викиной бабушки, подруги не смогли скрыть своих эмоций.
Оказалось, что бабушка Вики явилась к братьям Иоанну и Бенедикту и хлопотала не просто за женщину, а за вдову бывшего разведчика, посвятившего всю свою жизнь процветанию государства и укреплению его мощи. Наверное, он был человек сильный и волевой. Ничьему влиянию не поддающийся.
Но вот его супруга после смерти мужа оказалась совсем одна, растерялась, ну и угодила в лапы сектантов. Однако этой женщине крупно повезло. У нее нашлись могущественные заступники. И самое удивительное, что бабушка Вики действовала не от своего имени, а от лица организации, которую представляла. И которая не могла не внушить доверия даже сектантам.
– Ничего не понимаю! – промямлила Вика. – Моя бабушка служила в разведке?
– Не знаю, не знаю.
Мариша деловито переписывала адрес бывшей сектантки.
– Заглянем к этой женщине и расспросим ее.
Больше подругам делать у сектантов было нечего. И хотя брат Бенедикт в порыве чувств пытался всучить им еще несколько личных дел своих подопечных, подруги отказались.
– Почему вы не хотите? Вот очень интересный случай! – настырно талдычил брат Бенедикт. – Народная артистка СССР! Хотите узнать про ее амурные делишки со многими известными политиками? Нет? Жаль, об этом можно было бы написать целую книгу. Или снять короткометражный фильм. А вот знаменитый архитектор! Знаете, откуда он раздобыл деньги, чтобы отправить сына и жену в Англию? Ни за что не догадаетесь! Может быть, почитаете на досуге?
Нет, подруги не хотели. Не хотели ни чужих альковных, ни чужих финансовых тайн. Они хотели побыстрей убраться отсюда. И больше ничего.
Приехав домой и впервые искренне радуясь отсутствию мужа, Мариша первым делом отправилась под душ. Признаться, после сегодняшней истории она самой себе напоминала пропахшую дымом тушку доисторической дичи, которую археологи извлекли из-под земли, а потом, оголодавшие, недолго думая, поджарили на костре.
Стоя под струями воды, Мариша услышала, как в дом вошел муж. Через минуту его встревоженная физиономия сунулась в дверь ванной комнаты.
– Мариша, а чем это у нас пахнет? – спросил Смайл. – Вроде бы дымом?
– Разве?
Грязная одежда крутилась в барабане стиральной машины, но тем не менее чуткий нос Смайла учуял запах дыма.
– Не притворяйся! Мой нос не обманешь. Ты что-то решила приготовить?
– М-да, – нерешительно промямлила Мариша. – Хотела тебя порадовать и запекла свиной бок.
– И где же он?
– Сгорел.
Время для откровенности с мужем было явно неподходящее. И Мариша вдохновенно принялась врать:
– Такой чудесный бок был! Купила его на рынке. Парное мясо! Прямо жалко до слез.
Смайл вошел в ванную и в упор посмотрел на жену, которая стыдливо прикрылась занавесочкой.
– Что? Что такое? – смутилась Мариша еще больше. – Что ты так смотришь на меня?
– Ты хотела приготовить для меня ужин?
В голосе Смайла слышалось и изумление, и радость, и какое-то робкое недоверие, словно он не мог поверить в такое счастье. Ужин! Для него! Из рук собственной жены! Да о таком счастье можно только мечтать! Марише в этот момент даже стало стыдно. До какого же состояния она довела собственного мужа, если он радуется подобному пустяку? Все-таки надо ей побольше времени уделять домашнему хозяйству.
Но вслух Мариша сказала совсем другое:
– Милый, я сейчас домоюсь, и мы поговорим. Ладно?
– Ладно, – произнес все еще растроганный Смайл. – Пожалуй, я пойду и пока приготовлю нам чего-нибудь на ужин? Не такое грандиозное, как собиралась приготовить ты. Но... но съедобное.
– Прекрасная мысль!
Сияющий Смайл ушел. А Мариша перевела дух. Кажется, пронесло. Теперь ее ожидает уютный домашний ужин, а там, глядишь, и ночь любви. Сколько же Смайл на нее уже дуется? Три дня? Четыре? И секса у них не было тоже довольно давно. Но, кажется, сегодня...
Утопая в приятном предвкушении чудесного вечера, Мариша вытиралась своим огромным банным полотенцем. Оно у нее было нежно-абрикосового цвета, пушистое, и по краю шли красивые розовые цветы. К этому полотенцу прилагалось еще личное полотенце и полотенце, которое Мариша сейчас намотала себе на волосы. Получился чудный комплект.
Мечты Мариши были такими же нежными и цветочными. И вдруг на фоне этого благополучия мелькнула непрошеная мысль. Мелькнула, зацепилась и утвердилась, уходить никуда не желая.
– Надо только сначала позвонить Таечке и узнать, как прошел ее день, – пробормотала Мариша. – А уж потом наслаждаться ужином и всем остальным.
Телефонная трубка лежала тут же. И Мариша набрала номер своей мамы. Ей повезло, трубку сняла сама Таечка. И она с первых же слов засыпала Маришу благодарностями. Оказалось, что у Таечки все прошло хорошо, просто великолепно. На работу ее приняли с распростертыми объятиями. Тут же выдали красивый голубенький халатик, который Таечке очень шел. Работа оказалась тоже не трудной.
– А уж сколько там мужчин! – задыхаясь от восторга, кричала Таечка в трубку. – И все такие симпатичные! Ты себе не представляешь!
– Представляю.
– Мне уже понравились трое. Двое летчиков, один механик. Но ведь механик – это тоже очень неплохо, верно? Раз человек механик, значит, руки у него на месте. В доме всегда и гвоздь прибьет, и полочку, и раковину установит. И мне, и маме. А то она вечно ворчит на меня, что я нахожу себе безруких парней, толку от которых один букет на Восьмое марта и один на день рождения. А механик, он в семье всегда пригодится, верно я рассуждаю?!
– Угу.
И Таечка, обрадованная поддержкой, принялась рассказывать дальше про своих женихов. Мариша не особенно ее слушала. Одновременно она сушила волосы, наносила на кожу питательный тоник, лосьон, а потом уже крем. И постепенно пришла в отличное настроение от собственной красоты, как вдруг Таечка сказала:
– Между прочим, за твоим Смайлом там увивается одна особа.
У Мариши в груди разом все оборвалось. Значит, правда! Значит, она не ошиблась! Длинноногая стерва с накрашенной мордой нацелилась на ее муженька! И Мариша выдавила из себя:
– Ну а он как к этому относится?
– Как, как... Будто бы ты не знаешь мужиков! Они же доверчивые, как домашние котята! Их гладят, а они думают, что с ними играют.
– И что? Смайл с ней заигрывает?
– Не то чтобы заигрывает. Но они все время вместе. То она его чай зовет пить, то пирожками кормит, то домашнюю лазанью в микроволновке греет. А когда она не кормит твоего мужика, то внимательно его слушает.
Это было ужасно! Значит, соперница еще опасней, чем предполагала Мариша. Она не ограничилась самым коротким путем к сердцу мужчины – через желудок. Она желает еще и влезть в его душу. А для этого делает вид, будто бы ей интересна вся та чепуха, которую обычно несут мужчины. Кошмар!
– И он поддается?
– Ну... Трудно сказать. Но мне кажется, что он очень тепло к ней относится. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Мариша понимала. Друг-женщина, что может быть опасней! Теперь одна ссора, один семейный скандал, и Смайл пойдет искать утешения у этой нежной и сочувствующей стервы! А где сочувствие, там и чувства. Смайл и глазом не успеет моргнуть, как окажется пристегнутым наручниками к этой стерве. А потом она начнет его подбивать, чтобы он бросил жену. Забеременеет от него. А может быть, и родит ребеночка.
Перед мысленным взглядом Мариши пронеслось несколько картин, одна страшней другой. Вот она, старая и никому не нужная, идет себе с палочкой в парк, чтобы немножко поправить свое материальное положение, собирая пустые бутылочки. И вдруг натыкается на постаревшего, но все еще прекрасного Смайла в окружении его многочисленных внуков, сыновей, невесток и этой стервы, его новой жены!
И Мариша понимает, что никогда ей одной не выстоять против этой оравы. Не отбить ей назад любимого Смайла. И ему из новой, такой многочисленной семьи не уйти, никогда, ни за что! Даже если он и осознает, какую ужасную глупость совершил, бросив когда-то Маришу. А может быть, он и не осознает никогда. И будет очень даже счастлив со своей стервой.
Эта мысль была совсем уж невыносимой. Так, что Мариша даже застонала.
– Дорогая, что с тобой? – немедленно откликнулся Смайл.
Его голос привел Маришу в норму. Ничего не потеряно! Пока еще Смайл принадлежит ей. И живут они вместе под одним кровом. Только-то и надо, чтобы он понимал, как его тут любят и ценят. Тогда он не захочет уходить ни к каким длинноногим стервам. И отношения его с той особой так и останутся на уровне дружбы.
– Мариша, ты чего стонешь? – допытывался муж. – Упала? Ушиблась? Тебе помочь?
– Ничего не надо! Я тут просто... неудачно накрасила ноготь!
Муж угомонился. А Мариша, быстро попрощавшись с Таечкой, поблагодарила ее за своевременное предупреждение и помчалась к Смайлу.
– Что сделать? – набросилась она на него. – Говори, что мне сделать? Почистить картошки? Выпотрошить рыбу? Поджарить курицу? Нарезать овощи для салата?
– Ты что? – удивился муж. – Уже все давно готово. Только тебя ждал.
И он указал на тщательно накрытый стол. В другой раз Мариша бы порадовалась, но сейчас у нее от ужаса даже дыхание перехватило. Да, Смайл готовил еду, но накрывать на стол – это была обязанность Мариши. Нельзя сказать, что консервированные овощи из банок в красивые пиалы. Выставляла банки на стол прямо так.
О существовании скатерти и полотняных салфеток вспоминала только по большим праздникам. А если честно, то и тогда предпочитала обойтись без них. Ведь потом же их нужно стирать, и отбеливать, и гладить, и снова складывать в шкаф на полки.
Цветы Мариша на стол ставила, если они были. Но ставила обычно, как все, в вазу. А Смайл подошел к процессу накрывания на стол с фантазией. Под низ он положил белоснежную льняную скатерть, а сверху прикрыл ее ярко-алой, прихватив на боках красивыми зажимами в форме золотых роз. Такая же роза схватывала полотняную салфетку. Справа и слева от тарелок лежало по три вилки и три ножичка. Вино находилось на специальной подставочке с мелко наколотым льдом. А цветы были разбросаны по всей скатерти, создавая живописную картину.
– Ну, как тебе наш стол?
– Великолепно!
На самом деле Мариша была в ужасе. Не иначе как все эти чудесные фантазии со свечами, цветами и украшениями стола Смайл явно где-то подсмотрел. Подсмотрел и запомнил. А где он мог их подсмотреть? Ну, ясное дело, не иначе как в гостях у той длинноногой стервы, которая так стремится поразить его воображение своими домоводческими способностями. И судя по всему, ей это удалось.
– Смайл, как красиво! – воскликнула Мариша, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком фальшиво. – Где ты всему этому научился?
Ей показалось, что муж смутился.
– Так, где-то увидел, – невнятно пробормотал он. – А что? Тебе не нравится?
– Очень нравится! Всегда буду так делать!
– Ну, всегда не надо. Но сегодня у нас с тобой особый день.
– Да?
Мариша судорожно перебирала все подходящие даты. Дни рождения отпадали. День их последней свадьбы был в декабре. Что же еще?
– Сегодня день нашего с тобой знакомства.
Маришу обдало жаркой волной. Как стыдно! Как же она могла забыть!
– И я приготовил тебе подарок.
Еще хуже! У нее-то подарка для мужа нет. Ах, не надо было сразу дарить Смайлу тот графинчик и рюмочки. Сейчас бы запросто выдала их за тщательно подготовленный подарок.
– Давай сначала поужинаем, – пробормотала Мариша. – Иначе все остынет.
– Ты права! Давай!
Ужин прошел великолепно. И мог бы быть еще лучше, если бы Мариша не сидела как на иголках, стараясь заметить в жестах, словах и выражении лица Смайла намек на измену. Ничего такого она не замечала и поэтому волновалась еще больше.
Наконец и муж это заметил.
– Что с тобой? – спросил он. – Ты сегодня словно сама не своя.
– Ничего. Пустяки.
– Это как-то связано с твоим расследованием, которое вы затеяли с Викой?
Мариша напряглась. Откуда он знает? Ах, все ясно, дед ему выболтал. Но признаваться в том, что расследование стало опасным, было нельзя. Мало ли, что там Мариша думала в минуту слабости, когда ее чуть не растерзали сидельцы в подземельях своего убежища. Это было, но прошло.
Нельзя, чтобы Смайл узнал о тех опасностях, которым она подверглась сегодня. Узнает, будет скандал. Наверняка будет! Смайл всегда злится, когда узнает, что она опять рисковала собой. А один скандал – это в нынешней ситуации крах всей ее семейной жизни.
– Милый, – фальшиво рассмеялась Мариша. – Это такие пустяки, что даже не стоит тебе о них рассказывать!
– Ты уверена?
– О да! Это чисто женское дело! Вика хочет найти своего настоящего дедушку. Узнать, что он был за человек. И почему так и не женился на ее бабушке, несмотря на то что явно любил ее всю свою жизнь.
– И чего тут стесняться?
– Ну, ты не понимаешь. Он ведь женился не на Викиной бабушке, а совсем на другой женщине. И Вика комплексует.
– По какому поводу?
– А вдруг ее дедушка вовсе не так уж сильно любил ее бабушку?
Смайл помолчал. А потом неожиданно произнес:
– Вы, женщины, удивительные существа. Никогда не поймешь, что творится у вас в голове. А ты, Мариша, еще и умудряешься подбирать подруг себе под стать. Таких же романтично настроенных дурочек.
– Почему это я дурочка? – обиделась Мариша.
– Потому!
Слово за слово, и романтический ужин перешел в семейную ссору. Не очень сильную. Но все-таки достаточную для того, чтобы супруги надулись друг на друга. И разбрелись в разные углы. Мариша готова была плакать от досады. Правда, скандала не получилось, и то хорошо. Но ведь и романтический вечер тоже не удался. А это было уже очень и очень скверно.
