Глава 17
Впрочем, стонами Костя не отделался. Еще один пинок по ребрам живенько заставил его заговорить. Марише только и оставалось, что слушать, затаив дыхание, и ужасаться. До чего же причудливо сплелись в этой истории любовь, ревность и жестокость. Бедный наивный Костя полагал, что его Леночка – это ангел небесный, нежный цветочек. А на самом деле Леночка была себе на уме, изворотлива и очень хитра. Достаточно было припомнить, как ловко еще в школьные годы она извлекала из своего слабого здоровья отнюдь не слабую выгоду.
Вот и Костя попался на крючок. Она использовала его в своих целях до тех пор, пока на горизонте не замаячил более перспективный на тот момент кандидат. И Леночка оставила в покое Костика и принялась охмурять Алексеева. Ей и это удалось! Видимо, Леночка имела какой-то ключик к сердцу мужчин. Ласковая притвора, пусть даже не очень красивая, она без особых помех прокладывала себе путь к сердцу любого мужчины. Ведь хоть и говорят, что мужчины любят глазами, но очень часто эти простофили видят именно то, чего хочет женщина.
Вот Костик и видел перед собой нежную, трепетную Леночку. Леночку, которую он когда-то жестоко обидел, но которая оказалась столь добра, что забыла его предательство и обман. Леночку, которая снова согласилась подарить ему свое расположение. Но… Но между ними стоял ее муж, и было необходимо его устранить.
– Мой муж – ужасный деспот, – рассказывала Леночка Костику.
Костик сочувствовал Леночке от всей души. И даже предложил несколько вариантов, например набить обидчику морду или обратиться за помощью в милицию. Но Леночку это не устраивало. Она хотела избавиться от мужа раз и навсегда. Однако если предложить такое Костику, значит, навсегда выйти из образа нежной и трепетной девочки. Этакого нежного цветочка.
Пока Леночка прикидывала, что да как, Костик сам навел ее на мысль. Он рассказал о своей работе. А упомянув про то, что трудится в лаборатории с вирусами, вдруг увидел в глазах своей бывшей школьной подруги настоящий огонь восторга. Леночка всерьез заинтересовалась открывающимися перед ней перспективами. Перестав вдруг рассказывать Костику про своего ужасного мужа, начала вдруг горячо интересоваться работой Костика.
– Честное слово, я не понимал, что она задумала. Если бы понимал, зачем бы я потащил ее к себе на работу. Ведь это же было мое все! Я буквально жил в лаборатории. Мы с коллегами были в нескольких шагах от научного открытия. А Леночка все испортила! Украла опытный образец, пока я, как последний дурак, показывал ей наш новый перегонный куб.
– Ты ушел из лаборатории, не заметив кражи?
– Нет! В том-то и дело, что нет! Я ничего не заметил. И ничего бы не знал, но мне утром позвонил Толя.
– Что за Толя?
– Мы с ним вместе работаем.
– Такой здоровенный шкаф с горой мускулов? – поинтересовалась Мариша, вспомнив двух громил в халатах, которые выдворили ее из лаборатории.
– Нет, Толя – он маленький и толстенький. А что?
– Ничего. Неважно. Рассказывай дальше.
– Толя мне сказал, что из лаборатории пропал опытный образец вируса. И что следов взлома нету, следовательно, это сделал кто-то из своих.
– И что?
– Я тут же помчался к Леночке.
– И?..
– Она отказалась со мной встретиться. Или ей не дали. Дома был ее муж.
Арнольд кивнул головой:
– И я сказал Косте правду. Сказал, что Леночка занедужила. На тот момент я еще не знал, в чем причина ее заболевания. И искренне надеялся, что это всего лишь легкая простуда, от которой Леночка весной и осенью так маялась.
– Но оказалось, дело куда серьезней.
– Да. Врачи сказали, что это вирусное заболевание. И пытались лечить, но Леночке с каждым часом становилось все хуже и хуже.
– А что же Костя?
– Он регулярно звонил, – вступил в разговор Арнольд, – меня даже стала раздражать его назойливость. А потом, когда стало совсем худо, Леночка сама призналась мне в содеянном. В том, что она хотела убить этим вирусом меня. Но не рассчитала собственных сил и заболела.
– И вы побежали за помощью к Косте?
– Я не хотел умирать, – пожал плечами Арнольд. – Жена умоляла меня, чтобы я позволил ей связаться с Костей, чтобы он помог ей, дал лекарство. Но у меня теперь были свои планы. Ведь я тоже мог быть инфицирован. Я не знал, насколько могуч принесенный в мой дом вирус. И когда Костя в очередной раз позвонил нам, я встретился с ним. Он дал мне лекарство.
– Я дал его для Леночки! – прохрипел Костя. – А он сожрал его сам! Он убийца!
– Леночку все равно уже нельзя было спасти.
– Леночку можно было спасти! Этот препарат должен был ослабить действие вируса. А дальше бы уже подключились резервы собственного Леночкиного организма, и вирус был бы побежден.
– Может быть. Но ты не видел Леночку. Она была в ужасном состоянии. Жить ей оставалось считаные часы, и я решил… Она все равно умрет. Дам я ей лекарство или не дам, она умрет. А мне еще можно помочь. И я выпил лекарство сам.
– Гад! – прохрипел Костя. – Ты же был здоров.
– А если бы не был?
В логике Арнольду нельзя было отказать. А действительно, он же мог заразиться! Что бы тогда с ним стало?
– Понимаешь, – обратился Арнольд к Марише, – понимаешь, если бы Леночка не рассказала бы мне всей правды, ну, о том, что она хотела избавиться от меня, быть может, я бы еще и подумал. Но я ведь уже все знал. И у меня прямо в голове что-то помутилось. Ведь если бы я тоже заразился и умер, то получилось бы, что Леночке удался ее план. Что она добилась своего! А я этого не хотел.
– Все ты врешь! Не слушайте его, Мариша! Он врет! Леночка не была дурой! Она рассказала мужу только часть правды.
– Какую же?
У Мариши в голове все перепуталось. Кому верить? На чьи слова полагаться?
– Леночка рассказала мужу лишь о том, что мы ходили в лабораторию и что она там потрогала опытный образец и заразилась. А про попытку убийства она утаила.
– Да какая разница! – закричал Арнольд. – Сказала – не сказала. Это было так! И ты об этом знаешь. И я тоже знаю! Леночка стащила вирус, чтобы избавиться от меня! Ты бы только видел ее предсмертное письмо. Врагу не пожелаю пережить то, что я пережил, когда читал его!
Мариша незаметно покачала головой. Справедливости ради надо сказать, что письмо с признанием Леночки Арнольд получил уже после ее смерти. А следовательно, утаивая от жены лекарство, он не мог знать о ее истинных чувствах к нему. Выходит, он убивал ее сознательно и без всякого к тому повода. М-да, не очень-то красивая история. Муж утаивает лекарство от смертельно больной жены, потому что ему – здоровому – оно, видите ли, нужнее. Вдруг он тоже заразится и заболеет! Вот ужас-то будет!
И женушка тоже хороша. Вынашивать план убийства собственного мужа, да еще привлечь к такому делу посторонних людей, подставлять бедного Костика – это все так подло.
Одним словом, эта парочка стоила друг друга. И Леночка, и Арнольд были одного поля ягоды. Просто Леночке не повезло, и она умерла. А Арнольд уцелел. Вроде бы он плохой, а она хорошая. Он палач, а она жертва. Но это же совсем не так. Он жив, а она умерла. Вот и вся разница, которая была между ними.
– И что мы с Тасей делаем среди этих моральных уродов? Мы-то тут с какого боку? Мы-то с ней хорошие. За что же нам-то умирать?
И Мариша посмотрела на Арнольда.
– Ну а нашу Тасю зачем ты похитил?
– Она слишком правильная оказалась. Я же ей сказал – отвали. Не твоего ума это дело. Умерла Леночка и умерла. Забудь.
– А она что?
– Будто бы ты не знаешь свою сестрицу! До всего ей нужно докопаться! В этом вы с ней похожи!
– Но я…
– Вам правду подавай! Молчанием от вас не отделаешься. До чего же вы обе настырные особы. Хлебом вас не корми, дай порыться в чьем-то грязном белье.
– Но…
– Тася сама во всем виновата! – рявкнул Арнольд. – Когда Леночка умерла, я сразу же понял, что сумел выкрутиться. Никто не заподозрил меня в причастности к ее смерти. Ну, заболел человек и заболел. Бывает. Опасность могла мне грозить только от Кости. Но Костя сам трясся словно овечий хвост. Ему было не до восстановления справедливости.
– Да, на меня начали форменную охоту, – признался Костя. – Они считали, что вирус до сих пор у меня. Или что я продал его конкурентам. Искали и его, и меня.
– И ты спрятался у Алексеева?
– Тот был единственным человеком, которому я мог доверять.
– С чего бы это? Что, были друзьями не разлей вода?
– Просто Алексеев допился до такого состояния, когда ему все было по барабану, – признался Костя. – Все мозги пропил. Опустился ниже плинтуса.
– Но когда я пришла, ты был в квартире один.
– Значит, Алексеев куда-то вышел. За водкой, я думаю. Время от времени я давал ему немного денег, чтобы он напивался и не лез ко мне со своими разговорами.
– Так ты все это время жил у Алексеева?
– Ну да. Не брился, не стригся и стал похож на него, словно родной брат. Только вот мылся, а Алешку в ванну было не загнать. И в квартире грязь развел. Как я не умер от вонищи в его логове, сам не понимаю. Я уже обливался одеколоном с ног до головы, но все равно не мог перебить вонищу в квартире.
– Так вот что меня сразу же насторожило! – воскликнула Мариша. – Запах дорогого парфюма! Откуда бы у спившегося алкоголика такой шикарный одеколон? Да он бы выпил его сразу! Чего добро-то переводить!
– Верно, – смутился Костя. – Этого я не учел. Но я думал, что никто из соседей Алексеева не станет ко мне принюхиваться. Так и вышло. Когда я переоделся в его тряпье, люди сами начали от меня шарахаться. Какое там нюхать, они и близко ко мне подходить брезговали.
Итак, единственный свидетель произошедшей драмы был Арнольду неопасен. Костя был обеспокоен своей судьбой. Он оказался слишком слаб. Произошедшее несчастье вконец раздавило его. Его привычный мир был уничтожен. И Костя никак не мог понять, кто же он такой и где теперь его место.
В свою квартиру он вернуться не мог. Жилья у него не было. Денег оставалось с гулькин нос. И получалось, что он целиком и полностью зависит от милости Алексеева. Тот приятеля не трогал. То ли по старой памяти, то ли просто потому, что все ему было по фигу. Но Костя все равно боялся.
Боялся, как бы его не вычислили. А ведь если бы он сунулся к Арнольду и вообще поднял бы шум, то неизбежно бы выдал себя.
– Они бы мне никогда не поверили, что это Леночка сама… сама взяла вирус! А если бы даже и поверили, то по головке все равно бы не погладили. Ведь я нарушил правила. Привел в лабораторию совершенно постороннего человека. Мне бы не поздоровилось даже в том случае, если бы ничего не пропало. Но ведь пропало же! Это была катастрофа!
Одним словом, Костя оказался трусом. Он настолько перепугался за собственную шкуру, что даже и подумать не мог о возмездии.
– Я был уверен, что Арнольд отдал Леночке мое лекарство. И раз уж оно ей не помогло, значит, я тоже повинен в ее смерти.
Костя был морально раздавлен. Получалось, что это он убил любимую женщину. Женщину, которая доверилась ему в минуту отчаяния! Он не знал, что делать. И потому тихо сидел в логове у Алексеева, стараясь по возможности лишний раз не высовывать нос.
Такая ситуация вполне устраивала Арнольда. Костя был ему неопасен. Пепел Леночки похоронен и тоже опасности не представляет. А сам он – Арнольд великолепный – был жив и здоров.
Друзей и родственников, способных поинтересоваться судьбой Леночки, у супругов не было. Во всяком случае, Арнольд думал, что их нет. Но он жестоко ошибался.
– И когда я уже немного успокоился, вот тут-то и появилась твоя сестра, – он недовольно покосился на Тасю. – И, как всегда, ей было нужно больше других. Сначала я не придал ее визиту особого значения. Но когда она явилась во второй раз, я насторожился.
Тася навестила Леночку, когда та только еще заболела. Леночка что-то наплела подруге, не очень складно выдумав причину недомогания, что на сей раз даже доверчивая Тася заподозрила неладное. А после смерти подруги решила предпринять собственное расследование. Тася почувствовала тут какой-то подвох и оказалась права.
– Ей удалось раздобыть образец крови моей женушки. И она оттащила его в лабораторию. Хорошо еще, что в лаборатории провозились так долго, что Леночка за это время откинула коньки и я даже успел похоронить и оплакать ее.
Но Тася так просто сдаваться не собиралась. Не зная про Костю и его участие в этой истории, она наивно предположила, что Ленкина смерть – это исключительно дело рук ее мужа. Что тот плохо обращался с женой, чем и довел несчастную до смерти.
– Она была настроена очень агрессивно. И я испугался. Теперь-то задним умом я понимаю, что свалял дурака. Тасе никогда не удалось бы ничего доказать. Правду знали только я и Костя. Но Костя сам боялся всего и всех. А я бы сам никогда не выложил Тасе правды. Но в тот момент, когда разгневанная и жаждущая справедливости Тася начала наскакивать на меня с обвинениями, я сплоховал. Тася упрекала меня в том, что я не предпринял должных мер для сохранения здоровья и жизни Леночки. Не поместил жену в хорошую больницу, где бы разобрались в причинах ее недуга.
Отчасти эти обвинения были справедливы. Арнольд действительно не сделал и сотой доли того, что должен был сделать любящий и заботливый супруг. Но сначала Леночка сама наотрез отказывалась ложиться в больницу и просто требовала к себе Костю. Когда же ей стало совсем плохо, Арнольд уже и сам не настаивал на врачах и госпитализации. Ведь тогда могло вылезти то, что он имел противоядие. Имел, но выпил его сам, так сказать, в одно рыло.
И все равно Арнольд мог бы вполне выкрутиться. Но Тася действовала слишком напористо и уверенно. И он испугался.
– Она твердила про какие-то признания, которые якобы сделала ей моя жена при свидетелях. Говорила про экспертизу, которую она заказала в лаборатории. На деле оказалось, что признания – это жалобы моей жены на плохое с ней обращение, а свидетели – это все тот же Костя. Ну, и экспертиза тоже ничего путного не обнаружила, какой-то вирус, неизвестный им ранее. Ну, так сейчас этих вирусов развелось как собак нерезаных. Всех и не перечислишь.
Если бы Арнольд мирно сел с Тасей за стол переговоров и все обсудил как следует, возможно, ничего бы из тех событий, цепочка которых привела Маришу, Тасю и Костика в эту заброшенную хижину на холодный земляной пол, и не произошло. Но Арнольд свалял дурака. Все-таки все случившееся с ним и Леночкой здорово потрясло его. И вместо того чтобы разумно отреагировать на возникшую угрозу и для начала переговорить с Тасей, он решил сразу же от нее избавиться.
К тому же Тася представилась подругой Леночки. А с некоторых пор все, что было так или иначе связно с его покойной женой, вызывало в Арнольде стойкую неприязнь. Поэтому с Тасей он церемониться не стал. Вызвал на встречу, стукнул по голове и отвез в это гиблое место. Правда, Арнольд не учел одно обстоятельство. Не убив свою жертву сразу же, он попал в своеобразную зависимость от нее.
Тасю нужно было хотя бы раз в два дня навещать, кормить и вообще следить, чтобы не сбежала.
– Наверное, в душе я сентиментальный романтик, – признался Арнольд. – У меня рука не поднималась убить Тасю.
Рука-то у него не поднялась. Арнольда вполне устраивало стоять поодаль и наблюдать, как мучается его жертва. Собственно говоря, так же было и с Леночкой. С той лишь разницей, что окажись Леночка в тех же условиях, умерла бы уже через сутки. А Тася выдержала длительное заключение в насквозь продуваемой весенним ветром хижине. И была до сих пор жива, хотя, признаться, не очень здорова.
– А Костя? Его ты зачем сюда привез? – спросила Мариша у Арнольда.
– Услышав про то, что Тася куда-то пропала, предположительно, похищена, он кинулся за разъяснениями ко мне. И я был вынужден снова объяснять, оправдываться и успокаивать. Это было совсем не мое амплуа. В конце концов, я решил: была не была! Где одна, там и двое. И, посадив Костю в свою машину, оглушил и привез в свое убежище, где уже была Тася. Но по дороге я заметил слежку. Мариша, честное слово, лично против тебя я ничего не имею. Ты мне даже симпатична. Но что я мог поделать? Ты подобралась слишком близко к моей тайне. Я не мог рисковать.
И Мариша тоже присоединилась к компании жертв Арнольда. Таким образом пленников у него было уже трое.
– И вот теперь мы все здесь, – злорадно прохрипела из своего угла Тася. – И что ты собираешься с нами всеми делать? Убьешь нас? Вряд ли. Кишка у тебя тонка. Только и можешь, что стоять и наблюдать за мучениями беззащитных людей. Гад ты, Арнольд! И жалкий трус в придачу!
У Мариши даже в голове помутилось. Что же она говорит! Зачем злит этого типа? Ну, теперь все ее старания подружиться с ним пойдут прахом. И действительно, глаза Арнольда налились кровью. А сам он начал медленно багроветь.
– Ты дура, Анастасия, – громко, четко и раздельно произнес он. – Дурой всегда была, дурой и помрешь! Правильно тебя Леночка охарактеризовала. Ты бескомпромиссная идиотка!
– Врешь!
На глазах Таси блеснули слезы.
– Леночка не могла так про меня говорить!
– Да что ты знала про свою драгоценную Леночку! Она всю жизнь водила тебя за нос! Скажи, разве она призналась тебе, что заразилась тем вирусом, которым надеялась отправить на тот свет меня? Не прячь глаза! Отвечай, да или нет!
– Нет, – прошептала Тася.
– Видишь. Леночка использовала тебя так же, как и меня, и Костю, как и всех в этой жизни. Она умела ловко манипулировать людьми, умела находить в них слабые места, которые ловко использовала в своих целях.
– Нет, этого не может быть.
– Может! А ты, доверчивая дурочка, любила ее. И кинулась защищать, совсем не подумав, а стоила ли Леночка такой жертвы.
– Ты все врешь! Я знала Леночку! Она была совсем не такая! Костя, скажи ему!
Мариша только головой покачала. Сдается ей, что пребывание в холодном сарае повредило у Таськи остатки мозгов. Сестрица и прежде умом не блистала, а тут и вовсе поглупела. Ну, чего ей приспичило выяснять у Арнольда подноготную Леночки, да еще привлекать к этому делу Костю? Сама стоит одной ногой уже в могиле (вон как кашляет, прямо душу надрывает!), а все туда же, за справедливость свою борется. Как известно, горбатого могила исправит. Похоже, в случае с Тасей это именно так.
– Тася, перестань, – взмолился Костя. – Не зли ты его.
– Я хочу, чтобы он сказал правду!
Арнольд покачал головой.
– Я сказал тебе правду. Вся твоя беда, Тася, в том, что ты слышишь ту правду, какую хочешь услышать. У тебя о людях какое-то превратное представление. Либо они хорошие, либо плохие. Либо ты их любишь, либо ненавидишь. А так не бывает. Например, нам с Леночкой было очень хорошо. Она здорово умела притворяться. И не случись этой истории, я бы так и умер счастливым, на руках у любимой жены, отписав ей все свое, можешь мне поверить, немалое состояние.
Слушая Арнольда, Марише даже на мгновение стало жалко этого человека. Бедный, сколько же он выстрадал! Какой облом – узнать, что любимая жена на самом деле тебя совсем не любит, а просто подбирается к твоим деньгам. Но тут же Мариша спохватилась. Какое ей дело до того, что там этот тип выстрадал, если сейчас он решает, как бы половчей убить и ее, и Тасю, и Костю. И убьет же! Если не своими руками, то дело за него сделают холод, голод и жажда.
– Наша Леночка была очень славной, нежной и болезненной. А ты вогнал ее в гроб! Не вызвал ей врача, когда это было нужно, сожрал ее лекарство, когда…
Обличительную речь Таси прервал жуткий приступ кашля. Она согнулась в три погибели, пытаясь унять кашель. Мариша кинула в ее сторону сочувствующий взгляд. Бедная Таська! Сама больная насквозь, не иначе как воспаление легких, а все думает о том, как Арнольд поступил с ее подругой. Да, может быть, Таська и небольшого ума девушка, но уж такой преданности друзьям еще поискать.
– И что ты с нами сделаешь? – спросил тем временем Костя у Арнольда.
– Я еще не решил.
– Убьешь?
– Отпустить вас, как ты сам понимаешь, я не могу.
– Но нас будут искать.
– Вас? Не смеши меня. И тебя, и Тасю ищут уже который день. И что? Нашли?
– Маришу будут искать.
– Если уж вас столько времени искали, но не нашли, то ее не найдут и подавно.
– Она контактировала с тобой.
– И еще с десятком других людей.
– Тебя вычислят!
– Всех будут подозревать? – поинтересовался Арнольд. – Всех, с кем встречалась общительная девушка? Ну и пусть!
Арнольд совершенно спокоен. Казалось, все происходящее здорово его занимает. Мариша терялась в догадках, как ей относиться к этому человеку. Он похитил ее, Костю, удерживал в плену Тасю, не оказывая ей медицинской помощи, откровенно дожидаясь, когда она откинет коньки. В поведении Арнольда было что-то странное.
– И как я сразу не поняла, что он просто псих?
Теперь Мариша горько корила себя, что не присмотрелась к Арнольду повнимательней. Была бы прозорливее, глядишь, и не случилось бы беды. А теперь как выкручиваться? Да еще имея двух таких помощничков, один из которых подначивает психа, а вторая открыто его оскорбляет, толкая на агрессию.
– Ну ладно, – произнес тем временем Арнольд. – Я пока что вас оставлю. Посидите тут, подумайте о своей судьбе. Да, кстати, надумаете сбежать – не советую. Бежать вам некуда. Мы находимся на острове посредине озера. Рыбаков, которые могли бы прийти вам на помощь, тут нет, еще слишком рано, вся рыба спит. Но лед уже растаял, поэтому до берега можно добраться только вплавь или на лодке. Ну, лодку по понятным причинам я вам не оставлю. Так что добраться до берега вам удастся только вплавь. Плавать-то вы умеете? Умеете? Какие молодцы! Что же – захотите совершить заплыв, желаю вам удачи. Водичка ледяная, переохлаждение и смерть где-нибудь на середине пути я вам гарантирую.
– Не запугивай!
– Так я о вас забочусь, – с укором произнес Арнольд. – Как-никак вы близкие люди моей любимой покойной жены. И я должен сделать все, чтобы вы отошли в мир иной с максимальным комфортом. А что? Тут совсем неплохо. Свежий воздух. Скажете, что сквозь дыры в крыше капает дождик, да и пол земляной? Но через дыры видны звезды. А к земле вам всем троим пора привыкать.
И, отсалютовав им, Арнольд вышел из сарая, оставив возле каждого пленника по половинке батона и бутылке с водой.
– Побыл бы с вами подольше, – уже стоя в дверях, произнес мерзавец, – но не могу. Дела!
И он вышел. Все трое дружно открыли рот, но не успели произнести ни слова. Внезапно снаружи послышались громкие шаги. Потом на улице раздался шум потасовки. Зазвучали чьи-то возмущенные голоса, послышался сдавленный писк, а следом за ним громкий вопль:
– Я тебе покусаюсь, урод! Я те так покусаюсь!
Потом послышался стук глухого удара, и будто что-то тяжелое рухнуло на землю. Все трое недоумевали. Что там произошло? Кто там? Друзья или враги? К чему готовиться? Но долго гадать им не пришлось. Снаружи заплясал свет фонарика. Потом дверь сарайчика снова открылась, и в проеме появился дядя Павлик, а следом за ним тетя Галя.
– Девочки! – кинулась она к Марише и Тасе. – Живые! Родные мои! Любимые мои! Живы! Павел, они живы!
– Вижу, – солидно произнес дядя Павлик, топорща усы. – Чего раскудахталась? Отвязывать их нужно и в машину скорей. Они еле живые. В таком-то холоде да на голой земле. Простудились девки, как пить дать простудились.
Тетя Галя, обливаясь слезами радости, принялась распутывать веревки на руках и ногах пленниц.
– Ведь чувствовало! – причитала она. – Сердце-то чувствовало! Не поехали бы мы за этим гадом, не спасли бы вас! Бедненькие вы мои! Да что же это на свете-то делается! Никому доверять нельзя!
С веревками у тети Гали плохо получалось, и ей на помощь пришел дядя Павлик. Предварительно напоив девочек коньяком из маленькой фляжки, он перочинным ножом буквально перепилил крепкие волокна веревки.
Несмотря на выпитый коньяк, Тася была почти без сознания. Но даже полумертвая она не забывала беспокоиться за друзей.
– А Костика? – прошептала она едва слышно, когда отец понес ее к выходу. – Его нельзя тут оставлять.
– Костика? А где же он? – замотала головой тетя Галя. – Тут только бомж какой-то сидит. Грязный.
– Это Костик.
– Костик?! – поразилась тетя Галя. – Леночкин Костик? Господи, до чего же его жизнь-то довела. А Мариша говорила, что он ученый! На иномарке ездит. Врала, выходит?
Но Мариша была слишком утомлена всем пережитым, чтобы оправдываться. Пусть думают что хотят. Все равно теперь от этого ничего уже не изменится. Они спасены. А это главное. И всю ее внезапно затопила горячая волна благодарности к тетке Гале. Никогда она особо не любила свою дальнюю родню, но тут прямо чувствовала, что родней их на всем свете у нее никого и нету.
