Глава девятая
На следующее утро Юля с Аней, которая для разнообразия решила переночевать у другой своей подруги, выйдя из Юлиного дома, не сговариваясь, направились в сторону салона дамского белья «Дикая орхидея». Утро у них прошло насыщенно. Сначала нужно было выгулять таксу, а потом ее накормить. В общем, обе подруги слегка обалдели от хлопот вокруг таксы, поэтому на улице особенно не смотрели, куда идут. И лишь оказавшись перед стеклянными дверями «Дикой орхидеи», недоуменно переглянулись.
– Зачем мы здесь? – поинтересовалась Юля.
– Ну, раз уж мы тут, а фальшивая Маришина тетка явно была их постоянной покупательницей, может быть, зайдем? – предложила Аня.
– И что спросим?
– Спросим, не помнят ли продавщицы, кто покупал у них вот этот комплект, – сказала Аня, вынимая из сумочки небольшую изящную коробочку с лежащим внутри поясом для чулок.
Коробочка была не распечатана, и к тому же в нее был вложен чек.
– Видишь, дата совсем свежая, – сказала Аня. – Тетка Лиса уже жила у Мариши, когда покупала этот пояс.
– Такую вещь покупают только женщины, имеющие любовника, – заметила Юля. – Для повседневной носки она очень непрактична.
– Вот и я о чем! – воскликнула Аня. – Любовник, о котором мы ничего не знаем. Пошли, авось тут нам чем-нибудь помогут.
И подруги вошли в магазин. К ним тут же подошла симпатичная девушка, которая поинтересовалась, что им угодно посмотреть.
– У нас вот тут есть покупка из вашего магазина, – произнесла Юля, показав продавщице коробочку с поясом для чулок.
Девушка взяла коробочку, внимательно ее оглядела, посмотрела на чек и кивнула.
– Да, эта вещь куплена в нашем магазине, – сказала она. – А в чем проблема? Вы чем-то недовольны? Хотите обменять?
– Нет, дело в том, что эту вещь купила наша знакомая, – произнесла Юля. – То есть знакомая знакомой. Словом, этот пояс купила какая-то знакомая моей мамы. Специально, по словам моей мамы, для меня. Но у моей мамы нет таких богатых знакомых, которые бы могли позволить себе делать мне подарки в дорогих магазинах. Но мама никак не хочет этого понять. И твердит, что подарок есть подарок. И не говорит мне, кто эта ее знакомая.
– И что же вы хотите? – вежливо поинтересовалась у Юли продавщица.
– Девушка, помогите мне узнать, кто именно покупал эту вещь! – взмолилась Юля. – Я хочу ей отдарить, так сказать. Куплю ей комбинацию или что-нибудь в этом духе. Ну, вы мне только опишите приметы той дамы, а я уж соображу, о ком идет речь. И сориентируюсь, что ей купить.
И Юля принялась перебирать развешанные на вешалке вещички, словно выбирая нужную.
– Ах, вот о чем речь! – с облегчением вздохнула девушка. – Право же, вам не стоило волноваться. Эта дама вполне обеспечена. Она наша постоянная покупательница.
– Не может быть, – заявила Юля. – У моей мамы нет таких обеспеченных знакомых. И я обязательно должна что-то купить для той неизвестной мне дарительницы.
– И тем не менее эта дама постоянно покупает у нас различные вещички, – сказала продавщица. – И, кстати говоря, я удивлена, что она подарила этот пояс вам. На самом деле она очень тщательно выбирала его. И явно собиралась оставить его себе.
– Наверное, дома она передумала, – сказала Юля, затаив дыхание.
Продавщица определенно довольно хорошо помнила и знала Шлюпикову, купившую в магазине этот пояс.
– Возможно, – сказала продавщица. – Но, честное слово, вам не стоит беспокоиться. У знакомой вашей мамы достаточно средств, чтобы делать такие подарки, кому ей заблагорассудится.
– Наверное, кто-то из маминых знакомых обзавелся богатым любовником, – пробормотала Юля. – Хотя куда им. Они все старые и толстые. Только вот Лена. Она очень даже ничего. И деньги вроде бы есть.
– Вот вы и не угадали, – улыбнулась продавщица. – То есть вашу знакомую и в самом деле зовут Лена, но покупает она эти вещи не на деньги любовника, а на свои собственные. Хотя и любовник у нее есть.
И продавщица понизила голос и даже отошла за вешалку, чтобы администраторша своим зорким взглядом не углядела, как она сплетничает с покупательницами.
– Только между нами, – прошептала она. – Ваша Лена сама содержит своего любовника!
– Да вы что! – ахнула Юля. – Он такой молоденький?
– И молоденький, и смазливенький, – хихикнула продавщица. – И, честно говоря, я была уверена, что она покупает этот пояс специально для того, чтобы поразить парня. И если она и жалуется вашей маме на безденежье, так это только потому, что она все свои деньги тратит на любовника.
– Ужас, – ахнула Юля. – А кто он такой?
– Не знаю, – с сожалением вздохнула продавщица. – Знаю только имя. Но оно у него такое необычное. Наверное, сам придумал.
– И как же его зовут? – спросила Юля.
– Симон, – ответила продавщица и улыбнулась.
Подруги сами не помнили, как схватили первый попавшийся под руку комплект, заплатили за него какую-то кругленькую сумму и вылетели из магазина.
– Вот это поворот! – восхищалась Аня. – Оказывается, тот стриптизер из ночного клуба на самом деле любовник нашей Шлюпиковой. И любовник постоянный.
– Не торопись! – увещевала ее Юлька. – Может быть, это и не тот Симон.
– Не смеши меня! – отмахивалась Аня. – Чтобы два Симона в одном деле? Нет! Это точно тот самый Симон.
– Тогда нужно немедленно сообщить об этом Марише! – воскликнула Юля.
Анька была целиком и полностью «за». Однако дозвонились до Мариши они не сразу. Трубка у нее была отключена. А дома никто к телефону не подходил. Тогда Юля позвонила Инне.
– Ты не знаешь, где Мариша? – спросила она у подруги. – У нас с Анькой для нее потрясающие новости.
– И какие? – сонно зевнула Инна.
– У этой Шлюпиковой есть любовник, которого зовут Симон! И тетка Лиса его содержала! Понимаешь, мы с Аней думаем, что это тот самый стриптизер из ночного клуба. Тетка Лиса не сумела найти никого более подходящего, чтобы подставить Маришу. И позвала собственного любовника.
– Это очень неосторожно! – заявила Инна. – Даже глупо! Он же может ее выдать?
– Да кто мог знать, что они знакомы? – воскликнула Юля. – Никто не предполагал, что продавщица в магазине нижнего белья запомнит и, главное, специально для нас с Аней вспомнит эту парочку!
– И в самом деле, – пробормотала Инна. – Никто бы такого не предположил.
– Так где Мариша?
– Она должна быть в двухстах метрах от дома своего папочки, – сказала Инна.
– А что у нее с трубкой? Почему до нее не дозвониться?
– Не знаю, – пожала плечами Инна. – Вроде бы она жаловалась, что батарейка время от времени отходит.
– А что она там делает? – внезапно опомнившись, спросила Юля. – У дома своего папочки?
– Сидит в моей машине и прослушивает телефонные разговоры своего отца и мачехи, – ответила Инна.
– Так вы поставили им «жучок»? – обрадовалась Юля.
– Угу, – ответила Инна. – И мне кажется, что Бритый будет здорово недоволен, если узнает об этом.
– А где он сейчас?
– Ушел уже, – зевнула Инна. – На работу. Так вы подгребайте к Марише. И я тоже туда выезжаю.
Аня с Юлей добрались до Мариши первыми. Инна подробно им рассказала, как найти «БМВ», и у девушек никаких проблем не возникло. Оказавшись возле «БМВ», подруги постучали в окно. Через минуту стекло опустилось вниз, и на них уставился сонный Маришин глаз.
– А, это вы! – вздохнула она. – Заходите! Как вы меня нашли?
– Инна сказала, – ответила Юля. – А ты чего спишь вместо того, чтобы слушать, о чем твои родственники болтают?
– Я поставила все на запись, – сообщила ей Мариша, сладко потягиваясь. – А у вас чего такие лица довольные?
– Мы нашли любовника Шлюпиковой! – не выдержав, с ходу сообщила Аня. – Их видели вместе в «Дикой орхидее». И этого парня зовут Симон!
– Симон?! – переспросила Мариша. – Неужели Симон из ночного клуба?
– Думаю, что вряд ли в этом деле есть место для двух разных Симонов! – торжественно ответила Юля. – Все-таки имя совсем у нас не распространенное. Конечно, это тот самый стриптизер!
– Потрясающе! – воскликнула Мариша. – Нужно его скорее найти. Наверное, он знает, где его любовница. Или, по крайней мере, догадывается, кто мог ее похитить.
– Вот это меня и беспокоит, – произнесла Аня. – Ведь про парня могут узнать и те люди, которые похитили тетку Лису.
– Да, – задумалась Юля. – Если так, то парню грозит опасность.
– Так вперед! – воскликнула Мариша. – Поехали к Симону!
И в это время возле подруг раздался знакомый голос.
– И куда это вы собрались на моей машине и без меня? – поинтересовалась у них Инна, засовывая голову в салон.
– К Симону! – объяснила ей Мариша.
– А! – мигом поняла Инна и, потеснив Маришу, села за руль. – И ты знаешь, где он живет?
– Ой! – спохватилась Мариша. – Нет, где живет, я не знаю, но зато знаю, где он работает.
– В полдень ночные клубы обычно бывают закрыты, – сообщила ей со знанием дела Инна. – И стриптизеры все спят по своим норкам.
– Мы узнаем домашний адрес Симона у него на работе! – нетерпеливо сказала Юля. – У охранника или кто там будет. Поехали! Поехали скорей! У меня какое-то нехорошее предчувствие!
Все опасливо скосили в ее сторону глаза. Обычно Юлины предчувствия не обманывали. Аня суеверно сложила пальцы крестиком, Мариша поплевала через левое плечо, а Инна постучала по пластиковым, под дерево, декоративным панелям своего авто. Но, несмотря на все принятые ими меры, они опоздали. Когда, узнав адрес Симона у охранника, подруги подъехали к дому парня, там уже столпилась целая куча любопытных. Дом, где он жил, оказался соседним с ночным баром. До него было буквально два шага.
– Очень удобно жить возле работы, – заметила Мариша. – На дорогу время совсем не тратишь.
Однако возле подъезда, в котором жил Симон, стояла «Скорая помощь», а из подъезда выносили тело, закрытое простыней. Подруги переглянулись и почувствовали, как их пробирает озноб.
– Что тут случилось? – с тревогой спросила Мариша у какой-то тетки с громадной продуктовой сумкой.
– Вроде бы ранили кого-то, – неуверенно сказала она.
– Да не ранили, а по голове дали, – вмешалась заросшая грязной щетиной синего цвета личность, обдав обеих собеседниц запахом многодневного перегара. – Парню одному, который у Парамонихи комнату снимал.
– Это кто же такая? – поинтересовалась Мариша.
– Пьяница есть тут одна, – вздохнула женщина с сумкой. – Квартира у нее двухкомнатная. В одной комнате она сама со своим сожителем обретается, а вторую уже который год сдает. И все личности из жильцов какие-то попадаются неприятные. То торговцы с рынка. Выглядят, будто два раза в жизни всего и моются – после рождения и перед смертью. Или проститутки какие-нибудь совсем уж дешевые, которым все равно, где клиентов принимать. Ну, и публика соответствующая к Парамонихе ходит. Небось кто-то из ее гостей парню по голове и дал. Так ей и надо! Давно пора эту пьянь к ногтю прижать.
– А парень кто?
– Да бог его знает, – вздохнула женщина. – Пострадал, наверное, ни за что. Он у Парамонихи месяца два жил. По сравнению с остальными ее жильцами вроде бы даже приличный.
– Да и не жил он, почитай! – вмешалась в разговор тощая и сухая, как палка, старуха. – Утром придет, вещи переоденет и уходит. Не жил он тут. И ночевать почти не ночевал. Мне Парамониха сама хвасталась, как ей с жильцом повезло. Деньги исправно платит, а сам только на полчаса показывается. И гостей никого к себе не водит. Он в ночном клубе работает. Тут, по соседству.
И старуха ткнула пальцем в сторону ночного бара, где танцевал Симон.
– Утром Сима с работы возвращался, а ему кто-то по голове дал, а тело оттащил к чердаку, – сказала старуха.
– Сима? – переспросила у нее Инна.
– Ну да, Парамониха так его называла, – пожала плечами старуха. – Небось ограбить парня хотели. Он и комнату у Парамонихи снимал, чтоб вещи там держать. Утром придет, оставит. Вечером придет, переоденется и уходит. Наверное, дорогой костюм, коли он с ним так носился. Вот небось и позарились. Сейчас ведь и за копейку убить могут. А у Симы деньги водились. Парамониха всему дому об этом растрезвонила. Такая дура! Из-за нее парня и угробили. Небось кто-то из ее кавалеров постарался. Вечно им на бутылку надо.
– А как его нашли? – спросила Юля.
– Да как нашли? Обыкновенно и нашли, – пожала плечами старуха. – Дворничиха наша на крыше целый огород развела. Там у нее и зелень первая поспевает, а летом и помидоры вызревают. А на крышу, известное дело, только через чердак попасть и можно. Вот она двор вымела, да и отправилась грядки свои драгоценные проведать да перед зимой их от старой ботвы почистить, или уж и не знаю, что она там делать собиралась. А только Симу она и нашла. И «Скорую» тоже она вызвала.
– Жалко парня, – сказала Юля. – Молодой совсем. И не пожил еще.
– Может быть, и выживет, – ответила старуха. – Врачи вроде бы сказали, что раз сразу не помер, так надежда есть.
– Что? – переспросила у нее Юля. – Так он жив?
– Когда дворничиха его нашла, он без сознания лежал, но жив был, – кивнула старуха.
Подруги обрадованно переглянулись.
– А где Парамониху найти можно? – спросила у старухи Мариша.
– Да вам она зачем? – насторожилась бабка.
– Комнату у нее снять хотим, – брякнула Инна. – Коли освободилась.
– Совсем у вас, у молодых, ума нет! – внезапно рассердилась на нее старуха. – Зачем вам именно эта комната понадобилась? Тоже по голове, как Сима, получить хотите? Нехорошая женщина эта Парамониха! Тьфу на нее! И комната у нее поганая! Дрянь, а не комната! А Парамониха, она дома. Где же ей еще быть?
И старуха поспешно заковыляла от подруг подальше.
– Пошли, чего встали? – спросила Инна. – Адрес мы знаем. Наверняка этот Сима, который снимал комнату у Парамонихи, и есть наш Симон.
– Похоже, – кивнула Мариша. – Я так поняла, что от матери он скрывал, что стриптизером работает. Вот и снял поблизости от своей работы комнатку, чтобы вещи оставить и себя без помех в порядок привести. В баре, там только хлипкие шкафчики, а у Симона сценические костюмы всякие с блестками да разными штучками. Наверное, денег стоили. Так не будешь же их без присмотра на работе оставлять. Вот он их у Парамонихи и держал.
Подруги сначала поднялись на последний этаж двенадцатиэтажного дома к чердаку, где нашли тело Симона. Милиции там еще не было. Стражи закона что-то запаздывали. К чердачной двери от лестничной площадки последнего этажа вел еще один пролет лестницы. Возле самой двери на чердак, кстати говоря, закрытой на огромный висячий замок, был маленький закуток, который снизу был практически не виден.
– Вот тут лежало тело, – сказала Мариша. – Кровь еще не высохла.
– Ой, мне сейчас будет плохо! – простонала Юлька. – Бедный Симон! Кто же его пытался убить?
– Если бы дворничихе не приспичило обиходить свой огород, парень мог вполне благополучно пролежать тут бог знает сколько времени! – воскликнула Аня. – Его бы и нашли-то, когда он уже. – И Аня поднесла ладошку к носу.
Впечатлительная Юля побледнела. И даже Инне стало не по себе.
– Замолчи, – хором зашипели они на Аню.
– На ступенях крови нет, – бормотала тем временем Мариша, погрузившись в свои размышления и не слыша перепалки подруг. – Выходит, что Симон поднялся к чердаку сам. Интересно, зачем? Вряд ли его интересовали грядки дворничихи.
– Его кто-то сюда пригласил, – предположила Аня. – Или он сам заметил что-то неладное. Ой!
– Что? – нервно отозвалась Мариша.
– Ногу подвернула, – пожаловалась Анька. – Раскидали тут кирпичи.
И она попыталась пнуть здоровой ногой обломок кирпича, на котором оступилась.
– Стой! – остановила ее Мариша.
– Что такое? – недовольно спросила Аня, но на месте с поднятой ногой замерла.
– Кажется, на кирпиче кровь, – произнесла Мариша. Наклонившись пониже, она сказала: – Ну да, кровь. Девочки, посмотрите.
Подруги наклонились и визуально обследовали кирпич со всех четырех сторон.
– Да, кровь, – согласилась с Маришей Инна. – Наверное, этим кирпичом Симону череп и проломили. Но что же Симон все-таки тут делал? Домой шел?
– Квартира, где жил Симон, находится на пятом этаже, – не согласилась с ней Юля. – Я внизу возле лифта посмотрела. Так что Симону тут делать было решительно нечего.
– Видимо, его кто-то встретил и предложил подняться наверх и поговорить, – сказала Мариша.
– А вещи его где? – неожиданно спросила Аня.
– И в самом деле? – задумалась Мариша. – Может быть, врачи с собой забрали?
– Ничего не поделаешь, придется вступить в контакт с этой Парамонихой, – произнесла Юля.
Подруги спустились вниз и без труда нашли нужную квартиру. Дверь в нее была приоткрыта, и оттуда слышались взволнованные голоса. Если точней, то слышались они попеременно. То мужской, то женский.
– Й-й-й! – тонко выводил женский голос. – И что это на мою голову все валится! Уходи ты, Христа ради, Валерка! Заберут же тебя! Ментам, им что? Им все равно, лишь бы галочку поставить. А ты судимый. Тебя мигом заподозрят!
– Да при чем тут я? – горячо воскликнул мужчина. – Ты, дура, молчи лучше, а то прибью! Тоже начала меня хоронить раньше времени! Соображать нужно, если я сейчас смоюсь, соседушки твои любезные мигом ментам доложат, что я смылся. Нет уж! Тут сидеть буду! Никто не скажет, что я с Симой враждовал! Не было промеж нами ничего! Напротив, я его уважал. И он меня понимал. Ты что, забыла, сколько раз он мне пузырь, чтоб голову с похмелья поправить, выставлял. Что же мне его убивать?
– Не поверят тебе! – продолжала сквозь слезы твердить женщина. – И мне не поверят! Даже если я скажу, что слышала, как Сима сегодня утром с кем-то скандалил. Скажут, пьяная была. Приснилось мне. Или тебя выгораживаю!
Подруги переглянулись.
– Это уже интересно, – прошептала Мариша и решительно толкнула дверь.
Та оказалась незапертой, и подруги ввалились в квартиру как раз в тот момент, когда мужик, окончательно выведенный из себя причитаниями своей сожительницы и ее мрачными прогнозами относительно его будущего, заорал на нее во всю глотку:
– Ты что, дура, и в самом деле меня за решетку упечь хочешь?! Заткни пасть! Тебя же послушать, так мне человека погубить, как два пальца о…
Но тут мужик увидел четверку подруг и от неожиданности замолк.
– Вы кто такие? – наконец выдавил он из себя.
– Вы хозяйка этой квартиры? – спросила у женщины Мариша.
– Ну, я, – кивнула женщина. – Вы тут зачем?
Физиономия у нее была одутловатая и бледная. Волосы всклокочены и пережжены химией. Фигура у Парамонихи тоже была какая-то оплывшая и бесформенная. Ноги сорок второго размера с трудом помещались в растоптанные тряпичные серые тапки на резиновой подошве.
– А сами не догадываетесь? – строго спросила у нее Мариша. – По-вашему, нам тут у вас и делать нечего? И ничего примечательного с вашим жильцом сегодня не случилось, да?
– Ой! – спохватилась женщина. – Вы все четверо из милиции к нам из-за Симы пришли? Простите, я не поняла.
– Все четверо бабы, и все четверо менты! – заржал Валера. – Ну, дела!
– А вы помолчите, – строго обратилась к нему Мариша. – Про вас разговор отдельный будет. Вы ведь судимы в прошлом? За что? За грабеж?
– За глупость его посадили, – затараторила Парамониха. – Дурак он, когда выпьет. Шоколадку мне захотелось. А ларек закрыт был. Вот он ларек и сломал. Валера тогда на грузовике работал. Вот этим грузовиком он ларек и помял. Ну, взяли бы штраф с человека! За что биографию-то портить? Вот теперь все в нос тычут, сидел, сидел! А какой из него преступник? Вы на рожу его гляньте!
– Это потом, – остановила ее Мариша. – Сначала про вашего жильца все подробно расскажите.
– А я что? – Так я ничего не видела! Сима всегда рано так с работы возвращался. Еще и семи не было. Мы всегда с Валерой спим в это время.
– А вот врать нехорошо, – твердо сказала ей Юля.
– Да кто же врет! – вскинулась Парамониха.
– Вас видели! – заявила ей Юля.
Услышав это, Парамониха враз скисла.
– Видели, – пробормотала она. – Ишь, глазастые какие! И не спится им!
– А вам чего в такую рань не спалось? – спросила у нее Мариша. – Зачем жильца вашего подкарауливали?
– Я не подкарауливала! – принялась оправдываться Парамониха. – Не спалось мне! Это верно. А ничего дурного в мыслях не держала.
И на этом месте она зарыдала, а потом слова полились из нее рекой. Как у всех пьяниц, психика у Парамонихи была вконец расшатана. Рыдания перемежались клятвенными заверениями в любви ко всему белому свету и жалобами на свое горемычное существование. В конце концов из на редкость бессвязного рассказа Парамонихи удалось выяснить следующее. Без принятия любимого напитка в виде портвейна «777» или «Агдама» спать ей не спалось. Попросту говоря, она маялась, мучилась и ворочалась без сна.
С вечера они с Валерой выскребли последние копейки, сдали последние бутылки и купили две бутылки самого дешевого плодового вина. Его хватило как раз до утра. Ровно в шесть часов Парамониха проснулась. Голова была чугунной, хмель от плодового вина неожиданно быстро выветрился, и ее мучило тяжелое похмелье после многодневного пьянства. Выпить хотелось смертельно, хотя бы той же самой плодовой гадости. А выпить было нечего.
Парамониха осмотрела внимательным взглядом свое жилище и пришла к неутешительному выводу, что продать или отдать в залог за бутылку вина ей решительно нечего. Из белья осталось лишь дырявое ватное одеяло, самое место которому было на помойке, и две засаленные до невозможности подушки. Конечно, обменять их на вожделенную бутылку не было никакой возможности. Ни одна продавщица их бы не взяла. Побрезговала.
Из меблировки в квартире тоже было негусто. Все, кроме самого необходимого и обшарпанного, было продано и пропито. Поняв эту нехитрую истину, Парамониха затосковала. Впрочем, тосковала она не по утраченным иллюзиям молодости, так и не встреченной ею большой любви и даже не по пропавшим возможностям карьерного роста и учебы. Все это было, но было в другой жизни. Сейчас Парамониха тосковала лишь по пузырю с вожделенной влагой, которая помогла бы ей забыться хотя бы на время в этом жестоком и холодном мире.
Оставалась последняя надежда – нынешний жилец Парамонихи. Сима был парнем нежадным. Если его просили одолжить десятку-другую, он никогда не отказывал. А на двадцать с небольшим рублей можно было купить портвейна, отменно туманившего рассудок, или пару флаконов настойки овса. Поэтому Парамониха заняла пост у окна в твердой уверенности, что уснуть ей все равно не удастся, так что жильца она точно не пропустит.
И в самом деле около семи утра, немного поздней обычного, Сима появился из-за угла их дома. Парамониха возликовала в душе. Но, к ее досаде, Сима шел не один. Рядом с ним семенил какой-то хлипкий тип в коричневых брюках, свитере и коричневой же куртке. Издалека лица спутника Симы было не разглядеть. Впрочем, к тому времени, когда Сима позвонил в дверь, Парамониха решила, что деньги у него взаймы все равно попросит, хоть бы Сима притащил с собой всех своих друзей и родственников вдобавок. Но, к удивлению Парамонихи, Сима был один.
– Тетя Люда, – сказал он, – я вещи оставлю, а сам немного пройдусь. Мне подумать нужно.
Парамониха не возражала. Она лишь улучила минутку и попросила у Симы немного денег. К ее радости, он вместо десятки дал ей целых сто рублей. И, кажется, был так рассеян, что даже не понял, сколько дает. Не веря в собственное счастье и боясь, что богатство улетучится так же внезапно, как и попало к ней, Парамониха стрелой помчалась к ларьку. Купив там бутылку пива, она моментально высосала ее и уже более рассудительно смогла распорядиться оставшимся у нее богатством.
В результате домой она вернулась изрядно под градусом, принеся две бутылки дешевого вина и закуску в виде банки килек с просроченной годностью. Валера, который к этому времени уже тоже проснулся и искренне недоумевал, куда все подевались, встретил подругу радостно. Получив от друга заслуженную оплеуху за то, что она выпила пиво без него, Парамониха быстро его простила, и сожители радостно выпили на мировую бутылку вина и завалились спать дальше. О судьбе Симы, отправившегося прогуляться, они даже не задумались. Не до того было.
Пробуждение Парамонихи было ужасно. Во второй бутылке оставалось на самом донышке, хотя она помнила, что там еще несколько часов назад было вполне порядочно вина. Злобно пнув храпевшего рядом с ней Валеру, она пошла снова на поклон к Симе. Однако парня в доме не было. И его комната была закрыта. Взглянув на единственные чудом сохранившиеся в доме часы, Парамониха поняла, что Симы тут быть и не может. Он никогда дольше восьми утра в ее квартире не задерживался. А часы показывали уже почти полдень.
– Ну, и черт с тобой, – буркнула Парамониха и отправилась во двор.
Но там творилось нечто странное. Спокойный и даже пустынный обычно в это время суток двор был заполнен народом. Кроме того, у крыльца стояла машина «Скорой помощи». Но самое ужасное было то, что сообщила Парамонихе ее соседка – худая бабка Аграфена.
– Жильца-то твоего убили, – сообщила она опешившей от такого поворота дел Парамонихе. – Вон врачи понесли. Сожитель небось твой с ним чего не поделил. Вот парня по голове и стукнул. А чего еще от уголовника ждать?
Парамониха, не чуя под собой ног, кинулась обратно домой. К Валерке. Впервые даже мысли о спиртном вытеснили более сильные эмоции. Сожители начали лаяться, и как раз в это время к ним и подоспели подруги.
– Так, и с кем же вы видели вашего жильца? – выслушав вместе со всеми рассказ Парамонихи, спросила у нее Юля.
– Не разглядела я его! – хрюкнула Парамониха. – Тощенький такой. Издалека я на него смотрела, но мне показалось, что соплей его перешибить можно. Одет опять же неважно. Но чего-то Симе от него все-таки нужно было. Иначе не пошел бы с этим типом разговаривать.
– А он с ним пошел? – спросила у Парамонихи Мариша. – Почему вы так думаете, что именно с ним?
– Сима после своей работы сильно уставший всегда бывал, – сказала Парамониха. – Так что ему не до разговоров было. Умыться, вещи кинуть да и бежать. Мать у него больная где-то жила. Он за ней ухаживал. А зачем комнату снимал, я уж и не знаю. Баб сюда никогда не приводил. Напиваться тоже тут никогда не напивался. Но мне без интереса, деньги платит, и ладно. Мы с ним дружно жили. И не виделись почти никогда. Не то что поскандалить там или подраться. Этого ни-ни!
– А женщин вы никаких с Симой не видели? – спросила у нее Мариша на всякий случай.
И так было ясно, что ни один здравомыслящий мужчина в такой гадюшник свою подругу не привел бы. Только позориться.
– Подруг у Симы никаких я не видела, – сказала Парамониха. – Но он не голубой был. Это точно. Потому что женщина у него все-таки была. И я слышала, как она ему на трубку звонила. К себе в гости звала. Только женщина не бедная была. Кажется, Сима сам на ее содержании частично был.
– А где его мать живет? – спросила Мариша. – Вы не знаете?
– Откуда же мне знать? – пожала плечами Парамониха. – Вы милиция, вам такие вещи знать положено.
– Но фамилию-то вашего жильца вы знаете?
– Зачем мне она? – пожала плечами Парамониха. – Вы у него на работе спросите, уж там-то знают.
Вроде бы разговаривать с Парамонихой было больше не о чем. К тому же в любой момент сюда могли нагрянуть настоящие менты. И тогда неприятных разборок с ними не избежать.
– И что мы теперь имеем? – спросила Юля. – Какой-то хлюпик так дал по башке Симону, что тот угодил в больницу, и еще не известно, выживет ли. Так что спросить, куда могла деться его любовница, мы у парня тоже пока не можем. В результате мы на том же месте, где и были вчера.
– Не совсем, – пробормотала Мариша, которая, усевшись в машину Инны, первым делом начала крутить приемник. – Пока вы отсыпались у себя по койкам, мне, похоже, удалось подслушать один разговор моей мачехи.
– И что? – оживились подруги.
– Сама еще не знаю что, – ответила им Мариша. – Вижу, что запись включилась. А что именно там записано, я еще не слушала. Но сейчас послушаем.
– О! – в восторге воскликнула Инна. – Значит, тебе удалось! Молодец, Мариша! Молодец я!
Мариша приосанилась и включила запись на воспроизведение. Телефонный звонок из квартиры Маришиного папочки, судя по таймеру, раздался в два ночи. Мариша к этому времени уже успела крепко заснуть. Но умная аппаратура все сделала за нее сама. И сейчас подруги прибавили громкость в приемнике и стали слушать два голоса, доносящихся из динамиков. Сначала слышались лишь гудки, потом трубку сняли, и хриплый голос произнес «Алло».
– Это я, – для начала тихим шепотом сообщила Лида своему собеседнику.
Тот издал невнятное бурчание, из которого Мариша поняла, что, во-первых, звонит ее мачеха Лида какому-то мужчине и, во-вторых, что этот мужчина уже спал и Лидин звонок его в восторг вовсе не привел. Да и Лида разговаривала с ним далеко не ласково. Так что ни о какой любовной идиллии тут речи идти не могло.
– Ты что, очумел? – дрожащим от злости голосом спросила Лида у мужчины. – Ты нам все дело завалить хочешь? Вовик, я, конечно, знала, что ты идиот. Говорили мне об этом умные люди. Но что ты полный кретин, я не догадывалась.
– Что тебе нужно? – не слишком любезно осведомился Вовик. – Я все сделал, как мы с тобой договаривались. Диск с фильмом тебе мой человечек сделал. Ты довольна была. Так в чем теперь дело?
– Вовик, что за игру ты затеял? – прошипела Лида. – Я до тебя уже сколько времени дозвониться не могу!
– А зачем я тебе нужен? И вообще, какое тебе дело, где я? – бросился в атаку Вовик. – Деньги у меня теперь есть, могу и расслабиться себе позволить. В конце концов, ты мне никто. Мы даже не трахались с тобой ни разу. Так чего ты крысишься? Если я тебе еще нужен, так ты бы заранее предупредила. Я бы праздник души на потом отложил.
– Вовик, не прикидывайся! – шипела Лида. – Где Ленка? Куда ты ее увез?
– Какая Ленка? – опешив, спросил у нее Вовик.
– Ты отлично знаешь, какая Ленка! – передразнила его Лида. – Та самая! Которую я к тебе присылала.
– Не видел я ее! – отнекивался Вовик. – Да и зачем она мне?
– Слушай, Вовик, если ты свою игру затеял, то я тебя сразу предупреждаю, я тебя достану, и мало тебе не покажется, – зверела Лида. – Тут речь об огромных бабках идет. Я ради них на все пойду. Понял? На все!
– Да что ты, Лидка! – воскликнул порядком струхнувший Вовик. – Я против тебя ничего не делал. А той бабе, которую ты за диском присылала, я его отдал. И все. До свидания! Она торопилась куда-то. Мы с ней даже и двумя словами не перекинулись. Больше я ее и не видел с тех пор.
– Но тем не менее она пропала, – сердито сказала Лида. – А ты ведь на синем «Опеле» ездишь? Не так ли?
– Ездил, – поправил ее Вовик. – Вот ты вспомнила тоже! Уже больше месяца, как я ту машину продал.
– А что так? – елейным голосом спросила у него Лида.
– Гнить она начала, – пояснил Вовик. – Так что я ее покрасил, продал, денег добавил и еще месяц назад себе помоложе машинку купил. А ты что, у меня ее купить хотела? У тебя же у самой неплохая машина есть.
– Есть, есть, – нетерпеливо перебила его Лида. – Послушай, друг любезный, у меня к тебе еще одно дело есть.
– Если такое же прибыльное, как прошлое, так я согласен, – хохотнул Вовик.
– Совсем из другой оперы, – огрызнулась Лида. – Но заплачу хорошо. Ты меня знаешь.
– А что делать-то нужно? – спросил у нее Вовик.
– Человека одного найти, – сказала Лида. – Ту самую Лену, которая к тебе приходила. Пропала она куда-то.
– Да чего ты сразу – пропала? – усмехнулся Вовик. – Лена из себя дама видная. Махнула с мужиком на юга отдохнуть. И вся задачка.
– Не могла она! – разозлилась Лида. – Дела у нас с ней. Никак она уехать не могла. Так что ты ее поищи.
– А я тут при чем? – удивился Вовик. – Я не сыщик. Я этих дел не знаю.
– Да тебе ничего и знать не нужно, – рыкнула Лида. – Ты только походи да поспрашивай у нужных людей про Лену. Не появлялась ли она. Адреса этих людей я тебе дам.
– А сама чего не хочешь? – спросил Вовик. – Это же нехлопотно.
– Не могу я, – ответила Лида. – Муж у меня имеется. И свекор еще из Москвы приперся, старый черт. Тоже бдит. Так что адреса я тебе дам, а ты походи, среди соседей поспрашивай. Вдруг кто видел что-то подозрительное. Сделаешь?
– Сделаем, – с легким сомнением в голосе, но все же согласился Вовик. – Давай адреса.
На этом месте подруги переглянулись.
– Пиши! – скомандовала Инна Юльке, у которой в сумочке вечно находилась куча всевозможного канцелярского хлама, в том числе и ручки с разноцветными пастами.
Юля быстро извлекла ручку, листок бумаги и приготовилась писать. Вовик в свою очередь ходил за бумагой и ручкой, так что его готовность писать совпала с Юлиной. Но первый адрес подругам был известен и без Лиды. Это был домашний адрес Елены Шлюпиковой в Павловске. Второй адрес – квартира пьянчужки Парамонихи. Видимо, Лида и в самом деле была хорошо знакома с Леной, если даже оказалась в курсе ее любовных похождений. И только третий адрес, который продиктовала Лида, и был той квартирой Симона, где он жил со своей матерью. И еще был у Лиды адрес дачи Лены на Мурманском шоссе, который тоже уже имелся у подруг.
– И последнее, – сказала Лида. – Если нигде по этим адресам Лены не будет, можешь на крайний случай смотаться еще в одно место. Пиши адресок.
При этом голос Лиды как-то странно дрогнул, словно она была не совсем уверена, правильно ли поступает, давая этот адрес Вовику. Юля записала и последний адрес. Это оказалось где-то в районе метро «Электросила».
– Там живет один субъект, который охранял Лену, – сказала Лида.
– От кого охранял? – удивился Вовик.
– Тебе это знать не обязательно, – сказала Лида. – Просто скажи ему, что Лена пропала, и спроси, что ему удалось узнать. Он тебе что-то обязательно скажет. Это был мент, но работал как частный детектив.
– А его телефон?
– Его телефона я не знаю, – ответила Лида. – Ты съезди. Не ленись жопу от дивана оторвать. Заплачу, не обижу. Ты меня знаешь!
– Ну, ладно, – ответил Вовик. – Вообще-то мне это дело не по нутру. Но уж только ради тебя. Ладно. Сделаю. Завтра же с утра и начну бегать по этим адресам.
На этом запись закончилась.
– Если судить по их голосам, то этот Вовик сразу после Лидиного звонка снова завалился спать и дрыхнет до сих пор, – сказала Юля.
– А Лида, оказывается, не участвовала в похищении Шлюпиковой, – сказала Мариша. – Она сам озабочена ее исчезновением. Вот и деньги сулит за розыск.
– Да уж, значит, Лена ей очень нужна, – добавила Аня.
– Это все ужасно интересно, – произнесла Мариша. – И в результате мы с вами можем наведаться сразу в три, нет, даже в четыре места. В музей, где раньше работала Лена, к матери Симона, на Ленину дачу и к тому частному сыщику, к которому обращалась Лена.
– Насчет дачи я как-то не уверена, – пробормотала Инна. – Вряд ли в такой холод…
– Мы не должны упустить ни одного шанса! – взмолилась Мариша. – Девочки, поможете мне? Одной мне никак не успеть.
Подруги кивнули. Даже Юлька, которой участие в поисках Шлюпиковой грозило срывом парочки важных контрактов – сегодня в «Ант» должен был заявиться солидный клиент, который к тому же грозился привести с собой своего знакомого, желающего остеклить или как-то иначе заполнить буквально все проемы в своем загородном доме. Но у Юльки даже тени сомнения не появилось, чему отдать предпочтение. Дружба прежде всего. Контракты приходят и уходят, а подруги остаются. И если у этих подруг проблемы, то…
– В конце концов, пусть Антон с этими клиентами разбирается, – пробормотала себе под нос Юлька.
Антон был ее компаньоном. Также он был когда-то и ее мужем. По странному стечению обстоятельств первого Юлькиного мужа и последнего звали Антонами. Только первый был с ударением на втором слоге, а последний, наоборот, – на первом. Но поскольку и с первым и с последним Антонами Юлька уже давно рассталась, теперь у нее с бывшим мужем были чисто деловые отношения. А тот факт, что Дима с некоторых пор мог считаться ее официальным женихом, а денег у Димы было – куры не клюют, да еще к тому же он никогда не жадничал, позволил Юльке сейчас так легко отнестись к перспективе потери целых двух клиентов.
– На дачу могу я, – вызвалась Юля. – У моего бригадира дача в Грибном. Это ведь где-то в тех же местах. Помнишь, Мариша?
– Что и говорить! – подхватила Мариша, которой тоже довелось когда-то побывать на даче у бригадира рабочих фирмы «Ант». – Дача у него классная.
– Он сам ее строил, – пояснила Юлька тем, кто на этой даче не гостил. – Все по первому разряду. Есть и банька, и сауна, и душевые кабинки в доме, и даже бассейн во дворе. И беседка с мангалом! А как все сделано! С душой! Так что летом мы у него нередко отдыхали и, конечно, на машине исколесили все окрестности. Я там неплохо ориентируюсь.
– Вот и хорошо! – кивнула Мариша. – С дачей определились.
– Русский музей я возьму на себя, – сказала Аня. – Обожаю музеи.
– Тогда я поеду к детективу, – предложила Инна. – Живет он, как я вижу по адресу, у черта на куличках.
– Выходит, мне остается мать Симона? – пожала плечами Мариша. – Ну что же! По крайней мере, мне будет что ей сказать. Думаю, что менты меня опередить не успеют.
И подруги разъехались каждая в свою сторону.
