Глава 12
Инна с Маришей проснулись первыми. Недоуменно посмотрев друг на друга, на узкий диванчик, где они лежали, подруги переглянулись.
— Где это мы? — прошептала Инна.
— В гостях у Саныча, — вздохнула Мариша. — Ты что, не помнишь? Мы вчера решили тут заночевать, пока наши приятельницы делили Андрея.
— О ужас! — схватилась за голову Инна. — Выходит, мы так и не добрались до какой-нибудь гостиницы?
— Откуда силы было взять, чтобы еще и гостиницу себе среди ночи в незнакомом городе искать? — пробормотала Мариша. — Не знаю, как ты, а я вчера вымоталась под вечер окончательно. Не помню даже, как до этого дивана добралась. А чего ты так разволновалась?
Конечно, в гостинице в отдельном номере комфортней было бы, чем на этой лежанке. Но, с другой стороны, тут нас зато бесплатно приютили. И еще ужин дали.
— Какой ужин! — закричала Инна. — Мне же Бритый истерику закатит. Я ему обещала, как только доберусь до места, сразу же сообщить. А сама даже в гостиницу не поселилась!
— Так я ему еще вчера позвонила, — махнула рукой Мариша. — И потом, что ты сейчас-то волнуешься? Ты в Питер еще когда вернешься. За это время Бритый уже сто раз успокоится.
Инна немного поразмыслила и признала, что особого повода для волнения и в самом деле нет.
— Что-то у меня нервы разыгрались, — посетовала она. — Конечно, сплошные загадки вокруг и никаких ответов. Поневоле занервничаешь.
Но Мариша ее уже не слушала.
— Нам бы сейчас душ принять, — задумчиво пробормотала она. — Как ты думаешь, имеется в этом «дворце» душ?
Инна пожала плечами, и подруги отправились разыскивать хозяина. Первым, на кого они наткнулись, был рано вставший злой и раздраженный Андрей. Его правый глаз весь распух и уже успел посинеть.
— Ой! — воскликнули подруги, когда увидели «украшение» на лице Андрея. — Что это с тобой случилось? Вроде бы ты вчера без синяка был!
— Вроде бы, — хмуро произнес в ответ Андрей. — Ваши подружки постарались.
— Татьяна и Манька? — очень удивилась Инна. — Но как же это? Ты им так нравился!
— Вот именно! — еще более хмуро произнес Андрей, и тут его неожиданно прорвало. — Слушайте! — закричал он. — Что это за ненормальные, вы мне можете объяснить? Стоило вам вчера уйти спать, как они принялись ругаться между собой. А потом и вовсе передрались. Я сдуру полез их разнимать, и.., вот видите, что получилось.
И он осторожно потрогал свой глаз.
— Пока разнимал, кто-то из них мне в глаз звезданул, — договорил он. — Знаете что, забирайте своих дебоширок и проваливайте!
Догадавшись, что душ и завтрак в этом доме им сегодня не светят, подруги отправились будить скандалисток.
— Вставайте! — велела им Мариша, когда те продрали глаза. — Нас выгоняют! Вы вчера избили Андрея.
И теперь нам отказано в доме.
— Это все ты виновата! — тут же отреагировала Татьяна, злобно уставившись на Маньку.
— Чего это я, если ты ему по морде заехала! — возмутилась Манька.
— И вовсе не я, а ты!
— Ты!
— Ты!
— Вон!!! — просунув голову в комнату, заорал Андрей. — Иначе я за себя не отвечаю!
Притихшие подруги моментально похватали разбросанные вещички и ретировались из дома. Провожать их никто не вышел. Саныч еще отсыпался после многодневных возлияний, а Андрей дулся.
— Вечно из-за тебя моя личная жизнь страдает, — злилась Татьяна, трогая свою машину с места. — Первого моего мужа ты тоже пыталась увести.
— А ты за него замуж только потому и выскочила, чтобы он мне не достался! — заявила Манька. — И нечего на меня ругаться. И ты хороша. Моему Пашке ты тоже проходу не давала.
— А ты!
— А ты!
— Цыц! — повысила голос Мариша. — Не хватало еще разбиться насмерть из-за вашей ругани!
Утомленные вчерашней дракой и сегодняшней ссорой, подруги быстро замолчали. К тому же предмет их ссоры удалялся от них со скоростью семьдесят километров в час. И чем дальше он становился, тем терпимей относились друг к другу Татьяна с Манькой. В общем, к своему дому они подъехали снова лучшими подругами.
— Сейчас поднимемся к нам домой, позвоним моему приятелю из ГАИ и выясним, что ему удалось узнать, — произнесла наконец Манька. — Я буду звонить, а вы пока примете душ и сварганите завтрак. Тетка Ганя ухе на рынке, так что хозяйничать придется самим.
Кстати, что скажете, если мы доедим остатки вчерашнего свекольника? По-моему, он был просто объедение.
Когда дело не касалось кавалеров, подруги были на редкость солидарны. Поэтому Татьяна одобрительно кивнула и горячо Поддержала идею со свекольником.
Оказавшись дома, девушки устремились по своим делам: Татьяна в душ, а Манька к телефону. Видя, что на их долю выпала сервировка стола, Инна с Маришей пошлепали на кухню.
— Ой! — воскликнула Инна, первой оказавшаяся в кухне, и даже подпрыгнула на месте от удивления. — Мамочки! Что это?
Мариша заглянула ей через плечо и вздрогнула. Возле холодильника лежало какое-то существо, густо заросшее волосами и, судя по запаху, давно не мытое. Существо было явно мужского пола. Но не крупное, а скорее даже мелкое.
— Он сожрал всю еду! — с ужасом произнесла Инна, заглянув в раскрытый холодильник. — И наш свекольник тоже сожрал, скотина!
— Кто это такой? — недоуменно произнесла Мариша, разглядывая мужчину. — Уж не Семен ли?
— Староват, — покачала головой Инна. — Да и урод. А девчонки говорили, что Семен красавец и здоровяк. Да и молодой.
И в самом деле мужчине, безмятежно дрыхнущему на полу, было самое меньшее лет пятьдесят.
— Может быть, это грабитель? — испугалась Мариша.
— Ага! — кивнула Инна. — Пришел, чтобы ограбить. Но как увидел кулинарные шедевры тетки Гани, так и не смог от холодильника отойти. Обожрался и заснул прямо на месте преступления.
Услышав про тетку Ганю, мужик на полу беспокойно заворочался, потом почмокал губами и снова уснул.
В это время в кухню влетела сияющая Манька.
— Пляшите! — воскликнула она. — Есть в Бахчисарае… Ой!
Последняя реплика относилась к лежащему на полу телу. Манька побледнела, потом покраснела, а потом кинулась обратно в коридор, натыкаясь на стены и оглашая всю квартиру воплями.
— Татьяна! — орала она. — Крутыш вернулся! Татьяна! Вот ужас-то! Чего делать-то будем? Татьяна! Да вылезай ты из воды! Не до водных процедур сейчас!
— Похоже, наши подруги хорошо знают этого типа, — сказала Инна. — И явно от этого знакомства не в восторге.
Манька недолго металась по квартире в одиночестве. Скоро к ней присоединилась Татьяна, быстренько выбравшаяся из ванной.
— Где он?! — грозно пророкотала она, обращаясь к подруге.
— Где же ему быть! — плаксиво проныла Манька. — Где обычно. В кухне. У холодильника!
Татьяна влетела в кухню и тут же схватила спящего мужика за шиворот. Этим дело не ограничилось. Не обращая внимания на его возмущенные вопли, она потащила его прямо по полу к дверям.
— Куда ты меня волокешь? — возмущался Крутыш. — Положь, где взяла! Не твое, так и не хватай!
Но Татьяна была глуха к его словам. Манька шла следом и внимательно следила, чтобы мужик не цеплялся своими грязными лапами за предметы меблировки. Видя, что выход стремительно приближается, мужик решил нажать на жалость.
— Танюха! Да ты чего?! — заныл он. — Я же тебя соплячкой помню. Манька, тетеньку-то свою пожалей.
Танюха! Пусти!
— Хватит, попил ты тетки Ганиной да и нашей крови! — возмущалась Татьяна. — Мы с тобой долго церемониться теперь не станем. Ты тут больше не прописан, ханыга! Радуйся, что мы тебя в милицию не тащим за незаконное проникновение в чужую квартиру и кражу имущества.
— А кто мне мои вещи вернет? — внезапно заорал Крутыш, видя, что жалеть его не будут. — Мои подштанники шелковые! Они где? Куда дели? Желаю их вернуть! — начал он качать права.
— У полюбовницы своей новой спрашивай! — заорала в ответ Манька и даже пнула каблуком мужика по ноге.
Наконец процесс выдворения был завершен. Обе подруги, встрепанные и красные, вернулись в кухню и попадали на табуретки, отдуваясь.
— Нет, ну каков наглец! — возмущенно произнесла Манька. — Явился как к себе домой и еще наш свекольник сожрал!
— Он вообще все подчистую сожрал, — поправила ее Инна. — В холодильнике хоть шаром покати. Даже консервы рыбные вскрыл и сожрал.
— Чисто саранча! — кивнула Татьяна. — Удивительно, как в такого мелкого типа столько влезает!
— А кто он вообще такой? — рискнула спросить у них Мариша.
— Тетки Гани бывший муж, — сказала Татьяна. — Только он уже год назад с шумом и скандалом ушел к любовнице. Отсюда даже выписался, дескать, ничего мне от тебя, Ганя, не нужно. Благородный!
— Ага, а потом каждый месяц, и не по одному разу, припирался и нервы ей портил! — подхватила Манька. — Рассядется возле холодильника, жрет и приговаривает: не любила ты меня, Ганя. А я ведь человек бескорыстный! Мне только и нужно, чтобы меня понимали и принимали таким, какой я есть.
— Только недолго его любовница, видать, у себя выдержала! — воскликнула Татьяна. — Видать, он и ее обожрал. Тетка Ганя-то на рынке работает. Но и ей порой трудненько его прокормить было. А та и вовсе где-то полы метет. Да и готовит невкусно. Конечно, Крутыш обратно норовит вернуться. Только дудки! Мы его к .тетке Гане теперь на пушечный выстрел не подпустим.
— А почему Крутыш?
— Не знаю, — ответила Татьяна. — Наверное, потому, что сам из себя он ноль без палочки, а гонору у него на целую роту генералов хватит.
Мариша представила себе эту дружно марширующую следом за Крутышом роту одетых в парадные мундиры генералов и захихикала. Как хорошо, что все вчетвером они хоть и насилу, но выпихнули Крутыша на лестницу, захлопнули за ним дверь и навесили на нее огромный крюк. Тетка Ганя во всем любила основательность и не признавала новомодные хлипкие штучки.
— Вот беда! — неожиданно вздохнула погрустневшая Татьяна. — Придется теперь все замки во входных дверях менять! Кто же знал, что у этого гада остался запасной комплект ключей. Манька, ты должна со мной остаться. Одна я против него не выстою. Нужно ведь сбегать купить новые замки. Позвать мастера. Пока я буду бегать, ты должна держать оборону в квартире. Сиди дома, закройся изнутри, а я побегу по магазинам. На улице-то я от него точно отобьюсь. А ты его в дом ни под каким видом не пускай. А то дай слабину, и этот гад снова поселится у тетки Гани.
— Ладно, — всхлипнула Манька.
— Чего ревешь? — удивилась Татьяна;
— Тетку жалко, — пояснила Манька. — Душевная она у меня. За что ей такой подарок достался?
— Ну это мы исправим, — решительно сказала Татьяна. — Ноги его больше тут не будет.
Манька тем временем повернулась к Инне и сказала:
— Я раздобыла вам фамилию и адрес той бабы, которая раскатывает на расписанной пальмами «девятке».
Она и в самом деле живет в Бахчисарае. Смотаетесь туда одни?
— Без нас, — уточнила за нее Татьяна. — Сами видите…
— Никаких проблем, — заверила ее Инна. — Разбирайтесь тут с этим Крутышом. Мы и сами справимся.
— Вот и хорошо! — обрадовалась Манька. — А как добраться до Бахчисарая, я вам подробно объясню.
* * *
В этот же день, несколько часов спустя, подруги стояли возле калитки, ведущей к маленькому частному домику на окраине городка. До Бахчисарая они добрались на попутной машине. Впрочем, сначала они честно пытались следовать указаниям Маньки. Но таким путем они даже до автобусного вокзала добрались с трудом. И тут же выяснили, что ближайший автобус в нужном им направлении отходит только через два часа.
Столько ждать подруги не могли. Но шофер пойманной ими еще в Ялте машины хорошо ориентировался в Бахчисарае и без труда доставил подруг по нужному адресу.
— Ну что, зайдем? — предложила Мариша, в третий раз внимательно осмотрев калитку, но так и не найдя на ней ни малейшего признака звонка. — Чего тянуть?
— А как же это? — спросила Инна.
«Это» — была небольшая табличка, извещавшая, что во дворе злая собака.
— Тогда покричим, — предложила Мариша.
Подруги честно покричали. Но единственным результатом было появление во дворе крохотной голенькой собачки, которая, увидев подруг, залилась истошным лаем.
— Если это и есть их злая собака, то я готова рискнуть и войти, — сказала Инна.
Толкнув незапертую калитку, подруги прошли по дорожке в сторону дома, время от времени оповещая хозяев о своем прибытии. Они уже вошли в дом, который тоже оказался не заперт, но и тут было пусто.
— Очень странно, — пробормотала Мариша. — Дверь открыта, а хозяев нету. Может быть, они на заднем дворе? Пойдем туда?
Но Инна вместо ответа внезапно ойкнула и схватила Маришу за руку. Оглянувшись, Мариша почувствовала, как у нее непроизвольно подкашиваются ноги.
Рядом с крохотной собачонкой, которая сразу же облаяла их, стояла ее подруга размером с хорошего теленка, черная и лохматая. Никакой агрессии по отношению к незваным гостям она пока что не проявляла. Просто стояла и смотрела на них. Укоризненно.
— Какая славная собака! — заискивающим голоском сказала Мариша. — Очень красивая и умная.
— А главное, добрая! — подхватила Инна.
Водолаз не возражал, что он славная и красивая собака. Но стоило подругам сделать шаг в направлении выхода, как он открыл огромную пасть с белоснежными клыками и предупреждающе рыкнул. Голос у псины был похож на эхо в железной бочке. Подруги непроизвольно вздрогнули и благоразумно застыли на месте.
— Похоже, она против того, чтобы мы уходили, — задумчиво сказала Мариша. — Наверное, мы ей понравились.
Инна совсем не была в этом уверена. Но на всякий случай промолчала. В одном она была совершенно точно уверена: собака не хотела, чтобы девушки уходили.
Так они и стояли друг напротив друга. Наконец собака тяжело вздохнула и легла на пол, вроде бы и не обращая внимания на гостей. Похоже, они ей надоели. Маленькая собачка, торжествующе тявкнув, подобралась к животу подруги, устроилась в ее густой шерсти и затихла.
— Просто идиллия! — умилилась Мариша.
Инна хмыкнула и села на пол. Против этого собака не возражала. Она даже взглядом предложила и Марише не стесняться и располагаться, как ей будет удобно.
Воспользовавшись любезным разрешением, Мариша плюхнулась рядом с подругой.
— Неизвестно, сколько нам придется прождать хозяев этого дома, — сказала она и замолчала, потому что собаки посмотрели на нее неодобрительно, Мариша мешала им дремать.
По прошествии часа девушки откровенно заскучали и предприняли очередную попытку договориться с собакой. Увы, попытка не увенчалась успехом. Собака делала вид, что спит. Еще через полчаса возле входа раздались два голоса, мужской и женский. А еще через несколько минут в комнату, где сидели подруги, вошли двое молодых людей. К счастью, мужчина был блондином и ни капельки не хромал. Да и вообще, его возраст едва ли перевалил за двадцать, так что подозрительным Игорем он быть никак не мог.
— Вы кто? — поразилась девушка, вошедшая в комнату первой и, соответственно, первой увидевшая подруг и первой обретшая дар речи.
Потом она сказала:
— Рита, спасибо. Иди к себе. Я теперь сама разберусь.
Эти слова относились к большой собаке. Та покорно вышла в другую комнату. И пока приятель девушки таращился на подруг, Мариша довольно внятно изложила суть их визита.
— Вас интересует моя машина? — удивилась девушка. — С ней что-то не так?
— Видите ли, подозревают, что именно на этой машине ездил свидетель, видевший ограбление одного отделения Сбербанка в центре Ялты, — соврала Мариша.
— Свидетель? — поразилась девушка и подозрительно взглянула на своего спутника. — Витька, ты, что ли?
— Нет! Нет! — испуганно отказался блондин. — Я ничего не видел!
— Это не он был на вашей машине, — сказала Мариша. — Тот мужчина был брюнет. Средних лет. И к тому же он хромал.
Блондин сердито посмотрел на свою подругу.
— Кто этот тип, которого видели в твоей машине? — ревниво спросил он у девушки. — Какой-то подозрительный хромой старикан? Что у тебя с ним было? Ты с ним спишь?
— Абсолютно ничего не было, — помотала головой девушка.
— Тогда зачем ты дала ему свою машину? — не успокаивался ее приятель.
— Я ему не давала, — отказалась девушка.
— Значит, он сам ее взял? Когда ты спала, да? — разозлился блондин.
— Да не давала я ему свою машину, и никакого хромого брюнета среди моих знакомых нет! — закричала девушка.
— Не ври! — не унимался блондин. — Только не ври мне!
Подруги переглянулись. Следовало удалить ревнивого блондина. Конечно, при нем девушка ни за что не станет признаваться в близком знакомстве с хромым брюнетом.
— Что это там? — сделала вид, что насторожилась, Мариша. — Какой-то шум? Похоже, кто-то приехал!
Блондин попался на удочку и полетел бить морду подъехавшему к дому хромому сопернику.
— У нас есть несколько минут, чтобы вы нам все рассказали! — поспешно зашептала Мариша, как только блондин исчез из комнаты. — Этот хромой брюнет Игорь, он вас шантажировал? Да? Угрожал?
— Я ничего не понимаю, — мотала головой девушка. — Какой хромой Игорь? Среди моих знакомых нет такого человека.
— Не упорствуйте, расскажите все, пока не вернулся ваш друг, — посоветовала ей Инна. — Иначе он может снова начать нервничать, когда мы начнем говорить об Игоре.
— Да что вы ко мне прицепились! — чуть ли не со слезами воскликнула девушка. — Убирайтесь из моего дома! Мне плевать, откуда вы тут появились — из милиции или откуда-то еще. Уходите! Мне нечего вам сказать!
— Как же так! — возмутилась Инна. — Вы отказываетесь помочь следствию!
— Я не отказываюсь, я просто ничем не могу вам помочь! Понимаете разницу?
Подруги поуговаривали ее еще минутку. Но затем вернулся ни с чем блондин, и мирный разговор пришлось свернуть.
— Ну ладно! — угрожающе произнесла Инна. — Не хотелось этого делать, но вы нас сами вынудили. Так вот! У нас есть свидетель, который может подтвердить факт вашего знакомства с тем хромым брюнетом.
— Ага! — воскликнул ревнивый блондин. — Я так и знал!
— Какой свидетель? Я уже ничего не понимаю, — расплакалась девушка.
— Художник мастерской, в которой вы разрисовывали свою машину пальмами, — заявила Инна. — Он вас запомнил. А также запомнил мужчину, хромого брюнета, который приезжал к нему и, сославшись на владелицу разрисованной пальмами «девятки», просил сделать и ему картинку на машине.
— Постойте! — внезапно перестав плакать, воскликнула девушка. — Так вам что, нужна бывшая владелица моей машины? Георгина Матвеевна?..
— Что? — пришел черед подруг удивляться. — Почему бывшая?
— Когда случилось ваше ограбление? — спросила девушка.
— Ну, примерно полтора года назад, — сказала Мариша, назвав дату, когда Татьяна видела Игоря и Ленку вместе.
— А у меня «девятка» всего месяц! — воскликнула девушка. — Понимаете? Я знать не знаю вашего брюнета, потому что это не мой знакомый, а знакомый той женщины, у которой я приобрела «девятку»!
— Понимаем, — смутились подруги. — Извините, ошибочка вышла.
— Ничего себе ошибочка! — возмутилась девушка. — Чуть до инфаркта меня не довели. С женихом поссорили! А теперь ошибочка!
— Ну что ты, Нюсь! — перебил ее блондин. — Со всяким может случиться. Не злись! Работа у них такая.
А я тебя все равно люблю. — И он заключил девушку в объятия.
— А с тобой я еще поговорю! — сердито повернулась к нему Нюся. — Как ты мог поверить, что я изменяю тебе с каким-то хромым уродом?!
Мариша хотела сказать, что тот брюнет был вовсе и не уродом, но вовремя решила не встревать в беседу двух голубков.
— Поговори! — радостно кивнул блондин. — Обязательно поговори! Как я рад! Нюська! Любимая ты моя!
Я просто счастлив! Ты меня любишь? Да? Даже несмотря на то, что я дурак?
И он закружил девушку по комнате. Та смеялась и, кажется, уже перестала злиться.
— Хм! — подала голос Инна. — Извините, что отвлекаю. Но нельзя ли получить адрес бывшей владелицы вашей машины?
Кажется, девушка с большим удовольствием послала бы подруг куда подальше. Но вместо нее ответил ее жених.
— Конечно! — воскликнул он. — Нюсенька вам его сейчас даст.
Нюсе не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Рушить с трудом налаженный мир из-за каких-то там милиционерш ей не хотелось. Вскоре она вернулась с голубоватым листком, на котором были отпечатаны данные бывшей владелицы «девятки». Ею оказалась некая Титова Виктория Матвеевна. Девушка собственноручно переписала ее адрес и отдала записку подругам.
Жила бывшая владелица «девятки» также в Бахчисарае, что значительно облегчало дело. Распрощавшись с влюбленной парочкой и бдительной Ритой, проводившей их до самой калитки, подруги двинулись на поиски дома Виктории Матвеевны.
— Как-то странно, — сказала Мариша, взглянув в записку. — Мне показалось, что в паспорте на машину в графе «Имя» было написано — Виктория Матвеевна.
А Нюся назвала бывшую владелицу своей «девятки» Георгиной. И в записке написала — Георгина Матвеевна.
— Наверное, ты ошиблась, — предположила Инна.
— Не знаю, — засомневалась Мариша. — Но назад возвращаться не хочется. Надеюсь, хоть адрес эта девица написала верный.
— Ну и имечко! — хмыкнула Инна. — Бедная девушка. Надо же! Георгина и вдруг Матвеевна!
Георгина жила в трехэтажном коттедже на восемь квартир. Коттедж был ветхим, с облупившейся местами по фасаду краской, а палисадник перед ним был вытоптан и завален мусором. В нем стояло несколько лавочек, земля возле которых была буквально усыпана, словно ковром, пустыми пакетиками из-под чипсов, обертками от мороженого и пробками. Но позади коттеджа на огороженном железной решеткой участке было зелено и чисто.
— Вообще-то, странное она себе выбрала место для жилья, — подходя к подъезду, оглядываясь вокруг и брезгливо отшвыривая носком кроссовки пустой пакет из-под испанского дешевого вина, сказала Инна. — Тут даже места для стоянки машины нет.
— Чем менять машину, лучше бы жилье сменила на более приличное, — согласилась с ней Мариша. Подруги поднялись на третий этаж и там неожиданно оказались перед железной дверью. То есть перед ними был именно лист стали в редких подтеках ржавчины и со следами сварки, ничем не покрашенной и не задекорированной. Девушки переглянулись и постучали в дверь, так как звонок отсутствовал. Минуты через полторы дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет тридцати в опрятном ситцевом халатике и с кучей ребятишек за спиной.
— Сразу говорю, без медицинской справки из поликлиники и личного осмотра ребенка я не возьму! — скороговоркой выпалила она, окинув взглядом подруг. — И не просите! Не могу. Да, в конце концов, что вам, трудно до поликлиники сходить? А у меня еще восемь детей. Я не могу рисковать их здоровьем. Вдруг ваш мальчик принесет какую-нибудь инфекцию и заразит остальных?
— Минуточку, — остановила ее Мариша. — Мы не собираемся приводить к вам больного ребенка. Мы вообще к вам ребенка приводить не собирались.
— Нет? — казалось, удивилась женщина. — А зачем же вы тогда пришли?
— Мы по поводу вашей машины, — сказала Мариша.
— Моей машины? — вытаращила на нее глаза женщина. — Машины моего мужа, вы хотите сказать?
— У него «девятка»?
— У него «МАЗ», — пожала плечами женщина. — «Девятки» у нас нет.
— Но как же так? — удивилась Мариша. — Вы же Георгина Матвеевна?
— Вовсе нет, — покачала головой женщина. — Я — Виктория Матвеевна.
— А кто такая Георгина?
— Моя сестра, — пожала плечами женщина. — А! Понятно, почему вы ко мне пришли. Только моя сестра тут не живет. Да вы проходите! Что же на пороге говорить.
Подруги вошли в квартиру, оказавшуюся неожиданно чистой и ухоженной. В ней было две комнаты.
В большой играли четыре ребятенка — в возрасте от года до трех лет. А в маленькой комнате в кроватках безмятежно посапывали еще два младенца и один весело агукал, пытаясь поймать подвешенную перед ним погремушку-попугая. Пройдя на кухню, женщина присела к плите, на которой стояла большая кастрюля с супом и пароварка с двумя какими-то одинокими котлетами.
Видимо, это были остатки обеда. Подруги, которым с утра не удалось перекусить — сначала их выгнал без завтрака Андрей, потом их свекольник сожрал Крутыш, потом они все ехали и ехали без остановки на обед, — теперь почувствовали, что близки к голодному обмороку.
— Не хотите перекусить? — верно истолковав их голодные взгляды, спросила Виктория Матвеевна.
— А мы вас не объедим? — спросила Мариша.
— Нет! — рассмеялась женщина. — Это от детей после обеда осталось. Марика сегодня не привели, насморк у него. Поэтому его порция осталась. И я для себя приготовила, но тоже есть не стала. Видеть эту приготовленную на пару еду не могу. Вот ребят родители разберут, тогда я себе и Славику курочки поджарю, чтобы с корочкой была и на зубах хрустела.
— Так это не ваши дети? — догадалась наконец Мариша. — Конечно, нет! — рассмеялась женщина. — У меня своих детей нет. Вот сестра двоих племянников мне подбрасывает. А еще соседки. Яслей у нас нет, поэтому малышей пристроить некуда. Приходящие няни дороги. А я беру вполне умеренно.
— А как же вы с ними гуляете? — удивилась Мариша. — У вас же целых три младенца. Они ведь ходить еще не умеют.
— Да очень просто, — отмахнулась Виктория Матвеевна. — Спускаю всех старших, и они идут в скверик, что за домом, там гораздо чище, чем во дворе. Ну и играют там под присмотром одной соседской старушки.
А я тем временем выношу коляски, а потом детишек.
Самых маленьких укладываю в коляску, а Гуленьку беру на руки. И так и идем до садика. А потом обратно.
Соседке я немного плачу, и она довольна такой прибавкой к пенсии.
— Как все сложно, — заметила Мариша.
— А что делать? — пожала плечами Виктория, наливая подругам по тарелке овощного супчика с кусочками белого куриного мяса. — Младенцев совсем никуда не берут. Вот и сдают их мне мамочки. Работать-то нужно. Государство отпуск дало на три года, а денег вот забыло к нему прибавить. Кто же на голодный желудок дома захочет сидеть все три года? Не у всех мужья есть.
А у кого и есть, так не больно-то от них пользы много.
А детей кормить нужно, да и самим неплохо бы одеться и прихорошиться. Вот и выходят женщины на работу, как только им здоровье позволит. А детей по бабушкам распихивают. Ну а у кого бабушек нет, тем няньку приходится искать.
— А ваша сестра Георгина? — спросила у нее Мариша, принимая из рук Виктории свою порцию супа. — У нее что, мужа нет? А от кого дети?
— Мужа? — переспросила хозяйка. — Какой же это муж?
Сказав это, она презрительно скривилась.
— А что с ним не так? — осторожно спросила Мариша.
— Да все не так! — в сердцах выпалила Виктория. — Начать с того, что они с ним не расписывались. А потом, что это за муж и отец, если его по несколько месяцев дома не бывает? И вообще, он какой-то странный.
Чем занимается, никогда не говорит. И смотрит так нехорошо, что прямо с души воротит. А к детям, ни к Гуленьке, ни к Славику, никогда и не подойдет. Ну, Славика он не любит, еще понятно. Чужой ему мальчишка.
Но Гуленька-то? Ведь его кровиночка. Сомнений быть не может. А никаких чувств папаша к ней не испытывает. Да и дети его сторонятся, дьявола хромоногого.
Впрочем, расскажу вам с самого начала. Суп-то хоть вкусный?
Подруги ее заверили, что очень вкусный. Рассказ про «хромоногого дьявола» их всерьез заинтересовал.
— Да, мне тоже так показалось, что обед хорош, — довольно кивнула Виктория. — Вот и дети лопали на славу. Даже уговаривать никого не пришлось. Редкое дело, поверьте мне. Да вы ешьте. Вот вам хлеб, вот лучок ранний. Кушайте, не стесняйтесь. Я уже сыта, а суп на завтра оставлять не могу. Каждый день положено свежий варить для детей.
И она села рядом с подругами и принялась выкладывать им всю подноготную жизни своей неразумной родной сестры Георгины. И хотя начала она издалека, подруги ее не перебивали, надеясь на скорое появление в ее рассказе хромоногого дьявола — гражданского мужа ее сестры.
— Мы с Георгиной у родителей погодки, — начала Виктория. — Отец у нас был большой любитель природы. Жили мы тогда в собственном доме, а при нем был чудесный сад. Отец, как вышел на пенсию, возился на земле целыми днями. Так и умер возле клумбы со своими ненаглядными тюльпанами. Отец и назвал нас с Георгиной не по-людски. Виктория — это было название какого-то его обожаемого сорта роз. Ну а Георгина, сами понимаете…
После смерти отца мать решила продать дом, содержать который трем женщинам было трудновато.
И они разъехались в две квартиры. Мать с Георгиной уехали в хорошую трехкомнатную квартиру. А Виктории купили двухкомнатную, и похуже. Впрочем, она не расстраивалась, а постаралась обустроить свое жилище.
Вскоре она вышла замуж, но детей супруги не заводили.
Зато Георгина, выйдя замуж раньше сестры, уже родила сына. Характер у Георгины был склочный, вспыльчивый, Поэтому муж от нее вскоре удрал. Потом умерла и мать.
— А затем появился он! — сказала Виктория, и подруги, доевшие к этому времени суп, оторвались от котлет и с волнением уставились на женщину.
— Он? — эхом повторила Мариша. — Кто он?
— Да Игорь этот, будь он неладен. Тоже мне! Идеал мужчины моей взбалмошной сестрицы! — с досадой произнесла Виктория. — Надо же, влюбиться по уши в какого-то мужика, который ей явно голову морочит. Ребенка ему еще родила, дура! А спросила она у него, нужен ли ему ребенок? Нет, не догадалась! Сюрприз хотела сделать. Вот и сделала! Его даже перекосило, когда он Гуленьку в первый раз увидел. Честно говоря, я даже понадеялась, что теперь мы от него точно избавимся. Исчезнет, как первый муженек Георгины, и поминай как звали. Тем более что и не расписаны они с Георгиной были. Какой с него спрос?
Но все вышло иначе, чем мечтала Виктория. Игорь признал девочку своей, но на Георгине так и не женился. Впрочем, она на этом и не настаивала.
— Как ты не понимаешь, Игорь выполняет ответственные государственные задания, — объясняла она взбешенной сестре. — Каждую минуту рискует головой.
Он просто не может подвергать меня и дочку такой опасности. О нас с ней не должен знать вообще никто из его окружения.
— Враль твой Игорь! — отвечала более рассудительная Виктория. — Что там за опасности его подстерегают? Ты хоть паспорт его видела?
— Он — разведчик, — с гордостью сообщала в ответ сестре Георгина. — Паспорт ничего не значит. Он может их десяток раздобыть, если ему для легенды понадобится.
Виктория в ответ только вздыхала. Этот Игорь с его десятком добытых паспортов казался ей все более и более подозрительным. Опасаясь, что этот прохиндей втянет ее неразумную сестру в какую-нибудь авантюру, Виктория даже сходила в милицию. Но там понимания не проявили. Посмеялись над ней и посоветовали читать поменьше детективов. После рождения племянницы — золотоволосого ангелочка — Виктория немного успокоилась. Ведь это нужно быть последней сволочью, чтобы причинить вред матери своего ребенка. Хотя, надо признать, Гуленька совсем не была похожа на своего отца. Он был жгучим брюнетом, а она удалась в мать золотистыми локонами и голубыми веселыми глазками.
К тому же Викторию примиряло с Игорем еще одно обстоятельство. Кем бы он там ни был на самом деле, но Игорь при всех его странностях все же старался заботиться о Георгине и малышке. Во всяком случае, денег он для них не жалел. Георгина всегда покупала самую хорошую еду, сделала ремонт в своей квартире и уволилась с работы. А до рождения Гуленьки только и занималась тем, что валялась на диване, лопала вкусности и смотрела телевизор. К тому же она купила себе на деньги Игоря «девятку», но так как у нее самой в то время паспорт был утерян, а ждать она не хотела, очень уж выгодной казалась ей покупка, машину оформили на Викторию.
— А зачем ваша сестра продала машину? — спросила у нее Инна.
— Вот уж не знаю, — пожала плечами Виктория. — Только сдается мне, что это как-то связано с ее отъездом и исчезновением Игоря. Похоже, не собирался он больше сюда возвращаться.
— Почему? — удивилась Мариша. — Вы ведь говорите, что он и раньше ее своим долгим присутствием не баловал — то приедет, то уедет.
— Так-то оно так, — кивнула Виктория. — Но в этот раз он был какой-то странный. Взволнованный, что ли. А уж Георгина перед своим отъездом и вовсе словно помешалась от радости. Все щебетала, что теперь наконец познакомится с родителями и друзьями Игоря.
— Подождите, а давно исчез Игорь?
— Да уж недели две как испарился, — кивнула Виктория. — А через неделю, да, точно в среду дело было, уехала и Георгина.
— То есть она уехала в первую среду месяца? — пробормотала Мариша.
— Ну да, — подтвердила Виктория. — Только какое это имеет значение, в первую или не в первую среду она уехала?
— Может быть, и простое совпадение, — прошептала Инна на ухо подруге.
— Не смеши меня! — тоже шепотом возразила ей Мариша. — Ленка приносила свои письма на почту всегда в первую среду месяца. И Георгина тоже исчезла в первую среду месяца. И там и тут наблюдается хромой брюнет. Никакое это не совпадение, а прямое указание.
Только не пойму на что.
— Сама укатила, а детей мне подбросила. Вот в чем дело-то! — тем временем возмущалась Виктория. — Ну разве это мать? Кукушка и та лучшая мать!
— Скажите, а у вас фотографии Игоря не сохранилось? — спросила у нее Мариша.
От неожиданности Виктория замолчала на полуслове. Наконец сообразив, о чем ее спрашивают, она даже руками замахала.
— Да что вы! — воскликнула она. — Я же вам говорю, он все моей сестрице плел, что он разведчик, деятельность его строго законспирирована, а внешность так та и вовсе чуть ли не государственная тайна. Какие уж тут фотографии? Он и слышать о них не хотел.
— Ну может быть, разок вы его щелкнули чисто случайно? — просительно сложила ладошки Мариша.
— Хм! А ведь и в самом деле был у меня один снимок. Назло этому типу его сфотографировала. Только он там получился неважно, — призналась Виктория.
— Все равно дайте! — обрадовались подруги.
Виктория ушла в комнату, а обратно вернулась с фотографией и двумя мальчишками, ехавшими у нее на ногах.
— Тетя Вика, покатай еще! — хохотал старший.
— Идите себе, — строго велела им Виктория. — Скоро мамы за вами придут. А мне пока с тетями поговорить нужно.
— Ну, тетя Вика! — заныл мальчишка. — Пожалуйста!
— Если будешь хорошо себя вести и последишь за младшими, получишь большую конфету, — сказала ему Виктория.
— А я? — спросил мальчик поменьше.
— И ты получишь! — расщедрилась Виктория.
— Ура! — закричали мальчишки и убежали зарабатывать лакомство.
А Виктория торжественно выложила перед подругами фотографию. Увы, запечатленный на ней мужчина и в самом деле получился неважно. Начать с того, что стоял он вполоборота, и на фотографии в основном была видна его спина. Да и всему снимку не хватало резкости. Так что вместо лица темнело пятно с торчащим носом. Одет мужчина был в светлый трикотажный блейзер.
— Это и есть Игорь, — сказала Виктория. — К сожалению, лучшей фотографии у меня нет. В конце концов, я не сыщик. И фотоаппарат у меня плохонький.
Хорошо еще, что хоть так удалось его снять.
— А какие-нибудь особые приметы у вашего Игоря были? Родинки там? Или шрамы на теле?
— Прядь волос у него была седая, — сказала Виктория. — Он сестре врал, что будто бы в одном маленьком государстве они устраивали переворот с целью свергнуть кровавый режим какого-то тирана. Но что-то у них пошло не так, и Игоря захватили в плен. Пытали там.
И даже застрелили у него на глазах его лучшего друга, с которым они чуть ли не вместе на горшок в детском садике ходили. Потом Игоря спасли вошедшие в город войска, а вот седая прядь у него осталась на память о смерти друга.
— Очень красивая история, — пробормотала Мариша. — А в какое государство входили эти войска, он не рассказал? И что это были за войска?
В ответ Виктория только покачала головой и вздохнула.
