Глава 10

Подруги торжествующе переглянулись.

«Говорила же я тебе, что мы все-таки найдем ее след», — говорили Маришины глаза.

«Кто бы сомневался!» — отвечали Иннины.

Шурик продиктовал регистрационные номера машины, на которой ездил Игорь — приятель Лены. Запомнить их и в самом деле ничего не стоило. Три шестерки подряд и буквы.

— Козырный номер, — с уважением произнесла Мариша.

— Да и машина у него была хорошая, — вздохнув, признался Шурик. — Новенькая «БМВ». Черная и отлакированная. Верх открытый.

— А чья это машина, ты не пытался проверить? — спросила у него Инна, внезапно переходя на «ты».

— Зачем мне это? — пожал плечами Шурик и, отведя глаза в сторону, ханжески добавил:

— С Леной у меня все было кончено. Зачем же мешать чужому счастью.

— Ой, не ври! — хором воскликнули подруги.

— Ну ладно, — признался Шурик. — Пытался. Но ничего у меня не вышло. Машина принадлежала не какому-то конкретному человеку, а была записана на концерн. Назывался он «ЭКОМОР». Я пытался навести справки, чем занимается этот концерн и кто такой Игорь, но…

И он замолчал. Всем своим видом показывая, как тяжелы ему эти воспоминания.

— Рассказывай! — потребовала у него Мариша.

Шурик тяжело вздохнул, но призрак крупной фотографии на газетной странице был так ужасен, что он покорился неизбежному и заговорил. В общем, увидев свою старую подругу и бывшую жену, которую ему в свое время так и не удалось пощипать в полной мере, Шурик вновь почувствовал охотничий азарт. Дорогая машина, а также внешний вид Лениного кавалера, казалось, излучающего уверенность и солидное положение, поразили воображение завистливого альфонса.

И он подумал, что в теперешнем ее положении Лена не захочет рисковать. А у Шурика хранились кое-какие Ленины фотографии. В общем-то, ничего особенного, но вид обнажающейся перед чужим фотоаппаратом любовницы мало кого из мужчин радует.

Обычно Шурик шантажом не занимался. Дело это для него было новое Но Шурик находился в глухом простое, а потому и решил, что на безрыбье и «китенок» — тоже рыба. Можно было бы попытаться продать Ленке ее же собственные фотографии за неплохую цену. Много она за них не даст, но тысчонку бы отвалила.

Разумеется, зелененьких долларов. Другую валюту Шурик консервативно не признавал. Но шантаж для Шурика был внове. Поэтому неудивительно, что первый блин у него получился комом. Лену он найти не сумел.

Мало того, не смог даже выйти на того респектабельного Игоря.

— Как же так? — удивилась Мариша. — Машина принадлежит концерну «ЭКОМОР», а значит, время от времени она и тот мужчина, который на ней ездил, должны были появляться возле этого концерна. А дальше — дело техники.

— В том-то и дело, — вздохнул Шурик. — У этого «ЭКОМОРА» оказался только электронный адрес. Что же, прикажете, в Интернете эту машину выслеживать?

— Только электронный адрес? — недоуменно спросила Инна. — Но как же так? А разве у концерна не должно быть офисов, каких-то производственных мощностей или другой недвижимости, которая и приносит доход?

— В принципе, должны, — согласился с ней Шурик. — Но зарегистрирована она была на каком-то острове Лифу в Коралловом море. Видимо, с этим «ЭКОМОРОМ» было не все чисто, и его владельцы постарались упрятать концы в воду.

Ах, если бы подруги подозревали, как близко подошел Шурик к разгадке тайны концерна. Но увы, они ничего такого не заподозрили. Вместо того чтобы продолжить расспросы про «ЭКОМОР», Инна спросила у Шурика:

— А как выглядел приятель Лены? Его приметы?

— Я видел его со спины, — напомнил подругам Шурик. — И вообще я смотрел на Лену.

— Но что-то ты видел?

— Ну, — задумался Шурик. — Он был брюнет. Лет тридцати пяти. Над правым виском прядь седых волос.

Или, может быть, он их специально осветлял. Из себя такой весь подтянутый, но загар не местный. И вообще, какой-то ненатуральный, словно он загорал в солярии.

— А вещи? Во что он был одет?

— Костюм, — пожал плечами Шурик. — Но очень хороший. В ялтинских магазинах таких шмоток нет.

Явно привозные. И не из Турции или Китая, а откуда-то из Европы. Да! Этот Ленкин хахаль — он же слегка хромал!

— А серой от него случайно не пахло? — ехидно поинтересовалась у альфонса Инна.

— Серой? — удивился Шурик. — А почему именно серой?

— В номере черной машины три шестерки, а сам владелец машины брюнет и хромает. Все приметы сатаны налицо, — объяснила ему Инна.

— Серой от него не пахло, но запах от него действительно исходил какой-то странный, даже несмотря на туалетную воду, — серьезно ответил Шурик.

— Что за запах? — спросила Мариша.

— М-м, — задумался Шурик. — Мне показалось, что это рыба.

— Грош цена твоим сведениям о Ленке, — со вздохом произнесла Мариша. — Ни адреса, ни четкости.

Ладно, гони пятьсот баксов, и мы с тобой прощаемся.

— Навсегда? — с надеждой спросил у нее Шурик, проворно доставая из кармана тоненькую пачку долларов и отслюнивая от нее пять бумажек.

— Там видно будет, — туманно выразилась Мариша.

Шурик открыл дверь. Уже стоя на пороге, Инна вдруг спросила у него:

— Послушай, а ты дарил Ленке дельфина?

— Чего? — вытаращил на нее глаза Шурик. — В смысле, украшение? Кулон? Нет, ничего я ей не дарил. Не успел, — спохватившись, быстро добавил он.

— Все ясно, — кивнула Инна. — Дельфина ты ей не дарил.

И подруги ушли, оставив Шурика в некоторой тревоге относительно своей будущей судьбы.

Покинув жилище Шурика, девушки вернулись к Татьяне и Маньке, с нетерпением поджидавшим их возвращения. Манькиного хахаля в кухне больше не наблюдалось. Зато появилась третья соседка молодых женщин. Ею оказалась пожилая Манькина тетка, которая торговала на рынке. Сложения она была гренадерского.

И в дверь вошла, зацепив верхний наличник головой.

При взгляде на нее вспоминался дедовский платяной шкаф, в котором помещалась одежда всей большой многодетной семьи. Тетка Ганя, так звали женщину, едва придя с работы, сразу же затеяла варить свекольник и жарить морскую рыбу, которую принесла с собой с рынка. Рыбка у нее в корзине была самая разная — нераспроданные остатки от утреннего улова, которым она торговала целый день. За много часов пребывания под солнцем рыбка слегка скуксилась. Но торговку этот факт ничуть не смущал.

— Что получше — себе нажарим, похуже в пирожки пущу, а завтра с утра пораньше встану, напеку и горяченькие на базар отнесу, — сообщила она девушкам. — Луку побольше положу да перца. Вот и сойдет. А саму рыбку обжарю круто, чтобы не отравить, не ровен час, людей.

И, продолжая уютно подборматывать что-то себе под нос, тетка принялась греметь кастрюлями, прогнав девушек с кухни.

— Успеете еще накухариться, когда мужиков себе приличных найдете, — сказала она им напоследок и плотно закрыла за ними дверь в кухню.

Все прошли в комнату Маньки, где было попросторней, да и почище, чем у Татьяны.

— Вот тебе от Шурика должок с извинениями за задержку, — сказала Мариша, возвращая Маньке полученные от проходимца пятьсот долларов.

— Да вы что! — обрадовалась Манька, считая деньги. — И в самом деле, пятьсот долларов! Неужели он вам их сам отдал?

— Сам и очень еще при этом извинялся за задержку, — кивнула Инна. — И перед тобой, Татьяна, тоже извинялся. За хамство!

В ответ Татьяна только фыркнула и повела плечом, показывая, что грош, мол, цена извинениям Шурика, а сам он как был в ее глазах мразью, так им и останется.

— Девочки, когда вы ушли, я кое-что про Лену вспомнила, — тряхнула головой Танька. — Она ведь от Шурика сама ушла. Сказала, что он полное ничтожество, а она встретила потрясающего мужчину. И уходит к нему.

— И ты видела этого мужчину? — спросила у нее Мариша.

Татьяна кивнула.

— Это уже давно было, поэтому я сразу и не вспомнила. Но в общем, так вышло, что Ленка хотела меня с ним познакомить, пригласила с этой целью в кафе. А он не пришел. Представляете, мы напрасно просидели в кафе почти полчаса, а он так и не явился. У меня были еще и другие дела в тот день, поэтому я попрощалась с Леной и ушла.

— Но ты же сказала, что видела Ленкиного хахаля! — воскликнула Мариша.

— Так оно и было, — кивнула Татьяна. — Вы слушайте.

Уйдя от Ленки из кафе, Татьяна внезапно обнаружила, что забыла на столе свою зажигалку. Будь это обычная пластмассовая дешевка, продающаяся в каждом ларьке, Татьяна бы и не подумала возвращаться. Как известно, возвращаться — плохая примета. Но та зажигалка, во-первых, была подарена тогдашним ее мужем, которого она в то время обожала. А во-вторых, была серебряной и выполнена как хорошая имитация под фирменную. И при этом стоила довольно больших денег.

Терять ее было жалко, и Татьяна вернулась.

Столик они с Ленкой выбрали на свежем воздухе.

Поэтому, уже подходя к кафе, Татьяна увидела свою подругу. Но теперь она была не одна. Рядом с ней стоял рослый черноволосый мужчина, лицо которого было искажено от злости. Он совсем не понравился Татьяне.

А еще больше ей не понравилось, как он разговаривает с Леной.

— Вы знаете, хоть я была и далеко, но уверена, что он ее ругал! — сказала Татьяна, посмотрев на подруг. — И что бы мне Ленка потом ни говорила, я уверена, что он ругался на нее из-за того, что она привела с собой в кафе меня. Он был очень зол!

— Но почему? — удивилась Мариша.

— Видимо, не хотел, чтобы Ленка знакомила его со своими друзьями, — сказала Татьяна. — Но он мог и не волноваться. У Ленки в Ялте, кроме меня, знакомых почти и не было. Только Шурик. Но вы сами видели, что это за друг. С таким только ненормальному придет в голову кого-то знакомить.

— Шурик Ленке не просто друг, он ее муж, — сказала Мариша.

— Чего? — обалдело вытаращилась на нее Татьяна. — Шутишь?

— Он сам сказал, — пожала плечами Мариша.

— Шурик соврет и недорого возьмет, — хмыкнула Татьяна. — Что-то я ни про какую свадьбу не слышала.

— Шурик мог держать в тайне, — сказала Мариша.

— Делать тайну из того, что он женился? — удивилась Татьяна. — Но с какой стати?

Этого Мариша не знала.

— И что тот Ленкин брюнет? — спросила Инна, вернувшись к интересующей ее теме. — Можешь его описать?

— Не знаю, — покачала головой Татьяна. — Много времени прошло. И потом я видела его все же издалека.

Близко подойти не решилась. А зажигалка так и пропала. С Ленкой-то я больше с тех пор не виделась. Она мне только позвонила; сказала, что у нее все в порядке и что они с Игорем куда-то уезжают. Я ее просила прислать мне зажигалку, но то ли на почте сперли, то ли Ленка забыла. В общем, зажигалка пропала.

— Но кто он был такой, этот брюнет? — спросила у девушки Мариша. — Чем занимался? Лена тебе не рассказывала?

— По-моему, она и сама не вполне точно себе представляла, чем он зарабатывает на жизнь, — ответила Татьяна. — Но что-то она говорила, будто Игорь занимается изучением морских глубин. Но не с научной целью, а с целью их использования.

— В каких целях использования?

— Вот этого я вам точно не скажу, — покачала головой Татьяна. — Это нужно спрашивать самого Игоря.

— Да, конечно, — согласилась с ней Мариша. — Но как его найти, вот в чем вопрос.

— Знаете, а вот деньги у этого Игоря точно водились, — задумчиво произнесла Татьяна. — Это мне Лена хвасталась. Да и когда мы сидели с ней в кафе, она мне показывала серьги и часики, которые он ей подарил. Золотые с драгоценными камнями. Я не очень разбираюсь, но Ленка говорила, что Игорь отдал за них в магазине какие-то бешеные тысячи. Но вот что странно, машина у него была самая обычная. «Девятка» и не очень новая к тому же.

— Что? — хором воскликнули Инна с Маришей, имевшие совсем другие сведения относительно машины брюнета. — Ты не путаешь?

— Вот еще! — надулась Татьяна. — «Девятка», она и в Африке «девятка». Совершенно не вязалась с общим обликом этого мужчины.

— А какого цвета? — спросила Инна, все еще подозревая, что Татьяна попросту спутала марки машин. — Какого цвета была машина?

— Такая.., серая, — ответила Татьяна. — Даже серо-голубая. Цвет металлик.

— О! — переглянулись подруги.

Если Татьяна могла спутать марки машин, то уж цвет она бы точно не спутала.

— А еще у нее на боку были нарисованы пальмы и море с летящими чайками, — вспомнила Татьяна.

— И ты уверена, что это была машина Игоря? — спросила у нее Мариша.

— Во всяком случае, он сам сел за руль, а Лена села рядом с ним, — пожала плечами Татьяна. — И потом они уехали.

— Значит, пальмы и море, — задумчиво пробормотала Инна. — Интересно.

Мариша внимательно посмотрела на подругу.

— Можно будет попытаться найти владельца этой машины,. — сказала Инна. — Картинки на наших машинах вещь приметная. Не так давно их разрешили.

И потом удовольствие это не из дешевых. Уверена, что многие автовладельцы предпочтут скорей поменять резину на колесах, чем разукрашивать свою машину картинками. Так что есть шанс, что такая машина в Ялте всего одна.

— Ну, предположим, — кивнула Мариша, — А где нам найти человека, который поможет эту машину отыскать?

Инна задумалась.

— Может быть, в ГАИ в паспортах машин в строке «Цвет» есть отметки о нанесенных на машину рисунках? — предположила Мариша.

— У тебя есть кто-нибудь знакомый в ялтинской ГАИ? — осведомилась у нее Инна. — Мариша покачала головой и выжидательно посмотрела на Татьяну и Маньку.

— Был у меня один приятель, работал автоинспектором, — сказала Манька. — Правда, это давно было.

Но если его еще не вычистили из инспекции за взятки, то можно к нему обратиться. Только сразу вам говорю, что это такой жук, что даром задницу от стула не оторвет. За каждую услугу потребует вознаграждения.

— Ну ты с ним поторгуйся, чтобы он тебе по старой памяти какую-нибудь скидку сделал, — хихикнула Татьяна.

— Тебе хорошо говорить, ты с ним не знакома, — поджала губы Манька и отправилась в коридор звонить по телефону.

Вернулась она минут через десять.

— Ой, — простонала она. — Какой же он душный!

И как я только могла с ним общаться в свое время!

— Любовь зла, — со знанием дела сообщила всем Татьяна. — Полюбишь не только козла, но и бегемота, и носорога, и осла.

— Так что там с твоим гаишником? — нетерпеливо спросила Инна у Маньки, когда Татьяна исчерпала свои зоологические комментарии.

— Обещал помочь, — кивнула Манька. — Не за так, разумеется. Но вы об этом не беспокойтесь. Вы мне деньги от Шурика вернули, можно считать, заново их получила, словно с неба они на меня свалились. Уж не знаю, как вам удалось их у Шурика выудить, но мне бы он их в жизни не отдал. Так что считайте, что вы мне их просто подарили. И теперь я у вас в долгу.

Инна с Маришей запротестовали, но Манька предостерегающе подняла руку.

— И не думайте меня переубеждать, а то обижусь! — заявила она. — И потом, может быть, еще и говорить не о чем. Сашка — это мой гаишник — сказал, что, конечно, попытается разузнать, но ни за что не ручается.

И пока что предложил адреса мастерских, где работают художники-аэрографы.

— Кто? — удивилась Мариша.

— Аэрография — это и есть художественная роспись машин красками, — со знанием дела пояснила Манька. — Только вместо бумаги и кистей — машина и аэрограф. Он мне дал два, но возможно, что в Ялте и окрестностях их и больше. Нужно поспрашивать. Хотя удовольствие это не из дешевых.

— А ты давно видела эту машину с пальмами? — спросила у Татьяны Инна.

— Давно, уж года полтора точно прошло, — кивнула та.

— Жаль, — нахмурилась Инна. — Как машину ни разукрась, а железо у любой отечественной современной машины, в том числе и «девятки», гнилое. Коррозия по кузову идет быстро. Так что, может быть, машину уже перекрасили. Да и в любом случае мастер, который рисовал море и пальмы, может за это время просто забыть эту работу.

— Не согласна, — возразила Мариша. — Художник помнит все свои работы.

— Художник, а не ремесленник, — вздохнула Инна и спросила:

— Девушки, а у вас в доме есть справочник?

Посмотреть бы там мастерские.

Татьяна молча сбегала к себе в комнату, долго гремела там дверцами шкафов и, судя по звукам, даже отодвигала диван от стены, но вернулась ни с чем.

— Потерялся, — развела она руками. — Просто фантастика. Неделю назад положила его на телевизор, а теперь там стоит сковородка с остатками курицы и фотоальбом с нашими турецкими фотографиями, а справочника, на котором стояла сковородка, нет и в помине.

И она подозрительно посмотрела на Маньку.

— Не беда, — быстро ответила та, отведя глаза в сторону. — Можно воспользоваться телефоном.

— Манька, — нехорошим голосом произнесла Татьяна. — Шалава ты этакая! Где мой справочник?

— Не знаю я, — еще быстрей ответила Манька, но глаза у нее предательски забегали.

— Отдай по-хорошему! — велела ей Татьяна, шагнув к ней.

— Не брала я его! — взвизгнула Манька и бросилась к дверям.

Татьяна кинулась за ней. Манька к этому времени уже успела выскочить в коридор и теперь вопила оттуда:

— Тетя Ганя! Она меня убьет! А-а! Спасите!

Инна с Маришей недоуменно переглянулись и тоже кинулись в коридор. Вряд ли Маньке и в самом деле грозила опасность. Но кто этих баб знает. Стоило девушку подстраховать. Но в коридоре уже появилась тетка Ганя. Она шлепнула головастой сырой рыбиной, которую держала за хвост, сначала Татьяну, а потом Маньку и грозно возвестила:

— А ну-ка тихо! Не хватало еще, чтобы соседи знали, что вы снова мужика поделить не можете! Стыдоба на вас глядеть. Тьфу!

И, смачно сплюнув на пол, тетка удалилась в кухню. Разбежавшиеся подруги мрачно мерили друг друга взглядами. Манька, которой досталось рыбиной по затылку, пыталась пятерней вычесать из своих пышных волос рыбью чешую, а Татьяна брезгливо обнюхивала свое плечо и с отвращением морщилась.

— Вы это чего? — удивленно спросила у женщин Инна. — Из-за справочника так расстроились?

— Ничего не из-за справочника! — возмутилась Татьяна и, повернувшись к своей подруге, заорала:

— Он мне свой телефон оставил!

— Что ты врешь! Ты на себя посмотри, а потом со мной сравни, — возмутилась Манька. — Ясное дело, мне он его оставил!

— Ну и что с того, что ты красивей? — заорала Татьяна. — А он все равно весь вечер на меня пялился!

— Так ты бы вообще без платья к гостям вышла, тогда бы точно на тебя все пялились! — взвизгнула Манька. — И так у тебя из лифчика все твои прелести как мячи из корзины выскакивали.

— Сама обрядилась в юбчонку, срама не прикрывает! — не осталась в долгу Татьяна. — До самых сластен голая была. А телефон все равно он мне оставил! Сама подумай, ведь он же мне бумажку в руку сунул.

— Но смотрел при этом на меня! — заявила Манька. — На меня! На меня! Просто ему через твою тушу в коридоре не протиснуться. Вот он телефон через тебя мне и передал.

— Да ты совсем сдурела! — завелась Татьяна и сделала попытку вцепиться в волосы Маньки.

Но они так мерзко воняли рыбой, что девица быстро передумала и отдернула руку.

— А в чем дело? — подала голос Инна. — Может быть, вы нам объясните, и мы вас рассудим?

— Вполне разумная мысль, — согласилась с ней Манька. — Ну слушайте.

И две подруги начали, перебивая друг друга, рассказывать о своей беде. Все случилось три дня назад, когда у тетки Гани был день рождения. Человек тетка Ганя общительный, любит плотно закусить и выпить в хорошей компании. И к тому же она знает толк и в закуске, и в выпивке. Поэтому неудивительно, что на запах вкусной еды и в предвкушении обильных возлияний в гости к тете Гане заявилась целая куча народу.

Две трети из них тетка Ганя видела впервые. Это были чьи-то друзья, приятели друзей ее родственников и родственники друзей ее юности, и все они заглянули на огонек к тетке Гане.

Одним из троюродных племянников близкой подруги тети Гани и оказался Семен. Как только Татьяна с Манькой увидели парня, они поняли, что именно его и искали все эти долгие годы, заполненные не мужчинами, а сплошными ничтожествами и разочарованиями.

Тот факт, что Семен работал простым грузчиком на том рынке, где тетка Ганя торговала рыбой, подруг, имевших по высшему образованию, ничуть не смущал. Рост, светлые пышные волосы и ширина плеч Семена затмевали все прочие его качества и недостатки. Надо отдать должное, что Семен отличался хорошим аппетитом. Он наелся от пуза, выпил в меру и, конечно же, обратил внимание на двух соблазнительных девушек, вертящихся весь вечер вокруг него.

Наверное, в этот же вечер и случилось бы грехопадение одной из подруг, но вся беда заключалась в том, что Татьяна страшно мешала Маньке, а та мешала Татьяне. Семен же явно был не настолько продвинут, чтобы осмелиться предложить себя обеим подругам сразу. За такое запросто можно было схлопотать от скорой на расправу тетки Гани по шее. А та, несмотря на годы и пол, запросто могла уложить замертво любого мужика.

В итоге, видимо, от избытка чувств, которые его распирали, Семен расколотил миску с салатом о голову своего приятеля. После этого тетка Ганя вежливо проводила его до дверей и собственноручно спустила парня с лестницы. Единственное, на что решился в такой ситуации Семен, — это сунуть бумажку со своим телефоном в руки подруг. Причем он не указал конкретно, кто из девушек ему приглянулся больше, предоставив это решать им самим.

Разумеется, подруги передрались из-за проклятого телефона в первый же вечер, едва ушли гости, а тетка Ганя отправилась на кухню мыть посуду. В тот раз ссору тетке все же удалось погасить. Бумажку с телефоном Семена она забрала себе, а девчонок отправила домывать посуду.

— Чего это все я да я — именинница на кухне надрываться будет, пока вы тут дурью маетесь! — фыркнула она и отправилась спать.

Следующей же ночью Татьяна выкрала у спящей тетки Гани бумажку с телефоном и спрятала ее в справочник среди многочисленных ветхих бумажек с другими совершенно неинтересными ей телефонами. Разумеется, перед этим она позвонила Семену, но того в городе не оказалось. Деликатные расспросы тетки Гани пролили некоторый свет на его исчезновение. Оказывается, его задержали на трое суток за драку в пьяном виде. Драка случилась в тот же вечер, когда Семен ушел с праздника тетки Гани.

— Видишь! — завопила разгневанная Татьяна на Маньку. — Это все ты виновата. Если бы ты не сунулась, он бы остался со мной. И ни в какую кутузку не угодил бы!

В ответ Манька высказалась в том же духе, но только более грубо. Подруги немного поцапались, потом пришла тетка Ганя и снова их разняла. И на время все в квартире успокоилось. Но вот сегодня выяснилось, что телефон Семена вместе со справочником куда-то исчез.

И страсти вспыхнули снова.

— Верни телефон, дура! — злилась Татьяна. — Добром тебе говорю, что Семен мне его дал.

— Девушки, подождите! — воскликнула Мариша. — Ну зачем вам сдался этот парень? Он ведь пьяница и драчун! Не случайно его задержали за пьяную драку. Уверена, что это не в первый раз.

— Вообще-то, тетка Ганя рассказывала, что Семен уже был женат, а жена от него сбежала через десять дней после свадьбы, — слегка смутившись, сказала Татьяна. — Сказала, что раз он ее колотит в медовый месяц, то после и вовсе убьет!

— Вот видите! — с торжеством произнесла Мариша. — Нужен вам такой обормот?

Подруги переглянулись. Но на их лицах тут же отразилось ослиное упрямство, и они дружно пискнули:

— Нужен!

Мариша растерянно переглянулась с Инной. Роль мудрого царя Соломона Марище решительно не удалась.

— Тогда киньте жребий, — предложила Инна. — Кто выиграет, тому Семен и достанется.

Этот вариант двум соперницам неожиданно пришелся по душе. Они тут же извлекли старый пятак, сохранившийся еще с советских времен, и подкинули его в воздух. Семен достался Маньке.

— Ну и ладно, — с досадой глядя на выпавшую решку, произнесла Татьяна. — В конце концов, я-то уже несколько раз замужем была. А ты, Манька, еще не сподобилась. Так что тебе Семен достался вполне справедливо.

Манька подозрительно посмотрела на раздобрившуюся подругу.

— Только поклянись, что ты теперь к моему Семену приставать со своей любовью не станешь! — потребовала она.

— Даже ни на шаг не подойду! — заверила ее Татьяна.

Таким образом, судьба Семена, который должен был вот-вот выйти на свободу, была решена, и помирившиеся соперницы смогли приняться за выполнение более насущной задачи — поиск разрисованной пальмами и чайками «девятки». С помощью справочника, который теперь быстро нашелся, смогли отыскать еще одну автомастерскую, при которой работал художник.

— Для начала, пожалуй, хватит, у нас ведь есть еще адреса мастерских, которые дал Манькин гаишник, — сказала Инна, и все четыре девушки вышли из дома.

Полученные через подруг от Шурика пятьсот долларов сильно впечатлили Маньку и Татьяну. И теперь они рвались оказать ответную услугу. Оказалось, что у Татьяны есть машина — весьма потрепанные жизнью «Жигули» пятой модели. Но, несмотря на непрезентабельный внешний вид, машина была на ходу. И даже дребезжала не очень сильно, во всяком случае, временами подругам даже удавалось этот лязг и стук перекричать. В первой же мастерской, где занимались росписью по металлу, их приняли с распростертыми объятиями. Оно и понятно. Других клиентов поблизости не наблюдалось. Но увы, картинки тут делали самые простенькие. Кубы, шарики и звезды. Ни о каких пальмах и морских волнах даже речи не шло. Да и вообще, свой бизнес местный художник начал всего полтора месяца назад. То есть никак не мог разрисовывать «девятку», которую видела полтора года назад Татьяна.

Пришлось ехать в следующую мастерскую. Там дело было поставлено на широкую ногу. Кроме аэрографии, делали выхлопные системы, разводили выхлопные трубы на две стороны, меняли диски и фары на более современные и навороченные. И даже при желании по заказу могли сделать в машине кожаный салон. Но цены на все услуги, в том числе тюнинг и аэрографию, неприятно поражали воображение.

Клиентов тут тоже было немного. Но зато это была почти элита. Цвет американского, немецкого и японского машиностроения. Английские и итальянские авто, должно быть, все же слишком высоко себя ценили, считая эталоном совершенства, чтобы еще разрисовываться какими-то там картинками. В этой мастерской работало сразу три художника. Полтора года назад они тоже работали в том же составе. Но ни один из них так и не сумел вспомнить, чтобы он рисовал на какой-то машине пальмы, птиц и море.

— Может быть, Саныч потрудился? — наконец предположил один из художников, почесав подбородок, заросший густой золотистого цвета щетиной.

Два его товарища только пожали плечами и вернулись к своей работе, потеряв к подругам всякий интерес. Но этот третий, самый молодой из троих коллег, все же смотался в подсобное помещение и принес оттуда телефон Саныча. Увы, самого Саныча дома не было.

Да и вообще никого дома не было. Сотовой связью тоже воспользоваться не удалось. Саныч упорно не желал появляться в зоне действия сети или хотя бы включить свою трубку.

К этому времени уже порядком стемнело. У Инны с Маришей от голода в глазах мелькали искры, их тошнило, а голова кружилась. Сейчас им по вкусу пришлась бы даже зажаренная до хруста рыбка тети Гани. Но увы, сама тетя Ганя и ее ужин остались на другом конце города. Поэтому, удовлетворившись двумя порциями эскимо, подруги двинулись дальше. В третью мастерскую.

Тут им наконец повезло. Да, художник помнил, что рисовал пальмы и море. И даже машина была «девяткой».

Только цвет он обозначил скорей как «снежную королеву», то есть белый.

— Вполне возможно, что я слегка ошиблась, — податливо согласилась Татьяна, которой тоже не терпелось продегустировать ужин тетки Гани.

— У меня и адрес владельца, и его координаты записаны, — похвастался подругам художник, он же и владелец автомастерской. — У меня все строго по отчетности. Все данные о клиентах записываю в журнал регистрации.

И он с гордостью потряс ученической тетрадкой в восемнадцать листов. Но открывать свой талмуд не спешил. Мариша верно истолковала эту заминку и полезла в кошелек. Увидев деньги, парень мигом оживился и быстро нашел нужную строчку. Получив адрес и имя владельца «девятки», подруги поспешили туда. Правда, имя владельца «девятки» было вовсе не Игорь, а Вася, но по этому поводу девушки не унывали.

— Вполне возможно, что Вася одолжил машину своему другу или родственнику Игорю, — сказала Мариша. — Ничего, кончик нитки нашелся. Распутаем.

Но беда была в том, что теперь, когда волнение немного схлынуло, голод принялся терзать внутренности всех четверых поистине со страшной силой.

— Все! — взвыла наконец Татьяна, когда впереди загорелась огнями вывеска какого-то кафе, откуда исходил необыкновенно привлекательный запах, проникший даже в машину. — Больше не могу! Если я немедленно не съем чего-нибудь, то просто умру!

Инна с Маришей, которые последние пятнадцать минут тщетно пытались избавиться от вкуса дешевого маргарина, который, казалось, налип у них на зубах после растаявшего мороженого, дружно закивали. Им тоже необходимо было заесть чем-нибудь горячим этот мерзкий вкус, который не желал сдаваться ни перед разрекламированным «Орбитом», ни перед минеральной водой.

— Никуда этот Василий Перетягин не денется за полчаса, — успокоила всех Татьяна, сворачивая с дороги к кафе.

Посетителей тут было многовато, а вот официанток на тридцать с лишним столиков всего две. Должно быть, жадный хозяин этого кафе, самолично заправлявший на кухне, поскупился нанять еще одну девушку. И теперь две отдувались там, где нашлась бы работа и четверым. К тому же за сдвинутыми в ряд тремя столиками гуляла какая-то развеселая компания, требовавшая к себе повышенного внимания. Однако официантки ловко справлялись с непростой задачей. Заминка была на кухне. Закуски и вино им принесли быстро. Но вот горячее появилось только через полчаса, когда девушки уже решили уходить.

Но, попробовав наконец принесенное ей мясо, Инна блаженно зажмурилась и даже простонала от удовольствия. Ожидание себя оправдало в полной мере. Толстяк армянин отлично знал свое дело. Телятина прямо таяла во рту, оставляя после себя ни с чем не сравнимый вкус только что поджаренного парного мяса. Мариша, заказавшая морскую рыбу, тоже не прогадала.

И в один момент уничтожила свою запеченную с сыром, грибами, луком и яйцами кефаль. Манька с Татьяной ограничились традиционным эскалопом. Однако покончили с едой все четыре девушки практически одновременно.

— Как неохота никуда ехать! — вздохнула Манька, ковыряясь в зубах зубочисткой. — Винца бы попить и по набережной пошляться. А, девочки? Или хотя бы десерт закажем?

— У нас дело! — осадила ее Татьяна, окидывая завистливым взглядом поджарую фигуру подруги.

Сама Татьяна была девицей в теле. Десерт себе позволить не могла, поэтому и злилась.

— Ты что, забыла? — спросила она у Маньки. — Мы обещали помощь девчонкам, а не пирожные лопать.

— Да я так, — спохватилась Манька. — Предложила только.

Девушки расплатились по счету, Татьяна встала и с деловым видом направилась к выходу, стараясь не смотреть на стеклянную пирамиду, где на зеркальных полочках отражались многочисленные и очень аппетитные десерты, при одном взгляде на которые любая нормальная женщина поправлялась на целых полкило. Разумеется, за исключением стервозы Маньки, обладающей завидной способностью сжирать хоть по целому торту на ночь глядя и при этом не полнеть.

Василий Перетягин — счастливый владелец расписанной пальмами «девятки» — оказался дома. Жил он один, что несколько облегчало задачу общения с ним. Но…

— Не знаю я никакого Игоря, — удивленно отказался Василий, едва подруги изложили ему цель своего визита. — Тем более хромого и брюнета.

— Да вы вспомните хорошенько! — настойчиво предлагала ему Мариша. — Года полтора назад вы одолжили свою машину Игорю. У него еще была такая симпатичная девушка Лена. Из Питера.

— Кто из Питера? Игорь ваш из Питера?

— Не Игорь, а Лена, — сказала Инна. — Хотя может быть, что и Игорь тоже из Питера. Вам лучше знать.

Вы же давали ему свою машину.

— Да с какой стати я стал бы давать машину совершенно постороннему мне человеку? — вроде бы даже обиделся Василий. — Да еще из другого города? Вы соображаете, о чем меня спрашиваете?

— Значит, добровольно вы свою машину не отдавали? — уточнила у него Мариша, — Может быть, в таком случае ее у вас угнали?

— Никто у меня мою машину не угонял, — твердо заявил ей Василий.

— Ну, может быть, у вас ее угнали, а вы об этом и не знали, — предположила Мариша, и Василий посмотрел на нее как на сумасшедшую. — Вы в это время были в отъезде! — быстро добавила Мариша, чтобы реабилитировать себя в глазах Василия. — А к вашему возвращению машина уже снова стояла у вас в гараже.

— У меня нет гаража, — сухо просветил ее на этот счет Василий.

— Тогда на том месте, где вы ее оставили! — воскликнула Мариша.

— Я и в самом деле иногда уезжаю из Ялты, — произнес Василий. — У меня небольшой бизнес. Турбаза под Алупкой. Я езжу туда довольно часто, но всегда пользуюсь своей машиной, потому что иначе до моей турбазы добраться затруднительно. Только автобусом или такси. А днем я все время мотаюсь по городу, потому что еще работаю менеджером в ресторане. Так что машина для меня нормальное средство передвижения.

И я ею пользуюсь каждый день.

— Ну, постарайтесь припомнить! — едва не заплакала Инна. — Бывали же дни, когда вы болели или отдыхали. Одним словом, не пользовались вашей машиной.

При виде ее слез Василий дрогнул.

— Хм, — задумался он. — Кажется, один раз я действительно оставлял машину в Ялте без присмотра. Но это было давно.

— Вот именно! — воскликнули подруги.

— Прошлой осенью меня пригласил к себе один мой приятель. У него есть пансионат. Небольшой, но там есть все необходимое. Даже бассейн. Ну вот, мне было интересно взглянуть. И мы поехали. И поехали мы на машине приятеля, так что моя ласточка оставалась в городе. Но все равно ее никто не мог взять.

— Почему вы так в этом уверены? — раздраженно спросила у него Татьяна.

— Потому что я оставил ее не на улице, а в гараже.

— У вас же нет гаража! — тут же уличила его во лжи Инна.

— У меня нет, а у моего друга, Мишки, есть, — сказал Василий. — Живет он в соседнем дворе. И так как он тоже уезжал куда-то за город, то я попросил его приютить мою «девятку». А так как он уезжал поздней меня, то я оставил ему ключи от машины, чтобы он смог ее сам загнать к себе в гараж, когда тот освободится.

— Вот видите! — с торжеством воскликнула Инна и вытерла слезы. — Идемте к вашему Мишке.

— Зачем?

— Чтобы выбить из него признание, кому он ссудил вашу машину, пока вы преспокойно отдыхали себе у своего приятеля, ни о чем дурном и не подозревая, — разъяснила ему Татьяна.

Василий еще некоторое время мямлил, уверена ли она, что видела именно его машину, но потом все же согласился.

— Правда, Мишка переехал, — сказал наконец Василий, — но его новый адрес у меня есть. Так что навестим.

Выйдя на улицу, Василий обогнул дом. И тут под окнами его квартиры подруги увидели белую «девятку».

Машина стояла как раз под фонарем, обильно заливающим ее голубоватым светом. Поэтому даже издалека была видна роспись на ее боку. Подруги уже приготовились ликовать, как вдруг Татьяна встала словно вкопанная. Потом она неожиданно кинулась бежать.

— Куда ты? — удивилась Мариша.

Но Татьяна остановилась, лишь когда добежала до «девятки». Она рассматривала ее, словно не веря своим глазам. И из ее груди вылетали какие-то странные звуки.

— Что с тобой? — уже заподозрив неладное, спросила у нее Инна.

— Это не та машина! — уверенно сказала Татьяна.

— Как это «не та»? — удивилась подоспевшая Манька. — Ты же говорила, пальмы и море. Вот они, пальмы и море!

— Там были еще чайки, — сказала Татьяна. — А тут их нет.

Все четыре девушки уставились на машину. Чаек там и впрямь не было.

— И в любом случае это совсем другая картинка, — сказала Татьяна. — Там краски были словно бы размыты. А тут все очень резко. Видите, какие четкие линии.

Никаких переходов от одного тона к другому. Словно ребенок раскраску закрасил. Нет, даже если бы тут были чайки, это все равно другая картинка!

— Как жаль, — расстроилась Мариша и вздохнула.

— Извините, что побеспокоили вас зря, — грустно обратилась Инна к Василию. — Нужно было сразу же посмотреть на вашу машину. Ваш друг Миша — прекрасный человек и никому вашу машину не одалживал.

— Так чего я зря из дома выбрался? — удивился Василий. — Ладно, пойду хоть пивка попью. Вы не хотите?

Подруги не хотели. Настроение у них было подавленное.

Молодой дельфин плавал по кругу и тщетно пытался понять, что же все-таки от него хотят все эти люди, столпившиеся за прозрачной стеной и не сводящие с него глаз. Если бы он мог слышать их разговор, то как минимум сильно бы встревожился. Но прозрачная стеклянная перегородка полностью поглощала звуки. А читать по губам дельфин еще не научился. Но и так он понимал, что речь идет именно о нем. Хотя бы уже потому, что во всем бассейне он был один. А люди не сводили глаз с бассейна.

Куда подевались его товарищи и каким образом он очутился в маленьком бассейне вместо большого, дельфин не помнил. Зато помнил, как люди отделили его от остальных, потом легкий щипок в боку, и все… Тьма.

Проснулся он несколько часов назад вот в этом бассейне под изучающими взглядами людей. Под грудным плавником что-то болело и тянуло. Но, несмотря на это, Арлен попытался сделать прыжок. Он ему не очень удался. Во-первых, места было маловато. А во-вторых, его еще не до конца отпустила непонятная скованность.

Но с каждой минутой он чувствовал себя все лучше и лучше. И вовсе не отказался бы от хорошего ужина.

— Ну что, коллеги, — произнес один из мужчин, одетых в белые халаты. Один из тех, кто смотрел на дельфина. — Пациент перенес операцию хорошо. Можно сказать, даже очень хорошо. Смотрите, он уже практически полностью оправился от наркоза и не прочь снова поиграть.

— Но выпускать его к остальным пока рановато, — сказал второй мужчина.

— Да в этом вообще нет никакой необходимости, — произнес третий. — Как только Арлен оправится, он сразу же будет отправлен на первую базу. Оттуда уже несколько раз приходили просьбы прислать им дельфина для работы. И если мы хотим, чтобы наш проект наконец набрал обороты, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы эти просьбы выполнялись без промедления.

Первый ученый, не самый старший по возрасту, но державшийся как главный, согласно кивнул.

— Когда отправляется ближайший транспорт на первую базу? — спросил он.

— Через два дня, — ответил второй.

— Отлично, — кивнул ученый. — Это нам подходит. Сообщите на первую, что через два дня они получат своего дельфина. Кстати, а что у них произошло с предыдущим?

— Он погиб, — коротко ответил его коллега. — Трагический инцидент.

— Никаких следов, которые бы могли вывести случайных аквалангистов на нас? — спросил первый ученый.

— Все чисто.

Ученый кивнул и еще раз посмотрел на плавающего в воде Арлена, и на его лице появилась довольная улыбка.