Глава 7
А тем временем у Ани дела шли без сучка без задоринки. Свободных мест в ее больнице было больше чем достаточно. И Аню спокойно устроили в палату, где уже лежали две женщины и еще одна кровать даже была свободна. На больничной койке Аня, разумеется, оказалась тоже небесплатно. Но не денег было жалко Ане. Была одна-единственная проблема, которая Аню всерьез тревожила.
Дело было в том, что Анна находилась в женском отделении травматологии, которое, в свою очередь, находилось на третьем этаже. А мужское отделение травматологии, где и лежал Олег, располагалось почему-то внизу, на втором этаже. И лестница, ведущая со второго этажа на третий, на ночь перекрывалась дежурной таких мощных габаритов, что сдвинуть ее с места не смогла бы и дивизия танков, а не то что Аня с ее изящной конституцией.
Вот Аня и ломала голову, как бы ей обойти громадную бабищу и оказаться поближе к Олегу. Пока что она для этого никаких возможностей не видела. Дежурная уже несколько раз посматривала в Анину сторону.
— Что ты тут, девонька, маешься? — наконец подозрительно спросила она у Ани. — Иди к себе спать. Время уже позднее.
И дежурная откровенно зевнула. Аня отошла чуть в сторону, подальше от глаз дежурной, и принялась думать, какого черта в российских больницах ни хрена не соображают.
— Сажают таких дюжих баб не на входе, — бормотала Аня себе под нос, — где им самое место, например, террористов с их бомбами отгонять. Да ни один террорист в жизни не сунется в ту больницу, которую охраняет такая бабища. Чего они ее тут держат?
Так рассуждая, Аня продолжала крутиться поблизости в коридоре, держа дежурную в поле зрения. Прошло полчаса. Аня заскучала, и кроме того, ей действительно захотелось спать. Сказывались целый день суеты и предыдущая ночь без сна. Аня уже начала подумывать, не последовать ли ей совету дежурной и не пойти ли в самом деле к себе в палату, как вдруг дежурная тяжело поднялась из-за своего стола. Посмотрела по сторонам, а затем зашагала куда-то по коридору. Причем в противоположную Ане сторону!
Не медля ни минуты, Аня словно мышка шмыгнула мимо покинутого дежурной поста и оказалась наконец в вожделенном отделении мужской травматологии. Теперь оставались сущие пустяки. Не попасться никому из персонала на глаза. И найти Олега. В первой же комнате, дверь в которую открыла Аня, ей удалось найти целую вешалку с белыми халатами.
— Вот оно! — пробормотала совершенно счастливая Аня и вцепилась в халат.
Через несколько минут по коридору деловито шагала медсестра, держа в руках аппарат для измерения давления. Аппарат Аня нашла там же, где и халаты. И решила позаимствовать его для солидности. Теперь Аня безбоязненно заглядывала во все палаты подряд. Пока наконец в одной из них не увидела Олега. И только тут Аня смекнула, что мужик ее вполне может узнать. Как он поведет себя дальше, Аня не представляла. Но почему-то ей казалось важным сохранить свое инкогнито. Поэтому Аня поспешно шарахнулась обратно в коридор, прямо в объятия вполне симпатичного молодого доктора.
— А, новенькая! — радостно приветствовал ее доктор. — Очень хорошо. Заждались. Как зовут-то?
— Аня, — пролепетала Аня.
— Очень хорошо, Аня, — сказал доктор, недолго думая, положив девушке руку на талию. — Меня зовут Виталий Семенович. Но для вас можно просто Виталий.
Ну что, Аня? Будем работать? Или как? Может быть, попьем пока кофе?
— Кофе? — пробормотала Аня. — Пожалуй, можно.
А мы будем с вами одни его пить? В смысле наедине?
Если Виталий и удивился такому повороту, то вида не подал.
— Если хотите, то можно и наедине, — сексуально понизив голос, произнес он Ане прямо в ушко.
— Лучше наедине, — решила Аня, которой ужасно не хотелось отвечать на вопросы остального медицинского персонала, которые неизбежно на нее посыпались бы как на новенькую.
Виталий Семенович очень обрадовался Аниной покладистости и потащил ее в свой кабинет, где принялся суетливо заваривать кофе и заливаться соловьем, вещая Ане, как они чудно сработаются. Пока он пел, Аня размышляла, как ей быть дальше. Но оказалось, что за нее уже все решено.
— На сегодня, на первый раз, Анечка, у вас будет три палаты, — сказал Виталий Семенович, когда они закончили пить растворимый кофе из больших керамических кружек с зелеными гринписовскими крестами. — Это только пока вы не освоитесь.
— Три палаты? — машинально переспросила его Аня, продолжая думать о своем. — Какие еще три палаты?
Виталий Семенович залился довольным смехом, как будто бы Аня отмочила отличную шутку. Закончив смеяться, он сказал:
— Три палаты с больными. Список необходимых процедур вы найдете в их картах.
— Необходимых процедур? — пробормотала Аня, удивляясь еще больше.
— Да, — жизнерадостно кивнул Виталий Семенович. — Но чтобы облегчить вам жизнь, сразу могу сказать, что вечерние таблетки им уже дали. Вам осталось сделать всего четыре укола ночью и десять уколов утром.
И утром же необходимо раздать утренние порции лекарств.
— Четырнадцать уколов? Я должна сделать четырнадцать уколов? Вы это серьезно? — поразилась Аня.
— А что вас удивляет? — удивился Виталий Семенович.
— Не то чтобы меня это удивляет, — пробормотала Аня.
Перспектива сделать четырнадцать уколов ее действительно не просто удивляла. Правильней было бы сказать, что она попросту привела Аню в ужас. Дело в том, что Аня панически боялась всевозможных процедур, связанных с колюще-режущими инструментами. И шприцы, пусть даже и одноразовые и с отличными импортными иглами, возглавляли этот список с большим отрывом.
Уколов Аня боялась до судорог. И, уж конечно, в жизни их никому не делала и делать не собиралась.
Но Виталий Семенович, не обращая на Анину растерянность внимания, потащил ее в сестринскую, где собственноручно достал из застекленного шкафа четыре разные упаковки с ампулами, четыре одноразовых шприца, какую-то прикрытую белой салфеточкой эмалированную мисочку и все это торжественно вручил Ане. И после этого, вместо того чтобы тактично уйти и заняться своими делами, он остался возле Ани, наблюдая за ее действиями.
— Ну, что же ты, Анечка, застыла? — ласково поинтересовался он.
И Аня поняла, что у нее есть два выхода. Во-первых, сказать врачу, что никакая она не медсестра, да и не пациентка, то есть открыться ему. Но Виталий Семенович, несмотря на его сладкий голос, не выглядел человеком, способным одобрить подобные авантюры. Поэтому существовал риск, что вместо того, чтобы проникнуться тяжелым положением, в которое попала Аня, он ее попросту выставит из отделения.
И тут Анина фантазия разыгралась, и Аня с дрожью представила, как завтра, когда будут вывозить на каталке тело Олега, она будет рассказывать Марише, что не смогла сделать даже такого элементарного пустяка — сберечь человеческую жизнь. Пусть даже это жизнь какого-то никчемного пьяницы. И Аня приняла решение. Виталию ничего не говорить, а сделать все возможное, чтобы он и дальше продолжал принимать ее за медсестру.
Аня глубоко вздохнула, взяла себя в руки и попыталась припомнить, что там делала медсестра, когда собиралась вколоть Ане укол. Память подводила.
— Не надо было мне каждый раз так крепко жмуриться, — пробормотала Аня себе под нос с укоризной.
Но кое-что ей удалось вспомнить. А именно главное — в шприце не должно было остаться ни пузырька воздуха. Воодушевившись этой информацией, которую ей подкинула память, Аня с грехом пополам отломала головку у ампулы, набрала из нее часть жидкости, очень ловко замаскировав от глаз доктора пролившуюся часть лекарства все той же беленькой салфеточкой. По лицу Виталия Семеновича не было видно, что он думает по поводу Аниной профессиональности. Но вообще он как-то помрачнел.
Со вторым шприцем Аня справилась уже лучше.
С третьим и четвертым вообще разобралась просто лихо.
Лицо Виталия разгладилось, и он отправился проводить Аню до палат, где лежали ее пациенты.
— А я не отвлекаю вас от дел? — поинтересовалась Аня уже с некоторым раздражением от того, что врач не оставляет ее ни на минуту одну.
— Вы, Анечка, и есть мои дела, — ответил Виталий Семенович.
— Угу, — кивнула Аня, начиная очень сильно жалеть, что согласилась попить кофе с этим оказавшимся таким прилипчивым врачом.
Дойдя до палаты, Виталий Семенович распахнул перед Аней дверь, подвел ее к нужной кровати и застыл над ней и больным. Аня с ужасом посмотрела на двух мужчин и огромное поле для своей деятельности. Куда именно колоть, она не представляла. Но опять же, поднапрягши свою память, она вспомнила какую-то старую французскую комедию. В частности, эпизод, где объясняли медсестрам, в какую именно часть филея следует всадить иглу. Но и после этого Аня сильно сомневалась, что вообще способна всадить иглу в живое человеческое тело. Тем не менее Виталий Семенович ждал. И Аня начала себя готовить. Для начала она вспомнила все плохое, что ей причинили за ее жизнь мужчины вообще.
Это помогло, но как-то слабо. Тогда Аня припомнила своих мужей и то, что она от них натерпелась. Тут уже стало горячей. Аня почувствовала небольшой прилив ненависти к мужскому полу. И чтобы закрепить результат, она вспомнила того противного типа, который чуть не отравил их с Марищей клофелином. Есть! Аня почувствовала такую злость, что не задумываясь всадила иглу в задницу больного и сделала укол.
— Легкая у вас рука, сестричка, — сказал больной.
Аня в ответ лишь хмыкнула. Больной ей достался огромный, словно бегемот. Вряд ли он почувствовал бы особое неудобство, если бы Аня даже взялась колоть его штопальными иглами. Ну, просто развлечения ради. Остальные уколы прошли значительно легче. Сказывалась тренировка.
— Вот и все!. — бодро сказал Виталий Семенович. — Поздравляю.
Аня в ответ лишь кивнула. В это время в конце коридора показалась высокая женщина в белом халате и позвала Виталия Семеновича.
— Григорьев из третьей палаты жалуется на боли, — сказала она.
Виталий Семенович познакомил свою коллегу с Аней и поспешил с ней в третью палату. А Аня осталась одна в коридоре. Поспешно сунув пустые шприцы в ящик стоящего в коридоре стола, она помчалась в палату, где лежал Олег. К ее облегчению, он уже спал.
— Еще одной серии уколов я не выдержу, — пробормотала Аня, оглядываясь по сторонам в поисках места, где бы ей можно было спрятаться.
Увы, палата была пуста. Единственное укромное место было под кроватью, на которой лежал Олег. Покрывало свешивалось с краев, и под кроватью получалось укромное гнездышко. Недолго думая, Аня нырнула под кровать. И стоило ей это сделать, как в коридоре раздались шаги. Аня насторожилась и прислушалась. Вошедший человек в растерянности встал у порога. Аня насторожилась еще больше.
— Аня?! — услышала она знакомый голос и чуть не застонала от досады.
Это был голос Виталия Семеновича.
— Аня? — повторил он с растерянностью.
И затем Аня увидела, как ноги Виталия Семеновича направились прямиком к кровати Олега.
— Вот оно! — прошептала Аня, покрываясь холодным потом. — Сейчас свершится! Даже к Григорьеву из третьей палаты не пошел, так ему с Олегом разделаться не терпится. А мне как в этом случае быть?
Аня постаралась припомнить, что ей советовала Мариша. Но на ум шло лишь, что нужно кричать. Аня набрала в легкие побольше воздуха, открыла рот, и в этот момент покрывало у нее над головой отдернулось, и она увидела перед собой лицо Виталия Семеновича.
— Анечка? — с недоумением переспросил врач. — Ты что тут делаешь?
Вид у него был самый мирный, нападать он явно не собирался. Так что Аня выпустила из легких воздух и вполне дружелюбно ответила:
— Пуговка закатилась.
— Ах, пуговка! — почему-то растрогался Виталий Семенович. — Кто бы мог подумать!
И он протянул Ане руку, помогая вылезти из-под кровати.
— А я увидел, что вы зашли в эту палату, побежал за вами, а никого нет, — сказал он. — Потом увидел, что под кроватью кто-то шевелится, и решил проверить, что там такое. Заглянул, а там вы.
— И зачем я вам понадобилась? — одергивая на себе халатик, поинтересовалась Аня.
— Хочу, чтобы вы присутствовали на осмотре, который я сейчас буду проводить, — сказал Виталий Семенович. — У вас ведь сейчас никаких других дел в этой палате нет?
— Нет, — покачала головой Аня. — Я в полном вашем распоряжении.
— Отлично! — обрадовался Виталий Семенович и потащил скисшую Аню в третью палату на осмотр пациента Григорьева.
* * *
У Мариши дела шли не так весело. Вот уже больше трех часов она лежала на своей кровати, чутко прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за занавески. Но пока все было тихо. Тихо и очень скучно. Напрасно Мариша твердила себе, что она тут лежит не просто так, а охраняет жизнь человека. Спать от этого меньше не хотелось.
Но наконец в коридоре послышались голоса, и к Лене зашел какой-то человек. Мариша приободрилась и насторожилась. Но вскоре выяснилось, что это явилась знакомая Марише медсестра. Она проверила показания приборов и снова ушла. Мариша прилегла на кровать, и тут.., тут в коридоре раздались шаги, услышав которые Мариша вся напряглась.
Она не могла сказать, что в этих шагах такое особое.
Обычные тихие шаги. Неожиданно Мариша поняла, что ее в них насторожило. Так мог шагать человек, который изо всех сил старался быть незамеченным. Мариша сползла с кровати и метнулась к занавеске, за которой лежала Лена. Она была начеку и готова к любому повороту событий. Но участия Мариши события не потребовали. Неожиданно в соседней комнате раздался какой-то свистящий звук. Затем звук борьбы и шум ударов. Перепуганная Мариша принялась отдергивать занавеску, оторвала несколько колец и запуталась сама. В общем, к тому моменту, когда Мариша совладала с проклятой занавеской, в палате у Лены уже никого не было. Дверь еще не успела закрыться, а в коридоре слышался шум быстро удаляющихся шагов.
— Туда! — скомандовала самой себе Мариша.
Она выскочила в коридор и увидела, как двое мужчин бегут прочь. Через пару метров коридор образовывал площадку, хорошо освещенную ночной лампой, и Мариша в ее свете сумела рассмотреть и узнать второго мужчину.
— Ах! — сказала она. — Что он тут делает?
Движимая этим вопросом, она помчалась следом. Но оба мужчины оказались проворней Мариши. И когда она выскочила на лестницу, то шум шагов уже затихал где-то внизу.
— Вот черт! — И Мариша вернулась обратно в палату.
Подойдя к Лене, девушка встревоженно посмотрела на приборы. С ними явно творилось что-то не то. Они тревожно мигали и пикали. Раньше такого возбуждения от них не наблюдалось.
— Что случилось? — растерянно пробормотала Мариша.
И в этот момент она увидела, что именно случилось.
Шланг, по которому поступал воздух в легкие Лены, был отсоединен и валялся на кровати, издавая слабое шипение. Об этом и сигнализировали приборы.
«Надо позвать врача!» — сказала самой себе Мариша, но с места не двинулась.
Пока бы она искала врача или медсестру, пока бы они поняли, что произошло, Лена вполне могла бы окончательно окочуриться. И Мариша приняла решение. Недрогнувшей рукой она присоединила шланг к маске на лице Лены и только после этого кинулась на поиски врача.
* * *
Утро застало обеих подруг на квартире у Маришиной мамы, куда Мариша привезла свою подругу, забрав часом раньше от ворот больницы.
— Никогда у меня не было худшей ночи, — жаловалась по дороге Аня. — Представляешь, сначала они заставили меня колоть шприцем людей, а я уколов до смерти боюсь. Потом вытащили из-под кровати и заставили выслушать унылую лекцию. Да еще этот козел — дежурный врач все время норовил узнать мое мнение по поводу диагноза пациента. И вопросы все какие-то коварные задавал. Задаст, а сам смотрит на меня и ухмыляется.
— Может быть, ему было просто приятно на тебя смотреть, — сказала Мариша.
Но Аня не поверила ей.
— А потом мне пришлось раскладывать таблетки на утренний прием, писать какую-то ахинею, которая называлась отчетом о ночном дежурстве, а под конец снова делать уколы. Еще десять уколов! А легко ли мне это было в моем состоянии. Руки так и тряслись!
— Но зато Олег жив и невредим, — сказала Мариша.
— Да, — согласилась с ней Аня. — Но на него никто за всю ночь так и не покусился. Так что выходит, что я даром мучилась с этими шприцами да еще терпела ухаживания мерзкого доктора. Господи, ты бы знала, какие пошлости он мне осмеливался шептать! У меня просто фантазии такое придумать не хватило бы. И главное, на этого пьяницу никто так и не покусился! Вот что обидней всего!
Добравшись до маминого дома, Мариша включила чайник, заперла дверь на кухню и затащила Аню в угол.
— Что с тобой? — удивилась Аня.
— Это я перестраховываюсь, чтобы мама не услышала, — сказала Мариша. — Не хочу ее волновать. У меня для тебя есть новость. Неприятная!
— Да, и в чем дело? — уныло спросила у подруги Аня.
За последнее время на нее свалилось столько неприятных новостей, что она уже больше не пугалась, а просто принимала их к сведению, откладывая прилив эмоций на потом.
— На Лену нынче ночью было совершено покушение! — страшным шепотом сказала Мариша.
Аня вздрогнула и посмотрела на подругу. Мариша кивнула.
— Если бы не я, то преступникам бы удалось довершить убийство.
— А что ты сделала? — поинтересовалась Аня.
— Сначала я их спугнула, начав отдергивать занавеску, — сказала Мариша. — А потом, когда они сбежали, то я снова подключила Лену к аппарату. Они выдернули шланг, по которому к ней поступал в легкие воздух. Они выдернули, а я подключила. Врач так и сказал, что если бы я не забила тревогу, то Лена бы умерла. Я им рассказала про двух мужчин, которых застала в палате у Лены.
И врач сказал, что ее явно хотели убить.
— Да ты что! — ужаснулась Аня. — На самом деле?
— Да, но и это еще не все, — сказала Мариша.
— А что еще?
— Я узнала одного из убийц, — понизив голос до вообще какого-то потустороннего шепота, сказала Мариша. — Помнишь, мы были с тобой на кладбище и возле могилы Клыкова наткнулись на Красавца?
— Конечно, помню, — кивнула Аня. — Он еще сказал, что был другом Клыкова, а Лена никого с такой внешностью среди друзей и знакомых своего мужа не припомнила. Это он?
— Вот, вот, — кивнула Мариша. — И представляешь, именно его я видела сегодня ночью в больнице! Он со своим дружком выдернул шланг из аппарата искусственного дыхания и сбежал. Но я его все равно успела разглядеть и узнать.
— Ну ты и глазастая! — восхитилась Аня.
— Просто я о нем часто думала, никак он у меня из головы не шел, — призналась подруге Мариша. — Поэтому когда увидела, то сразу узнала. Даже в больничном коридоре.
— И ты точно уверена, что это был именно он? — уточнила у подруги Аня.
— Точно он! — решительно кивнула Мариша. — Он когда заворачивал за угол, то оглянулся. И посмотрел на меня. Это точно он!
— Странно как все, — присев за стол, пробормотала Аня. — И что ты обо всем этом думаешь?
— Не знаю пока, — покачала головой Мариша. — Но врачи сказали, что они сообщат о случившемся ночью происшествии в милицию. И за Лениной палатой будет установленно круглосуточное наблюдение. И еще врачи сказали, что у нее есть хороший шанс выкарабкаться из комы. Так что за Лену можно быть относительно спокойными.
— Ну да, — хмыкнула Аня. — Когда человек лежит в реанимации, за него может быть спокоен только дурак.
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать! — возмутилась Мариша. — Что Лена будет под охраной.
И нашего вмешательства не требует. А вот Олег меня всерьез тревожит. Я не понимаю, почему взялись именно за семью Клыковых. Что в них особенного?
— Может быть, расспросить у Олега? — спросила Аня. — Я слышала, как врачи спорили, можно его выписать уже сегодня или это будет не слишком профессионально, выписывать человека из больницы на следующий же день после падения с четвертого этажа. Но сам Олег вопил что-то о том, что чувствует себя прекрасно и готов подписать об этом любую бумагу, лишь бы его выпустили. Так что в конце концов его выписали.
— Так он пришел в себя? — обрадовалась Мариша.
— Ну да, — кивнула Аня. — Я же тебе говорю, что его выписали.
— И что же ты молчала до сих пор? Что он сказал? — набросилась на нее Мариша.
— По какому поводу? — спросила у нее Аня. — Он вообще много чего говорил и все больше с ругательствами. Похоже, у него с утра началось зверское похмелье.
И ему не терпелось принять на грудь сто грамм и отпраздновать свое выздоровление и второй день рождения, если уж так прямо говорить.
— Что он говорит по поводу того, кто его выбросил из окна? — нетерпеливо перебила подругу Мариша.
— А, — махнула рукой Аня. — Насчет этого он ничего не говорит. Думаешь, если бы он чего-нибудь сказал дельное, то я бы тебе не передала?
— Но что-то ведь говорит? — продолжала настаивать Мариша.
— Да ничего он дельного не говорит, — повторила Аня. — Твердит одно: ничего не помню. Понимаешь, не помнит. Что напился до чертиков с двумя подружками своей третьей подружки Таньки. Ну, с нами стало быть.
А потом, когда они, то есть мы, ушли в магазин, он их, то есть нас, ждал, ждал, ему стало скучно и он подошел к окну, чтобы выглянуть во двор и заодно проветрить комнату. Открыл окно… Ну… Ну и вывалился. Перевесило его.
— Так ему никто не помогал? — разочарованно спросила Мариша. — Это он нас с тобой из окна высматривал и вывалился?
— Вроде бы получается так, — кивнула Аня. — Но ведь он был пьян. Мог и не услышать, как кто-то подкрался к нему сзади и вытолкнул из окна. Бормотал еще, что ноги у него вроде бы сами собой от пола оторвались.
И вот он уже полетел вниз.
— Надо бы нам в таком случае еще раз навестить этого Олега и поспрашивать о его семейке поподробней, — сказала Мариша. — Не нравятся мне такие совпадения.
Сначала три генеральных директора погибли от несчастных случаев. А потом эпидемия распространилась на семью последнего погибшего директора. Никогда бы не подумала, что несчастные случаи да еще с летальным исходом могут быть заразными.
— Я тоже, — кивнула Аня.
— В таком случае поедем к Олегу, — сказала Мариша.
И подруги поехали по уже знакомому им маршруту.
Олег был дома и действительно праздновал свое исцеление в компании бутылки водки и той же самой закуски, которую наблюдали подруги у него на столе еще вчера.
Как ни странно, подругам Олег обрадовался. Правда, сначала он долго приглядывался к Ане и все бормотал, что где-то недавно видел ее лицо, но надолго его не хватило. И он отважно предложил подругам выпить.
— За мое спасение! — провозгласил он тост.
После чего последовала история о том, как он вчера совершил полет из окна своей квартиры. История была полна живописных подробностей. Подруги слушали внимательно и только время от времени восторженно ахали.
Правда, после того как Олег рассказал свою одиссею в пятый раз и одними и теми же фразами, словно заезженная пластинка, подруги немного заскучали, но бдительности не теряли. И в конце концов, когда Олег в очередной раз поднес к губам рюмку с водкой, Мариша улучила момент и задала вопрос, который уже давно мучил подружек.
— Олег, — обратилась Мариша к парню, — скажи, а у вашей семьи есть враги?
Олег поперхнулся водкой, и его пришлось долго хлопать по спине, потом он начал закусывать выпитое окончательно завялившимся на воздухе соленым огурцом.
Жевал он его так долго, что подруги уже подумали, что никогда не услышат внятного ответа на свой вопрос. Но в конце концов Олег справился с огурцом, посмотрел на Маришу мутноватым взглядом и спросил:
— Ас чего это ты взяла?
— Ну, смотри, — принялась загибать пальцы Мариша. — Сначала твой брат, потом его жена, потом ты сам чуть не погиб. Вот я и подумала, может быть, у вашей семьи есть какой-то враг, который хочет всех Клыковых извести с лица земли.
Олег почесал в затылке и сказал, что лично он такого человека не припоминает. И что изводить их семью под корень нет ни для кого никакого резона.
— Потому что жили мы всегда мирно и тихо, — рассказывал Олег. — Никому не мешали. Родители в нас с братом души не чаяли, и мы росли хорошими пацанами.
Все соседки нашей матери страшно завидовали, что у нее такие сыновья.
Подруги знали, что эти слова были очень далеки от истины, но спорить не стали. В данный момент их интересовали не соседки, а кое-кто посущественней. Но Олег уже прочно подсел на воспоминания и принялся расписывать, каким отличным человеком был его батя.
— Да если хотите знать, в нас голубая кровь течет, — хвастался он. — Да, да. Клыковы очень древняя фамилия.
Мой прадед был капитаном на крейсере во время Русско-японской войны. Слыхали про такую войну?
— Угу, — кивнула Мариша. — И что дед?
— Не дед, а прадед, — поправил ее Олег. — Дед вырос уже после революции. И ему от чинов и званий прадеда никакой выгоды не было, а одни сплошные неприятности. Так что он от предка своего отказался. Вступил в комсомол, потом в партию и очень не любил, когда при нем другие родичи упоминали нашего прадеда, который был знаком лично с Николашкой.
— С кем? — не поняла Аня.
— С Николаем Вторым — нашим последним императором, — объяснил ей Олег.
— Твой предок был лично знаком с царем? — переспросила его Мариша, внезапно проявляя признаки интереса. — И он был военным моряком, да?
— Говорю же, он был командиром крейсера, не помню только названия, — ответил Олег.
— И он служил на Японском море? — спросила у Олега Мариша.
— Да, на Дальнем Востоке, — кивнул Олег. — Там всегда было неспокойно. Так что прадед в Питере появлялся редко. У него и семья вся на Дальнем Востоке жила. Это уже после революции, когда к белым офицерам, находящимся на службе у царя, стали относиться как к врагам трудового народа, прадеду пришлось вернуться в Питер, где его никто не знал. Но и тут он долго не прожил. Старые раны сказались, и прадед вскоре после революции и переезда в Питер умер.
— Очень захватывающая история, — сказала Мариша. — А почему твой прадед перебрался с Дальнего Востока именно в Петербург, а не в какой-нибудь другой город?
— У него тут жили родственники, — сказал Олег. — Брат. Не помню, родной или нет. Но если и не родной, так это все же лучше, чем ничего. Кажется, этот брат моего прадеда был ему братом лишь наполовину. Отец у них был один, а матери разные.
— А кто был старшим?
— Брат моего прадеда был старшим, — сказал Олег. — Но братья между собой всегда жили дружно.
Поэтому когда возникла такая необходимость, то старший помог младшему и его семье с переездом. А потом всегда помогал моей прабабушке.
— А как была фамилия того родственника? — спросила Аня. — Тоже Клыков?
— Да, — кивнул Олег. — Мы все Клыковы. Древняя фамилия.
— И много вас, Клыквдвых, осталось? — спросила Мариша. — Вот ты лично знаком с кем-нибудь из твоих родственников? Ну, понятное дело, кроме семьи Андрея.
Олег то ли заснул, то ли задумался. Минут через пять стало ясно, что задумался, но не совсем о том, о чем его спрашивали подруги. Потому что неожиданно Олег поднял на подруг глаза и мрачно поинтересовался:
— А чего это вы, девчонки, так моими родичами заинтересовались? Уж не надеетесь ли вы отыскать сокровище нашего рода? Сидят тут такие, глазки невинные, а я им, дурак, все разбалтываю. И про прадеда, который лично с императором был знаком. И про место, где он служил. А, девчонки?!
— Да ты что, Олег! — замахала руками Мариша и заржала так, что стаканы на столе затряслись и вилки зазвенели. — Мы же тебя не расспрашивали. Ты сам начал про своего прадеда рассказывать.
— Да? — удивился Олег, которому хмель уже сильно стукнул в голову. — А с чего бы это я вдруг вам начал про моего предка рассказывать? Странно как-то!
И, обхватив голову руками, он принялся покачиваться за столом. Пока он находился в размышлениях, подруги переглянулись. Фраза о сокровищах рода Клыковых, которую случайно обронил Олег, заставила быстрей бежать кровь в их жилах.
— Нужно будет нам с тобой осторожно порасспросить Олега о его предке, — прошептала Мариша Ане на ухо.
— Но только так, чтобы Олег не начал снова психовать, — ответила Аня.
— А ты знаешь средство? — прошептала в ответ Мариша.
— Ну, — замялась Аня. — Если ты проявишь к нему немного ласки и понимания, то он наверняка будет как масло в твоих руках. Ну что тебе стоит? Ты же это умеешь.
— Да, а почему бы не тебе проявить к нему немного ласки и понимания? — спросила Мариша. — Ты же это тоже умеешь. И не хуже меня.
— Ты ему больше понравилась, — возразила Аня. — Я это еще вчера поняла. А сегодня окончательно уверилась. Меня-то он даже не вспомнил, хотя я ему дважды за прошлую ночь колола лекарство в задницу.
Мариша хмыкнула и принялась изучать объект.
— С какой стороны ни взглянешь, выглядит он ужасно, — прошептала она Ане. — Мне кажется, что зубы он не чистил уже неделю. И вообще от него за километр перегаром разит. Я вот сижу на другом конце стола, а и то дышать тяжело.
— Может быть, попробовать подойти сзади? — предложила Аня. — А что, неплохая идея. Подойдешь к нему, обнимешь, взъерошишь волосы на затылке и ласково так скажешь, ну что там, Олег, еще случилось с твоим прадедом. До какого чина он дослужился? И за какие такие заслуги его император личным знакомством одарил?
— Ладно, — пробурчала Мариша. — Но в последний раз ты на мне выезжаешь. Следующего алкоголика или просто мерзкого типа, который встретится нам на пути, сама охмурять будешь.
После этого Мариша легко поднялась из-за стола и танцующей походкой, что-то напевая себе под нос, направилась к Олегу. Ерошить ему волосы ей пришлось очень энергично, потому что мужик попросту уснул. Но в этом был свой плюс. Когда он проснулся, то начисто забыл о том, что уже успел наплести подругам про своего прадеда. И главное, он забыл, что успел заподозрить девушек в какой-то особой пристрастности к этому объекту.
Так что благодаря умелому обращению Мариши с Олегом на этот раз все пошло гораздо проще. И уж куда более мирно. Подругам, правда, пришлось еще раз выслушать печальную историю о том, как прадед перебирался с Дальнего Востока в Питер. Но тут уж ничего не поделаешь. Не умел Олег рассказывать иначе, кроме как повторяя уже рассказанное по несколько раз подряд. Но с этим можно было смириться, потому что вещи, которые начал плести совсем уже окосевший от водки и Мариши Олег, стоили того.
— Мой прадед плавал на военном крейсере, — бормотал Олег. — Сам император ценил его. Они еще детьми были знакомы. Мой прадед происходил из древнего рода.
У нас всегда и все были военными моряками иди на худой конец просто моряками. В нашем роду даже адмиралы были. Если бы не революция, то наша семья сейчас была бы очень богатой. Мы бы все в золоте купались, с золота ели, и все эти шейхи, которые там нефть из своих скважин качают, перед нами бы кланялись. Да мы бы Билла Гейтса за пояс заткнули, вот как!
— Ну, это ты уж загнул! — возразила Мариша. — Билл Гейтс — самый богатый человек в мире. Его и нынешние бизнесмены всем скопом никак задвинуть не могут. А ты тут собрался его на второе место опускать, имея в запасе лишь прадедов адмиралов. Пусть они доблестно сражались, но все равно, они ведь получали жалованье. Жалованье и наградные за удачные сражения. Но это не были такие уж несметные миллионы.
— При чем тут наградные и жалованье? — разозлился Олег. — Разве я о них говорю? Конечно, на одном жалованье далеко не уедешь. Но я говорю о том сокровище, которое могло бы достаться нашей семье, если бы не революция.
Подруги молчали. Просто не знали, что сказать в ответ. Расспрашивать Олега более подробно о сокровище они опасались. Но в конце концов Олег начал рассказывать сам.
— Перед смертью прадед позвал к себе брата и вручил ему бумаги, которые якобы должны были указать место, найдя которое вся наша семья сказочно бы обогатилась. Прадед так и сказал, что обогатилась бы по-царски.
— Да? — спросила у него Мариша, приподняв одну бровь. — И что же вы не сумели добраться до этого сокровища?
— Как видишь, не сумели, — ответил Олег, обведя вокруг себя красноречивым взглядом. — Дело в том, что бумаги были составлены на японском языке.
— На японском! — воскликнули подруги хором. — Да что ты говоришь?
— Точно, — кивнул Олег. — Мой прадед знал этот язык. Недаром же он всю свою жизнь прослужил на Дальнем Востоке. Но бумаги были написаны не его рукой.
— А чьей? — спросила Мариша. — Как они вообще к нему попали?
— Об этом мой прадед своему брату сказать не успел, — ответил Олег. — Сил не хватило. Умер. А его брат попытался перевести бумаги самостоятельно, но потерпел неудачу. То есть перевести бумаги он, конечно, перевел. Но никакого смысла в этих бумагах ему обнаружить не удалось. Потом было не до них, революция, гражданская война, разруха и все такое. Поэтому брат моего прадеда сложил их обратно в шкатулку и велел сохранить просто как память о своем брате и моем прадеде. До поры до времени.
— В шкатулку? — прохрипела внезапно осипшим голосом Аня. — А как она выглядела? Ты ее видел?
— Нет, не видел, — покачал головой Олег. — Она осталась у Андрея, как у старшего брата. Он ее прятал от меня в последнее время. И вообще Андрей очень неохотно говорил на эту тему. Мне только бабушка как-то раз рассказала эту историю. А я по малолетству ею заинтересовался. И все мечтал найти тех моих родственников и взглянуть на таинственную шкатулку и бумаги, которые лежали в ней.
— И что, взглянул?
— Угу, — кивнул Олег. — Действительно, абракадабра какая-то. На японском я вообще не понял ничего, языкам я не обучен. А на русском просто бред. А потом Андрей присвоил шкатулку вместе с бумагами, и я уж их больше не видел.
Подруги переглянулись. Если они все поняли верно, то им в этом вопросе повезло больше. Шкатулку они видели, да и копии бумаг прадеда Клыкова у них сохранились. Оставался сущий пустяк, понять, как эта шкатулка оказалась в могиле Андрея Клыкова, и расшифровать записи, которые прадед Клыковых передал своим потомкам.
— Олег, а ты нашел своих дальних родственников? — спросила у Олега Мариша.
— Нет, все как-то не получалось, — сказал Олег. — Сначала маленький был, потом, когда подрос, в армию пошел. Потом женился, потом развелся. Словом, все время мне не до тех Клыковых было и не до шкатулки. Но я думаю, что если бы Андрей расшифровал записи и нашел сокровище, то я бы об этом как-нибудь обязательно узнал. И те Клыковы тоже.
— Как бы ты узнал, если не общался с теми Клыковыми? — раздраженно спросила у него Аня. — А брат от тебя все скрывал. Даже шкатулку!
Аню вообще всегда раздражали люди, которые болтали, не подумав.
— Да, Андрюха со мной на тему о шкатулке нашего прадеда говорить не желал, — подтвердил Олег.
— Так как же ты мог узнать, если бы Андрей расшифровал бумаги?
— А через тетку Клаву, — сказал Олег таким тоном, словно подруги давным-давно были знакомы с этой достойной женщиной, через которую и следовало узнавать все последние новости.
— Тетя Клава — твоя тетя? — спросила Мариша у Олега.
— Вовсе нет, — ответил тот. — Она мне даже не совсем родня.
— В каком смысле? — спросила Аня, чувствуя, как раздражение буквально булькает у нее в носу.
— Ну, седьмая вода на киселе, — сказал Олег. — Я точно не знаю, кем она нам с Андрюхой приходится.
.Мать знала, но она уже давно в могиле. Но вроде бы тетка Клава говорила нам, что разыскивает свои и наши с Андрюхой корни и ту ветвь Клыковых, которые пошли от брата моего прадеда. И вроде бы она кое-что нашла. Во всяком случае, так она нам сказала.
— А ты не поинтересовался, что именно она нашла? — спросила у Олега Мариша.
— Нет, я в то время как раз разводился, — покачал головой Олег. — Потом с горя, как водится, запил. С работы уволился. Так что мне не до тетки Клавы было. Но если нужно, то ей всегда можно позвонить. Кстати, а почему бы и нет? Можно прямо сейчас. Где-то у меня ее телефон был.
И Олег отправился на поиски телефона тетки Клавы.
Подруги остались его ждать на кухне. На этот раз сбегать из квартиры они не торопились. Поиски телефона таинственной тетки Клавы шли у Олега что-то слишком уж долго. К тому же из комнаты стали доноситься какие-то подозрительные звуки, сильно смахивающие на храп.
Подруги переглянулись, поднялись из-за стола и заглянули в комнату. Там они увидели, что Олег, мирно свернувшись калачиком, действительно вовсю храпит на диване.
— Вот алкоголик! — в сердцах произнесла Аня. — Про телефон своей тетки он, конечно, забыл! И дрыхнет себе!
— Не скажи, — перебила ее Маркина. — Смотри, у него тут что-то есть.
Аня посмотрела, куда указывала ее подруга, и увидела листок бумаги в клеточку, на котором крупными цифрами был записан чей-то телефон. Потянув листок на себя, Мариша осторожно вытянула его из пальцев Олега.
И вместо того чтобы проснуться и схватить Маришу за руку, Олег перевернулся на другой бок, почмокал губами и снова захрапел.
— Вот и номер телефона тети Клавы, — сказала Мариша, протягивая листок бумаги Ане.
— Давай позвоним? — спросила у нее Аня.
— И что скажем? — пожала плечами Мариша. — Нет, сначала нам нужно хоть самую малость разузнать о предках наших братьев Клыковых.
— А как это сделать?
— Ну, есть же книги, посвященные героям Русско-японской войны, — сказала Мариша. — Уверена, что там мы и найдем послужной список прадеда Клыкова. А потом уже, ознакомившись с его подвигами, явимся к тетке Клаве. Скажем, что якобы пишем очерк о героях той войны. И хотим поговорить с ней о ее предках.
— Ладно, — согласилась Аня. — Так и в самом деле будет хорошо.
И подруги вышли во двор и направились к Маришиному «Опелю».
— Но сначала нам нужно сменить машину, — внезапно сказала Мариша.
— Что? — удивилась Аня. — Зачем это?
— Затем, что Коля и Шкаф уже, наверное, сменили свой агрегат, — сказала Мариша. — А мы не можем быть с ними в неравной позиции. Нам только сейчас не хватало, чтобы они выследили нас, когда мы в нескольких шагах от разгадки.
— Так ты думаешь, что шкатулка, которую мы нашли в могиле Клыкова и за которой охотились эти ребята, на самом деле принадлежит семье Клыковых? — засомневалась Аня. — И досталась им от их прадеда?
— Что-то в этом духе я и думаю, — кивнула Мариша.
— Но если несколько поколений Клыковых не смогли расшифровать то, что написано в бумагах, то как мы сможем их разгадать? — спросила у подруги Аня.
— Знаешь, есть такое выражение «глаз замылился»? — спросила вместо ответа Мариша. — Они могли смотреть и не видеть того, что мы с тобой увидим свежим взглядом.
— Ну-ну, — пробормотала в ответ Аня, в который раз поражаясь про себя оптимизму своей подруги. — Значит, ты предлагаешь изучить историю рода Клыковых, потом поговорить с тетей Клавой, а напоследок еще и разгадать тайну японских иероглифов? Ничего себе программка!
— И еще поменять машину, — добавила Мариша. — Не забывай.
— А как ты объяснишь ту фотографию, которую мы нашли в шкатулке? — спросила у нее Аня.
— А что? — пожала плечами Мариша. — Она отлично вяжется с древними бумагами, которые оставил прадед Клыков своим потомкам.
— Думаешь, на фотографии изображен тот самый предок Олега и Андрея?
— Об этом лучше спросить у тетки Клавы, — сказала Мариша. — Когда мы ее найдем, разумеется.
Аня кивнула.
— Но все равно на одной интуиции далеко не уедешь, — сказала она. — Нужны факты.
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — сказала Мариша. — Сейчас отвезем «Опель» в одно место, а дальше видно будет.
Одним местом оказалась автомастерская, искусно замаскированная в трех гаражах, стоящих бок о бок. В первом гараже была мойка, во втором и третьем боксах непосредственно стояли машины, нуждающиеся в ремонте или покраске. Мариша переговорила с мастером, упитанным мужчиной средних лет с пушистыми, как у Якубовича, усами. Результатом переговоров стало то, что подругам усатый мастер выделил в пользование почти новую темно-зеленую «девятку» с одним лишь недостатком.
— Крыло у нее помято и техосмотр не пройден, — сказал он девушкам. — А так машина отличная. Я ее для себя приобрел. Крыло выправить для меня копейки стоить будет. А продать я ее потом смогу гораздо дороже, чем покупал.
— Что это он к тебе так добр? — спросила Аня, когда подруги пересели в новую машину.
— Вовсе он не добр, — буркнула Мариша. — Во-первых, он ничем не рискует. Мой «Опель» остается ведь у — него. А во-вторых, он за каждый день пользования своей машиной берет приличную сумму. Ну и потом, он когда-то был моим любовником.
— Твоим любовником? — ахнула Аня. — Он же старый.
— Это и было давно, — сказала Мариша. — Вернее, очень давно. Честно говоря, я вот так тебе ляпнула, а теперь сама сижу и думаю, а правда ли мы с ним были любовниками? Или только собирались? Нет, сказать честно, не помню. Да и какая теперь разница? Машину ведь мы с тобой поменяли? Поменяли. А это сейчас главное.
И с этими словами подруги вырулили из мастерской.
— Куда теперь? — спросила Аня. — В библиотеку?
— Если ты знаешь другой способ, чтобы навести справки насчет Русско-японской войны и ее участников, то я готова выслушать, — хмыкнула Мариша.
— Интернет, — робко предложила Аня. — Всемирная информационная сеть.
— О! — обрадовалась Мариша. — И в самом деле!
— Но к Артему я больше не поеду! — отказалась Аня. — Не хочу ходить с подбитым глазом. А его мегера в прошлый раз так и примерялась, как бы кого-нибудь стукнуть.
— Может быть, она уже ушла, — предположила Мариша.
Аня пожала плечами. Мариша позвонила Артему и выяснила, что его ревнивая любовница и в самом деле отправилась домой к мужу и детям.
— Так мы к тебе подъедем? — спросила у Артема Мариша.
И подруги подъехали. Они позвонили в дверь, дверь распахнулась, и на пороге они увидели сияющего Артема.
— Привет! — сказал он им. — А я вас ждал.
Неизвестно, что он собирался сказать дальше, потому что в этот момент за спинами подруг раздался какой-то шорох, а с лица Артема сползла приветливая улыбка.
Подруги тоже обернулись и увидели ту самую ревнивую подругу Артема, которой, по его словам, полагалось сейчас сидеть дома с мужем и детьми.
— Так я и знала, что ты мне изменяешь! — свистящим от бешенства голосом сказала эта особа. — Ты мерзавец! А эти бляди, они у меня получат!
Не следовало ей так отзываться о Марише. И тем более не следовало пытаться вырвать у той клок волос.
Марише волос было не жалко, их у нее столько, что она дважды в месяц выстригала лишние у парикмахера. Но тут дело принципа. Поэтому, когда ревнивая подружка Артема попыталась вцепиться в Маришу, та отреагировала однозначно негативно и отпихнула противницу от себя. К сожалению, она не рассчитала своей силы, и девица буквально отлетела кубарем.
— Ах так? — удивилась она.
Затем она резко оттолкнулась от стены и стрелой устремилась к Ане. Аня взвизгнула и спряталась за спиной Мариши. И снова ревнивая девица отлетела от Мариши, словно мячик. Но на этот раз Мариша толкнула ее не так сильно, девица лишь попятилась и воззрилась на Артема.
— Что ты смотришь?! — возмущенно и против всякой логики обратилась она к нему. — Тебе нравится, что меня на твоих глазах унижают?
— Мариша, мне кажется, что вам лучше уйти, — пробормотал Артем. — Сейчас не самое подходящее время, чтобы выполнить твою просьбу.
Ревнивая девица услышала эти слова и разъярилась еще больше. Впрочем, связываться с подругами она теперь не решалась и выместила весь свой гнев на Артеме.
Темперамент у девицы был будьте нате, так что бедному Артему приходилось несладко. Он старательно уклонялся от своей любовницы, но несколько оплеух все же достигли своей цели. И прозвучали особенно смачно.
— Пошли отсюда скорей! — потянула Аня Маришу за руку. — Пусть сам разбирается со своей красоткой.
И подруги устремились вниз. Выскочив на улицу, они переглянулись и начали дружно хохотать.
— Нет, ты видела! — ржала Мариша. — Она приняла нас за любовниц Артема.
— Можно подумать, что этот хлюпик нужен кому-то, кроме нее, — смеялась в ответ Аня. — И даже драться за него с тобой собиралась.
Мариша помрачнела и потрогала свою прическу.
— Чуть все волосы мне не выдрала, — поморщилась она. — Странный, честно говоря, у Артема вкус. Я бы с такой мегерой и двух слов не сказала бы. А он, видишь ли, влюбился. Дурак!
— Точно дурак! — согласилась Аня.
И придя к такому дружному согласию, подруги направились к своей «девятке».
— Придется нам с тобой для добывания информации действовать традиционными путями, — сказала Мариша, запустив двигатель. — Поедем-ка мы с тобой в библиотеку. У меня, кажется, еще сохранился пропуск в читальные залы Публички.
Пропуск у Мариши и в самом деле сохранился. Но был просрочен больше чем на три года. Впрочем, этот недостаток Мариша живо исправила, внеся необходимые коррективы шариковой ручкой, купленной в ближайшем канцелярском магазинчике. Конечно, при внимательном осмотре пропуск не выдержал бы никакой критики.
Но девушкам снова повезло. Внимание дежурной на входе было приковано к какому-то обаятельному представителю мужской половины человечества. Так как в библиотеках эта половина представлена обычно либо полными развалинами, либо людьми сильно не от мира сего, то в обаятельного парня дежурная, которая, судя по макияжу и яркой кофточке, еще не окончательно поставила крест на своей личной жизни, вцепилась изо всех сил.
И на всех остальных посетителей обращала ровно ноль внимания. Она даже не поинтересовалась, почему это две девушки проходят в библиотеку по одному пропуску, к тому же порядком потрепанному и старого образца.
— Отлично, — сказала Мариша. — Первую преграду прошли. Теперь осталось уговорить тетку в читальном зале, что нам позарез нужны эти книги, и дело в шляпе.
Дежурной в зале исторической литературы была высокая худая мымра, к которой подруги даже не решились подойти со своим пропуском. Оглядевшись по сторонам, они увидели еще несколько работниц. Одна из них показалась им самой приветливой и понимающей. К ней подруги и направились. После недолгого объяснения милая девушка прониклась к посетительницам пониманием и согласилась не только принести книги по нужной теме, но еще и проследить, чтобы они дошли до них в кратчайший срок.
— Но сначала вы найдите мне карточки интересующих вас книг в каталоге, — сказала девушка.
И подруги отправились в каталог. К сожалению, карточки все стояли нанизанные на длинные металлические штыри. Просто вырывать карточки с показавшимися подругам интересными книгами было как-то неловко. Поэтому они ограничились тем, что просто переписали нужную информацию на листок бумаги. Вернувшись, они показали листок девушке.
Она в ответ дала им кучу зелененьких листочков-требований и велела заполнить.
— Вот морока-то! — пробормотала Мариша, заполняя то ли десятое, то ли двенадцатое требование.
— И не говори, — согласилась Аня.
Наконец подруги закончили свою работу и отдали требования с названиями книг девушке.
— Подождите меня тут, — сказала девушка и упорхнула.
Вернулась она минут через десять. В руках у нее был небольшой список.
— Вот посмотрите, — сказала она подругам. — Этих книг вы не получите. Их отправили в новое здание, и заказать их пока никак не возможно.
— А остальные? — с тревогой спросила Мариша, предчувствуя очередные проволочки.
— Остальные будут в зале к одиннадцати часам утра, — сказала девушка.
— Да вы что! — простонала Аня. — Нам нужно сегодня.
Она еще хотела добавить, что завтра, возможно, их в библиотеку по просроченному пропуску просто не пропустят. Так что книги их и не дождутся. Но вовремя воздержалась. И за дело взялась Мариша. Она отвела милую девушку к окошку и принялась втолковывать, что от этих книг прямо сейчас зависит жизнь целой семьи. По мере того как Мариша развивала тему, глаза у милой девушки становились все больше и больше, пока не сравнялись размером с кофейное блюдечко.
— Я посмотрю, что можно сделать! — пролепетала наконец она.
И исчезла. Обратно она вернулась минут через тридцать, когда вконец истомившиеся подруги уже подумывали о том, чтобы совершить разбойное нападение на здание библиотеки, раз добром им книги выдать не хотят.
— Я договорилась, — сказала запыхавшаяся девушка. — Ваши книги будут в зале через несколько минут.
Я вас позову.
И действительно, минут через десять внушительная стопка книг оказалась перед подругами. Теперь оставалось только изучить содержащуюся в них информацию, отсеять зерна от плевел и законспектировать все, что удастся найти о клане Клыковых.
