ГЛАВА 17
К удивлению Мариши, детдомовский друг Ирочки Красновой — Петя жил в престижном элитном новом доме на Петроградской стороне неподалеку от Елагина острова с парком и станции метро «Крестовский остров». Район был очень зеленым и, пожалуй, на данный момент, самым престижным в городе. Стоимость квартир в новых домах тут сильно зашкаливала за три тысячи за квадратный метр. И это еще в домах без отделки. Стоимость уже готовых квартир с отделкой Марише даже трудно было представить. А еще трудней было представить, что же делает бывший детдомовец Петя в таких роскошных хоромах.
— Хоть режьте меня, но я не верю, что сирота без связей и протекции мог заработать на квартиру в таком доме честным трудом да еще за такое короткое время, — пробормотала Мариша, стоя возле роскошного фасада, облицованного натуральным камнем и сверкающего темными стеклами.
Она нажала на переговорное устройство домофона и принялась ждать ответа.
— Кто там? — произнес приятный женский голос.
Мариша представилась. Дверь щелкнула и открылась. Мариша шагнула в светлый холл, застланный коврами и заставленный кашпо с жирными пальмами, прибывшими сюда прямо из голландских оранжерей. Весь холл был отделан в псевдо-мавританском стиле. В центре располагался довольно широкий бассейн с журчащими фонтанчиками. В бассейне плескались рыбки. А по стенам змеились резные арабески.
— Вы к кому? — услышала она резкий голос и увидела перед собой здоровенного детину с кобурой.
— Я в девятнадцатую квартиру, — сообщила Мариша и в приливе непонятной робости добавила: — Меня ждут.
Охранник молча кивнул и связался с девятнадцатой квартирой. Получив очередное подтверждение, Мариша была пропущена дальше. У лифта дежурил еще один человек, лифтер, который еще раз проверил Маришу на предмет того, знает ли она, куда и к кому направляется. Наконец лифт остановился на третьем этаже, и Мариша оказалась лицом к лицу с симпатичным и весьма пропорционально сложенным мужчиной лет тридцати пяти.
— Вы Петр Гренкин? — недоверчиво поинтересовалась у него Мариша, прикидывая, что Петр должен быть лет на десять моложе.
Но оказалось, что встречать Маришу вышел всего лишь очередной охранник.
— Подходы к этому Пете охраняют лучше, чем иной банк, — пробормотала Мариша. — Интересно.
Наконец она оказалась в просторной гостиной, больше напоминающей бальный зал, и была оставлена в обществе еще одного стража — экономки. Ею оказалась милая дама лет сорока, не сводящая с Мариши пристального взгляда, в котором откровенно читалось опасение, что странная гостья, стоит от нее на секунду отвлечься, обязательно сопрет какую-нибудь ценную безделушку, а ей потом отвечать.
— Может быть, кофе? — предложила Марише экономка с таким видом, словно предлагала отведать яду.
От кофе Мариша торопливо отказалась. Наконец дверь распахнулась, и на пороге возник тщедушный паренек этак неполных шестнадцати лет.
— Господин Гренкин, — торжественно объявила экономка и устремила на паренька преданный взгляд.
Это Гренкин?! У Мариши возникло опасение, что заведующая все-таки ошиблась и дала ей неверный адрес. Но, с другой стороны, перед тем, как явиться в гости к господину Гренкину, Мариша позвонила, и тот подтвердил, что может ее принять и охотно расскажет об Ирочке Красновой. Выходит, она попала по адресу? Но кто же этот молоденький мальчик? Брат того Гренкина, который был нужен Марише?
Но в это время тщедушная фигурка приблизилась к Марише настолько, что она смогла рассмотреть его лицо, и недоразумение прояснилось. Гренкину было именно столько лет, сколько полагалось. Просто издалека он производил впечатление ребенка за счет субтильного телосложения и странно подпрыгивающей походки.
— Вы хотели поговорить со мной об Ире? — приветливо спросил у Мариши Гренкин, уже успевший отпустить цербершу-экономку. — Прошу вас, садитесь!
Мариша присела на указанный ей белоснежный кожаный диван, чувствуя себя крайне странно. У нее создавалось впечатление, что она попала в театр абсурда. Вся эта квартира никак не походила на жилище молодого человека, а скорее — на апартаменты капризной избалованной барышни. Повсюду торчали витиеватые позолоченные цветочки, завитушки и розочки. Мебель была выдержала в белых и светло-бежевых тонах. И всюду понатыканы зеркала, портьеры и пуфики.
— Вы тут живете один? — поинтересовалась у Гренкина Мариша.
— С другом, — ответил тот. — Мы с ним живем вместе уже третий год.
И он назвал известную фамилию, обладатель которой часто мелькал на телеэкранах в различных передачах, посвященных высокой моде и прочим штучкам. Ага! Вот оно что! Теперь кое-что становилось понятным. Значит, с другом он тут живет. А этот друг и в самом деле не бедствует, раз может позволить себе квартиру в таком престижном месте.
— Вы могли бы рассказать мне об Ирочке? — попросила Гренкина Мариша, все еще играя роль липовой Ирочкиной сестры.
— Мог бы, — машинально кивнул Гренкин. — Но, честно говоря, не вижу в этом особого смысла. Я не понимаю, вы не знали Иру при жизни. С чего вдруг такая забота о ней и ее судьбе после ее смерти? Тем более что прошло уже больше пяти лет с того момента, когда Иры не стало.
— Но я же вам объясняла, я ее сестра и хотела…
— Бросьте вы! — небрежно отмахнулся Гренкин. — Никакая вы ей не сестра. Говорите, что вам надо на самом деле, или уходите!
Мариша посмотрела на него и поняла, что он не шутит.
— Ладно, — вздохнула она. — Но предупреждаю, настоящая история может показаться вам еще более странной, но это чистая правда.
И она рассказала Гренкину все, начиная с убийства Нинель и заканчивая посещением отделения милиции возле деревни Березово.
— Вот теперь я вам верю, — кивнул Петя и посветлел лицом. — Так вы подозреваете, что кто-то из близких Ире людей взялся отомстить этим мерзавцам, которые погубили ее?
— Ну да, — призналась Мариша. — Что-то в этом роде.
Говорить о том, что она подозревает самого Петра Гренкина, она пока не стала.
— У Иры в детстве, кроме меня, не было друзей, — произнес Петя. — Мы с ней вместе росли в детском доме. Так же и повзрослели. Знаете, я был очень привязан к Ире. И если бы я был создан другим, я бы обязательно женился на ней. Ира нуждалась в человеке, который бы постоянно защищал и опекал ее. Она была очень славной, талантливой, но хрупкой и доверчивой.
Эти слова было странно слышать из уст Пети, который большой физической силой тоже не отличался.
— Но вы ее любили?
— Любил, — кивнул Петя. — Но уверяю вас, я не мстил тем людям, из-за которых она погибла.
— Почему? — невольно вырвалось у Мариши.
— Разве вы не знаете? Правосудие восторжествовало и без моего участия, — сказал Петя. — Они были все осуждены.
— Не все, — возразила Мариша. — Климентий и Столпов остались на свободе.
— И что вы хотите от меня? — нервно сжал руки Петя. — Я такой, какой я есть. Конечно, я далеко не ребенок и прекрасно понял, что Ирочкин любовник и этот режиссер заплатили или нажали на пружины, чтобы следствие признало их невиновными. Но что я мог поделать? Не убивать же мне их было?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Мариша. — Вы же сами сказали, что любили Ирочку. И что ей был нужен защитник.
— Но я их не убивал, — произнес Петя. — Если хотите знать, меня вообще не было в России всю прошлую неделю, когда произошли эти убийства. И что вы еще от меня хотите? Хотите знать, с кем общалась Ирочка? Но вы уже знаете всех этих людей. Все они были рядом с ней в тот момент, когда она погибла.
— Все? — переспросила Мариша. — Вы уверены?
Петя молча кивнул.
— Это было ее новое окружение. И знаете что, давайте я отвезу вас на кладбище, — предложил он Марише.
— Как это? — невольно вздрогнула девушка от такого неожиданного предложения. — Не хочу я на кладбище. Мне еще рано!
— Вы не поняли! — печально улыбнулся Петя. — Вы хотели узнать об Ирочке? Так поедемте к ней. Там и поговорим.
— А разве вы сейчас не заняты?
— Какая ерунда! — отмахнулся Петя. — Клиенты подождут.
— Простите, а чем вы занимаетесь? — спросила у него Мариша, когда они уже спустились вниз.
— Я — стилист, — скромно ответил Петя.
Мариша покосилась на дом, оставшийся за их спинами, и вздохнула. Что-то ей слабо верилось, что молодой парень, не достигший тридцатилетия, мог бы заработать своим трудом на такую квартиру. Но говорить она ничего не стала. Петя тоже не был склонен к разговорам.
— Если вы не против, мы поедем на вашей машине, — произнес Петя. — Мою я вчера оставил в автосервисе.
— Я слышала, у вас «БМВ»? — спросила у него Мариша. — Модель с открытым верхом.
— Кто вам сказал? — изумился Петя.
— Не помню, кажется, кто-то из охранников в вашем доме.
— Они ошиблись, — покачал головой Петя. — Никогда не имел склонности к кабриолетам. У меня «японка», капризная и загадочная.
По дороге он попросил Маришу остановиться возле цветочного магазина, где купил двенадцать белых роз. Они приехали на Южное кладбище. Далеко от входа им идти не пришлось. Там на отдельном небольшом участке земли, засаженном молодыми липами с тщательно выстриженным газоном и подметенными мощеными дорожками, располагались богатые надгробия и склепы.
Петя подошел к ажурной оградке возле красивого памятника, изображающего юную девушку, порхающую в танце и одетую в платье с тесным корсажем и с пышными юбками. В изящной девичьей ручке была зажата карнавальная маска. Возле памятника было очень чисто, и, несмотря на раннюю весну, тут уже зеленели первые цветы. Петя поставил принесенные с собой розы в специальную мраморную вазу и ненадолго затих, видимо, ведя мысленный диалог с давно погибшей подругой.
Тем временем Мариша огляделась по сторонам и прочитала несколько надписей на соседних могилах. Было ясно, что этот VIP-участок на кладбище возник не сегодня и не вчера. Тут были могилы людей, умерших лет десять или даже пятнадцать назад. И наверняка даже тогда места тут стоили бешеных денег. Что же, выходит, Петя уже тогда был богат, раз сумел оплатить похороны подруги в таком дорогом месте?
— Это место выбрала та женщина, — глухо отозвался Петя, словно прочитав мысли Мариши.
— Какая женщина?
— Его жена, — еще более глухо произнес Петя. — Тогда я еще не зарабатывал так хорошо и не имел богатых влиятельных друзей, чтобы позволить похоронить Иру в таком месте. И я долгое время был благодарен той женщине, пока не понял, что таким образом она пыталась уйти от мук совести.
— В каком смысле? При чем тут жена Климентия? Ее даже не было в той компании, когда погибла Ира.
— Но все равно, это ведь ее муж погубил Иру, — ответил Петя. — Сначала завлек, сделал своей любовницей, марионеткой. А потом начал дергать за ниточки своей игрушки и сломал ее. А его жена, напротив, очень хорошая женщина. И она искренне переживала смерть Иры. Я ведь был на похоронах и видел, как она расстроена.
— Вы говорите о жене Климентия? — спросила Мариша.
— Да, — кивнул Петя. — И знаете, ведь он сам ни разу не навестил могилу Иры.
И глаза Пети сверкнули.
— Я узнавал у сторожа. Сюда приходит только та женщина. Два раза в год, а иногда чаще. Но в день рождения Иры и в день ее смерти она обязательно приходит на могилу. Я и сам прихожу сюда в эти же дни и неизменно вижу свежие цветы. А несколько раз я сталкивался и с ней самой.
И он замолчал. А Мариша осмотрела роскошный памятник, и в голове ее мелькнула пока еще смутная мыслишка. Но теперь Мариша точно знала, что ей надо делать. Ей следовало побеседовать с женой Климентия. Насколько Мариша разбиралась в людях, жена Климентия не должна была проявлять такую заботу о погибшей любовнице ее мужа. С какой стати? Да будь она трижды святой, не стала бы она без особой причины так долго скорбеть по сопернице.
Ну, в крайнем случае оплатила бы похороны, памятник, навестила бы пару раз могилку, благо, осталась победительницей и могла себе позволить роскошь проявить жалость. Но это и все! С какой стати ей ежегодно приносить на могилу Иры свежие цветы и вообще всячески лелеять память погибшей соперницы? Нет, тут должно было быть вполне реальное объяснение. И Мариша твердо намеревалась вырвать его у жены Климентия.
Насколько она помнила, жену господина Климентия звали Александрой. Но свое полное имя она не любила, и поэтому ее все звали коротко — Алекс, Шура или Сандра. Кому как нравилось. Жила Алекс отдельно от мужа уже около пяти лет. Мариша знала об этом от того же господина Климентия и раньше. Но именно сейчас этот срок показался ей весьма символичным. Оставалось только выяснить у Климентия точный адрес его жены. Но это оказалось сделать не так-то просто.
— Зачем вам понадобилась моя жена? — сердито поинтересовался в ответ Климентий. — Ах, вы желаете поговорить с ней о погибшей девушке? Так вот что я вам скажу: она ничего не знала об Ирине такого, чего не знал бы о ней я. Моя жена до смерти Ирочки не имела к ней никакого отношения. И хотя Алекс держалась молодцом и ни разу не упрекнула меня в измене, но эта история далась ей тяжело. И я вам повторяю, не трогайте мою жену.
— Но…
— Никаких «но»! — прокричал банкир и сердито швырнул трубку.
— Черт! — не сдержалась Мариша. — Черт! Черт!
Она позвонила Артему, но тот был страшно занят и, невиданный случай, отказался разговаривать с Маришей.
— Если от этого не зависит твоя жизнь, то, пожалуйста, подожди! — крикнул он таким голосом, что Мариша не решилась настаивать.
Лишившись в течение всего трех минут сразу двух источников информации, располагающих домашним адресом госпожи Александры, Мариша задумалась. Кто еще мог бы ей помочь в этом деле? Ответ пришел сам собой: Руслан. Благодаря своему влиятельному и богатому папочке Руслан вращался в той же тусовке, к которой принадлежали банкир и его жена. И поэтому Руслан мог легко узнать домашний адрес Алекс. И словно по волшебству, телефон в руках Мариши зазвенел, и на экране высветилось имя Руслана.
— Ты все еще на меня дуешься? — мило поинтересовался он у Мариши. — Или мы можем поговорить?
— Можем, — едва сдерживая рвущееся наружу ликование, довольно равнодушно отозвалась Мариша. — Почему бы и нет? Давай поговорим.
Итак, свершилось! Руслан ей позвонил. Сам! Первый! Не выдержал! Мариша отлично понимала, что это означает. Кто первый позвонил, тот больше заинтересован в отношениях. И тот факт, что она все равно уже поднесла руку к трубке, чтобы набрать его номер, когда он позвонил, ничего не менял. Руслану знать о том, что она тоже готова была дать слабину, вовсе не обязательно.
— Мне кажется, что ты что-то не так поняла, — произнес Руслан.
— Я? — удивилась Мариша. — Что именно?
— Понимаешь, моя невеста…
— Подожди! — перебила его Мариша, чувствуя, как снова закипает.
Он что, идиот? Позвонил ей, чтобы поговорить о своей невесте?! Безобразие! А она-то еще радовалась. Выходит, рано торжествовала. Он желает говорить только о своей невесте. Что ж, раз он собирался использовать ее, Маришу, в качестве бесплатного психотерапевта, то она тоже использует его в своих целях. И не ее в этом вина. Не она начала первой.
— Что такое? — переспросил Руслан. — Ты снова сердишься?
— Мы обязательно поговорим о твоей невесте, но сначала давай побеседуем о жене Климентия, — собрав всю свою выдержку, предложила Мариша.
— А что о ней говорить? По большей части она живет отдельно от мужа, это все знают. Но они поддерживают видимость хороших отношений. Всегда появляются в обществе рука об руку. И говорят, в бизнесе у них полное взаимопонимание. На этом их брак и держится все эти годы.
— Где именно она живет, ты знаешь?
— Ну да, — отозвался Руслан. — В «египетском» доме на «Чернышевской». Знаешь такой?
Конечно, Мариша знала.
— Ты точно уверен, что она живет там? — спросила Мариша.
— Да, над ней еще кто-то подшучивал, что дом с темным прошлым и квартира номер тринадцать. Словно специально выбирала.
Отлично! Она теперь знает дом и квартиру.
— А теперь я хотел бы тебе объяснить то, что касается моей невесты, — произнес Руслан.
Вот как! Он опять за свое! Ну, она ему сейчас выдаст!
— Ничего не желаю слышать об этой твоей швабре! — высказалась наконец Мариша.
— Какой швабре? — растерялся Руслан. — Я пытаюсь тебе объяснить, что она…
Но Маришу уже с головой накрыла волна ревности. Ну скажите, почему она должна слушать о сопернице и сходить при этом с ума от ревности? Хотя, казалось бы, с какой стати ей ревновать Руслана? Кто он ей? Муж, жених, любовник? Ни то, ни другое, ни третье. Отлично это сознавая, Мариша усилием воли заставила себя замолчать и, чтобы сохранить остатки гордости, просто отключила трубку.
— Так, — произнесла она, когда волна внутри ее перестала клокотать и откатила на место. — Значит, едем на «Чернышевскую» к милой Алекс. Посмотрим, что за дамочка.
Возле дома Алекс Мариша оказалась через полчаса. Она так торопилась, что даже наплевала на требование родного желудка наконец завернуть в какую-нибудь пиццерию и съесть там хорошую порцию лазаньи с сыром, ветчиной и томатами. От злости у Мариши всегда просыпался зверский аппетит. Но после еды Мариша неизменно добрела. А ей почему-то не хотелось благодушествовать во время встречи с Алекс.
Квартира номер тринадцать Маришу порадовала красивой массивной дверью из двух створок. Она была такая тяжелая и внушительная, что один ее вид должен был отбить всякое желание воров и грабителей проникнуть за нее. Мариша никем из вышеперечисленных не являлась, поэтому спокойно нажала на кнопку звонка. А на вопрос, кто там, ответила чистую правду. Имя Ирочки Красновой произвело поистине волшебное действие. Тяжелые двери распахнулись словно в сказке. И на пороге возникла довольно привлекательная женщина, несколько худая и сухая, но явно очень и очень следящая за собой.
— Проходите! — кивнула она Марише.
Мариша прошла и с любопытством огляделась по сторонам. Квартира была обставлена дорого, но с соблюдением хорошего вкуса. Было видно, что тут поработал модный дизайнер. Причем из тех, кого больше заботит комфорт проживающих в доме людей, чем эффектность его шедевра. Тут не было огромных стеклянных поверхностей, которые с ума сойдешь, полируя, и которые пальцем нельзя тронуть, чтобы не оставить противный жирный отпечаток. Тут не было никаких резких контрастов черного, красного и белого. Вообще никаких дизайнерских дурацких штучек, собирающих на себе пыль целыми килограммами.
Хозяйка провела Маришу в гостиную и предложила присесть на одно из стоящих у окна кресел, обтянутых темно-зеленой кожей.
— Я люблю иногда посидеть тут — сидишь, смотришь на улицу и думаешь о том, что нет в мире ничего постоянного, — сказала Алекс. — Выпьете кофе с пирожными? У меня есть дивные бисквиты. Купила специально на случай неожиданного визита кого-нибудь из подруг.
Желудок Мариши при упоминании о еде издал противный звук. И, сдавшись, Мариша кивнула. Алекс быстро отправилась на кухню, где собственноручно приготовила по чашке кофе, который вместе с бисквитами и принесла в гостиную.
— У вас нет горничной? — удивилась Мариша.
Размеры квартиры не позволяли думать, что Алекс сама ее убирает.
— Есть две приходящие женщины, которые, собственно говоря, и ведут хозяйство, — ответила Алекс. — Но я не люблю, когда у меня в доме постоянно живут чужие люди. Никогда не могла к этому привыкнуть. Честное слово, легче самой приготовить чашку чая, чем вступать с кем-то в диалог по этому поводу. Поэтому предпочитаю, чтобы эти женщины приходили ко мне лишь по мере надобности. Обычно кухарка приходит утром, а горничная, наоборот, в середине дня, когда меня уже нет дома и она спокойно может прибрать в комнатах. Сейчас уже вечер, и, слава богу, я одна. Так что нам никто не помешает.
И, помешав ложечкой сахар в своем кофе, она спросила:
— Так вы сказали, что хотели поговорить об Ире? Что вас интересует?
— Я была на кладбище и видела ее могилу.
— И?.. — подняла бровь Алекс.
— Почему вы отгрохали ей такой роскошный памятник? — выпалила Мариша, одним махом проглотив крошечный и потрясающе вкусный бисквит.
Но Алекс не заметила ее резкости и прожорливости. Она витала мыслями где-то далеко. И даже забыла о своем кофе, который мирно остывал на столе, пока Мариша расправлялась с бисквитами.
— Вы приехали ко мне только ради того, чтобы задать мне этот вопрос? — спросила наконец Алекс.
— Нет, не только, — помотала головой Мариша. — Но следующие мои вопросы будут зависеть от того, что вы ответите на первый.
— А почему я вообще должна вам отвечать? — спросила Алекс. — В конце концов, я не сделала ничего дурного. Вряд ли родственники бедной девушки стали бы возражать против такого памятника. Да и не было у Иры никаких родственников. Был один мальчик, с которым она дружила еще с детского дома. Я его видела. Он «голубой» и малость не от мира сего. Милый, но доверчивый. Такой же доверчивый, какой была Ирочка.
— Вы ее так хорошо знали? — прищурилась Мариша, припоминая, что Климентий утверждал, будто его жена не была знакома с его любовницей.
— Хорошо ли я ее знала? — переспросила Алекс. — Как вообще можно хорошо знать человека? Самые близкие порой таят в душах таких демонов, о которых лучше не знать ничего.
— И какой демон был в душе у Ирочки? — спросила Мариша.
— У нее? Нет, она была очень славным светлым человеком, — ответила Алекс.
— Так вы ее знали при жизни? — задумчиво произнесла Мариша.
— Конечно, как я могла ее не знать, когда это именно я, на нашу общую беду, познакомила Иру с Климентием? — совершенно хладнокровно призналась Алекс. — И мне было очень жаль, что она связалась с этим развратным чудовищем, которое называет себя моим мужем. Очень жаль. Я не смогла предупредить ее о том, как он опасен. Она в него влюбилась, он уделял ей внимание, вроде бы, на взгляд постороннего, все было хорошо. А потом случилась эта беда.
И помолчав, Алекс добавила:
— Моя вина в том, что я не сумела достучаться до девушки. И как знать, если бы я поговорила с ней по душам, как собиралась накануне их отъезда, возможно, она осталась бы жива.
— Другими словами, вы вините себя в ее смерти? — спросила Мариша.
— Отчасти, — печально кивнула Алекс.
— Отсюда дорогой памятник и свежие цветы на ее могиле два раза в год?
— Да, — ответила Алекс. — И это тоже.
— Знаете, мне кажется, вы мне лжете, — задумчиво произнесла Мариша. — Никакое чувство вины неспособно длиться так долго. И еще мне кажется, я знаю, как было дело.
— В самом деле?
— Вы ведь предпочитаете проводить время с девушками, а не с мужчинами, так? — спросила в ответ Мариша.
— Это ни для кого не секрет, — пожала плечами Алекс.
— Из-за этого вы и с мужем своим не живете под одной крышей.
— Мне глубоко неприятен тот образ жизни, который он ведет, — холодно произнесла Алекс. — И хотя я очень уважаю своего мужа как бизнесмена и делового человека, но как сексуальный партнер он мне неприятен. Его жесткость, которая дает хорошие результаты в бизнесе, в любви играет против него. Но вы ведь не собираетесь обсуждать тут моего мужа?
— Оставим пока вашего мужа в покое, — покорно согласилась Мариша. — Меня больше интересует, почему вы пять лет назад внезапно перебрались в отдельную квартиру?
— Вовсе не внезапно, — запротестовала Алекс. — Впрочем, я могу объяснить. Эта ужасная смерть в огне девушки, которую я тоже хорошо знала, была последней каплей. Климентий обожает подобные шутки. И я представляю себе, как он подавлял бедняжку, вынуждая ту прыгнуть через костер. Да! Конечно, ему легко было настаивать. Она ведь очень во многом зависела от него. Он мог сделать ей, начинающей актрисе, звучное имя, мог во многом помочь с карьерой. Ради этого девочка была согласна на многое. И она прыгнула. Он сумел настоять на своем. Молодец! Как всегда он победитель! А она… она мертва!
И Алекс закрыла глаза руками. Ее плечи вздрагивали, а сама она сжималась так, словно та давняя история все еще причиняла ей чисто физическую боль.
— Я не смогла простить ему смерть Иры, — наконец произнесла Алекс. — Поэтому и переехала в эту квартиру. И стала жить отдельно от него.
— Вы ее так любили? — тихо спросила Мариша, до которой именно сейчас дошла эта очевидная истина.
— Да, — ответила Алекс. — Любила. Думаю, вы и сами это уже поняли.
— А она ушла от вас к вашему мужу?
— Можно сказать и так, но если иметь в виду духовную близость, то мы по-прежнему оставались с ней подругами, — сказала Алекс. — Я вполне понимала ее страстное стремление влюбить в себя Климентия. И мне было жаль девочку.
— Почему?
— Климентий не тот человек, который был ей нужен, — покачала головой Алекс. — Он порой ведет себя очень жестко. Очень. Я это прекрасно знала. И я пыталась объяснить Ирочке, что я полностью на ее стороне. Кажется, мне это удалось, мы остались подругами, и я продолжала ее любить. И знаете, когда Климентий увлекся ею, я даже искренне порадовалась, что наконец среди его подружек оказалась хоть одна хорошая девушка. Но я сразу поняла, что добра из этой связи ждать нечего.
— Почему?
— Да потому что сразу было видно, что она для него всего лишь игрушка! — с досадой произнесла Алекс. — И точно так же было видно, что он поиграет ею некоторое время и все равно бросит. И это еще в лучшем случае. А в худшем он мог просто сломать ее. Она была такой хрупкой.
И голос Алекс снова дрогнул.
— Просто удивительно, как ей удалось выжить в детском доме, — продолжила она. — Впрочем, она мне рассказывала. Ей повезло, и она попала в хорошее место. Детей не морили голодом, физических наказаний не практиковалось, и воспитатели даже старались дать детям толику родительского тепла. Но, конечно, бедной девочке не хватало любви. И мне кажется, она видела в Климентии не только любовника, но в первую очередь она тянулась к нему, как к отцу. Она ждала от него защиты. И слушалась его так покорно, как может слушаться только любящая дочь.
— А вы?
— А я сама к ней очень сильно привязалась. И я предупреждала Климентия, когда он забрал ее у меня, чтобы он был добр к ней. Он обещал. И даже сам хотел этого. Но… но натуру не переделаешь. Я очень жалею, что меня не было с ними, когда это случилось. Уверена, будь я там, то как-то сумела бы разрулить ситуацию. Но увы. Случилось то, что случилось.
Руки Алекс бессильно упали, словно символизируя бесполезность противостояния судьбе.
— Скажите, а вы сами знали, каким образом вашему мужу удалось избежать ответственности? — спросила у нее Мариша. — Знали, что он стал жертвой шантажа?
— Ну да, — кивнула Алекс. — Я догадывалась, что он не просто так воспылал страстью к этой толстухе с замашками первой красотки на деревне. Она была совершенно не в его вкусе. А сопоставив все факты, я поняла, что Нинель что-то такое известно о моем муже. И я даже знала, что именно. Я ведь была на суде и поняла, что Климентию и Столпову удалось улизнуть от ответственности только благодаря показаниям Нинель. Вместо них пострадали трое других людей.
— Они отправились в тюрьму?
— До тюрьмы, мне помнится, дело все-таки не дошло, — покачала головой Алекс. — Те люди получили условный срок. Но все равно приятного в этом для них было мало.
— Как вы считаете, они бы захотели отомстить Нинель? — спросила у нее Мариша.
— Почему вы меня об этом спрашиваете? — пожала плечами Алекс. — Спросите у них.
— Пробовала, — вздохнула Мариша.
— Пробовали? — нахмурилась Алекс. — И что же?
— Одного, который был замешан в этом деле, сбили машиной прямо у меня на глазах. Уверена, что это постарались его сообщники. Верней, сообщница.
— Почему вы думаете, что именно сообщница? — тихо спросила у нее Алекс.
— Потому что Кузьмин перед тем, как удрать и попасть под машину, сначала ударился в панику и проговорился, что письма с угрозами его подговорила посылать Нинель какая-то женщина. Он так и сказал — она.
— Хм, — нахмурилась Алекс. — Подождите минутку. Я сейчас вернусь.
И она вышла из комнаты. Вернулась она быстро. Ее глаза ярко блестели, а лицо светилось. В руках она держала какие-то бумаги.
— Если все, что вы рассказали, верно, то за рулем сбившей Кузьмина машины сидела вот эта женщина — Зуброва Алина Игоревна! — сказала Алекс, протягивая Марише бумаги, в которых Мариша узнала протокол заседания суда. — Она была единственной женщиной, которая пострадала из-за той истории. Двое других актеров, которые присутствовали в момент гибели Ирочки, были мужчинами.
— Откуда у вас эти бумаги? — удивленно спросила у нее Мариша.
— Сохранила на всякий случай, — пояснила ей Алекс. — Никогда не выкидываю никаких деловых бумаг. Этому меня научил Климентий.
— Мы уже были по этому адресу, — покачав головой, вздохнула Мариша. — Но эта Алина Игоревна там больше не живет. И никто из ее соседей не знает, куда она уехала. Даже те люди, которые живут в ее квартире, путаются. Говорят, что она уехала то ли в Калугу, то ли в Кострому, то ли еще куда-то.
— В таком случае мы попытаемся разыскать ее через ее приятелей. Этих актеров.
— Бесполезно, — покачала головой Мариша. — Один умер еще в прошлом году от аппендицита, а второго, как я вам уже сказала, только сегодня сбила машина. И хотя он остался жив, но…
И в этот момент Мариша нахмурилась. Пока неясное сомнение червячком вгрызлось в ее душу. Что-то Маришу в собственных словах царапнуло за живое, но вот… что.
— Так вы уверены, что он остался жив? — услышала она настойчивый голос Алекс.
— Да, — кивнула Мариша. — Сейчас он в больнице.
— Вот как, — задумчиво произнесла Алекс. — Тогда его нужно навестить и поговорить с ним.
— Он без сознания. Врачи говорят, что с ним можно будет поговорить не раньше завтрашнего дня.
— Уверена, врач сможет привести его в чувство, — заявила Алекс. — Хотя бы на минуту. А нам больше ведь и не надо. Но знаете что, я сейчас, пожалуй, пойду переоденусь для выхода в город. И мы вместе с вами что-нибудь придумаем. Обещайте, что дождетесь меня. Хорошо?
— Да, — машинально кивнула Мариша, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях.
Алекс выпорхнула из комнаты. А Мариша, чтобы размяться, поднялась из кресла и прошлась по комнате. Она еще раз просмотрела бумаги, которые оставила на столе Алекс. Убедилась, что трое актеров в самом деле получили лишь небольшие условные сроки, которые к тому же, благодаря заступничеству Климентия, не порушили их карьеры. Итак, у троих актеров, которые были самыми подходящими кандидатами на роль мстителей и убийц Нинель и Столпова, на поверку вроде бы и не оказалось причин, чтобы ненавидеть последних.
Выходит, сообщницей Кузьмина была какая-то другая женщина. Но кто она? Мариша подошла к окну и задумчиво уставилась на улицу. По ней спешили люди, и вдруг из-за угла резко вылетел красный «БМВ», кабриолет с открывающимся верхом. Машина лихо затормозила возле дома Алекс. Из него выскочил молодой человек и поспешил в подъезд.
— Интересно, — прошептала Мариша. — Очень интересно. А что этому-то тут надо?
— Что вам интересно? — услышала она голос за своей спиной и, обернувшись, увидела Алекс, переодевшуюся в джинсы, удобные кроссовки и свитер. — Что вам интересно? — повторила она свой вопрос.
— Алекс, это ведь вы убили Нинель? — тихо спросила у нее Мариша. — Да? Как же я раньше не догадалась! Вы отомстили ей и Столпову за смерть Иры! Но почему же вы так долго ждали?
— Нинель и без моего вмешательства отлично справлялась со своей ролью! — воскликнула Алекс. — Она превратила жизнь моего мужа и режиссера в настоящий ад. Разве смерть могла сравниться с этой мучительной пыткой? Столпов — любитель мальчиков — вынужден был разыгрывать перед этой дурой комедию влюбленности. А мой муж? Он всегда такой лощеный, породистый и авантажный, да его просто скрючивало, когда эта толстая дура, которую не смогли облагородить никакие деньги, висла на нем. Она как была необразованной дояркой, так ею и осталась. А он был вынужден изображать неземную страсть, прекрасно понимая, что все над ним потешаются или в лучшем случае недоумевают.
Мариша отшатнулась от женщины. Сейчас глаза Алекс сверкали совершенно безумным блеском, и Марише неожиданно стало страшно. Господи, какая же она все-таки дура! Поперлась, никому не сказав, прямо в логово убийцы. Да еще вела с ней задушевные разговоры, незаметно для самой себя выложив той все свои карты.
«Что теперь со мной будет? — мелькнула в голове Мариши мысль. — Нет, не время раздумывать. Надо бежать! Срочно! Иначе эта ненормальная меня прикончит. Мне ведь теперь так много про нее известно!»
— Знали бы вы, какое это было наслаждение — наблюдать за этим спектаклем, который разыгрывала Нинель! — продолжала тем временем Алекс. — Ради этого удовольствия моя собственная месть могла и подождать!
В этот момент Марише послышался шорох в прихожей. «БМВ» красного цвета, кабриолет, на котором раскатывал наркоша, подсунувший отравленный кокаин Столпову, машина, увезшая в неизвестном направлении Таню и Нюру, готовившихся занять место шантажистов вместо убитой Нинель, и «БМВ» у дома Алекс наконец сложились в голове Мариши, и ей стало совершенно ясно, что пора уносить отсюда ноги.
