Глава 13
Возле дома Бубенцова не было ни души. Оно и понятно, время-то было уже позднее. Кому тусоваться в такую темень во дворе? Добропорядочные граждане давно в своих постелях, читают перед сном, ссорятся или смотрят телевизор.
Оглядевшись по сторонам, Мариша призадумалась. Насколько она могла вычислить, окна квартиры Бубенцова были освещены, но как-то слабо. Словно бы он был дома, но включил лишь слабо светящий ночничок или даже свечи. Судя по колеблющимся теням, которые проступали на занавеске, скорей всего, это были именно свечи.
– А в какой ситуации современный человек зажигает свечи?
Опыт подсказывал Марише, что таких ситуаций может быть только две. Первая: в вашей квартире внезапно вырубили свет, и тогда каждый хороший хозяин достает из ящика кухонного стола парочку свечей. И вторая ситуация: вы хотите создать романтическое настроение и зажигаете красивую ароматизированную свечу или несколько свечей.
– Или даже очень много свечей, – мечтательно произнесла Мариша, которой в голову совершенно некстати полезли лирические воспоминания.
Вот она моложе себя теперешней лет на десять, открывает дверь спальной и от восторга замирает на месте. Все уставлено крохотными свечками, мерцающими во тьме теплыми огоньками. Они стоят везде: на полу, на полках, на подоконнике, на трюмо, отражаясь от зеркала множеством язычков пламени. Благодаря им комната приобрела неузнаваемо волшебный вид.
Кто был тот затейник, Мариша так и не вспомнила. Ну, не оставил он в ее душе глубокого следа. Но вот его сюрприз она запомнила на всю жизнь. Так это было красиво и волшебно.
Мариша решительно тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. В конце концов, теперь она замужняя женщина и даже собирается заводить ребенка от любимого мужа. К чему тогда эти воспоминания? Прочь! Убрать их в самый дальний ящик! На старости лет, когда больше заняться будет нечем, она их извлечет и налюбуется всласть.
Хорошенько потряся головой и убедившись, что все ненужные мысли улеглись на самое дно, Мариша произнесла:
– Все ясно! У Бубенцова сейчас в гостях романтическая гостья! И он ее охмуряет при помощи вина, сладких слов и свечей. Что же, подождем.
Мариша дождалась, когда дверь подъезда Бубенцова откроет какая-то припозднившаяся собачница с кривоногой болонкой, и проскользнула в дом. Там она поднялась на нужный этаж. Но перед квартирой Бубенцова замерла. Зачем она вообще сюда пришла? Нельзя же вот так взять и позвонить сейчас в дверь! Да Бубенцов не то что не захочет откровенничать с Маришей, он просто-напросто спустит ее с лестницы. И будет трижды прав. Даже не трижды, а трижды три – прав.
– Постою тут, – решила Мариша. – Если девушка не захочет остаться у него на ночь или если у нее строгие родители, то вскоре выйдет, чтобы успеть до полуночи вернуться домой.
И Мариша постаралась поудобней устроиться на подоконнике. Время шло, внизу хлопнула входная дверь и раздалось собачье ворчание. Вернулась старушка с болонкой. Потом пришел какой-то припозднившийся отец семейства, которое, радостно гомоня, встретило папочку у дверей. Потом вернулась какая-то молодая супружеская пара с покупками, которые они сделали в круглосуточном универмаге. Смеясь, они пытались понять, куда же истратили целых три тысячи рублей, если почти ничего не купили.
И Марише во второй раз за этот вечер вдруг стало грустно.
Все люди как люди. Живут своей нормальной жизнью. Почему же у нее все не так? Одна таскается по городу в поисках приключений? Это ведь не по-людски, очень плохо. И она уже даже вытащила телефон, чтобы снова позвонить Смайлу, как вдруг в двери Бубенцова заскрипели замки.
Маришу словно ветром сдуло с подоконника. Одновременно все грустные мысли тоже выдуло из ее головы. И чего расстраиваться? А родить ребенка и осесть дома – это она всегда успеет. И уж если судьба сама посылает ей интересные приключения, то отказываться от них – просто грех. И на пенсии о них вспомнить интересно – детективов не читай, просто вспоминай!
Мариша успела подняться на один пролет наверх очень вовремя. Дверь квартиры Бубенцова открылась, и на пороге возникла совсем молоденькая девушка. На вид ей было никак не больше восемнадцати. Конечно, при уровне современной косметологии Мариша могла предположить, что ей все двадцать три или даже двадцать пять. Но никак не больше!
При этом девушка была не сказать чтобы такая уж хорошенькая. Мариша успела ее рассмотреть, пока они с Бубенцовым нежно прощались на пороге его квартиры. Свечи он уже погасил, и теперь люстра в прихожей вовсю сияла всеми своими стоваттными лампами. Электрического света было так много, что часть его разливалась и на лестничную площадку, так что Марише сверху все было отлично видно.
Молоденькая с чистой кожей дурнушка. Нет, не совсем уж дурнушка, но цены себе явно не знает. Почти не накрашена, только рот чуть тронут неприметной розоватой помадой. Густые волосы стянуты в унылый хвост. Почти никаких украшений кроме скромных сережек и двух тонких колечек на пальчиках.
И одета… Господи, ну почему молоденькие девушки, отправляясь на свидание к любимому, нацепляют на себя джинсы? Неужели им трудно надеть короткую юбочку и порадовать любимого видом своих голых коленок? Правда, кофточка была с декольте. Тоже очень скромным, но все-таки заметный прогресс по сравнению с остальным нарядом имелся. Но и эту важную деталь своего гардероба девушка умудрилась прикрыть дешевой и какой-то старушечьей курточкой. Небось выбирала она ее, гуляя по рынку вместе с мамой или бабушкой.
Заниженная самооценка – таков был диагноз, поставленный Маришей этой глупышке.
И дело было даже не в одежде. Достаточно было бегло взглянуть на эту парочку, чтобы понять: девчонка полностью зациклена на Бубенцове. Про себя она даже и не думает. А ведь так нельзя. В первую очередь надо думать о себе – любимой, красивой и ненаглядной. Потому что, если честно, кроме вашей дорогой мамочки (да и то, если вам очень повезет с мамочкой), больше о вас никто и никогда беспокоиться не станет.
И уж ваш любовник точно не станет. То есть сам не догадается. А вот если почувствует ваш настрой, то очень даже станет. И насколько прекрасной и неотразимой вы сами себя ощущаете, так и будут вас ценить.
А какое уж тут ощущение, если одета ты убого, краски на физиономии ноль, а без нее ты словно белый лист бумаги. Вот и стоишь ты тут в ночи посреди подъезда, вместо того чтобы купаться в ванне с шампанским.
– До свидания, моя дорогая, – нежно произнес Бубенцов, обнимая девушку за плечи. – Ты уверена, что доберешься домой без проблем?
– Конечно! Все будет в порядке!
– Обязательно позвони, когда будешь дома.
– Хорошо. Не волнуйся, мой хороший!
– Обязательно позвони! Я не лягу спать, пока не услышу, что у тебя все в порядке.
– Позвоню! Непременно позвоню, если ты будешь ждать.
Голос у девушки был преувеличенно бодрым. Видимо, в душе она и сама недоумевала, почему Бубенцов не проводит ее до дома, раз уж он так за нее волнуется. Но вслух она ничего такого не произнесла. И только спросила:
– А где тут остановка семнадцатого троллейбуса? Он ведь идет до метро?
– Ты что? – всполошился Бубенцов. – Собираешься воспользоваться общественным транспортом?
– Ну да.
– Поезжай на такси!
Девушка замялась. Какое уж там такси, если одежда с рынка, обувь из кожзама, а стрижена косорукой пенсионеркой в обычной районной парикмахерской, ведь там дешевле в несколько раз, чем в салоне.
Бубенцов, конечно, тоже все понял. Однако предложить девушке денег на такси что-то не спешил.
– Ты должна поймать такси! – велел он ей вместо этого.
– Хорошо. Я постараюсь!
– Я бы оставил тебя у себя, но понимаешь… дела.
– Понимаю. Конечно же, я понимаю. И поеду на такси. Не волнуйся, со мной все будет в полном порядке.
Бубенцов снова повеселел. Звонко чмокнул девушку в щеку и, не тревожась о ней больше, закрыл дверь. На лестнице снова воцарился полумрак, который не могла рассеять одна-единственная тусклая лампочка, мигавшая под потолком. Некоторое время девушка стояла, словно не зная, что ей делать дальше. Но сообразив, что тут, у закрывшейся перед ее носом двери, делать ей в любом случае нечего, двинулась вниз по лестнице.
Мариша расслышала тяжелый вздох, который вырвался у девушки из груди, когда она отвернулась от двери любимого. Уходить ей явно не хотелось. И ни на каком такси, Мариша готова была в этом поклясться, девушка ехать не собиралась. Общественный транспорт тоже уже не ходил. Значит, именно она, Мариша, поможет незнакомке добраться до дома.
Осторожно выбравшись из дома Бубенцова, Мариша увидела одинокий силуэт девушки, бредущей вдоль дома. Дуреха в самом деле решила не пользоваться такси. И сейчас прямым ходом двигалась к троллейбусной остановке.
– Отлично!
Мариша не сомневалась, что в такой поздний час троллейбусы ходить уже не будут. Они и не ходили. Девушка прождала на остановке целых десять минут, но троллейбус не пришел. Зато пришли двое пьянчужек с пивными бутылками в руках, сели на скамеечку к печально дожидающейся своего троллейбуса девушке и начали к ней клеиться.
– Ты кого тут ждешь, красотка? Уж не нас ли с Борькой?
Девушка молчала. Она даже отошла подальше, насколько это было возможным. Но пьяницы не отставали. Им явно казалось, что жертва вполне доступна. Деваться ей некуда. И рано или поздно она сдастся. И тут Мариша поняла: пришел ее час. Пора было действовать. Мариша кинулась к своему «Форду». Какое счастье, что она сейчас на колесах. Не нужно ловить частника, не нужно ничего ему объяснять и о чем-то просить. Просто взяла, села в свою машину, и ты сама себе хозяйка.
Вот и получается, что у женской самостоятельности есть своя положительная сторона. Об этом Мариша успела подумать, уже запрыгнув к себе в машину. И теперь подъезжала к остановке, на которой девушка Бубенцова безуспешно пыталась отбиться от назойливых ухаживаний двух ее поддатых кавалеров.
– Эй! – крикнула Мариша, останавливаясь возле них. – Лида, ты тут чего торчишь? К метро тебе? Садись, я тебя подвезу!
Пьяницы попытались прорваться в салон машины следом за предполагаемой Лидой.
– А эти с тобой? – строго спросила Мариша у перепуганной девушки.
Та молча потрясла головой.
– Тогда вы, господа, пешком! – сказала Мариша и вытащила из сумочки газовый пистолет.
Пистолет был в самом деле газовый, но выглядел почти как настоящий. Во всяком случае, Мариша надеялась, что эти двое не поймут, настоящий он там или нет, и рисковать не станут. Так оно и оказалось.
– Борька, у нее ствол! – заорал один из них. – Ноги!
И они оба унеслись прочь большими скачками. Похоже, не так уж они были и пьяны. Просто невоспитанные животные. Что пьяные, что трезвые. Зимой и летом одним цветом.
– Привет! – произнесла Мариша, обращаясь к девушке, когда хулиганы убежали. – Прости, что вмешалась.
– Очень хорошо, что вмешались! Спасибо!
Слова прозвучали искренне. Но при этом девушка косилась на оружие в руках у Мариши с большим испугом.
– Не бойся! – засмеялась Мариша. – Он газовый. Оружие самообороны. Но против таких придурков отлично срабатывает.
Девушка перевела дух и сказала:
– Мне бы тоже хорошо купить такой.
– Всем хорошо, – наставительно произнесла Мариша. – Ну, и куда тебя везти?
– К метро!
– А потом тебе куда?
– На Просвещения.
– Так нам в одну сторону!
На самом деле Мариша изрядно покривила душой. Но кому какое дело? Она же самостоятельная личность. Ее муж – горячо любимый Смайл – ищет Ноев ковчег. Ему нынче не до нее. Придется справляться своими силами. И раз уж она такая самостоятельная, то и ехать может, куда ей хочется. Отчитываться ей не перед кем.
Что-то в этом было не вполне правильное. Мариша и сама понимала, что семейная жизнь так не строится. Муж не должен быть от жены за тридевять земель. Если уж женишься, то подразумевается, что теперь жена будет всегда рядом с тобой. Как там говорится? В горе и в радости? В болезни и в здравии? Очень правильные слова, если призадуматься.
Марише снова неожиданно взгрустнулось. Даже аутотренинг о том, какая она волевая и самостоятельная, не помог. Ей отчаянно хотелось, чтобы Смайл звонил бы ей на трубку и допытывался, почему она задерживается, где и с кем болтается. А ему, похоже, плевать! Так же, как и Бубенцову плевать на то, как его подружка доберется до метро и до дома.
– Я тебя подвезу, – сказала Мариша, с сочувствием глядя на девушку. – Раз уж нам по пути.
– Спасибо! Только… нет.
– Почему?
– Не надо!
– Почему же не надо! Смотри, опять какие-нибудь хулиганы пристанут!
– У меня денег нет.
– Мне и не надо. Все равно еду в ту сторону. А в компании веселей.
– В самом деле?
– Да.
– Ну тогда спасибо. Только боюсь, что я буду плохой компанией.
– Что так?
– Настроение у меня такое… Плохое.
– С мужем поссорилась?
– Нет. Нет у меня мужа.
– Тогда с любимым повздорила?
– Нет, не повздорила, – покачала головой девушка. – Мы никогда с ним не ссоримся. Я всегда уступаю. Но вот только…
– Что?
– Почему он меня не проводил?
Эти слова вырвались у девушки, словно крик о помощи, из самой глубины ее души. Кто-то другой бы ужаснулся, но Мариша возликовала. Вот оно! Подружку Бубенцова наконец-то потянуло излить кому-то душу. А тут она, Мариша, так кстати!
– Рассказывай! – велела ей Мариша. – Рассказывай все как есть!
И девушка, которую звали Наташей – Натой, начала рассказывать. Да и кто бы на ее месте не излил душу приветливой попутчице, вызволившей ее к тому же только что из весьма опасной ситуации?
Натка почувствовала к своей спасительнице не только благодарность, но и безграничное доверие. И выложила Марише все подробности своих отношений с Бубенцовым.
Оказалось, что встречаются они уже почти год. Никаких перерывов или ссор в их отношениях не наблюдалось, главным образом благодаря тихой и покладистой Натке. Иные девушки в такой ситуации начинают задумываться о свадьбе или хотя бы о том, чтобы перебраться под одну крышу и иметь не только общую постель, но и кров, и стол. Однако Натка чувствовала: ее любимый к подобным разговорам совсем не готов.
Встречались они раз или два раза в неделю. Всегда в те дни, когда это было удобно Бубенцову. Он звонил и всегда говорил одно и то же:
– Привет. Как дела? Что делаешь?
Это означало, что он хочет ее видеть. В другие дни Бубенцов не звонил ей сам никогда. Зачем? Просто для того, чтобы услышать ее голос? Чушь какая-то! Этих сентиментальных глупостей он не понимал. Он и Натку от них отучил. И она приняла правила игры, которые продиктовал ей ее любовник.
Если Бубенцову звонила Натка, то он снимал или не снимал трубку. В зависимости от настроения и от ситуации. А вот Натка снимала трубку всегда. Не могла иначе. Хотя и понимала, что такие отношения не ведут ни к чему хорошему. И унизительны в первую очередь для нее.
Тем не менее если Бубенцов ей звонил, она сразу же по первому зову мчалась к нему. Сама. На перекладных. Через весь город. Такси Бубенцов не оплачивал ей никогда. Точно так же, как не оплачивал их мобильные телефонные разговоры, предпочитая, чтобы Натка звонила ему сама.
– Он такой у тебя скупой? – удивилась Мариша.
– Просто экономный.
«Экономный» Бубенцов не водил свою любовницу ни в кафе, ни тем более в ресторан. Даже в кино ходить вдвоем избегал. Да что там кино! Он даже диски не покупал, считая это чрезмерной тратой. К чему брать диск, если можно отлично посмотреть по телевизору какой-нибудь фильм? То же самое, но совершенно бесплатное.
Так что встречались любовники не в общественных местах, а всегда у Бубенцова дома. Он готовил какую-нибудь нехитрую закуску, покупал недорогое вино в картонных коробках и так принимал Натку. Но она не роптала. Она была готова жить с любимым Бубенцовым и без кафе, и без ресторанов. И дорогие вещи из бутиков ее тоже не волновали. Она не была капризна в еде и готова была довольствоваться покупными пельменями в качестве главного блюда вечера.
Волновало ее другое. В доме Бубенцова она регулярно обнаруживала следы присутствия другой женщины или даже нескольких женщин. Почему нескольких? Да потому что волосы на расческе или в решетке стока раковины оказывались разного цвета и длины. Были короткие рыжие. Были длинные темные. Были вьющиеся каштановые. Были еще многие другие.
– Это ко мне приятель заходил, – на всякий случай говорил Бубенцов. – Ты его знаешь – это Валера.
Натка кивала головой. Да, Валеру она знала. У Валеры была красавица жена и маленький очаровательный сынишка. И зная, что Валера бессовестно изменяет жене, заходя к Бубенцову со своими бесчисленными любовницами, Натка очень жалела жену Валеры. Вот не повезло же ей, бедняжке!
Но потом Валера с женой переехал жить в другую квартиру, а волосы в расческе продолжали появляться все с той же неприятной регулярностью. И в голове Натки впервые зародились подозрения. Что же, Валера по-прежнему ездит со своими любовницами в гости к Бубенцову? Из другого района? С другого конца города?
– Для бешеной собаки сто верст – не крюк! – смеялся в ответ на Наткины подозрения Бубенцов. – Ездит! Уж не знаю, что он там своей врет, а только ездит.
Но как ни была влюблена Натка в своего Бубенцова, ей все же это объяснение показалось притянутым за уши. Да и уж больно подозрительно совпадало по времени нежелание Бубенцова брать вечером трубку с появлением на следующее утро в проклятой расческе чужих волос. Просто проклятие какое-то, а не Валера!
Однако Натка все же склонялась к мысли, что лучше уж гулящий муж, чем совсем никакого. И начала исподволь заводить разговор с Бубенцовым о браке. Но любовник пресек ее планы в самом зародыше:
– Что ты, дорогая! Даже не думай! Пока я не встану на ноги, ни о какой женитьбе и речи идти не может.
У Бубенцова была отличная квартира. Была хорошая машина. И счет в банке, она это точно знала, превышал пятьдесят тысяч долларов. Знала это Натка по расписке из банка, которую случайно нашла в кармане Бубенцова. Банк отчитывался своему клиенту в том, что произвел перевод денег, в скобках указывалась сумма, с одного счета на другой, чья процентная годовая ставка оказалась выше ровно на полпроцента. На какие еще «ноги» надо становиться?
Если сама Натка дарила ему на Новый год простенький сувенирчик, он лишь презрительно хмыкал и интересовался, куда ему его девать? Действительно, куда девать симпатичного китайского снеговичка в квартире, набитой тончайшим французским фарфором и нефритовыми статуэтками?
– Это все осталось мне после развода с женой, – объяснял Бубенцов. – Я это не покупал, пойми.
А Натка мучилась от жутких комплексов. Первая жена Бубенцова была сказочно богатой дамой, а что она?
Все это Мариша узнала от Натки по дороге до ее дома. И картина ей теперь была совершенно ясна. Бубенцов при всей своей смазливой внешности и изысканных манерах был глубоко аморальным типом.
Старая и сухопарая Сидорова коза не жалела для своего молодого любовника ничего – ни сил, ни средств. Молоденькая, но тоже далеко не красавица Натка была готова встречаться с любимым только за его ласковый взгляд. А первая жена Бубенцова… Та вообще была легендарной личностью, почему-то оставив Бубенцову квартиру.
Почему? Да уж наверняка сделала она это далеко не по собственному желанию. Таких женщин просто не бывает!
Мужчина может оставить квартиру, полагая, что заработает себе на другую. Машину не оставит, а вот квартиру – может. Особенно если оставляет ее не только жене, но и детям. Таким образом он заглушает в себе голос совести, ведь он бросил семью, лишив защитника и, возможно, кормильца.
Но женщина… Нет, женщины думают совсем иначе. Они оставят машину, а вот за квартиру удавятся. И оставить при разводе квартиру своему бывшему мужу женщину могут вынудить только совершенно исключительные обстоятельства.
И уже прощаясь с Наткой, Мариша отметила себе в памяти галочку напротив пункта – поговорить с женой Бубенцова. Вот только где ее найти, эту щедрую незнакомку? Впрочем, это должны были знать в музее. В конце концов музей – это вам не частная лавочка, а государственное учреждение. И отдел кадров там никто еще не отменял.
А в нем обязательно должна была найтись пара любопытных дамочек, имеющих на руках не только сведения о самом Бубенцове, но и о его супруге. Коль скоро он был официально с ней зарегистрирован, и сведения о ней стояли в его паспорте.
