Глава 5
Пока мы развлекались с рыбками и проститутками, Жихарев в поте лица своего пытался доказать, что убийца и есть та женщина, которую видели возле дома убитой Алены Шулениной. Пока что эксперты, несмотря на то что Жихарев предоставил им почти весь гардероб задержанной, не смогли найти на одежде Светланы Цветиковой ни одного волоска, ни одной микрочастицы, которые бы принадлежали убитой женщине.
И только на том самом светлом и длинном пальто, на которое Жихарев возлагал больше всего надежд, нашелся один-единственный волосок, который, бесспорно, принадлежал Алене.
– Ну и что это доказывает? – бормотал себе под нос Жихарев. – Только то, что подозреваемая была знакома с убитой. Но она этого и не скрывает.
Строить версию убийства на одном-единственном тонком волоске Жихарев не решался. И мечтал получить либо более веские улики, либо (что было бы вообще идеально) добровольное признание самой мадам Цветиковой. Увы, та признавать себя виновной отказывалась.
То есть под давлением свидетелей, которые видели похожую женщину, входившую в дом убитой Алены, Светлана Игоревна призналась, что была в доме Алены. Но уверяла, что на тот момент Алена была еще жива и вполне здорова. И никакого ущерба ее здоровью Светлана Игоревна не нанесла. И женщина даже очень обижалась, когда Жихарев начинал при ней высказывать предположения, что у мадам Цветиковой были-таки мотивы для убийства Алены.
– Любая женщина могла бы убить эту гадину, если бы она сделала ей то, что сделала мне! – возмущенно отвечала Светлана на его вопрос. – Но мне нужно было от нее совсем другое. Черт с ним, с мужем! Если он на старости лет совсем голову потерял, решил продать все и отдать деньги шлюхе – это, в конце концов, его личное дело и его личные деньги. Но девочки – этого простить нельзя.
– Как же так? – удивился Жихарев. – Разве вы не считаете, что имущество супругов принадлежит им в равной мере? Значит, ваш муж, распродав свою фирму, ущемил и ваши интересы.
– Наш брачный контракт оговаривает этот пункт, – ответила Светлана Игоревна. – Фирма и доход с нее принадлежат моему мужу. А квартира, дача и прочая недвижимость принадлежат мне. Так что со своей фирмой мой муж волен был поступать, как ему заблагорассудится.
Хотя бы этот вопрос прояснился.
– Вы поймите, – продолжала Светлана, – я стремилась вернуть не мужа, пропади он пропадом со своими шлюхами, и не деньги, которых у меня и у самой достаточно, а моих девочек. Моих дочек, которых муж впутал в какую-то грязную историю. И я уверена, не без помощи этой стервы Алены. И я пришла к ней всего лишь поговорить.
– Но почему же вы сразу в этом не признались? – спросил у нее Жихарев.
– В том, что я была у этой стервы дома? – удивилась Светлана Игоревна. – Признаться в этом, когда я уже знала, что она мертва?
Выяснив, откуда Светлана Игоревна знала о смерти Алены, Жихарев помрачнел. Он, конечно, подозревал, что эти две особы, Мариша с Дашей, которые нашли труп, будут трепать об этом языками везде и всюду. Но он и не предполагал, что они начнут болтать об убийстве с главной подозреваемой. Единственное, что его немного утешало, был тот факт, что подругам, которые нашли труп Алены, не было известно точное время ее смерти. А значит, и разболтать об этом они не могли.
– А как вы объясните тот факт, что время, которое вы указываете в качестве времени своего визита к Алене домой, разнится с тем, когда вас видели входящей в ее дом свидетели? – спросил Жихарев у подозреваемой.
– Пусть ваши свидетели часы свои проверят или очки получше протрут, – ответила Светлана Игоревна. – Я знаю лишь то, что была у Алены, когда она была жива. Хотела по-человечески попросить ее сказать, где Михаил и, главное, где мои дочери. А эта зараза в ответ лишь сказала, что она знать не знает, где находятся Карина с Варей. И уж тем более ей неизвестно, где болтается Миша. Она даже предложила мне обыскать ее дом.
– И что?
– Миши и девочек в доме не оказалось, – объяснила Светлана Игоревна.
– Значит, дом вы обыскали? – уточнил Жихарев.
– Да, обошла его вместе с Аленой, – кивнула женщина.
– А что было потом?
– Потом я поняла, что мужа и девочек тут и в самом деле нет, и ушла, – сказала Светлана Игоревна. – Я не могла придумать, как бы мне прищучить эту стерву, чтобы она сказала, где девочки. Решила вернуться поздней, когда буду знать, чем могу воздействовать на Алену. Но у меня и в мыслях не было ее убивать.
– Да? – с большим сомнением переспросил у нее Жихарев.
– Да, – с яростью подтвердила мадам Цветикова. – Я ее пальцем не тронула.
Жихарев тяжело вздохнул. И в самом деле синяки на горле убитой, как сказали эксперты, не могли быть оставлены руками мадам Цветиковой. Они явно принадлежали другому человеку. Женщине или мужчине с маленькими руками. Выходило, что либо у мадам Цветиковой был сообщник или сообщница, либо она действительно говорит правду и к смерти Алены не имеет прямого отношения.
– А откуда у вас был адрес Алены? – спросил Жихарев у подозреваемой.
– Его для меня раздобыл один частный детектив, – сказала Светлана Игоревна.
Записав имя и телефон этого детектива, Жихарев отпустил Светлану Игоревну обратно в камеру и задумался. Никаких прямых улик, чтобы обвинить Светлану Игоревну в устранении соперницы, у него не было. Но Светлана Игоревна очень уж идеально подходила на роль убийцы.
У нее был мотив. Она сама признавалась, что была в доме убитой незадолго до ее смерти. И ее видели входящей в дом убитой в то время, которое совпадало со временем смерти Алены. Поэтому Жихарев решил остановиться на том варианте, что у Светланы Игоревны был сообщник или сообщница, которые и придушили несчастную Алену. А потом уж Светлана Игоревна помогла подвесить труп несчастной девушки на люстру.
…Мы с Маришей проехали по Ириновскому проспекту уже второй раз. Проститутки нам попадались, но редко и все не те. Я не узнавала ни одного хотя бы приблизительно знакомого лица.
– Рано выехали, – сказала Мариша. – Девчонки еще дома отсыпаются.
– Ничего не рано, – возразила я. – Уже семь часов. Они тут вообще круглые сутки болтаются. У них скользящий график, одни уходят домой поспать и перекусить, а другие выходят на работу. Так что проститутку тут можно найти в любое время, кроме, пожалуй, самого раннего утра.
Мариша фыркнула, и мы поехали по Ириновскому в третий раз. Внезапно в глаза мне бросилась знакомая фигурка, которая спешила из подворотни к дороге.
– Притормози! – велела я Марише.
Мариша надавила на газ, «Опель» послушно остановился, и я принялась рассматривать спешащую девушку. Определенно, это была одна из ночных гостей Михаила. Та же короткая кожаная юбчонка, курточка и даже колготки были, по-моему, те же. Но вот тогда она была рыжая, а сейчас вдруг превратилась в жгучую брюнетку. Девушка заняла свой пост на тротуаре и устремила выжидающий взгляд на проезжающие машины.
– Подъедем к ней поближе, – попросила я у Мариши. – Мне кажется, что это она.
Мариша нажала на газ, и мы подъехали к девушке. Привычным движением руки она распахнула переднюю дверцу и замерла, увидев нас.
– Э! – сказала она. – Э, дамы, я по таким делам не прикалываюсь. Вот чуть дальше стоит Лизка, она вам поможет. Может быть и третьей и еще парочку девиц притащит для компании. А я – нет.
И она спокойненько захлопнула дверцу машины.
– Никогда бы не предположила, что у проституток есть свои принципы, – проворчала Мариша. – По-моему, если уж вышла на панель, то делай все, лишь бы деньги платили. Ну как, это она? Та девчонка, которая приходила к Михаилу?
– Она, – кивнула я. – Пошли.
Мы вылезли из машины и направились к девчонке, которая уже отошла от нас метров на двадцать.
– Ну чего вам? – сердито спросила у нас девушка, увидев нас снова. – Я же вам русским языком сказала, что меня вы не разведете. Езжайте дальше, девчонок полно. А мне вы только работать мешаете.
– Нам нужно с тобой поговорить, – сказала я. – Мы ищем одного человека, с которым ты… которому ты… Ну, словом, который приглашал тебя к себе домой.
– Домой? – протянула девчонка, которой, как я и подозревала, при ближайшем рассмотрении было никак не больше шестнадцати. – Нет, вы что-то путаете.
Мариша извлекла из кармана сторублевую бумажку, а за ней еще одну. Зная обычную таксу таких девочек, это была очень даже щедрая плата. Девушка посмотрела на деньги, потом на нас с Маришей.
– Вы что-то путаете, – повторила она. – Меня домой редко приглашают. Обычно мужики останавливаются, я говорю цену. Если клиент согласен, мы отъезжаем вон в тот тихий переулочек, и я делаю свою работу.
– Нет, тот мужчина пригласил тебя к себе домой, – настаивала я. – Ну, вспомни, пожалуйста. Это было всего лишь недели две назад. Ты не можешь не помнить, что было две недели назад.
– Да за эти две недели я столько членов повидала, что и не вспомнить! – воскликнула девушка. – Как он хоть выглядел, этот ваш знакомый?
Мы ей описали внешность Михаила, постаравшись, чтобы он у нас получился максимально похожим. Слушая нас, девушка задумалась.
– А ведь и правда, – сказала она. – Был такой мужик. Только он не клиент.
– Но ты ведь была у него дома? – спросила я.
– Да, точечный кирпичный дом, – кивнула девушка. – А квартира почти пустая. Один аквариум.
Мы с Маришей торжествующе переглянулись. Значит, это точно была та самая девушка, которая приходила с Михаилом к нему в гости.
– Как тебя зовут? – спросила у девушки Мариша.
– Вера, – ответила та. – А что?
– Вот тебе деньги, Вера, – сказала Мариша. – Получишь еще столько же, если согласишься рассказать нам все, что знаешь про того своего клиента. Все! Понимаешь? О чем разговаривали, что он просил тебя сделать, кто ему звонил, как он себя вел. Все!
– А! – сказала Вера. – Я знаю. Вы его дочери. Он мне про вас рассказывал. Только, честное слово, я ничем таким с вашим папой не занималась.
– Мы не его дочери, – сказала я. – Я его соседка. Он оставил мне одну очень обременительную вещь, а сам исчез. Выкинуть я ее не могу, поэтому я хочу ему эту вещь вернуть. А для этого мне нужно найти моего соседа. Понимаешь?
Вера пожала плечами: мол, и не такую чушь слышать доводилось.
– И поэтому ты можешь смело рассказать нам все, чем вы занимались с этим твоим клиентом – моим соседом. Кстати, как он тебе представился?
– Никак, – пожала плечами девушка. – Хотя нет, сказал, что его зовут Миша. Но, честно говоря, мне было плевать, как его зовут. И я не очень-то его слушала. В тот вечер я чувствовала себя сильно простуженной. И домой вернуться не могла, потому что мать с братом все равно погнали бы меня на улицу работать. Так и мерзла на улице, трясясь от озноба. Поэтому, когда этот толстяк подвалил ко мне и предложил поговорить у него дома, в тепле, я согласилась. Обычно-то я к клиентам домой не хожу, опасно это слишком. Но тут у меня прямо ноги от слабости подкашивались. Вот я и согласилась.
Из дальнейшего рассказа Веры выяснилось, что дом ее клиента находился неподалеку. Они дошли до него пешком всего за десять минут. Машины у Михаила не было. По дороге Михаил зашел в ночной магазин и купил по желанию девушки все, что она хотела. Кроме того, увидев, что ее трясет от озноба, он дома первым делом дал ей растворенные в стакане две таблетки аспирина и заварил в чай какую-то ароматную травку.
Когда клиент вместо того, чтобы сделать то, ради чего мужчины обычно останавливались возле Веры, начал хлопотать возле нее, словно родной отец, Вера удивилась и насторожилась. Такого в ее практике еще не встречалось. А извращений Вера не любила, предпочитая им обычный рядовой секс без всяких там прелюдий и изысков. К тому же на панель она вышла недавно и еще не до конца сумела приспособиться к этому виду заработка. Из-за нежелания девушки иногда пофантазировать, заработок Веры зачастую оказывался меньше, чем у ее менее смазливых, но более опытных подруг.
Вот и в этот раз, заметив в клиенте какое-то отклонение от обычного сценария, Вера насторожилась. К тому же Михаил явно чего-то недоговаривал, когда пригласил ее к себе домой. И сейчас, когда от аспирина в голове у Веры немного просветлело, она начала подумывать, что, пожалуй, зря согласилась пойти к этому слишком уж заботливому типу домой.
– Но что он от тебя хотел? – спросила Мариша у девушки.
И мы обе выжидательно уставились на Веру.
– Вам в жизни не догадаться, – засмеялась девушка. – Он хотел, чтобы я изобразила его дочку.
– Что? – спросили мы хором.
– Ну да, – кивнула Вера. – Просил, чтобы я нацепила парик с длинными светлыми волосами, и потом вертел меня так и сяк, пытаясь понять, похожа я на его дочку или нет.
– А сексом вы занимались? – на мой взгляд, с совершенно неприличным интересом спросила Мариша.
Но Вера ничуть не оскорбилась.
– Вы не поверите – нет, – ответила она. – Все закончилось вполне невинно. Я целый вечер шагала перед ним, примеряя вещички, которые, видимо, принадлежали его дочери. Всякие там сарафанчики, трусики, купальники, юбочки, ну и прочий хлам.
– И это все? – удивилась я.
– Все, – кивнула Вера. – Когда я сказала, что устала и уже не могу больше, он не возражал. Уложил меня на диван, а сам отправился спать на матрас. У него был куплен такой большой надувной матрас. Очень классный. А вообще у него в квартире пустовато. Даже люстры нет.
– Ага, – синхронно кивнули мы с Маришей. – Люстры у него нет.
– А еще, – продолжила Вера, не обращая внимания на наше замечание, – я у него в гостях была не первой. Он еще раньше к двум девушкам из наших подкатывался. Уж не знаю, чем он с ними там занимался, но я видела, как они с ним уходили. Это было еще до того, как он меня к себе домой пригласил. Я ведь потому с ним и пошла, что подумала: раз другим он ничего дурного не сделал, может быть, и мне повезет. Ну, и повезло. Ночь в тепле и сытости провела. Никто ко мне не приставал. И еще денег получила вполне прилично.
– Вот возьми, – протянула Мариша девушке две бумажки. – Ты их честно заработала.
Вера сунула деньги в карман куртки, не считая.
– Скажи, а ты могла бы показать нам тех девушек, которые, по твоим словам, тоже побывали в гостях у Михаила? – спросила Мариша у нее.
– Конечно, – кивнула Вера. – Одну из них я даже знаю. Танька ее зовут. А вторую я вам тоже покажу. Только, как зовут, не знаю.
– Неважно, – сказала Мариша. – Садись в машину, и поедем.
– Вот это здорово! – совсем по-детски обрадовалась Вера. – Прокатимся!
Впрочем, долго нам кататься не пришлось. Таня стояла буквально через пятьсот метров от того места, которое облюбовала для своей охоты Вера. Таня, в отличие от Веры, была уже девушкой явно совершеннолетней. Она с безучастным видом выслушала нашу просьбу, но рта не открыла до тех пор, пока еще одна бумажка не перекочевала из Маришиного кошелька в ее руки.
– А чего рассказывать? – после этого поинтересовалась эта дурында. – Вам Верка уже все рассказала. Обычный козел. Такие сплошь и рядом встречаются. Снял квартиру, чтобы потихоньку от жены и детей развлекаться в свое удовольствие.
– Так у вас с ним что-то было? – поинтересовалась Мариша. – Вот Вера говорит, что он к ней не приставал.
– Так Верка у нас известная недотрога, – заржала ее старшая товарка. – Что ни попросит у нее мужик сделать, она все ломается. А я девушка веселая. У меня любой мужик огнем загорается, если, конечно, он не полный импотент. Хочет клиент, чтобы я в тряпки его доченьки переоделась и парик нацепила? Пожалуйста. Мне какой с этого убыток? А задом крутить в открытом платье даже удобней. Ну, походила я перед ним этак минут десять. Вижу, у клиента глаз горит и вообще сам чуть из брюк не выпрыгивает. Ну, я его и обработала как следует. Он доволен был.
– А больше он ничего тебе не предлагал? – спросила у проститутки Мариша.
– Что-то про курорт бормотал, – пожала плечами Таня. – Только кто же в такое поверит? Лично я давно мужским обещаниям, которые они в постели направо и налево раздают, не верю. А то если всем верить, так я бы давно в жемчугах купалась и на золоте спала. А уж из круизов бы просто не вылезала.
– А вчера или позавчера этот тип не появлялся? – спросила я у девушек.
– Нет, – решительно покачали они обе головами. – С тех пор, как он тут появлялся последний раз, уже недели две или три прошло. Больше мы его не видели.
– Но ведь вы можете поспрашивать среди своих подруг? – спросила Мариша. – Вдруг его кто-то видел?
– Можно спросить у Машки, – сказала Таня. – Он к ней тоже подкатывался.
И мы поехали искать Машку. Против ожидания, это оказалось делом далеко не таким простым. Машку никто не видел уже больше двух недель.
– Придется спросить у Валерика, – вздохнула Таня. – А он появится не раньше полуночи. Будете ждать? – обратилась она к нам.
– А кто такой Валерик?
– Ну, это, – замялась Таня. – Ну, одним словом, Валерик он Валерик и есть. Он наша «крыша». Мы ему отдаем часть денег, которые зарабатываем, а он следит, чтобы нас никто другой не трогал.
– Он ваш сутенер? – догадалась я.
– Ну, вроде того, – кивнула Таня. – Он должен знать, почему это Машка третью неделю на работу не выходит.
И мы остались ждать этого самого Валерика. Лично мне от одной перспективы, что я сейчас познакомлюсь с сутенером, становилось мерзко на душе. Но когда действительно ближе к полуночи появился Валерик, я подумала, что не так все и плохо. Такому обаятельному парню любая девушка с радостью отдаст не только какие-то паршивые рубли, но и всю себя целиком.
Прикатил Валерик в довольно потрепанной жизнью «Ауди», но выглядел при этом таким гордым и довольным, каким, наверное, не выглядел и владелец самого крупного казино в Монте-Карло, вылезая из своего «Линкольна». Сбором денег у проституток Валерик занимался собственноручно. Для каждой у него находилась какая-нибудь шуточка. И, судя по всему, девушки считали такую сделку чуть ли не выгодной для себя.
– А это кто? – спросил Валерик у Татьяны, устремив взгляд своих малость раскосых глаз на нас с Маришей. – Новые девочки?
– Да, вместо Машки хотят поработать, – неожиданно сказала Татьяна.
– Вместо Машки? – задумался Валерик. – А что, можно попробовать! Машку мы, судя по всему, теперь не скоро увидим.
– А что с ней, Валерик, случилось? – невиннейшим голосом поинтересовалась Татьяна.
– Загуляла наша Машка, – с досадой ответил Валерик. – Хахаля себе нашла. С хаты съемной съехала. И вообще нигде не появляется уже третью неделю. Так что место свободно. Становитесь, девочки. Хоть прямо сейчас.
– Спасибо, – поблагодарили мы Валерика.
– Одним «спасибо» вы не отделаетесь! – заразительно заржал сутенер. – Я вам смотр еще проведу. Чтобы понять, годитесь ли вы в дело. Так что, если серьезно, когда на работу собираетесь выходить?
– А вдруг Машка появится? – спросила я.
– Если и появится, так найдем ей другое место, – снова жизнерадостно заржал сутенер. – Так когда приступите?
– Можно завтра? – робко спросила я. – Мы сегодня одеты неподходяще.
– Да уж, – неодобрительно кивнул Валерик. – Если уж надумали на работу устраиваться, то могли бы чего-нибудь поприличней подобрать. А то кто на вас в этих лохмотьях клюнет?
У Мариши, которая на свои «лохмотья» потратила две тысячи евро личных сбережений и всю премию своего австрийского мужа, почти в два с половиной раза большую, в глазах потемнело. И она открыла рот, чтобы излить на придурка-сутенера народную мудрость о том, что со свиным рылом в калашный ряд не суются, но я вовремя разгадала ее намерение и потащила в сторону.
– Будто бы нам проблем и без обиженного сутенера не хватает, – ворчала я, таща Маришу за собой.
– Нет, но как он смел сказать, что мы одеты в лохмотья?! – возмущалась Мариша.
– Рот закрой. Плевать нам на него, – шипела я. – Что нам, в самом деле, к нему на работу устраиваться, что ли? Чего ты трепыхаешься?
– Так мне вас завтра ждать? – услышали мы вслед.
Мы не ответили, а лишь ускорили шаги. Потом запрыгнули в Маришин «Опель» и поскорей смотались.
– Как ты думаешь, он нас преследовать не будет? – спросила Мариша, напряженно вглядываясь в зеркало заднего вида.
– С какой стати? – удивилась я.
– Ну, как своих потенциальных рабынь, которые смотались, не попрощавшись, – объяснила мне Мариша.
– Скорей всего, нет, – ответила я. – Судя по всему, мы ему не слишком приглянулись. Одеты в «лохмотья», понимаешь ли.
Мы с Маришей переглянулись и от души захохотали над Валериком, видимо, позабывшим, как должна выглядеть порядочная женщина.
– Заедем в кафе? – предложила Мариша. – Хочется посидеть немного, расслабиться. А то все трупы, а дома у тебя эти фуони с их вечными проблемами. Видеть их уже не могу.
Я ничего против кафе не имела. Мариша оставила свою машину на стоянке возле соседнего дома, и мы отправились в кафе, которое находилось неподалеку от моего дома. К сожалению, там играли свадьбу какие-то южные люди, поэтому кафе для остальных посетителей было закрыто. Нам с Маришей пришлось топать в другое кафе, через три автобусные остановки от моего дома. Но к тому времени, когда мы туда дошли, кафе уже закрывалось. А мы по пути успели так основательно напиться пива, что особо расстраиваться по этому поводу не стали.
– Пошли домой? – спросила Мариша.
Я кивнула.
– Я переночую у тебя, – предупредила меня подруга. – За руль я в таком виде не сяду. У меня перед глазами все плывет.
– Ночуй, конечно, – великодушно разрешила я.
Потом мы поймали такси и поехали домой. Оказавшись дома, я первым делом подумала про аквариум. Что за проклятье! Теперь я даже расслабиться толком не могла. Все время мои мысли возвращались к аквариуму и его обитателям. Как они там? Живы ли еще? Благополучны ли?
– Пойду пожелаю рыбкам спокойной ночи, – сказала я, открыв дверь в свою квартиру и запустив туда Маришу.
– Угу, – сонно пробормотала Мариша. – Передавай им от меня привет. И корму задай. А я тебя, если не возражаешь, здесь подожду. На диванчике.
И я пошла. До соседней квартиры было всего несколько шагов. Я их преодолела и попыталась вставить ключ в замочную скважину. Вставиться он вставился, но поворачиваться никак не хотел. Отнеся эту странность за счет своего опьянения, я вытащила ключ и вставила его другой стороной. Но и так он тоже не поворачивался.
Покрывшись холодным потом, я представила себе, как бедные полумертвые от голода фуони плавают в своей роскошной гробнице, пока я пытаюсь взломать железную дверь. Воображение под действием алкоголя услужливо нарисовало картину, когда появившийся наконец Михаил начинает требовать у меня отчет о своих скончавшихся от плохого ухода рыбках. А я тщетно пытаюсь объяснить ему, что просто не могла попасть в квартиру. Разумеется, он мне не верит. И считает, что я просто халатно отнеслась к его просьбе.
Пошатываясь и держась за стены, я вернулась обратно к себе домой. Мариша уже бессовестно дрыхла у меня на диване. Я подергала ее за ногу, и она зашевелилась.
– Ну, чего тебе? – пробормотала она. – Дай отдохнуть!
– Мариша, у нас опять проблемы, – сказала я дрожащим голосом.
– Придумала бы чего-нибудь пооригинальней, – хмуро ответила мне Мариша. – Что на этот раз?
– Дверь! – простонала я. – Дверь не открывается.
– Господи, какая еще дверь? – села на кровати Мариша.
– Дверь в соседнюю квартиру, – объяснила я ей. – А там рыбки. Они голодные. И вообще, мало ли что с ними. Вдруг они задыхаются? Или вода им не подошла, и у них аллергия или язвы по всему телу. Я читала, такое может быть.
– Сейчас мы все равно ничего с дверью не сделаем, – подумав, сказала Мариша. – Она ведь в квартире Михаила железная?
Я кивнула.
– Ну, а, значит, чтобы ее вскрыть, нужен специалист. Завтра вызовем.
– Мариша! – взмолилась я. – Помоги, а? Может быть, я просто ключ не так поворачиваю. Может быть, в этом и дело?
– А чего ты от меня хочешь?
– Ты встань, пойди и попробуй открыть дверь, – заканючила я.
– Да с какой стати? – вскипела Мариша. – Ты ведь сто раз на моих глазах отлично справлялась с замком. Я же его вообще ни разу не открывала.
– Ну, Мариша! – продолжала я ныть.
Видя, что уснуть я ей все равно не дам, Мариша тяжело вздохнула, взяла у меня из рук ключ и отправилась ковыряться в дверях соседской квартиры.
– Ну и в чем дело? – сердито спросила у меня Мариша, когда не успела она вставить ключ в замочную скважину, как дверь открылась. – Тут же не заперто!
– Не знаю, – растерянно сказала я. – У меня ключ не поворачивался.
Мариша покачала головой, и мы вошли в квартиру. Мариша двигалась впереди, но вдруг застыла. Наткнувшись на ее спину, я тоже вынуждена была остановиться. Что было причиной внезапной остановки, я не видела. Мариша преграждала собой весь дверной проем в комнату.
– Что ты застыла? – сердито спросила я у Мариши.
Мариша немного посторонилась и очень мрачно сказала:
– Говорила же тебе, лучше бы мы сюда пришли завтра.
Я заглянула в комнату через ее плечо. И наступил мой черед окаменеть. Потому что на полу лежал Михаил. Верней, на полу был его труп. В том, что это именно труп, не оставляла сомнения рукоятка ножа, которая торчала у него из груди. И в том, что убитый именно Михаил, тоже не было никакого сомнения. Я достаточно часто встречалась с убитым, чтобы сейчас опознать его.
– Ох, мамочки! – выдохнула я. – Мариша, он же мертв!
– Сама вижу, – кивнула моя подруга. – Не слепая.
– И что делать? – пропищала я. – Может быть, уйдем и сделаем вид, что ничего не случилось?
Мариша обернулась и выразительно покрутила пальцем у виска.
– Рано или поздно его найдут, – сказала она мне. – И тогда во сто крат будет сложней оправдаться перед ментами.
– Да что тут такого? – удивилась я. – Он мне, в конце концов, совсем не родной. Он мне даже почти незнакомый. Так, сталкивались пару раз в коридоре… – лепетала я.
– Какая разница?! – вскипела Мариша. – Последние несколько дней мы с тобой занимаемся активными розысками этого типа. Всем уши прожужжали, что хотим его найти. И вот теперь этот тип лежит мертвый. В квартире, от которой, между прочим, у тебя есть ключи. А дверь не взломана.
– Ну и что? – продолжала недоумевать я.
Похоже, вид мертвого Михаила окончательно отбил у меня способность соображать. И хотя чего я так разволновалась? Ведь действительно посторонний человек. К тому же не очень порядочный. Жену бросил, а дочерей в публичный дом пытался продать. Кстати сказать, может быть, и вполне удачно это провернул.
Тем временем Мариша осматривала входную дверь.
– Странно, – сказала наконец она. – Замок тут такой, что открыть и закрыть его можно только ключом, что с одной, что с другой стороны. Когда мы пришли, дверь была открыта. То есть убийца не потрудился ее за собой прикрыть. Вряд ли он это сделал из-за простой небрежности. Наверное, у него просто не было ключа.
– Он мог взять ключ Михаила, – сказала я. – У Михаила ведь был второй комплект ключей от квартиры. Один он дал мне, а второй оставил себе. Иначе бы Михаил к себе в дом сегодня вечером просто не попал бы. Так что убийца мог взять ключ от дверей у Михаила и запереть за собой дверь.
– Но почему-то этого не сделал, – ответила Мариша. – Слушай, ты не думаешь ведь, что Михаил тут уже давно валяется, а мы его просто не заметили, когда последний раз тут были? Ну, перед тем как на Ириновский ехать?
– Не думаю, – помотала головой я.
– А раз так, значит, все произошло за то время, пока мы болтались с проститутками, – сказала Мариша. – Михаил вернулся к себе домой, потом к нему пожаловал гость, потом гость убил хозяина и ушел. А мы, наоборот, пришли.
После этого Мариша деловито, но осторожно подошла к телу и потрогала.
– Еще теплый, – сказала она. – Похоже, его убили совсем недавно.
– Ой! – воскликнула я. – А может быть, у меня потому ключ в замке не поворачивался и потому я не могла попасть в квартиру, что внутри сидел убийца, а в замке изнутри был вставлен другой ключ?
– Вполне возможно, – пробормотала Мариша. – И это объясняет, почему убийца не стал запирать за собой дверь. У него попросту не было на это времени. Ты своими манипуляциями с замком заставила его занервничать. Он разволновался и сбежал.
Я молчала. У меня мороз по коже прошел, потому что я представила себе, как близка была совсем недавно к смерти. А что если бы я проявила чуть больше настойчивости, ковыряясь в замке, и нервы убийцы не выдержали бы? Он вполне мог убить и меня тоже.
– Убийца должен был успеть улизнуть из квартиры до того, как ты притащила и меня тоже, чтобы дать возможность поковыряться в замке, – не обращая внимания на мое состояние, говорила Мариша.
Я снова промолчала, и она наконец заметила, что мне очень не по себе.
– Ты чего такая бледная? – спросила она у меня. – Ты себя нормально чувствуешь?
Усилием воли я заставила себя кивнуть. Кивок получился слабый, едва заметный, но Маришу он удовлетворил.
– Тогда мы сейчас с тобой обыщем труп и вообще осмотрим тут все, а потом вызовем ментов, – сказала она мне.
– Труп!? Осмотрим?! – пролепетала я. – А чего его осматривать? Самый обычный труп. Я не хочу его осматривать!
Мариша только рукой махнула.
– Ладно, труп я осмотрю сама, – сказала она. – А ты посмотри, не изменилось ли чего-нибудь в квартире.
Я доплелась до стеночки и опустилась там на пол. Этим моя помощь в осмотре места преступления и закончилась. В голове у меня шумело, перед глазами носились звездочки, а в ушах стоял звон, и я боялась потерять сознание. Мариша тем временем довольно бодро занялась изучением карманов убитого Михаила.
На Михаиле были только брюки и легкая домашняя водолазка без карманов. В карманах брюк Мариша нашла бумажник, в котором лежало три тысячи рублей и восемьсот долларов. Кроме того, там имелись водительские права, принадлежащие Михаилу, загранпаспорт и две визитки.
Одна принадлежала уже известному нам агентству «Эдем», хозяйкой которого была убитая Алена. А вторая визитка принадлежала какой-то туристической фирме «Арена-плюс». Вторую визитку Мариша сунула к себе в карман. После этого она прошла в прихожую и принялась изучать поверхность тумбочки, стоящей возле двери. И почти сразу же нашла ключ от входной двери в квартиру Михаила. И нам стало ясно, почему убийца не стал запирать за собой дверь квартиры. Он потерял или просто не нашел ключа. После этого Мариша переключилась на карманы куртки Михаила, висящей там же, в прихожей.
В куртке она обнаружила несколько мятых магазинных чеков и картонку, которую обычно привязывают в аэропорту на чемоданы, отправляющиеся в грузовой отсек самолета, чтобы не потерялись. Бумажка была явно неиспользованной. Кроме того, в куртке нашлась косметичка, в которой лежало зеркальце, губная помада и расческа с застрявшими в ней светлыми волосинками.
– Слушай, не сиди ты тут как в гостях! – обнаружила мое безделье Мариша. – Ищи чего-нибудь. Например, чемодан или сумку, от которой этот ярлык.
К этому времени я немного оклемалась. И смогла приняться за поиски. Но никакой сумки или чемодана нам обнаружить не удалось. Если он у Михаила и был, то убийца прихватил его с собой. К тому моменту, когда мы обыскали всю квартиру, я уже окончательно пришла в себя и даже смогла внимательно рассмотреть физиономию покойника.
– Ты знаешь, – обратилась я к Марише, – он вроде бы загорел.
– Загорел? – переспросила та.
– Да, определенно, – кивнула я. – Последний раз, когда мы встречались, он был совершенно бледный. Никакого загара. А сейчас посмотри, лицо и руки у него смуглые.
Возможно, у Михаила и остальное тело тоже было смуглым, но мы с Маришей все же не решились это выяснять.
– Выходит, он смотался на юг, вернулся домой, и тут его подкараулил убийца, – сказала Мариша.
– А кто же убийца? – спросила я.
– Интересный вопрос, – ехидно ответила Мариша. – Я бы тоже хотела это знать. Между прочим, раз уж ты тут ошивалась, пока убийца был в доме, ты ничего такого не заметила?
– Чего – такого? – спросила я.
– Ну, такого, – пожала плечами Мариша. – Например, необычный запах. Или какие-нибудь звуки.
Я призадумалась.
– Вроде бы нет, – сказала я.
– Ну ладно, – вздохнула Мариша. – Пойду вызывать ментов. Уверена, что это убийство каким-то образом связано со смертью Алены. А поэтому нужно позвонить Жихареву, чтобы не пришлось отвечать на лишние вопросы, если приедут другие менты.
И она пошла звонить Жихареву. Так как время было позднее, он отнюдь не пришел в восторг от Маришиного звонка. А когда узнал, что мы нашли еще один труп, и вовсе помрачнел, что было слышно даже по телефону. Впрочем, следственная бригада во главе с Жихаревым появилась в моем доме ровно через полчаса, что говорило о том, что Жихарев вполне серьезно относится к нам, нашим словам и опасности для окружающих, которую мы представляем.
Выглядел он очень хмуро. Ни слова нам не сказав, лишь кивнув, он принялся рассматривать труп Михаила, мрачнея все больше и больше.
– Говорите, это и есть ваш сосед? – наконец спросил он.
– Да, это мой сосед, – кивнула я.
– Муж Светланы Цветиковой и отец пропавших девочек? – уточнил на всякий случай Жихарев и помрачнел настолько, что мне стало страшно за свою собственную участь.
Потом Жихарев про нас с Маришей забыл и начал давать указания мужику с фотовспышкой, что и как фотографировать. А мы тем временем обратились к симпатичному пареньку из бригады. Паренек давно и с явным интересом посматривал на Маришу. Поэтому Мариша, выяснив, что парня зовут Федор, начала с ним разговор.
– Что это с вашим Жихаревым? – спросила у него Мариша. – Выглядит так, словно готов нас живьем сожрать.
– Так и есть, – хмыкнул парень. – Вы ведь нашли труп мужа нашей подозреваемой. Она сама сидит у нас уже вторые сутки, а сегодня днем Жихарев арестовал и ее домработницу.
– Катерину? – ахнули мы. – За что?
– По обвинению в сообщничестве, – хихикнул Федя. – Жихарев считает, что мадам Цветиковой одной было не справиться с Аленой. Вот он и начал искать сообщницу. А у домработницы, на ее беду, руки оказались как раз такого же размера, как и того человека, который душил Алену. Ну и… Сами понимаете.
Мы подавленно молчали.
– Мы ведь разговаривали с Катериной Николаевной сегодня днем, – возмутилась Мариша. – Когда же вы успели ее арестовать?
– Должно быть, после вашего ухода, – сказал Федя и продолжил: – А теперь, когда обе подозреваемые сидят у нас, вы вдруг берете и находите труп главного виновника, из-за которого вся эта катавасия и завертелась.
– Ну и что? – спросила Мариша.
– Жихарев ведь строил свою версию на том, что Алену убила жена вот этого типчика. Из ревности убила, – начал разъяснять нам Федор. – А теперь вот и муж оказывается убитым, а жена в это время сидит у нас. Не состыковывается одно с другим. Вот Жихарев и злится.
Мы с Маришей опасливо покосились на Жихарева. После того как нам доходчиво объяснили, в чем мы провинились, мы были готовы ждать от него всяческих неприятностей. И они не замедлили последовать. Первым делом Жихарев вызвал нас на кухню для допроса. При этом он не стеснял себя в выражениях, и мы поняли, что если вдруг окажемся следующими, до кого доберется неизвестный убийца, то Жихарев об этом ни капли не пожалеет.
– Вертитесь все время где не нужно, – мрачно сказал он нам. – Сидели бы дома, и трупов бы меньше было.
– При чем тут мы? – обиделись мы с Маришей. – Мы же не виноваты, что убийца разгуливает на свободе, а вы и пальцем не пошевелите, чтобы его задержать.
Тут настал черед Жихарева онеметь от возмущения. Придя в себя, он выдал следующий перл:
– У вас, разумеется, есть алиби и на время этого убийства?
– Разумеется, – ехидно ответила Мариша.
– И где вы были? Снова с проститутками беседовали? – поинтересовался Жихарев.
– Представьте себе, да, – кивнула Мариша. – С проститутками.
– С теми же самыми? – с легкой надеждой спросил Жихарев.
– Нет, с другими, – разбила его надежды Мариша. – Эти на Ириновском проспекте обитают. А если не верите, то можете спросить у их сутенера Валерика. Он нас завтра ждет на работу.
– Куда это на работу? – окончательно растерялся Жихарев.
– На панель, – ответила я. – А что тут удивительного?
– Чего не сделаешь, чтобы помочь милиции, – добавила Мариша.
– Минуточку, – перебил меня Жихарев. – С этого места поподробней.
И он пристально уставился на нас и даже сел на подоконник, чтобы мы точно поняли, что говорить нам придется. Пришлось рассказать ему про наши поиски Михаила, которые ни к чему не привели. И про то, что мы думали, будто бы его прячет у себя одна из проституток, которых он приглашал к себе в дом.
– Господи, – пробормотал себе под нос Жихарев. – Это же надо додуматься! И в то время, пока вы искали Михаила по проституткам, его убивали?
– Наверное, – кивнули мы не очень уверенно, но все же кивнули.
Жихарев пока что удовлетворился этим и махнул рукой, отпуская нас. На прощанье я решила взглянуть на фуоней. Я опасалась, как бы смерть хозяина, которая приключилась буквально у них на глазах, не потрясла их психику. Но опасалась я зря. Зато подойдя к аквариуму и всмотревшись в его глубины, я сама лично пережила такое потрясение, какого мне давно не доводилось испытывать.
Рыбок в аквариуме не было!!!
Ни одной!!!
Кошмар!!!
Когда я обрела хотя бы слабую способность двигаться, я поманила к себе Маришу, которая в это время увлеченно щебетала с Федей.
– В чем дело? – недовольно спросила она. – Вечно ты меня отрываешь от интересных собеседников.
– Мариша, – умоляющим голосом произнесла я, – посмотри на аквариум и скажи мне, что ты видишь.
Мариша смотрела долго. Она даже попыталась залезть в него рукой и нашарить там рыбок, видимо полагая, что от стресса они стали прозрачными. Потом мы с ней поковырялись в песке на дне аквариума, надеясь найти там трупики рыбок, зарывшихся в песок умирать. Но ничего не было. Ни одной рыбки в аквариуме не осталось. Ни живой, ни дохлой. Зато наши манипуляции привлекли к себе внимание Жихарева.
– Что вы тут делаете? – сурово спросил он у нас. – Я же вам сказал, что вы пока можете идти отдыхать.
– Рыбки, – чуть не плача, сказала я. – Из аквариума. Они пропали!
– Что вы хотите этим сказать? – удивился Жихарев.
– Убийца забрал рыбок! – закричала Мариша. – Вот что!
– А что за рыбки? – заинтересовался Жихарев.
– Очень дорогие, – сказала Мариша. – Самочки фуоней.
– Кого? – удивился Жихарев.
– Фуоней, – повторила Мариша. – Ничего удивительного, что вы про них не слышали. Про них вообще мало кто слышал. Фуони в нашей стране, да и вообще в мире, редкость. Стоят больших денег.
– И вы уверены, что эти редкие рыбки пропали? – спросил Жихарев, который, судя по всему, уже окончательно разуверился в нашей способности соображать.
– Да, – кивнули мы. – Видите, их нет.
– Вижу, – согласился Жихарев. – Верней, не вижу. Но неважно. Рыбок нет, и это неоспоримый факт. Спасибо, что обратили на него наше внимание.
И он вежливо, но решительно выпихнул нас из квартиры.
– Чего ты переживаешь? – спросила у меня Мариша, видя, что я едва сдерживаю слезы.
– Из-за рыбок, – ответила я.
– И совершенно зря, – сказала Мариша. – Рыбок тебе доверил на хранение Михаил, так?
– Так, – кивнула я.
– А теперь он мертв, а значит, вернуться и потребовать с тебя рыбок не сможет, – сказала Мариша. – А его жена сама отказалась их забрать. Вспомни, мы же ей предлагали, а она отказалась. Значит, обвинить тебя в небрежном отношении к рыбкам некому.
– Не в том дело, – уныло сказала я. – Просто я успела привязаться к ним.
– Привязаться? – не поверила своим ушам Мариша. – Ты спятила! С этими мокрыми фуонями были одни хлопоты и нервотрепка. Кто бы их ни забрал, я благодарна тому человеку.
В Маришиных словах был здравый смысл, но мне все равно всю ночь снился аквариум с моими фуонями. И это были не сны, а самые настоящие кошмары. То новый хозяин рыбок забывал их покормить, то выставлял их на яркий свет, то еще чего-то с ними вытворял. Так что к концу сна рыбки как-то потускнели и от некоторых вообще остались одни глаза и хвосты. Зрелище было жуткое, и я проснулась.
