Глава 14
Пока Ирочка с Аськой и их новой приятельницей горемычной проституткой Машей носились саврасками по городу в поисках мужчины в шелковом галстуке, две другие подруги проводили время куда респектабельней.
Борис Львович, на свидание с которым отправилась Инна, оказался человеком со старомодно-галантным подходом к даме. Он ждал Инну у входа в ресторан с роскошным букетом ярко-желтых хризантем. Мариша желтые цветы не любила, они ассоциировались у нее с разлукой, изменой и расставаниями. Но тут даже она невольно залюбовалась цветами, до того они были хороши.
Любовалась она ими издалека. Близко подойти Мариша никак не могла. Подруги и договорились, что Мариша будет следить за Инной, сидя в своем «Форде». А Инна станет вести себя благоразумно и никаких глупостей этому Борису Львовичу не позволит.
Маячок на платье Инны исправно мигал. Мариша сидела в своей машине и ни о чем не беспокоилась. Ведь они так точно обо всем договаривались. Но внезапно все изменилось. Маячок показал, что Инна двигается к выходу из ресторана. Но почему-то не к парадному, а к другому, который выходил в маленький тесный проулок на задворках.
Наблюдая за движением маячка на экране монитора, Мариша ощутила тревожный укол. Что-то пошло не так! Куда это она рванула?
Мариша не понимала. Но маячок уже быстро удалялся от ресторана. Так быстро, что стало совершенно ясно, Инна едет на машине. Но на чьей машине, если «Бентли» Бориса Львовича стоял тут же на стоянке под самым носом Мариши и бдительного охранника и шофера этого самого «Бентли»?
— Ничего не понимаю!
Это заявление было не совсем справедливым. Кое-что Мариша понимала. Например, то, что ей нужно следовать за Инной, куда бы та ни направлялась. Слава богу, что у подруги на платье держался маячок! Если бы не он, Мариша так и караулила бы пустой ресторан, где Инны уже не было и в помине.
Сначала маячок двигался хаотично. Но постепенно стало ясно — Инна двигается в сторону пригорода.
— Ой, не нравится мне это, — вздохнула Мариша. — Она же мне обещала! Никаких безумств! А сама что творит?
Тем не менее экран монитора не врал. Маячок, а следовательно, и сама Инна, пересек пост ДПС и теперь мчался по Приморскому шоссе. Как почти не сомневалась Мариша, в сторону того самого мотеля, в котором Борис Львович уже пытался поразвлечься с Ирочкой. Но за Ирочкой он волочился довольно долго. С чего же Инне такая честь, в первый же день быть доставленной в это гиблое местечко?
— Одно из двух, либо она ему сильно понравилась. Либо у него так бешено зудит в одном месте, что долго ждать он просто не намерен.
Мариша почти догнала маячок. И стало ясно, что Борис Львович с Инной едут на такси. Мариша увидела их головы, склонившиеся друг к другу на заднем сиденье машины.
— Ого! И охрану с собой не взял! Ну, дела! Туши свет!
Мотель, куда прибыл пылающий Борис Львович и явно довольная собой Инка, Маришу порадовал. Вокруг множество густых зарослей сирени, акации и черноплодной рябины, из которых садовник скомпоновал живые изгороди, беседки и просто живописные группы. И как чудненько можно укрыться в таких зарослях и наблюдать за тем, как Инна и Борис Львович сначала переместились в главный корпус, а потом с ключами в руках двинулись уже в сторону двухэтажного симпатичного домика, стоящего в отдалении от остальных.
— Похоже, Инна решилась на «ва-банк». Интересно, с чего в ней такая удаль молодецкая взыграла?
Но хотя Мариша и негодовала на самодеятельность подруги, в душе она понимала: та не стала бы выкидывать подобные незапланированные фокусы без веской на то причины. И Мариша подкралась к гостевому домику, который ей так хорошо описала Ирочка. Вне всяких сомнений, это был тот самый домик. Низкие окна первого этажа. Пологий склон за ними. Шумящее за лесом шоссе. Кажется, Борис Львович снова вознамерился пошалить и поозорничать.
Мариша вздохнула. Что же, на этот раз его может поджидать большой сюрприз. И она попыталась осторожно отворить одно из окон в бунгало. Окно оказалось закрытым. Второе и третье тоже. Мариша встревожилась. Но через минуту возле окна уже появилась Инна. И взялась за шпингалет окна с прелестной улыбкой и со словами:
— Ах, дорогой Борис Львович, тут так душно! Я просто задыхаюсь! Неужели тут совсем нет кондиционеров?
— Нет, моя радость.
— Тогда я на минутку приоткрою окошко.
Неизвестно, что подумал при этих Инниных словах Борис Львович, но он тут же очутился рядом с Инной. Мариша едва успела шарахнуться в сторону.
Старый мерзкий козел!
Окно Инна и Борис Львович все же открыли. Мариша, спрятавшаяся под ним, выждала еще несколько минут. А потом осторожно заглянула в комнату. Так и есть, она не ошиблась. Инне уже удалось увести Бориса Львовича в другое помещение. Мариша несколько раз подпрыгнула, стараясь перелезть через подоконник. Безуспешно. Резвая козочка Ирочка прыгала сверху вниз. Поэтому у нее все так легко и получилось. Да еще она не думала о том, чтобы соблюдать конспирацию. Сиганула в окошко, и все дела.
А вот забраться снизу вверх, да еще не производя при этом никакого шума, оказалось гораздо, гораздо трудней. Наконец, пыхтя и отдуваясь, Марише все же удалось перевалиться через подоконник. Оказавшись в доме, она замерла, прислушиваясь. Голоса Инны и Бориса Львовича звучали из соседней комнаты. Никакого намека на угрозу. Вполне приличная светская беседа.
— Я ведь сразу признал в вас родственную душу, Инночка, — проникновенным голосом говорил Борис Львович. — И рад, что не ошибся.
— И мне с вами удивительно приятно общаться.
— Вот вы, Инна, сразу поняли, что это место для меня особенное.
— Да.
— Уединение, тишина, покой.
— О, да!
— Все это так не похоже на мою повседневную жизнь.
— Вы живете в центре города. Вы мне говорили.
— Вот именно! А знаете, почему я там живу?
— Почему?
— Моя жена — эта жуткая гарпия, этот дракон в юбке — заявила, что будет жить только там!
Мариша насторожилась. Ага! Уже и до жены дошли! Она у него, выясняется, мерзкая гарпия. Следовательно, следующий ход будет в том направлении, как сам Борис Львович с этой жуткой женщиной несчастлив в браке. Уже лет двадцать несчастлив. А то и все тридцать-сорок. Бедненький!
— Если бы вы знали, как мне не повезло с женой! — воскликнул Борис Львович, и Мариша едва не прыснула со смеху.
Господи, знали бы мужчины, до чего они все похожи. И как потешаются над ними женщины, слушая их одна к одной басни. В конце концов, говорили бы уж правду. Какую? Да ту самую. Что живут они с женой, потому что привыкли к своему старому комоду. Новая мебель плохо вписывается в привычный уклад жизни. А вот небольшие романчики и короткие походы налево, напротив, отлично укладываются.
Но Борис Львович искренних советов Мариши не слышал и потому продолжал накатанный текст:
— Каждый день скандалы! Чуть что не по ней, сразу же грозится разводом.
— Так разведитесь.
— Ах, что вы! Развод — это ведь так хлопотно! И потом, это неизбежный раздел имущества. Так сразу я пойти на это не могу. Да и нужно ведь подумать о жене. Она очень больна, перенесла уже три инсульта. В ее возрасте это может быть весьма опасным.
Ха-ха! В ее возрасте! И какой же у нее такой возраст? Наверняка, она помоложе самого Бориса Львовича. Пусть всего на несколько лет, но все-таки моложе. Увы, и песня про старую больную жену тоже была хорошо знакома Марише. Если бы Инна стала плотно встречаться с Борисом Львовичем и настаивать на узаконивании их отношений, то у его жены, скорей всего, выявили бы тяжелую, неизлечимую, может быть, даже смертельную болезнь. И нужно бы дать ей возможность «тихо скончаться в неведении и покое».
Ну, а потом бы жена выздоровела. А Борис Львович все равно женился бы на другой своей любовнице. Более молоденькой и наглой.
К счастью, Инне все эта тягомотина не грозила. Бориса Львовича она просто ловко разговорила. И теперь пользовалась его внезапной откровенностью.
— Говорите, часто приезжаете сюда? И всегда один?
— Да!
Голос Бориса Львовича прозвучал так искренне и трагически, что Мариша едва не прослезилась. Ах, эти мужчины! Что они с нами делают!
— Всегда один. Один-одинешенек! Я не похож на других мужчин, способных на короткие интрижки. Я лично прежде всего ценю в людях близость.
— О, да!
— И ведь такая редкость в наше время встретить родственную душу!
— Несомненно!
— И я так рад, что мы с вами, Инночка, сейчас тут. Вдвоем. Наедине.
Голос Бориса Львовича как-то неуловимо изменился. И Мариша поняла, что пора действовать. Теперь она знала достаточно, чтобы понять, что ей следует предпринять. Она вытащила из сумки свой телефон и, одним ударом ноги распахнув дверь, вошла в соседнюю комнату.
Инна в объятиях Бориса Львовича расположилась на кушетке. Мебель, весьма непрочная, явно не предусматривала такого стихийного развития событий! Во всяком случае, Борис Львович при виде внезапно возникшей перед ним Мариши попросту свалился с кушетки! И уселся на полу у ног невозмутимой Инны, растерянно глядя на ворвавшуюся Маришу.
— Вы… Вы кто такая? — наконец выдавил он из себя.
Вместо ответа Мариша залихватски щелкнула его фотокамерой (благослови бог того, кто придумал это замечательное нововведение, позволяющее сберегать самые драгоценные моменты нашей жизни!) и радостно осклабилась.
— Вы кто такая? Что вам тут нужно?
Мариша подмигнула Инне. И заявила, обращаясь вроде бы и ни к кому, но в то же время ко всем:
— Вот теперь полный порядок!
— Порядок? Какой порядок? Это ни фига не порядок! — взвился Борис Львович.
То есть это так только говорится, что взвился. А на самом-то деле он едва приподнял свою увесистую попу от земли сантиметров на десять.
— Вы кто такая? — повторил он в третий раз.
И до Мариши наконец дошло, что этот вопрос его мучает сильней всего. Надо просветить мужчину. А то его прямо заклинило, никак не успокоится.
— Частный детектив Амалия Геворковна Саркизян! — представилась Мариша почему-то армянкой.
Но Борис Львович услышал только первую половину фразы. Остальное ему было по барабану.
— Частный детектив! — пролепетал он едва слышно. — Я погиб!
И было ему совершенно плевать, кто там Мариша-армянка, татарка, калмычка, абхазка или немка. Вот это интернационал! Общий страх всех мужей-обманщиков, застигнутых врасплох, примирил бы Бориса Львовича с любой национальностью Мариши.
— Вас наняла моя жена? — пробормотал он. — Скажите, это она?
— Ага!
— Господи, я погиб!
— Ага!
— Нет, вы не шутите?
— Какие уж тут шутки!
— Моя жена? Она что-то подозревала?
— Еще как!
— И она наняла вас?
— Да!
— Чтобы вы зафиксировали плод моей измены?
Даже вконец перепуганный, Борис Львович не потерял способности изысканно выражаться. Мариша его даже за это зауважала. Все-таки приятно иметь дело с глубоко интеллигентным человеком. Другой бы на месте Бориса Львовича повел себя некорректно. Стал грубить. Или даже полез бы в драку. А с этим дяденькой прямо любо-дорого общаться. И слова так приятно ложатся на язык.
Мариша не удержалась и повторила:
— Точно! Зафиксировать плод вашей измены!
— Моя жена?! Наняла?! ВАС?!
— Да!
— Не верю своим ушам!
— Так поверьте глазам!
— Какой кошмар! Я прожил жизнь с притворщицей! Еще вчера она клялась мне в нежной искренней привязанности, уверяла, что всегда, все эти годы была счастлива со мной, а сегодня выясняется… Моя жена наняла сыщика, чтобы следить за мной! Какое предательство с ее стороны!
Но Марише уже начал надоедать этот бестолковый бред. И она яростно воскликнула:
— Вот именно! Наняла сыщика! Ваша смертельно больная жена! Или для нее еще есть надежда?
Борис Львович ухватился за эту фразу, как утопающий за соломинку.
— Не погубите! — взмолился он. — Моя жена — прекрасная женщина!
— Верю.
— Нет, вы не знаете! Правда, она прекрасный человек. И я очень глубоко ее уважаю!
— Ну… верю.
— Скажите мне! Заклинаю вас! Она ведь еще ничего не знает?
Мариша поморщилась.
— О чем? О том, что вы тут кувыркаетесь с молоденькими девочками?
Борис Львович трогательно потупился, покраснел пухленькими щечками и пробормотал:
— Да, о моем недостойном поведении.
— Не знает!
— Господи, какое счастье!
Мужчина прямо просиял. Даже удивительно, как в один момент он из убитого горем возродился к жизни. Прямо Феникс какой-то! Или он в самом деле любил свою жену? Господи, кто поймет этих мужиков? И зачем тебе, господи, понадобилось сначала создавать Адама? Мог бы потренироваться на ком-нибудь другом. На мартышках, например.
А Борис Львович тем временем умолял:
— Заклинаю! Благодетельница! Ноги буду вам мыть и воду с них пить!
— Хм!
— Не разрушайте семью!
— Ну, я даже не знаю!
— У нас такой крепкий брак! Столько лет вместе! Она будет убита!
— Наверняка!
— Станет меня презирать!
— Точно!
— Возненавидит!
— Возможно.
— Не надо!!!
Мариша взглянула на него с сочувствием. Надо же, как человек переживает. Впрочем, всего несколько минут назад, подслушивая разговор Бориса Львовича с Инной, Мариша была готова поверить в то, что он в самом деле очень и очень несчастен в браке. Так не притворяется ли он? Это нужно было проверить.
— Мы можем договориться, — произнесла Мариша и многозначительно взглянула на Инну.
К счастью, та все поняла верно. Вскинула голову и кивнула. Но и Борис Львович, который преданно следил за каждым движением Мариши, все понял верно.
— Так вы вместе! — воскликнул он. — Боже мой! Какой я доверчивый лопух!
Это было самокритично, но, увы, несвоевременно. Раньше нужно было думать.
— У нас есть к вам несколько вопросов.
— По поводу одной юной особы.
— Вы ее также привозили в это место.
Если Борис Львович и был поражен, то он мастерски это скрыл. Впрочем, такому лицедею и втируше это было явно не впервой.
— Спрашивайте! — кивнул он. — Как имя этой юной особы? Наверное, это была Лизок? Нет? Тогда Светочка? Настюша? Катрин? Анюта?
Инна вспомнила разглагольствования Бориса Львович о родстве душ и полном единении и только осуждающе головой покачала.
— А говорил-то что! Что говорил!
Мариша хихикнула. И совершенно уместно вспомнила известный всем анекдот. Приходит муж с работы. Любовник, который в это время гостит у его жены, тут же прячется под кровать. Там играет крохотный малыш — сын прекрасной хозяйки. Дите смотрит на любовника, забившегося под кровать, и злорадно спрашивает:
— Ну что? Не дысись теперь, да? А как дысал-то! Как дысал!
Вот и Борис Львович при первых же признаках опасности тут же растерял весь свой молодецкий задор. И теперь напоминал жалкую растревоженную мисочку с желе. И снова анекдот! Открывает пьяница холодильник. Тот трясется. Желе на тарелочке, известное дело, тоже дрожит. Пьяница успокаивающе машет руками и говорит:
— Н-не б-бойс-с-ся! Не бойся меня! Я с-сейчас только с-сыр кушать буду!
Но Борис Львович справился со своим страхом. Взял себя в руки. И больше не напоминая желе, твердо взглянул в глаза Марише.
— Какая из них? Какая из этих девушек вас интересует?
— Ирочка. Ваша недавняя пассия.
— Хорошенькая юная брюнетка!
— Волосы словно вороново крыло!
— Сама стройная и гибкая, как бамбук!
Лицо Бориса Львович приняло растерянное и одновременно удивленное выражение.
— Но с этой девушкой у меня ничего не было!
— Но она тут была? В этом месте?
— Да!
— Вы за ней предварительно ухаживали?
— И довольно долго!
— А она вам отказала?
— Да!
Борис Львович заметно смутился.
— Признаюсь честно! Отказала. Просто прыгнула в окошко и сбежала. Признаться, я был изумлен ее поведением!
— Еще бы ей не сбежать!
— Вы же на нее с плетью поперли!
— И еще костюмчик маскарадный надели!
— С ошейником и шипами!
Борис Львович снова выглядел изумленным, удивленным, но ни разу не пристыженным и не напуганным.
— Ну и что? Это многим девушкам нравится! Я просто хотел поразвлечь Ирочку. Мне показалось, что она в моем обществе… М-м-м… Как бы это сказать… Немного скучает!
Подруги были поражены. И не скрывали своих чувств:
— Поразвлечь?
— Плетью?
— Ошейником?
— Шипами?
— Да что вам дались эти аксессуары! Если хотите знать, я одолжил их у одного моего хорошего приятеля. Он — мастер по такого рода розыгрышам. И дал мне их на время!
— Отвратительно! Просто мерзость!
— Вы перепугали бедную девушку до потери сознания!
— Не знаю, — хмыкнул Борис Львович. — Убегала она от меня довольно резво! В полном сознании.
В общем, виноватым он себе ни капли не чувствовал. И это сбивало подруг с толку. Каким бы кобелем и лгуном Борис Львович ни был, он не производил впечатления законченного негодяя. Просто стареющий ловелас хотел скрыть свои интрижки на стороне.
Тогда при чем тут убийство Валеры? При чем отравление Додика? Да и ужасная смерть ни в чем не повинного ужика Дракона? И преследование Ирочки, которая просто голову потеряла от страха? А ее, к счастью, так и не состоявшиеся съемки в порнофильме? А взлом квартиры той же самой Ирочки, ее подруги и инсценировка ограбления офиса магазина Фаруха? Это все к чему?
— Вы это меня во всем этом обвиняете? — неподдельно изумился Борис Львович.
И при всей его страсти к обману, эти слова прозвучали у него настолько искренне, что подруги почувствовали: нет, не врет. По крайней мере в половине всех этих злодеяний он не участник!
Так оно и оказалось.
— Признаю, — покаянно произнес Борис Львович. — Пытался повлиять на девчонку. Ретивое верх взяло. Хотелось досадить ей так же, как и она мне!
— А она вам досадила?
— А как вы думаете? Стою посредине комнаты дурак-дураком с ошейником, с плетью в руках, в нижнем белье из черной кожи в заклепках и смотрю вслед улепетывающей от меня дурехе! Что бы вы при этом чувствовали?
Инна и Мариша прикинули про себя. Вот они в розовом неглиже, отороченном нежнейшим пухом, выходят к своему юному любовнику. А на его физиономии вместо восторга и обожания откровенный страх и ужас. А потом он просто удирает от них! Улепетывает через окно! О-о-о! Они бы растерзали мерзавца!
— Я — мужчина! И привык свои чувства держать под контролем. Но даже мне было досадно!
И раздосадованный Борис Львович принялся охотиться на Ирочку. Девчонка заставила его почувствовать себя униженным и оскорбленным. Так пусть она испытает страх и отчаяние.
— Да, это я наведался к ее хозяину — этому торговцу Фаруху! И просил уволить девчонку.
— Ваши люди просили!
— Это одно и то же!
— А потом?
— Потом я попросил своих ребят, чтобы они несколько раз пугнули девочку — вскрыли ее квартиру.
— А еще!
— Вломились бы в офис, где она работала!
По мысли Бориса Львовича, это должно было стимулировать скорейшее увольнение Ирочки. Напуганный работодатель Фарух должен был послать проблемную сотрудницу далеко и надолго.
— Еще! — потребовала Мариша.
— Следили мои ребята за ней! К подружке ее в квартиру влезли! Ничего там не тронули, просто напугали!
— Еще!
— Пару раз инсценировали несчастные случаи с ней!
— Еще!
Но Борис Львович, доселе такой откровенный, что-то вдруг затормозил.
— Еще? — растерянно повторил он. — Вроде бы больше ничего! И что я забыл?
— Что? Например, съемки Ирочки в порнофильме! Вы ведь заплатили режиссеру, чтобы он снял Ирочку в порнушке!
— Вы чего, юные леди? Впервые слышу о таком!
— Вы это сделали! Не отрицайте!
— Да не я это!
— А кто же?
— Не я!
— А кто же, кто же еще?
— Не я! Не я!
И Борис Львович замолчал, все так же растерянно глядя на подруг.
— Не знаю, о чем вы говорите, но я не настолько подлый человек. Да мне такое и в голову не пришло! Съемки в порнушке! Хотя бы элитная серия?
— Самая дешевая!
— Точно не я! — решительно отказался Борис Львович. — В каком бы помрачении рассудка я ни находился, снять Ирочку в дешевом порно я бы не позволил! Она же порядочная девушка. Для нее такое — хуже смерти!
В этом Борис Львович был прав. Но у подруг имелись к нему и другие вопросы.
— Надо полагать, что и Валеру не ваши люди убили?
— Кого?
— Вашего соперника.
— Любовника Ирочки! — решила больнее подковырнуть лжеца Инна.
— Он ее бросил, потом кто-то отравил его ужа… Хотя собирались отравить Ирочку! — напирала Мариша.
— А потом кто-то убил самого Валеру.
— Перерезал ему горло!
Борис Львович заметно побледнел. На лбу у него выступили крупные капли пота.
— Вы и в этом меня обвиняете?
— Да!
— Меня?!
— Больше пока что некого!
— У вас самый сильный мотив.
— Какой же?
— Месть!
И подруги уставились на Бориса Львовича.
— Можно я выпью?
И Борис Львович дрожащей рукой указал на столик на колесиках, на котором находился неплохой выбор нарядных бутылок с различными спиртными напитками.
— Пейте.
Подрагивая, мужчина налил себе в стакан на два пальца неразбавленного джина. И выпил его одним махом, даже не поморщившись. Скорей всего, он даже не ощутил вкуса напитка. Потому что все его мысли были очень далеко. Проглотив джин, Борис Львович несколько приободрился. И спросил уже почти весело:
— И в чем вы меня еще обвиняете? Кого я еще, по-вашему, прикончил?
— Режиссера порнушки, в которой должна была сняться Ирочка!
— Так он ее не снял?
— Нет. Его отравили!
— Тем же ядом, каким пытались отравить Ирочку!
Борис Львович был поражен. И не скрывал этого. Такое притворство вывело из себя Маришу окончательно.
— И не делайте таких больших глаз! — закричала она. — Это вы пытались ее отравить!
— У нас и свидетель есть!
— Свидетель?
— Да! Официантка в кафе!
— И что говорит эта леди?
— Говорит, что вы ей всучили белый порошок и велели подсыпать его в десерт Ирочки.
— И еще наврали, будто бы это новейшее противозачаточное средство. Один раз выпил, и несколько месяцев никаких проблем!
Теперь Борис Львович налил себе не на два пальца джина. Он высосал почти полбутылки одним глотком.
— Ничего не понимаю! — брякнув ее на стол, произнес он. — Официантка уверена, что видела именно меня?
— Приметы ваши!
— И на портрете, который они составили в милиции, вы очень похожи!
— Еще и милиция! — простонал Борис Львович. — Какой ужас!
— Так вы признаетесь?
— Нет! Мне кажется, что это ошибка. Боже мой! Что я говорю! Не кажется мне, я совершенно в этом уверен! Это ужасная, чудовищная ошибка!
— Хорошо, — зловеще произнесла Мариша. — Тогда вы не станете возражать против очной ставки?
— С кем?
— С той самой официанткой.
— А вы ее знаете? — оживился Борис Львович.
Подруги кивнули.
— Так что же мы тут ждем? Немедленно к ней!
И Борис Львович кинулся собираться, приговаривая:
— С этой неразберихой нужно покончить. И чем скорей, тем лучше. Надо же! Убийства! Я такой порядочный человек, мне убийства совсем ни к чему. А если уж узнает Аглаечка! О-о-о! Она со мной разведется! И будет совершенно права!
Подруги сидели на той самой кушетке, где так неудачно прошло рандеву Бориса Львовича, и наблюдали за нервно суетящимся мужчиной. Вот он нашел ботинки, бросил их, помчался искать пиджак. Не нашел его, плюнул, стал надевать ботинки, увидел пиджак, снова зачем-то снял ботинки и побежал за пиджаком.
Все его действия указывали на крайнюю степень смятения. Это было совершенно ясно. Подруги только не могли понять, почему он так суетится и волнуется. Потому что боится справедливого наказания? Или потому, что обвинили они совсем невиноватого человека. И он трясется, не зная, как выбраться из этой ситуации, и полагая, что его подставили.
В этом всем девушкам еще следовало разобраться. Но пока что подруги возлагали надежды на Алешу. Хотя он и невнимательно рассмотрел человека, предложившего ему яд для Ирочки, но все-таки, наверное, сможет отличить одного мужчину от другого.
Так оно и оказалось. Едва взглянув на Бориса Львовича, которого подруги торжественно доставили к дверям Аськиной квартиры и продемонстрировали начинающему актеру, Алеша помотал головой:
— Не… Не он!
— Посмотри хорошенько!
— Говорю вам, там другой мужик был.
— Так что, не он?
— Совсем не он!
— А сестра твоя где?
— Аська?
— Да. Или у тебя есть еще сестра?
— Не-а. Нету. В смысле нету сейчас сестренки дома.
Мариша с Инной встревожились. Что случилось с Ирочкой и Асей? Куда они пропали?
— Никуда они не пропали, — спокойно заявил Леша. — Недавно звонили, сказали, что вышли на след. И теперь по нему идут. Верней, едут.
— Едут?
— Ага! Мол, обошли уже правую половину домов на Стасова, теперь обходят левую сторону улицы.
— Обходят? А что они там ищут?
— Тачку с мужиком. Вроде бы.
— С каким мужиком?
— Мало ли мужиков в этом городе. Вот чего-нибудь им в голову и пришло.
— Ты что говоришь?
— А что? Обе девицы они холостые. Валера теперь помер. Вот и ищут ему замену, так я думаю.
Подруги чуть не растерзали Алешу. Надо же быть таким чурбаном равнодушным! Ирке грозит смертельная опасность, она среди ночи таскается по улице Стасова, глухой, между прочим, райончик, а он шутки шутит!
Тем временем Борис Львович непонимающе смотрел на Алешу.
— Кто этот молодой человек? — спросил он у Мариши.
— Он вас опознал. Можете быть свободны.
— Что?
— Радуйтесь! Он вас не узнал. Так что яд в кафе для Ирочки принесли не вы!
— Вы же говорили, что опознавать меня должна будет девушка — официантка.
— Это она и есть. То есть он.
— Она? Он? Как это?!
И Борис Львович с изумлением уставился на Алешку. Тот не растерялся и дружески подмигнул Борису Львовичу, чем окончательно привел того в смятение.
— Я уже ничего не понимаю! — жалобно произнес он. — Объясните мне, ради всего святого, что происходит?
Почему бы и нет? Раз уж они обвинили, а потом и притащили, как оказалось, невиновного Бориса Львовича сюда, почему бы не посвятить его во все детали этого дела? В конце концов, он имеет право знать, за что пострадал.
— Можем объяснить, но на это уйдет много времени.
— Я полностью в вашем распоряжении!
— А разве вам домой не нужно?
— Жена волноваться не будет?
— Моя дорогая Аглаечка отбыла в свой ежегодный лечебный тур на чешские воды. Так что до следующей пятницы я совершенно свободен.
И чтобы доказать, что он не шутит, Борис Львович пристроил свое пухлое тельце в кресло. И преданно воззрился на подруг.
