ГЛАВА 16
Лиза гуляла под ручку с Артуром уже второй час. За это время он успел несколько раз угостить ее мороженым, напоить кофе и скормить без малого три десятка более или менее смешных анекдотов. Лиза заметила, что как только она открывает рот, чтобы задать Артуру вопрос, как он моментально находит, чем ей этот рот заткнуть. Это было очень даже приятно, но, увы, совершенно бесполезно.
И наконец Лиза решительно заявила:
– Хватит, Артур! Съесть мороженое и выпить кофе я могу и одна!
– Но вдвоем ведь куда приятней.
– Моя жизнь превратилась в нескончаемую череду неприятностей. Никакое мороженое с кофе тут не помогут. А тем более твои анекдоты.
– Тебе не нравятся анекдоты? Они не смешные? А почему ты тогда так хохотала?
– Они смешные, но…
Но тут Лиза догадалась, что Артур просто специально заговаривает ей зубы, переводя разговор на другую тему и надеясь, что она забудет, о чем хотела с ним поговорить. И Лиза воскликнула:
– Слушай меня внимательно! Либо ты рассказываешь мне все-все, либо я ухожу!
– Все-все?
– Да!
– А половина от всего-всего тебя не устроит?
– Ну, все! Довольно! Я тебя предупреждала! – вспылила Лиза и повернулась, в самом деле намереваясь уйти.
Она не знала, позволит ей это Артур или не позволит. Но выслушивать его треп и лопать очередное мороженое она не собиралась. И она сделала несколько решительных шагов.
– Лиза, не уходи!
Девушка остановилась, вопросительно глядя на Артура через плечо
– Останься, – совсем другим, а не шутовским тоном произнес тот. – Поговорим.
– О чем? О птичках? О погоде? Всем этим я уже сыта по горло! Спасибо!
– Останься.
И Лиза осталась. Она чувствовала, что в их отношениях наступил переломный момент. Либо сейчас Артур начнет ей снова что-то втирать, и тогда она уйдет. Либо… Либо он расскажет ей правду. Или хотя бы часть правды. Вот только вопрос, сумеет ли она отличить правду от очередной выдумки?
Но Артур заговорил с ней так серьезно, даже так изменился внешне, что Лиза сразу поняла – шуточки и прибауточки кончились. Начинается серьезный разговор.
– Сядь, Лиза! – велел ей Артур, заведя девушку в один из городских скверов и усадив там на свободную скамейку. – Разговор будет долгий. И я хочу, чтобы ты все внимательно выслушала.
Лиза была готова уже ко всему. И Артур начал рассказывать. В принципе начало его рассказа Лизу не удивило. Она уже знала о существовании у нее некоего дяди Гриши, сбежавшего из ставшей чужой и враждебной ему страны в другую, куда более гостеприимную. Для дяди Гриши родная мать-отчизна была хуже злой мачехи. А вот чужая сторона – стала ему родным домом.
– Твой дядя на своих торговых операциях нажил огромное состояние, – рассказывал Артур. – Можешь мне поверить, действительно огромное. В настоящий момент оно исчисляется уже не в миллионах долларов, а в десятках, если не сотнях миллионов.
Лиза слушала и не могла поверить. В их почти что нищей семье крутились такие огромные деньги? И ни мама, ни Верунчик никогда не прибегли к помощи брата, хотя (Лиза это отлично знала!) не раз и не два отчаянно нуждались в каких-то трех-пяти рублях!
– Твоя мать никогда бы не попросила и копейки у своего брата, – пояснил Артур. – А что касается твоей тети, тот тут история несколько иная.
– Какая же?
– Твоя тетя была не так сильно обижена на брата. И несколько раз он присылал ей деньги.
– В самом деле? – фыркнула Лиза. – Когда же это было? Верунчик только недавно стала продавать свои картины. А до этого она жила впроголодь. Да еще ее мужья всегда норовили отщипнуть у нее кусок пожирней!
– Вот на этих… мужей и уходили все те деньги, которые присылал твоей тете дядя Грегори.
– Грегори?
– Такое имя он взял себя после удачного побега из СССР.
– Грегори. Ну, что же. Ничем не хуже, чем Григорий. Но вы же говорите о нем в прошедшем времени. Он что, умер?
– Скончался полгода назад.
– Надо же! – расстроилась Лиза. – И Верунчик знала об этом?
– Вряд ли. Твой дядя в последнее время не поддерживал отношений с сестрой.
– Почему?
– Ему надоело, что все присылаемые им деньги уходят на ее мужчин. И когда твоя тетя в очередной раз обратилась к нему с просьбой, он ответил ей резко. Может быть, даже чересчур резко. Но так или иначе, они больше не общались.
– И ты говоришь, что у него были миллионы?
– Сотни миллионов.
– И кому же они достались?
Артур хмыкнул.
– Вот тут-то и начинается самое главное, – произнес он. – Часть этих денег ушла на погашение взятых твоим дядей кредитов, займов и прочих долговых обязательств. Но существенная часть осталась. И завещал ее Грегори…
– Кому же?
– Да тебе, Лиза! Тебе!
И хотя Лиза подозревала, что он скажет нечто в этом роде, но все равно невольно ахнула:
– Мне?
– Тебе!
– И… И сколько же я получу?
– При вступлении в права наследования ты должна будешь получить не меньше сорока семи миллионов долларов.
У Лизы буквально дух захватило. Это же сказочное состояние! Немыслимое! Невероятное! Такие деньжищи у нее даже в голове не укладывались. Это что же можно на них купить? К примеру, целый небоскреб можно? Или все-таки нельзя?
– Думаю, ты найдешь этим деньгам более интересное применение, – произнес Артур. – Хотя и небоскреб – это неплохо. Помещения в нем можно сдавать под квартиры или офисы. И прилично обогатиться. Так что небоскреб тебе вполне по карману.
– Но я не понимаю, – пробормотала Лиза. – Где же находятся эти деньги?
– До вступления наследника в законные права эти деньги контролируются специально учрежденным фондом. Туда входят представители из всех головных офисов твоего дяди. Из Австралии, из Испании, из Южной Америки и из маленькой Голландии, с которой, собственно говоря, и началось сказочное обогащение твоего дяди.
– Очень хорошо. Но почему так? Зачем такие сложности?
– Это распоряжение твоего дяди. Он всегда считал, что деньги требуют контроля. Денежки счет любят, так он говорил. А ввести тебя в права наследования было поручено одной весьма уважаемой и известной нотариальной конторе. Тут, у вас в России.
– У нас? В России? А сам-то ты откуда? Разве не из России?
– Ты делаешь честь моему произношению, – улыбнулся Артур. – То, что я так чисто говорю по-русски, это целиком и полностью заслуга моей матери. Отец почти совсем не говорит по-русски. А вот она с пеленок ворковала надо мной на своем родном языке. И таким образом я выучил его довольно прилично.
– Твой отец не русский?
– Нет. Он – австралиец. Его предки приехали на пятый континент еще в девятнадцатом столетии. Боюсь, что среди них могли оказаться и каторжники, и прочие преступные элементы. В прошлом белые в Австралии представляли собой весьма пеструю компанию. Но все это осталось в истории. А теперь мой отец занимает видный пост в полиции Сиднея, где, собственно говоря, тружусь и я сам.
У Лизы буквально дух перехватило.
– Так ты полицейский? Из Австралии?
– Да.
– А… А зачем же ты тут…
– Зачем я тут ошиваюсь? – хмыкнул Артур. – Да вот так пришлось, покинул родные теплые края и мерзну в вашем климате. А виной всему одна милая, ничего не подозревающая, но очень богатая наследница.
– Я?! Ты приехал в Россию из-за меня?!
Артур кивнул. И у Лизы вторично замерло дыхание.
– Из-за меня… А как ты вообще узнал про меня?
– В наш департамент обратился один из опекунов того фонда, который организовал твой дядя.
– Зачем?
– У них возникли сомнения в компетентности и чистоплотности той фирмы, которой было поручено ввести тебя в права наследования.
– Почему?
– Видишь ли, сама по себе процедура введения человека в законные права наследования достаточно трудоемка и требует много времени. Но то время, которое потребовалось российским нотариусам, превосходило все мыслимые границы. Создавалось впечатление, что кто-то специально затягивает процедуру.
– И что?
– И они обратились к моему отцу. С неофициальной, хочу подчеркнуть, просьбой. Им просто было необходимо, чтобы кто-то поехал в Россию и разобрался в ситуации, которая сложилась вокруг тебя. Но в то же время это должен был быть человек, которому они могут доверять.
– А почему они не обратились в нашу милицию?
– Обжегшись на ваших нотариусах, они уже не хотели рисковать.
– И послали тебя?
– Да. Послали меня.
Некоторое время Лиза размышляла. Верить или не верить Артуру? Если поверить, то получается, что он на ее стороне. А нотариус и все остальные – нет. Но что, если это Артур ее обманывает? Чувства подсказывали Лизе, что Артур говорит правду. Однако она столько раз ошибалась в людях, что уже не знала, можно ли доверять своим чувствам.
Спросить у него документы? Но что это даст? Если он хорошо подготовился, то и липовые документы у него для нее найдутся. А откуда Лиза может знать, как выглядит удостоверение австралийского полицейского?
Поэтому вместо документов Лиза спросила у Артура:
– И что же тебе удалось узнать? Кто же стоит за всеми моими бедами?
С ответом на этот вопрос Артур замялся.
– Понимаешь, – произнес он, – сначала я подозревал твоего мужа и его любовницу.
– Витальку и Анютку?
– Нет, другую его любовницу – рыжую Эмилию. Но после их смерти я уже не знаю, кого и подозревать.
– А нотариус? Тот, кого заподозрили еще те австралийцы из дядиного фонда?
– Нотариуса зовут Израиль Соломонович. Весьма скользкий молодой человек. И я подозреваю, что ты его знаешь. Ты ведь не случайно оказалась сегодня в восемь часов вечера на Сенной площади?
Врать смысла не было. И Лиза призналась:
– Не случайно. И я видела нотариуса. Но он был не один.
– Знаю.
– А кто этот Толя?
– Бандит.
– Обыкновенный бандит?
– Не совсем обыкновенный, – вздохнул Артур. – Обыкновенного бандита к твоим деньжищам в вашей стране и на пушечный выстрел бы не подпустили. Этот Толя – всего лишь пешка более серьезных людей, которые нацелились на твои деньги. Во всяком случае, на приличную их часть.
– Но как они про них узнали? Австралийские служащие моего дяди сдали? Или нотариус?
– Вот это для меня и является самой большой загадкой. И боюсь, пока я не вычислю этого человека, ты не будешь в безопасности.
Сердце у Лизы так и ухнуло вниз. Конечно, она понимала, что ее неприятности, возможно, еще далеко не закончились. Но все же слышать это от другого человека, да еще столь компетентного, было не слишком приятно.
– И что? – пролепетала она. – Что может мне грозить?
Артур красноречиво молчал.
– Смерть? – побледнела Лиза. – Они меня теперь убьют?
– Надеюсь, что до этого дело не дойдет. Пока что они собирались на тебе жениться.
– Они?
– Ну, сначала твой законный муж хотел использовать свои права наследования после тебя. А затем после его смерти к делу подключился уже этот Толя.
– Я от него сбежала, – не удержалась и похвастала Лиза.
– Знаю.
– Ты недоволен?
– Ты сделала то, что сделала. Но подозреваю, что твой побег здорово их озадачил и насторожил.
Сердце у Лизы снова болезненно замерло.
– Их? И что они предпримут теперь?
– Боюсь даже предполагать, – мрачно произнес Артур. – Но в вашей стране, где документы подделываются так легко и проверяются так небрежно, твоим мужем может стать любой проходимец.
– Моим… моим мужем? Но я не собираюсь замуж!
– Тебя могут об этом и не поставить в известность. Просто оформить твой брак с каким-то человеком. А потом устранить тебя.
– Как это устранить? Физически?
– Иначе эти люди просто не умеют.
– И это они убили Витальку? – похолодела Лиза. – Потому что он не хотел с ними делиться?
– Возможно. Я пока еще не располагаю полной информацией по поводу смерти твоего мужа и этой его Эмилии.
– Совсем ничего не знаешь?
– Очень мало.
– Расскажи хотя бы то, что знаешь.
– Знаю, что эти двое зарились на твое наследство, которое ты должна была получить от дяди Грегори, знаю, что Эмилия вступила в сговор с нотариусом – Израилем Соломоновичем, чтобы тот потянул твое дело о вступлении в права наследования, но… но самого главного, кто стоит за всем этим, я пока что не знаю!
В голосе Артура послышалось самое настоящее отчаяние. Лизе на какой-то момент даже стало его жаль. Но потом она очень вовремя вспомнила, что Артур рискует всего лишь провалить задание. В то время как она рискует куда большим. Своей собственной жизнью.
А еще она думала о своем дяде Грише. Вот ведь странно складывается в жизни. Она ничего не знала о нем. Даже не знала о существовании на свете этого человека. И вдруг он оставляет все свое состояние или во всяком случае большую его часть именно ей. Почему? Только потому, что у него не оказалось никакого другого кровного родственника?
– Хорошо, с Верунчиком они поцапались, – задумчиво произнесла Лиза. – Так оставил бы свои деньги какому-нибудь своему другу! Уж всяко тот был бы ближе этому Грегори, чем я – никогда не видевшая его племянница!
– Ты не совсем представляешь себе тот образ жизни, который вел твой дядя, покинув СССР, – усмехнулся Артур, когда Лиза выложила ему свои соображения. – Не было у него ни в Европе, ни в Австралии близких друзей. Не знаю, как у вас в России обстоят с этим дела, а у нас в Австралии у миллионеров друзей нет и быть не может. Только слуги, соратники и конкуренты. Если у миллионера нет кровной родни, то оставить свое состояние он может или на благотворительность, или слугам.
– Вот и оставил бы… этим самым слугам. Или на благотворительность. Зачем мне миллионы, если из-за них меня могут в любой момент убить?
А вспомнив про то, как поступил с ней Виталька, сначала заставив поверить в то, что она беременна, а потом лишив ее этой беременности, она чуть не зарыдала.
– Ты не представляешь, что мне УЖЕ пришлось пережить из-за этих денег!
– Знаю.
– Нет, ты не знаешь. Я чуть руки на себя не наложила!
Лиза чувствовала, что близка к тому, чтобы начать рыдать в голос. Почему-то именно сейчас ей стало себя ужасно жалко. Того самого не рожденного, но такого желанного ребенка, которого муж ее лишил. Той жизни, которую она провела, уверенная, что рядом с ней любимый и любящий ее мужчина. Тех лет, которые были наполнены обманом и ложью. Всего того, что еще совсем недавно составляло смысл ее жизни.
А причиной тому были сочувствующие глаза Артура, которыми он буквально пожирал Лизу. Казалось, чтобы она ему сейчас ни сказала, он бы все понял, простил и сумел как-то объяснить. Найти слова, чтобы Лизина душевная боль стала чуть глуше, а быть может, и вовсе прошла. И сама не зная зачем она выкладывает этому в сущности незнакомому ей человеку свою душу, Лиза начала говорить.
Артур слушал ее внимательно. Ловил каждое слово. И по мере того как Лиза рассказывала ему о том, как подло и низко обманывал ее Виталька, глаза его темнели все больше и больше.
– Подлец был твой муж! – припечатал он наконец. – И туда ему и дорога! А ты должна не реветь, а наоборот, радоваться, что он больше тебе не сможет вредить!
После этих слов Лиза успокоилась. В самом деле, чего она разнюнилась? Ах да!
– Но ведь и меня могут тоже… как Витальку, – робко пробормотала она. – Убить.
– Я этого не допущу!
Лиза вскинула на Артура глаза. И по ее телу прошел восхитительный трепет. С такой нежностью, с таким участием он смотрел сейчас на нее. Пока он так смотрел, ей верилось, что в самом деле он ей поможет, защитит, укроет. Но говорить все это вслух Лиза не стала.
– Не допусти, – просто согласилась она.
Мариша двигалась в направлении Сенной площади. Мысли у нее были тягостные и недоуменные. Нотариус, к которому она проявила такое внимание, повел себя по меньшей мере странно.
– Он должен был расчувствоваться от моей заботы! Растаять! Довериться! А он?
Нотариус просто удрал! Удрал и забаррикадировался у себя в квартире. Конечно, Марише удалось попасть во двор его дома. И очень быстро. Так же быстро она вычислила окна квартиры нотариуса. Мариша несколько раз видела в окне третьего этажа его перекошенную бледную физиономи, на которой уже начали расплываться синяки. Мариша приветливо махала ему рукой. Но нотариуса перекашивало при виде нее еще больше. И он, словно большой ребенок, прятался за занавеску.
Как тут проникнешь в его квартиру, если нотариус заперся на все замки. И делал вид, что умер. Разумеется, это было не так. Стоя у двери, Мариша улавливала его взволнованное дыхание, которое слышалось даже через две двери.
– Господин нотариус, – пыталась она воззвать к его здравому смыслу, – не валяйте дурака. Я всего лишь слабая женщина. Ну, не съем же я вас! Откройте дверь, поговорим по-человечески. Хотите, я вам чайку приготовлю?
Все напрасно. Напуганный нотариус не поддавался ни на какие ее посулы и уговоры.
– Ну и черт с тобой! – разозлившись на его упрямство, плюнула Мариша. – Ухожу!
И ушла. А теперь вот брела через проходные дворы в направлении Сенной площади. То есть это Мариша думала, что она двигается в направлении площади. А когда дворы закончились, то обнаружила, что вышла к набережной Мойки.
Река получила свое название еще в те времена, когда водопровода в молодом Санкт-Петербурге не было и в помине. И воду на все хозяйственные нужды брали прямо из рек и каналов города. А на Мойку местные женщины приходили с целыми корзинами грязной посуды и белья. Тут же и стирали, и мыли. Одним словом, устраивали мойку.
– Новое дело! – расстроилась Мариша при виде набережной. – Зачем мне Мойка? Отсюда же обратно не меньше получаса топать!
Девяносто девять человек из ста двинулись бы назад уже не по дворам, а вдоль по набережной. Но Мариша была именно тем сотым человеком, который не ищет легких путей. А выбирает те, что посложней и позаковыристей. Так что она повернула обратно. И высчитав нужное ей направление, двинулась дворами.
Уже на пятом дворе она поняла, что снова заблудилась. И начала жалеть о принятом решении.
– Какой-то лабиринт, а не дворы. Не хватало еще сейчас встретить Минотавра.
И стоило Марише произнести эту фразу, как она увидела прямо перед собой группку молодых людей, каждый из которых запросто мог претендовать на это звание. Правда, несмотря на гнусную внешность, они были со своими девушками. И теоретически опасны Марише не были. Но это только теоретически. Потому что двух из этих молодых мужчин Мариша отлично помнила. Они и были теми, кто напал на нотариуса, и это они принимали самое активное участие в его избиение.
– Ого! – выдохнула из себя Мариша. – Эт-то я удачно зашла! Повезло!
В голове у нее моментально сложился план. Надо выследить одного из этих молодцов. Дождаться, пока тот останется в одиночестве, да и допросить с пристрастием. Мариша прекрасно знала такую породу людей. Они только в куче такие смелые и отважные. Когда трое, а лучше семеро на одного. А вот когда оказываются один на один, да пару раз получают в ухо, то быстро теряют свою наглость, вспоминают хорошие манеры, и с ними можно поговорить вполне разумно.
И Мариша начала ощупывать свои карманы на предмет подручных средств вразумления. Оказалось, что она неплохо на этот случай вооружена. У нее имелся электрошокер, перцовый баллончик, а еще в сумке завалялся верхний фрагмент пластиковой удочки, гибкий и очень крепкий, так что вполне мог сойти за хлыст.
– Лучше бы, конечно, дубинку, но если нет, сойдет и это.
На всякий случай Мариша испробовала кусок удочки на себе. Ударила она совсем-совсем слегка, но все равно получилось хлестко и больно. Мариша даже зашипела, едва сдержав крик.
Пожалуй, если хлестнуть посильней, так и кожу рассечь можно.
Облюбованные ею молодые люди не спеша пили пиво и явно никуда не торопились. Так что Мариша тоже решила не спешить. И заняла наблюдательный пост неподалеку. Но так, чтобы компания ее не засекла. Ждать ей пришлось недолго. Молодые люди праздновали свою победу над нотариусом с помощью пива. А этот напиток не только веселит, но, как известно, оказывает еще одно действие. Не прошло и десяти минут, как один из парней, отпустил какое-то замечание, которое сопровождалось гоготом ребят и стыдливым хихиканьем девушек, и отправился в кустики.
То есть это он думал, что идет в кустики. Но до кустиков он не дошел. На полдороге его перехватила Мариша, которая не стала долго церемониться с мерзавцем. Ткнула его электрошокером в оголенную шею. И словно дикая львица уволокла судорожно подергивающееся тело за гаражи.
– Вот тут мы с тобой и поговорим, – ласково произнесла она, связывая своей жертве руки.
В качестве веревки ей пришлось пустить в ход собственный шелковый шарфик. Марише его не было жаль. Этот шарфик Марише никогда не нравился. А все потому, что ей подарил его кто-то из бывших возлюбленных, который очень скоро перестал быть возлюбленным. В связи с этим шарфик Мариша не носила совершенно. Но так как он был явно дорогим, то и выбросить его рука не поднималась.
Так шарфик и валялся у нее на полке в прихожей, медленно претерпевая метаморфозу от снежно-белого при покупке до теперешнего – желтоватого цвета под старую слоновую кость. И Мариша брала его с полки только в том случае, если была уверена, что на улице ветер. Брать-то она его брала, но даже при самой сильной буре голову этим шарфиком не повязывала, утешая себя мыслью, что вот если бы она захотела, то шарфик обязательно бы пригодился.
– Наконец-то он мне действительно пригодился! – обрадовалась Мариша, закончив опутывать своего врага шелковыми путами.
После этого она хорошенько пихнула его ногой в бок, приводя таким образом в чувство.
– Ты кто?
Мариша фыркнула. Вот наглец! И он еще ей вопросы смеет задавать!
– Это ты пару часов назад напал на ни в чем не повинного жильца соседнего дома? Не отрицай! Это был ты! Ты и еще двое твоих дружков! Я хорошо запомнила ваши физиономии!
Парень не стал отрицать.
– Ну, я, – с вызовом произнес он. – И что? В ментовку на меня заявить хочешь? Так это глупо! Тот мужик заяву никогда не напишет. А твоим словам – грош цена в базарный день! К тому же у меня там дядька работает. В милиции в этой. Так что… сама понимаешь. Отмажет он меня по-любому.
– Я и не собираюсь обращаться в милицию.
– Нет?
– Нет.
– А как же тогда?
– Сама с тобой разберусь.
И Мариша многозначительно пощелкала электрошокером.
– Эй! – опасливо насторожился парень. – Ты с этой штукой поосторожней. У меня одного приятеля такой ткнули, так он на всю жизнь инвалидом сделался.
– А если сердце слабое, то и умереть можно, – кивнула головой Мариша. – Кстати, как у тебя с сердцем? Порядок? Тогда можно и повторить номер.
Но парню общаться с электричеством во второй раз явно не хотелось.
– Отстань! – дернулся он от неприятно жужжащего электрошокера, которым Мариша крутила у него перед носом. – Что тебе от меня надо?
– Вот с этого и нужно было начинать! Кто поручил вам напасть на того мужчину?
– Не знаю!
– Нехорошо врать. Ведь, я могу и рассердиться.
– Честно не знаю! Адам разговаривал с той теткой! А я ее даже и не видел никогда!
– С теткой? Так заказчица – женщина?
– Вроде бы.
– Вроде? Ты что же, не спрашивал?
– А на кой мне? – искренне удивился парень. – Деньги Адам разделил между нами. Без обмана разделил. Потому что я Адама знаю не первый год. Он мой лучший дружбан. И не крыса, чтобы у своих же воровать. Так что мы все остались довольны заработком.
– Сколько же вам заплатили?
– По тысяче.
– Каждому?
– Ясен пень! А что? Работа плевая! Тот мужик и не думал сопротивляться. Сразу же на землю упал, мы его даже и не роняли. Ну, отпинали его хорошенько, пригрозили, как нам было сказано, и ушли.
– И все?
– Все. А кто башлял эту драку, мне без интереса. Меньше знаешь, крепче спишь!
– Как бы тебе не уснуть сейчас навсегда, – с угрозой произнесла Мариша. – Урод! Звони этому Адаму и выясняй внешность заказчицы! Ее имя! И прочие приметы!
– Ага! Щас!
Но застрекотавший электрошокер заставил парня изменить свою позицию.
– Ладно уж, – неохотно проворчал он. – Только ты мне развяжи руки.
– Обойдешься. Так поговоришь, без рук! Диктуй номер!
– Я не помню. Он у меня в мобиле записан. Так не помню.
Вот оно поколение «пепси»! Даже не знают номера телефона лучшего приятеля. Всего-то какие-то семь цифр и код, который запомнить вообще ничего не стоит. Надо только «прилепить» оператора к какому-нибудь обстоятельству или рекламе. Например, если у вашей подружки «МТС», а у ее сестры и другой подружки «Теле 2», то можно одну сестричку представлять себе в красном нижнем белье, а другую в синем с кружевами. Все предельно просто.
Адам сняла трубку моментально. Словно ждал звонка.
– Да. Слушаю. Чего случилось, Василь?
– Спросить хотел, – сдавленно произнес Маришин пленник. – Про бабу про эту.
– Про какую бабу?
– Ну, которая драку нам сегодня заказала.
– И чего? – удивился Адам. – Чего узнавать-то? Чего тебе денег мало показалось?
– Нет. Деньги тут н при чем. Узнать хочу, зачем ей это понадобилось?
Как ни странно, Адам ответил:
– Бросить ее этот мужик задумал.
– Как это?
– Ну, ты даешь! – заржал в трубке Адам. – Как мужик бабу бросает? Она его любит, а он свалить от нее надумал. А у них уже все на мази было. Свадьба, белое платье и все дела. Ну а он ей накануне свадьбы и заявляет, что боится серьезных отношений. Вот она его за трусость и проучила немножко. Ясно тебе?
Мариша слушала этот бред, доносящийся из трубки, и понимала: заказчица наврала все от первого и до последнего слова. Пусть недалекий Адам и его еще более недалекие дружки и поверили этой бабе в ее сказочку про неверного жениха и несчастную любовь, а она, Мариша, в такую чушь ни за что не поверит. Потому что ни одна женщина, от которой из-под венца сбежал жених, не станет заказывать драку с ним. А если и закажет, то уж постарается, чтобы этот самый жених никогда не узнал, откуда на него злой ветер подул. Зачем? Ведь чем черт не шутит, жених может еще передумать и снова посвататься. А уж после того как он узнает, что своим унижением, разбитым носом и переломанными ребрами он обязан своей бывшей невесте, тут уж он ни за что не вернется!
– Но вообще-то я браться за этот заказ не хотел, – признался тем временем Адам. – Баба мне эта совсем не понравилась. Чокнутая какая-то. Дерганая. Вроде бы рыжая, а вроде бы в парике. И страшная. И старая совсем. Она этого мужика на добрых двадцать лет старше. И еще обиды кидает, что он ее бросил! Дура крашеная!
– А кто она такая? – спросил Маришин пленник, повинуясь новому толчку по печени. – Как она на тебя вышла?
– Фиг ее знает. А кто она такая, мне без надобности было. Я только ее имя и знаю.
– Да? И какое?
– Узнаешь, упадешь. Говорю же, дура баба.
– Так как ее зовут?
Адам назвал имя заказчицы. И в голове у Мариши раздался легкий хруст. Так хрустят позвонки, вставая на место под умелыми руками костоправа. Все теперь ей стало понятно. Так вот, кто стоит за всеми Лизиными бедами и несчастьями! Никогда бы не подумала! Никогда!
