Глава 6
Утро давно наступило, когда девушки наконец открыли глаза. Да и то сделали они это не сами, их вынудили к тому настойчивые звонки в дверь.
– Ну кто там еще?
– Если это Виолетта с очередными жалобами и долгими разговорами, то не открывай!
Но это была не Виолетта. К подругам стучал Таракан. Причем едва девушки увидели своего председателя, как сразу же поняли: случилось нечто из ряда вон выходящее. И старик сам подтвердил подозрение подруг, ворвавшись в их дом со словами:
– Это уже вовсе не лезет ни в какие ворота! Вы знаете, что случилось этой ночью у нас в поселке?
– Нет. Мы спали и ничего не знаем.
– Совершено нападение! Нападение на одного из жильцов нашего поселка! Чудовищная по своей наглости акция!
Подруги переглянулись между собой. Они прекрасно знали, как трепетно относится Таракан к безопасности их поселка. Любой, кто поселился тут, вправе был рассчитывать на то, что его дети окажутся дома не поздней десяти часов вечера. Что ни один кабельный канал не покажет сцен насилия или порно. И что домашний Интернет будет очищен от всех вредоносных и развращающих молодежь сайтов.
Педофилам, хулиганам и прочим злодеям не было хода в «Чудный уголок», так что дети могли спокойно играть на игровой площадке, купаться в озере или просто бегать по улицам, строя свои собственные домики, укрытия или даже целые крепости. Разумеется, все это происходило под зорким взглядом видеокамер, скрытых всюду, где для этого была такая возможность.
Конечно, человеку с преступными намерениями такая тотальная слежка могла показаться неприятной. Но так уж повелось, что такие люди в «Чудный уголок» и не селились. А все прочие, честные граждане, были довольны, что их детвора находится под ежеминутным присмотром зоркого глаза видеокамеры.
И что на их самодельном озере в купальный сезон ежедневно и еженощно дежурит спасатель с катером. И таким образом, ни одному малолетнему экстремалу не удастся отправиться на самодельном плоту прежде, чем тот внимательно осмотрит опытный взрослый человек и даст добро на предстоящее плаванье, и еще проверит наличие спасательных средств на судне.
Может быть, такая забота кому-то и показалась бы чрезмерной, но Таракан умел быть очень убедительным. А кому не нравился устав поселка, придуманный и разработанный им самим, тот мог ведь в «Чудном уголке» и не селиться. Таракан честно предупреждал всякого нового жильца о том, что его жизнь будет тут как на ладони.
Итак, благодаря бдительности старого разведчика жизнь в «Чудном уголке» была очень спокойной. Никаких происшествий не случалось. А если что-то и происходило, то Таракан оказывался первым в курсе случившегося и спокойно разбирался в ситуации. И вот теперь он был не просто в ярости, он был еще и в недоумении, негодовании и, пожалуй, растерянности. Таким подруги своего старого друга не видели уже давно.
– И самое главное, мы не смогли рассмотреть лица нападавшего. Мерзавец напялил на себя черную маску с прорезями для глаз. И ни одна камера не засекла его перемещения по поселку. Как такое возможно?
– Только в том случае, если этот человек хорошо знал, где находятся эти самые камеры, и избегал их.
– Невозможно! Это известно лишь мне одному.
– И еще мастерам из компании, устанавливающей камеры.
– Эту версию мы еще рассмотрим, – слегка расслабился Таракан. – Но все равно, какая наглость. И знаете, на кого напали?
– На кого же?
– На жену нашего банкира!
– На Виолетту?
– На нее самую.
Похолодев, подруги переглянулись между собой. Как же так? Ведь Виолетта ушла от них целая и невредимая. Идти до ее дома надо было по освещенной и хорошо просматриваемой улице. Когда же было совершено нападение?
– Ночью, прямо возле дома! И это моя вина.
– Ваша?
– Теща Шарикова, вы ее видели, добилась от меня этой весной разрешения, что возле ее калитки будут посажены розы. Я говорил глупой бабе, что розы – это такая штука, которая уставом возле калиток не предусмотрена. Но она их все равно посадила! И что бы вы думали? За один сезон эти проклятые кусты так разрослись, что совершенно закрыли собой калитку и ворота. Оплели их целиком.
– Что-то мы цветов не заметили.
– А цветов и не было. Одни колючие плети – густые и совершенно не дающие возможность просмотреть территорию участка. И вот в тот момент, когда Шарикова проходила к себе домой, нападение и было совершено. То есть с просматриваемой камерами дороги она ушла, а на свой, опять же просматриваемый участок не пришла. Дураки, которые сидели за камерами, прошляпили этот факт. И женщина осталась лежать под кустами до самого утра, когда ее нашла вернувшаяся из больницы мать.
– О, ужас! Она жива?
– Старуха? Жива. Правда, на той же машине, что она приехала, ее опять увезли в больницу.
– Нет, сама Виолетта? Как с ней дела?
– К сожалению, на ее счет у меня хороших новостей нет, – покачал головой Таракан. – Наша бедная мадам Шарикова скончалась. Мы ничем не могли ей помочь. Возможно, если бы мы обнаружили ее раньше… Впрочем, врачи мне сказали, что и тогда шансов у бедняжки не было. Открытая черепно-мозговая травма, с такими выживают редко.
– Какой кошмар!
Подруги буквально похолодели от полученной новости.
– А ведь она приходила к нам.
– Приходила? Когда?
– Вчера вечером, верней, уже ночью. Это от нас она шла, когда на нее было совершено покушение!
– Это родственники ее мужа сделали! Мы в этом уверены!
– Родственники ее мужа? Но позвольте, банкир Шариков – сирота. У него нету родни. Это написано у него в анкете, которую все наши новые жильцы заполняют при въезде в поселок.
Подруги прекрасно помнили эту анкету, состоящую из ста с лишним вопросов, касающихся абсолютно всех областей жизни нового жильца. Но то, что Шариков круглый сирота, ни одна из девушек не знала. И эта информация стала для подруг новостью. Оказывается, Шариков-то молодец! Обошелся без всякой отцовской поддержки!
– Или я чего-то не знаю? – допытывался у подруг Таракан. – Какие еще родственники?
– Нет-нет, мы имели в виду родню первого мужа Виолетты. Там у них страшные терки по поводу наследства!
И подруги вкратце пересказали Таракану все, что им поведала вчера ночью Виолетта под бутылку виски, с которой женщина так от них и утопала. Не в силах расстаться с полюбившимся ей спиртным или просто не сознавая, что делает, она ушла навстречу собственной смерти.
– Да, бутылку нашли рядом с убитой. Преступник на нее не польстился.
– А что ему было надо от Виолетты?
– Это не ограбление, в доме ничего не тронуто, и сам дом не взломан. И не нападение с целью изнасилования. На женщину напали, ударили по голове, а потом преступник скрылся с места преступления, не оставив никаких следов.
– Мы не должны были этого допустить! Зачем мы ее отправили домой одну! Надо было ее сопроводить!
– Это не ваша вина, – успокоил подруг Таракан. – Это я виноват! Недосмотрел! Не уследил! А вы были уверены, что в нашем поселке Виолетте не угрожает ровным счетом ничего.
Да, он был прав. Именно поэтому подруги и отпустили Виолетту. Но что им делать теперь? Как им быть? Искупить свою вину перед несчастной женщиной девушки могли только одним способом. Они должны были найти ее убийцу и заставить его предстать перед судом.
– Убивший Виолетту человек должен быть наказан! И мы знаем, как это сделать!
– Девочки, вы не должны больше вмешиваться в эту историю, – встревожился Таракан. – Мне казалось, что там все довольно невинно, но теперь я настаиваю, чтобы вы не лезли.
Но подруги считали иначе.
– В сложные финансовые махинации, которые Шариков проворачивал со своим компаньоном Барсуковым и его женой и о которых Виолетта вскользь вчера упомянула, мы не будем вмешиваться. Но обнаглевшие наследники должны ответить за свои поступки! Они уже отправили на тот свет Виолетту! И чуть было не отправили туда Виталика.
– Да! Кстати, о Виталике! Мальчику нужна охрана!
– Об этом не беспокойтесь, – взмахнул рукой Таракан. – Охрана дежурит возле его палаты с того самого момента, как я узнал о случившемся с Виолеттой. Охрану оплачивает сам Шариков. Он уже извещен о трагедии. Но вернуться назад пока что не может. Переговоры с Украиной слишком важны для дел его банка. Вы же знаете, его репутация немного пошатнулась в последнее время. Необходимы новые вкладчики, новые вливания.
Подругам даже стало жаль беднягу Шарикова. Важные переговоры не позволяли ему проститься с женой, оплакать ее и похоронить достойно.
– Впрочем, к похоронам Шариков уже вернется. Должен вернуться, ведь он муж. Но о своем пасынке он позаботился. А если бы он сам этого не сделал, то охрану для мальчика предоставил бы наш поселок.
Что да, то да. Таракан своих в беде не бросал никогда. Мог оплатить человек его услуги или нет, но если он был жителем «Чудного уголка», то мог рассчитывать на поддержку Таракана всегда и всюду. И это тоже было несомненным плюсом жизни в поселке. Очень важно иметь в хороших знакомых человека, способного при необходимости прийти на помощь.
Итак, Виталик был под надежной охраной. Но вот в том, что случилось с его матерью, подругам необходимо было разобраться. Теперь это было лично их дело. Ведь Виолетта попросила их о помощи, попросила и умерла. Будь она жива, подруги еще могли колебаться, могли даже взять назад данное обещание. Но теперь, с ее смертью, ход назад был отрезан.
– Мы дали Виолетте слово, что выведем на чистую воду преступников, желающих зла ее Виталику. И должны сдержать данное обещание.
Разумеется, Таракану подруги о своем решении ни словечка не сказали. Незачем бедняге лишний раз трепать себе нервы. У него и без того проблем хватает. И если Таракан приходил к подругам, чтобы снова попросить их забыть о деле Шариковых, то достиг он прямо противоположного эффекта. Теперь подруги даже подумать не могли о том, чтобы отказаться от просьбы Виолетты.
Но на этом пути они столкнулись с одной крайне важной проблемой. Они ровнехонько ничего не знали о том, с кем им предстоит вести борьбу. И проводив Таракана, подруги принялись размышлять над тем, кто и как может вывести их на родственников господина Терентьева.
Впрочем, ответ на вопрос напрашивался сам собой. Среди друзей у Киры с Лесей имелся только один человек, который мог им помочь в данной ситуации.
– Позвони Лисице, расспроси, что он слышал про этого Терентьева.
Лисицей звали приятеля подруг, ловкого и пронырливого мошенника, отнюдь не даром получившего свое прозвище.
– Терентьев? – переспросил Лисица, услышав вопрос. – Ну, разумеется, я знаю этого типуса. Славный мужик, кстати говоря. Правда, помер уже, примерно полгода назад.
– А про его родственников ты что-нибудь знаешь?
– Был у старикана единственный сын, да наркоманом оказался. Старик чего только не делал, чтобы отвлечь сына от этой пагубной зависимости. Ничего не помогло, парень скопытился. И свой конец господин Терентьев встретил в обществе каких-то родственников.
Вот про этих самых родственников подругам и необходимо было разузнать побольше!
– Ну, я могу попытаться. Кажется, кто-то мне про них рассказывал. Подождите, как только что-нибудь разузнаю, сразу же вам отзвонюсь.
– Только обязательно позвони. Это очень важно.
– Что, снова дело жизни и смерти?
Лисица явно не сдерживал улыбки, и подруги поторопились осадить его:
– Да, именно жизни и смерти, одного маленького мальчика, внука господина Терентьева, которого его родственники собираются сжить со свету!
– Откуда такая информация? Я слышал, что родственники у Терентьева исключительно порядочные люди. Его покойный сын был единственной паршивой овцой в стаде!
– Может статься, что не самой и паршивой. Во всяком случае, он никого не убивал. А вот родственнички уже спровадили на тот свет Виолетту. И хотят того же для Витальки!
– Кто такая Виоллетта? – деловито осведомился Лисица. – И кто такой этот Виталька?
Пришлось подругам объяснить.
– Значит, Виолетта – невестка Терентьева. А Виталька – его внук?
– Да, законный и единственный!
– Вы своими глазами видели свидетельство о его рождении?
Упрямство Лисицы буквально взбесило подруг.
– Зачем нам нужно свидетельство, если Виолетта буквально за час до своей смерти клялась и божилась, что ребенок у нее рожден в законном браке и его отцом записан сын Терентьева?
– Ну, просто иногда люди говорят одно, а на деле все совсем другое.
Но подруги даже слышать не хотели ни о чем таком. И прямо приперли Лисицу к стенке:
– Говори, поможешь ты нам втереться в доверие к этим злодеям или же нет?
– Куда же я денусь? – невесело усмехнулся Лисица. – Помогу конечно.
И он сдержал свое слово. Не успели расстроенные подруги выпить по чашке кофе, покормить кошек и съесть по тосту с домашним яблочным джемом, который успела наварить Леся из уродившейся в этом году антоновки, как им позвонил Лисица:
– У меня для вас хорошие новости.
– Говори какие!
– Этот ваш Виталька в самом деле родился от сына Терентьева. Он наследник старика, сомнений в том нет! Есть свидетельство о браке, есть свидетельство о рождении. Все просто замечательно, подвох лишь в том, что сестра самого Терентьева тоже заявила о своих правах на наследство брата.
– Мы это знаем.
– В такой ситуации сестрица запросто могла бы спровадить Витальку к его папаше и деду. А заодно и Виолетту вдогонку за мужиками послать.
– А мы тебе о чем твердим!
– Наследство у Терентьева знатное, – продолжал рассуждать Лисица. – Хоть старик и не входил в первую десятку, но пяток миллиончиков чистоганом у старикана наверняка имеется. Плюс недвижимость, плюс акции. Да, наследство завидное.
Подруги едва не застонали от бессильной злости. Они все это знали и сами, к чему Лисица терзает их? Они задали этот вопрос приятелю, а тот в ответ неожиданно спросил:
– А вы знаете, что я нашел для вас доступ к этим людям?
– Серьезно? И как мы к ним попадем?
Лисица принялся объяснять. И подруги невольно порадовались, до чего правильного друга они себе выбрали. Ну что бы они делали без Лисицы? Ведь не прошло и часа, как все их трудные вопросы волшебным образом разрешились.
– Эти родственнички поселились в доме старика Терентьева еще до его смерти. Само собой, после кончины хозяина дома и в отсутствие других наследников, ваша-то Виолетта спохватилась лишь спустя полгода, эти родственнички там полностью обжились, почувствовали себя хозяевами. Всю прислугу, которая служила при самом Терентьеве, они оставили. Даже еще жалованья им добавили. Правда, пока что на словах. Наверное, надеются, что прислуга выступит на суде за своих новых хозяев, заявит, как хорошо сестра и ее семейство ухаживали за покойным хозяином дома.
Но в дела кирпичного завода родственники пока что не совались. Терентьев еще при жизни оставил на этот счет специальное распоряжение. Его доля акций должна была быть направлена на создание фонда его же имени, средства в нем должны накапливаться. И передадут их одному из его родных.
– Но тут есть одно условие: акции перейдут к кому-то из родни Терентьева, если он примет участие в делах завода. Если же не захочет, то акции следует перераспределить между прочими акционерами в пропорции к числу их собственных акций.
– И что? По-моему, это справедливо.
– Но тут есть одно небольшое «но». Что думают по этому поводу сами акционеры? Крупных акционеров там осталось всего трое. Возможно, они не захотят ждать, когда мальчишка или кто-то там еще сунет нос в их дела. Их устроит, если наследники Терентьева на заводе вообще не появятся. Ведь в этом случае акции немедленно перейдут в их владение.
– И что за люди эти акционеры?
– Весьма достойные и состоятельные.
Но ведь также говорили и про родственников господина Терентьева. А они принялись травить вдову его сына, пытались убить его внука, а потом и вовсе распоясались. И если предположить, что благосостояние трех крупных акционеров кирпичного завода напрямую зависит от числа акций, которыми они владеют, то не стоит ли поискать преступника среди них тоже?
– Вдруг это кто-то из них нанял Федора, чтобы тот погубил Витальку?
– И сам напал на Виолетту?
– Или, опять же, кого-то нанял!
Между тем Лисица уже принялся перечислять акционеров кирпичного завода:
– Первый, кем вам следует поинтересоваться – это Ерофеев Сергей Михайлович. Очень пожилой человек, всего двумя годами младше самого Терентьева. Дела свои давно пытается передать сыну, да тот у него не большого ума, так что Ерофеев пока что свой пакет акций держит при себе.
Второго соратника господина Терентьева звали Кусков Валерий Юрьевич. Был он тоже не молод, но деятелен не по годам. Делами завода занимался весьма усердно. Но звезд с неба не хватал. И пакет его акций был самым маленьким, всего двенадцать процентов.
И, наконец, последний из троих звался Сколов Антон Петрович. И относительно него у Лисицы не было никакой информации, кроме той, что на все советы акционеров он присылал своих доверенных лиц. И лично сам не появлялся на заводе уже много лет, предпочитая жить в Европе, где его устраивал и климат, и общий ритм жизни.
– Помимо акций кирпичного завода у этого Сколова имеются и другие источники доходов – акции крупных промышленных предприятий, проценты со счетов, недвижимость. Да и в Европе он не сидит без дела, купил маленькую ферму с виноградником. Продолжает изготавливать традиционные сорта местного вина и даже изобрел парочку своих собственных, которые получили награды на выставках и конкурсах.
То есть бизнес Сколова, которым тот занимался нынче, был далек от скучного кирпичного производства. Сколов заделался виноделом, и наверняка такой переворот вполне его устраивал. Потому что подруги плохо могли себе представить человека, который на склоне жизни стал бы метаться между подрядчиками и поставщиками, в то время как мог бы заняться куда более спокойным и прибыльным делом в куда более благодатном климате Европы.
– Надо учитывать, что виноделие во Франции – это одна из важнейших отраслей народного хозяйства. Риски виноделов застрахованы государством. Если случается неурожайный год или по какой-то причине вино не продается, то фермеры-виноделы все равно с голоду не умрут. Государство их поддержит и поможет продержаться и год, и два, и даже больше.
Конечно, ничего такого для кирпичного заводика в России предусмотрено не было. Есть доход – завод существует. Нет – рабочие долго не станут работать за спасибо и здорово живешь. Разбегутся, а производство придется закрыть или продать его другим людям.
– В общем, из всех троих я бы вам больше всего советовал присмотреться к Ерофееву и его сыну. У них и пакет акций покрупнее, чем у Кускова, а значит, и азарта больше. Да и жизнь у них побеспокойней, чем у Сколова с его виноградниками. Так что присмотритесь к этой парочке.
– А как мы это сделаем?
– А разве я вам не сказал? С завтрашнего дня вы обе приступаете к своим обязанностям в доме господина Терентьева. Ерофеев с сыном тоже неизбежно появятся там.
– То есть как мы приступаем к обязанностям? В качестве кого?
– Кира в качестве горничной, а Леся в качестве помощника повара.
– Что? Но мы совсем…
– Благодарить меня будете после, – торопливо закончил разговор Лисица. – Сегодня вам позвонит Андрей – управляющий домом господина Терентьева, с ним все и обсудите!
И не успели подруги ничего сказать в ответ, как Лисица повесил трубку. Все попытки дозвониться до него оказались безрезультатны. И недоумевающие подруги стали ждать звонка своего будущего работодателя. Ни одна из них в ближайшее время не планировала становиться домашней прислугой. Но если того требуют обстоятельства их расследования, что же, они готовы даже на такое.
– Как-то я себя плохо представляю в роли прислуги, – призналась Кира подруге.
– Да брось ты! Тебе вообще ничего делать не надо. Тебя ведь берут горничной!
– А горничные разве ничего не делают? – удивилась Кира.
– Ну, разве что пару раз тряпкой пыль с комода смахнешь.
– Это не трудно, – согласилась с ней Кира. – Только мне казалось, что горничные еще постель перестилают, порядок в комнатах наводят, полы моют, всякие там латунные штуки до блеска надраивают и еще кучу всякой фигни по дому делают.
– В любом случае, твои промахи будут не так заметны, как мои. Если ты где-то угол не домоешь, это не сразу в глаза бросится. А если я с обедом напортачу, то меня первой выпрут!
Но страхи подруг оказались беспочвенными. Позвонивший им Андрей оказался полностью в курсе всех проблем.
– Лисица объяснил, что у вас зуб на наших хозяев. Полностью в этом с вами солидарен и готов помочь вам во всем, если это навредит им.
– Вы их так не любите?
– Откровенно говоря, ненавижу. Но это полдела, хозяев любить вообще редко приходится. Но эти вообще законченные гады… Такие, что еще поискать!
Однако при встрече выяснилось, что Андрей совсем не такой злой, каким показался подругам вначале. Напротив, это был весьма милый молодой человек, имеющий высшее экономическое образование, знающий английский в совершенстве и прежде работавший у господина Терентьева личным секретарем.
Его хорошее воспитание и отличные манеры бросались в глаза. И подруги подумали, что и правда надо быть законными гадами, чтобы вывести из равновесия такого милого мужчину и заставить его ругаться.
– Должность личного секретаря господина Терентьева я занимал больше десяти лет. Ну а после смерти хозяина эти его родственники меня не уволили, но велели заниматься прислугой и вообще присматривать за домом.
– А чем же они вам так досадили?
– Да много чем. И не мне одному! Их вся прислуга ненавидит. При Владимире Николаевиче все в доме иначе устроено было. Он к людям уважительно относился. Понимал, что каждый свою работу делает. Да, требовал, чтобы обязанности все выполняли честно, не филонили, но и сверх нужного от людей не требовал. А эти… что ни день, то у них новые капризы.
– Но говорят, они вам зарплату прибавили.
Но Андрей так многозначительно фыркнул в ответ, что подруги и без лишних объяснений поняли, что никакое повышение не может окупить той нервной обстановки, которая воцарилась в доме с тех пор, как умер прежний хозяин.
Лично девушкам Андрей объяснил все предельно четко и ясно:
– В общем так, вас хозяева берут с испытательным сроком две недели. За это время зарплаты вам не полагается. И так как работать вы у нас все равно не станете, то я вам по секрету скажу, что и после испытательного срока вы денег бы не увидели.
– Почему?
– А у них такая методика. Очень подлая, надо сказать. Берут человека на две недели испытательного срока, выжимают из него все, что возможно, а потом придираются к какому-нибудь пустяку, и пинок ему под зад! Думаете, почему я лично занимаюсь поиском прислуги? Да потому, что ни одно кадровое агентство с этими жуликами сотрудничать не станет! Но и таджиков или узбеков эти к себе в дом пускать тоже не хотят. Националисты, блин, хреновы. Подавай им русских женщин или девушек, да еще чтобы с хорошими манерами, да чистоплотных, да честных, да чтобы работали бесплатно и всегда приседали и улыбались!
– Да, с такими запросами трудно вам найти новую прислугу.
– Замучился совсем, – признался подругам Андрей. – И самое главное, чувствую, что ни к чему все это. Как после суда из-за наследства утвердятся захватчики окончательно в статусе наследников, так и погонят нас всех поганой метлой из дома. Ни выходного пособия, ни отпускных не заплатят.
– Почему?
– А почему, думаете, они с нами, с теми, кто еще при Владимире Николаевиче работал, добренькие? Да потому что хотят, чтобы мы на суде, когда таковой все же состоится, в их пользу говорили. Дескать, что ухаживали они за господином Терентьевым хорошо, а никто другой к нему и носа не казал. Вот поэтому и зарплату нам всем – старым работникам прибавили. Но это не надолго. Как только суд положительное решение в пользу сестрицы Аленушки вынесет, все! Конец нашей спокойной жизни. Всех нас выгонят, а на наши места наймут каких-нибудь бедолаг, которым вовсе платить не будут или станут выплачивать по копейке в месяц.
И чтобы окончательно все встало на свои места, Андрей пояснил подругам:
– Жадные они очень, а где жадность, там и человеческая подлость голову поднимает. Может, Елена Николаевна сама по себе человек и неплохой, но жадность ее обуревает. И муж под стать ей самой. А уж про их сынка я и вовсе молчу. Придушил бы гаденыша собственными руками, да только в тюрьму не хочется из-за него садиться.
И явно довольный, что нашлись слушатели, которым он может излить все, накопившееся у него на душе за долгие месяцы, Андрей поведал подругам историю воцарения семьи Елены Николаевны, или, как он называл про себя новую хозяйку – сестрицы Аленушки, в доме господина Терентьева.
– Не скажу, что я совсем не знал про Елену Николаевну. Еще когда господин Терентьев был на ногах и хорошо себя чувствовал, она в его доме пару раз появлялась. И муж ее тоже. А вот Костю они до поры до времени от Владимира Николаевича прятали!
– Почему?
– Увидите его, сами поймете.
Но пока брат был в силе и разуме, Елена Николаевна характер свой властный сдерживала. Понимала, что брату не понравится, если она начнет командовать да распоряжаться. Пусть и больной, но он может ее и вовсе прогнать. А у Елены Николаевны на брата и его имущество были большие виды.
– Это уж я теперь задним числом понимаю, что не просто так она со своим муженьком приезжала, а на разведку. Клялась, что брата своего очень любит, прямо обожает. Как он один остался, так и появилась первый раз. Дескать, морально поддержать. Да какая там поддержка! Она сама лишь на деньги его зарилась. Она и в дела завода мечтала влезть, и мужа своего в совет директоров пропихнуть, только тут уж Владимир Николаевич насмерть стоял. И другие акционеры его тоже поддержали.
Не удалось сестрице Аленушке завладеть пакетом акций завода, так она оторвалась на том, что было ей под силу.
– Дом она полностью под свою власть забрала еще при жизни Владимира Николаевича. Всего полгода в доме они все жили, а сестрица очень многого достигла. Все покупки под ее тотальным контролем делались. Думаю, что в ту пору она даже не воровала, понимала, что может попасться и все потерять. В чем, а в осторожности и выдержке ей не откажешь. Это сколько же времени надо было ждать, чтобы брат потерял всю свою семью, здоровье, а потом явиться к нему, старому и больному, и забрать власть в доме в свои руки.
Но господин Терентьев после смерти сына вроде как перестал интересоваться окружающим его миром. Нет, он жил, работал, все вроде было, как обычно. Но Андрей все чаще замечал, что его хозяин сидит у себя в кабинете с отсутствующим видом, не работая и просто глядя перед собой.
– Делами на заводе он управлял, пока физические силы позволяли. Но после перенесенного за полгода до смерти инсульта у него отказали ноги. И тогда-то сестрица Аленушка и прибыла к нам под видом помощи своему больному брату.
Елена Николаевна очень старалась, как она говорила, вылечить брата, поставить его вновь на ноги. Суетилась, вызывала разных врачей, накупала целые килограммы лекарств.
– Только от этих врачей и лекарств Владимиру Николаевичу лучше не становилось. А ей того и надо было. Мечтала, как бы побыстрей от брата избавиться да домом и счетами его завладеть. Это не она, а Валерия с Изольдой хозяина на ноги вновь поставили. Только ненадолго это у них получилось. Еще один инсульт, и Владимира Николаевича не стало.
О том, что у старика имеется родной внук, все как будто бы забыли. Однако Андрею казалось, что такая ситуация крайне несправедлива. Он сам ничего не знал о том, как живет малыш. То пособие, которое назначил Владимир Николаевич после смерти своего сына невестке, вскоре после рождения ребенка было отменено.
– Платил он ей совсем недолго. Может быть, несколько месяцев или около того. Теперь уж не вспомню. Но мальчик был еще совсем маленький, когда Владимир Николаевич велел мне отменить эти выплаты.
– Почему?
– Официально мне была озвучена версия о неправильном поведении невестки. Дескать, она не чтит память своего мужа, встречается с другими мужчинами, значит, пособия недостойна.
Но Андрей был не глуп и понимал, что объяснение это высосано из пальца. Виолетта была свободна, она могла искать себе нового мужа. Что в этом такого? Да и пособие выплачивалось не лично ей, а ребенку. Мальчик-то в чем был виноват, даже если его мать и вела себя несколько вызывающе?
– Мне тогда показалось, что это несправедливое решение Владимира Николаевича было связано с появлением в нашем доме одного человека. Он назвался частным детективом и попросил встречи с хозяином. Они довольно долго о чем-то разговаривали в кабинете, а на следующий день Владимир Николаевич был очень хмур и озабочен. Куда-то уехал. А еще через неделю сделал это распоряжение об отмене пособия для своего внука.
– Наверное, тот человек и доложил твоему хозяину о том, что Виолетта подыскивает себе нового мужа.
– Наверное. Только с какой стати этому детективу было заниматься таким расследованием? Владимир Николаевич ничего ему не поручал. Я думаю, это была инициатива сестрицы Аленушки, которая и тогда уже мечтала добраться до денег своего брата.
– У тебя не осталось координат этого детектива?
– К сожалению, нет.
– Да и у господина Терентьева уже не спросишь. А как он умер? Каков диагноз?
– Последствия инсульта. Но я считаю, что это сестрица Аленушка его своими заботами доконала. Он мог еще несколько лет спокойно протянуть. Изольда с Валерией о нем хорошо заботились, и зачем только Владимир Николаевич сестрицу свою пригласил в дом! Странно это.
Но фактов у Андрея, чтобы обвинять Елену Николаевну в смерти ее брата, не имелось. Внешне все выглядело замечательно. Дружные родственники приехали, чтобы поддержать своего тяжело больного. Однако Андрей был уверен, что хитрая сестрица просто извела своего брата, пичкая того совсем не теми таблетками, которые ему были прописаны.
– А вскрытие что показало?
– Елена Николаевна по образованию медик. Она должна была знать, какими лекарствами травить хозяина, чтобы самой не попасться. Да и никакого особого исследования не делали. Ну, умер очень пожилой человек от второго инсульта, так он и первый с трудом перенес. До конца реабилитироваться так и не сумел. Хотя и начал ходить, но с палочкой и с трудом.
Но, несмотря на укоры Андрея в адрес своей новой хозяйки, подругам почему-то казалось, что тут была вина не ее одной. Насколько они могли понять, господин Терентьев был сильной личностью. Сестре никогда не удалось бы свести его в могилу, если бы… если бы господин Терентьев сам этого не хотел!
После смерти жены и единственного сына и после ссоры с невесткой господин Терентьев остался один на этом свете. Сестра, с которой у него никогда не было особой близости, не в счет. Старику просто стало не для чего и не для кого жить. Намерения сестры вполне совпадали с его собственными тайными желаниями. Отсюда и его попустительство в ее адрес. Отсюда и печальный конец, который вскоре последовал для самого господина Терентьева.
Но все же почему господин Терентьев поверил, что Виталик – не родной ему внук и даже отказался от общения с ним? Да еще отменил пособие, которое назначил для малыша. Это было очень странно и подозрительно. Ведь Виолетта говорила о намерении господина Терентьева указать своего внука в завещании. Чему же и кому же надо было верить?
Однако девушкам еще предстояло разобраться в этой истории. И они очень надеялись, что уже завтрашний день, когда они окажутся в доме господина Терентьева и познакомятся с его сестрой и ее семьей, позволит им хоть частично продвинуться в расследовании.
