Глава 15
Леся занималась уборкой в комнате и внимания ни на кого не обращала. У нее только мелькнула мысль, что гости могли бы и помочь ей ворочать тяжелую мебель, которую сами же и перевернули. Но эта мысль мелькнула и пропала. Леся уже достаточно долгое время жила одна, так что привыкла все делать самостоятельно.
Да и в самом деле, так ли уж нужна эта самая мифическая мужская сила в обычной городской квартире? Чтобы передвинуть тяжелый шкаф, вовсе не нужен мужчина. Достаточно шкаф разгрузить от набитого в нем барахла, а потом поставить краешек на коврик, и дальше шкаф будет скользить по паркету словно по льду. Чтобы выйти из трамвая, совсем необязательно дожидаться руки кавалера. Достаточно покрепче уцепиться за поручень, и все будет в порядке. Таскать тяжелые сумки из магазина – вот уж вовсе чушь. Для этого мужчина совсем не нужен. Надо всего лишь сделать не один рейс, а два или три. И тогда сумки будут совсем не такие тяжелые, и лишние часы на свежем воздухе не помешают.
Консервные банки, если уж они совсем никак не открываются, можно поставить под горячую воду. А если уж и это не поможет, тогда подцепить крышку ножом или просто проткнуть ее. Конечно, после этого для вторичного использования она уже не годится. Но честное слово, стоимость нескольких крышек для закатки будет куда меньше, чем обходится самое скромное содержание в доме одного взрослого и пригодного для открывания банок мужчины.
Вот и сейчас, стоило Лесе предложить пройти на кухню и немного перекусить, как оба ее гостя сделали стойку и тут же согласились. А ведь Леся предложила всего лишь из вежливости! Она совсем не собиралась сегодня устраивать званый ужин. Но поди ж ты! Пришлось!
Заглянув в холодильник, Леся слегка успокоилась. Так, у нее имеются приличные запасы фарша, который можно и даже нужно пустить в ход. Не известно ведь, сколько еще будет отключен свет. А без холодильника фаршу уже наутро придет полный и окончательный каюк. Он и так у нее простоял уже сутки. Дольше тянуть нельзя, надо его обрабатывать. Дальнейшее обследование полок холодильника показало, что кроме фарша имеются еще остатки картофельного пюре. Оно слегка застыло и посерело, но тем лучше. Не так будет жалко пустить его в ход.
Леся быстро извлекла сотейник, намазала дно сливочным маслом и выложила половину пюре, растоптав его ложкой на манер лепешки. Сырое яйцо в пюре уже было добавлено, так что второе Леся класть не стала. Вместо этого она занялась фаршем. Налила на другую сковородку кукурузного масла, добавила мелко нарубленный лук и чеснок, обжарила их, а потом добавила фарш. На горячей сковороде фарш быстро превратился в аппетитные крохотные комочки. И Леся переложила их на пюре. Сверху закрыла вторым слоем, залила взбитым яйцом и поставила в горячую духовку.
А пока основное блюдо готовилось, Леся занялась закусками. Очень быстро перед мужчинами появился салатик с красной рыбой, оливки и рулетики с сыром, ветчиной и зеленью. Выставив на стол тарелку с нарезанным мягким хлебом, Леся плюхнулась на стул. И тут наконец почувствовала, что не все ладно между двумя ее гостями.
Оба мужчины невзлюбили друг друга с первого взгляда. Это было ясно, стоило посмотреть, как они таращились друг на друга. И что самое скверное, даже поев и подобрев, они менять свое отношение друг к другу не собирались.
Пока мужчины делили между собой Лесю, Кира сидела в сторонке. Сидела и дулась. Ей было обидно! Обидно до чертиков. Как же это так? Обычно у них с Лесей все было поровну. А тут такой облом! У Леси сразу два поклонника, которые не могут поделить ее между собой и, того и гляди, вцепятся друг другу в глотку. А у нее, у Киры, нет ни одного даже самого завалящего кавалера. Обидно! Горько и обидно!
Между тем Висюлькин еще больше подлил масла в огонь.
– А я ведь к вам не с пустыми руками пришел, – заявил он, метнув в сторону Усамы уничтожающий взгляд.
Мол, знайте наших!
– Я ведь навел справочки о вашем расследовании.
Подруги оживились.
– Да?
– И как?
– Боюсь, новости у меня не самые обнадеживающие. Убийца Алекса до сих пор не установлен.
Кира переглянулась с Лесей, и та спросила:
– Как же так? Ведь Лана написала предсмертную записку и в ней четко сказала, что Алекса прикончила она.
Висюлькин вздохнул.
– Увы, в деле появились новые обстоятельства и они уже не позволяют однозначно считать Лану убийцей Алекса.
– Новые обстоятельства? И что же это за новые обстоятельства? Вот он, да?
И Кира кивнула в сторону Усамы.
– Следователь, который ведет дело об убийстве Алекса, думает, что его прикончил брат?
– Насчет брата ничего не знаю, – ответил Висюлькин, причем по его лицу было ясно видно: он бы очень хотел, чтобы убийцей действительно оказался этот тип. – А обстоятельства такие… Начну с самого незначительного. В квартиру Ланы уже после смерти девушки приходила какая-то женщина.
– Домработница?
– Подруга?
– Соседка?
Висюлькин покачал головой.
– Не похоже.
– Ну, приходила, и что с того?
– Женщина вела себя очень странно. Закрывала лицо. И когда соседка Ланы из квартиры напротив выглянула на шум открывающейся двери, женщина так заторопилась, что даже уронила на пол ключи.
– Ключи? Что за ключи? От этой квартиры? Откуда они у нее?
– Вот и я об этом же думаю. Обычно ключи дают только очень близким людям. А у бедняжки Ланы таких людей не было. Брат в тюрьме. Любовник погиб. По логике вещей, ключи ей давать было просто некому.
– Может быть, какая-то подруга?
– Как я вам уже рассказывал, по долгу службы мне много приходилось общаться с покойницей, – вздохнул Висюлькин. – Так вот! Подруг у нее не было. Ни одной! Даже приятельниц, и тех не было. Вообще, Лана была из породы девушек, которые вызывают острую неприязнь у женской половины человечества и восхищение у другой половины.
– Очень может быть. Но так или иначе, а из близких людей кому покойница могла дать ключи от своей квартиры? У Ланы были только брат и любовник. Оба на момент ее смерти отсутствовали.
Кира пожала плечами.
– Странно. Кто же была та женщина?
– И что этой женщине было нужно в квартире Ланы?
– Так вот! Вы меня перебили, и я не договорил! Та же соседка, которая видела входящую в квартиру Ланы женщину, не оставила своего наблюдательного пункта.
– И что?
– Незнакомка пробыла в квартире Ланы примерно полчаса. И как только вышла на лестничную клетку, старуха тут же выскочила из своей квартиры.
– И?.. Как выглядела та женщина?
– Она была одета в темное платье и шляпку с широкими полями. За ними она и скрылась от не в меру любопытной старушки. А когда та попыталась подойти к ней поближе, попросту оттолкнула бабку и убежала.
– И та совсем ее не разглядела?
– Нет. Только руку.
– И что с рукой?
– Бабка сказала, что это была рука холеной женщины. Хороший профессиональный маникюр, дорогие кольца, нежная кожа. Однако женщина была уже не первой молодости, хотя и тщательно следила за собой.
– Значит, это была не Лена Пахомова, – решила Кира. – Хотя она и жена Ланиного брата и по сути могла бы прийти к ней домой, но Лена, во-первых, женщина молодая, а во-вторых, следить за собой ей просто некогда.
– Да. До последнего времени Елена вообще работала домработницей. А чистя картошку, маникюр особенно не сбережешь.
– Тогда кто же приходил?
– Загадка.
Кира посмотрела, как Леся ловко шинкует красный лук для салата, который она соорудила на скорую руку, и ощутила приступ внезапного раздражения. Сейчас эти двое, Усама и Висюлькин, будут лопать Лесин салат. А за что, спрашивается, им такая честь? Ничего толкового они пока что не рассказали. И Кира придирчиво, словно сварливая свекровь у нелюбимой невестки, спросила у Висюлькина:
– Что-нибудь еще удалось узнать по делу Алекса?
Тот помялся, но все же ответил:
– Ваш знакомый банкир, Клим Петрович, тоже был у следователя на подозрении. Понимаете, почему?
– Ну да. Месть за честь дочери и все такое… Понимаем. А почему был? Что изменилось?
– Так вот изменилось. Непосредственно на время убийства у него нашлось алиби.
– А чего же он тогда так нервничал?
– Боялся, что жена пронюхает.
– О чем?
– О его алиби.
Висюлькин не сдержался и хихикнул. Подруги недоуменно вытаращились на него. О чем это он?
– Что жена пронюхает? Другая женщина обнаружилась?
– Хуже!
– Мужчина? – ахнула Кира. – Клим Петрович – педе…
– Нет! – поспешно перебил ее Висюлькин. – Все не так страшно. Банкир был у проститутки. Только не у дорогой путаны, к которой запись за полгода вперед и с которой не стыдно появиться в обществе. Наш богатый и преуспевающий Клим Петрович – столп общества, образчик высокой нравственности и морали – был в гостях у самой обычной гостиничной проститутки.
– С чего это вдруг? У него ведь и жена есть.
– Есть, – кивнул Висюлькин. – Очень эффектная женщина. И жена, и любовница – мегазвезда, и еще другие женщины тоже не хуже. Но поди ж ты! Потянуло его на обычную шалаву. Недаром говорят, что после сладенького всегда хочется солененького. Вот и нашего Клима Петровича, должно быть, на солененькое потянуло.
– А не похоже, чтобы проститутка врала?
– Тогда и сутенер ее врет. И другие девушки, которых Клим Петрович тоже осмотрел, но выбрал себе некую Аришку. С ней и уединился. И все то время, когда убивали Алекса, банкир был занят совсем другим делом.
И Висюлькин торжествующе посмотрел на Лесю. Хорош ли я, говорил его взгляд? Достоин ли я похвалы и награды? Но занятая своими мыслями Леся даже не заметила взгляда следователя. Тот тоже это увидел и приуныл. Однако, будучи по натуре борцом, решил пустить в ход последний козырь.
– Да… Кое-что еще есть.
– Что?
– Даже не знаю, важно это или неважно, но так и быть, скажу!
– Скажи.
– Дело в том, что на ноже найден один отпечаток.
– Чей? – задохнулась Леся. – Мой?
– Нет.
– Алекса?
– Отпечаток руки женщины.
– Снова женщина!
– Да. Женщина.
– Елена Пахомова?
– Не она. Ленины отпечатки в милиции как раз есть.
– Откуда? Она раньше привлекалась?
– Как ни странно, нет.
– Откуда же тогда у вас ее отпечатки?
– Несколько лет назад наше ведомство начало массовую кампанию, в результате которой планировалось снять отпечатки у всех граждан страны.
– Я что-то такое слышала.
– И я слышала.
– Все слышали, – кивнул Висюлькин, – все слышали, все понимали важность данного мероприятия, однако идея широкой поддержки среди масс не получила. У людей идея о том, что их отпечатки пальцев станут известны кому-то еще, вызвала остро негативное отношение. Это у них в Америке, – и Висюлькин почему-то кивнул на притихшего Усаму, – гражданская активность среди населения высокая. А у нас, известное дело, пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
– Но Елена прошла эту процедуру? – первой догадалась Кира, куда клонит следователь.
– Прошла.
– И на ноже, которым убили Алекса, не ее отпечатки?
– Нет. Нож трогала женщина, но опять же не Елена, а кто она такая…
Но подруги перебили следователя, не дав Висюлькину докончить свою мысль.
– Это была ее сообщница!
– Еще одна жертва Алекса!
– Елена разыскала ее, они сговорились, а потом вдвоем убили Алекса!
Висюлькин досадливо поморщился и закончил:
– … а кто она такая, не известно. У нас в картотеке ее отпечатков не значится. И до сих пор эта особа в поле зрения правоохранительных структур не попадала. А самое интересное…
И Висюлькин втянул ноздрями запах жареного мяса. И даже тихонько вздохнул. Он был человеком порядочным. И уж кем-кем, а нахлебником у красивой девушки никогда не был. Так что ему и кусок бы не полез в горло, приди он с пустыми руками. Но он принес ценную информацию. И теперь готовился вкушать трапезу с полным чувством исполненного долга.
– … и самое интересное, – продолжал он. – Тот же отпечаток нашелся на ноже, которым был убит Никита Сорокин.
Вот это да! Вот это новость! Всем новостям новость!
– Никиту Сорокина убил тот же человек, что и Алекса?
– Да.
– Женщина?
– Да.
– Немолодая, но холеная?
– Именно!
Что и говорить, кавалер у Леси оказался весьма ценным. Какую потрясающую новость принес Висюлькин. У подруг словно гора с плеч свалилась. Значит, следователь будет искать эту немолодую, но тщательно следящую за собой бабу. Ее и посадят. А молодые и, увы, порядком запустившие себя с этим расследованием подруги останутся на свободе.
Кира с завистью посмотрела на Лесю. Висюлькин принес с собой настоящий клад. Да и Усама тоже сумел рассказать подругам много интересного. И чем дольше думала на эту тему Кира, тем больше ей казалось, что жизнь обошлась с ней несправедливо. Почему у Леси сразу два ухажера, а у нее – ни одного?
Однако, когда запах готовящейся запеканки сначала распространился по квартире, а потом выполз на лестничную клетку, ситуация резко изменилась в пользу Киры. А в доме у Леси прибавилось гостей.
– Звонят, – хмуро произнес Усама, когда в дверь раздался требовательный звонок.
Хмурился он недаром. Ночь на улице. Темно и поздно. А тут в дверь звонят. Кто бы это мог потревожить одинокую симпатичную девушку, на которую сам Усама положил глаз? Еще один соперник? Это уж слишком! Леся должна как-то определиться. Но так как Усама вовсе не был так уж уверен, что определится Леся в его пользу, то он нахмурился.
Одновременно со звонком во всей квартире вспыхнул свет. И жизнь сразу же стала веселей. Леся пошла открывать. И обратно вернулась в сопровождении Вектора и Виктора. При виде еще двух соперников впечатляющей наружности Усама и Висюлькин немедленно забыли былую вражду. И дружно объединились перед лицом новой опасности.
Тем более что Галстуки явились как обычно, при полном параде – в белых рубашках, в костюмах и, разумеется, в своих неизменных галстуках. Да еще принесли девушкам цветы. Обычные букетики, которые можно купить на каждом углу. Но ведь принесли!
Кира упала духом окончательно. Что же это такое? И эти двое тоже влюбились в Лесю? Однако Вектор и Виктор уселись рядом с Кирой. И через нее стали обмениваться взглядами, в которых Кира подметила нечто похожее на то, что адресовали друг другу Усама и Висюлькин. Сердце у девушки радостно дрогнуло. Похоже, равновесие восстановлено. Теперь у нее, так же как у Леси, имеется два поклонника. Ура!
Пока ели запеканку, залитую сметаной (варить соус Лесе было уже просто лень), больше молчали. Трудно обсуждать расследование убийства, когда рот занят такой вкуснятиной. Но как уже говорилось, все в этом мире когда-то заканчивается. Кончилась и Лесина картофельная запеканка с мясом.
Усама подтер кусочком хлеба тарелку (хорошо, что фарш был куриный!) и сказал:
– Все очень и очень вкусно. Но ведь кто убил Алекса, мы с вами так и не узнали! Духи нам не помогли!
Подруги засуетились и зашипели на Усаму. Им совсем не хотелось, чтобы остальные их поклонники узнали, какой глупостью они тут занимались. Но мужчины поняли слова Усамы по-своему. И Вектор произнес:
– Вообще-то у нас есть одна запись…
И он взглянул на коллегу. Виктор пожал плечами и кивнул.
– Запись, – уже увереннее продолжал Вектор, – тех посетителей, кто приходил к Лесе.
– Итак, есть кое-что интересное. Верней, кое-кто.
– Вы что, следили за моей квартирой? – встрепенулась Леся.
– Только в интересах следствия.
– Ничего себе! А мне почему не сказали?
– Зачем?
– Как это зачем? Ведь если вы следили за моей квартирой, то и я там тоже есть. На вашей пленке. Ведь так?
– Естественно.
– Безобразие! – вспылила Леся. – Вы были обязаны меня предупредить! У меня есть права! И я их знаю!
Излишне говорить, что злилась она не за какие-то там мифические права личности на частную собственность, а исключительно потому, что боялась, как она там вышла на этой пленке. А вдруг ее засняли, когда она в растоптанных шлепанцах на босу ногу, да еще и не причесанная, и не накрашенная появилась на площадке с мусорным ведром в руках? Господи, да это же будет настоящая катастрофа! Она с ведром и без туши на ресницах! Господи, даже представить себе страшно такую картину! А если эти Галстуки ее еще и засняли, да она тогда… она из них свою запеканку буквально по кусочку назад выдавит!
Но все оказалось не так уж страшно. Галстуки милосердно показали лишь отрывок записи. И на нем было видно, как Леся долго топчется у дверей квартиры, звоня в собственный звонок.
– Ты что, забыла ключи от дома? – удивился Висюлькин, наблюдая эту картину.
– А кому ты звонишь? – с отчетливо звучащей в голосе ревностью спросил Усама. – Кто там у тебя дома был в это время?
– Никого. То есть… Это же не я вовсе звоню к себе в дверь!
Оба мужчины уставились на Лесю с немым укором. Мол, нельзя же так бесстыдно врать. Вот же ты, на пленке все четко видно.
– Это не я! – упиралась Леся. – Я ничего подобного не делала.
– И верно, это не она! – поддержала подругу Кира. – У Леси отродясь не было такого спортивного костюма. Она и спортом никогда в жизни не занималась. Зачем ей костюм? На диване в нем перед телевизором валяться?
Последнее замечание, на взгляд Леси, было явно лишним. Но что верно, то верно. Такого спортивного костюма у нее отродясь не водилось. И такие кроссовки она бы тоже ни за что в жизни не купила. Даже издалека было видно, что они из искусственной замши. И строчки на них прошиты криво. Фи! Дешевка!
– Какое уродство! Разве можно так дурно одеваться. Вроде бы симпатичная девушка, а совсем за собой не следит.
– Но мордашкой она вылитая ты!
– И фигура!
– И рост!
– Леся, у тебя случайно нет сестры?
Леся помотала головой.
– Это не сестра, – сказала она. – Ой! Я поняла. Это… Это Лена Пахомова!
– Совершенно верно, – кивнул Вектор. – Тщательно разыскиваемая по подозрению в убийстве Елена Пахомова – собственной персоной!
– Но что она делает у меня под дверью? – сообразила Леся. – Что ей тут нужно?
– Полагаю, девушка хотела увидеться с тобой.
– Но зачем?
И тут Леся задрожала. Ой, ой! Если это Елена Пахомова все-таки убила Алекса или участвовала в его убийстве, то ясно, что она и к Лесе приходила отнюдь не чайку попить. А зачем? Неужели она хочет и ее убить?
– Вполне возможно.
– Но за что? – простонала Леся. – За что она со мной так?
– Опытные убийцы предпочитают не оставлять свидетелей в живых.
– Каких свидетелей?
– Ты была в номере, где убили Алекса.
– Но я же ничего не видела!
– А Елена этого может и не знать. И даже, напротив, может думать, что ты видела ее. И видела, как она убивает Алекса.
– Но я спала!
– Притворялась!
– Ой! Ой! Ой! – заскулила вконец перепуганная и деморализованная Леся. – Какой кошмар! Как вы думаете, она еще вернется?
Галстуки синхронно пожали плечами.
– Наверное, вернется. Ведь она тебя не дождалась.
– Вернется, – пролепетала Леся. – А когда?
– Надо полагать, скоро.
– А кстати, когда это было? – вмешалась в разговор Кира, видя, что Леся совсем побледнела от страха. – Когда Елена приходила сюда?
– Сегодня. В шесть часов вечера.
– Надо же! – изумилась Кира. – А в пять тридцать пять мы вышли из ее собственного дома.
– Когда-когда? – заинтересовался Висюлькин. – В пять тридцать пять?
– Ровно так. Минута в минуту.
– И долго вы там пробыли?
– Прилично. Около часа.
– И потом поехали домой?
– Сразу же. Нет, еще в магазин зашли.
– В два магазина, – уточнила Леся. – И еще в кондитерскую.
– Съели там по эклеру.
– Вообще-то я на диете. Но очень уж есть захотелось. И стресс опять же.
– Значит, дома вы были?..
– В начале седьмого.
– На пленке зафиксировано время, когда Елена Пахомова ушла из поля видимости видеокамеры. Это было ровно в двадцать минут седьмого.
– Точь-в-точь! – воскликнула Кира. – Мы с Лесей как раз в это время поднимались по лестнице.
– Интересно, – задумался Висюлькин. – Вы приходите в гости к подозреваемой в убийстве девушке. А подозреваемая через час приходит уже к вам. На простое совпадение это, извините, не похоже.
– А на что похоже?
– Похоже на то, что этой Елене кто-то сообщил о вашем приходе. И она поспешила нанести ответный визит… Лесе. Но, увидев, что Леся идет домой не одна, а в сопровождении подруги, Пахомова передумала. И просто сбежала.
При мысли, чем лично для нее мог закончиться визит убийцы, Леся похолодела. Какое счастье, что она пришла сегодня вместе с Кирой. Страшно себе представить, что было бы с ней, явись она одна.
– Но сейчас тебе бояться нечего.
– Сейчас ты не одна!
– Да-а-а… – плаксиво протянула Леся. – Ну а потом?
В ответ Усама высказался в том духе, что он мог бы побыть пока у Леси. Сколько, не уточнил, потому что поперхнулся и закашлялся от взгляда Висюлькина, которым тот одарил не в меру ретивого защитника. Пока Усама справлялся с приступом кашля, Висюлькин выдвинулся с аналогичным предложением. Он – следователь. У него оружие. Так что в качестве охраны он будет Лесе куда полезней, чем какой-то там безоружный студент. И за свои услуги он много не попросит. Достаточно трех… нет, четырехразового питания. Ну и еще небольшие «перекусоны» между основными трапезами. И он, Висюлькин, будет очень и очень доволен. И может статься, что останется у Леси даже сверх необходимого. Может быть, даже навсегда.
При мысли о том, что ей придется четыре раза в день кормить прожорливого, словно саранча, следователя, Лесе стало не по себе. Нет уж! Надо срочно ловить эту Елену Пахомову! А то в обществе Висюлькина, который ей пока что не муж и которого она и на правах законной супруги вряд ли сможет запрячь на ниве домашнего хозяйства, например, чистить картошку килограммами или мыть плиту после того, как эта картошка на ней пожарится, она долго не протянет.
– Если Пахомова так быстро прискакала к нам, ясно, что она наблюдала за своей прежней квартирой. И видела вас.
– Да. Или кто-то из ее соседей докладывает девушке, кто к ней приходил и чего хотел.
Подруги позвонили девахе – соседке Елены.
– Снова вы! – рассердилась та. – Чего на этот раз трезвоните? Не могу с вами лясы точить. У меня клиент на подходе! А я еще ни зубы не почистила, ни белье у себя на постели не поменяла!
Вот это откровенность. Однако странно, время уже первый час ночи. А деваха еще ни зубов не почистила, ни постель не поменяла. Что же она, так весь день грязная и проходила? Ужас! Но Кира в ее положение не вошла и безапелляционно заявила:
– Полежит твой клиент и на грязном матрасе. И твои зубы мужику тоже без интересу! Ты лучше скажи, приходила Елена после нашего ухода?
– Нет!
– Может быть, звонила?
– Нет!
– Но кто-нибудь вообще в дом приходил?
– Никто!
– Так ли уж?
– Сразу после вас никто! – разговорилась деваха. – Потом, ясное дело, потянулись люди. Но это уже ближе к ночи было. Узбеки со своей стройки раньше десяти-одиннадцати вечера вообще не приползают.
Итак, по всему выходило, что Елена Пахомова узнать о визите подруг не могла. Однако же узнала. Откуда?
– А что, если Елена никуда в дальние края в бега не подавалась, а осталась у себя дома? – неожиданно произнесла Леся.
– Как это?
– Очень просто. Сидит у себя в комнате. И все слышит. Носа не высовывает, вот все и думают, что ее там нету.
– А в туалет?
– В туалет ходит, когда эта деваха со своими клиентами кувыркается. А больше в квартире за Леной следить и некому. Узбекам она до фени. Бабка – сумасшедшая. Сосед – алкоголик. Кому там?
Версия была очень даже интересная. И вся компания в полном составе решила отправиться на квартиру Елены. Может, это было и не самое правильное решение. Но они его приняли.
Дверь в квартиру Елены открыла та самая деваха. Увидев подруг, а с ними еще четырех мужчин, деваха чуть не свалилась от изумления.
– Ну, даете! Снова вы! – воскликнула она. – Вы что, тут поселиться собрались?!
Но с ней никто не стал церемониться. Висюлькин отодвинул помеху с дороги и двинулся по коридору.
– Эй, вы это куда?
– Где комната Пахомовой? Ну!? Быстро говори!
– Не скажу! – надулась девица. – Какого черта?
– Это я у тебя спрошу, какого черта ты у себя дома публичный дом устроила! – прикрикнул на нее Висюлькин. – В отделение захотела? Ишь, распустила лохмы! Морду накрасила! И сиськами своими трясет! Быстро отвечай!
– Вон та ее дверь, – ответила присмиревшая деваха. – А вам зачем? К Лене из милиции уже приходили.
– И комнату осматривали?
– Конечно.
Это несколько охладило пыл собравшихся. Но раз уж пришли, надо было убедиться лично.
– Комната у Ленки на замок была закрыта. Только те менты, что до вас приходили, замок взломали.
– Странно, – покачал головой Висюлькин. – Сейчас комната снова закрыта.
– Не может быть. Впрочем, наверное, они же и починили.
Ох, что-то мало верилось в подобный поворот событий. Ломать менты умеют, а вот насчет того, чтобы чинить… Нет, чинить они предоставляют самим хозяевам.
– Все же мы зайдем.
– Как же вы зайдете, если заперто? – удивилась деваха. – Снова ломать будете?
Ломать Висюлькин не стал. Зачем же ломать, когда у него имеется отличный набор отмычек? С ними жизнь куда проще. Просто как в сказке. Сим-Сим, откройся! И двери гостеприимно открываются.
В комнате у Елены был полный порядок. Оглядевшись по сторонам, Висюлькин заметил:
– Не похоже, чтобы тут был обыск.
– Был, был! – подтвердила деваха. – Все перевернули! Всю мебель с места сдвинули. Улики искали. А сейчас я не понимаю… Почему тут так чисто? Кто тут убирался?
– Хм. И вода в чайнике еще теплая.
Висюлькин прикоснулся к блестящему боку электрического чайника, предлагая остальным проделать то же самое. Да, вода была теплая. Никакого сомнения, что буквально пару часов назад этот чайник кипятили.
– Выходит, Елена все это время пряталась у себя в комнате, – вздохнул Висюлькин.
– Но теперь ее тут нету.
– Нет.
– И куда она могла подеваться?
– Давайте посмотрим.
Обыск комнаты Елены дал сыщикам очень немного. Единственной ценной находкой стала упаковка одноразовых шприцов. И пакетик с каким-то белым порошком.
– Интересно, – произнес Висюлькин, извлекая это сокровище из-за батареи центрального отопления. – Похоже, наша подруга сидела на игле.
И он посмотрел на деваху.
– Я не знаю! – испуганно пробормотала та. – Ничего не знаю!
– Тебя, дурочка, никто и не обвиняет. Стоит на тебя разок взглянуть, сразу же становится ясно, ты к наркотикам не имеешь никакого отношения.
– Правда?
– А то! Кровь с молоком. Ни грамма героина или другой дряни.
– Верно, верно! – обрадовалась девица. – Никогда не кололась. Даже травку не курила. С ней ведь так – только начни, потом не отвяжешься!
– Поэтому ты и не заметила, что твоя соседка употребляет наркотики.
– Как сказать, – задумалась деваха. – Ленка-то в последнее время больно странная сделалась. Я-то сначала все на ее чувства к Алексу списывала, а потом смекнула, даже для безоглядно влюбленной Ленка уж больно агрессивной порой бывает.
– И давно у нее изменился характер?
– А с тех пор, как Алекс к нам заглянул, Ленку словно подменили. А в последнее время она все какими-то арабскими шейхами бредила. Дескать, скоро ее жизнь изменится в сказочно лучшую сторону. Она поедет далеко-далеко, заработает там кучу денег и сумеет дать взятку тем начальникам, от кого зависит досрочная амнистия ее мужа.
– Лена хотела вернуть свободу своему мужу?
– И собирала деньги на взятку?
– Пыталась. Только откуда у Ленки особые доходы? Она же студентка. В свободное время работала домработницей. А разве с этого деньги на взятку скопишь? До того как тут Алекс появился, Ленка и не вякала особенно. Таскалась себе потихонечку из института на работу, оттуда домой, потом на почту, посылку муженьку снарядить, потом снова домой или на работу. Вот и все ее развлечения.
– А с тех пор, как появился Алекс?
– Ну, сначала Ленку словно подменили. А потом она начала про бешеные бабки рассказывать. Дескать, скоро она чуть ли не в шелках ходить станет. С золота есть и на золоте спать. И мужу поможет. В общем, полный оптимизм и уважуха.
– А потом?
– Потом Ленку в другую тему переклинило. Дескать, у нее дурные предчувствия. И вообще, она никуда из страны от своего дорого Вовки уезжать не хочет. Насчет взятки, это тоже как-то сомнительно. А самочувствие у нее плохое. Она лучше тут останется. У нее уже и план есть, как это осуществить.
– И что дальше?
– Дальше?
– Да. Что было дальше?
– Ничего, – пожала плечами девица. – Дальше Ленка пропала. А потом пришли менты и сказали, что ее подозревают в убийстве.
Вот так! Все выразительно переглянулись. У Ленки-то имелся не один повод, чтобы убить Алекса. Его деньги! На деньги злодея она выкупит жизнь и свободу своего мужа. И таким образом восстановит справедливость. Небось она и встречаться-то с Алексом начала исключительно для того, чтобы отомстить за мужа. И ей это удалось. Алекс убит. Деньги пропали. И куда они пропали? Да ясней ясного – они уплыли в руки убийцы. В руки Елены Пахомовой.
И тут зазвонил телефон. Это случилось так неожиданно, что все подпрыгнули. А Кира, которая стояла ближе всех к аппарату, растерянно взглянула на деваху.
– Берите, это Ленке звонят, – сказала та. – У Ленки выделенная телефонная линия в комнате была. Ее хозяйка, когда Интернет еще телефонный был, для себя на станции выхлопотала отдельный номер. Ну, с тех пор так и осталось. У всех в квартире один телефон на всех. А у Ленки свой собственный был, индивидуальный.
Кира помедлила еще секунду. А потом осторожно, словно трубка могла ее укусить, поднесла к ней руку.
– Алло.
– Возмутительно! – произнесла трубка женским голосом. – Вы что себе позволяете?
– Я? – растерялась Кира. – Я – ничего.
– Нет, это просто уму непостижимо. Вы же сами, сами заплатили деньги! В отличие от большинства наших пациентов вас никто не принуждал. Это было ваше личное решение. Вы буквально умоляли нас поместить вас к нам. И что теперь?
– Что?
– Это я у вас спрашиваю, что! Зачем вы сбежали?
– Я?
– Вы! Вы! Лена, да что с вами? Вы вообще понимаете, с кем разговариваете?
Женщина в трубке принимала Киру за Лену. Очень хорошо. Голос она не узнала, видимо, общалась с Еленой Пахомовой не так уж долго. Но все же общалась. И Кира ни за что не хотела потерять эту ниточку.
– Извините, – произнесла она как можно дружелюбнее, – у меня в последнее время с головой что-то не того… Вы мне не скажете… откуда я сбежала?
– Лена, что с вами? Вы меня всерьез пугаете!
– Нет, нет! Не пугайтесь. Просто у меня временное выпадение, провалы в памяти.
– В самом деле?
– Да! Такое, знаете ли, странное ощущение! Что-то я помню, а чего-то совершенно не помню! Вот вас я совсем не помню.
– А вы меня не обманываете?
– Ну что вы!
Возмущение, которое продемонстрировала Кира, было таким искренним, что женщина смягчилась.
– Ладно, – произнесла она. – Сделаем так. Вы к нам возвращаетесь, и мы забываем про этот инцидент.
– А это возможно?
– Мы же не государственное учреждение. Мы понимаем и ценим наших пациентов. У всех бывают срывы. И вы не исключение.
– Вы меня примете назад? – обрадовалась Кира. – Диктуйте адрес!
– Вы и этого не помните?
– Увы!
– Хорошо. Пишите. Таллинское шоссе, дом 136. Центр «Спасение».
– «Спасение»? – насторожилась Кира, заподозрив какую-то религиозную секту (этого еще для полноты счастья им только и не хватало!). – А кого вы спасаете, если не секрет?
– Не секрет. По сути мы наркологическая клиника, где проводится лечение и реабилитация для тех людей, кто в ней нуждается. Для вас, Елена.
