Глава 8

Следующий день должен был стать для всех участников судьбоносным. Либо похитители получат свои сто тысяч евро и освободят Костю, либо парень будет убит. Таково было условие преступников. И Джоан пришлось пойти на поводу у злодеев: она решила заплатить. Во всяком случае, когда похитители позвонили за час до назначенного времени, Джоан подтвердила, что деньги приготовлены. Она готова обменять сто тысяч евро мелкими купюрами на своего сына.

В качестве моральной поддержки с ней были Кира с Лесей.

– Господи, если бы вы знали, как я боюсь! – пролепетала несчастная женщина. – В сумке у меня деньги, которые мне дали в полиции.

– Но они хотя бы настоящие?

– На вид да. Впрочем, мне не разрешили к ним прикасаться.

– Если деньги настоящие, чего ты боишься? Деньги не твои, деньги принадлежат департаменту полиции. Пусть у них голова и болит, как задержать похитителей и вернуть свои деньги.

– А вдруг преступники догадаются, что деньги мне дали полицейские?

– Как догадаются?

– Они могли следить за мной.

– Ты ходила в полицию по поводу убийства Славы. Если у тебя убит муж и тебя вызвали в полицию, ты что, должна была сидеть дома?

– Не знаю, все равно мне страшно, – дергалась Джоан. – Как думаете, все будет в порядке?

Подруги, наверное, в тысячный раз заверяли несчастную перепуганную женщину, что обмен пройдет лучшим образом, завершится успешно, преступники будут пойманы, а Костя вернется к своей любящей матери. Но Джоан все равно не могла успокоиться. Ее трясло так сильно, что сумка с деньгами несколько раз выпала из ее рук, пока они шли к машине Мигеля, на которой им предстояло доехать до Пласа де Армас, где возле бронзового фонтана следовало оставить сумку с деньгами.

– Странно, что преступники выбрали именно это место, – сказала Кира, чтобы отвлечь Джоан от ее мыслей. – Там весьма оживленно.

– Наоборот, – возразила Леся, – самый центр Лимы, на площади всегда много туристов. Экскурсии, суматоха, в толчее легко забрать сумку, внимание полицейских будет рассеяно по сторонам.

Джоан никак не прокомментировала, она только тягостно вздохнула и уставилась в окно. Джоан ждала звонка похитителей, а его все не было. Наконец телефон зазвонил.

– Ты приехала не одна, – осуждающе произнес мужской голос в трубке. – Мы видим, с тобой в машине еще две женщины.

– Да, это мои подруги… – залепетала Джоан. – Мне было так страшно, и потом деньги… вдруг бы их украли до того, как я передам их вам?

– Но теперь твои подруги и шофер должны остаться в машине.

– Да-да, разумеется. Я понимаю. Куда?..

– Выходи из машины и иди прямо ко Дворцу Правительства.

Джоан кинула на подруг прощальный взгляд, взяла сумку и вышла на улицу. Шла она, съежившись, прижимая к груди сумку и оглядываясь по сторонам с таким затравленным видом, что сразу же становилось понятно: с этой женщиной что-то не в порядке. Она затеяла что-то нехорошее, отчего находится в состоянии, близком к панике.

– Как-то со стороны она подозрительно выглядит.

– Смотри, к ней направляется полицейский! – ахнула Кира.

Один из патрульных, наблюдающий за порядком на главной площади города, заметил странную напуганную женщину, судорожно прижимающую к груди сумку, и направился к ней широким шагом. Полицейского нельзя было обвинить в предвзятости. Вид Джоан вызвал бы подозрение у всякого, кто счел бы нужным взглянуть на нее.

– Полицейский решил, что у Джоан в сумке бомба!

Это было похоже на правду, потому что полицейский остановил Джоан и потребовал от нее показать содержимое сумки. Джоан отказывалась, чем только усугубляла подозрения полицейского.

– Вот болван! Откуда он взялся? Он сейчас испортит всю операцию! Надо что-то делать!

– Но что мы можем? Пусть комиссар разбирается. Это его операция, должен был предупредить своих смежников на площади, чтобы они не цеплялись к Джоан.

Но промашка комиссара уже обернулась для всех провалом. Джоан отказалась показать патрульному содержимое своей сумки. В ответ полицейский, окончательно уверившись в том, что Джоан несет нечто противозаконное, вцепился в женщину, отказываясь пропустить ее дальше. Отваге этого парня можно было только позавидовать. В одиночку он был готов защищать свое правительство даже ценой собственной жизни. Ведь окажись у Джоан в сумке взрывное устройство, она бы в такой ситуации, не задумываясь, привела его в действие.

– Он ее уводит! – воскликнула Кира, заметив, что Джоан отходит все дальше от фонтана. – Куда они уходят? Почему комиссар ничего не предпринимает?

Растерянную и плачущую Джоан полицейский уводил за собой. Женщина пыталась ему что-то объяснить, но полицейский не слушал ее. Он выполнял свой долг, уводил подозрительный объект подальше от Дворца Правительства и скопления народа.

– Ну, все! – пробормотала Кира, когда Джоан и ее сопровождающий скрылись за домами. – Теперь…

Договорить ей не удалось. Внезапно над площадью прозвучал громкий хлопок, потом что-то заискрило и, словно ниоткуда, повалил густой дым. Люди на площади оцепенели. А затем почти сразу раздался громкий крик. С содроганием подруги узнали голос своей подруги.

Этот крик послужил сигналом для общей паники на площади. Люди, еще не понимая, что случилось, тут же подхватили крик Джоан, заметались туда-сюда. И еще секунду назад тихая и спокойная площадь преобразилась. При первых же признаках того, что все пошло не по плану, подруги позабыли про указания похитителей, выскочили из машины и помчались туда, куда полицейский увел Джоан.

Им удалось добежать до места происшествия не сразу: на площади испуганные люди метались, не зная, куда бежать и где прятаться от непонятной опасности. Но все же подруги добежали до того дома, возле которого в последний раз видели Джоан и ее конвоира.

Женщина и сейчас была тут. Вот только рядом с ней не было ни сумки, ни самого полицейского, сыгравшего такую важную роль.

– Джоан, ты в порядке? – кинулась к ней Леся. – Ты цела?

– Да, я – да. Но сумка… Сумка… Он украл ее!

– Кто? Полицейский?

– Да. Мотоциклист… Они вместе! – сумбурно объясняла Джоан, со страху снова забыв все русские слова.

– Кто? Какой мотоциклист?

– Он забрал мою сумку. И полицейский… Они были вместе! Это были похитители Кости! Или воры! Они украли деньги! – И, закрыв голову руками, Джоан истерично зарыдала.

– Джоан, пойдем отсюда! Пойдем в полицию. Надо сообщить им о том, что случилось.

– Нет, не пойду! – вырывалась Джоан. – Они мне не помогли. Они ничего не могут. Похитители забрали деньги, но где Костя?

– Ничего, полицейские уже сели на хвост ворам, я в этом уверена!

Слова Киры немного отрезвили Джоан. Она стала рыдать потише. И согласилась подняться на ноги. В лацкане пиджака Джоан было вставлено миниатюрное переговорное устройство, которое работало лишь на прием. Джоан могла получать рекомендации из центра управления операцией, но сама говорить ничего не могла.

Вот и сейчас крохотная розочка на лацкане ее пиджака зашипела и выдала пару фраз на испанском языке.

– Они говорят, что все в порядке, – с облегчением выдохнула Джоан. – Мотоцикл удалось засечь. Они у него на хвосте.

– Вот видишь! Все прошло успешно.

– Да… Но взрыв… Вы слышали взрыв?

– Хлопок. Наверное, похитители привели в действие новогоднюю петарду. Никто не пострадал, насколько мы видели. Это был просто маневр похитителей, чтобы отвлечь внимание от тебя и твоей сумки.

– Вы так думаете? – немного успокоилась Джоан. – Значит, все прошло по плану?

– По плану похитителей, если говорить точно. Вряд ли в планы полиции входило поднимать панику на главной площади страны.

Тем не менее Джоан уже сообразила, что сумки с деньгами у нее нет, а значит, для нее лично все закончилось. Теперь от нее ничего не зависело. Все, что она могла, она уже сделала. Можно было сбавить обороты и немного расслабиться.

– Джоан, дорогая, пойдем отсюда. Сядем в машину к Мигелю, он должен отвезти нас домой.

Но Джоан не хотела домой. Она хотела знать, как продвигаются дела у комиссара, люди которого сейчас следили за мотоциклом похитителей.

– Они не смогут арестовать похитителей, – втолковывала ей Кира. – Ведь тогда они не узнают, где злодеи содержат твоего сына.

– Почему нет? Надо задержать негодяев и допросить их! Они скажут, если полицейские на них надавят!

– Мы видели двоих похитителей. А вдруг в шайке есть еще третий, который остался рядом с Костей? Нельзя рисковать жизнью твоего сына! Ведь он мог видеть похитителей, а значит, стать для них опасным. Этих двоих схватят, а третий убьет в это время твоего сына!

Джоан кивнула:

– Я понимаю. Пока что этих двоих на мотоцикле можно обвинить лишь в краже сумки. Это ерунда, мелочь по сравнению с похищением живого человека.

– Держись! Полицейские сделают все что нужно. Сейчас главное для нас не мешать им.

Джоан снова кивнула. Она смирилась с тем, что не может ничем больше помочь своему обожаемому Косте, и позволила подругам увезти ее домой, где все три женщины и примкнувший к их компании Мигель стали ждать звонка либо от комиссара, либо от похитителей.

Прошло два с половиной томительных часа ожидания. И все-таки первым позвонил комиссар!

Вот только новости у него были далеко не самые лучшие:

– Мы проследили за преступниками до самого их логова, вот только Кости там не оказалось.

– Вы их арестовали?

– Да. Они у нас. Однако оба твердят, что ни о каком похищении и знать не знают.

– Они лгут!

– Мы тоже так считаем. Они имели какую-то информацию о том, что на площади Правительства в назначенный час будет такая-то женщина, с такими-то приметами и сумкой, в которой лежит сто тысяч евро.

– Они и есть похитители! Это они мне звонили.

– Вот тут я не могу с вами согласиться. Эти двое хорошо нам известны. Оба мелкие воришки, промышляют тем, что крадут сумки и кошельки у зазевавшихся туристов. Оба парня имеют условные сроки. Но прежде они никогда не были замешаны в серьезном криминале. Даже наркотики – это не к ним.

– Это они похитили Костю!

– Ваш сын был в их доме. Мы нашли там достаточно следов его пребывания. Однако самого вашего сына мы в том доме не обнаружили.

– С похитителями был кто-то еще! Он и перевез Костю в другое место!

В ответ полицейский сказал то, что обычно говорят полицейские во всем мире в тех случаях, когда сами находятся в затруднительном положении. Комиссар заверил, что он с его коллегами сделают все возможное, чтобы найти Костю, поймать сообщников преступников и вернуть государственные деньги.

– Потому что вашей сумки с деньгами у похитителей при себе не было. Они скинули ее где-то. Странно, я был уверен, что они не видят нашей слежки.

– А ваша слежка не видела, где они скинули сумку?

– Мы не все время висели у них на хвосте. На перегонах, где парням негде было свернуть, мы их не преследовали. Вели от поста к посту, чтобы не вызвать у преступников подозрения, что за ними следят.

– И все-таки они заподозрили слежку! Они дали знак сообщнику, чтобы тот перевез Костю. И они избавились от денег! Что вы можете им теперь предъявить?

– Без сумки и денег? Максимум, мы можем задержать их на сутки.

– Вот видите! – зарыдала Джоан. – А потом они вернутся к Косте и убьют его. Если до сих пор их сообщник еще не расправился с моим сыном! Зря я вам доверилась! Вы все только испортили! Если мой сын погибнет, я прокляну и вас, и всех ваших друзей! Так и знайте! Я не буду молча терпеть! Я дойду до самого верха! Я отомщу всем вам!

Последнюю фразу Джоан выкрикивала уже в молчащую трубку. Комиссар, привыкший к разным всплескам эмоций, благоразумно отсоединился, чтобы не слышать криков возмущенной матери. Поняв, что говорит с пустотой, Джоан в сердцах бросила телефон об пол и уставилась в стену. Подруги тоже молчали, давая возможность женщине собраться с мыслями.

– Я должна сама найти Костю! – произнесла внезапно Джоан, поднимаясь на ноги.

– Что? Но как это возможно?

– Не знаю. Пока не знаю. Но просто сидеть сложа руки, когда мой сын находится в опасности, я тоже не могу.

– Предоставь полиции выполнять их работу.

– Один раз я уже доверилась полиции, посмотрите, что из этого получилось! Ни денег, ни Кости. Да еще и преступники от всего отопрутся и будут отпущены на волю. Подумать страшно: что если бы это были мои собственные деньги?

Подруг царапнуло это суетное упоминание о деньгах. При чем тут деньги, ведь речь идет о жизни Кости! Они правильно понимают? Или для Джоан важней деньги, чем жизнь сына?

Но обдумать это подруги не успели. Им надо было задержать Джоан, помешать ее порыву начать собственное расследование и тем самым навредить себе, Косте и работе самих полицейских.

А Джоан уже направлялась к дверям со словами:

– Спасибо вам, девочки, что побыли со мной. Но теперь уходите. Дальше я стану действовать сама.

– Подожди, куда ты нас гонишь?

– Я вас не гоню, вовсе нет, – растерялась Джоан. – Не хочу взваливать на вас свои проблемы. Вы и так обе сделали уже достаточно для меня. Задерживать вас и дальше, впутывать в свои неприятности я не имею права.

– Это уж мы сами решим, впутываться нам или нет.

– Точно-точно, – поддержала подругу Леся. – Мы будем с тобой, Джоан. Некрасиво оставить тебя в такой ситуации одну. К тому же вся каша заварилась при нас, значит, нам всем вместе ее и расхлебывать.

Возможно, кто-то другой поступил бы на месте подруг иначе, но они просто не смогли бы спокойно осматривать окрестности и развлекаться в свое удовольствие, зная, что Джоан мечется по городу в поисках своего похищенного сына.

– Ведь теперь даже у Славы отпали бы всякие сомнения – Костю действительно похитили. И больше того, я уверена, что это похищение каким-то образом связано с убийством его родного отца. Сеньор Альма искал общения со своим незаконным отпрыском. Об этом могли узнать те, кто зарился на наследство старого сеньора. В таком случае похищение – это лишь способ устранить опасного конкурента и вывести его из гонки за наследством.

– Если так, то дела плохи, – поскучнела Джоан. – Костю живым нам уже не увидеть. У сеньора Альмы имеется еще достаточно наследников, не прямых, но жаждущих добраться до его денег.

– Незаконнорожденные дети?

– Сыновья. Старый Альма умер. Законного наследника у него нет. Значит, в драку за дележ пирога вступят те, кто прежде был на вторых ролях. Братья убьют Костю, чтобы не делиться!

– Не надо раньше времени хоронить Костю. Пока что будем отталкиваться от предположения, что парень жив. Но находится… Где он находится, как вы думаете?

– Там, куда его доставил последний похититель.

– Но начать нам придется все же с того места, где похитители держали Костю все это время.

За подробностями произошедшего подругами было решено обратиться к комиссару. Но неожиданно в обсуждение вмешался Мигель:

– Если вы пойдете напрямую к комиссару, он вам ничем не поможет. Он не любит, когда любители принимаются играть в сыщиков. Работать в сыске должны профессионалы, таков его девиз.

В принципе ничего нового подруги не услышали. Многие российские коллеги здешнего комиссара высказались бы точно так же, и по всему миру нашлось бы немало сыщиков, которые бы согласились, что любители только мешают.

– Но если вам нужно узнать сведения по делу о похищении мальчика, то у моего друга есть брат…

– Он служит в полиции?

– Нет. Дослушайте. У этого брата есть невеста, хорошая девушка, она…

– Служит в полиции?

– Опять нет. Служит она в офисе, но вот ее отец…

– Он-то хоть имеет отношение к полиции?

– Снова нет. Но друг ее отца как раз работает в отделе, где служит наш комиссар. Он вполне нормальный дядька, можем с ним поговорить. Он будет не против сообщить нам кое-какую информацию за кое-какие деньги. Видите ли, у него недавно родилась тройня. Так что счастливый папаша крайне стеснен в средствах и обрадуется любой возможности немного подзаработать, не преступая закона.

Джоан просияла:

– Отлично! Звони этому другу отца невесты твоего друга, или кем он тебе там приходится. Узнай у него, что за место, где преступники держали моего Костю. И скажи также, что за деньгами дело не станет. Я щедро оплачу любую информацию, которая поможет мне вернуть сына.

Мигель кивнул и тут же принялся набирать чьи-то номера, о чем-то договариваться и снова перезванивать уже другим людям. Подруги не вмешивались в эти переговоры. Они почему-то верили Мигелю. Один раз он уже продемонстрировал свою ловкость, проникнув в дом бабушки Бо-Бо и разговорив там старую повариху. Легкость, с которой он это сделал, ошеломила подруг. Теперь они поверили в силы Мигеля, их добрый ангел-хранитель поможет им даже в этой крайне сложной ситуации.

В отличие от них, Джоан с искренней тревогой наблюдала за действиями Мигеля.

– Вы давно знаете этого парня? – шепотом поинтересовалась она у подруг. – У него какое-то удивительно знакомое лицо… Мне кажется, что я видела его недавно.

– Где?

– М-м-м… Везде.

Подруги переглянулись между собой. Все ясно: у бедной Джоан от пережитых неприятностей началось умственное переутомление. Мигель ей всюду мерещится. Интересно, чем приятельница удивит их дальше?

Между тем Мигель закончил свои переговоры и кивнул замершим в ожидании его женщинам:

– Все в порядке. Можем ехать. Я узнал адрес логова преступников. Это в районе мусороперерабатывающего завода.

– О боже! – сдавленно ахнула Джоан. – Гнусное место!

– И очень вонючее, – весело заметил Мигель. – Но нам выбирать не приходится. Если там живут люди, то сможем и мы побыть там немного.

Пока все четверо ехали в машине Мигеля, который бодро крутил баранку, комментировал стиль вождения встречных водителей, да еще успевал регулировать радиостанции на своем стареньком проигрывателе, подруги попытались расспросить Джоан:

– Ты общалась со следователем и его помощниками. Что слышно в полиции об убийстве сеньора Альмы?

– Они в тупике, – охотно и вроде даже с радостью отозвалась Джоан. – Кто-то из соседей видел, как ночью в окно комнаты сеньора Альмы поднималась по дереву молодая девушка. Но так как в доме живут одни только девушки, то соседи ничего плохого не подумали. Решили, что одна из девиц припозднилась и по какой-то причине не хочет, чтобы ее видел привратник. Вот и выбрала столь оригинальный способ проникновения в свою комнату.

– Но ведь она лезла в комнату сеньора Альмы, не в свою!

– Об этом соседи были не осведомлены. Кто и в какой комнате спит, это знали лишь сами девушки, да еще их постоянные гости. Соседям было и невдомек, что в дом лезет не одна из девушек, а убийца! По их словам, выглядела девушка вполне мирно, никакого оружия при ней не было видно.

– Ну, еще бы! Или они хотели, чтобы девушка тащила за спиной меч?

– Какой меч?

– Видимо, самурайский. Как в фильмах про бешеных ниндзя.

– Никаких ниндзя! – решительно возразила Джоан. – Старого сеньора зарезали небольшим ножом, только из очень хорошей углеродистой стали. Такая сталь хрупкая, для проникающих ранений в торс не годится. Может сломаться, столкнувшись с костью. Но для того, чтобы перерезать горло, она самое то что надо.

– Б-р-р… – передернуло Киру. – И где такие ножи продаются?

– Нож так и не был найден в доме сеньора Альмы. Видимо, преступник или преступница забрала его с собой. И поэтому трудно судить, что это был за нож.

– А что наследники? Кого-то из них подозревают?

– О! Их у старого сеньора имеется великое множество.

– А мы слышали, что все его законные дети погибли. И внуки тоже.

– Так и что с того? Сеньор Альма был похотливым козлом, но чертовски обаятельным при этом. Мне было двадцать с небольшим, а он уже отпраздновал свой пятидесятый юбилей. И все равно, когда он меня бросил, я думала, что наложу на себя руки.

– Но потом встретила Славу, и все наладилось?

– Да. Потом все наладилось, – глухо откликнулась Джоан, вновь помрачнев. – Хотя нет, зачем я вас обманываю? Ничего не наладилось. И, будь моя воля, я бы и тогда прирезала этого старого греховодника, и сейчас бы не отказалась от этого удовольствия.

Подруги переглянулись. Джоан заметила их взгляды и печально улыбнулась:

– Не волнуйтесь, я этого не делала, поэтому так и откровенна с вами. Но в Лиме, да и в ее окрестностях достаточно людей, которые мечтали отомстить старому негодяю. А что касается его наследников… Думаете, я одна была такая дура? У старика Альмы за все годы набралось около двух десятков незаконнорожденных детей. И это только те, о которых он знал и которым помогал. А сколько таких, которых старик вовсе не признал и никогда в своей жизни не видел!

– Выходит, Косте еще повезло?

– Повезло стать одним из двадцати несчастных мальчишек, мечтающих о смерти своего отца? Не думаю, что это можно назвать везением.

– А ты знаешь имена хотя бы нескольких из наследников сеньора Альмы?

– Разумеется.

– Мы могли бы с ними поговорить?

– Со всеми наследниками уже побеседовала полиция. И с сыновьями, и с их детьми, и даже с внуками.

– Внуками? У них есть внуки?

– А что вы хотите? Сеньор Альма скончался в преклонном возрасте, ему недавно исполнилось семьдесят лет. А свою первую женщину он познал, когда ему не было и тринадцати. Примерно через год появился его первый ребенок. Вот и считайте, сколько лет сейчас тому мужчине. И сколько у него детей, если он унаследовал от своего отца хотя бы десятую долю его чувственности.

Семьдесят минус тринадцать, получается, что старшему наследнику из числа незаконнорожденных детей сейчас было пятьдесят семь лет. Да, он вполне мог стать за эти годы и отцом, и дедом. И все другие тоже. Это давало невероятное число претендентов на деньги сеньора Альмы из числа его незаконнорожденных отпрысков.

– Не может быть, чтобы старик не оставил никакого завещания на случай своей смерти, – тоскливо произнесла Леся, представляя себе размер предстоящей полиции работы. – Раз законных прямых наследников нет, зато имеются два десятка сыновей… Минутку… Неужели у старика Альмы рождались только мальчики?

– Почему же? – удивилась Джоан. – Девочки тоже случались. Но девочки по законам рода Альма не могли претендовать на право наследования.

– Это же несправедливо!

– Таков был весь их род, – тоскливо произнесла Джоан. – О справедливости они и не слышали. У них в роду была лишь одна справедливость: торжество их фамилии, процветание рода и слава предков. Ради этого они все готовы были жизнь положить. А рождающиеся у сеньора Альмы девочки… Что же, каждой он дал какое-то приданое, выдал замуж. Его отцовская ответственность на этом и заканчивалась. Дочери уходят в семью мужа, таков закон семьи Альма. Уже то, что их вообще оставляли в живых, говорило о добром сердце их отцов. Ведь практически девочка была бесполезна в их глазах. От нее ничего не зависело, она могла лишь покоряться воле отца, а потом и мужа.

Подруги молчали, чувствуя, как их сердца затапливает самое настоящее праведное негодование. Какие же мерзавцы водились в роду старого Альмы! Неудивительно, что старика прирезали.

– И я не удивлюсь, если окажется, что прирезала его родная дочь или любовница, – вмешался в разговор Мигель, который, оказывается, не слушал радио. – Судя по всему, старый хрыч относился к окружающим его женщинам просто отвратительно. Старая Розалия тому живой пример.

– Ты что-то узнал?

– Ничего, кроме того, что уже известно и вам. Но преданная старому козлу служанка никогда бы не ушла из дома, ставшего ей родным, если бы ей в том доме не нанесли жестокое оскорбление.

– Но какое именно?

Мигель пожал плечами и снова вернулся к своему радио. Он пытался поймать какую-то радиостанцию, ему это не удавалось, он чертыхался, но своей затеи не оставлял.

А подруги смогли вернуться к теме, которая волновала их больше всего.

– Так и кто же является законным наследником старика Альмы? Кому достанутся все его деньги, дома, плантации и что там у него было еще?

Джоан пустилась в объяснения. По ее словам, добра у старого сеньора было немало. Он владел половиной земли в Перу, имелись у него также фирмы и фабрики в самой Лиме. Про магазины, рестораны, медицинские клиники и прочее даже и говорить не приходилось. Но вот кому достанутся эти богатства, сказать было трудно.

– Так или иначе, но на каждого своего ребенка, мальчика, разумеется, по достижении им совершеннолетия сеньор Альма записывал какое-то имущество. Если сын хорошо справлялся с управлением доверенным ему имуществом, то отец мог презентовать ему еще какую-нибудь фабрику или магазин. Но все доходы сын должен был возвращать своему отцу. Сам он получал заработную плату, зачастую совсем не высокую. Не выше, чем получал бы на аналогичной должности в другом месте.

– И был тогда смысл корячиться на папочку?

– Не забывайте, главным для Альма были сыновья преданность и почтительность. Эти качества сеньор Альма воспитывал во всех своих детях сызмальства. Только их он ценил. Хороший сын – преданный сын. Сын, который посмел ослушаться или обмануть своего отца, навсегда изгоняется из семьи, а память о нем стирается.

– Но мы живем в современном мире. Как можно отнять у человека то, что на нем уже записано?

– Как? Через завещание, разумеется. Сын, посмевший запустить руку в запасы своего отца, обмануть его, обсчитав хоть на копейку, должен быть предан смерти.

Ого! В словах Джоан прозвучала такая угрюмая торжественность, что подруги невольно ощутили, как по спине у них пробежали холодные мурашки. Этот сеньор Альма был не только мерзким старым греховодником, он был очень опасным и жестоким человеком, если был способен приговаривать собственных детей к смерти за обман и вполне невинное желание жить лучше.

Впрочем, речь ведь шла только о сыновьях, к дочерям сеньор Альма, можно сказать, был даже добр. Во всяком случае, он их не убивал, хотя и за людей, похоже, тоже не считал. Подруги попыхтели немного о нравах старого мерзавца, да и успокоились. Тем более что они уже подъезжали к нужному им месту, о чем свидетельствовал запах тухлой рыбы и прочих отходов, льющийся в открытые окна машины.