Глава 8
Этим же вечером подруги провели свое личное собрание — на двоих. И единогласно решили, что в общине им придется остаться как минимум до воскресенья.
— И это минимум, — многозначительно повторила Кира. — Возможно, что нам понадобится куда больше времени, чтобы вычислить среди них убийцу Алены.
— Но почему мы так зациклились на этих людях? Возможно, что убийца Алены — это кто-то из ее совсем недавнего прошлого.
— Ты имеешь в виду те два года, когда она жила вне общины, но еще не стала женой Саида?
— Именно! — воскликнула Леся. — Мне кажется, мы не имеем права упускать из вида этот период.
Кира задумчиво покивала головой. Бесспорно, подруга была права. Но кто мог им в этом помочь? Милиция? Да, они к этому времени должны были уже хоть что-то раскопать. И словно почувствовав, что о нем думают, подругам позвонил тот самый симпатичный рыжий следователь — Еремей.
— Где вы пропадаете? — не слишком приветливо осведомился он. — Я вам звоню весь вечер!
— Мы были на…
Кира собиралась ляпнуть, что они были на собрании по поводу принятия их в члены религиозной общины с весьма сомнительной репутацией, но быстро прикусила язычок. Следователь был явно не в том настроении, чтобы одобрить их самодеятельность.
— Звоню вам и на сотовые, — хмуро проинформировал Киру Еремей. — А они у вас отключены весь вечер!
Подруги в самом деле отключили свои телефоны на время пребывания во владениях Апостола. Таково было одно из его условий.
— Ладно, я вам не муж, чтобы передо мной отчитываться, — неожиданно сварливо сказал следователь. — Но все же у меня к вам есть несколько вопросов.
— Отлично! И каких же?
— Хочу задать их вам лично.
— Завтра?
— Лучше сегодня.
Кира слегка растерялась. Часы показывали уже начало двенадцатого. Она собиралась еще немного попланировать с Лесей завтрашний день, да и завалиться спать. А тут вдруг визит к следователю.
— И куда ехать?
— Никуда ехать не надо, — заверил ее Еремей. — Я сам приеду, если позволите.
Это же совсем другое дело! Конечно! Она ему позволит! И не только приехать. Ах, если бы этот недотепа догадался, насколько много она может ему позволить и только рада будет при этом! И, едва повесив трубку, Кира развернулась к терпеливо дожидающейся ее Лесе.
— Быстро выметайся!
Леся широко распахнула глаза.
— Что?
— Ко мне сейчас приедет Еремей.
Леся кинула выразительный взгляд на часы, показывающие почти половину двенадцатого.
— Вот именно, — кивнула Кира. — Понимаешь, что это может значить?
К счастью, с подругой Кире повезло. Сказать то же про своих мужчин она не могла. Но с подругой, да, с подругой ей повезло необыкновенно. Не задавая лишних вопросов и не обижаясь, Леся испарилась со словами:
— Все понимаю. До утра мешать вам не буду. Дай вам бог счастья, сестра.
Захлопнув за подругой дверь, Кира заметалась. Следовало к приходу кавалера хотя бы отчасти изобразить из себя хорошую чистоплотную хозяйку. Увы, на это времени не хватило. Кира едва успела запихнуть в шкафы и ящики наиболее неприглядно разбросанные детали туалета, да прикрыть бардак на трюмо кокетливой кружевной скатеркой, да причесать себя и вновь нанести на ресницы получасом ранее тщательно смытую тушь, как в дверь позвонили.
Кира, оперативно пробегая через кухню на звонок, еще успела сунуть в микроволновку пару телячьих отбивных, чтобы они там мирно разморозились. Но это было последнее ее действие по хозяйству, в дверь уже входил следователь Еремей собственной персоной.
Настроен он был как-то странно. Отнюдь не лирически.
— Я вам не помешал? — осведомился он, обойдя всю квартиру.
— В чем? — захихикала очень довольная его вопросом Кира в полной уверенности, что следователь ревнует. — У меня никого нет. Я живу одна.
— Одна, говорите, хм-хм…
И снова этот странный взгляд в ее сторону! Нет, определенно у него что-то на уме не то. И не зря она была уверена, что между ними проскочила искра. Вот, пожалуйста, не успели объясниться, а он уже ревнует. Инстинкт, что поделаешь. Только почему он стал вдруг обращаться к ней на вы?
— Перекусить не желаете?
— Перекусить? Хм. Отчего же, если предлагают. С удовольствием.
Кира отправилась на кухню. А следователь потопал за ней.
— Значит, вы одна, — снова усмехнулся непонятно чему следователь. — А я вот почему-то был уверен, что вы тут со своей подругой планы на дальнейшую жизнь строите.
Кира в это время сосредоточенно следила за процессом — разморозившаяся и уже обильно посыпанная пряностями телятина должна была ровно лечь на сковородку — и намека в голосе Еремея не услышала.
— Она уже ушла, — рассеянно отозвалась Кира, бросая мясо на зашкворчавшее железо. — Была, но ушла.
— Ушла, значит. Угу.
Следователь присел на табуретку, взял вилку и… принялся поглощать выставленную на столе закуску. Кира едва успела сунуть ему тарелку, как он уже отправил в рот и сырокопченую колбаску, порезанную так тонко, что на просвет можно было смотреть через нее, словно через очки, и желтый мягкий сыр, и отливающую серо-розовым цветом правильную буженинку.
И к тому времени, когда подоспело основное блюдо, следователь уже успел изрядно подзаправиться и слегка оттаять. Во всяком случае, он снова начал говорить Кире «ты», и из его речи пропали скептические нотки. Но оказалось, что расслабилась Кира слишком рано.
«Подобревший следователь» вовсе не означало «лопоухий следователь».
— Мы сегодня обнаружили документы и личные вещи погибшей, — сообщил он Кире.
— В самом деле? Это какие же вещи?
Задавая этот вопрос, Кира думала о тех вещах Алены, которые передала им Лила. И потому удивилась. Но оказалось, следователь имел в виду совсем другие вещи.
— Ну как какие? — пожал он плечами. — Ее сумочку и все, чему положено быть. Свидетельница проверила, в сумочке было все, за исключением сотового телефона и денег.
— А кто нашел сумочку?
— Дворничиха.
— Может быть, трубка у нее?
— Клянется здоровьем детей, что ничего не брала.
— Если детей, то, может быть, действительно не брала.
— И сегодня же, буквально час назад, я сам лично побеседовал с семьей нашей Алены, — произнес Еремей, покончив с первым куском телятины с ранними помидорами и одобрительно наблюдая за тем, как Кира кладет ему на тарелку следующий ломтик мяса. — Поговорил, да. И знаешь, одна из сестер вела себя при этом довольно странно.
Снова странный взгляд в сторону Киры. Но Кира в ответ лишь пожала плечами. На ее взгляд, все в семье Алены вели себя не просто странно, а безумно странно. И ожидать чего-либо иного от людей, отдающих почти все свои заработки на строительство очередного молельного дома, из-за чего их собственные дети живут впроголодь, плохо одеты и чуть ли не разуты, не приходилось. Но ради приличия Кира все же спросила:
— Как это?
— Сначала она без конца подмигивала мне с самым таинственным видом. А потом заговорщицки вытащила из дома и сообщила, что ее родители ни слова правды мне не скажут, но что мои коллеги уже все знают. Дескать, она им уже все рассказала.
— И зачем ты мне это пересказываешь?
— Вроде бы и незачем, — покладисто согласился с ней следователь. — Только вот какая штука. Этих моих коллег зовут Кира и Олеся. Милые симпатичные девушки. Одна рыжая, другая пухленькая блондинка. Забавное совпадение, ты не находишь?
Кира онемела от ужаса. Господи! Какие же они с Лесей идиотки! Зачем назвались своими настоящими именами? А теперь эта легковерная дурочка Ирка, не желая дурного, сдала их с потрохами следователю.
— Э-э-э, — промямлила Кира. — Ну, тут такая история получилась…
— Какая?
— Ну, признаюсь, мы разговаривали с сестрой Алены.
— С Ирой?
— Ну да, с Ирой.
У следователя вырвался тяжелый вздох.
— Как вы там оказались? Впрочем, догадываюсь, вам захотелось поучаствовать в расследовании. Но зачем? Зачем вы полезли в это дело?
Разгорячившись, Еремей даже про телятину забыл. А это был, на взгляд Киры, дурной знак! Ох дурной! Такая отличная телятина, а он про нее забыл! Ее кот Фантик (тоже тот еще самец, между прочим) забывал про кормежку только в том случае, если страшно, просто невыразимо злился.
— Странно ты, гражданин следователь, рассуждаешь! — возмутилась она, памятуя, что нападение есть лучший способ самозащиты. — Убита наша подруга. Не можем же мы остаться в стороне!
— Но…
— Верно, Алену мы знали недолго, но это не повод, чтобы закрывать глаза на то, что случилось!
— Я только…
— Только вот ты и твоя милиция — вы приехали к Алениным родным сегодня. А мы с ними поговорили еще вчера!
— Поздравляю, но все равно…
— И все равно вам они не сказали и половины того, что сказали нам!
— Я только хотел…
— И нечего меня ругать!
— Кира! Замолчи!
И, выкрикнув это, следователь вскочил из-за стола и грохнул по стене кулаком. Стена была из сухой штукатурки, и в ней немедленно образовалась красивая круглая дырка. Кира не удивилась. Эта особенность перегородки была хорошо ей известна. А вот сам Еремей был неприятно поражен тем, что наделал.
— Я все починю, — страшно смутившись, забормотал следователь. — Честное слово, в ближайший выходной день приеду и все починю. И обои новые поклею! Кира, ты мне веришь? Какие обои купить? Светленькие? С цветочками? Шелковые? Немецкие или испанские? А хочешь, мы с тобой вместе их выберем?
Все внутри Киры ликовало. Вот уж повезло так повезло. Теперь Еремей попался. Сначала обои купит, потом поклеит, а там и потолок побелить придется. Вон он уже какой пожелтевший. С новыми обоями совсем смотреться не будет. А там и карнизы поменять будет не худо. Ну а за карнизами и во всей квартире ремонт можно будет провернуть.
И главное, во всей этой эпопее Еремей будет задействован. Ведь из-за него все началось. И, постепенно привыкнув заботиться о Кирином быте, начнет воспринимать и ее как нечто родное и обязательное. Опять же дом обустроен его собственными руками. А там и до свадьбы недалеко. Главное, как говорится, начать совместную жизнедеятельность. Так и пойдет, и покатит.
Но Кира проявлять свою радость не торопилась. Во-первых, чтобы Еремей не подумал, что она его так легко простила, и не счел бы ее легкомысленной штучкой. А во-вторых, потому что опасалась, что, разобравшись со стеной, следователь снова примется за нее. Лупить он ее, конечно, не будет, для этого они еще недостаточно близки, но допросит по всей строгости закона. С него станется, еще и к себе в кабинет вызовет. И Кира надулась, словно мышь на крупу.
Поэтому следователь ушел от нее в полной уверенности, что он жуткая скотина и теперь как-то должен замолить свои грехи. О том, что подруги мотались в Никольское к семье Алены, следователь и не вспоминал. Хотя на прощание все же попросил Киру «быть поаккуратней».
— Кто бы говорил! — буркнула в ответ Кира и с облегчением захлопнула за Еремеем дверь.
Уф! Кажется, на этот раз пронесло. Дырка в стенке была сущим пустяком по сравнению с тем уроном, который мог нанести следователь шевелюре самой Киры, проев там своими нотациями самую настоящую плешь.
Минуточку! А что же там следователь говорил о сумочке Алены? Нашли они ее, это хорошо. Но где именно нашли? Как же она у него не уточнила такой важный факт. Но догонять следователя Кира поостереглась. И справедливо решив, что для опознания содержимого Алениной сумочки могла быть вызвана только Маруся, Кира набрала ее телефонный номер. Та еще не спала. И взахлеб принялась вываливать на Киру информацию.
Оказалось, что пока подруги мотались к Апостолу в гости в его общину и гуляли там с отключенными телефонами, милиция судорожно вызванивала Марусю и требовала, чтобы та явилась и проверила содержимое сумочки, а также опознала, та ли это сумочка.
— Я к ним приехала, — говорила Маруся. — Там снова был этот же рыженький следователь. Сразу же начал спрашивать у меня про вас с Лесей.
— А ты что?
— Что я? Сказала, что понятия не имею, где вы и с кем вы. Между прочим, чистую правду ему сказала!
— Ну а он?
— А он помрачнел и сунул мне сумочку на опознание.
— И что?
— Я сразу же сказала ему, что сумочка та самая. Аленкина. Только в каком она была виде! Вся мятая, в пятнах, бок порван! Понятно, почему ни дворничиха, ни бомжи на нее не позарились.
— А внутри? Все было цело?
— Да что цело-то? Только документы лежали. Кошелька не было. Трубки тоже. Косметика осталась. Да еще бумажки всякие, квитанции. Их сейчас в милиции изучают.
— А где нашли сумочку? В лесу у дороги? Возле вашего с Петей дома?
Уже задавая этот вопрос, Кира понимала, что спрашивает глупость. Какие в лесу дворничихи? Что им там делать? Но Маруся нелепицы вопроса не заметила. И воодушевленно воскликнула:
— В том-то и дело, что нет! В городе сумочка нашлась. В Выборгском районе. Там несколько рабочих общежитий стоит. На задворках одного из них возле мусорных баков Аленина сумочка и нашлась.
— Кто же ее выкинул?
— Что за вопрос? Убийца, конечно же! Убил Алену, ограбил, а тело отвез в лес и выбросил!
— Глупости! Зачем в такую даль везти? — не согласилась с ней Кира. — Там бы и оставил возле баков. Никто бы и не спохватился до утра. Решили бы, что пьяная тетка спит.
— Верно, у милиции тоже иная версия случившегося, — сказала Маруся.
— Какая?
— Они решили, что Алену ограбили еще днем, как раз в районе того часа, когда она на звонки перестала отвечать. Деньги и телефон взяли, а сумочку выбросили на помойку.
— А Алену?
— А Алена, когда вечером возвращалась к нам, так как денег у нее ни на такси, ни на маршрутку не было, села в попутную машину. Ну а этот шофер, видимо, решил, что она натурой с ним расплатится. Алена, наверное, протестовать стала. Вот он ее и скрутил, да, видно, не рассчитал силы. Шею ей и сломал.
— Ничего себе! — возмутилась Кира. — Это каким же слоном нужно быть, чтобы взрослой женщине шею сломать!
Но при этом ее взгляд упал на дырявую стену, и уверенности в ее голосе поубавилась. Не все то, что выглядит прочным, является таковым на самом деле.
— Не знаю я, — отозвалась Маруся. — У ментов спрашивай. А я за что купила, за то и продаю.
— Ну а с девочками из вашей группы ты говорила? Что они про Алену знают?
— Поговорить-то я с ними поговорила. Только все напрасно. Как оказалось, Алена тесней всего со мной дружила. А с остальными только в приятельских отношениях была.
— А что за группа?
— Ну, мы там изучали историю Востока. Обычаи, обряды. И еще немножко Коран, — сказала Маруся.
— Это еще зачем?
— Не хотели ушами хлопать, когда наши мужья на богословские темы рассуждать начинали. — Почти у всех мужья были мусульмане.
— И для женщин богословские курсы открыли?
— Почему нет? Пожалуйста, было бы время, желание и деньги.
Так Алена изучала еще и богословие. Молодец. Но убили-то ее явно не за это. И Кира решила не сдаваться.
— Очень тебя прошу, — сказала она Марусе. — Попытайся еще раз расспросить своих приятельниц. И на этот раз спрашивай уже не просто так, а конкретно, не знает ли кто из них, где или кем работала Алена до того, как вышла замуж за Саида.
— Работала?
— Ну да, где-то она должна была работать.
— Наверное. Только не думаю, чтобы она кому-то из них об этом рассказывала. Если даже мне не говорила.
— Тебе — нет. А в разговоре с кем-то могла случайно обмолвиться. Пусть даже намеком. Нам сейчас любая зацепка сгодится.
Маруся обещала помочь. Но Кира не торопилась ее отпускать.
— А что еще тебе в милиции сегодня стало известно?
— Еще? К Алениной семье наш следователь сегодня поехал. Вы у них вроде бы уже были?
— Были.
— Ну вот! — обрадовалась Маруся. — Я же говорила, самим нужно действовать. А менты только сегодня собрались. А если бы Аленин паспорт не нашелся, так и дальше откладывали бы. Тоже мне, работнички!
Но Кире от ее слов легче не стало. Итак, выходило, что Алену еще и ограбили. И скорей всего версия официального следствия была верна. Ограбили ее задолго до убийства. Но опять же остается невыясненным вопрос: что делала остаток своего последнего дня Алена? И почему сумочка оказалась в Выборгском районе? Далековато от центра города, куда вроде бы собиралась ехать Алена. Да и вообще, что за работу предложили молодой вдове?
И похоже, ответ заключался как раз в том двухлетнем периоде жизни Алены, который пока что был скрыт за густой пеленой тайны.
