Глава 15
Обретя дар речи, подруги буквально набросились на Лену с расспросами. Бедная, она прямо не знала, кому из них отвечать.
— Не так быстро! — взмолилась она наконец. — Конечно, я вам все расскажу. И в подробностях. Но не кричите вы так. У меня голова пухнет от вас.
Подруги умерили свой напор. И Лена поведала им следующее:
— Когда мы встретились с Аленой, то я сразу же предложила ей, чтобы мы пошли ко мне. Посидели, вспомнили прошлое. И она вроде бы была не против, но сказала, что именно сегодня не может. Так как ждала важного для нее звонка. Сказала, что от этого звонка может измениться вся ее жизнь.
— В лучшую сторону?
— Я так поняла.
— Ну и?..
— Когда мы разговаривала, ей как раз и позвонили.
— Кто?
— Говорю же, она назвала этого человека отцом. Так и говорила: «Да, папа. Хорошо, папа. Где скажешь, папа». А под конец еще добавила: «Прости меня, я была очень плохой. Но теперь все изменится, я тебе обещаю».
— И что дальше?
— А дальше она заторопилась. Наспех попрощалась со мной. Поймала машину и уехала.
— Ты не помнишь, сумочка была при ней?
Лена растерялась.
— Сумочка? Ну да, наверное, при ней. Да, точно! Она же трубку из сумки доставала. И обратно ее тут же в сумочку спрятала.
Итак, когда Алена направлялась в салон к Каллиопе, она встретила свою старую знакомую Лену. Заболтавшись с ней, девушка до салона не дошла. И потому ни Каллиопа, ни охранник, ни другие ее там не видели. Алена лишь собиралась в массажный салон, но не дошла. Вместо этого она отправилась на встречу со своим отцом. И сумочка в этот момент была еще при ней. Та самая сумочка, которую потом нашли на помойке порванную и испачканную.
Из всего этого напрашивался один-единственный, но очень страшный вывод. Еще толком не осознав, что за мысль появилась в ее голове, Кира, не спрашивая разрешения у хозяйки, метнулась в прихожую, где у Лены был прикреплен к стене телефон. И, набрав нужный номер, услышала голос Иры — младшей сестры Алены.
— Да, — едва слышно произнесла та, узнав, кто звонит. — Да, мы уже дома. И папа нашелся. Вернее, не так. Не нашелся, а его нашли.
— Что значит «нашли»?
— То и значит. Его тело нашли в каком-то заброшенном доме. Строители пришли и увидели, что он на вбитом в потолок крюке болтается.
— Что? — ахнула Кира.
— Папа повесился.
— Почему?
— Не знаю, — вырвалось у плачущей Иры. — Просто повесился. Но при нем нашли предсмертное письмо.
— И что он в нем пишет? Он ведь его для вас оставил?
— Вообще-то оно в самом деле было адресовано семье, то есть нам. Но менты забрали его себе. И отдавать не хотят.
— Возмутительно!
— Сказали только, что в письме папа признается во всех убийствах.
— Во всех? — ахнула Кира.
— Да.
— В каких именно?
— Он написал, что сначала убил Алену, потом Апостола, а потом еще одну женщину. Не знаю, кто она такая. И не знаю, зачем он и ее тоже убил. Может быть, он сошел с ума?
— А следователь что говорит?
— Это самое и говорит, — всхлипнула Ира. — Что папа был сумасшедший. Мол, они всем отделом читали его письмо. И все решили, что папа сошел с ума.
— И давно обнаружили его тело?
— Сегодня утром.
У Киры даже в глазах от ярости потемнело. Вероломству рыжего Еремея не было предела и границ! Это надо же, он уже утром знал, что Аленин отец покончил с собой, взяв на себя все убийства, а им ни словом об этом важном факте не обмолвился. Болтал о всякой ерунде. Теперь понятно, просто мозги им компостировал. А сам в это время со всем отделом двигался семимильными шагами к разгадке преступления.
— Ну погоди у меня! — прошептала Кира, сжимая телефонную трубку так крепко, что она даже потрескивала у нее в руках. — Дай время, сквитаемся, дорогой Ерема!
Лишь одно смущало ее. Почему отец Алены признался во всех трех убийствах? Ведь следователь четко объяснил, что убийство Алены и Апостола совершено двумя разными людьми. Это установили медицинские эксперты. Или следователь просто врал, а на самом деле его эксперты ничего такого и не говорили? Теперь, после предательства следователя, Кира уже не могла доверять ему так, как верила прежде.
Тем не менее они с Лесей решили наведаться к нему с дружеским визитом. И немало были удивлены, когда он им позвонил сам, со встречным предложением. Девушки не стали говорить, что находятся на пути к нему. А пообещали приехать, как только смогут.
Еремей их ждал. Но при виде подруг лицо у него сделалось испуганно-виноватое, что лишний раз подтвердило его нехорошее поведение. Хотя почему нехорошее? Мало ли что они там друг другу пообещали. У следователя есть работа, служебный долг, в конце концов. А что есть у них? Всего лишь неумеренное любопытство да страсть совать нос не в свои дела.
— Мы нашли Алениного отца, — сообщил подругам следователь, едва они уселись на предложенные им места.
— Молодцы, но при чем тут мы?
Следователь закашлялся и отвел глаза. Вид у него при этом сделался откровенно несчастным.
— Дело в том, что со смертью этого человека у нас обрываются все нити, — признался он наконец. — Мы понимаем, что убийца не он. Что он просто взял на себя чужую вину. Но доказать этого мы пока не можем.
Леся фыркнула.
— Только не пытайтесь изобразить, будто бы вас это волнует. Все знают, что вы в подобных случаях с радостью пользуетесь возможностью спихнуть дело.
— Есть убийца, есть его признание, чего вам еще нужно? — цинично хмыкнула Кира.
— Чего? — взорвался следователь. — Да хотя бы показаний свидетелей, которые бы говорили против него, улик и соответствующего заключения экспертизы! Вам этого мало или еще перечислить?
— Одного чистосердечного признания, выходит, недостаточно?
— Да вы его читали, это признание?! — вырвалось у следователя.
Но, заметив ошеломленные лица подруг, он осекся:
— Нет, конечно, что я говорю! Как вы могли его читать? Хотя… Судя по вашей пройдошливости и тому, что вас постоянно застают возле трупа очередной жертвы, может быть, вы и на стройке побывать успели?
— Нас там не было! Клянемся!
— Мы бы вам сказали.
Следователь покачал головой и снова заговорил, все еще горячась:
— Знаете, девочки, я просто не могу поверить тому признанию, которое мы нашли при самоубийце.
— Почему?
— Да потому что это не признание, а бред сумасшедшего. Белая горячка! Параноидальный бред! Называйте как хотите, но к делу я эту бумагу подшивать отказываюсь.
— А можно нам ее тоже посмотреть?
— Незачем! И так могу рассказать, что там написано.
— Все же лучше, если мы прочитаем сами. Нагляднее.
— Письмо у экспертов, — недовольным голосом отозвался следователь. — А написано там следующее: дорогие мои друзья и родственники, живите дальше в согласии со словом Божьим, а я все указания гласа Господнего уже выполнил. Наказал падшую грешницу и оных с ней. И теперь предаю себя огню чистилища.
И, посмотрев на подруг, он произнес:
— Представляете себе, что такое может быть оглашено в официальном расследовании?
Подруги переглянулись. В том, что у всех последователей Апостола крыша уехала далеко и надолго, они не сомневались. Так что Аленин папашка вполне мог отъехать еще подальше и порешить не только блудную дочурку, но и всех тех, кого винил в ее падении. Они уже ранее обсуждали эту версию. И тогда отказались от нее. А как быть сейчас? После полученного признания убийцы?
— Да точно так же! — воскликнул следователь. — Не верю я в то, что он убил Апостола. И не мог он убить хозяйку притона.
— А дочь мог?
Следователь заколебался с ответом.
— А тех двоих почему не мог? Апостола и Каллиопу?
— В первом случае потому, что следы на теле у жертвы не подходят по размерам. А во втором, потому что сам к этому времени был уже мертв.
— Не понимаю. А как же письмо, в котором он кается в убийстве Каллиопы?
— Ну, он ведь имен не называет. Говорит просто, что наказал блудниц. То есть надо понимать, что свою дочь и еще одну женщину.
— А Апостола?
— И его тоже.
— Его отец Алены тоже счел грешником?
— Видимо, так.
Над всем этим следовало хорошенько поразмыслить. Но у подруг не оказалось времени. Потому что в этот момент следователь сделал им такое предложение, что они буквально обалдели.
— Мы решили, — заявил он, для солидности вертя в руках перьевую ручку, изображающую из себя «Паркер», — мы решили, что вам нужно продолжить посещать общину Апостола.
— Что?!
Следователь покраснел, «Паркер» отложил, но продолжал развивать свою мысль.
— Дело в том, что раз уж вы с подругой сумели внедриться в гнездо этих сектантов, то нельзя нам упускать такую прекрасную возможность разобраться в том, что у них происходит.
— А что у них происходит?
— Вот это вам и предстоит выяснить.
Кира хмыкнула.
— Сформулирую вопрос немного по-другому, — сказала она. — С чего вы взяли, что у них там вообще что-то происходит такое, чем следует заниматься уголовному розыску?
— Положа руку на сердце, вы разве сами так не думаете?
Допустим, Кира думала. Но признаваться в этом следователю не собиралась. Из упрямства, должно быть. И вообще, на то она и женщина, чтобы ей там чудилось и казалось. А мужчины должны оперировать фактами, а не чувствами. Она так и заявила Еремею. И следователь покорно принялся разжевывать и так очевидные вещи.
— У них в общине произошло два убийства, — нудил он. — И третье убийство хозяйки притона опять же связано с их общиной. Понимаете, к чему я клоню?
— Только в общих чертах.
— Да что конкретно мы с Кирой должны сделать?
Кира метнула на подругу сердитый взгляд. Этим вопросом Леся фактически подписалась под согласием помогать следствию. И зачем? Не могла немного поломаться! А следователь радостно вспыхнул и затараторил:
— Ничего особенного пока вам делать и не нужно. Достаточно вашего согласия помочь следствию. Вы же такие бесстрашные, умные, проницательные. Если не вы, то кто же еще сможет разобраться в случившемся?
Подруги переглянулись. Наконец-то их оценили! Как это было приятно. И на радостях Кира даже забыла, что должна для приличия поломаться.
— Мы согласны! — выпалили они хором.
Следователь расцвел. Но тут же снова нахмурился и встревожился.
— Знаете, это была не моя мысль, — предупредил он девушек, глядя на Киру. — Но вы с вашей пронырливостью… Я ведь вам говорил! А вот теперь можете радоваться, мое начальство заметило ваши телодвижения. И в приказном порядке велело, чтобы я подключил вас к расследованию.
— А вам бы этого не хотелось?
— Не хотелось, — признался следователь. — И вовсе не потому, что я такой эгоист и жажду заполучить все лавры и новую звездочку на погоны. Просто я беспокоюсь за вас. Очень беспокоюсь.
— Но мы же бесстрашные, умные и проницательные…
— А убийцы действуют жестоко и безжалостно. Они могут и не оценить ваших потрясающих качеств. Я вам это уже говорил. И повторяю сейчас снова. Мне не нравится, что вы будете рисковать своими жизнями.
— Да с чего вы взяли, что нам придется ими рисковать?
Следователь покачал головой.
— Трое уже убиты. И это только те, чьи тела мы обнаружили. И к тому же я чувствую, что в связи со смертью лидера этой общины там должны произойти важные перемены.
— Передел власти?
— Что-то в этом роде, — пробурчал следователь. — Но скорее воцарение нового божка. Не понимаете?
— Нет.
— В этой общине вроде бы всем заправлял Апостол Иисус — в миру милейший господин Звенягин. Так?
— Верно.
— Но мы навели справки, он не мог бы затеять это дело с общиной просто из-за финансов. Вернее, в силу отсутствия у него оных.
— Как это?
— Не было у нашего господина Апостола денег на раскуртку, вот что! Кто-то ему их дал. И этот кто-то ловко управлял и самим Апостолом, и всеми другими членами общины. Вот что я хотел вам сказать. И о чем хотел предупредить. На мой взгляд, это очень важный факт.
Подруги молчали и сосредоточенно думали. Оказалось, что противник куда значительней и страшней, чем им представлялось. И главное, они решительно ничегошеньки не знали о нем. Кто он? Один или это группа людей? Каковы их планы? И главное, зачем им все эти убийства? Апостола в том числе.
— Чертовщина какая-то, — выразительно произнесла Кира, когда они вышли от следователя и уселись в маленьком тихом кафе, чтобы выпить по чашке эспрессо.
Обеим хотелось как-то освежить, можно даже сказать, прополоскать свои мысли, а крепкий натуральный кофе годился для этого как нельзя лучше.
— И не говори — чертовщина, да и только!
— И мы должны в ней лично участвовать.
— Угу.
Кира покрутила перед собой крохотную чашечку с густым черным напитком, разглядывая ее со всех сторон. Увиденное ее удовлетворило. И, прикрыв глаза, она поднесла чашку ко рту. Втянула в себя божественный запах и услышала:
— А этот следователь с тебя глаз не сводил.
Кира все же сделала глоток. Но вкуса напитка уже не ощутила. Слова подруги полностью вывели ее из кофейного транса.
— Ты думаешь?
— Будто бы сама не видела!
— Видела, но подумала, что мне чудится.
— Нет, нет. Он прямо весь дергался, когда говорил о том, какие опасности нам с тобой могут грозить. Вернее, тебе могут грозить. Моя-то судьба его как раз не слишком взволновала.
— М-м-м, — промычала Кира, пунцовая и польщенная. — Он мне и самой нравится. И если бы еще не плел за моей спиной какие-то свои делишки…
— Ой, ой, ой! Можно подумать, ты сама поступаешь иначе!
— Так ты думаешь, что я ему нравлюсь?
— Ну, глаз он на тебя положил, это точно.
Кира задумалась. Мысль о том, что следователь положил на нее глаз, ей пришлась по душе. Глаза у Еремея были красивые. Но долго предаваться романтическим мечтам Кира не захотела.
— Давай не будем об этом пока говорить. Как поется — «первым делом, первым делом самолеты, ну, а девушки, а девушки потом».
— Вот! — удовлетворенно кивнула Леся. — Ты уже и запела. Первый признак, что сама влюбилась! В рыжего следователя!
— Не мели чушь!
— Не мечтай меня обмануть! Вижу тебя как облупленную!
— Леся!
— Кира!
— Давай о деле!
Леся лукаво улыбнулась краешком губ, показывая, что ее все равно не обманешь.
— Ладно, давай.
Кира допила кофе. И с трудом отогнав от себя образ влюбленного Еремея, заговорила:
— Предлагаю уже сегодня отправиться в дом Апостола.
— А это удобно?
— Неудобно писать на потолок!
— Но у людей похороны!
— Похороны — дело общественное. А мы часть их общества.
— Да?
— Да, и не забывай этого. Нас Апостол лично принял в их общину. Надеюсь, ты это помнишь?
— Забудешь такое!
— Вот, а раз так, сегодня же поедем к ним. Предложим свою помощь. И под этим предлогом останемся в доме.
— А дальше?
— Дальше видно будет. Если следователь прав, то новый хозяин общины должен появиться на сцене буквально со дня на день.
— На похоронах старого Апостола?
— Очень возможно, что именно там. И я не хочу пропустить его появление.
Похороны старого Апостола в отличие от похорон бедной Алены проходили торжественно и весьма пышно. Подруги не знали, собралась на них вся его община или это была только ее привилегированная часть, но в любом случае зрелище впечатляло. Траурная процессия растянулась на два квартала. Часть скорбящих ехала на своих машинах, для остальных наняли три автобуса.
Подруг никто и не думал гнать. Даже напротив. Устройство похорон взял на себя Митя. И потому они получились изысканными, но с легким налетом романтизма. Особенно подруг умилили венки, выполненные в форме розовых сердечек с трогательными надписями: «От любимого друга», «От жены», «От невесты».
— Валентинки, да и только, — покосившись на эти розовые пышные сердца, хмыкнула Леся. — Не слишком уместно на кладбище.
Кира ничего не ответила. Ей было некогда критиковать саму церемонию. У нее было дело поважней. Она стреляла глазами по сторонам, по лицам собравшихся, пытаясь вычислить преемника старого Апостола.
— Тут он должен быть, — шептала она себе под нос. — Тут. Сердцем чую!
Сердцем она там это чувствовала или другим каким местом, но оказалась совершенно права. Едва все скучились возле отверстой могилы в ожидании начала церемонии, как Кира сразу же обратила внимание на этого человека. У него было худое лицо, жилистое тело и сверкающие пронзительные черные глаза.
— Чисто сатана! — прошептала Леся, когда Кира указала подруге на этого человека.
Но не внешность была главным его козырем. Поважнее впечатляюще яркой внешности оказалось то, как по-хозяйски властно держался этот человек. При этом он казался куда более напряженным, чем все присутствующие. Видно, он не был до конца уверен в успехе.
— Зуб даю, этот человек еще сегодня себя проявит, — снова зашептала Кира. — Вот увидишь!
Затем зазвучали прощальные речи, в которых покойный выглядел эдаким ангелом с крыльями. Он оказался чистейшей души человеком, кристальной честности, высоких нравственных устоев, прозорливцем и чудотворцем, Божьим посланцем и истинным Мессией своего времени. А потом прозвучала фраза, которая заставила подруг насторожиться еще больше.
— Мы осиротели, — горестно сообщил один из старейшин всему сообществу. — Ушло наше сердце. Но тело наше не погибло. И так как тело не живет без души, Господь наделил нас новой душой. Оделил нас своим Посланцем.
— Ого, — толкнула подругу Леся. — Поприветствуем новую душу. Смотри. Ой и страшный! На маньяков из фильмов ужасов похож. Верно ты сказала!
Кира тоже обратила внимание на происходящие перемещения возле трибуны для ораторов. Трое крепких молодых людей оттеснили старейшин общины, предоставив дорогу тому самому с крючковатым носом и сверкающими черными глазами. А старейшины и не думали протестовать. Напротив, они всячески приветствовали нового гостя.
— Кто это? — обратилась Кира к стоящим поблизости от нее людям.
В ответ она получила восторженное:
— Наша новая душа! Наше сердце! Посланец Божий!
Кира только головой покачала. Ей уже давно не нравилось поведение членов общины. Оно и в обычное время было далеко от нормального. А сегодня все присутствующие то погружались в оцепенение, то реагировали на сущие пустяки чересчур эмоционально и даже бурно.
— Какой дряни они обкурились? — прошептала она недовольно.
— Тут все словно чокнутые.
Сами подруги тоже ощущали какой-то непонятный эмоциональный подъем.
— Говорила тебе, не нужно было пить тот чай, — прошептала Леся, когда Кира поделилась с ней своими сомнениями. — Вкус у него был больно уж подозрительный.
Кира понимала, о чем говорит ее подруга. Ей утренний чай, которым потчевали всех перед выездом на кладбище, а потом и на самом кладбище, разливая по пластиковым стаканчикам, тоже показался странным. Вроде бы цвет и вкус у него были нормальными. Но вот запах одурманивал, заставляя голову кружиться и делая мысли вялыми. И было это как-то очень странно, потому что спроси сейчас у подруг об этом напитке, они бы сказали, что пахло от чая обычными цветочными добавками.
Но чем бы там от него ни пахло, на всякий случай они пить чаек не стали. Сделали для вида по паре маленьких глоточков, чтобы только смочить губы. А остальное при первом же удобном случае вылили. Кира в раковину, а Леся в кадку с огромной пальмой, которая росла в столовой. Листья у растения немедленно обмякли, а потом резко встопорщились почти до потолка. Из чего Леся сделала вывод, что они с Кирой поступили совершенно правильно, отказавшись от чая.
И все равно туман в головах появился. Зловредный напиток пусть и частично, но сделал свое дело. Головы у подруг плыли. Что уж говорить об остальных членах общины, которые от души хлебнули этого сомнительного чайку. Теперь они были готовы поверить во что угодно. Особенно если сказано это людьми, которым они привыкли доверять.
— Наша душа! — сканировала тем временем заведенная толпа. — Да здравствует Посланец! Да славится Посланец Божий!
Услышав это, Кира не удержалась и хихикнула:
— Король умер, да здравствует король.
Леся думала о другом.
— Это какой же у них по счету руководитель получается? — озабоченно поинтересовалась она. — Всего лишь номер два или уже больше?
Под торжественное траурное гудение духового оркестра гроб с телом Апостола опустили в могилу. Церемония на кладбище покатилась своим чередом. Разве что теперь Митя уступил свое место распорядителя. Отныне давали указания и вообще всем заправляли люди Посланца Божьего. А он сам вышагивал осанисто и гордо, считая, что полностью утвердился в своем новом звании.
Для поминок был снят целый ресторан. Все гости прибыли в полном составе. И поспешно расселись по своим местам, выжидающе и преданно поглядывая в сторону Посланца. Подруги постарались подсесть поближе к Ире. Девушка выглядела вполне адекватно. Во всяком случае, в ее глазах того безумного фанатичного блеска было поменьше, чем у остальных. И еще девушка была непривычно грустной и почти ничего не ела.
— Все время думаю о папе, — призналась она подругам. — Как он мог так ужасно поступить? Ведь он сам всегда учил нас, что зло нельзя искоренить другим злом. Что же с ним случилось, что он в один миг взял и передумал?
— Думаю, это случилось не в один миг и даже не за один день, — сказала Кира. — Помнишь, ты говорила, что твой папа стал необычайно задумчив?
— Да. Он был очень странный.
— Все время думал?
— Молчал. Мрачно молчал и никого вокруг себя не видел.
— Вот! Он обдумывал, как ему следует поступить.
Ира покачала головой:
— Он не мог убить Алену. Несмотря на то что она натворила, я уверена, в глубине души он продолжал ее любить.
Подруги не стали спорить. Пока что в этом деле были и другие подозреваемые. Не один Аленин папочка вышел на тропу войны. Апостола и Каллиопу убил ведь кто-то другой. И чтобы сменить тему разговора, Кира спросила:
— А что ты думаешь о вашем новом Апостоле?
Брякнув «вашем», она готова была откусить себе язык. Какой такой ваш? Только наш, наш, наш. Она должна изображать, будто бы верит в то, что данный тип есть Единственный и Неповторимый Посланец Божий. Но Ира ее оговорки даже не заметила. Она была погружена в свои переживания. Но на вопрос все же откликнулась. И, кинув внимательный взгляд в сторону нового духовного наставника, пробормотала:
— Мне он не нравится.
— А он с тебя глаз не сводит.
Ира поежилась.
— Я хочу уйти, — сказала она. — Мне что-то нехорошо.
Но уйти она не успела. Едва она направилась к дверям, как Посланец Божий сделал знак своим помощникам. И один из них двинулся наперерез девушке. Поймав Ирку у самых дверей, он встал таким образом, чтобы не дать той пройти. И принялся что-то втолковывать той. Ира молчала. Но было видно, что этот разговор ей сильно не по душе. Тем не менее в заключение она покорно кивнула. И вернулась на свое место.
Подруги заметили, что эта короткая сценка не осталась без внимания окружающих. Они одобрительно кивали головами. И пока Ира шла назад, останавливали ее. И как показалось подругам, поздравляли девушку. Не понятно, что они ей там говорили, но Ира выглядела совсем удрученной, когда подсела снова к подругам.
— Не получилось у меня удрать, — тоскливо произнесла она, но так, чтобы ее слышали только одни подруги. — Теперь мне крышка.
— Какая крышка?
— Вы что же, ничего не поняли?
— Нет, а что тут понимать? Ты хотела уйти, но тебя не выпустили из ресторана до окончания поминок.
— Ну! Посланец велел мне задержаться. А что это значит?
— Что?
— Не иначе как он выбрал меня своей невестой, вот что!
В голосе Иры слышалась уже не тоска, а откровенное отчаяние.
— Вот и Алену точно так же выбрали в свое время, — произнесла она. — Только она нашла в себе силы убежать. А я… Нет, я на такой подвиг не способна.
Подруги молчали. Способ сватовства в данной общине вызывал, мягко говоря, недоумение.
— И что, твоего согласия никто не спросил?
— Зачем? Подразумевается, что я должна быть на седьмом небе от счастья от подобного предложения.
— А кто он вообще такой, этот новый Апостол?
— Ты раньше его видела?
— Он занимал какое-то положение в общине?
На все вопросы Ира отрицательно мотала головой.
— Впервые его вижу. И не понимаю, почему наши старейшины остановили свой выбор именно на этом человеке.
К несчастью, ее последнюю фразу услышал Иркин сосед — пожилой дядечка с благообразной густой бородой и таким же густым басом. Он нахмурился и прочитал Ире целую проповедь по поводу уважения к старшим. К их мнению, авторитету и опыту. Лекция на тему послушания затянулась на добрых полчаса. Отвязаться от зануды не было никаких возможностей. И понурившаяся Ирка была вынуждена молча слушать надоеду.
Но в целом поминки прошли очень чинно. За исключением эпизода с задержанием при попытке к бегству невесты нового Апостола, ничего интересного не произошло. Новый Апостол окончательно утвердился в своем звании Посланца Божьего, окружающие были в восторге, получив нового духовного наставника и лидера общины. А сам Посланец, восседая во главе стола, пожирал своими горящими глазами Ирку. Та краснела, бледнела и мечтала провалиться сквозь выложенный мозаичной плиткой ресторанный пол, прикрытый пушистым ковром.
Потом всех обнесли киселем, который тут подавался последним. И поминки были завершены. Люди стали понемногу вставать и расходиться.
— Можем сделать первый доклад Еремею, — прошептала Леся на ухо подруге. — Новый Апостол принял сан.
— Угу, я уже отправила ему эсэмэску.
— Оперативно! И что он ответил?
— Благодарит и просит нас быть осторожнее.
— Мне кажется, быть осторожнее следует кое-кому другому.
И Леся покосилась в сторону Ирины, сидящей с отрешенным видом.
— Ира? И-ира? — позвала она ее. — Ты меня слышишь?
Девушка не отреагировала. И повернулась к подругам лишь после того, как Леся ущипнула ее за локоть. Лучше бы она этого и не делала! Теперь на подруг смотрели два глаза, в которых горел тот же огонь, что и в глазах остальных.
— Ира, ты идешь с нами? — спросила у девушки Кира, еще надеясь, что разум возобладает в той над наркотиком или тем, что ей там добрые единоверцы подмешали в кисель.
Но Ира с подругами не пошла. Куда там! Она была словно сама не своя. И только шептала:
— Он наш новый Апостол. Посланец Божий! Я должна гордиться. Такая честь выпадает одной девушке из полусотни.
— Не льсти себе! — посоветовала ей Кира. — Насколько я разбираюсь в мужчинах, этот Посланец тот еще распутник. Не успеешь оглянуться, как полсотни человек окажется с тобой в одной постели.
Но голос здравого смысла до затуманенного разума Иры просто не доходил. Она продолжала шептать себе под нос хвалебную оду новому Апостолу.
