Глава 3
Сегодняшняя ночь Тани очень сильно отличалась от предыдущей. Если вчера она заснула мертвым сном, еще не дойдя до кровати, то нынче она проворочалась без сна до самого утра. Разговор со следователем начисто отбил у нее всякое желание спать. Следователь не скрыл от нее правды по поводу личности вымогателя. Но Таня считала, что братья Гуцы могут быть в сговоре друг с другом.
– Старший не захотел сам мараться с получением выкупа, а поручил это младшему. А следователь купился на рассказ мальчишки о том, что он якобы не знает, где его старший брат. Надо было не арестовывать мальчишку, а проследить за ним! Уверена, он бы вывел нас к тому месту, где старший держит Пашку!
С трудом дождавшись утра, Таня позвонила следователю, чтобы потребовать от него выпустить младшего Гуцу на свободу.
Но ее поджидал сюрприз. Полицейские сами без помощи мальчишки нашли его старшего брата.
Ромашенко так и сказал:
– Ваш план хорош, но он уже не понадобится. Мы нашли Гуцу и сами.
Вот только голос его почему-то звучал невесело. Но Таня не обратила на это внимания и воскликнула:
– Замечательно! Вы его уже допросили?
– Нет.
– Чего же вы ждете? – возмутилась Таня.
– Сложно сказать.
Следователь отвечал уклончиво, но Таня не сдавалась. Перед ней была возможность заполучить своего сына назад, и она не собиралась отступать.
– А когда допросите? – настаивала она. – Сегодня?
– Вряд ли это возможно.
– Почему? Гуца что… в другой стране?
– Я бы сказал, в другом мире.
Таня помолчала, силясь разгадать смысл сказанного следователем, а потом все же призналась:
– Не поняла, о чем вы говорите.
– Я говорю, что старший Гуца недоступен для нас.
– Но вы же сказали, что нашли его?!
– Правильней было бы сказать: мы нашли его тело.
Таня вздрогнула. А тяжесть, давившая на нее все эти дни, кажется, усилилась многократно.
– Тело? Как – тело? Он что… умер?
– Точней сказать, убит.
Тяжесть буквально задавила Таню. И она едва слышно прохрипела:
– Как – убит? Кем?
– Это я и сам хотел бы знать.
Ромашенко пытался увильнуть от разговора с матерью, но Таня была не тем человеком, кем легко манипулировать.
– А Пашка? – воскликнула она. – Где мой сын?
– Я не могу вам этого сказать. Пока не могу. Он пропал.
Опять пропал! Да что же это такое?! Тане захотелось разреветься, но она понимала, что не время. И стиснув волю в кулак, она продолжила расспрашивать следователя:
– Значит, Пашку вы не нашли, но зато нашли его похитителя… убитым?
И в голосе Тани помимо ее воли прозвучало такое отчаяние, что Андрей, только что вошедший в комнату, тут же подскочил к ней.
– Что случилось?
В голосе мужа слышалось неприкрытое волнение.
– Гуца убит, – прошептала Таня. – Пашка пропал!
– Не может быть!
Андрей побледнел, его затрясло. Если до сих пор он держался превосходно, то теперь, похоже, его вера в то, что все закончится хорошо, дала внушительную трещину.
– Что случилось? – допытывался он у жены. – Кто убит? Дай мне телефон!
Но Таня вцепилась в трубку с такой силой, что Андрею не удалось разжать ее пальцы.
– Немедленно объясните мне, что происходит! – потребовала она у Ромашенко громко. – Я – мать! У меня похищен единственный ребенок! И я имею право знать, как ведутся поиски моего сына! Что случилось с его похитителем? Как именно он был убит? И где?
Поняв, что она все равно от него не отстанет, Ромашенко вкратце объяснил Тане ситуацию.
– Тело Анатолия Гуцы было найдено сегодня примерно в семь утра в лесопарковой зоне поблизости от железнодорожной станции «Ржевка».
– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Но ведь «Ржевка» – это где-то неподалеку от Наставников?
– Тот же район, – согласился с ней следователь. – Не так близко, но и не очень далеко. Сейчас на месте обнаружения трупа и в окрестностях работает наша следственная бригада. Есть крохотный шанс, что похититель держал ребенка в одном из домов частной застройки, которые преобладают там на окраине лесопарка.
– Когда его убили?
– Примерно прошлой ночью или даже поздним вечером.
– Так давно!
– Да, уже больше суток прошло с тех пор.
Ромашенко понимал, что это очень плохо. Первый, если так можно выразиться, владелец ребенка был им известен, а вот тот, кто сейчас забрал мальчика, увы, нет. И еще хуже, если убийство Гуцы вообще не связано с похищением. Ведь тогда, где искать ребенка, вообще непонятно.
– А кто его убил, вам уже известно?
– Имя и фамилию я вам не назову. Но, судя по характеру нанесенных ран, это был взрослый, достаточно хорошо развитый физически человек.
– Ребенок не мог этого сделать?
– Вы имеете в виду вашего сына?
– Я не знаю, – испугалась своего вопроса Таня. – Мог и младший Гуца.
– Нет, – заверил ее следователь. – Детям не под силу пробить грудную клетку. А Гуца убит ударом холодного колющего предмета в грудь. Причем удар был нанесен с такой силой, что пробил грудную клетку и повредил ребра.
Таня содрогнулась. Не потому, что ей было жалко этого Гуцу, нет, его она совсем не жалела – поделом негодяю за то, что он посягнул на безопасность ее мальчика. Нет, Тане было опять же страшно за своего сына. Где-то он там – маленький и беззащитный, а вокруг него происходят такие кровавые дела. И совсем некому прикрыть ее дорогого мальчика, некому уберечь его от гибели!
И в ту же минуту голову Тани озарила мысль: ну почему же некому? Есть заступница, к которой всегда можно обратиться. Она-то и спасет Павлушу, когда его родная мать не в силах этого сделать. Это было своего рода просветление в голове у Тани. И теперь она совершенно четко знала, что ей нужно сделать.
Следователь еще что-то говорил о том, что само убийство совершено не сегодня, скорее всего, Гуца был убит еще прошлой ночью или даже прошлым вечером, больше суток назад, а раз так, то и принять участие вчера в передаче и получении выкупа тоже не мог. И значит, само похищение точно было не выдумкой двух не очень умных братьев, а чьим-то заказом. И что теперь они сосредоточат все свои усилия на поиске этого заказчика, ведь ребенок может быть сейчас у него.
Но Таня уже не слушала Ромашенко. Она уже поняла, что следователь и сам в затруднении. И теперь все ее существо рвалось прочь из дома туда, где, она была уверена, ей сумеют помочь.
Наспех завершив разговор с Ромашенко, Таня схватила свою сумку и вылетела из дома.
– Я в церковь! – крикнула она мужу уже с лестничной клетки.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Но Таня лишь отрицательно помотала головой. Ей хотелось побыть одной. Да и до храма Рождества Богородицы, ближайшего к их дому прихода, было всего две остановки, которые Таня на волне эмоций пролетала буквально за считаные минуты.
Вбежав в храм, она нашла глазами икону с хорошо знакомым сострадающим ликом Богородицы и упала перед ней на колени. Одна мать просила другую за своего сына. Таня надеялась, что именно Дева Мария сумеет понять ее боль и поможет отыскать сына. А до тех пор, пока это не случилось, пусть заступничество Богоматери будет у ее сына!
На этот день у двух близких подруг – Киры и Леси – было намечено множество дел. Они собирались посвятить этот день развлечениям. Поехать в крупный торговый комплекс и сходить там в кино на новинку, недавно вышедшую в прокат. Потом они хотели обновить к лету гардероб. А когда устанут, планировали посидеть в ресторанчике. Одним словом, дел у них было намечено предостаточно, и все очень важные.
Под конец приятного дня девушки планировали съесть по порции мороженого и дождаться своих мужчин, чтобы вместе вернуться в «Чудный уголок» – милый коттеджный поселок, где они вдвоем жили вот уже на протяжении нескольких лет. А в последние годы к ним присоединились также и Эдик с Лисицей, их бойфренды, женихи, гражданские супруги – назовите, как хотите, суть от этого не менялась.
Но все с самого начала пошло не так, весь тщательно продуманный подругами сценарий был поломан. В кино они опоздали. А пока ждали следующего сеанса, устали и разочаровались в шопинге, потому что почти трехчасовой изнурительный марш-бросок по бутикам не принес желаемых результатов.
Подруги почти ничего не купили, кроме какой-то мелочи. Кира приобрела комплект нижнего белья, причем сама говорила, что он явно лишний, так как дома в ящике комода лежит пять аналогичных, даже еще не распакованных. Леся приобрела браслет в отделе бижутерии, причем он разонравился ей сразу же после того, как она вышла из магазина, и теперь Леся ломала голову над тем, кому из родственниц, приятельниц или просто знакомых его пристроить.
– Может быть, перекусим перед кино? – предложила Кира. – Правда, времени у нас уже не осталось.
Но Лесе идти в кино расхотелось.
– Нет, я устала.
– Ну что же ты! – укорила ее Кира. – Ведь договаривались!
– Сходи одна. А я на улице посижу. Все равно в кино я тебе по большому счету не нужна.
– А с кем я буду обсуждать потом фильм?
– Со мной. У тебя будет даже больше преимуществ, потому что ты сможешь рассказать мне его содержание.
Кира рассмотрела предложение подруги, и оно ей понравилось. И все же она спросила:
– А как же ты?
– А что я? Пойду погуляю, что-то у меня голова разболелась.
И Леся не солгала. Голова у нее и впрямь от духоты торгового комплекса стала тяжелой и гудела, словно колокол. Более выносливая Кира с сочувствием смотрела на нее.
Леся поспешила ее заверить:
– На свежем воздухе мне быстро станет лучше.
Итак, они разделились. Кира пошла в кино, а Леся отправилась бродить по улицам. Еще раньше она приметила небольшой зеленый скверик, а возле него нарядную белую церковь с золотыми луковками. Вообще-то Леся в церковь ходила редко, разве что по очень большим праздникам, да и тогда, лишь когда ей об этих праздниках заранее говорили знакомые или она получала от них поздравления в соцсетях.
Правда, люди иной раз и сами толком не знали, с чем поздравляют Лесю. О сути того или иного церковного праздника у большинства Лесиных знакомых были лишь самые общие представления. Почему Христос воскрес и как именно это произошло, сами поздравляющие зачастую не очень-то ясно себе представляли. Хорошо еще, что в последнее время крупные церковные праздники, такие как Рождество и Пасха, стали освещаться всеми крупными телеканалами. И теперь, по крайней мере, в отличие от советских времен, уже невозможно было не знать о том, что, к примеру, сегодня полагается «христосоваться», дарить друг другу крашеные яйца и есть куличи.
Но сегодня был вроде бы самый обычный день, не праздничный. И все же небольшая церковь привлекла к себе внимание Леси. Была она такая удивительно светлая, радостная, что Лесю потянуло к ней. Подойдя, она увидела на дверях табличку, извещающую, что храм этот посвящен празднику Рождества Богородицы. Церковь была Лесе незнакома, она никогда раньше тут не бывала. И Леся, немножко помявшись у порога, все же решила войти внутрь. Однако прежде чем она поднялась хотя бы на одну ступень, дверь храма отворилась и оттуда вышла женщина с таким бледным и заплаканным лицом, что Леся невольно содрогнулась.
Какое же невероятное горе случилось у этой в общем-то молодой женщины, практически ее ровесницы или чуть старше? Неужели умер кто-то близкий? Может быть, даже ребенок?
От этой мысли у добросердечной Леси защемило душу. Она посторонилась, желая пропустить незнакомую ей женщину, а уже потом войти в храм. Но тут произошло неожиданное. Женщина, занеся ногу над ступенькой, оступилась и со слабым криком полетела вниз прямо на Лесю. В последний момент Леся успела растопырить руки, сгруппироваться и только чудом удержалась на ногах, приняв на себя вес упавшей женщины. На какой-то миг ей показалось, что она не устоит и что они сейчас обе полетят на землю, но все закончилось благополучно.
Леся удержалась на ногах и помогла женщине принять вертикальное положение.
– Спасибо вам, – пролепетала та. – Не знаю, как я так умудрилась?!
– Ничего ведь не произошло. Так что не за что и благодарить.
– Нога подвернулась, – попыталась оправдаться перед Лесей женщина.
– Вам надо посидеть.
И Леся помогла незнакомой женщине доковылять до лавочки, стоящей неподалеку. Там женщина с облегчением вытянула пострадавшую ногу и признательно улыбнулась Лесе:
– Спасибо, вы мне здорово помогли.
– Всегда рада, – улыбнулась Леся. – Как ваша нога?
– Думаю, что ничего страшного. Шевелю ею, и вроде бы больно совсем немного.
– Ну, тогда…
И Леся хотела уже идти по своим делам, может быть, все-таки зайти в храм, но неожиданно обнаружила, что незнакомая женщина по-прежнему держит ее за руку.
В ответ на вопросительный взгляд Леси та неожиданно спросила:
– Скажите, а вы часто ходите в церковь?
– Да нет, – удивилась Леся. – Вообще-то редко.
– А мы с мужем бываем каждую неделю.
– Это вы молодцы!
Леся не знала, что ей сказать еще. Но странная женщина, казалось, не собиралась ее отпускать.
– Знаете, я сегодня пришла сюда, потому что у нас с мужем большое горе. Наш ребенок…
Она не договорила, и из ее глаз потекли слезы. В душе Леся поразилась, как точно угадала причину горя этой женщины.
– Умер? – ахнула она.
– Нет, нет! – всплеснула руками женщина, отпустив на мгновение Лесю.
Тут бы Лесе повернуться и бежать, но она почему-то осталась. И была немало поражена, услышав признание незнакомки:
– Моего сына похитили. А теперь полиция говорит, что похитивший ребенка человек и сам мертв. Вот я и пришла в храм – молить Богородицу, чтобы она спасла моего мальчика, как-то защитила от той опасности, которой он, я уверена, подвергается сейчас.
Теперь Леся окончательно оказалась в тупике. Будучи не слишком-то верующей, она полагала, что в таком деле надеяться на заступничество небес нечего, а надо шевелиться самой. Но глядя на эту миниатюрную женщину с залитым слезами лицом, она понимала: вряд ли той под силу отыскать своего сына самостоятельно. И не потому, что та какая-то там глупая, а Леся, наоборот, умная, но просто в любом деле, чтобы оно было сделано хорошо, нужна холодная голова. А у этой несчастной матери эмоции зашкаливали за грань разумного, это было видно невооруженным глазом – и, конечно, не позволяли ей провести расследование самостоятельно.
– Полиция вам должна помочь.
– Но у нашего следователя столько других дел! Ему постоянно звонят какие-то люди, отвлекают от поисков Паши!
– Уверена, он делает все возможное.
Но помимо воли, в словах Леси не прозвучало должной уверенности. Нет, она не сомневалась в следователе, просто дел у него и впрямь могло быть слишком много, чтобы он мог уделить каждому особое внимание. Ну, не в человеческих это силах – вести разом по несколько дел, каждое из которых требует оперативных мероприятий, допросов, очных ставок и бесконечного заполнения протоколов.
И хотя у следователя должно быть немало помощников, но почему бы не появиться еще двум… или даже четырем?
Эта мысль мелькнула в голове у Леси где-то на заднем плане. Сама по себе, самостоятельно. И вроде бы Леся совсем не собиралась помогать этой женщине.
А между тем ее язык, словно тоже сам по себе, уже интересовался:
– А ваш муж? Он сотрудничает с полицией? Помогает следователю? Ездит? Разговаривает со свидетелями?
– Андрей? Ну, как вам сказать… Что он может? Он ведь не профессионал.
– Мы с подругой тоже не профессиональные сыщицы, однако мы распутали уже не одно сложное дело, – похвасталась Леся.
И в ту же минуту женщина вновь схватила ее за руку.
– Так вы сыщица? – воскликнула она.
– Любительница.
– Но сыщица? – настаивала та. – И опыт у вас, говорите, имеется?
– Да. Кое-какой опыт есть.
– А те дела, которые вы распутывали… Они были опасными?
– Всякие бывали.
Женщина замялась. А потом неожиданно произнесла:
– Посмотрите, какой он славный!
И женщина показала Лесе смартфон, на заставке которого был запечатлен чудный мальчуган. Главным его украшением были глаза – живые, блестящие и умные. Но и вся мордашка была очень симпатичной. Чувствовалось, что этот малец еще покорит немало женских сердец. Но кроме этого, было в нем и еще какое-то особое мужское очарование, которое отличает просто красивых мужчин от мужчин обворожительных. Обворожительный мужчина может и не обладать особой физической красотой, но в его внешности есть нечто такое, отчего все женщины будут буквально млеть.
– Да, мальчик у вас очень симпатичный.
– И милый, и послушный, и внимательный!
– Просто отлично.
– Мне даже страшно подумать, что со мной будет, если он не найдется!
Леся уже давно почуяла, к чему идет этот разговор. Все-таки она и впрямь обладала хорошо развитой интуицией, которая и помогала ей зачастую принимать хоть и необоснованные, но оказывающиеся правильными решения.
Поэтому Леся совсем не удивилась, когда услышала от незнакомки следующие слова:
– А вы не могли бы помочь нам с мужем? Похитители требовали за жизнь сына сто тысяч рублей. Но так как похититель мертв… Я с удовольствием отдам эти деньги вам!
– Что вы! – воскликнула Леся. – Зачем? Не надо мне ваших денег!
– Дорогая! – порывисто воскликнула женщина. – Милая, родная! Но что же еще я могу вам дать?
– Не надо мне ничего!
– Найдите моего сына! Умоляю вас!
В ее глазах было столько веры и надежды, что у Леси не повернулся язык, чтобы отказать женщине.
– Пожалуйста, – еще сильнее взмолилась та. – Помогите мне!
– Я помогу! Помогу вам!
– Я вам сейчас же дам аванс.
И женщина полезла в сумочку, откуда вытащила толстенькую пачку денег.
– Нет, нет! Спрячьте, – встревожилась Леся. – Я помогу вам так…
– Как…?
– Ну, просто помогу. У вас беда, что же я стану наживаться на вашем горе?
Женщина смотрела теперь на нее с недоверием.
– Все понятно, – вздохнула она наконец. – Вы не хотите браться за это дело.
– Нет, я же сказала, что помогу вам!
– Тогда возьмите деньги. Так полагается! Ну, хотя бы на расходы, на бензин! Вам же придется куда-то ездить.
– Не исключено. Даже более чем вероятно, что придется.
– Вот и возьмите.
И женщина не успокоилась, пока не вручила Лесе несколько купюр.
– Ну вот, – лицо у нее посветлело, – теперь, когда все формальности улажены, можно и познакомиться. Меня зовут Татьяной. А вас?
Леся тоже представилась. И Татьяна поведала Лесе историю, которая нам с вами уже хорошо известна. Леся же слушала очень внимательно, стараясь не упустить ни одного слова. Ведь в расследовании иной раз итог как раз и зависит от одного-единственного, случайно пророненного словечка.
– А знаете, почему я именно к вам обратилась с просьбой найти моего сына? – произнесла Татьяна, когда закончила свой невеселый рассказ.
– Нет, не знаю.
– Вы только не подумайте, что я какая-нибудь кликуша или сумасшедшая. Нет, я нормальная женщина. Но… Но когда я была в церкви и молилась перед иконой Богородицы, мне почудилось, как будто бы чей-то голос сказал мне… сказал… И знаете, что интересно, голос был такой необычный! Тихий, но при этом внятный. Властный и одновременно очень ласковый, сочувствующий.
– Удивительное сочетание!
– Вот и я о том же! Мне никогда еще не приходилось испытывать такого ощущения.
– И что же сказал вам голос? – спросила Леся, надеясь, что после этого они приступят к обсуждению более важных тем.
– Он сказал: выйди и проси. Причем «проси» прозвучало, как «проси сразу, в ту же минуту!» И я вышла и сразу же попросила. Вас!
И Татьяна посмотрела в упор на Лесю. Та под взглядом женщины даже поежилась. Касания таких материй Леся избегала.
Но все же она поинтересовалась у женщины, скорее, из вежливости, чем из желания знать ответ на свой вопрос:
– Полагаете, что с вами разговаривала Дева Мария?
– Ну, не она сама… Но кто-нибудь из ее приближенных ангелов.
Леся лишь вздохнула в ответ. Конечно, Татьяне повезло, что она обратилась со своей просьбой именно к тому человеку, который может ей помочь. Но в целом это просто совпадение, никак не более того.
И Леся продолжила расспрашивать Таню, как она считала, по делу:
– Говорите, этот похититель Гуца действовал по чьему-то наущению?
– Да, у него был заказчик. Полиция в этом уверена.
– Интересно было бы познакомиться с этим человеком. Уверена, мальчик сейчас у него.
– Вы тоже так думаете?
– Да. И более того, я думаю, что заказчик также расправился с самим Гуцей.
– Но почему он это сделал?
– Во-первых, чтобы не платить. Этот мотив приходит в голову первым. Но если подумать, то есть и еще одна вещь. И поэтому, во-вторых, Гуцу могли убить, чтобы не оставлять в живых свидетеля.
– Но они же с заказчиком сообщники!
И Леся принялась объяснять Татьяне:
– Гуца действовал глупо, много где и перед кем засветился. Заказчик понимал: от такого исполнителя необходимо избавиться как можно скорее, иначе, когда его схватят, Гуца тут же выдаст полицейским личность заказчика. И я думаю, заказчик от него избавился, когда забирал ребенка.
– Но кто же он, этот заказчик?
– А вот это нам и надо выяснить в первую очередь.
– Да, но как? Полиция схватила брата Гуцы, но мальчишка не знает, с кем говорил брат. Он только слышал телефонный разговор.
– Телефонный, говорите? А вот это может сработать.
– Что?
– По телефонному номеру легко вычислить личность звонившего. Если отсеять все известные телефонные номера этого Гуцы и оставить только тот, который появился в последнее время и владельца которого остальные знакомые Гуцы не знают, это и будет номер заказчика!
И Леся посоветовала Татьяне:
– Попросите вашего следователя раздобыть список звонков, сделанных с телефона Гуцы или поступивших на его номер. И пусть его оперативники поработают с этими номерами.
– Хорошо, – пролепетала Татьяна, преисполнившаяся уважения к Лесиным познаниям. – Я ему скажу. Обязательно!
– Отлично. А мы, со своей стороны, побеседуем с ближайшим окружением этого Гуцы.
– А… а зачем?
– Ну а как же? Кто-нибудь из них мог видеть заказчика или что-то слышать о нем. В таком деле может пригодиться любая зацепка.
Татьяна задумалась.
– А кто это мы? – поинтересовалась она наконец. – Кто еще будет работать с вами?
– Обычно мы работаем вдвоем – я и моя подруга. А если повезет, то и наши кавалеры к нам присоединяются. Они хоть и не очень-то любят всякие расследования, но если их хорошенько попросить, могут здорово помочь в деле.
– Тогда ста тысяч вознаграждения, пожалуй, будет мало, – огорчилась Татьяна. – Но я раздобуду еще! Займу у родных!
– Забудьте вы про деньги! Давайте, сначала найдем вашего Пашку, потом уже и будете нас благодарить.
Татьяна снова всхлипнула. На этот раз от переизбытка благодарности. Но расплакаться она не успела.
– А вон и мой муж идет, – произнесла она внезапно, кивая в сторону высокого худощавого мужчины.
Леся тоже посмотрела, и увиденное ей понравилось. Муж Татьяны как-то сразу располагал к себе открытым прямым взглядом. Не так-то часто встретишь людей, которые посмотрят вам прямо в глаза и при этом не возникнет ощущения, что им от вас что-то надо.
– Так я и думал, что ты здесь, дорогая.
– Я неловко ступила, подвернула ногу и чуть было не упала. Но эта милая девушка – Леся – мне помогла. И еще она согласилась помочь нам в поисках Пашки.
Андрей выглядел удивленным и, пожалуй, чуточку обескураженным.
– Дорогая, – нерешительно произнес он, обращаясь к жене, но поглядывая при этом на Лесю, – но поисками нашего сына уже занимается полиция. Ты не думаешь, что не стоит подключать к этому делу… первую же встречную… А?
Леся сделала вид, что не слышит его слов. Но ее заинтересовала реакция отца ребенка. Похоже, он совсем не рад, что его сына будет искать еще кто-то. Что это? Обычное мужское желание, чтобы все вокруг исполнялось по его воле и ничьей больше, опасение, что усилия Леси могут только навредить, а не помочь, или же что-то иное?
Но Леся не успела додумать свою мысль, потому что Татьяна начала много и эмоционально говорить, снова заплакала, и уже через несколько минут Андрей растерянно посмотрел на Лесю и произнес:
– Жена настаивает на вашем участии в нашем деле.
– И что вы решили?
– Что ж, я не против, можете приступать.
Андрей произнес это уже с откровенным раздражением в голосе.
– Если вам не нравится эта идея, то я не стану вмешиваться, – нахмурилась Леся.
Таня кинула на мужа укоризненный взгляд.
– Нет, отчего же, – смутился Андрей. – Как хотите, я только боюсь, как бы вы не навредили, вместо того чтобы помочь.
Так вот в чем дело! Леся самодовольно улыбнулась.
– Можете не волноваться. Еще не было случая, чтобы наши с подругой усилия повредили кому-то, кроме преступников. Вот им действительно стоит опасаться нас!
При этих словах сыщицы Андрей почему-то покраснел. Впрочем, возможно, ему просто стало жарко. Ведь он спешил следом за женой, потом выслушивал ее эмоциональный монолог, а теперь еще и был вынужден принять решение, которое ему самому не слишком-то нравилось.
Но так или иначе, а Леся получила добро на ведение поисков от обоих родителей похищенного ребенка. И теперь ей предстояло как-то обыграть ситуацию, чтобы друзья захотели ей помочь. Впрочем, насчет Киры она не волновалась: подруга в любом случае поддержала бы Лесю. Проблема могла возникнуть с Эдиком и Лисицей, которые не всегда одобряли сыщицкую деятельность подруг. И Лесе казалось, что это будет как раз такой случай, когда мужчины принятого ею решения не одобрят.
Поэтому Леся даже подготовила небольшую речь, которую и опробовала на Кире, когда та появилась из кинотеатра.
– Мальчик? Маленький мальчик похищен злодеем?! – воскликнула Кира, едва дослушав подругу до конца. – Конечно, мы должны помочь!
Леся обрадовалась. Подруга реагировала именно так, как она и ожидала. Леся продолжила рассказывать дальше, и Кира заметно скисла:
– Еще и убийство? Это несколько осложняет дело. Ты же помнишь, что сказали наши кавалеры в прошлый раз.
– Помню, никаких убийств, – вздохнула Леся.
– Максимум – мошенничества и мелкие кражи, – подтвердила Кира. – Они, видите ли, беспокоятся за нашу безопасность.
– Можно подумать, раньше мы их слушали!
– Не станем слушать и сейчас.
Вот только как преподнести это решение подруг мужчинам? Эдик и Лисица такое открытое неповиновение точно не одобрят. А ссориться с мужчинами в преддверии начавшегося расследования подруги не хотели.
– Они могут быть нам полезны, если согласятся помогать.
– Да, но если не станут помогать, то хотя бы пусть палки в колеса не вставляют!
Девушки немного подумали, а потом Кира предложила Лесе:
– А что если сказать ребятам, что похищен кто-нибудь из твоих многочисленных малолетних родственников?
– Выдать Таню за мою кузину?
– Ну да, против помощи родственникам Эдик возражать не осмелится.
– Не так он воспитан своей мамой, – подтвердила Леся.
При упоминании об этой персоне Кира испуганно вздрогнула. Потенциальная свекровь Леси неизменно вселяла в нее ужас своими прекрасными манерами, воспитанием, а также умением внушать всем окружающим уверенность в собственном над ними превосходстве. Каким образом ей это удавалось, оставалось загадкой. Но все и вся вокруг этой дамы трепетали перед ней.
Впрочем, с Лесей эта дама держалась не только вежливо, в ее речи иной раз проскальзывало даже нечто вроде нежности к ней. Но, так или иначе, а властная мама сумела внушить Эдику понимание важности семейных уз, так что семью Леси он теперь рассматривал как свою собственную. А значит, каждый ее член мог рассчитывать на его поддержку и защиту.
– А ради Эдика и Лисица смирится с необходимостью расследования убийства. Они ведь друзья. А как известно, родственник моего друга – почти что мой родственник.
Разобравшись с этим вопросом, подруги приступили к непосредственному обсуждению того, чем им предстоит заняться в первую очередь.
Они понимали, что пока единственная зацепка для них – убийство старшего Гуцы. По словам полицейских, это никак не было похоже на убийство с целью ограбления. Бумажник, часы и золотая цепочка на шее остались при покойном. Кто бы ни был его убийца, деньги или ценные вещи Гуцы его не интересовали.
– А значит, убийство это явно связано с похищением ребенка.
– Девяносто девять и девять десятых процентов, что это так!
Таня успела рассказать, что полицейские в поисках Пашки активно прочесывают местность, где было обнаружено тело Гуцы.
И теперь подруги собирались обмозговать возникшую у них в связи с этим идею.
– Таня говорит, этот лесопарк находится недалеко от дома Гуцы. Минут за двадцать-тридцать можно дойти пешком, а если на машине, то вообще пять минут ходу. Очень может быть, что там у Гуцы живет какой-нибудь приятель.
– Но где? И кто? Как это понять?
– А мы с тобой не полиция, мы не можем действовать наобум. Силенок у нас не хватит, чтобы прошерстить всех, кто в дачном поселке живет, и допросить каждого из его обитателей на предмет похищенного Пашки.
Даже учитывая, что у подруг была фотография Пашки, они не смогли бы допросить всех граждан, проживающих в окрестностях места убийства Гуцы. И подруги снова задумались, как им поступить дальше.
– Нет, обыскивать весь микрорайон – это глупо. Слишком много потратишь сил и слишком маленький коэффициент отдачи. Пусть этим занимается полиция, если у них сил много. А мы пойдем другим путем, – многозначительно произнесла Кира.
И прежде чем Леся успела поинтересоваться, что же она задумала, Кира сказала:
– Поехали, я знаю, что делать!
И сама первой поспешила в направлении стоянки, где дожидался подруг их верный «Гольфик», спутник всех путешествий и приключений. Никогда он не подводил их, старательно пробираясь как по закоулкам родного города, так и по бездорожью пригорода.
Это ведь только в Европе дорожки даже в самых глухих захолустьях гладкие, словно скатерть. У нас все иначе. Но если «Гольфику» иной раз и приходилось несладко на наших российских дорогах, то он молчал и никогда не жаловался. Его немецкая работоспособность порой поражала подруг, порой восхищала, а порой и заставляла невольно злиться.
Ну почему наши машины родной российской сборки так не могут? А если и могут, то выглядят они почему-то при этом как танки!
