Глава 13
Очнулись девушки в очень сыром, холодном и недружественном месте. Первой пришла в себя Кира. Вокруг было совсем темно, слышались лишь чьи-то не то вздохи, не то стоны. Кира поморгала глазами, надеясь, что темнота отступит, но ничего не произошло. Вокруг было все так же темно.
– Я ослепла!
Но собственного крика Кира тоже не услышала. Раздалось лишь невнятное мычание.
– И онемела!
И снова ничего членораздельного, мычание – и ничего больше. Но хотя бы в ответ на мычание Киры где-то совсем рядом раздалось такое же явственное мычание.
– Слава богу, слух еще со мной!
И Кира попыталась продвинуться в том направлении, откуда слышались звуки. Ей это не удалось, потому что тело по-прежнему не повиновалось ей.
– Паралич! – ударилась в панику несчастная жертва. – Меня схватил паралич!
Она ослепла, потеряла способность двигаться и говорить! Казалось, хуже мгновения в своей жизни Кира вспомнить не могла.
Ужас, который охватил Киру, длился всего лишь одно мгновение. Затем она поняла, что говорить ей мешает нечто непонятное, разбухшее у нее во рту. Двигаться она не может потому, что запястья и лодыжки у нее то ли связаны, то ли скованы, а само тело затекло от холода и долгой неподвижности. То есть все еще поправимо, надо только добиться, чтобы ее освободили. Кто это будет делать, Кира сказать не бралась. Но надеялась, что источник сдавленного мычания справа от нее что-нибудь придумает на этот счет.
И потихоньку Кира начала приближаться к нему. Это было неимоверно трудно. Лежала Кира на толстом слое слегка влажного песка, а руки, ноги и все тело так затекли, что двигаться удавалось лишь с огромными усилиями. Но во всем есть своя положительная сторона. Ползя по песку, словно змея, и двигая всем телом, Кира, по крайней мере, согрелась. Если раньше у нее зуб на зуб не попадал от стылого холода, то теперь кровь гораздо быстрее побежала по телу. И Кире даже показалось, что она начинает чувствовать руки и ноги.
Наконец, ее усилия увенчались успехом, и она ткнулась носом во что-то мягкое и прохладное. Это что-то отозвалось на толчок радостным мычанием. Кира тоже помычала в ответ и принялась тереться об это что-то, изо всех сил стараясь избавиться от кляпа. Неизвестно, сколько времени у нее на это ушло, Кира не могла этого сказать. Ей лично показалось, что целая вечность. Но постепенно кляп у нее во рту размягчился, и, наконец, Кира выплюнула его.
– Ух!
Говорить Кира по-прежнему не могла, но это было временное состояние. Сделав губами гимнастику и пошевелив языком, Кира с радостью убедилась, что язык у нее все же находится на своем обычном месте и только теперь произнесла:
– Кто тут?
Ответом ей было радостное мычание. Теперь Кира знала, что ей делать. Она подобралась к источнику звука и зубами попыталась подцепить кляп. Еще несколько усилий, заставивших Киру даже покрыться потом, несмотря на царящую вокруг прохладу, – и кляп поддался ее усилиям, и Кира услышала голос подруги:
– Кира!
– Леська!
– Ты тоже тут?
– Ну да.
– Похоже, наш милейший господин Снетков не такой уж милый.
– Да что там говорить! Это просто гад какой-то! Уверена, это он кинул нас в это подземелье! А перед этим еще и какой-то дряни в чай набухал, отчего мы с тобой и вырубились!
– И судя по всему, мы тут не одни!
– Как – не одни? – испугалась Кира. – А кто тут еще? Крысы?
И она вздрогнула, ее воображение мигом нарисовало обглоданные этими зверьками конечности. Ведь ни фига же не видно в этой темноте! И ног она не чувствует, потому что они у нее дико затекли. То есть это она до сих пор думала, что они у нее затекли. А что если их уже заканчивают доедать крысы?
Но волна паники не успела захлестнуть Киру.
– Да нет, какие крысы… – успокаивающе произнесла Леся. – Там еще кто-то лежит. Ну, какой-то человек.
– Ты его видела?
– Нет, конечно! Тут же темно, как у черта в заднице. Но я его слышала. Вот если замолчишь, то ты его тоже услышишь.
И подруги стали слушать. Сначала ничего не происходило, было слышно только их возбужденное дыхание, но спустя пару минут послышалось едва слышное, слабое бормотание. Слов разобрать было невозможно, но бормотание было отчетливым.
– Слышишь? – прошептала Леся подруге. – Там кто-то есть!
– Да. Надо к нему подобраться.
– Ага! Давай, ты вперед, я за тобой.
Извиваясь, словно две гигантские гусеницы, подруги поползли в направлении услышанного звука. К счастью, ползти далеко не пришлось. Очень скоро они натолкнулись на тело. На сей раз, ткнувшись сначала в ткань одежды, потом – в холодные руки, а потом – и в покрытую щетиной щеку, девушки поняли, что перед ними лежит мужчина. Еще не мертвый, но, судя по температуре кожных покровов, уже близкий к тому.
– Как думаешь, кто это?
– А фиг его знает. Но руки у него развязаны.
– Ты что? Серьезно? Тогда надо его привести в чувство! Это наш единственный шанс!
И подруги принялись толкать, бодать и даже щекотать мужчину, лежащего перед ними. При этом они еще и кричали, надеясь, что звуковые волны проникнут в мозговую коробку страдальца и пробудят того к жизни. Если бы им удалось вернуть этого мужчину в сознание хоть на несколько минут, быть может, он бы сумел развязать руки хотя бы одной из них. Шанс был призрачный, но другого у подруг попросту не было.
Однако все было бесполезно.
– Придется его хорошенько тяпнуть.
– Что? Укусить?
– Ну да. Больно, а что делать?! Может, хоть боль заставит его очнуться.
– И кто будет кусать? Ты или я?
– Давай я, у меня зубы лучше.
Леся хотела обидеться и сказать, что у нее зубы тоже очень даже ничего, но вовремя сообразила, что тогда придется кусать незнакомого мужика, который, вероятно, невесть сколько времени не мылся.
– Ну да, – сдалась она быстро. – Кусай ты. У тебя зубы и впрямь лучше.
И Кира тяпнула. Уж тяпнула, так тяпнула! От всей души, что называется. Зубы не прокусили кожу, но все же ощутимый багровый полукруг они должны были оставить. Кира была в этом просто уверена. Но дело того стоило. Если все прежние реанимационные мероприятия не помогли, то на сей раз человек ожил.
– Эй! – воскликнул он протестующе. – Больно!
И тут же новый вопль сотряс воздух:
– Где я?
И следом за этим – сдавленный стон:
– Я в могиле! Меня похоронили заживо!
Кира поняла, что нужно обозначить свое присутствие, чтобы мужчина не впал окончательно в панику. И не помер, не ровен час, раньше, чем окажет им помощь.
– Мужчина, – произнесла она успокаивающе. – Вы тут не один. И мы живы.
– А я? – заволновался мужчина. – А я что, умер?
– И вы живы… надеюсь.
– Да, да, я жив, – забормотал мужчина. – Но что со мной? Я ничего не помню.
– Как вас зовут вы хотя бы помните?
– Нет.
– Совсем нет?
– Совсем.
– Но руки ведь у вас свободны? Развяжите нас!
– Хорошо, я попытаюсь.
И мужчина принялся неловко шарить по телу Леси, которая оказалась ближе к нему.
– Это у вас что?
– Это у меня грудь!
– Ой, простите, пожалуйста, – смутился мужчина. – Если хотите, я могу перестать.
Вот еще, нашел время реверансы выделывать! Кисейная барышня, а не мужик!
– Продолжайте, не останавливайтесь, – сквозь сжатые зубы произнесла Леся.
Наконец, мужчина нашел кисти ее рук и, повозившись, сумел распутать узел, и Леся смогла встряхнуть руками.
– Ай! – завопила она, когда острая боль в пальцах возвестила о возвращающейся к ним жизни. – Как колет!
– Ничего, это скоро пройдет, – утешила ее Кира. – Было бы хуже, если бы не болело. Это бы означало, что ткани омертвели, начался некроз.
– Скажешь тоже! Это сколько же тут надо проваляться, чтобы начался некроз?!
– А ты знаешь, сколько мы тут пробыли?
– Я? Нет.
– И я – нет. А вы, мужчина, тоже не знаете?
– Я?.. – растерялся их новый знакомый и признался: – Я вообще ничего не знаю.
Голос мужчины звучал печально. Но подругам было не до него. Мужчина распутывал их, и потихоньку руки и ноги у девушек снова стали шевелиться. Спустя какое-то время они даже сумели встать. Но когда их примеру последовал мужчина, послышался сдавленный возглас:
– Что с вами?
– Я ударился макушкой. Тут потолок, он совсем низко!
Пройдя взад и вперед, новые друзья по несчастью убедились, что помещение, в котором они находятся, примерно два метра в ширину и пять в длину. Высотой же оно было менее двух метров. К тому же в помещении имелась дверь. Она была глухая, железная, без замочной скважины и, судя по всему, закрывалась снаружи на засов.
– Мы тут замурованы заживо! Бетон и железо!
– Не надо впадать в отчаяние. Мы живы – и это главное.
– И сколько мы тут будем находиться? Тут темно, холодно, и у нас нет еды. Мы умрем!
– Люди вообще умирают, это свойство нашей жизни, – заметил мужчина. – Не надо бояться смерти, надо уповать на то, что Господь услышит нас в любой час и в любой беде. Надо лишь мысленно воззвать к его помощи, и она неминуемо придет.
– Вы хотите сказать, что мы должны помолиться?
– Я не настаиваю на чтении канонических текстов, хотя и они сейчас будут очень к месту. Вот, кстати, мне на ум пришли такие слова…
И мужчина певучим, очень приятным, каким-то намоленным голосом завел:
– Отец мой небесный, взываю к тебе из темницы, в коей томится мое тело. Но пуще телесных моих бед взываю я к тебе о ниспослании сил для укрепления духовной моей мощи. Ниспошли мне силу перенести все выпавшие на мою долю испытания. И помоги…
– Очень хорошо, – перебила его невежливая Кира. – Но вы молитесь не совсем о том, что нам нужно именно в этот момент. Спасение души – это очень хорошо, но не надо забывать, что мы все тут оказались по милости одного и того же человека. И если вы не помните, как тут очутились, то я вам скажу: нас с подругой одурил некто Снетков. Валерий Снетков… Знакомо вам это имя?
– К сожалению, нет, – вежливо произнес мужчина. – Но если вас не устраивает моя молитва, помолитесь сами.
– Хорошо. Только вы не мешайте, я должна сосредоточиться.
– Я буду молиться, но про себя. Это ведь вам не помешает?
Кира помотала головой, совсем забыв, что в темноте этого не увидеть. Но мужчина каким-то образом ее понял и вздохнул вроде бы даже с улыбкой в голосе:
– Ну, вот и хорошо. Ну, вот и не подрались.
После этого он погрузился в молитвенное молчание, а Кира закрыла глаза. Несмотря на то, что в подвале было совсем темно, так ей было легче сосредоточиться.
– Господи, – сказала она про себя, стараясь, чтобы ее слова звучали твердо. – Я много грешила, честно. И жила я порой совсем неправедно, не по твоим законам. Но все-таки больших подлостей я никому и никогда в жизни специально не делала, а если случалось что-то не то, всегда охотно прощала обидчиков. Не знаю, достаточно ли этого для того, чтобы просить тебя о чем-то, но я все-таки попрошу.
И сложив руки на груди, Кира взмолилась:
– Пожалуйста, Господи, дай мне еще один шанс, чтобы стать совсем хорошей. Разреши мне еще пожить на этом свете. И Лесе тоже дай пожить. И этому недотепе, который молит тебя совсем не о том, тоже помоги. И я тебе даю честное слово, что если я останусь жива, то я тебя постараюсь разочаровывать поменьше. Не говорю, что я сразу же стану очень хорошей, но я все же готова идти вперед. И сейчас твердо обещаю тебе это.
И Кира затихла. Сознание ее поднялось и улетело куда-то очень далеко. И ей вроде бы даже слышался чей-то голос, обещающий, что все будет хорошо. Конечно, это ей только казалось, ведь кто она такая, чтобы с ней стал разговаривать сам Господь?! Разве что кто-то из его ангелов, поставленный присматривать за ней, услышал ее слова и поспешил передать ее просьбу по инстанциям выше, а сам остался с ней, чтобы поддержать в трудную минуту.
И как только Кира принялась подсчитывать, сколько серафимов, архангелов и тому подобных ратников небесного воинства находится между ней и Всевышним, к которому по цепочке должна была дойти ее просьба, как внезапно в железную дверь кто-то стукнул.
– Вы слышали? – воскликнула Леся, вскочив на ноги.
И она же первой кинулась к двери, колотя в нее кулачками.
– Откройте! Мы тут! Умоляю! Нас заперли!
– Леся, перестань! – подскочила к ней Кира. – А вдруг это он? Лучше затаиться и напасть на него неожиданно. Это даст нам шанс.
Леся послушно замолчала. Некоторое время казалось, что ничего не произойдет. Но потом раздался скрежет, как будто кто-то тер металлом о металл. Видимо, на двери с той стороны был засов, и он сейчас начал отодвигаться. Засов был большой, тяжелый и, видно, поддавался с большим трудом. Но затем дверь дрогнула, и в камеру к друзьям упал тонкий лучик света. Этот лучик был совсем маленьким и слабым, исходящим от какой-то маломощной лампочки, но он обрадовал пленников до такой степени, словно это был самый настоящий сильный и могучий солнечный луч.
– Спасены!
– Кто тут? – раздался снаружи молодой и очень настороженный голос. – Учтите, если что, то я вооружен! У меня пистолет! Так что выходите по одному и чтобы я мог видеть ваши руки!
Подруги послушно вышли из камеры. Как ни слаб был свет снаружи, он все же слепил их глаза, совсем отвыкшие от освещения. Все же они сумели разглядеть фигуру своего спасителя. Судя по тому, что они видели, он не мог похвастаться особой мощью. И еще это был явно не Снетков.
Поморгав, подруги сумели приноровиться и рассмотреть своего спасителя хорошенько. Это был тощий парень, белобрысый и стриженый. И он был подругам знаком. Именно его фотографию они видели у следователя в компьютере.
– Ты – Юра? – спросила у него Леся.
И когда парень кивнул, добавила:
– Юра Перепелица?
– Ну да, это моя фамилия, – подтвердил парень и полюбопытствовал: – Откуда вы меня знаете?
Но поговорить об этом подругам с Юрой не удалось. В этот момент из камеры вышел наконец-то их третий товарищ. И лицо Юры вытянулось.
– А это еще кто?
Леся тоже обернулась и неожиданно с ее губ сорвался крик:
– Андрей!
Пленник недоуменно завертел головой.
– Андрей? Кого тут зовут Андрей?
Но подруги уже кинулись к нему с радостными возгласами. Ведь это и впрямь был Андрей. Тот самый Андрей, которого они так долго разыскивали. Бледный, грязный, избитый и заросший щетиной, полумертвый от усталости, холода и голода, это все же был именно он. Леся с трудом узнала Таниного мужа, которого видела в последний раз аккуратно одетым и чисто выбритым.
И подруги буквально запрыгали вокруг мужчины:
– Андрей! Это ты! Нашелся! Боже, как будет рада Таня!
– Таня? Не знаю, о ком вы говорите, но это имя мне нравится.
Юра наблюдал за этой сценой с немым изумлением. И Леся поспешила поставить его в известность о том, кто находится перед ним.
– Юра! Это твой старший брат – Андрей!
Лицо Юры вытянулось еще больше. Он со страхом посмотрел на Андрея и покачал головой. Он явно не так представлял себе встречу с братом, если вообще когда-либо представлял:
– А что с ним случилось? – спросил он у подруг.
– Он очень ослабел.
– Сам вижу, что видок у него не ахти. Что с ним случилось?
– И еще его били.
– Заметил.
– И похоже, у него отшибло память.
– Ни фига себе! – присвистнул Юра. – И кто же это у нас на даче такими вещами занимается?
– У вас на даче?
Только тут до подруг дошло, что появление Юры в доме братьев Снетковых очень уж загадочно само по себе. Но теперь слова Юры проливали свет и на это обстоятельство:
– Так это ваша дача?
– Точнее, загородный дом, который достался маме от ее первого мужа. Он был бандитом и в девяностые на какое-то время приподнялся, успел построить этот дом, а потом его убили. Бизнес достался его дружкам, ну а маме они оставили этот дом и квартиру.
Вот чьей была квартира, в которой обитал нынче Юра. Да эта Снежана просто роковая женщина! Даже у бандитов сумела из-под носа унести в клюве свой кусочек пирога.
– Поговаривали, что мамин первый муж держал своих пленников у себя в специально оборудованном подвале. Конечно, это могли быть только слухи, но подвал в доме ведь и впрямь имелся.
– Это в нем мы сидели?
Юра кивнул головой.
– А ты зачем сюда сунулся?
– Даже сам не знаю. Я недавно пришел, вижу – был кто-то чужой в доме. Ну, и решил проверить, все ли в порядке.
– А ты нехилый малый. Впрочем, ты говорил, что вооружен.
– Ну да. Пистолет у меня… газовый.
С таким оружием – и полез на рожон, даже не зная, кто может поджидать его в подвале! То ли парень был глуп, то ли чрезвычайно отважен. Подругам хотелось верить, что второе ближе к истине.
– Молодец!
И подруги не удержались, похлопав Юру по плечу. Он был очень хорош, их юный спаситель. И подруги не могли отказать себе в удовольствии немного приобнять его. Юра тоже был явно не против. Он смущенно краснел от похвал, щедро расточаемых ему подругами, и становился еще краше.
Но всю идиллию неожиданно испортил Андрей. Он позеленел еще больше, зашатался и начал падать. В последний момент Юра подхватил брата.
– Надо тащить его наверх!
– Вызвать врачей.
– Оказать ему какую-то помощь!
Но к счастью, когда Андрея притащили наверх и положили на кровать, он скоро открыл глаза, послушно выпил горячего крепкого чая с сахаром и кусочком сухарика, который раздобыла для него Леся, и даже попросил добавку.
– Больше тебе пока нельзя, – строго произнесла Леся. И пояснила Юре и Кире: – Он долго голодал, теперь его организму нужно время, чтобы привыкнуть к пище. Если сейчас накормить его досыта, ему станет плохо, он может умереть.
Но даже одна выпитая чашка горячего и сладкого чая помогла Андрею прийти в себя и собраться с силами. Он слегка порозовел. И услышав, как подруги обсуждают вызов врача для него, категорично заявил:
– Никакого врача звать нельзя!
– Почему?
– Нельзя, чтобы негодяй пронюхал о том, что я жив! Ведь Пашка до сих пор находится в руках у этого мерзавца!
– Так ты все вспомнил? – обрадовались подруги.
– Да, – подтвердил Андрей. – Все или не все, пока не знаю, но кое-что вспомнил.
– Ну рассказывай, рассказывай скорее! – приободрили его подруги. – Это ведь ты нанял Гуцу, чтобы тот как бы похитил Пашку?
– Да. И это была совершенно дурацкая идея, теперь я это хорошо понимаю. Гуца тоже сплоховал. Усадил Пашку к себе в машину на глазах у стольких свидетелей! Ясное дело, что мальчишки тут же побежали в полицию, поднялась жуткая шумиха. Это была глупость с моей стороны!
– И еще столько человек пострадали из-за нее. Гуцу убили уже после того, как ты повидался с сыном?
Подруги понятия не имели, виделся ли Андрей со своим сыном уже после случившегося «похищения», но они полагали, что как любящий отец Андрей постарается успокоить сына и убедить его, что Гуце можно доверять.
Но оказалось, что они угадали правильно.
– Да, – медленно произнес Андрей. – Как только я понял, что в дело вмешалась полиция и что Гуцу вот-вот схватят, я решил его предупредить. Нельзя было, чтобы его задержали так быстро. Я дал Тане на ночь с питьем сильное снотворное, и когда она уснула, помчался к Гуце. Хотел предупредить его, что планы меняются.
– И ты знал, где будет находиться Гуца?
– Ну да. У нас с ним был уговор, что он отвезет Пашку в домик своего приятеля и что они оба будут ждать там меня.
– И ты не опасался, что тебя выследят?
– Я был очень осторожен.
– Выходит, что недостаточно.
– Когда я узнал о смерти Гуцы, я тоже так подумал. Честное слово, это была самая страшная новость, какую я слышал в своей жизни! Человек, которому я доверил жизнь своего сына, мертв! И где теперь мой ребенок – непонятно.
– Но как тебе только в голову пришла мысль похитить родного сына?
– Понимаете… Я думал, что таким образом сумею уберечь Пашку.
– Уберечь от кого?
Андрей тяжело вздохнул:
– Все началось со звонка дяди Леши.
– Алексея Снеткова? – догадались подруги.
– Да. Вы тоже его знаете?
– Слышали.
Подруги решили пока что не говорить Андрею о том, что Алексей Снетков тоже мертв. И Юра, умничка, тоже промолчал. Впрочем, как заметили подруги, Юра был хоть и красивым, но каким-то глуповатым и недалеким малым. Его глаза, которые вначале показались подругам похожими на глаза его брата, были совсем другими. Если в глазах Андрея читалась живая мысль, то взгляд Юры был каким-то отсутствующим.
– Дядя Леша предупредил меня о том, что мой отец поссорился со своей новой женой, а перед этим выгнал из дома и сына. И что теперь, судя по тому, что ему удалось узнать, мой Пашка становится единственным претендентом на наследство. Дядя Леша сказал, что из конфиденциальных источников знает, что мой отец ездил к нотариусу. И что там он аннулировал прежнее завещание, сделав вместо него новые завещательные распоряжения. И так как в свое время он поклялся, что я не получу от него ни копейки, то единственным, кого он мог сделать своим наследником, был мой сын – Пашка.
– И в связи с этим Снетков предложил тебе увезти ребенка подальше?
– Да. Он сказал, что Снежана и Юра не смирятся с тем, что их вычеркнули из списков наследников. Особенно Снежана. Дядя Леша подозревал Снежану во многих прегрешениях. И дядя Леша считал, что у нее может появиться желание как-то навредить ребенку.
– И ты испугался?
– Конечно! Пашка – это мое все! Дядя Леша посоветовал мне увезти Пашку. И он же придумал этот план с фальшивым похищением.
– А зачем Снеткову было это нужно?
– Что?
– Помогать вам!
– А как же? – удивился Андрей. – Он же друг нашей семьи. Он знал еще мою маму.
– Но ты же не виделся с ним много лет.
– И что? – еще больше удивился Андрей. – Какое это имеет значение? Когда понадобилось, дядя Леша пришел мне на выручку. И еще он сказал странную фразу.
– Какую?
– Дядя Леша сказал, что мой отец ищет себе врагов не там, где следует. Но он не позволит никому причинить нам зло.
– Тебе и Пашке?
– Да. И тогда же дядя Леша предложил этот план, и он же порекомендовал мне Гуцу в качестве исполнителя.
– А откуда Снетков знал Гуцу?
– Дядя Леша знает вообще всех, – убежденно произнес Андрей. – К тому же Гуца работал в посольстве, где когда-то работал и мой отец тоже. Так что я был для Гуцы не совсем чужим. Пусть Гуца лично и не знал отца, но он слышал о нем от других сотрудников. К тому же рекомендация дяди Леши… Плюс вознаграждение, которое ему обещал я. Одним словом, Гуца согласился помочь мне инсценировать похищение Пашки.
И тут Андрей горестно взвыл:
– Господи, что я наделал! Нельзя было доверять сына постороннему человеку. Если с Пашкой теперь что-нибудь случится, то я не знаю, что буду делать!
И Андрей схватился за голову, что обеспокоило подруг не на шутку.
– Ты с головой-то поосторожнее, – посоветовала ему Леся, беря Андрея за руку. – Лучше расскажи нам: как ты очутился в этом подвале?
– Да, так я и говорю, – спохватился Андрей. – После того как полицейские нашли тело Гуцы, я буквально не находил себе места. Ведь только я один знал, что теперь похищение перестало быть шуточным, а превратилось в настоящее. И когда позвонил тот человек и сказал, что знает, где может находиться мой сын, я, как последний дурак, клюнул на его приманку.
– Какой человек?
– Я не знаю его имени. Я вообще ни о чем его не спросил. Он сказал мне, что у него есть предположение, что моего сына могут держать в одном уединенном доме неподалеку от города. И что если я хочу проверить, так ли это, то мне нужно съездить с ним.
– И вы приехали сюда?
– Да. Он держался так, словно бы дом обитаем и нам надо быть очень осторожными, чтобы нас не обнаружили. И еще он сказал, что ребенок может находиться внизу. Дескать, он был в доме и слышал, как мальчик звал на помощь.
– И ты ему поверил?
– Это был шанс вернуть Пашку, – отозвался Андрей. – Я не мог его упустить. Теперь я понимаю, что поступил неразумно и даже глупо, но я просто не соображал от страха за жизнь сына.
– И как выглядел этот человек?
– Ну, он был очень миловидный, я бы даже сказал, немного изнеженный. Его лицо показалось мне отчего-то знакомым, но я никак не мог припомнить, где мы с ним встречались. Я спросил, но он ответил, что не имел чести знать меня раньше.
– Но его приметы ты можешь нам описать?
– Уже немолодой, но очень привлекательный. Немного даже женоподобный. Я даже удивился, что он ввязался в такую опасную историю, ведь если бы похитители застукали нас в этом доме, то конец был для нас обоих очевиден.
– А на щеке у него была родинка?
– Да, была. Вот тут.
И Андрей показал точно на то место, где у Снеткова-младшего имелось маленькое, очень симпатичное родимое пятнышко.
– Все ясно.
– Вы считаете, что я поступил глупо?
Подруги сконфуженно молчали. Как они могли упрекать Андрея за чрезмерную доверчивость, если сами попались в ту же ловушку, да еще расставленную тем же человеком?
– Мне этот человек показался заслуживающим доверия. Он так переживал за Пашку! Но, когда мы с ним спустились в подвал, он на какое-то время оказался сзади меня, а потом я почувствовал сильный удар по голове и… и больше уже ничего не помню! Наверное, этот тип решил, что я мертв, поэтому и не стал связывать, а просто оттащил меня в подвал, где и запер. Но кто это такой – я без понятия.
– Это был Снетков-младший, – хмуро произнесла Кира. – На тебя напал брат друга твоего отца.
– Брат дяди Леши?
– Он самый. Ты что же, его никогда не видел?
– Нет, никогда, – твердо произнес Андрей. – Только слышал, что у дяди Леши есть младший брат по имени Валерий, что он не очень-то благополучный. А вот видеть его физиономию мне прежде не приходилось.
И помолчав, Андрей изумился еще больше:
– Так значит, это был брат дяди Леши? Но зачем он это сделал? Зачем напал на меня?
– Думаю, что это так или иначе связано с похищением твоего сына.
– А Валерию-то мы с Пашкой чем насолили?
Вот это подругам и надо было выяснить. Но если бы в другой ситуации, они просто позвонили бы в полицию и рассказали о выходках Валерия Снеткова, то сейчас они не могли так поступить. Ведь на кону стояла жизнь Пашки. Раз мальчика не оказалось в сыром и холодном подвале вместе с его отцом, значит, он содержался где-то в другом месте.
– Одно меня радует: если Пашки не было с нами в подвале, скорее всего, он еще жив.
Андрей побледнел и повторил:
– Пашка точно жив, и я его найду!
– Тебе надо не ребенка искать, а в больницу ехать.
– Нет! Мне надо отыскать сына! А к врачам я не поеду. Я прекрасно себя чувствую.
Это было явным преувеличением. И, хотя после чашки чая с сухариком Андрей выглядел уже значительно бодрее, подруги понимали – это впечатление может быть обманчивым. Если Андрей столько времени провел на холодном бетонном полу, он мог получить серьезное переохлаждение.
Леся протянула руку и потрогала лоб. Жара вроде бы не было. Во всяком случае, сильного точно не было. И Леся нерешительно взглянула на подругу.
В конце концов, Андрей был сильным взрослым мужчиной. Таня рассказывала, что муж следил за своим здоровьем, регулярно обливался холодной водой и они с Пашкой проводили много времени, катаясь на велосипедах, а зимой бегая на лыжах. Возможно, пребывание в подвале и не нанесло Андрею серьезного вреда? Самой большой проблемой, на взгляд подруг, была гематома на голове у Андрея.
Она выглядела так пугающе, что подруги даже опасались трогать запекшуюся корку – а вдруг в ране застряли осколки кости? Тогда любое неосторожное вмешательство может оборвать жизнь Андрея. Но если не трогать рану, может, Андрею и не станет хуже? В конце концов, слипшиеся от крови и грязи волосы на голове Андрея образовали естественную повязку, своего рода гипс. Осколки кости, если они и имеются, должны были намертво влипнуть в этот панцирь.
И все же подруги колебались, не зная, как поступить в этой ситуации. Выполнить пожелание Андрея или все же отправить его в больницу?
– А можно мне еще чайку? – просительно произнес в это время Андрей. – И еще я бы очень хотел чего-нибудь поесть.
Леся принесла ему еще чашку чая, в котором Андрей тщательно размял ложкой очередной сухарик, выданный ему.
– Красота! – произнес он. – Скажите, а много времени я провел без памяти?
– Много, – буркнула Кира.
– Наверное, надо сообщить Тане о том, что я жив?
– Думаю, что пока не стоит. Когда у нас будет какая-нибудь информация о Пашке, тогда и ты сможешь появиться перед женой.
– Да, вы правы. Сейчас Таня может обвинить меня в глупости и неосторожности.
– И еще много в чем. И она будет тысячу раз права!
Кира задумчиво смотрел на Андрея, с аппетитом попивающего чай. Казалось, с каждым глотком силы возвращаются в тело мужчины. И хотя до полного исцеления было еще очень далеко, Кира понимала, что Андрей может оказаться куда сильнее, чем кажется. И конечно, он имеет право знать все о расследовании подруг. И раз уж он в состоянии говорить и слушать, надо этим воспользоваться и обсудить создавшуюся ситуацию.
Они все четверо должны сложить имеющуюся у каждого из них информацию и попытаться найти ответы хотя бы на некоторые вопросы. Ну а если получится, то и выработать дальнейшую стратегию.
