Книга: Стучат – закройте дверь!
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Во Владимире подруги оказались ранним утром. Всю ночь Кира гнала свой «гольфик», чтобы поскорей добраться до этого городка. На поезда подруги больше не рассчитывали. Лучше уж катить на своей собственной машине, где в салоне, кроме вас, никого нет, чем мучиться в маленькой душегубке с двумя незнакомыми типами.
Кроме имени и фамилии убитого, Лисица снабдил подруг также и его домашним адресом. А также координатами и именами людей, которые проходили по этому делу свидетелями.
– Никто из них арестован так и не был. У всех друзей и приятелей Кругликова нашлось алиби на время его убийства. Поэтому все подозреваемые по этому делу были отпущены за недоказанностью их вины.
Вот бы подругам так! Отпустил бы Огурцов их дядю Борю. Не пришлось бы подругам сейчас мотаться то в Москву, то во Владимир. Спали бы себе в своем Чудном Уголке и горя бы не знали.
Первый визит подруги нанесли некоему Григорьеву Юрию. Жил он в частном домике возле какой-то маленькой, но удивительно красивой церквушки. Домик Григорьева окружал зеленый садик. И в эти августовские дни тяжелые ветви яблонь, украшенные созревающими плодами, свешивались с забора. И почему-то казалось, что человек, живущий в таком месте, обязательно должен быть очень и очень хорошим.
Но действительность оказалась несколько иной, чем представлялось подругам. Едва они подошли к дому Григорьева, как услышали оттуда злобные крики. Мужской голос орал что было мочи:
– Проваливай, курва, шалава придорожная! Уноси ноги, пока цела!
И визгливый женский ему отвечал:
– Курва? Это я-то курва? А ты жадина! Вот! И гад! Я все расскажу Витьке! Скажу, какой ты гад!
– Рассказывай кому хочешь! Уродка!
– Сам урод! И х… у тебя маленький!
С этими словами из дома пулей вылетела щуплая девица. А за ней следом вылетел обрезок трубы. Судя по всему, девица была не промах. Ее выпад задел мужика за живое. И, видимо, не найдя достойных слов в ответ на последнее оскорбление, мужчина перешел к открытым военным действиям. Девица прошмыгнула мимо подруг, а труба, подняв кучу пыли, упала к ногам Леси.
– Ой! Мамочки! – отпрыгнула та в сторону. – Что это тут у них?
Но девицы, которая могла бы объяснить, что тут и к чему, уже и след простыл. А из дома выскочил здоровенный молодой мужик в майке и семейных трусах. Увидев замерших на дорожке подруг, он заорал:
– А вам еще чего надо? Чего приперлись? Вы кто такие?
– Мы к вам по поводу убийства гражданина Кругликова.
Мужик перестал орать и недоуменно уставился на подруг.
– Гражданина… Кругликова? Ваньки, что ли? Ну, вы даете! Это же когда еще было!
– Всего полгода назад.
– И вы все еще расследуете? – поразился мужик.
– В деле обнаружились новые обстоятельства, – туманно пояснила Кира.
– Обстоятельства, – хмыкнул мужик. – Помню я эти обстоятельства. Да меня тогда в ментовке три дня прессовали. Признайся да признайся. Хорошо, Галка моя тогдашняя подсуетилась и алиби мне организовала. Дескать, не расставалась со мной весь вечер. Даже в туалет меня провожала и обратно ждала. Молоток девка! А то бы все! Хана мне! Сцапали, и поминай как звали!
– Значит, вы хорошо осведомлены о случившемся?
– Да уж, – запечалился мужик. – Не каждый день твоего кореша убивают. Да еще так! Нет чтобы ножом или там топором, такое, конечно, случалось. Но так то в драке. Или выпьют если приятели, да не поделят чего с пьяных глаз. Но чтобы ночью, в доме, где полно народу гуляет! Нет, такого изуверства я не припомню!
– Значит, вы там были?
– Где?
– На месте убийства.
– А что я там забыл?
– Ну, вы же сказали, в доме, полном гостей.
– А-а-а… Так это мы праздник какой-то справляли. Кажется, у Нинки, у Ванькиной бабы, день рождения как раз был. Или это не у нее? Не помню уже. Нет, наверное, все же у нее. Иначе, с чего бы нас Ванька всех к ней пригласил и за Нинку пить предлагал?
Григорьев слегка покачивался. Да и запах исходил от него вполне характерный. Похоже, несмотря на раннее утро, парень уже успел принять на грудь. Если у Кругликова все приятели были такие алкоголики, то не было ничего удивительного в том, что его зарезали.
– Не-а, – помотал головой Григорьев. – Это не наши сделали.
– Почему?
– А потому! Я наших всех хорошо знаю. Никто из них на такое зверство не способен. Ведь это же как получилось. Ванька спать лег, а ему в это время горло и перерезали. Да еще и рядом какой-то хрени намазали.
– Что намазали?
– Рисунки какие-то. Буквы, крест. Я следователю сразу сказал, что тут без нечистой силы не обошлось.
– Почему?
– Потому что двери и окна в комнате, где Ванька спал, закрыты были. В гостиной мы все сидели. А Ванька в спальне, значит, лежал. Чтобы в нее попасть, через гостиную нужно было идти. Я понятно объясняю?
– Понятно.
– Во! – удовлетворенно кивнул мужик. – А иначе никак. А в гостиной мы сидели. И чужие к нам не заходили. Да и мы тоже к Ваньке не совались. Потому как чего соваться, если человек отдыхает?
– А через окно?
– Так зима же была. Окна закрыты во всем доме были.
– Как же тогда убийца вошел в спальню?
– Вот и я не знаю. И следователь не знает. И никто из наших не знает. Но лично я думаю, что нечистый к Ваньке приходил. Он его и прирезал!
Подруги еще поговорили с Григорьевым, но не выяснив у него больше ничего нового, отправились к Нинке, в чьем доме все и произошло. Нина оказалась женщиной приятной. И подруг в ее пользу сразу же расположило то, что, по крайней мере, в этот час была трезва как стеклышко, что уже само по себе радовало.
– И с чего вдруг следствие возобновили? – удивилась Нина, узнав о том деле, по какому прибыли к ней незваные гостьи. – Еще зимой наши следователи отписались, что дело закрыто за отсутствием виновного.
– А теперь появились новые обстоятельства.
– Это какие же? – заинтересовалась Нина.
– Убиты еще два человека. Аналогичным образом, и возле их тел обнаружен тот же знак, что и возле вашего… друга.
– А-а-а… Знак, – протянула Нина. – Да, он тогда много шуму у нас во Владимире наделал. Городок-то у нас, сами видите, небольшой. Можно сказать, все друг друга знаем. А тут такое убийство! Да еще кровью на полу что-то непонятное начерчено.
– И что говорили? Версии были?
– Версий было много, – вздохнула Нина. – А вот толковых ни одной не нашлось.
– А что говорили-то?
– Да чертовщину всякую несли. И оборотней приписывали, и ведьм, и еще всякое мракобесие. Дескать, Ванька в какой-то дьявольской секте был, да после удрал от них. А они его нашли и наказали.
– А такого не было?
– Нет! Что вы! Ванька в бога верил. В церковь ходил.
– Может, былые грехи замаливал?
– Нет, – покачала головой Нина. – Не похоже. Он просто ходил. Без горечи. Без неистовства. В праздник ходил. На исповедь пару раз сподобился к нашему батюшке подойти. Ничего особенного. Батюшка его исповедовал и никак при этом лицом не изменился.
– Может быть, ваш батюшка просто человек сдержанный.
– Не особо, – покачала головой Нина. – Гневлив больно. Мама, помнишь, как он на Ксаньку кричал? Из церкви ее прилюдно выгнал. И епитимью до самой Троицы наложил!
Стоящая радом с Ниной пожилая женщина кивнула головой и добавила:
– А весь грех у Ксанки был в том, что дите она вытравила. Срок маленький был, мужа у Ксанки не было. Вот и пошла на грех. А после к батюшке нашему, неразумная, потопала. Дескать, отпустите грешок. Ну, он на нее и накричал. Да после они все равно примирились. Батюшка у нас хороший. И к Ваньке он хорошо относился. Кабы Ванька ему в каких страшных грехах покаялся, батюшка бы его к себе в дом нипочем бы не впустил!
– К себе в дом? А зачем?
– Так Ванька у нас мастер был – золотые руки. Любую технику починить вмиг мог. Утюг у кого забарахлит, он его соберет, разберет – и пожалуйста! Работает утюг. Лучше нового. И телевизор мог починить. Сейчас в больших городах люди за мастерством не гонятся. Им легче новое купить, а старое с рук сбыть. А у нас в глубинке все не так. Старые вещи долго служат и из поколения в поколения переходят.
– Понятно.
И подруги покосились на электрический чайник, явно выпущенный еще советской промышленностью. И ничего, работал. До сих пор сей агрегат исправно шипел и плевался кипятком.
– Значит, покойный был электриком?
– Ой, кем он только не был! – всплеснула руками Нина. – Его трудовую биографию посмотреть, так в глазах рябит. И грузчик он, и токарь, и кондитер, и контролер в каком-то там цеху. И шофер.
– Охранник еще, – подсказала мать.
– Точно! И охранником мой Ванечка послужил.
– Значит, тут он охранником трудился?
– Тут? Нет. Тут Ваня не работал.
– А как же тогда? – удивились подруги. – Дома целыми днями сидел? На вашей шее?
– У Ванечки были деньги, – обиделась Нина. – На них мы и жили. Он много лет копил. Все здоровье себе подорвал, но большую сумму скопил. На эти деньги и жили.
– Надо же было мужику и отдохнуть немного, – вмешалась мать Нины. – Деньги он нам на хозяйство исправно отдавал. Иные мужики так и зарплату до дома не донесут. А Ваня каждое первое число ко мне с десяткой подходил.
– Всего десять тысяч? Рублей? Так мало?
– Это для столичных – мало. А у нас тут все иначе. И зарплаты меньше. И цены ниже. Для нас десять тысяч – это приличные деньги. И потом, если какие неотложные нужды возникали, Ваня всегда помочь соглашался. Так чего его на работу гнать? Он нам по дому больше помогал.
Явное расположение, которое выказывала мать Нины к погибшему зятю, говорило о том, что с деньгами он ее не напрягал. И по дому хозяйничал с толком. Был от него прок этим двум женщинам. Был! Иначе бы маменька сейчас тут с такой печальной миной не маячила, а, наоборот, радовалась, что дочь удачно избавилась от нахлебника.
– Как после армии к себе в Ростов не вернулся, так и мыкался по свету, пока ко мне не прибился, – продолжила было рассказывать Нина, но слух подруг вдруг царапнуло знакомое название.
– Ростов? – воскликнула Леся. – Вы сказали, Ростов?
– Ну да. А что?
– А почему Ростов?
– А потому что Ваня мой оттуда родом был.
– Он там учился? В школе?
– И родился он там. И в школе учился. И после школы в училище пошел и окончил. И в армию из Ростова ушел.
– А почему обратно не вернулся? В Ростов свой?
– Не знаю, – растерялась Нина. – Мы никогда с ним на эту тему не говорили.
– Почему?
– Да все как-то к слову не пришлось.
Нина принялась снова восхвалять золотые руки своего бывшего любимого, его достаток – внушительный по меркам маленького городка, а подруги замолчали, почти не слушая женщину. Одна-единственная мысль свербила в них, не давая покоя.
А что же такого было в этом городе Ростове замечательного, что уже троих его граждан, разбросанных по всей стране, настиг неизвестный маньяк? Настиг, перерезал им горло и оставил странный, не поддающийся шифровке знак!
– Что же это? Случайность?
– Скажешь тоже! Трое убитых, и все из Ростова! Не похоже на случайность.
– Из Ростова, и все одного возраста!
– Да. Наверное, вместе в садике на горшке сидели.
– Потом в школу.
– Дружили.
И подруги переглянулись. Наконец-то перед ними забрезжил лучик света. Ростов-батюшка! Вот куда им надо! Без всяких сомнений, их дорога лежит теперь туда! В город, где долгое время жили все трое погибших мужчин. Возможно, в их прошлом и кроется разгадка ужасного конца, настигшего их всех троих одного за другим.

 

Конечно, сразу же подруги в Ростов не поехали. Сначала они позвонили Лисице и сообщили о новых обстоятельствах в деле.
– Странное совпадение, – согласился Лисица. – Значит, вы уверены, что все трое были родом из Ростова?
– Насчет Серова и Игоря Анатольевича – да. Они из Ростова. Огурцов как-то ляпнул, что покойнички-то оба из одного городка родом. И что не будь у него уже готовенького обвиняемого, он бы начал разрабатывать именно эту версию.
– А ваш Огурцов не дурак.
– Он не дурак! Он гад! – рассердилась Кира.
– Ладно, ладно! Не кипятитесь. Что еще?
– И тут на месте нам сожительница убитого Ивана Владимировича тоже сказала, что он родом из этого города. Из Ростова.
– Странно, – повторил Лисица. – И что вы от меня-то хотите?
– Узнай, где жили эти трое в Ростове!
– Ни фига себе задачка! – присвистнул Лисица. – Вы себе хоть представляете, сколько лет с тех пор прошло? Сколько воды утекло?
– Представляем. Но ведь ты лучший в своем деле. Ты самый замечательный и непревзойденный мастер вскрытия чужих тайн!
– Действительно?
– Ты можешь то, что другим не под силу.
– Вы так думаете? Серьезно?
В голосе Лисицы послышались непонятные нотки. Похоже, он был растроган.
– Я прямо расчувствовался, – признался он подругам. – Почти плачу.
– Ты выпил?
– Вовсе нет. Просто сегодня был чудесный день. Я прямо почувствовал себя царем и владыкой.
– С чего вдруг?
– Все так сразу и не перечислишь. Ну, во-первых, Настенька накрутила специально для меня вареников с вишней. Во-вторых, тетя Галя основательно прибралась в доме. В-третьих, дети просто шелковые и души во мне не чают. Младшая исполнила мне какой-то танец. А старшие целый день преданно ходили за мной хвостом, глядя на меня с таким обожанием, что я действительно почувствовал себя самым лучшим на свете хакером и вообще дядей.
– Слушай, ты там корни-то не пускай! – встревожилась Кира. – Все-таки это наш дом. И гости тоже наши.
– Я понимаю, – признал Лисица. – Но мне так хорошо! Знаете, впервые в жизни я чувствую, что я кому-то действительно нужен. Все ко мне так добры и внимательны!
– А как там наши кошки поживают?
– Кошки? – удивился Лисица. – А что кошки?
– Как там наши кошки? Фантик и Фатима.
– Не знаю. Я их не видел. Но я уверен, что кошкам я тоже нужен.
– Знаешь что, в первую очередь ты нужен нам! – напомнила ему уязвленная Кира. – Потому что вы там Настины вареники с вишней всем дружным коллективом трескаете, а мы тут по следу маньяка идем. И очень нервничаем, что он тоже может случайно захотеть выйти на наш след.
– Что вы говорите? – всполошился Лисица. – Мне такая мысль не приходила в голову.
– Вареники с вишней меньше трескать нужно, – мстительно произнесла Кира. – Сметана на мозги давит!
– Да я всего пару тарелочек.
– Значит, тарелочки нужно было брать поменьше! Тогда и мозги не так слипаться станут!
– Хватит вам, – обиделся Лисица. – Ничего нельзя рассказать. Сразу все с ног на голову перевернете.

 

Лисица перезвонил подругам ровно через три часа. К этому времени они уже сняли номер в бывшем «Интуристе», который был плачевно удручающе пуст. Подруги успели перекусить в ресторане, убедившись, что все блюда тут наилучшего качества, свежие и стоят куда дешевле, чем аналогичный обед в Питере, не говоря уже про Москву.
– В Москве за эти деньги мы едва ли могли рассчитывать на кусок приличной пиццы, – сказала Леся, поглотив борщ, телячью отбивную котлетку с гарниром из свежих овощей, десерт в виде мороженого в потоках черничного варенья и украшенного хрустящими вафельками.
– И не говори, – с трудом переводя дыхание, произнесла Кира. – Вкусно поели. Настеньке с ее варениками до этой кухни далеко!
После сытной еды подруг потянуло в сон. Они с трудом доплелись до своего номера, где колодами повалились в кровати. Сказались две бессонные ночи, которые они провели в пути.
Звонок Лисицы разбудил Киру, когда она видела уже третий сон. Первые два были очень приятные и цветные. А вот третий оказался почему-то черно-белым и был посвящен войне. Кира была радисткой на вражеской территории, и ей позарез нужно было передать снежно-белый конверт какому-то человеку, имени которого она не знала. Но знала, куда ей нужно идти. И что конверт должен быть передан именно в таком наичистейшем виде. Малейшее пятнышко – и ее задание будет провалено!
Как на грех, вокруг нее постоянно стреляли, раненые падали ей под ноги, кровь лилась рекой и копоть клубилась рядом густыми тяжелыми клубами. Сохранить чистым конверт в таком аду было очень сложно. Кира вся измучилась, но несколько пятен все же посадила, провалив тем самым задание. Теперь ее ждало наказание. И она даже обрадовалась, когда ее из этого кошмара выдернул прозвучавший над ухом телефонный звонок.
Какое счастье! Весь мир вокруг нее вновь обрел краски. И Кира, схватив трубку, услышала родной голос Лисицы:
– Ну что, могу вас порадовать.
– Порадовать? Чем?
– Вы снова отправляетесь в путь.
Помимо воли, из груди Киры вырвался тяжкий вздох.
– И куда на этот раз? – обреченно вздохнула она. – Как мы и собирались? В Ростов?
– Ты угадала. К сожалению, по официальным данным, мне не удалось найти никаких точек соприкосновения этих троих. Они все учились в разных школах и…
– В Ростове есть несколько школ? – удивилась Кира.
– Похоже на то. И после окончания школ все трое разъехались в разные стороны.
– Игорь и Коля поехали в Питер, – подсказала ему Кира. – Оба!
– Да, но не вместе.
– Разве?
– Игорь поехал первым и сразу же поступил в институт сплавов.
– А Коля?
– Коля проучился два курса в Академии художеств. Причем эти два курса растянулись у него на пять лет.
– Как такое возможно?
– Парень постоянно отправлялся в академки по состоянию здоровья. И из одной такой он просто не вернулся. Чем он занимался с тех пор, нигде не зафиксировано.
– Ясно. А Ваня?
– Тот из Ростова пошел в армию. Прослужил два года в танковых войсках на Урале, а демобилизовавшись, не стал возвращаться в родной город. А остался в местах, где служил. Прожил там еще пару лет, а потом принялся колесить по всей стране.
– И в результате очутился во Владимире, где и нашел свой конец, – мрачно закончила за него Кира. – Лисица, все это мы знали и без тебя.
– Молодцы. Значит, вы поработали хорошо, а я плохо. Вам пятерка, а мне троечка с минусом. Пойду утешусь жареной котлеткой.
– Ну, Лисица, – заныла Кира. – Миленький! Поищи еще чего-нибудь в своем компьютере!
– Ладно.
– А чем это ты там чавкаешь? – насторожилась Кира.
– Курочкой.
– Курочкой?!
– Да, Настя принесла мне половинку цыпленка табака. Знаешь, это когда цыпленка солят, перчат, распластывают на чугунной жаровне и жарят, придавив сверху чем-нибудь тяжелым.
– Я знаю, что такое цыпленок табака, – мрачно произнесла Кира. – А ты там неплохо устроился. То вареники с вишней, то жареный цыпленок! Понятно, почему у тебя дело не ладится. Все твои силы уходят на жратву!
– Кира, я честно попытаюсь еще! – усовестился Лисица. – Но вы там с Лесей все-таки начинайте потихоньку готовиться к поездке в Ростов.
В сердцах выругавшись, Кира бросила трубку и упала на кровать. Никуда она не поедет! По крайней мере, до тех пор, пока не выспится хорошенько! А там видно будет. И едва голова девушки коснулась подушки, она провалилась в глубокий и здоровый сон.
На этот раз Кира спала без всяких сновидений до самого утра. Ни кошмары, ни Лисица ее сон ни разу не побеспокоили.

 

Услышав, что им предстоит снова ехать, на этот раз в Ростов, Леся раскапризничалась:
– Не хочу. Надоело. Да и какой смысл? Лисица ведь сказал, что в Ростове эти трое не пересекались. Жили в разных районах города. Учились в разных школах. Потом вовсе разъехались в разные стороны. Кого нам там искать? И зачем?
– Ну что ты! Ростов город небольшой. Даже если эти трое официально и не пересекались, они могли ходить в одну секцию, заниматься в одном кружке, посещать одну и ту же дискотеку. Там и познакомились.
– А дальше что? Ну, познакомились, а потом что?
– Не знаю. Но возможно, в Ростове есть люди, которые нам это расскажут.
И как ни сопротивлялась Леся, они все же поехали в Ростов. Лисица дал три адреса. Три домашних адреса убитых ростовчан. Но уже по первому же адресу Коляна подруг поджидало горькое разочарование. По указанному адресу высился спортивный центр.
– Жилой дом? – наморщив брови, спросила одна старушка, к которой обратились за разъяснениями подруги. – Вы бы еще чего до революции было вспомнили! Давно снесли тот дом.
– Как?
– Да так! И все дома, что в округе были, тоже снесли. Борьба с частным самогоноварением.
И, приосанившись, старушка воинственно продолжила:
– И правильно, что снесли. Раньше тут нехорошее местечко было. В темное время суток мало кто решался забредать без крайней нужды. А теперь красота! Спортивный центр. Бассейн. Чистота и здоровье! Молодые люди сюда теперь приходят не за самогоном, а укреплять здоровье! Молодцы, что снесли микрорайон! Я первая голосовала «за».
Из разговора с патриотично настроенной старушкой подруги узнали, что жильцам частных домов предложили квартиры в новостройках и небольшую денежную компенсацию.
– Вот они все и разъехались. Да и то сказать, в собственных квартирах и вода горячая, и туалет. А тут они как при царе Горохе зимой до ветру бегали! Стыдоба!
Конечно, кто бы спорил. Теплый туалет – это вещь замечательная.
– Да вы бы знали, что тут в Вороньей Слободке делалось до того, как ее изничтожили до основания, – продолжала старушка. – Сплошной разгул и разврат. Почти в каждом доме можно было достать и самогон, и девицу на ночь! Конечно, постоянно случались драки и поножовщина. Милиция если по первому выезду приезжала, то больше уже до самого утра никуда и не уезжала. Знали, что до утра еще пару-тройку разбоев им придется оформлять и протоколировать.
– Ой, вы как все интересно рассказываете! Словно сами тут жили.
– И жила, – спокойно и с достоинством кивнула старуха. – Улица Воронья, дом двадцать – это был мой дом. А теперь вот я в новом доме живу.
И она указала на дом напротив бассейна.
– Правда?
– Зачем мне врать?
– А кто жил в доме двадцать четыре, вы знаете?
– Нет.
– Почему? – изумилась Кира. – Ведь рядом же с вами дом был.
– Всего через один дом, – подтвердила старушка.
– И вы не знали, кто там живет?
– Не знала. Потому что в том доме никто и никогда не жил.
– Как это? – еще больше изумились подруги.
– А так. Дом пустой стоял и заколоченный. Старый дед Марат помер еще в семидесятых. Родни у него не было. Вот дом и пустовал. А поселиться в нашей Вороньей Слободке уже в ту пору охотников не находилось. Да и помер дед не своей смертью. В петлю полез. Кому охота жить в доме, где жил самоубийца?
Подруги переглянулись.
– А мальчик Коля? Там, в этом доме должен был жить мальчик Коля! Он потом в Питер уехал учиться!
– Не было у Марата внука! Один он жил. Бобылем!
– Может быть, у сестры его или другой дальней родни был мальчик?
– Не знаю. В мое время где человек прописан, там он и жить был должен. А если не жил, то начинались всяческие неприятности и проверки. Почему не живет, да что не так. Понимаете?
– Но по бумагам значится, что Николай Серов был прописан в этом доме. Улица Воронья, дом двадцать четыре.
– Когда?
– В период с шестьдесят третьего до восемьдесят первого года.
– Не может этого быть! – покачала головой старушка. – Как раз в ту пору Воронья Слободка была в самом расцвете. А дед Марат уже помер.
– А расселили вас когда?
– В двухтысячном.
Значит, получалось, что Колян был прописан по адресу, где никогда не жил и не появлялся и где его никто не знал. Но это подруг не столько насторожило, сколько обескуражило. Значит, тут им ловить больше нечего. Колю тут никто не знал. И про его жизнь, следовательно, рассказать никто ничего не мог.
И, попрощавшись со славной старушкой, девушки двинулись дальше. Ведь у них в запасе было еще два адреса.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11