Глава 8
Таракан уже ждал их. Об этом свидетельствовал и накрытый стол, и теплые пирожки, которых было превеликое изобилие.
– Кушайте, детоньки, – потчевала подруг добродушная толстуха – Наталья Сергеевна. – Вот эти с рыбкой и яичком. Эти – с мясом и грибами. Эти сдобные – сладкие. А вон там ватрушка. Но ее мы оставим к чаю. А сейчас, с супчиком, я вам вот этих положу, попробуйте и скажите, как они вам?
Девушки попробовали и чуть языки не проглотили. Тесто было нежным и с румяной корочкой. А начинка… Нет, это было невозможно описать словами, до чего хороша была начинка!
– Это что такое? – спросила Кира с набитым ртом.
– Это начинка для рассольника.
– Что?
– Рис тут, соленые огурцы, жареный лук, морковочки чуть-чуть. Ну, и мяска вареного, естественно, добавлено. Мы же не венегретцы какие-нибудь, чтобы без мяса жить!
– Кто?! – поперхнулась Кира.
– Венегретцы, – простодушно пояснила домработница. – Ну, это которые мяса ни в жизнь не едят. А я слышала, что некоторые даже и яичек с молочком не приемлют!
– Наталья! – подал голос Таракан. – Иди-ка ты, матушка, к себе на кухню!
– А я что? Я и пойду, – тяжело топая, провозгласила Наталья. – Только они ведь сами интересуются. А мне никогда не жалко кругогозонт хорошему человеку помочь расширить!
Она утопала на кухню, а подруги принялись уплетать пирожки, молча поглядывая на Таракана.
– Ну что? – спросила наконец Леся. – Вам что-то удалось узнать про Светлану?
– И про нее, и про ее бывшего мужа, – кивнул Таракан. Хотя при них к пирогам и не притронулся, но усы у него лоснились и блестели от жира.
А как на усы мог попасть жир? Ясное дело, что только с пирожков. Да и сам Таракан, как заметили подруги, за последнее время существенно раздался в размерах. У него даже появилось брюшко. И его парадный мундир, в котором он явился спасать их, как-то странно топорщился, явно не сходясь на раздавшихся боках генерала.
– Эти двое трудились в одном закрытом НИИ, которое в советское время работало на оборону, – произнес Таракан, когда подруги наконец наелись.
И правильно сделал, что сперва дал девушкам поесть всласть. После такой новости кусок уже не полез бы им в горло.
– На оборону? Но Леонид сказал, что он химик. Вернее, биолог!
– И он не соврал. До распада Советского Союза этот «ящик» занимался разработкой бактериологического оружия. После окончания холодной войны и распада СССР гриф секретности был с него снят. Прежние сотрудники уволены. А «ящик» был передан агропромышленному комплексу, который не придумал ничего лучше, как использовать бывшие заводские лаборатории с целью выращивания бактерий для нужд сельского хозяйства.
– Как это?
– Деталей я не знаю. Но проинформирован, что именно в этих лабораториях, которые сейчас не поймешь какие – то ли секретные, то ли обычные, – выращена первая колония бактерий, способная уничтожать загрязненную нефтепродуктами почву. То есть они жрут солярку, бензин и прочие гадости.
– Так это же прекрасно!
– Прекрасно-то прекрасно, но вот только со статусом этой лаборатории никакой ясности нет! – пожевал свои усы Таракан.
Он был человеком старой закалки. И любил, чтобы все было разложено по полочкам. И еще Таракан любил, чтобы день был четко расписан согласно распорядку.
Во вверенном его попечению поселке Таракан ввел жесткие ограничения, которые сначала воспринимались новичками в штыки, но впоследствии оценивались как благо. Да, в «Чудном уголке» было строго, и после одиннадцати вечера въехать или выехать из поселка можно было только с пропуском, на котором красовалась личная резолюция Таракана. Но зато и просматривать каналы для взрослых в поселке могли только сами взрослые. Ни воровства, ни хулиганства, ни пьяного мародерства или скандалов тут не было и в помине.
Таракан был вездесущ. Он оказывался в каждом доме, где, по его мнению, требовалось его присутствие. И множество семей было спасено благодаря его своевременному вмешательству и строгому отцовскому слову.
– Вот вы цапаетесь между собой, а того не понимаете, что на вас ответственность огромная возложена. У вас двое детей подрастают! Вы им теперь и пример, и подражание. Ведите себя тихо, иначе найдется управа и на вас.
И скандалы в семье затухали очень быстро. Потому что все прекрасно знали: старый усатый Таракан не потерпит распущенности у себя в поселке. Дети должны вести себя примерно. Взрослые должны быть строги, но справедливы.
Дорожки должны быть засыпаны гравием и обсажены строго регламентированным количеством кустов. Цветочные клумбы должны быть разбиты строго по плану. А фонари будут гореть именно в тех местах, где они нужнее всего.
Но зато и фонари горели всегда. И цветы цвели. И кусты вовремя подстригались. Порядок у Таракана в поселке был образцовый. А кому такая жизнь была не по вкусу, тех тут не держали. Но «побегов» почти не случалось, потому что, хлебнув свободы и вседозволенности, что в нашей стране частенько заменяет демократию и гласность, многим теперь хотелось стабильности и надежности.
Подруги лучше многих других знали о любви их старейшины и управляющего к порядку и железной дисциплине. Сами этого хлебнули, когда только поселились в «Чудном уголке». Но с тех пор прошло много времени. Девушки успели не только привыкнуть к своему Таракану, но и полюбить его. Ведь за стальной внешностью этого закаленного вояки скрывалось нежное сентиментальное сердце. Однако сентиментальность – сама по себе, а порядок и организованность – отдельно.
– И я считаю вопиющим безобразием, что такой важный объект до сих пор еще не засекречен! – услышали подруги слова Таракана.
Оказывается, пока они витали мыслями в прошлом, Таракан уже успел рассказать им о том смутном перестроечном времени, когда гриф секретности с лаборатории сняли, прежний штат сотрудников разогнали, а на их место в начале нового тысячелетия были набраны новые люди.
– Кого они там понабрали, я даже думать не хочу. Ваш Леонид – еще не самый худший вариант. Но, видимо, были среди них и толковые специалисты, потому что кое-какой результат эта лаборатория все же стала выдавать.
Ну, а появился результат – появились и заинтересованные стороны. Лаборатория получила кое-какие дотации на расширение своих мощностей, на покупку нового оборудования. Результаты стали лучше, но все же в настоящий момент лаборатория находилась, что называется, в свободном плавании.
– Номинально у лаборатории имеется владелец, но этот человек не вникает в то, что происходит внутри организации. Он получает свои дивиденды и вполне доволен.
– А кто же там заправляет?
– Группа ученых – костяк из тех, кто остался верен былым идеалам. Они вынуждены приспосабливаться к новым реалиям. Но я уверен, если возникнет такая необходимость, эти люди еще не раз послужат на благо родины.
Подругам все это было интересно, но звучало сие как-то очень отстраненно. Вроде бы смотришь по телевизору передачу о жизни племен зулусов. Ну, живут они там себе, ну, забавно. А дальше-то что?
И поэтому Леся спросила:
– А что же наш Леонид?
– Да! Ваш Леонид – фигура необычная. Я побеседовал с некоторыми людьми, которые хорошо знают этого человека, и они все в один голос заявили, что Леонид очень талантлив, но при этом его талант… Он как бы оторван от реальности.
– В смысле?
– Все его проекты не имеют шансов на осуществление в нашей стране. Они чересчур грандиозны и глобальны. Выгода от их реализации может наступить в лучшем случае лет через десять-пятнадцать. А в худшем – так и через пятьдесят. Так долго никто из инвесторов, разумеется, ждать не хочет. Те же проекты, которые могут принести прибыль уже в скором времени, самому Леониду неинтересны. И поэтому вашему Леониду ничего не светит. Ни признание, ни известность, ни слава.
– Но он сказал нам, что кто-то заинтересовался его изысканиями.
– Да? И чем все это закончилось? Люди поинтересовались, а потом дали отбой? Ну, так это нормально! Так уже бывало не один раз, и случится, я думаю, еще многократно!
– Значит, Светлана тут ни при чем? Она не крала изобретения своего мужа?
– Светлана? А вы ее заподозрили еще и в воровстве?
– Да. И мы думали, что Леонид тоже.
Таракан пожал плечами:
– У Леонида богатый опыт отказов. Думаю, он уже успел привыкнуть к тому, что в нашей стране его знания и энтузиазм никому не нужны.
– А что Светлана? Что с ее семьей?
– Вот с ней сложнее. Светлана, я бы так выразился, – темная лошадка.
– Что с ее семьей?
– Нет, с семьей у нее как раз порядок. Родители были геологами. Погибли в экспедиции. Над внучкой оформила опеку бабушка. Она же получала на девочку пенсию. Да и кое-какие накопления у них имелись. Нет, я о другом.
– О чем же?
– Сама Светлана никакого отношения к науке никогда не имела. Леонид пристроил супругу, тогда только что окончившую институт и сидевшую без работы, к себе в лабораторию. У Светланы был неплохой, а главное – стабильный заработок. Но ей захотелось большего.
– Да, она ушла в бизнес.
– Ну, я бы сказал, что бизнес у нее был весьма своеобразным. Куда бы ни приходила Светлана, все фирмы в самом скором времени терпели банкротство.
– Вероятно, ее приглашали в такие фирмы, которые уже и сами стояли на грани разорения.
– Это вы говорите себе?
– Нет, наш «Орион» до прихода Светланы твердо держался на ногах!
– Представьте себе, что и те фирмы тоже.
– Но как же тогда?.. – растерялись подруги, и вдруг их озарило. – О господи!
– Вижу, до вас стало доходить, – кивнул головой Таракан. – Мир бизнеса очень жесток. Конкуренты не брезгуют никакими средствами для достижения лидерства в той или иной отрасли. И среди маленьких фирм конкуренция ничуть не меньше, чем среди крупных гигантов. И даже выше! Ведь к крупным гигантам приковано внимание многих людей, там одному человеку подрыв структуры изнутри не осуществить. А вот в маленькой фирме, где работают всего-то человек десять-пятнадцать и в большей степени все держится на доверии и взаимной симпатии, такое очень даже возможно.
– Значит, Светлана сознательно организовывала крах тех фирм, куда устраивалась работать?!
– Совершенно верно. И об этом наглядно свидетельствуют акты аудиторской проверки. Но…
И Таракан поднял указательный палец. Его узловатый палец выглядел до того внушительно, что подруги уставились на него в немом почтении.
– Но в одиночку Светлане все равно было не провернуть подобную махинацию. У нее обязательно должны были быть союзники в налоговой инспекции и независимой аудиторской компании. Как минимум двое.
И тут у Киры сорвалось:
– Эрни и Лаврик!
– Кто такие?
– Знакомые Светланы, ее коллеги. Леонид рассказал нам, что они могли позвонить ей даже поздно вечером и буквально выдернуть женщину из постели. При этом никакими амурами там и не пахло. Светлана, по словам ее мужа, всегда возвращалась с таких встреч крайне нервной, издерганной и измотанной физически и морально.
И тут же мысли подруг приняли новое направление:
– А что, если Светлане отомстили владельцы тех фирм, которые она уже разорила?
– Допустим, не все, а кто-то один из них!
Это направление с проработкой прежних мест службы Светланы и раньше казалось девушкам весьма перспективным (чего-чего, а одного положительного качества у Светланы было не отнять – она буквально горела на работе). Ну а теперь, получив поддержку Таракана, подруги до того воодушевились, что буквально засыпали его градом вопросов:
– В каких фирмах работала Светлана?
– Как они назывались?
– Где нам найти бывших владельцев этих фирм?
– Как их фамилии?
Таракан в ответ только улыбался. Ему явно нравился боевой задор двух подруг. Но в то же время он счел необходимым немного остудить пыл девушек:
– Завтра, все завтра! – важно произнес он.
– Как завтра?
– Почему завтра?
– Все завтра, – повторил Таракан. – Или я непонятно изъясняюсь?
Спорить со стариками – все равно что биться головой о глухую стену. Не только бесполезно, но еще и чревато последствиями для вас самих – травмами и обидами. Поэтому подруги покорились решению старейшины. И лишь поинтересовались у него:
– А что же нам делать сегодня?
– Как что? – удивился Таракан. – Отдыхать! Ведь уже одиннадцатый час. А если мне не изменяет память, вчера вы провели почти всю ночь на ногах. Сейчас вы должны спать!
И стоило ему произнести эту фразу, как подруги и сами почувствовали, как их тянет прилечь и поспать. Как все-таки Таракан хорошо знает, что нужно другим людям! Цены нету такому его умению. Позевывая, подруги добрели до своего дома, до которого, к счастью, было совсем недалеко, и, наспех приласкав и покормив соскучившихся кошек, отправились на боковую.
Но заснуть им не удалось. Едва они прилегли и задремали, как раздался телефонный звонок.
– Вас беспокоит Геннадий Алексеевич! Как там у вас с деньгами?
– С деньгами? – произнесла Кира, спросонок не очень-то понимая, кто такой Геннадий Алексеевич и почему он вдруг интересуется ее деньгами.
– Я потому спрашиваю, что арендаторы меня торопят. Им очень приглянулся именно ваш офис. И если вы не сможете завтра уплатить арендную плату, то…
Киру моментально пробил пот. Испарина выступила даже на лбу и над верхней губой. Потом девушку, напротив, кинуло в холод. Сон покинул ее. И она окончательно проснулась.
– Это господин Борькин! – прикрывая рукой трубку, прошептала она, увидев в дверях возникшую Лесю. – Спрашивает, заплатим ли мы ему завтра за аренду?
Леся тоже побледнела и пролепетала:
– Скажи ему, что мы не можем.
– Тогда он грозится заселить в наш офис тех двоих… Помнишь парочку молодоженов? Оказывается, им очень приглянулся наш офис.
Леся в ответ только выразительно хмыкнула. Мол, ну еще бы! Кому бы не понравился их офис. Вылизанный, словно конфетка! Цветочки! Занавесочки! Коврики! Просто красная светелка, а не офис!
– Скажи, что мы в отъезде, – прошептала она. – Приедем и расплатимся с процентами!
Кира кивнула и пропищала в трубку:
– Алло, алло… Геннадий Алексеевич, вас не слышно… Вы пропадаете… Алло!
– Нет, я никуда не пропадаю, я тут.
– Вас не слышно!.. – надрывалась Кира. – Понимаете, мы сейчас не в городе. Мы вернемся через два дня!
– Но вы должны заплатить за аренду!
– Деньги у нас есть! – соврала Кира, сама содрогаясь от такой лжи. – Мы все заплатим! И даже неустойку в виде процентов тоже.
Проценты с них господин Борькин брать отказался. Но строго предупредил, что если через два дня деньги не будут лежать у него в бухгалтерии, то нечего даже и думать о продлении контракта.
– Вам еще повезло, что те двое, кто нацелился на ваше помещение, сейчас тоже вынуждены уехать.
– Значит, два дня у нас точно есть?
– Да. Но потом вы должны будете все оплатить.
– Непременно! – пообещала ему Кира, чувствуя, как с ее плеч словно свалилась целая горная гряда. – Обязательно заплатим! Не сомневайтесь в нас!
Прощание с господином Борькиным получилось теплым и даже душевным. Но все равно после этого разговора сна у подруг уже не было ни в одном глазу. И, не сговариваясь, они накинули халаты и спустились в кухню, чтобы выпить чего-нибудь горячего, а лучше – так еще и горячительного.
Леся, которую трясло нервной дрожью, сварила себе глинтвейн из красного вина, с сахаром, пряностями и мускатным орехом. А Кира отдала предпочтение чашке растворимого кофе с молоком, куда она влила приличную порцию «Бейлиса». Может быть, кого-то другого такой напиток бы и взбодрил, но Кира после него неизменно погружалась в сонное дремотное состояние, а волшебная смесь действовала на нее лучше любого снотворного.
– И что будем делать? – спросила Леся, слегка согревшись и перестав так дрожать. – Надо платить, а платить нам нечем.
– Да, платить нам нечем. Все наши деньги оказались у Светланы.
– Судиться с ней – себе дороже. Даже если мы что-то и получим, пройдет слишком много времени.
– Наверняка мошенница умудрилась так спрятать концы в воду, что и не найдешь ничего.
– Недаром она хвасталась, что у нее по всем предметам в институте были сплошные пятерки.
– Отличница, блин! – фыркнула Кира. – Всегда я недолюбливала круглых отличников.
– Точно! От них только и жди подставы! За свою вожделенную пятерку они и сами удавиться готовы, и других потопить!
Отругав всласть ни в чем не виноватых отличников, подруги неожиданно почувствовали себя лучше. Но все же – не до конца. Окончательно прийти в норму им мешал огромный долг, висевший над ними.
– А еще налоги, – тоскливо произнесла Кира.
– Наши счета пусты.
– Налоговую это не успокоит.
– Мы должны еще раз поговорить со Светланой!
– А толку? Ты же слышала, что она нам сказала. Если мы будем ее преследовать, то она скажет следователю, что это мы на нее напали!
– Вот стерва какая!
– А мне кажется, что она просто очень испугана.
– Испугана! Но следователю про нас наврать догадалась!
– Она еще пока что никому и ничего про нас не рассказала. Не преувеличивай!
– Для нее это дело одной минуты! Завтра возьмет и набрешет следователю, что это мы напали на нее в парке. И что тогда?
Подруги вновь поежились. А с другой стороны, если их посадят в тюрьму, тогда и деньги за аренду помещения «Ориона» им не придется искать. Как говорится, каждая медаль всегда имеет две стороны. И во всем нужно уметь видеть свою положительную сторону. Вот только что-то нынешняя оборотная сторона нравилась подругам еще меньше, чем лицевая.
