Глава 21
Следующие два дня подругам пришлось провести в больнице, куда их упекли в порыве заботливости Магомет Али и Пантелеймонов. Мужчины были крайне встревожены состоянием здоровья подруг. И твердо настояли на том, чтобы девушки прошли полный курс обследования и реабилитации.
– Не нравится мне, какие вы зеленые! – озабоченно произнес Магомет Али, разглядывая девушек по дороге в больницу.
– Ага, и в обморок рухнули, мы уж думали, вы совсем в себя не придете!
– Но мы ведь очнулись!
– Ну и что! – хором воскликнули мужчины. – Полежите пока в больнице, целей будете.
Через два дня девушек из больницы все же выписали. Их здоровье было в порядке. Оставались только следы драки с Ольгой. Да и Стася, когда они заявились к ней в салон красоты «Саломея», чуть не рухнула в обморок при виде рук и ногтей подруг.
– Вы ими что, землю копали? – с ужасом разглядывая исцарапанную кожу и сломанные ногти, спросила у девушек Стася.
– Рыли.
– Вы ненормальные!
Диагноз подруги приняли. Однако, после того как подруги рассказали Стасе о том, чем они занимались последние дни, Стася пересмотрела свое мнение.
– Это я вас втравила в эту историю! – расстроилась она. – Это я виновата!
– Вовсе нет!
– И не перечьте мне! Я знаю, что виновата. Если бы не моя дурацкая идея, ты, Кира, никогда бы не пошла на эту свадьбу и не взяла бы с собой тебя, Леся. Так что с меня бесплатный маникюр для вас обеих!
Против последнего подруги отнюдь не возражали. Тем более что они чувствовали: одним маникюром сегодня не обойтись. Их драгоценные тела буквально взывали к милосердию. Кожу везде надо было умягчить, а ногти следовало смазать укрепляющим составом, потом нарастить, нарядно раскрасить и украсить бубенчиками или стразами. В награду за все перенесенные мытарства и лишения.
Все эти процедуры им проделали в кратчайшие сроки, что, впрочем, никак не сказалось на качестве работы. Мастерицы потрудились на славу. После этого обновленные подруги отправились по магазинам в поисках новых вечерних туалетов. А как же иначе? Во-первых, в магазинах вовсю шла летняя распродажа. А во-вторых, увы, розовое Лесино платье пришло после прогулки по кладбищу в полную негодность.
Но девушка быстро утешилась тем, что недорого купила себе лазурный костюм – длинная, облегающая бедра и ноги юбка с разрезами по бокам. И к ней полагался короткий топик такого же цвета. Животик оставался открытым, и в пупке соблазнительно поблескивал рубин.
Пирсинг Лесю уговорила сделать все та же Стася. И он пришелся девушке по душе. И самое главное, не лишал ее привычного ощущения комфорта, как она втихомолку опасалась прежде.
Кира выбрала себе сарафан с открытой до самых ямочек на пояснице спиной – нежно-салатного цвета, который держался всего лишь на двух тоненьких завязочках. Казалось, если неосторожно дернуть, то вся конструкция разом свалится с шеи, и девушка окажется совершенно обнаженной. Неизвестно, эту ли цель преследовали создатели данной модели. Но на мужчин сарафан производил неизгладимое впечатление. Подруги прошли по улице всего десяток шагов, а их обогнали целых трое соблазненных Кириной спиной мужчин, которые с надеждой заглядывали ей в лицо, явно мечтая дернуть за заветную тесемочку.
В общем, только одно обстоятельство портило настроение подругам: блудный Фантик так и не вернулся после своей интрижки с белохвостой кошечкой.
– Нет, недаром она мне в первую же минуту не понравилась! – вздыхала Кира. – Вот и не верь после этого в интуицию. Фантик у меня сто раз уходил из дома, и я всегда оставалась почти спокойна. А в этот раз сразу почувствовала неладное.
Едва подруги подлечили свои синяки и ссадины, сделали прически и приобрели новые наряды, как они почувствовали мощный прилив сил, а вместе с ним и любопытства.
– В этой истории для меня лично еще масса непонятного, – сказала Леся. – Кира, давай позовем Пантелеймонова в гости.
– Думаешь, в гостях он будет более снисходительным?
И в самом деле, хотя Пантелеймонов и навещал Киру в больнице каждый вечер, но держался с ней подчеркнуто строго. И всем своим видом давал понять, что поведения ее не одобряет. И прощать не намерен. Во всяком случае, на быстрое примирение Кира может не рассчитывать.
– Не понимаю, – недоумевала Кира после очередного визита, закончившегося выговором со стороны Пантелеймонова и слезами раскаяния с ее стороны. – Не понимаю, в начале нашего знакомства он сам подбивал меня к расследованию. А что теперь изменилось?
– Ты в самом деле не понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Кира, открой глаза! Он же в тебя влюбился! Осознал, как ты ему дорога! И теперь трясется над каждым сантиметром твоей бестолковой головы!
Кира задумчиво замолчала.
– Вот как, – пробормотала она наконец, и на ее губах появилась довольная и какая-то умиротворенная улыбка.
– Магомет Али ведет себя точно так же, – добавила Леся.
Кира кивнула. Они с Лесей лежали в одной палате. И она могла своими глазами наблюдать ежедневные визиты Магомета Али к ее подруге. Мужчина приходил с самым мрачным и тревожным видом. При виде Леси он ненадолго успокаивался, но затем вспоминал, что она наказана, и мрачнел снова. Клал огромные букеты роскошных цветов, которые раз от разу становились все пышнее и дороже, потом усаживался рядом с Лесей и молчал. Час, полтора, потом вставал и уходил. Все так же молча. На все попытки подруг разговорить его он отвечал либо да, либо нет, а по большей части просто качал головой.
Так что в тот же вечер, после выписки из больницы, подруги назначили торжественное примирение с мужчинами. Но к нему еще следовало основательно подготовиться. И девушки, не откладывая дела в долгий ящик, отправились за продуктами. Сегодня они решили поступиться своими принципами. Кира должна была наступить на горло своей нелюбви к кулинарии, а Леся – затолкать подальше все мысли о диете. Подруги прекрасно сознавали, что для примирения с мужчинами им будет недостаточно легкого овощного салатика и отварной рыбы. Следовало изобразить нечто грандиозное и, разумеется, мясное.
– Предлагаю из холодных закусок приготовить баклажаны с орехами, это вкусно и не слишком калорийно. Потом салат с крабами и какую-нибудь мясную нарезку.
– А на горячее? Какое мясо выберем?
После недолгих раздумий было решено остановиться на телятине. Освежеванные кролики напоминали Кире ее исчезнувшего кота. Свинина подругам надоела. Говядина была подозрительна жесткой, сколько ее надо было готовить до мягкости, подруги не знали, потому решили не рисковать. Перепела, индейки, куропатки, утки и гуси были какими-то очень уж замороженными. А вот телятина из всех сортов мяса, которые подруги обнаружили на рынке, выглядела наиболее симпатично. И продавщица подтвердила, что мясо она только что выложила на прилавок.
– Ее и возьмем! – радостно решила Леся. – Нашпигуем ее чесночком и морковочкой, получится такая вкуснятина, пальчики оближут!
И вернувшись домой, подруги сразу же встали к плите. Кира резала на пластины баклажаны, потом их запекала, молола орехи, чеснок, шинковала зелень и разбавляла фарш белым сухим вином с пряностями. А потом заворачивала баклажаны рулетиками. Леся колдовала над мясом.
Мужчины, которых подруги пригласили на ужин, в ответ пробурчали нечто невразумительное. Дескать, если не будут очень заняты, то, так и быть, заглянут на минутку. Но какое-то шестое чувство подсказывало подругам, что они придут. И совсем даже не на минутку.
Как всегда, чутье подруг не подвело. Едва они успели вытащить готовую телятину из духовки и убедиться, что она стала равномерно мягкой, а обмазанная смесью из горчицы, душистого перца и соли корочка зарумянилась до золотистого цвета, как в дверь позвонили. Подруги заметались. Нельзя было встречать гостей в затрапезных передниках, которыми они себя обмотали. А под передниками у подруг не было ничего, кроме нижнего белья. Так им было удобней готовить. Нежарко.
– Сказано же им было, не раньше восьми! – ворчала Леся, пытаясь запрыгнуть в свою новую юбку, но от волнения путаясь и падая. – А они еще бормотали, что, может, и вообще не придут.
– Едва только мясом запахло, притопали как миленькие! – подтвердила Кира, отчаянно путаясь в лямках сарафана.
Но аромат телятины, оказывается, имел волшебное влияние не только на мужчин. Но и на котов. Потому что за дверью сидел не кто иной, как Фантик. Кира в первую минуту даже глазам своим не поверила. Думала, оптический обман зрения. Или мираж на почве нервного расстройства.
– Ваш котик? – поинтересовался у обалдевшей от счастья девушки незнакомый молодой человек. – А я мимо проходил, вижу, сидит и лапой по двери скребет. Дай, думаю, позвоню. Вдруг ваш?
– Наш! – не веря своим глазам, прошептала Кира. – Наш! Наш! Фантик! Иди сюда, балбес! Иди сюда, сейчас я тебя своими руками убивать буду!
Молодой человек испуганно покосился на Киру и торопливо промямлил:
– Э-э! Я того… Пожалуй, мне уже пора!
И унесся вверх по лестнице огромными скачками. Но подругам было не до него. Они восторженно ласкали и тискали Фантика, находя, что кот похудел, у него появился еще один шрам на морде, а в грязной шерстке, похоже, блохи. Но при этом Фантик выглядел совершенно счастливым, хотя и слегка озабоченным. Он потерся о ноги хозяйки и просительно мяукнул.
– Что? – насторожилась Кира. – Что еще?
Фантик мяукнул снова. Но на этот раз повернул голову в другую сторону. Девушки посмотрели туда же и от удивления разинули рты.
– Это надо же! – ахнула Леся. – Фантик, когда ты успел?
Из-за угла коридора появилась та самая белохвостая кошечка, с которой удрал Фантик. Испуганно приседая и оглядываясь, она шла с прижатыми ушами. И весь ее вид говорил о том, что она побаивается, какой прием ей тут окажут. А за ней на маленьких пушистых лапках семенили три крохотных котенка. Эти, в отличие от своей матери, не боялись ничего и никого. Самый шустрый с беленьким, как у мамы, хвостиком тут же принялся играть с помпоном на Лесином тапочке.
– Кира! Посмотри, какой хорошенький! – умилилась Леся.
Кира молчала. Она явно пребывала в шоке.
– Кира, что ты молчишь? – допытывалась у нее Леся. – Посмотри, Фантик привел к тебе свою семью. Это его детки? Как ты думаешь?
Кира наконец отмерла и повнимательней присмотрелась к котятам. Один из них был пятнистый – в мать, а два других рыжие. Похоже, что наполовину сиамец с примесью крови породы рекс. Фантик никак не мог быть их отцом. Видимо, зная доброе сердце своей хозяйки, он просто решил усыновить чужых отпрысков. И не дать им и их матери погибнуть от голода или живодеров. И теперь он выжидающе смотрел на хозяйку.
– Ну что мне с вами делать? – развела руками Кира и распахнула дверь перед всем кошачьим семейством. – Милости просим. Будьте как дома! Фантик, показывай своей семье их новый дом.
И дождавшись, когда все кошки войдут, Кира уцепилась за локоть подруги и сердито прошипела ей на ухо:
– Кто мне говорил, что я могу не волноваться, Фантик в любом случае приплода не принесет, а? Кто? Не ты ли?
– Но я же не знала…
– Нет уж, будет только справедливо, если ты возьмешь себе двух котят. Один и мать пусть остаются здесь. А двоих ты уж, будь добра, забери к себе!
Не успели подруги поспорить по этому поводу и разместить всех кошек, как в дверь снова позвонили. Подруги снова затрепыхались, торопливо подкрашивая глаза и нанося блеск на губы. Еще хорошо, что на дворе было лето. И полный макияж был бы просто неуместен. Открыв дверь, они в очередной раз изумились. На пороге стояли Евдокия Николаевна и какой-то щеголевато одетый мужчина. И лишь когда, пройдя в дом, он слегка захромал, подруги признали его.
– Сергей Иванович! – пораженно воскликнула Леся. – Это вы!
– Отлично выглядите!
– Просто класс!
Сергей Иванович даже зарумянился от их восторгов и, кинув влюбленный взгляд в сторону своей спутницы, смущенно забормотал:
– Это все Евочкина заслуга. Я прямо расцвел, когда понял, что мы с ней снова вместе.
Подруги только головами качали. Сергея Ивановича было не узнать. Его сединам умелые руки парикмахера придали благородный серебристый оттенок и форму. Бесформенные штаны и линялая рубашка были заменены на элегантные светлые льняные брюки и такой же пиджак. В руках у Сергея Ивановича была резная трость, на которую он опирался с потрясающим шармом. И в довершение на обеих руках у мужчины были надеты серебряные браслеты – оковы любви.
– Ну, вообще! – вырвалось у Киры. – Евдокия Николаевна, берегитесь! Такому мужчине ваши подруги проходу не дадут.
Евдокия Николаевна рассмеялась и погрозила ей пальцем.
– Уж дудки! – весело заявила она. – Теперь его у меня никто не отнимет. А ваши друзья уже тут?
– Кто?
Только тут до Киры дошло, что старичков они не приглашали. А между тем они держались так, словно заранее планировали визит. Принесли с собой бутылку дорогого вина и конфеты. И вообще вели себя так, словно ожидали радушного приема.
– Нас с Сергеем Ивановичем пригласил сегодня к вам один очень любезный молодой человек, – поправляя прическу у зеркала, сказала Евдокия Николаевна. – Он следователь, кажется?
– Евочка, он старший оперуполномоченный! И не флиртуй с ним, как давеча по телефону. Умоляю тебя. Я же ревную!
Подруги чувствовали, что потихоньку сходят с ума. Пантелеймонов пригласил Евдокию Николаевну к ним в гости. И она флиртует с ним? А Сергей Иванович ревнует? Куда катится весь этот мир? И что вообще происходит?
– А вот и они! – радостно воскликнула Евдокия Николаевна, когда в дверь раздался новый звонок.
Это в самом деле были Пантелеймонов и Магомет Али. Они приветливо поздоровались со стариками. Подругам же досталось лишь по вежливому кивку. И холодному поцелую в щеку. Это было ужасно!
– Слушайте, господа хорошие, может быть, уже хватит валять дурака? – не выдержала и сорвалась Кира.
В ответ мужчины лишь вежливо удивились и заявили, что не понимают, о чем речь.
И прошли в комнату, где уже был сервирован стол. К счастью, девушки успели добавить тарелки, поставить бокалы и положить дополнительные приборы.
– Что ты делаешь? – прошипела Леся. – Ведь договорились же, до ужина с ними ни о чем не говорить!
– Прости, прости! Но у меня просто внутри все от бешенства закипает! В чем мы виноваты, чтобы нас так наказывать?
– Нас будут кормить? – раздался голос Евдокии Николаевны.
– Хозяйки, пора к столу!
За ужином, который прошел в оживленной беседе, Магомет Али и Пантелеймонов немного оттаяли. Оценив закуски, они все же охотнее разговаривали со старичками. Но, отведав горячего, стали поглядывать и в сторону подруг. А Пантелеймонов даже отпустил какую-то шуточку по поводу нашедшегося Фантика. Видя, что лед тронулся, подруги обменялись торжествующими взглядами. Все-таки один из путей к сердцу мужчины точно проходит не через постель.
– Скушай еще кусочек, – пропела Леся, шмякая на тарелку Магомета Али внушительный пласт мяса.
Кира тоже время даром не теряла. И тарелка Пантелеймонова постоянно пополнялась. Одним словом, к концу ужина мужчины пришли в самое благодушное расположение духа. И поведение подруг уже не казалось им таким ужасным. Они даже пытались шутить по поводу пережитого ими на кладбище страха, когда они искали среди склепов и могил девушек и не находили их.
– Скажи, а что, Ольгу теперь будут судить? – расхрабрившись, спросила Кира у Пантелеймонова.
– Обязательно.
– И есть доказательства ее вины?
– Найдутся.
– Вряд ли Ольга согласится повторить для официального следствия то, что она рассказала нам о своих преступлениях, – вздохнула Леся.
– Она бы и с нами не стала откровенничать, если бы не была так уверена, что мы полностью в ее руках!
Евдокия Николаевна, слушая молодых людей, лишь качала головой.
– Мне стыдно, – призналась она, – если бы вы знали, как мне стыдно, что эта девушка тоже происходит из нашего рода.
Сергей Иванович ничего не сказал, но в его глазах стояли слезы. Видно, старику было и жаль свою непутевую внучку, и, с другой стороны, он не мог не понимать, что отчасти тоже виноват в том, какой она выросла. Видя смятение стариков, подруги постарались перевести разговор в другое русло. Тоже очень их интересующее.
– А сокровища? Их вы нашли?
– Да, – сказал Пантелеймонов. – Они хранились в банковском сейфе. Он был арендован в одном из частных банков нашего города на имя Оливии.
– Оливии? А это кто же такая?
– Вот те раз! – рассмеялся Пантелеймонов. – Сами ее столько дней искали.
– И нашли!
– Нет, – помотала головой Кира. – Мы нашли Ольгу. При чем тут Оливия?
– Псевдоним вашей знакомой – Оливия, – сказал Магомет Али.
– По паспорту она Ольга, а на подиуме ее знали под именем Оливия. Своему жениху, а как оказалось, брату, она представилась этим же именем. Так он ее и звал.
– Сейчас среди моделей пошла такая мода – брать себе псевдонимы. Подражают эстрадным звездам и проституткам. Присваивают звучные имена и думают, что это прибавит им шарма.
– И что, Ольга сама назвала вам банк, где хранила драгоценности?
– Зачем? – спокойно возразил Пантелеймонов. – Ценность коллекции слишком велика. Она находится в розыске почти пятьдесят лет. Так что, когда возник вопрос, куда Ольга могла перепрятать выкраденные ею у Петеросяна драгоценности, сразу же решили проверить банки и банковские ячейки.
Подруги были поражены. Они-то считали, что тайна банковского вклада – вещь священная и неприступная. А оказывается, дело обстоит несколько иначе. Что же, тем хуже для воров и прочих преступников.
– Но как же Ольге удалось обратно выкрасть у Петеросяна драгоценности своей бабки?
– Вместе с пистолетом, из которого она пыталась вас застрелить, Ольга забрала у убитого ею Петеросяна также ключи от его квартиры. Она бывала у него в гостях, так что проникнуть в дом для нее не составило большого труда.
– И что?
– И потом она обыскала квартиру и забрала все то, что считала своей собственностью.
– Это были не ее драгоценности! – встрепенулась Евдокия Николаевна.
– Никто и не спорит! Но она считает иначе.
– Глупая девчонка! – проворчала Евдокия Николаевна. – Так бы ее и выдрать!
Пантелеймонов помрачнел и сурово покачал головой.
– Боюсь, что ваше желание осуществится лет только через десять-пятнадцать, – сказал он.
– Так много?
– Убийство одного Петеросяна суд, быть может, Ольге бы и простил. Или, во всяком случае, учел бы смягчающие вину обстоятельства. Но убийства Кати Гладковой и супруга Жанны Альбертовны – нет.
– Тут уже никаких смягчающих мотивов придумать невозможно.
Кира снова задумалась.
– Выходит, после того как Ольга убила своего брата, обыскала его квартиру, она вернулась к Кате?
– Да, она была на свадьбе и следила за своим братом. И видела, как Катя выскочила из павильона, а на ее руке поблескивал браслет бабки – графини Ольшан. Сложить два и два для нее не представляло никакого труда.
– Но как же так? – заволновалась Леся. – Мы с Кирой тоже были на этой свадьбе.
– И Ольгу там не видели!
– Не забывайте, кто Ольга по профессии, – снисходительно посмотрел на подруг Пантелеймонов. – Для нее нарисовать себе другое лицо – пара пустяков. Она вращалась в мире, где все темы и разговоры так или иначе сосредоточены на том, как человек выглядит. И как сделать, чтобы он выглядел лучше, а в нашем случае – просто иначе.
– Значит, она замаскировалась? – догадалась Леся.
– Вот именно! Да так хорошо, что даже Петеросян ее не узнал.
– А куда делась со свадьбы сама Катя? Куда она пошла.
– Просто ушла.
– Да, но со свадьбы она ушла около одиннадцати часов вечера. Еще до убийства Петеросяна. А к себе домой явилась около трех.
– Где она была все это время? Почти четыре часа?
– Боюсь, что этого мы с вами так никогда и не узнаем. Но думаю, ей было о чем подумать.
– Я знаю! – подал голос Магомет Али. – Она сказала, что взяла со свадьбы бутылку водки и бродила по городу, пока не почувствовала, что сию минуту упадет. Тогда она поймала такси и вернулась к себе домой.
– А там у нее еще было шампанское.
– И Ольга.
– Сначала я принес Кате шампанское, хотел отпраздновать свадьбу соперника. А потом, уже после моего ухода, там появилась Ольга.
– И в этот напиток Ольга добавила снотворное.
– Так и было, – подтвердил Пантелеймонов. – Потом она дождалась, когда Катя заснет в ванной. Сняла с руки спящей девушки браслет и ушла.
– Но она ее не топила?
– По словам Ольги, нет. Но тот факт, что она настучала прощальное письмо от имени Кати, а потом протерла все места в квартире Гладковой, к которым прикасалась, подтверждает, что смерть Кати – это целиком и полностью вина Ольги.
– Да, жаль, что она не ограничилась одной жертвой – Петеросяном, – вздохнула Кира. – За этот поступок ее бы оправдали. Возможно. А вот Катю жалко.
– Эдик – паршивая овца в стаде! – с горечью в голосе произнесла Евдокия Николаевна. – Впрочем, для нашего рода это не редкость.
– В самом деле?
– Да, кровь нашей легендарной прабабки время от времени дает о себе знать. В каждом поколении Ольшанских есть один, а то и два отщепенца, которые живут по своим собственным законам, повинуясь лишь своим прихотям и желаниям. И никто им не указ.
Подруги переглянулись. С Петеросяном им теперь все было ясно, кроме одного вопроса.
– А зачем Петеросяну понадобился ребенок?
– И столь экстренно, что он готов был украсть его у своей любовницы?
– У бывшей наркоманки!
Как ни странно, но на этот вопрос подругам дал ответ Магомет Али. Со свойственной ему обстоятельностью он выяснил все, что считал нужным про своего бывшего соперника. И теперь мог дать подробный отчет не только о жизни господина Адвоката, но и о его неосуществившихся планах.
– До Адвоката дошли слухи, что его уход из наркобизнеса прошел не так гладко, как он на то рассчитывал. И он додумался подарить все свое имущество ребенку.
– Зачем?
– Дарственная, оформленная на несовершеннолетнего, обратного хода не имеет, – сказал Магомет Али. – Петеросян планировал спрятаться за ребенка. Или хотя бы попытаться это сделать.
– Какой ужасный человек, – вздохнула Леся.
– Да, приятно, что хоть одно доброе дело, но Ольге все же удалось совершить, – сказала Кира.
– А какова теперь будет судьба сокровищ?
– Они принадлежали нам троим, – решительно вмешалась в разговор Евдокия Николаевна. – Мне, Ольге и Маше. И по справедливости должны быть разделены между нашим потомством.
– Евочка, но у тебя нет детей!
– Дорогой, поверь мне, еще не вечер! – бойко отозвалась Евдокия Николаевна. – Теперь-то я знаю, что в семьдесят лет жизнь еще только начинается.
На этом оптимистичном замечании официальная часть вечера закончилась. Слегка задумчивый Сергей Иванович был уведен деятельной Евдокией Николаевной к ней домой. И едва за пожилой парой закрылась дверь, как мужчины развернулись в сторону подруг.
– Ну что? Поговорим?
Брови Магомета Али грозно насупились. Пантелеймонов тоже попытался придать своему лицу грозное выражение.
– Поговорим! – храбро произнесла Кира.
От такого нахальства мужчины слегка опешили, но затем снова собрались с духом.
– И что вы можете нам сказать в свое оправдание? Разве мы не велели вам сидеть тихо? А вы что?
– Что?
– Позволили этой преступнице заманить вас в ловушку!
– Она сказала, что должна показать нам нечто важное!
– Да, нечто такое, что прольет свет на убийство Петеросяна и поможет отыскать сокровища рода Ольшанских!
Пантелеймонов не удержался и хмыкнул.
– Что же, свое слово она сдержала. Выложила вам все, как было. Прямо как на духу.
Но Магомет Али не собирался так быстро сдаваться.
– Вы мне скажите, почему на кладбище поехали? Да еще среди ночи? – приставал он к подругам.
– Но мы не знали, что у нее на уме!
– Она сказала, что опаздывает в аэропорт!
– У нее и чемодан с собой был!
Пантелеймонов пренебрежительно махнул рукой.
– Видели мы этот чемодан у нее в багажнике. Фикция!
– В смысле?
– В смысле, что пустой! В нем ничего не было.
– Ну да?
– А то вы не поняли, когда она его в багажник стала забрасывать? Такой огромный чемоданище, если бы он был набит, то с ним бы и здоровенный мужик едва справился. Вы что, не видели, как она его в багажник лихо забросила?
К слову сказать, сам Пантелеймонов тоже смекнул, что чемодан-то пустой, лишь после того, как открыл его. Однако говорить об этом подругам он не счел нужным.
– Но мы не знали!
– А дорогу до аэропорта вы тоже не знали?! Почему не насторожились, когда она вас в другое место повезла?
– Но мы…
– Если не умеешь, не берись.
– Но мы же хотели сделать как лучше.
– Известное дело, хотели как лучше, а получилось как всегда!
В таком ключе беседа длилась еще около часа. Затем мужчины утомились. И сочтя, что экзекуция пошла подругам на пользу, наконец окончательно сменили гнев на милость.
– Надеюсь, – закончил свою речь Пантелеймонов, – что больше нам не придется опасаться никаких выходок с вашей стороны.
– И по кладбищам за вами гоняться – тоже!
Подруги посмотрели на своих кавалеров честными глазами и в один голос произнесли:
– Конечно! Мы очень постараемся хорошо себя вести.
Мужчины были удовлетворены. А подруги только порадовались про себя, как все-таки легко обвести вокруг пальца этих простаков. Надо же, и они им поверили! А ведь влипать в истории – это даже не их хобби. Это их карма, судьба, если хотите. А против судьбы, как известно, не попрешь.