Глава 20
Леся очнулась в ужасно темном и жутко сыром месте. Видно вокруг ничего не было. Ну то есть совершенно ничегошеньки! Но пахло вокруг почему-то сырой землей. Девушка попыталась пошевелить руками и ногами. И с удивлением поняла, что они ее не слушаются. Все тело занемело. А спине и попе к тому же было отвратительно мокро. Вся одежда промокла, хотя плеска воды слышно поблизости не было.
Говорить Леся тоже не могла. В рот была запихнута вонючая тряпка. И Леся изрядно промучилась, прежде чем ей удалось вытолкнуть разбухший кляп изо рта.
– Где я? – произнесла она.
В ответ неподалеку раздалось радостное мычание.
– Кира?
Мычание стало громче. И в нем вроде бы появились утвердительные нотки.
– А Оля тоже тут?
Мычание наполнилось откровенным возмущением. Кажется, подруга что-то хотела ей сказать, но слов не находила или очень уж сильно мешала затычка во рту.
Изогнувшись, Леся с трудом перевернулась на живот. При этом она пребольно ударилась головой о твердый каменный выступ. Перед глазами тут же заплясали желтые мушки, а дыхание перехватило. Но через несколько минут все прошло.
Вот только руки и ноги отказывались повиноваться. Они, оказалось, не только затекли, но еще и были то ли связаны, то ли скованы. Поэтому единственным доступным способом передвижения было двигаться ползком. И Леся, извиваясь, как гигантская гусеница, поползла вперед. Туда, где слышалось страстное мычание Киры.
– Где ты тут? – пыхтела Леся.
Наконец ее голова уткнулась во что-то мягкое, оказавшееся бедром подруги. Сделав необходимые вычисления, Леся переместилась еще немного и уткнулась носом в связанные руки подруги. Какое счастье! Они оказались именно связанными, а не скованными наручниками, как втихомолку опасалась Леся. Вот с металлом она бы точно не справилась. А веревки что! На свои зубки, спасибо маме, папе и кальцинированному творожку, которым ее пичкали в детстве, Леся пожаловаться не могла.
И теперь она с энтузиазмом взялась за вонючую и изрядно задубелую от грязи веревку. Песок и земля скрипели у Леси на зубах. Но она только морщилась и, пуская слюну, азартно продолжала свою работу. Наконец ей показалось, что один из узлов, столь щедро навязанных на руках Киры, стал поддаваться.
– Да! – обрадовалась Леся, дергая зубами противную веревку. – Да! Да! Кира, кажется, получается!
Кира отозвалась своим обычным мычанием, только теперь в нем отчетливо слышалось ликование. Когда процедура развязывания Киры была закончена, та сбросила с рук и тела мотки веревки, вытащила изо рта кляп и прошамкала:
– А-ая е-ва!
– Что? – не поняла Леся.
– Я говорю – какая стерва!
– Кто?
– Да Ольга!
– Так это она нас сюда упекла?
– А кто еще? Ты что, ничего не помнишь?
– Нет, – призналась Леся. – Мне брызнули в лицо какой-то вонючей дрянью, и я сразу же отрубилась.
– Так тебе повезло! – хмыкнула Кира. – А я на нее вылетела как раз в тот момент, когда она тебя, спеленутую словно куколку, запихивала в этот склеп.
– Так мы в склепе? – ужаснулась Леся.
– А то ты сама не чувствуешь!
Кира села и принялась распутывать свои ноги.
– Чувствую, – произнесла Леся, которая теперь и в самом деле чувствовала, и даже слишком много. – Слушай, может быть, ты и меня развяжешь? А то у меня все тело затекло. И кожа горит. Я к тебе через весь склеп ползла, а пол тут какой-то неухоженный.
– Ой, извини! – сконфузилась Кира, бросаясь к подруге и на ощупь находя узлы на веревках. – Слушай, а как же ты, связанная, умудрилась меня развязать?
– Зубками.
И тут Лесе в голову пришла новая мысль.
– Слушай, – дрогнувшим голосом произнесла она. – А откуда у Ольги эти веревки взялись, которые я грызла? Вроде бы, когда из машины выходили, при ней ничего не было.
– Не было. Она их тут нашла. Могильщики когда покойников в землю опускают, им же веревки нужны? Ну, вот и…
Она не договорила и осеклась. Но Леся и так уже услышала достаточно. Теперь ей смертельно хотелось выпить коньяка. Много. Целое ведро, чтобы, во-первых, продезинфицировать рот, а во-вторых, смыть мерзкий привкус. За неимением коньяка могла подойти и цистерна одеколона.
Кожа на губах у девушки вспухла и горела огнем. По рукам и ногам, к которым возвращался нормальный кровоток, бегали острые противные мурашки. Но все это было сущим пустяком по сравнению с тем жутким чувством, которое охватило Лесю, когда она узнала, какие веревки она так сладострастно грызла.
– Мамочка, – прошептала Леся. – Мне кажется, я умираю.
– Подходящее местечко, – одобрила ее решение Кира, к которой по мере восстановления ее двигательных функций возвращалось и природное ехидство. – Далеко нести не придется.
– Кира, давай отсюда выбираться! И как можно скорей! Мы же тут погибнем!
Подруги поднялись на ноги и, кряхтя, принялись обследовать склеп, в который их затащила Ольга.
– Ничего не понимаю. Тут что, нет дверей?
Пространство и в самом деле не имело ничего похожего на дверь. Трещин и щелей было множество. Склепу явно минул не один десяток лет.
– Она нас замуровала! Господи, а я-то еще все голову ломала, почему она нас в живых оставила! А вот оно что! Замуровала! Живьем! Изверг! Найдут потомки лет через двести наши косточки, никто толком и не поймет, за что нас тут!
– Леся! – взвыла Кира. – Не мели ерунды! Где бы она взяла кирпич и цемент? Это же не стройка! Мы были на кладбище, да еще поздно вечером!
– Веревки же нашла! И мы не знаем, сколько мы тут провалялись в отключке. Может быть, уже сутки.
– Тогда бы нас искали!
– Я тебя умоляю! Кто?
Кира замолчала. На этот вопрос ответа у нее не было. В самом деле, кто может знать, где нужно их искать? И кто вообще станет их искать? Была единственная родная душа – бродяга Фантик, так и тот сгинул. Девушка опустилась на холодный пол рядом с подругой и затихла. Ближайшее будущее представлялось Кире довольно мрачной штукой. Искать их не будут, значит, они так тут и умрут. От голода и жажды. Хотя почему так говорят? Ведь ясно же, что человек может умереть либо от одного, либо от другого. Но внезапно Кира подпрыгнула.
– Что?
– Пол!
– Что – пол?
– Чувствуешь? Он земляной!
– Ну и что?
– А то, что мы можем прокопать себе лаз на свободу!
Леся молчала.
– Или на худой конец колодец, – сказала Кира.
Что же, гибель от голода все равно будет приятней, если они будут не просто сидеть и покорно ждать смерти, а проведут последние минуты своей жизни, так сказать, в движении. Да и если у них будет вода, то шансы на выживание увеличиваются. Правда, Леся сомневалась, что они долго протянут, попив водички из кладбищенского колодца.
– А чем мы будем копать?
Вопрос был резонным. При подругах не обнаружилось ничего подходящего. Их сумочки куда-то бесследно растворились.
– Остается твое платье! – произнесла Кира.
– А что мое платье?
Леся за последние полчаса как раз успела порадоваться только одной вещи. А именно тому, что в склепе было так темно, что она не могла увидеть, во что превратился ее наряд.
– На нем были какие-то металлические штучки!
– Брошка и две пряжки.
– Давай их сюда!
Лесю неприятно поразил энтузиазм, прозвучавший в словах подруги.
– Как же, интересно знать, я их тебе отдам, если они пришиты?
– Леся, не будь идиоткой! Либо мы прокопаем себе ход на свободу, либо сдохнем в этом склепе! Или ты хочешь лежать тут истлевшим скелетом, но в целом и невредимом платье? Леся!
Леся отнюдь не была полной идиоткой. И быстро сдалась. Все равно за двести лет платье истлеет. Когда их найдут, никто его красоты и не заметит.
– Вот, держи!
Пряжки оторвались от платья очень удачно. Ткань вроде бы почти не пострадала. Леся даже порадовалась, что платье не от «Версачи» или «Гуччи», а всего лишь с ближайшего вещевого рынка на «Звездной». И видимо, турки, когда его шили, использовали гнилые нитки. Но что нитки? Платье можно будет заново прострочить по шву, а что бы она делала, если бы вырвался кусок ткани? Нет, вещи надо покупать только на барахолках!
– Боже мой! О чем ты вообще думаешь!
Так отреагировала Кира, когда Леся поделилась с ней своими соображениями.
– Копай давай!
И подруги принялись трудолюбиво, словно кроты, рыть землю.
Тем временем Пантелеймонов и Магомет Али уже отчаялись не только догнать подозрительную рыжеволосую девицу, но даже доказать охране кладбища, что они законопослушные граждане. И мало того, что один из них и является представителем этого самого закона.
– У нас тут было назначено оперативное мероприятие по задержанию преступника! – надрывался Пантелеймонов. – Группы преступников! Вы думаете, та девушка была просто пострадавшей? Вовсе нет! Она одна из банды вандалов, которые занимаются тем, что уродуют памятники и могилы на кладбищах!
– Повторяю, нас ни о какой операции не предупреждали, – бурчал начальник охраны.
Этот толстый усатый дядька, с одной стороны, не хотел ссориться с задержанными. А вдруг они в самом деле окажутся оперативниками, проблем тогда не оберешься! Но, с другой стороны, он им не до конца верил. И потому вредничал. А вдруг они никакие не оперативники, а он их отпустит, вместо того чтобы срубить с них по-легкому хорошие бабки.
В том, что деньги у задержанных имелись, начальник охраны не сомневался. На таких машинах бедные люди не ездят. А все документы лежали перед ним. Между прочим, так же как и довольно пухлые бумажники.
– Я не могу вас отпустить!
Проблема заключалась в том, что Пантелеймонов никак не мог дозвониться до кого-либо из своих коллег, чтобы за ним приехали, опознали и отпустили. Верней, дозванивался сам начальник охраны. Потом дал трубку Пантелеймонову. Но теперь тот человек, который был отряжен на спасение Пантелеймонова, где-то застрял в пути. И сам Пантелеймонов, а вместе с ним и Магомет Али парились в полной неизвестности.
Наконец спасение прибыло. Ознакомившись с документами, начальник охраны моментально засиял гостеприимством, прямо-таки пугающим, учитывая место, где он трудился.
– Так я же со всей душой к вам! – заявил он новым друзьям. – Что вы там говорили про эту девушку? Из какой она банды?
– Поздно, – покачал головой Пантелеймонов. – Теперь нам надо найти двух сотрудниц нашего отдела, которые прибыли на ваше кладбище вместе с подозреваемой.
– Но обратно не вышли!
– Найдем! – заверил их начальник охраны. – Прямо с утра и найдем!
Но ни Пантелеймонов, ни Магомет Али не хотели ждать до утра. Подумать только, ждать еще столько времени. О нет, они рвались на поиски сейчас и немедленно. Одна мысль о том, что их драгоценные подружки могут переночевать на кладбище, повергала их в ужас. О еще более скверном исходе дела они старались вообще не думать.
– Мы пойдем сейчас! – заявил Пантелеймонов. – Возможно, девушкам, то есть нашим сотрудницам, понадобится срочная помощь.
– Или они просто заблудились среди могилок, – добавил оптимист Магомет Али. – Тогда мы их найдем.
В общем, мужчины в сопровождении еще троих добровольцев отправились в обход кладбища. Оно было большим. И времени на его обход могло понадобиться изрядно. Тем более что Магомет Али и Пантелеймонов могли только примерно представлять, в каком секторе кладбища надо искать их пропавших подруг.
Девушки зарылись уже на приличную глубину, когда Кира издала возглас.
– Ах, черт!
– Не поминай имя нечистого! Тем более ночью и на кладбище!
– Я сейчас была бы рада любому визитеру! – произнесла Кира. – Даже самому черту! Все какая-никакая, а компания нам с тобой.
– Не хочу!
– Тебе никто и не предлагает. Тем более что моя пряжка сломалась. А твоя?
– Вроде бы еще цела.
– Леся!
– Чего?
– Брошку давай!
– Слушай, а почему бы тебе не покопать своими босоножками!
– На мне кроссовки!
Произнося эту фразу, Кира в душе возликовала. В самом деле, и повезло же ей! Не надела ни своего любимого платья, ни модных туфель с огромными усыпанными черными стразами пряжками.
Зато Леся приуныла, вспомнив о босоножках на каблуке-шпильке. Она догадывалась, что Кира потребует от нее еще жертв, если брошка и пряжка не выдержат тяжелой землеройной работы.
Так оно и оказалось. Сначала вышла из строя вторая пряжка. Потом следом за ней и брошка. И Кира наконец решилась.
– Леся!..
– На! – с душераздирающим вздохом произнесла Леся, скидывая с себя обувь. – Бери! Терзай!
Каблуками подруги прокопали еще прилично. И наконец проклятый камень, который уходил в землю, закончился. Девушки обогнули его и принялись копать наверх. К счастью, почва тут была песчаная. Страшно подумать, что бы они делали с пластом глины. Но все равно подкоп требовал от них массы изворотливости. Потому что пока туннель был очень узким. Но расширять его до размеров шахты в метро девушки не собирались. И копали, копали, копали… Пока в один прекрасный момент…
– Леся, я вижу свет!
– Тебе это не кажется?
– Да нет же! Сама посмотри!
Леся изогнулась под немыслимым углом и высунула свою голову. Сверху на нее сыпалась земля и песок. Но в самом деле сверху что-то светило тусклым светом.
– Похоже, это луна!
– Леся, ты что, плачешь? – изумилась Кира, услышав прерывистое дыхание подруги. – Чего ты это вздумала? Тоже мне нашла время, дурашка!
– Это от радости! Я уже не думала, что мы спасемся.
– Сама не думала.
– Но до спасения еще далеко, – спохватилась Леся. – Теперь надо наш лаз расширить, чтобы мы могли из него выбраться.
Скупой лунный свет неожиданно придал подругам новый прилив сил. У них открылось уже не второе и не третье, а десятое дыхание. И лаз они прокопали так сноровисто, словно целое семейство кротов. Но едва сумели выползти на поверхность, как силы их оставили. Ну абсолютно! Девушки могли лишь лежать пластом и радоваться свежему ветерку, прохладному ночному воздуху, пению какой-то птахи и шуму шагов. Шаги! Кто это может быть? Друзья или Ольга вернулась, чтобы их добить?
Но все равно сил у подруг уже не было. И Кира лишь сумела приподнять голову из густой травы. Говорить она не могла. Встав на коленях, она принялась покачиваться. А затем издала какой-то стон и снова рухнула в траву.
– А-а-а! – внезапно раздался дикий вопль. – Зомби!
– Вы видели? Видели!
– Мужики, бегите!
Шаги снова зазвучали, но теперь они двигались в обратном направлении и с куда большей скоростью.
– Кто там был? – безучастно поинтересовалась у подруги Леся, когда шум стих. – Вроде бы голоса знакомые.
– Ага, – так же отозвалась Кира. – Мой Пантелеймонов и твой Магомет Али.
– Разве они знакомы?
– Выходит, что знакомы.
Больше у Киры не было ни сил, ни желания разговаривать. Она снова растянулась плашмя на траве, думая, что сейчас просто умрет. Вероятно, у примененного к ним отравляющего вещества было еще какое-то побочное действие. И сейчас оно проявило себя резким падением давления. Во всяком случае, Кира, которая страдала гипотонией, даже рано утром никогда не чувствовала себя так скверно. Сверху ее как будто бы придавил груженный кирпичами вагон. И пошевелиться под его массой буквально не было никакой возможности.
Так прошло некоторое время. А затем снова раздались шаги. Но подругам было так плохо, что они уже даже не отреагировали.
– Выбрались все-таки! – раздался над ними знакомый женский голос, в котором звучала злость. – Ох, ну и верткие же вы! Правильно я поступила, что решила вас проведать! Как чувствовала, что вы просто так не успокоитесь!
Кира даже не подняла голову, а приоткрыла одни глаза и покосилась на тонкие лодыжки, которые не могли скрыть даже грубые ботинки на толстой подошве.
– Оля, как ты могла? – едва слышно прошептала Кира, но девушка ее услышала.
– А что мне оставалось делать? – воскликнула она. – Вы так близко подобрались ко мне! Подошли буквально вплотную! Еще чуть-чуть, и вы бы поняли, что у Петеросяна не было других сестер. Только я и эта его жаба – Жанна! Но она валяется с переломом ноги. И вне всяких подозрений!
– Ошибаешься, – произнесла Кира, которая с удивлением почувствовала, что к ней вместе с негодованием на преступницу возвращаются силы. Не все, но отчасти.
– У твоего брата была еще одна сестра.
– Его отец постарался.
– Это уже неважно, – ответила Ольга. – Я не могу рисковать. И вы, девочки, уж меня простите, но вам придется умереть.
– Про тебя все равно узнают!
– А это уже не ваша забота! Я заберу себе то, что принадлежит мне по праву. И уеду. В другой город, в другую страну, на другой материк. Проживу и без любви! С деньгами мне будет хорошо везде!
– О чем ты говоришь?
– О сокровищах Ольшанских, конечно! Этот гад выманил их у меня! Забрал все бабушкины драгоценности, а потом просто свалил! Будто бы его и не было никогда!
Подруги дружно охнули:
– Так драгоценности были у тебя?
– Да!
– Откуда? Где ты их нашла?
– А я и не искала! Их передала мне моя бабушка Оля, когда умирала.
Вот он – момент истины! Значит, не даром они подозревали лицемерную Ольгу и ее бабку! Одна воровка, а другая и вовсе докатилась до убийства.
– Это ведь ты убила Петеросяна?
– Да! – тряхнула головой Ольга. – А что мне было делать?
– Но за что?
– Он обещал на мне жениться, а потом обманул. Был так убедителен, что я ему поверила. Думала, он меня в самом деле любит. А он всего лишь искал возможность подобраться к драгоценностям.
– А драгоценности ты зачем ему отдала? Разве бабушка тебя не предупреждала об их уникальной цене?
– Говорила, конечно! Но этот гад все время стонал, что вот если бы я была из приличной семьи, тогда бы он на мне женился без проблем. А так его никто не поймет, если он выберет себе жену без приданого.
– И ты решила похвастаться?
– Не похвастаться, а доказать, что я ничем не хуже, а может быть, и получше других его баб!
– Ну, доказала! Показала цацки и ладно. А отдала сокровища-то зачем?
– Я и не отдавала. Он знал, где они у меня хранятся. И когда меня не было дома, пришел и выкрал!
– Так заявила бы на него в милицию! Убивать-то зачем?
– В милицию я не могла идти, – помотала головой Ольга. – Позор какой! Да и толку? Никто не знал, что эти вещи после смерти бабушки Оли хранятся у меня! Их все равно что не было! Он бы сказал, что нашел их в заброшенном доме. А я хочу себе присвоить! И кому бы поверили? Мне или ему?
Да уж, ситуация. Слово против слова. И если свидетелей у девушки не было, значит, рассчитывать ей и в самом деле на помощь милиции не приходилось.
– И ты решила восстановить статус-кво, убив Петеросяна?
– Да! Мало того что этот гад обманул меня, женившись на другой, он еще и подарил любимый бабушкин браслет этой своей твари, проститутке, подстилке, дешевке!
– Но эти драгоценности принадлежали отчасти и ему, – сказала Кира. – Он ведь тоже происходит из рода Ольшанских! И мог распоряжаться ими по своему усмотрению!
– Ничего подобного! Он не имеет к ним никакого отношения. Никто из них не имеет! Это только бабушкина часть наследства.
– Но она их украла у своей семьи!
– Не украла, а взяла себе причитающуюся ей часть имущества рода! В чем дело? Ее сестрам достались квартира, дача и еще всякое разное. Антикварная мебель, например. Так почему моя бабушка должна была себя обделить?
Нечего сказать, эта бабушка Ольга была ловкой особой. И мужа у сестры отбила. И драгоценности из семьи украла. Солидная доля наследства, что и говорить. Что же, теперь по крайней мере понятно, почему ее родители, находясь на смертном одре, даже не захотели попрощаться с блудной дочерью. И дело было вовсе не в женихе. В конце концов, и не такое в жизни случается. Нет, отец и мать догадались, что их младшая дочь – воровка. Именно это и свело благородных стариков в могилу.
– Но своим старшим дочерям они не открыли, кто вор, – пробормотала Леся.
– Наверное, им стыдно было за всех Ольшанских.
Ольга зыркнула на них злыми глазищами.
– Что вы там шепчетесь? – спросила она. – Думаете, легко мне было все это время? Да я чуть локти себе не искусала, когда поняла, что братец меня нагло обманул!
– Выходит, ты знала, что он твой брат? Как же ты могла думать о браке с ним?
– Во-первых, когда мы с ним познакомились, я об этом ничего не знала. Зато он, я уверена, все заранее обо мне разнюхал. Теперь я понимаю, он изначально охотился за сокровищами бабушки Оли. И наша встреча не была случайной. Он все подстроил! Чтобы добраться до драгоценностей!
Подруги слушали и дивились. Ну и семейка! Петеросян и Ольга стоили друг друга. В них обоих текла преступная кровь авантюристов без стыда и совести.
– Но потом же ты узнала, что он твой брат. И все равно хотела за него замуж?
– Так ведь не родной же! – простодушно произнесла Ольга. – А я узнавала, браки разрешаются даже между двоюродными братьями и сестрами. А уж он мне был вообще седьмая вода на киселе.
Кира неожиданно задохнулась. Но к словам Ольги это не имело никакого отношения. В голову ей словно ударила горячая волна. Сначала стало нестерпимо больно. Но лишь на мгновение. А когда приступ прошел, Кира внезапно почувствовала, что может свободно владеть своим телом. Противная распластывающая ее по земле слабость куда-то в один миг исчезла. Произошло чудо, и она снова имеет возможность двигаться.
Но обнаружить свое новое состояние Кира не спешила. Ей предстояло еще многое узнать у Ольги. Преступница же, думая, что подруги беззащитны и находятся в ее полной власти, разоткровенничалась вовсю.
– А смерть Кати – это тоже дело твоих рук?
– Ну да! Я должна была забрать у нее бабушкин браслет, который ей подарил этот козел!
– А убила зачем? Уверена, она бы отдала его тебе добровольно, как только узнала бы его историю.
– Не факт! Катя была та еще хапуга. Что к ней в ручки попадало, считай – пропало. И потом, я не могла рисковать. Она знала, кто я такая.
– Откуда?
– Я ей сама рассказала. Не все, конечно.
Ольга и в самом деле рассказала Кате не всю правду, а, умело прикрывая истину ложью, выдавала девушке строго дозированные порции информации.
– Я надеялась, что через нее подействую на Эдика.
– Как?
– Как-нибудь! Меня-то он вообще избегал. Я даже поговорить с ним не могла! К телефону он не подходил. И всюду за ним охрана таскалась. Единственное, что я могла, это следить за ним. Так и узнала, что он ходит к этой шлюхе!
– И ты сначала сдружилась с Катей, а потом подмешала ей в шампанское снотворное?
– Плевое дело, – кивнула Оля. – Даже вспоминать не интересно. Эта овца жутко раскисла, когда Эдик все же женился не на ней, а на другой. Ревела, называла меня своей единственной подругой. А потом бросилась мне на грудь и рыдала белугой. Мне ее даже на мгновение стало жалко. Но рисковать я все равно не могла. На мне уже был один труп. Так что оставлять в живых свидетелей я бы не рискнула.
– А муж Жанны Альбертовны? Он тоже твоя жертва?
– Вот с ним мне пришлось повозиться, – разоткровенничалась Ольга, и в ее голосе послышалось удовлетворение, как от хорошо сделанной работы. – Он что-то заподозрил и все допытывался, что я знаю о смерти Эдика и его любовницы. Не хотел вести меня к себе домой. Пришлось быть очень и очень бдительной.
– Но все же повел?
– А куда ему деваться? Я настаивала. Но он и сам очень хотел узнать подробности смерти Эдика.
– А ты тут каким боком?
– Ведь я была там, когда его убили.
– На свадьбе?
– Да.
– И муж Жанны Альбертовны знал о том, что ты была на свадьбе его родича?
– Он сам добыл мне приглашение! Стащил его у собственной жены из-под кровати!
– Но зачем?
– Потому что я его об этом попросила.
– Так ты была и его любовницей тоже?!
– Когда этого требует дело, я могу быть на удивление разносторонней!
– Но как же так? – недоуменно покачала головой Леся. – Если это ты их всех убила, то… Все равно не понимаю.
– Чего?
– Ведь всюду была длинноногая брюнетка в очках. И на квартире Кати, и с мужем Жанны Альбертовны. Везде соседи видели брюнетку. А ты рыжая.
Ольга только расхохоталась в ответ.
– Была брюнеткой, стала рыжей. А на самом деле у меня волосы вообще русые. Б-р-р! Терпеть не могу этот цвет!
– А с нами ты как собираешься поступить? – спросила Кира.
– Я уже сказала, убью, – хладнокровно произнесла Оля.
И в руках девушки тускло блеснул пистолет.
– Откуда у тебя оружие? – плохо слушающимися губами произнесла Леся.
– Наследство моего братца, – хмыкнула Ольга. – Носил при себе. Думал, дуралей, что оно ему поможет. Вы бы видели его морду, когда он увидел в павильоне меня. И понял, что не успеет вытащить свой пистолет!
И Ольга направила дуло в сторону Леси. Но выстрелить она не успела. Кира сделала неожиданный рывок и схватила Ольгу за лодыжки. Девушка пошатнулась. И первый выстрел ушел куда-то вверх. Вторая пуля ударила значительно ближе. О соседнее надгробие. А третья чиркнула по камню над самой головой у Леси. Это вывело ее наконец из ступора. И она тоже бросилась на помощь сражающейся с убийцей Кире.
Завязалась драка. Кире удалось выбить оружие из рук Ольги. И теперь каждая из трех девушек стремилась первой завладеть пистолетом.
– Отстань, зараза! – пыхтела Леся, пытаясь спихнуть с себя навалившуюся на нее Ольгу.
Но Ольга продолжала держать за ноги Киру, которая изо всех сил брыкалась, стараясь освободиться. Но Ольга сражалась даже не за двоих, а за десятерых. К тому же она обладала кое-какими боевыми приемами. И хотя ей не всегда удавалось их применить, но все же подругам от нее изрядно доставалось. Чувствуя, как Ольга буквально выскальзывает из ее рук, Леся набрала в легкие побольше воздуха и завопила:
– На помощь! Помогите! Кто-нибудь! Спасите!
– Бежим! Бежим! – раздались неподалеку голоса. – Мы тут! Держитесь, девочки!
Голос принадлежал Пантелеймонову. Это был он! И он спешил к ним на помощь! И подруги ощутили, как в их усталые мускулы вливается сила. Ее хватило как раз на те несколько минут, пока к ним не подбежала группа мужчин.
– Пантелеймонов! – выдохнула Кира, счастливо улыбаясь и чувствуя, как из ее глаз текут предательские ручейки слез. – Пантелеймонов, миленький! Ты как тут оказался?!
Леся тоже пыталась приветствовать Магомета Али, но не смогла. Губы у нее совершенно распухли. Ольге все же удалось пару раз лягнуть ее по лицу. Да еще перекусывание могильной веревки сказалось на них не лучшим образом. Одним словом, Леся улыбаться не могла. Да и говорить тоже. Но глаза ее сияли так, что Магомет понял все без слов и заключил девушку в свои могучие объятия.
– Ты жива! – глухо произнес он. – Боже мой, я так боялся…
Чего он боялся, он не договорил. Но Лесе все было ясно и без слов. Магомета Али трясло как в ознобе. И он прижимал к себе Лесю с такой силой, что она начала опасаться за свои ребра.
Ольгу к этому времени живо скрутили ребята из охраны кладбища. И лишь увидев, что их противница стоит с закованными в наручники руками, подруги поняли, что они спасены и ночной кошмар закончился. Но Кира неожиданно почувствовала, как земля снова уходит у нее из-под ног, а кресты и надгробные памятники внезапно пускаются вокруг нее в какой-то безумный и все ускоряющийся танец.
