Глава 9
Подруги поняли, как им не повезло, едва эти двое вошли в дом и открыли рты.
– Ну, и где у вас находится труп, гражданочки?
– Показывайте нам к нему дорогу!
Еще во дворе подруги заметили, что эти горе-полицейские покачивались и передвигались не слишком уверенно. В тепле дома их и вовсе развезло. Тем не менее они помнили, зачем прибыли. И, обозрев со всех сторон труп хозяина, они снова поинтересовались у подруг:
– Ну, так и кто его?
Подруги развели руками. Мол, мы не знаем.
– И что? Признательные показания сами дадите или будем очную ставку устраивать?
Очную ставку? С кем? С трупом?
– А что, свидетелей происшествия разве нету? Кто его убил? Разве не вы?
– Нет, не мы.
– Хм, а мы поняли, что вы, – закручинились полицейские.
– Нет.
– Труп-то у вас уже далеко не свежий, – заметил один из полицейских, вроде как даже с укором взглянув на подруг.
Что это свидетельницы им несвежих покойников подкидывают? Совсем обнаглели, да? Совсем родную милицию не любят? Могли бы уж и подсуетиться, посвежее покойничка раздобыть.
Кира окончательно растерялась и зачем-то сказала:
– А мы приехали сюда только час назад.
– И кто это может подтвердить?
Переглянувшись между собой, подруги нерешительно предположили:
– Эльвира.
– И где она? Зовите ее сюда.
Услышав, что Эльвиры нет, полицейские еще больше уверились в виновности подруг. К тому же выпитое спиртное по-прежнему горячило им кровь и взывало к подвигам. В частности, к быстрому раскрытию данного преступления. Что называется, по горячим следам.
– Это вы его убили! – грохнул кулаком по столу один из полицейских. – Признавайтесь!
– А то хуже будет! – подхватил второй.
– Не убивали мы!
– Вы что, сами не видите, что покойник уже далеко не первой свежести?
– Еще пару часиков в тепле полежал бы и совсем того… Завонял бы!
Но милиционеры не сдавались.
– Так и что с того? Сначала убили, потом уехали, теперь вернулись на место преступления. Так часто бывает. Совесть преступников мучает. Или следы какие замести хотят.
– Лучше по-хорошему признавайтесь, чем вам покойный насолил?
– Мы с ним даже не были знакомы.
– Ага! Не знакомы, а в его доме оказались. Как?
– Нас Эльвира привезла.
– И что за Эльвира? Имя еще какое-то подозрительное. Очень для содержательницы подпольного борделя подходящее. Кто такая эта ваша Эльвира? И вы кто такие? Чем занимаетесь? Проститутки? Клиент не пожелал с вами расплатиться, а вы его прикончили? Или богатство разум застило? Признавайтесь, ограбить решили мужика-то?
– Не грабили мы его.
– Что? Не грабили? Только убили? А за что?
– И не убивали, и не грабили! – чуть не плакали подруги от тупости попавшихся им полицейских.
– Мы его сегодня впервые увидели.
– Уже мертвым!
Но полицейские их просто не слушали.
– Тогда мужика прикончили, сегодня опомнились и вернулись, – дудели они в унисон. – Ясное дело, испугались и вернулись на место преступления. Зачем? Ясно зачем, улики уничтожать собирались. А тут мы! Что, не ждали?
Подруги онемели от данного предположения и тупости полицейских. И тут неожиданно с улицы раздался звук гудка, а следом за ним голос Эльвиры:
– Девочки! Девчонки! Выходите!
Выглянув в окно, подруги окаменели. Эльвира вылезала из угнанного у Витали джипа, сжимая в руках две большие железные штыковые лопаты. Увидев подруг, молодая женщина приветливо помахала этими самыми лопатами и воскликнула:
– Ну, что же вы? Поторопитесь! Скоро смеркаться уже будет. В темноте копать неудобно.
– Эльвира, мы…
Но напрасно подруги делали ей знаки, намекая, что не стоит оповещать о своих намерениях всех вокруг. Что тут опасно. Что в доме милиция. Нет, Эльвира их знаков упорно не понимала и продолжала радостно кричать:
– Девчонки, не упрямьтесь. Я все продумала! Место тут глухое. Закопаем Виталю в лесу под березкой, никто его и не хватится. А лопаты у меня припасены! Специально пришлось в магазин смотаться за ними. Боялась, что уже закрыто, но обошлось. Взяла! Сразу две! Хотела и третью, но не было. Ничего, мы и двумя справимся, верно? Виталя хоть и громоздкий мужик, но мы тоже не лыком шиты. Не губите, девчонки. Закопаем его и…
Но договорить Эльвире не удалось. Из-за спины Киры высунулась красная физиономия страшно довольного милиционера, и Эльвира осеклась. Потом она пискнула, круто развернулась на месте и шмыгнула обратно к джипу. А затем, захлопнув дверцу, попыталась бежать прочь. Но такое уж было Эльвирино счастье, что как раз в этот момент вернулся водитель на полицейской машине. И его «уазик» намертво перегородил Эльвире пути к отступлению.
Страшно довольные менты, пардон, полицейские, выковыряли сопротивляющуюся Эльвиру из ее джипа и доставили в дом для дачи показаний. Там уже сидели приунывшие подруги. Правда, пока ловили Эльвиру, Леся успела сделать звоночек старшему лейтенанту Задувайло. И теперь подруги очень надеялись на его помощь.
Вот только Леся сомневалась, что сумела по телефону и за короткое время донести до старшего лейтенанта всю серьезность ситуации. Дело в том, что Задувайло был на совещании. И сам немедленно примчаться на выручку к подругам не мог. Но пообещал позвонить одному человеку, который поможет подругам.
– Он маг и волшебник. А кроме того, еще и мой хороший друг и учитель. Ворохов его фамилия. Запомнили? Во-ро-хов!
И вот теперь подруги сидели и размышляли, сумеет ли даже маг и волшебник сделать для них что-то полезное. Для подруг возвращение Эльвиры с ее лопатами было, как последний гвоздь в крышку гроба. Теперь уже ни у кого из полицейских не оставалось ни малейшего сомнения, что подруги прикончили хозяина дома.
– А иначе с чего вам бы захотелось его закапывать? Судя по вашим ручкам, лопатой махать для вас непривычное занятие.
Леся хотела возмутиться и сказать, что у себя в саду она лично лопатой перекопала несколько клумб, добиваясь совершенства во всем. То, как работали нанимаемые ею садовники, придирчивую Лесю устраивало далеко не всегда. Так что с лопатой она была хорошо знакома. Вот только в данный конкретный момент пользоваться ею совсем не собиралась.
– Мы Виталю не убивали.
– И закапывать мы его тоже не хотели.
– Это была целиком и полностью идея одной Эльвиры насчет того, чтобы закопать труп в лесу.
– У нее муж очень строгий. Если узнает, что муж ее сестры убит, запросто с самой Эльвирой развестись может.
– Почему? – оторопел полицейский.
– Щепетильный очень. Не хочет в семье криминала.
– А-а-а… Ну, правильно. Я бы тоже щепетильным стал, попадись моя Нинка на мокрухе. И хотя люблю стерву, развелся бы, не раздумывая. А чё? Охота потом под одной крышей с убийцей жить. Кто же ее знает, когда ее в другой раз переклинит и на ком? Может быть, она в другой раз на меня замахнется? Что же, мне так все время и жить с оглядкой? Уж и не скажи ей ничего. А то скажешь, а она на тебя того… с топором. Или чем вы его там?
– Кого?
– Покойника. Чем вы его, топором или каким другим оружием покромсали?
Полицейский смотрел на девушек ясным взглядом, так что даже не приходилось сомневаться в его коварстве. Такого взгляда у по-настоящему искренних людей не бывает.
– Мы не знаем.
– Потому что мы его не убивали!
– Ну, а закапывать зачем тогда хотели?
И разговор пошел по второму, а потом и по третьему, и по четвертому кругу. И напрасно подруги указывали полицейским на то, что это они сами вызвали наряд по телефону и что ни в коем случае не стали бы этого делать, имей какие-либо преступные намерения насчет покойника, им никто не верил.
– Еще не факт, что это именно вы звоночек сделали.
– Да кто же еще? – растерялась от такой глупости Кира. – В доме, кроме нас и покойника, никого нет!
– Это еще не факт. Дом он вон какой большой. Тут потайных уголков сколько душе угодно. Нет, красавицы вы мои, по-любому вам лучше самим в содеянном признаться. Во-первых, выхода у вас другого все равно нет. А во-вторых, скидка получится. Мы вам добровольное признание честь по чести оформим. И еще явку с повинной сделаем. Бонус, так сказать!
Нет, все-таки кое-какие западные тенденции в нашу милицию внедрить удалось. Вот только жаль, что российская реальность все снова перевернула с ног на голову.
Допрос подруг длился несколько часов. Потом приехали эксперт с фотографом, за которыми смотался все тот же водитель, который уже ездил за пивом. Судя по запаху, эксперт с фотографом по дороге продегустировали пару бутылочек темного хмельного напитка. А водитель – так тот и не пару, а куда как больше. Потому что в ворота он попал с огромным трудом и только с третьей попытки.
Наблюдать за этим вышли во двор все. А потом еще долго обсуждали, что нужно было сделать, чтобы не помять дверцу и не сломать сами ворота. И когда уже стемнело, прибыл следователь. Его полицейские тоже попытались угостить пивом, но потерпели неудачу, поскольку следователь был из города. И оперативникам от него здорово нагорело.
– Пьянство во время исполнения своих служебных обязанностей недопустимо! Вы что хотите, со службы вылететь? Я вам в два счета устрою! Погодите у меня!
Поднявшись в спальню, следователь сделался еще более недовольным.
– Вы что, не видите, это типичный огнестрел! Стреляли с близкого расстояния. В парня всадили всю обойму. Свидетели есть?
– Свидетельницы. То есть… это… того… Скорее, подозреваемые.
Следователь кинул на оперативника недовольный взгляд и произнес:
– Скорее, уж вы сами не знаете, что городите. Какие подозреваемые? Откуда? Чем вы мотивируете свои обвинения?
– Так это… Они в доме были.
– А эта их третья… Она с лопатами приехала.
– И трупешник закопать предлагала!
– Мы сами слышали!
– Слышали они, – проворчал следователь.
И, повернувшись к трем замершим девушкам, спросил у них:
– Ну, что в свое оправдание сказать можете, а? Кстати, будем знакомы, моя фамилия Ворохов. Во-ро-хов! Запомнили?
И следователь вдруг дружески подмигнул им, повернувшись спиной к остальным полицейским. На душе у подруг моментально полегчало. Так это же тот самый Ворохов! Обещанный им Задувайло маг и волшебник! Он все-таки прибыл к ним на выручку! Задувайло их не подвел. И хоть сам не приехал, но десант вместо себя прислал. Спасибо ему огромное.
Чувствуя расположение следователя, подруги разговорились. Они достаточно времени провели в глухой обороне. И теперь у них всех имелось что сказать следователю. К тому же следователь им понравился. И не потому, что был прислан к ним Задувайло, а просто потому, что был хорошим человеком.
Правда, был он уже не молод. Годился всем троим девушкам в отцы. Но при этом сохранил юношеский задор во взгляде, и к тому же был человеком неглупым и образованным. А с таким человеком всегда приятно и даже полезно поговорить.
Следователь слушал подруг, не перебивая. А надо сказать, что уже одно это говорило в его пользу. Потому что рассказывать свою грустную историю девушки принялись с самого начала. То есть с того момента, когда к Лесе обратилась за помощью ее родня с просьбой отыскать и вернуть в лоно семьи пропавшего мужа и отца – скульптора Петра Мартынова. Не обошли своим вниманием подруги и исчезновение следом за скульптором и его заказчика – господина Савичева, а также пропажу Кати – сестры Эльвиры и по совместительству знакомую пропавшего Савичева и модель пропавшего скульптора.
– Значит, мы имеем трех пропавших людей и один труп? – дослушав подруг до конца, пожелал уточнить следователь. – Так?
– Все правильно!
– Точно так!
– И эти четверо были связаны между собой?
– Вы все очень верно поняли!
Следователь поскреб большим пальцем ямочку у себя на подбородке и снова спросил:
– И все эти граждане были между собой знакомы, так?
Подруги переглянулись.
– Ну, Катя с Савичевым точно была знакома, – произнесла Эльвира.
– И Петя с Савичевым тоже!
– Ну, а Катя была замужем за Виталей, но изменяла ему с Савичевым!
– Ого! – отреагировал следователь. – Вы в этом уверены?
– Еще как! У нас и свидетель имеется, что они встречались.
– На Елагином острове гуляли. В ЦПКО!
Следователь усмехнулся:
– Ну, раз в ЦПКО, тогда конечно. Тогда что-либо возразить трудно.
Но Эльвира тут же кинулась на защиту сестры:
– Товарищ следователь, вы их не слушайте, пожалуйста! Они сами не знают, что говорят! Моя сестра ни с кем не встречалась. Она только своего мужа любила!
Но тут уж не выдержали и возмутились сами подруги:
– Ты ври, да не завирайся!
– Ничего она его не любила!
– Он ее бил!
– И унижал по-всякому!
– Свой брак твоя сестра считала жестокой ошибкой!
– Эльвира, пойми нас правильно! Ничего личного мы против твоей сестры не имеем!
– Но если это она прикончила Виталю, мы за ее преступление отдуваться не намерены!
– И потом, нам еще Петю Мартынова искать надо!
– Искать и найти!
– У него ребенок маленький.
– И жена!
– И теща!
– Они его все ждут не дождутся. А как мы Петю семье вернем, если сами на нарах окажемся?
Следователь Ворохов слушал этот возбужденный монолог двух подруг с едва скрываемой улыбкой. Когда девушки закончили трепыхаться, спросил у них:
– Значит, у вас, несмотря на предпринятое вами расследование, до сих пор нет ни одного подозреваемого?
– Приличного нет, – признались сыщицы.
– А неприличные?
– Ну, вообще-то мы думали на самого Виталю, – тихо призналась Эльвира. – Но раз его кто-то убил… Наверное, это снимает с него подозрение?
– Совсем не обязательно. Совсем!
Следователь в отличие от подруг держался весьма бодро. И уныния, охватившего трех девушек, отнюдь не разделял.
– Прежде всего, мы должны выяснить, чем занимался покойный. Какова была сфера его деловых интересов. Потому что та романтическая история, которую вы мне сейчас поведали, она до чертиков умилительна. Но, извините, как-то не вяжется с огнестрельными ранениями, которые повлекли за собой смерть нашего потерпевшего.
До чего же менты любят выражаться замысловато и витиевато! Например, сейчас подруги с трудом поняли, о чем следователь ведет речь.
– А говорю я о том, что, вполне возможно, Катя, ее любовник и скульптор к убийству совсем и не причастны. Дело в том, что мы обнаружили в личных вещах покойного письмо с угрозами.
– Что?
– Кто-то угрожал Витале?
– Кто это был?
Следователь покачал головой.
– Найденное нами письмо без подписи. К тому же оно отпечатано на принтере. Конверт чистый, никаких почтовых или других отметок на нем нет. Но мы, разумеется, отдадим на криминалистическую экспертизу. Возможно, после этого что-нибудь и станет ясным.
– А само письмо?
– Что в нем?
– Суть послания весьма проста.
– А именно?
– Если не заплатишь денег, тебе будет худо.
– Худо? В смысле Виталю грозились убить?
– Видимо, так, – пожал плечами следователь.
– А много денег просили эти мерзавцы?
– Сто тысяч.
– Сто тысяч? – воскликнула Эльвира слегка пренебрежительно. – Рублей?
– По всей видимости.
– Ну, так для Витали такие деньги были ерундой! Он запросто мог заплатить вымогателям и даже не заметил бы.
– Но тут возникает другой вопрос, – отреагировал следователь. – А стоило ли так делать? Стоило ли платить вымогателям. Ведь вымогатели очень коварный народ. Получив мзду один раз, они не успокоятся. Они будут хотеть еще и еще. А аппетит, как известно, приходит во время еды. Так что следующее требование может вырасти уже до двухсот тысяч, а потом и до трехсот. И так далее. Предела совершенству не бывает, точно так же, как нет предела и наглости шантажистов.
– А чем эти люди шантажировали Виталю? За что он должен был платить?
– Это из письма не ясно. Автор намекает на какую-то общую тайну. На родителей.
– А можно самим взглянуть на письмо? – спросила Кира, которой надоели все эти загадки.
Следователь ненадолго заколебался, и Кира подбавила жалостливости в свой голос:
– Мы только прочитаем и сразу же вернем его вам!
– Вот! Держите! – решился следователь.
Кира с жадностью схватила аккуратно упакованное в прозрачный полиэтиленовый пакетик письмо и впилась в строчки. Читать было легко. Шрифт был четкий, ясный, а бумага хорошей и плотной. Картридж был недавно заправлен. И Кира быстро справилась с задачей.
«Я хочу сто тысяч! – на бодрой ноте начиналось это послание. – Сто тысяч за молчание – это совсем недорого. И вообще, сто тысяч – это для тебя ничтожная сумма. Я знаю это совершенно точно. А мне эти деньги хоть отчасти помогут восстановить справедливость. Ты помнишь, наш отец оказался сволочью. Но держать в себе зло не в моих правилах. Мать учила меня совсем не этому. Нужно прощать своим врагам. Заплати мне эти деньги, и забудем обо всем, что было!»
Кира вернула письмо следователю и разочарованно вздохнула:
– Действительно, ничего не понятно. Что было? За что платить?
– А я вам о чем!
– Даже не ясно, кто это пишет. Мужчина или женщина?
– Мне кажется, что мужчина.
– А мне, что женщина.
– Почему?
– Не знаю, кажется, и все тут.
Следователь покачал головой.
– Ну, с этим письмом поработают не только эксперты, но и профессиональный психолог. Но боюсь, даже он не сможет многого вытащить из этого послания.
– А больше вы ничего похожего в вещах покойного не находили? Другие письма, например?
– Пока нет. Но обыск продолжается. Будем надеяться, что нам удастся найти что-то еще.
Кира тут же сочла своим долгом предупредить следователя:
– Нас в первую очередь интересуют следы жены погибшего, Кати, вот ее сестры.
– И даже не столько ее, сколько Пети – моего брата, – добавила Леся.
– Как у вас все запутано, – восхитился следователь. – Но я обещаю держать вас в курсе дела. Если появятся какие-нибудь новости про вашего брата или сестру, я обязательно позвоню вам.
В ответ Кира тоскливо вздохнула:
– Вы очень милый, но куда?..
– Что куда?
– Куда вы нам позвоните? Разве в камере у нас будет телефон?
– В камере? А кто говорит про камеру?
– А разве нас не арестуют?
– Нет. С какой стати? Разумеется, вы свободны.
Девушки уже так успели свыкнуться с мыслью, что им из дома Витали прямой путь на тюремные нары, что сейчас не сдержались и запрыгали по комнате, взявшись за руки.
– Ура! Мы свободны! Мы снова свободны! Да здравствует Ворохов!
Они так ликовали, вопили и прыгали, что следователь едва сумел докричаться до них:
– Единственное, о чем я попрошу вас, это пока не уезжать из города!
– Мы находимся под подпиской о невыезде?
– Да что вы! – смутился следователь. – Какая подписка? Но мне казалось, что в ваших же собственных интересах не уезжать далеко, пока не найдется брат… и сестра.
Следователь понравился подругам чрезвычайно. Но задерживаться в доме убитого дольше необходимого все равно не хотелось. Не то это, знаете ли, место – дом покойника, чтобы оставаться там надолго и по собственной воле.
