Глава 9
А следователь, убедившись в том, что его подозрения более чем справедливы, просто мертвой хваткой вцепился в художника. Подмена шедевров русской живописи на дешевые копии – это ли не повод для убийства! Конечно, повод! Просто отличный повод!
– Злоумышленник проникал в вашу квартиру, крал ваши полотна, вешал на их место подделки! Вот как все происходило! И вы, когда обнаружили преступление в своем доме, убили вора!
– Нет, нет! – закричал художник и даже руками взмахнул в знак протеста. – Я не скрываю, что был очень зол на грабителя. Но я не убивал!
– Мой брат не убийца! – поддержала Георга его сестра. – Его даже близко к дому не было, когда произошло убийство!
Следователь моментально сделал стойку.
– А откуда вы знаете, когда произошло убийство?
– От ваших людей! – не растерялась Ольвия. – Они так громко обсуждали произошедшее между собой, что и глухой бы услышал! Я не виновата, что они так громко говорили! Георга не было дома, когда произошло убийство.
– Разберемся, – произнес следователь.
– Да что тут разбираться, когда я вам говорю, что моего брата дома не было!
– Вы – близкая родственница.
– Сестра!
– И в любом случае, вы лицо заинтересованное. Так что вы считаться свидетельницей вряд ли сможете!
– Это произвол! – воскликнула Ольвия. – Да я найду вам еще десяток других свидетелей, которые подтвердят, что Георга дома в тот момент не было. Он был в другом месте и с другими людьми.
– Разберемся. Приводите этих своих свидетелей, я обязательно с ними побеседую. Если выяснится, что ваш брат невиновен, что же, я с радостью, принесу ему свои извинения. Но только учтите и своим свидетелям тоже скажите, что просто на слово им никто не поверит. Их собственное алиби также будет уточняться. И если вдруг выяснится, что в тот момент, когда, по их словам, они были с задержанным, на самом деле они отдыхали в Сочи или ездили к теще на картошку в Лугу, их накажут за лжесвидетельствование по всей строгости закона!
В ответ Ольвия разрыдалась, но ее слезы не произвели на следователя никакого эффекта. Наверное, по долгу службы ему приходилось каждый день видеть литры женских слез. Так что они давно перестали его трогать и даже просто волновать.
– Пройдемте, – сухо сказал он, обращаясь к Георгу.
– Вы меня арестовываете? – шокированно воскликнул художник. – Ушам своим не верю! После всего, что сказала вам моя сестра?
– У меня есть подозрения на ваш счет.
– Но могу я хотя бы собрать свои вещи?
– Я вас пока что всего лишь задерживаю. Но вещи собрать можете.
Георг уныло поплелся в свою комнату. Ольвия поспешила туда за ним. У брата с сестрой вид был удрученный до крайней степени.
А следователь, оставшись наедине с оперативниками и тремя подругами, обратился к своей аудитории.
– Вот так вот, – произнес он с отчетливыми нотками самодовольства. – Я же говорил, что у этого художника рыльце в пушку.
– Но и покойный тоже был не промах!
– Надо же додуматься до такого, подменять настоящие раритеты простенькими подделками!
– Да за такое запросто можно убить. Картинки-то небось висели тут не дешевенькие.
– Девчонка говорила, что один только Шагал стоит целое состояние.
– А кроме него, тут еще немало ценных картин. Наверное, покойничек хорошо нагрелся на этой квартирке.
– И главное, столько времени никто ничего не подозревал!
– Видать, копии делал настоящий мастер, раз даже сам хозяин не замечал подмены так долго.
– Пригляделся, вот и не замечал.
– Но под конец что-то такое смекнул, вот и устроил засаду на грабителя.
Подруги, со слов жильцов в подъезде, а также других очевидцев, уже знали, что убийство было совершено в субботу вечером. Именно в ту субботу, когда Анжелика безуспешно ждала звонка своего возлюбленного.
– Скорей всего, убийство произошло, когда похититель шел за очередной картиной.
– Или когда уже возвращался с добычей.
– Стал бы тебе хозяин драгоценных полотен ждать, когда грабитель снимет очередной шедевр и поместит на его место подделку! Он убил его до того!
Мнения оперативников по этому вопросу разошлись. Но в целом они были согласны со следователем. До или после кражи – не столь важно, – но Витязя убил именно Георг. Увидел своими глазами, что тот ворует его полотна, взбесился и убил.
В этот момент появился сам Георг. В руках у него была небольшая черная сумка.
– Все, – произнес он. – Я готов идти с вами. Но говорю вам, вы совершаете ошибку. Я не убийца. И я этого человека не убивал.
– Разберемся, – в третий раз повторил следователь, и все они отбыли в отделение.
В квартире Георга остались лишь Ольвия и подруги. Сестра художника горько рыдала, сидя на диване. В лучших традициях кавказских женщин, она рвала на себе волосы, проклиная злую судьбу и причитая. Из ее причитаний подруги сделали два вывода: она очень любит своего брата, и еще одно гораздо более важное – у Георга нету никакого подходящего алиби.
– В субботу вечером мы, как обычно, отправились в поход по ночным клубам, – рассказывала Ольвия. – Нет, сначала мы поехали к нашим друзьям в Пушкин, у них был праздник по случаю открытия выставки в Голландии. Не бог весть что, выставка благотворительная, автор работ не получал ни копейки. Но все-таки Голландия, успех, европейская слава! Мы очень хорошо отметили это событие, так что к шести часам вечера все мы едва держались на ногах. Но кутить продолжали. И всей компанией поехали обратно в Питер. Тут к нам присоединились еще наши друзья. В общей сложности собралось человек десять или даже двенадцать. И да, наверное, было восемь часов вечера или что-то около того. Георг все время был с нами рядом. Но конечно, я за ним не следила. И в какой-то период времени, мне кажется, Георг куда-то исчез. Во всяком случае, меня о нем многие спрашивали, а я не знала, что им сказать.
– И это было около восьми часов вечера?
– Или чуть позже, – призналась Ольвия. – Или раньше. Но потом где-то около десяти часов вечера Георг вновь присоединился к нашей компании, потому что в первом часу ночи домой мы с ним возвращались вместе.
– А Валерия была с вами?
– О да! Мой брат всюду таскает за собой эту девушку!
В голосе Ольвии вновь слышалось неодобрение. Крепко же она невзлюбила несчастную Валерию, коли даже трагедия, случившаяся с ее обожаемым братом, не могла затмить в душе Ольвии этого нехорошего чувства.
– А за что мне ее любить? Она недостойна моего брата! Простая, вульгарная особа! Неизвестно, сколько у нее было любовников до того, как мой брат встретился с ней. И я отнюдь не уверена в ее верности Георгу!
– А нам, напротив, показалось, что девушка очень любит вашего брата. Предана ему.
– И что?
– Возможно, Валерия согласится подтвердить алиби вашего брата? Вам стоит обратиться к ней с этой просьбой?
– Ах нет! – закатила глаза Ольвия. – Ничего не получится. Может быть, ваш план и был неплох, но я только что вспомнила, что Валерии в тот вечер не было с нами.
– Не было? Как это не было? Совсем?
– Нет. Теперь я вспоминаю, она не смогла поехать. Какое-то недомогание, сказала она.
– И вы только сейчас вспомнили об этом?
– А что тут такого? – спесиво произнесла Ольвия.
При упоминании Валерии вся ее скорбь куда-то улетучилась. Осталась одна лишь злость и заносчивость.
– Кто она такая, чтобы я вообще обращала на нее какое-то внимание? Очередная подстилка моего брата! Да вы знаете, сколько таких вот Валерий у него уже было? И сколько, возможно, еще будет?
– Это понятно, но чтобы вовсе не заметить, есть человек в компании или его нет, это как-то уж слишком странно.
– Я сознательно старалась не смотреть на Валерию, – пробурчала Ольвия. – Есть она или нет, я предпочитаю не замечать. Вот еще, стану я на нее смотреть, на эту дуру! Или, еще чего подумать страшно, разговаривать с ней!
Все было понятно. Ольвия постаралась абстрагироваться от проблемы в лице постоянной возлюбленной своего брата. Она постаралась вовсе не замечать ее. И не портить, таким образом, себе лишний раз нервы. Раз и навсегда придя к выводу, что Валерия – ничтожество и полная дура, ее царственного внимания недостойная, Ольвия даже не делала попыток подружиться с девушкой своего брата или хотя бы узнать ее получше.
Но подруг во всей этой истории заинтересовало совсем другое.
– Значит, Валерии с вами не было?
– Нет.
– А где же она была в субботу вечером?
– Не знаю, – удивленно пожала плечами Ольвия. – Наверное, дома. Хотя брат звонил ей сначала на трубку, а потом и на домашний телефон. Но никто ни там, ни там ему не ответил.
– Почему?
– Потом Валерия сказала, что ее родители уехали на дачу копать картошку.
На этом месте хорошенький носик Ольвии презрительно сморщился, давая тем самым понять, какого невысокого мнения его хозяйка о людях, занимающихся столь низменным крестьянским трудом.
– А сама она плохо себя чувствовала и спала, поэтому и не слышала телефонных звонков.
Может, оно было и так. Но у самих подруг закралась подленькая мыслишка, что как ни крути, а алиби у Валерии на время убийства Витязя тоже нету. А ведь она разыскивала последнего, намереваясь отнять у него ключ от квартиры любовника.
– Нам-то она сказала, что Витязя она не нашла, но кто знает, правда ли это?
– Алиби у Валерии нету.
– Но трудно представить, чтобы она могла справиться с Витязем.
– Валерия лишь немногим уступает в физической мощи Георгу, а его следователь арестовал и не задумался.
Но сами подруги задумались над услышанным, и очень глубоко. У Валерии тоже был повод, чтобы желать Витязю смерти. Ей было важно заставить того замолчать. А еще ей было нужно отнять у него ключ от квартиры Георга. И хотя подругам Валерия показалась милой и незлобивой девушкой, но ведь хорошо известно, что самого доброго и чудесного человека можно довести до белого каления, если хорошенько постараться. И как знать, не довел ли Витязь любовницу Георга до такого состояния, что девушка взяла и укокошила негодяя.
– Ведь вспомните, как сказал следователь. Ударов было несколько. Но смертельный всего один. Очень похоже на то, что кто-то набросился на Витязя, нанося ему беспорядочные удары. И случайно один из них пришелся в цель и убил негодяя.
– И это сделала Валерия? Наша милая и безобидная Валерия?
– Почему бы и нет? Она очень боится потерять благорасположение Георга. А если бы эта история с ключом выползла наружу, еще неизвестно, как бы повел себя художник.
– Да, учитывая количество украденных у него полотен, итог для самой Валерии мог быть печален. Георг бы сильно разозлился на нее и прекратил всякие отношения.
– То-то и оно. И конечно, она очень хотела остановить Витязя, который бы продолжал воровать картины и дальше. А как это сделать? Выход у нее был только одни – убить негодяя!
Бедная Валерия! Через что же ей пришлось пройти! Знать, что негодяй Витязь, пользуясь украденным у нее ключом, повадился таскать из квартиры любимого ценные полотна. Знать и не иметь никакой возможности помешать негодяю. Вряд ли Витязь послушался бы упреков Валерии, устыдился и отдал ей ключ, пообещав также впредь не совершать ничего подобного. Нет! Не такой это был человек, чтобы упустить добычу, которая сама идет в руки.
И обратиться в милицию за поддержкой Валерия тоже не могла. Менты, конечно, арестовали бы Витязя, застукав его в чужой квартире с ворованным полотном того же Шишкина, но… Но при этом бы обязательно всплыла правда и об участии в преступлении самой Валерии. А этого девушка не хотела допустить даже ценой… ценой жизни Витязя!
Однако при Ольвии подруги ни словом ни обмолвились о своих подозрениях в адрес Валерии. Правда это или нет, еще неизвестно, а Ольвия и так ненавидит Валерию. И обязательно намотает себе на ус услышанное о ней. Да еще помчится к следователю и потребует, чтобы тот отпустил ее брата и взял под стражу вместо него противную Валерию.
Вместо этого девушки очень сердечно попрощались с Ольвией, которая действительно была безутешна из-за случившегося с братом. Пообещали, что будут держать ее в курсе дела, и отправились прямиком домой к Валерии.
Ее они застали тоже в слезах и истерике.
– Георга арестовали! – такими словами она встретила подруг. – Он сам мне только что позвонил!
– Твоего Георга обвиняют в убийстве.
– Он этого не делал! – помотала головой Валерия.
– Правильно! Ведь это ТЫ сделала, так?
На какое-то мгновение Валерия перестала рыдать и замолчала, вопросительно глядя на подруг. Она явно не понимала, о чем они ее спрашивают. Потом до нее дошло, она выпучила глаза и воскликнула:
– Я?! Да как вам такое только могло в голову прийти!
– А разве нет?
– Нет!
– Подумай хорошенько. Ведь Георг может сесть очень надолго.
– Но я никого не убивала. И он тоже!
– Ты не убивала, он не убивал. Тогда кто?
– Не знаю!
И Валерия снова начала рыдать.
– Не знаю я ничего! Я даже не знаю, кого убили!
– Не знаешь?
– Нет. Георг по телефону только сказал, что его обвиняют в убийстве, а он этого не делал. И все! Стала звонить Ольвии, так она увидела, что это я звоню, и трубку не берет, зараза этакая!
– Она тоже переживает.
– Угу! Еще бы! Если Георга посадят, кто ее содержать будет? Да еще полотна эти…
– Полотна? Какие полотна?
– Ну, Георг мне по телефону сказал, что вся его коллекция украдена. А человек, который это сделал, убит. И поэтому Георга обвиняют в убийстве этого типа.
– Все правильно. Только ты не знаешь самого главного.
– Чего?
– Не догадываешься, кто был этот человек, которого убили?
– Кто? – замершим от волнения голосом спросила Валерия.
Вот тут и наступил час икс, ради которого подруги тащились через весь город, лишь бы иметь возможность взглянуть на Валерию, когда они будут рассказывать ей о случившемся с Георгом.
– Витязь! – выпалила Кира, не сводя глаз с Валерии.
– Ах!
И схватившись за сердце, словно это слово попало ей прямо в сердце, Валерия начала оседать на пол.
– Витязь, – прошептала она помертвевшими губами. – Тот самый Витязь?
– Да.
– Значит, ключ…
– Да. С помощью твоего ключа он и ограбил твоего Георга.
Валерия схватилась за голову.
– Я этого не переживу! Какой позор! Если Георг узнает…
Она замолчала на какое-то время, а затем совершенно другим, изменившимся и твердым голосом произнесла:
– Никогда в жизни Георг не должен узнать правды. Он меня бросит!
– Вот и мы так подумали.
– Нет, нет, нет. Только не это.
– И подумали, что раз ты так боишься, что Георг тебя бросит, то это ты могла убить Витязя. Ну, чтобы не дать ему продолжить свое мерзкое дело! И чтобы он, если его поймают, не выдал тебя!
Валерия помолчала, обдумывая слова подруг, а потом воскликнула:
– Да где бы я его подкараулила?
Подруги переглянулись. Нашла о чем спрашивать, ведь ответ на этот вопрос совсем прост!
– Ты запросто могла подкараулить его возле дома Георга.
– В субботу вечером!
– Витязь бывал в квартире твоего любимого Георга каждую субботу.
– Все последние три месяца!
– Я об этом не знала, – прошептала Валерия.
– Но ты могла об этом догадываться! Ведь наверняка ты слышала, как Ольвия делилась с братом своими ощущениями, будто бы в их квартире бывают посторонние.
– Ну, слышала! – хлюпнула носом Валерия. – Говорила она. И не раз! Но я думала, что это она меня имеет в виду.
– А про Витязя ты даже не подумала?
– Ну… Подумала, если честно.
– Вот видишь! Ты знала, где можно его найти в субботу вечером.
– Ну, догадывалась. Но что бы я ему сказала, если бы мы с ним и встретились?
– Ты хотела отнять у него ключ. И ты могла пойти очень на многое, чтобы сохранить любовь и уважение Георга.
Валерия с подозрением покосилась на подруг.
– Вы что это себе придумали? – спросила она. – Не убивала я Витязя! Даже ради Георга я бы не пошла на убийство! Если Георг захочет меня бросить, это его дело. А убийцей становиться ради него я не собираюсь. И вообще, вы меня обвиняете, а где у вас доказательства?
Возразить ей подруги ничего не могли. Доказательств вины или невиновности Валерии у них не имелось. Ровно как и доказательств невиновности Георга.
– Я вот что думаю, – произнесла Анжелика, когда все четыре девушки немного успокоились и мирно устроились возле кухонного стола за чаем. Чай они для успокоения нервной системы запивали церковным кагором, который привез родителям Валерии какой-то их родственник – батюшка в сельской церквушке. Даже Кира отпила маленький глоточек, надеясь, что вино выветрится из нее до того момента, пока им придется отправляться по домам.
Церковное вино удивительно благотворно повлияло на взволнованных девушек. Успокоило их. А сладость кагора дала мозгу необходимый источник энергии для работы.
– Что ты подумала?
– А ведь покойный был далеко не ангелом.
– Да уж, что верно, то верно.
К сожалению, кагор на этом и закончился. Подруги с сожалением оглядели пустую бутылку и подумали, что вино кончилось очень уж быстро. Ничего плодотворного, чтобы вычислить убийцу Витязя и спасти невиновного Георга, они придумать так и не смогли.
И пришлось хозяйственной Валерии вытащить откуда-то из своих заначек бутылку виски. Оно произвело на всех, за исключением Киры, которая была за рулем, очень положительное воздействие. Кира тоже не отказалась бы выпить глоточек отличного пойла из дьюти-фри, но, как уже говорилось, такого она себе теперь не позволяла. Двадцать граммов кагора – это еще куда ни шло. Но виски – это будет уже слишком.
Выпить между тем очень хотелось.
– А что, если нам перебраться поближе к дому? – поглядывая на бутылку, спросила Кира у подруг.
Но фокус не прошел. Валерия не хотела уезжать из дома. Надеялась, что Георгу разрешат еще звонок или его каким-то чудом выпустят на свободу, и он сразу же примчится к ней. Надежда прямо-таки фантастическая. С чего бы Георгу тащиться к своей любовнице? Но как заметили подруги, Валерия вообще была изрядной мечтательницей. Так что такая идея была вполне в ее духе.
Пришлось Кире смириться с очевидным фактом остаться трезвой, облизнуться в очередной раз на плещущееся в стаканах у подруг виски и спросить у Анжелики:
– Ты можешь сказать, что конкретно имеешь в виду?
– Раз Витязь был мошенник, то наверняка у него было множество врагов и помимо Георга.
– Ну да! – обрадовалась Валерия. – Ну конечно! Витязь был преступником! И вращался в такой же среде. Среди преступников! Конечно, его убил кто-то из сообщников!
– Версия – отпад! – хмыкнула Кира. – Но все-таки хотелось бы конкретики. Кто именно из сообщников убил Витязя и за что он его убил?
Увы, на этот вопрос пока что никто из девушек правильного ответа не знал. Чувствовалось, что информации катастрофически не хватает. И поэтому следующий день было решено посвятить личности убитого, а также тому окружению, в котором он вращался.
– Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты есть сам!
– Ты это про Полоскова?
– Про Полоскова пусть голова у Риты болит, – поморщилась Кира. – С Полосковым лично мне все понятно с самого начала. А я имею в виду этого странного Бориса.
– Бориса?
– Ну да, Бориса. Школьного друга Витязя.
Леся с Анжеликой с уважением посмотрели на Киру. То ли выпитое натощак виски сыграло с ними свою роль, но только сейчас они почувствовали к своей трезвой подруге такое почтение, что оно почти граничило с благоговением. Уж они-то знали, что значит школьная дружба. Ведь именно ради этой самой дружбы они сейчас и сидели тут, и пытались выяснить, как найти таинственного воздыхателя Анжелики. И как, самое главное, вернуть его ей. Конечно, если это был Витязь, то считай, дело пропащее. Но вдруг это все-таки был кто-то другой?
– Какая ты умная, – также восхитилась Кирой и Валерия.
На нее виски тоже оказало свое воздействие, и Валерия, пьяно икнув, поинтересовалась:
– С-с-с…с-слушайте, а… а как мы найдем эт-того в-вашего Бориса?
Все три девушки снова повернулись к своей трезвой подруге и уставились на нее с немым вопросом в глазах. И что было делать Кире? Ответа она не знала, но ни за что не хотела признаваться в этом. Когда еще на нее посмотрят с таким нескрываемым восторгом и почтением. Нет уж!
– Это я скажу вам завтра, – произнесла она и с мстительным чувством добавила: – Когда вы протрезвеете!
Пьяные соратницы пробовали протестовать, но Кира не стала их особенно слушать. Бутылка виски непостижимым образом уже закончилась, и Кира скомандовала отбой. Впрочем, Валерия захрапела еще раньше, не дожидаясь команды. Ну а Анжелика заснула в машине у Киры по дороге домой. И во сне все время бормотала какие-то ласковые словечки. Видно, репетировала свою встречу с таинственно пропавшим «Георгом» и составляла подходящие к этому случаю фразы.
Но на этом сюрпризы сегодняшнего вечера не закончились. Доставив Анжелику до ее дома и сдав с рук на руки шокированным родителям, Кира с Лесей приехали к себе домой. На подъезде к дому Леся тоже сладко задремала, да так крепко, что разбудить ее у Киры не получилось. И она уже задумалась о том, как будет тащить Лесю на закорках до самого дома, как вдруг услышала знакомый голос:
– Привет! Долго же вы ехали!
Подняв голову, Кира увидела, как из их собственного дома выходит Лисица. А у его ног вьются Фантик с Фатимой. Лисица стоял в освещенном дверном проеме, из которого свет падал на дорожку и доходил почти до застывшей возле выхода из гаража Киры.
– Что случилось? Почему вы так поздно? Я волновался, – сказал Лисица, поднимая кошек на руки и прижимая их к себе, чтобы не удрали.
От этой чудесной теплой картины у Киры неожиданно защипало в носу.
– Я вас ждал, – словно специально еще добавил Лисица.
И Кира почувствовала, что сейчас заревет. Что с ней такое? Черт возьми, она же совершенно трезвая! Ну а почему у нее в глазах слезы? Только потому, что Лисица, видите ли, волновался о них с Лесей? И поняв, что они затеяли очередное расследование, примчался к ним и ждал их возвращения? Так что с того? Всем известно, что Лисица обожает приключения ничуть не меньше самих подруг. Вот ради новых приключений он и примчался. А Кира с Лесей ему не столько и важны. Они, так сказать, тут сбоку припека.
И добившись таким образом относительной суровости в голосе, Кира произнесла:
– Раз уж приперся незваным, так помогай!
– Что делать?
– Вытаскивай Лесю из машины и тащи ее в дом. Чего встал? Действуй! Должен же от тебя быть хоть какой-то толк!
На мгновение ей показалось, что Лисица заколебался, прежде чем ответить. Но уже через секунду его губы расплылись в язвительной улыбке. И только глаза, которых он не отводил от Киры, смотрели как-то по-особенному грустно.
