Глава 16
В это время Борис с Настей уже были дома, сидели рядом, делали вид, что смотрят новости, и молчали. Настя видела, что Борис сегодня особенно не в духе, но опасалась спрашивать о причинах такого настроения. Впрочем, все прояснилось само собой, когда Борис прямо посредине прогноза погоды наконец признался ей:
— У меня билеты на завтра на самолет.
— Что? Ты уже улетаешь? — не на шутку испугалась Настя. — Куда?
— Домой.
— В Израиль? Но зачем?
— Каждый человек должен где-то жить. Вот ты живешь тут, а я там.
— Да, — признала с грустью Настя. — Я — тут, а ты — там. И ты улетаешь?
— А что мне еще делать?
— Но послушай…
— Что?
Борис спросил это с такой живостью, что Настя поняла, он ждет от нее особенных слов. Но как ей быть? Она сама не могла сказать твердо, чего именно хочет. Ее очень тянуло к Борису, при мысли о нем в голове у нее делалось пусто, а в груди жарко. Но в то же время ее настораживали некоторые его высказывания. Например, о роли женщины в обществе.
И все же она призналась:
— Мне не хочется, чтобы ты улетал.
— Мне тоже. Мне не хочется улетать.
И Борис вновь замолчал, призывно глядя на девушку. Настя собралась с духом и произнесла:
— Послушай, Боря… А что, если ты ненадолго задержишься?
Глаза Бориса блеснули, но тут же он принял неприступный вид и спросил:
— Зачем?
Он еще спрашивает? Теперь Настя обиделась. Нет, ни за что не скажет она Борису тех слов, которых он, по-видимому, от нее ждет. Во всяком случае, первой точно не скажет. У нее есть гордость, которая никогда не позволит ей первой признаться мужчине в своих чувствах, рискуя быть отвергнутой или поднятой на смех.
— Затем, что коллекция еще не найдена! — сердито произнесла она.
Глаза Бориса тут же погасли. Он пожал плечами и пренебрежительно фыркнул:
— А мне-то что с того?
— И убийца Амелии тоже не пойман!
— Вот уж это точно не мое дело.
Борис нахохлился, а Настя подколола его:
— Еще вчера ты горел желанием найти первое и схватить второго!
— А сегодня я думаю, зачем это все?
— Чтобы наказать преступника!
— Рано или поздно этот человек все равно ответит за свои преступления. Если не перед человеческим судом, так перед Божьим.
Насте была чужда такая позиция. Как и знаменитый Жеглов, она считала, что преступник должен сидеть в тюрьме, и желательно, чтобы он попал туда сразу же после совершения преступления, ну, или в самые кратчайшие сроки. Тот, кто портит жизнь другим людям, должен быть от людей изолирован вплоть до полного его перевоспитания. Но когда она сказала об этом Борису, тот лишь мрачно хмыкнул и заявил, что ума у нее не больше, чем у кошки. И что судит она примерно с той же позиции.
Это было и вовсе оскорбительно. И Настя даже решила, а не уйти ли ей? В конце концов, у нее есть собственная квартира. Ничто и никто не мешает ей, вернуться назад к себе домой.
— Раз я такая глупая, то не стану тебя утомлять своим присутствием, — произнесла она и поднялась на ноги.
Борис взглянул на Настю, и в глазах у него появилось виноватое выражение. Но Настя больше не собиралась ему потакать.
— Я ухожу, — величественно сообщила она Борису, глядя на него сверху вниз. — Ухожу насовсем!
— Дело твое, — пожал плечами этот нахалюга. — Я завтра тоже улечу… и тоже насовсем.
— Скатертью тебе дорога.
— Иного пожелания я и не ожидал от тебя услышать.
Борис выглядел таким мрачным, что Насте на какое-то мгновение даже стало его жаль. Но потом она вспомнила, что он только что наговорил ей, и двинулась к дверям.
— Оденусь и уйду! — предупредила она Бориса.
Но далеко уйти ей не удалось, потому что, распахнув дверь, она увидела на пороге следователя Воронихина с поднятой рукой, которой он собирался нажать на звонок. Он кивнул ей, а Настя стояла и смотрела на человека, с которым распрощалась всего несколько часов назад. Предчувствуя, что появление следователя так скоро вряд ли может закончиться добром, Настя даже побледнела. И еще больше ее напугало то, что рядом со следователем стояли двое мужчин крепкого телосложения.
— Ой, — отступила назад Настя. — Вы тут? А… А зачем?
Не отвечая на этот вопрос, следователь произнес:
— Борис дома?
Руки и ноги у Насти похолодели. Следователь пришел к Борису! Но как он вообще узнал о его существовании? Она же все сделала, чтобы следователь не узнал о Борисе!
— Зачем он вам?
— Он дома, я спрашиваю?
Настя покачала головой:
— Нет.
Но в ту же минуту из комнаты раздался голос Бориса:
— Настя, ну, хватит дуться. Иди ко мне, я признаю, что вел себя как дурак.
Настя покраснела. Как бы обрадовало ее это признание в другой раз. Но сейчас она едва сдерживалась, чтобы не заплакать от досады.
А вот следователь очень обрадовался:
— Отлично. Он тут! — И посмотрел на двух своих спутников.
И не успела Настя даже пикнуть, двое крепких мужчин ворвались в квартиру. А еще через минуту она увидела на запястьях Бориса наручники. Но ведь он не оказывал никакого сопротивления, зачем же на него надели наручники! Как только Настя увидела Бориса в наручниках, сердце ее дрогнуло. Она могла противостоять Борису в извечной борьбе мужчины и женщины, но сейчас, увидев его унижение, она мгновенно оказалась с ним рядом.
— Он ни в чем не виноват! — твердо произнесла она. — Немедленно снимите с него наручники!
Борис улыбнулся:
— Вижу, что ты передумала уходить к себе домой?
— Помолчи, пожалуйста.
— Просто я хочу тебе напомнить, что если ты хочешь уйти, то сейчас самое для этого подходящее время.
Настя лишь помотала головой. Она точно знала, что ее место теперь тут, рядом с Борисом.
И Настя кинула на следователя неприязненный взгляд:
— Отпустите Борю!
— Спокойно, уважаемая, — холодно произнес следователь. — Благодарите меня за то, что я не велел надеть наручники и на вас тоже!
— На меня? — неприятно удивилась Настя. — На меня-то за что?
— За соучастие.
— Соучастие в чем?
— Он вот знает.
И следователь кивнул на Бориса.
Настя растерянно взглянула на Бориса, который молчал, и пробормотала:
— Мы ничего плохого не делали.
— Вы, может быть, и не делали. Но ваш знакомый точно делал! А вы его покрывали!
— Боря, о чем он говорит?
Во взгляде, который Настя устремила на Бориса, было все, исключая, пожалуй, лишь осуждение.
— Боря?..
И Борис опять улыбнулся ей и очень тепло произнес:
— Настя, я ни в чем не виноват. И я не знаю, в чем меня обвиняют.
Услышав эти слова, следователь возмутился:
— Не знаете? Так я вам сейчас скажу! Вы обвиняетесь в убийстве Амелии и похищении ее коллекции.
— Что?!
Настя пошатнулась. Этого просто не могло быть! Не может быть, чтобы Борис оказался таким чудовищем! И тут спасительная мысль пришла ей в голову, и Настя закричала:
— Это ошибка! Он не мог! Его не было в это время в нашем городе.
Но следователь сказал, как отрезал:
— Он мог, и он здесь был!
И тут, как назло, Настя вспомнила соседку Бориса из квартиры напротив. Она отреагировала на появление Насти так враждебно, словно уже застолбила Бориса для себя и теперь воспринимала Настю как наглую захватчицу. А такое знакомство между этими двумя могло произойти лишь в том случае, если Борис уже пожил какое-то время на этой квартире, успел познакомиться с соседями, по крайней мере с одной соседкой точно.
И все же Настя снова произнесла, хотя голос ее звучал уже не так уверенно:
— Бориса даже не было в стране, когда это все случилось!
— Он был тут!
— И какие у вас есть доказательства?
— Список пассажиров рейса Тель-Авив — Москва вас устроит?
Настя побледнела.
— И что… что в этом списке?
— Ваш друг прилетел на сутки раньше, чем сказал вам. И у него состоялась встреча с Амелией, она показала ему драгоценности, а он, оценив их, задумал присвоить ценности себе. Родственники покойной сообщили мне имя эксперта, который прибыл по просьбе Амелии, я навел справки и все выяснил. Из аэропорта столицы подозреваемый отправился на Ленинградский вокзал. И уже оттуда он прибыл в наш город на поезде.
Борис наморщил презрительно нос.
— Все верно. Вы хорошо потрудились. Только вот Амелию я не убивал.
— Вы знали, что у нее в руках небывалые ценности!
— Так уж и небывалые, — фыркнул Борис. — Не спорю, несколько вещей там было стоящих, я так и сказал их владелице. Но в подавляющем большинстве украшения были не слишком дорогими.
— Милый вы мой! — воскликнул следователь вроде бы даже радостно. — Ответьте вы мне на один только вопрос. На какие средства ваш уважаемый папенька открыл свой собственный бизнес в Израиле?
Настя с удивлением взглянула на Воронихина. Это-то здесь при чем? Но вот Борис явно знал, в чем тут дело, потому что вид у него впервые был несколько смущенный.
— У отца были деньги.
— У вашего отца были не деньги. С собой из Советского Союза он привез беременную вами жену и два ювелирных украшения, украденных им у своего отца, вашего деда, и оцененных впоследствии израильскими антикварами в пятьдесят тысяч долларов. Ваш отец продал эти вещи, а на деньги он организовал свой бизнес. Неужели он вам никогда об этом не рассказывал?
Борис молчал. А Настя с ужасом смотрела на него. Она толком даже не понимала, что говорит следователь, но она видела, что слова Воронихина пугают Бориса.
А Воронихин продолжал:
— Я вот, например, уверен, что ваш отец — Лев Федорович Луговой, взявший в браке фамилию своей жены — Кох, много раз рассказывал своему маленькому сыну о том, какие невероятные ценности хранятся у его дедушки, оставшегося в далеком Советском Союзе.
— Кох? — переспросила Настя. — Это же твоя фамилия, Боря…
— Да.
Настя совсем растерялась и не нашла ничего лучшего, как спросить:
— Так ты… Так ты сын дяди Левы? Внук Федора Захаровича? Как и Амелия?
— Амелия — моя двоюродная сестра, а ее мать была моей теткой, — ответил Борис.
Настя молчала. Она понимала, что все происходящее с ними может иметь самые ужасные последствия. И все равно она не могла поверить в виновность Бориса. Как раньше она точно знала, что у Егора не хватит духу, чтобы убить человека, так и сейчас она была уверена, что Борис не мог убить Амелию. Нет, духу у него хватило бы, вот только он не смог бы нанести ей вред по другим причинам. Она была женщиной, и она являлась его сестрой.
Борис был человеком благородным, и он не мог совершить убийство женщины, которая к тому же не сделала ему ровным счетом ничего плохого.
Между тем Борис заговорил сам:
— Повторяю, я видел коллекцию Амелии. Клиентке так не терпелось показать ее мне, что она даже встретила меня на перроне. Мы прошли в ресторан, где она и предложила мне вначале бегло ознакомиться с украшениями.
— Разложили драгоценности на столе, прямо при посетителях и официантах? — снова не поверил ему следователь.
Не поверил, а зря. Борис спокойно ему объяснил:
— Мы заняли угловой столик. Да и ресторан был почти пуст.
— И вы оценили коллекцию без специальных инструментов?
— Это не было оценкой в полном смысле этого слова. Всего лишь первичное ознакомление. Но даже оно показало мне, что у Амелии оставалось очень немного дорогих вещей.
— Но даже ради нескольких все равно ведь стоило рискнуть, правда?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно произнес Борис.
— Я говорю о краже коллекции Амелии и ее убийстве.
Настя вскрикнула. Ее Бориса снова назвали убийцей! Насте было невероятно больно слышать такое о своем друге. И она не сдержалась и закричала:
— Этого не может быть, говорю вам! Борис не такой человек, чтобы убивать женщин из-за каких-то побрякушек! Я точно знаю!
— Дамочка, вы влюблены, и ваши слова — не аргумент.
— Да если бы он украл коллекцию у Амелии, он бы удрал из страны сразу же! Сделал бы это еще до того, как мы с ним познакомились!
— Видимо, ему было нужно время, чтобы продумать, как он будет транспортировать украденные ценности из страны.
— Чушь! Я считаю…
Но договорить до конца свою мысль Настя не успела. В это время в прихожей послышались чьи-то торопливые шаги, и знакомый голос Киры воскликнул:
— Это не он! Товарищ следователь, преступления совершил не Борис. Виноват совсем другой человек!
При этих словах Настя почувствовала себя так, словно родилась заново. Она почему-то сразу поверила, что Кира говорит не без оснований. И для защиты Бориса у опытной сыщицы есть куда более веские аргументы, чем у бедной Насти. Девушка воспрянула духом, почувствовав поддержку. Она радостно взглянула на Бориса, который тоже поднял голову.
— Мужайся! Тебе помогут!
Но зато следователь был явно недоволен появлением Киры. Он сердито взглянул на двух своих помощников.
— Вы что? Не закрыли входную дверь?
Те потупились, сознавая, что спорить с начальством не стоит. Вслед за Кирой появились Леся, Эдик и Лисица. Все они тяжело дышали, потому что лифт не работал, вверх по лестнице мчались, словно чувствовали, что нужно спешить, чтобы не дать совершиться ужасной ошибке. Но едва отдышавшись, все дружно подтвердили слова своей подруги.
— Борис ни в чем не виноват.
— Он лишь солгал, что не виделся с Амелией лично.
— И сказал, что не видел коллекцию, тогда как он ее видел!
— Вот! — воскликнул следователь. — И я то же самое говорю!
— Но коллекцию украл другой человек.
— И Амелию наверняка убил тоже он.
Следователь задумался.
— И почему я должен вам верить?
Поняв, что следователь созрел для разговора, Лисица тут же шагнул к нему, показав свое служебное удостоверение. Кира знала, что Лисица достает свое удостоверение лишь в самых ответственных ситуациях, когда иначе поступить просто невозможно. И сейчас, похоже, был один из таких моментов.
— Я видел на пленке преступника, — внушительно произнес Лисица, глядя на следователя. — Видел, как он крадет коллекцию Амелии.
— И это был не Борис!
— Это другой человек, — покосившись на Лесю, продолжал говорить Лисица, — человек, близкий покойной. И я думаю, что убил ее он.
— А все ради того, чтобы обладать теми вещами, которые Борис счел дорогостоящими. Ну что? Отпустите теперь Бориса?
Следователь нахмурился. Ему совсем не нравилось, что уже который по счету подозреваемый вновь может выскользнуть из его рук. Но в то же время он был человеком порядочным и сознавал, задерживать невиновного — это не дело.
— И кто же, по-вашему, настоящий преступник? — спросил он у Лисицы, безошибочно приняв его за старшего. — Вы можете назвать его имя?
Лисица кивнул.
— И я даже укажу вам адрес, где живет этот негодяй и где вы сможет его задержать. Я даже поеду с вами, чтобы не возникло какой-то случайной ошибки.
Следователь еще немного поколебался, но затем все же сказал:
— Ну… хорошо. Я сделаю это, поверю вам.
И он направился к выходу. Но не тут-то было. Увидев, что следователь уходит, Настя тут же кинулась за ним:
— Освободите Борю!
Но следователь был совсем не так прост.
— Э-э-э… Нет! — произнес он. — Сначала задержим того, другого, а потом уж я освобожу этого. А то у него, как я вижу, обратный билет уже имеется. Сядет на самолет и фьють! Только мы его и видели! Да и вообще, дамочка, билет этот вам лучше сдать обратно в кассу, чтобы не потерять деньги. Потому что как бы ни повернулось дело, ни завтра, ни послезавтра, ни в ближайшее время ваш приятель никуда из города не уедет. Во всяком случае до тех пор, пока я не буду твердо уверен в его невиновности.
Никто не осмелился с ним спорить. А Настя, когда поняла, что Борис завтра никуда не улетает, неожиданно ощутила радость, к которой примешивалась грусть оттого, что когда-нибудь он все же отправится домой. А она… она останется тут.
Следователь хотел забрать Бориса с собой, но Лисица ему этого не позволил. Он мягко привлек задержанного к себе и произнес, просительно глядя на Воронихина:
— Под мою ответственность?.. Идет?
Следователь что-то поворчал о том, что не в компетенции Лисицы всякое такое, но наручники снял и позволил Борису сесть в машину к Лисице.
Но Борис и тут показал свой нрав. Когда он заметил, что вместе с ними собираются и женщины, он заявил:
— Женщинам лучше остаться дома.
Леся вспылила:
— Слушай… Заткнись, а?
— Самого только что от наручников освободили, а туда же… командовать лезет.
Борису пришлось замолчать, хотя и было видно, что это ему не по вкусу. Кира же потянула его подругу за собой:
— Пойдем, Настя с нами. Посмотришь, по чьей вине все это приключилось!
Настя вопросительно взглянула на Бориса.
— Делай, как хочешь, — вздохнул тот в ответ. — Понимаю, что тебе это тоже интересно.
— Ну, вот и договорились! — обрадовалась Леся.
Все вместе они спустились вниз. Следователь Воронихин со своими помощниками уже уехали вперед по указанному адресу. Но Лисица ничуть не смутился:
— Я знаю, куда нам ехать. Это недалеко отсюда.
Но когда они подъезжали к нужному дому, Борис начал встревоженно вертеть головой.
— Мне знакома эта местность.
Однако Лисица молчал. Сыщики так и не сказали Насте с Борисом о том, к кому они едут.
— Пусть это будет для вас сюрприз.
И все же сюрприза не получилось. Борис явно знал, возле чьего дома они оказались. И по его напряженным, сведенным пальцам они видели, что это Борису совсем не нравится.
— Зачем мы тут? — сдавленно произнес он. — Это же дом…
Договорить он не успел. Как раз в этот момент в доме открылось окно, в проеме которого появилась человеческая фигура. Молодой мужчина прыгнул вниз.
— Ой! — воскликнули подруги.
Вслед прыгнувшему из окна несся отчаянный женский крик:
— Валера-а-а!
Из окна выглядывало перекошенное женское лицо. Трудно было узнать в этой женщине ту самую ухоженную даму с кудельками, которую видели подруги в банке. Впрочем, почти сразу же она исчезла, а на ее месте появился следователь Воронихин, который свесился вниз чуть ли не по пояс.
— Стоять! Стоять, кому говорю!
Но упавший на землю молодой человек уже поднялся на ноги. Видимо, повреждений он не получил благодаря тому, что спрыгнул со второго этажа, да еще приземлился на цветник, заботливо вскопанный под зиму.
— Ни с места!
Но прыгун не собирался слушать следователя. Он поднял к нему лицо и состроил злорадную гримасу.
— Это же… это же…
Настя не могла выговорить имя, но все и так видели, что прыгун — это Валерий, троюродный кузен Амелии. Быстро стряхнув с себя землю, молодой человек сделал неприличный жест в сторону следователя и быстро кинулся бежать прочь.
— Он же убегает!
— Далеко не убежит! — ответил Лисица, выбираясь из машины.
Но его опередил Борис. Он первым выскочил на улицу и погнался за родственником. А догнав, тут же повалил Валерия на землю.
— Это ты убил Амелию?
— Пусти!
— Ты присвоил себе драгоценности!
Валерий отбивался, как мог. Но перевес в физической силе был на стороне Бориса. И Валерий понял, ему придется чем-то жертвовать, если он хочет унести отсюда ноги.
— Пусти, и мы поделим с тобой все драгоценности!
— Ты гад!
— Я дам тебе десять процентов! Нет? Хорошо, даю двадцать! Двадцать пять? Тридцать?
И увидев, что к ним приближаются Лисица с Эдиком, мерзавец заверещал и забился в руках Бориса изо всех сил:
— Я отдам тебе половину!
Но Борис не собирался его отпускать.
— Нет! Я не возьму у тебя ничего!
— А-а-а! — завыл Валерий. — Ты хочешь присвоить себе все! Так знай, ничего у тебя не получится! Драгоценности я хорошо спрятал, так-то вот!
К этому времени к ним подбежали Лисица с Эдиком, а следом за ними и Воронихин с оперативниками. Вид у последних был сконфуженный. Еще бы, ведь они едва не упустили задержанного. Вдвоем они аккуратно поставили Валерия на ноги, застегнули на нем наручники, которые еще недавно украшали запястья Бориса, и повели задержанного к машине.
Но он все время оглядывался и торжествующе кричал:
— О том, где они, знаю лишь я. Но я вам ничего никогда не скажу!
На то, чтобы доказать вину Валерия Майера в убийстве Амелии, у следствия ушло три недели. Сам Валерий совершенно не собирался им в этом помогать. Однако, когда на чердаке в доме Насти были найдены его отпечатки, а на коже Амелии нашлись частицы ДНК Валерия, он все же признался в убийстве.
— Да, мне нужен был талон от ячейки. Да, это я подготовил приезд Бориса. Он был мне нужен для того, чтобы Амелия извлекла драгоценности из хранилища банка.
Подобраться к банку Валерий мог только вместе со своей родней. А ему совершенно не хотелось делиться с этими людьми. Он планировал присвоить все драгоценности себе. И в голове у него зародился хитрый план. Нужно, чтобы Амелия достала драгоценности из хранилища банка, и потом проследить за тем, куда она их спрячет.
И Валерий постарался сделать так, чтобы приезд Бориса опередил бы визит судебного пристава и родни в банк. Так что когда все направились в хранилище, Валерий уже знал, что там ничего нет. Но свою роль он играл отлично, никто не заподозрил, что для него исчезновение коллекции совсем не тайна.
Валерий без труда проследил за Амелией от банка до вокзала, узнал он и о ее встрече с Борисом. Они зашли в ресторан, куда Валерий сунуться следом за ними не решился. Но Валерий не сдавался и в конце концов увидел, как Амелия попрощалась с Борисом, а потом отнесла вожделенный сверток в вокзальные камеры хранения, где и спрятала его в одну из ячеек.
— Эта особа была ненормальная! Как можно было оставлять драгоценности прямо на вокзале!
С этой минуты судьба коллекции была решена, он не собирался упускать такой шанс из рук. Но Валерию был нужен талон от ячейки.
Он продолжал следить за Амелией весь день. И под вечер он даже проводил троюродную кузину до дома ее любовника, где также не оставил ее без присмотра. Спрятавшись на чердаке, Валерий дождался ночи, спустился чуть ниже и затаился в ожидании, когда Амелия поедет к себе домой. Амелия любила спать у себя дома. И на всякий случай Валерий подготовил еще одну ловушку для нее и там.
— Сперва я думал, что убью ее, когда она приедет домой. Специально смотался к ней, отключил свет, чтобы действовать впотьмах. Но когда я увидел, что ее очкарик побежал вниз, а сама Амелия одна, я решил, что мешкать нечего. Другого шанса мне может и не выпасть.
Валерий натянул на голову и лицо темную шапочку с прорезями для глаз и напал на Амелию сзади, стремясь вырвать из ее рук сумку. Он полагал, что талон от камеры хранения находится там, и был прав. Но Амелия начала сопротивляться грабителю. И свою сумку она не отпустила. Валерий тянул сумку к себе, ремень обмотался вокруг шеи Амелии, девушка стала задыхаться.
В пылу сражения Валерий не понял толком, как все произошло. Он лишь тянул и тянул сумку к себе, не замечая, что душит свою кузину. Но внезапно Амелия под его руками перестала брыкаться, а спустя мгновение голова ее поникла на грудь. Она больше не дышала. Поняв, что он сделал, Валерий ничуть не устыдился. Его целью была сумка Амелии, которую он и вытряс прямо на пол.
Талон от автоматической ячейки он увидел сразу же. Схватив его, Валерий запихнул тело Амелии в кабину лифта, дверцы которого сразу же захлопнулись, скрыв убитую от случайного взора. Это дало Валерию несколько драгоценных секунд. Он успел укрыться на чердаке, снизу уже слышались шаги поднимающегося по лестнице дяди Леши.
Сделав свое черное дело, Валерий не испытал ни малейшего раскаяния. Напротив, сердце Валерия преисполнилось жгучего торжества. Теперь у него был заветный талон. Пора и на вокзал.
На вокзале тоже все прошло гладко.
Никто даже не спросил у него документов, у него вообще ничего не спросили. Таким образом, Валерий полагал, что ему удалось присвоить драгоценности и что никто не может заподозрить его в причастности к смерти Амелии.
Но все же, когда произошли эти ужасные события, Валерий не мог быть совсем спокоен. А вдруг он что-то не учел? И он принялся размышлять о том, как лучше поступить дальше. Обвинить в случившемся Бориса или пожалеть родственника? И Валерий принял решение, вполне соразмерное его гнусной душонке. Он решил, если запахнет жареным, он подставит Бориса. Пусть-ка тот попробует доказать, что не убивал Амелию.
Валерий сознавал, что в его руках все нити. Он был единственный из всей своей семьи, кто общался с Борисом и кто вообще знал о его существовании. Прочая родня позабыла про сына Федора Захаровича очень быстро. А о том, что у того есть ребенок, лишь могли предполагать.
Валерий же, рыская по социальным сетям и прыгая со страницы одного своего друга на страницу другого, неожиданно попал в гости к Борису. Тут он задержался, потому что увидел среди размещенных фотографий одну, которая была ему знакома. На этой фотографии был запечатлен еще совсем молодой дядя Лева, и это был он, Валерий готов был в этом поклясться чем угодно.
Осторожные расспросы убедили Валерия в том, что Борис — это сын их исчезнувшего дяди Левы и, следовательно, его родственник. И найдя нового родственника, Валерий задумал использовать того в своих целях, как использовал всегда и всех.
Будучи обаятельным юношей, которого никто не заподозрит в злом умысле, и отлично сознавая силу своего обаяния, Валерий очень постарался понравиться своему родственнику. Он изо всех своих сил стремился влезть в друзья к Борису. Как иные люди вкладывают свои деньги в инвестиции с целью получения впоследствии дохода, так и Валерий вкладывал свой шарм и обаяние в окружающих его людей. Рано или поздно он получит с Бориса свои дивиденды, в этом Валерий даже не сомневался. И наконец он действительно подружился со своим дальним родственником, еще даже сам не до конца понимая, где и насколько полезен может быть ему этот человек.
Но Валерий из всех выжимал хоть какую-то пользу. Для чего-нибудь пригодится ему и Борис.
— Борис торгует ювелирными украшениями, а по специальности он геммолог. Как-то у нас с ним зашел разговор о том, много ли стоят драгоценности Федора Захаровича, и Борис сказал, что им цены нет.
С этого момента мысль Валерия работала лишь в том направлении, как бы подобраться к этим драгоценностям, и желательно одному. У Валерия не было четкого плана действий. Он хотел заполучить коллекцию Федора Захаровича, вот и весь его план на первом этапе. Убийство Амелии он заранее не планировал, оно получилось как-то само собой. Но совершив его, Валерий полагал, что даже при самом скверном раскладе у него есть возможность свалить вину на Бориса. И в душе даже радовался, что наконец-то его инвестиции окупятся.
— Если бы не камеры на вокзале, фиг бы вы что доказали. Но я сам виноват, лопухнулся, не учел, сколько этих камер нынче наставлено. В другой раз загримируюсь.
Вот только другого раза Валерию придется ждать очень долго. Ему грозил серьезный срок. Адвокат, нанятый любящей мамочкой, оптимистичных прогнозов не давал. Да еще самой даме с кудельками теперь приходилось давать отпор родне. Она держала оборону из последних сил. Родственники объявили даме, что они благодарны Валерию за то, что он выцарапал коллекцию из рук Амелии в обход судебных приставов, но теперь надо поделиться. В противном случае последствия для Валерия и ее самой будут самыми ужасными.
— У нас есть знакомые среди судей и прокуроров, так что Валерий получит за свое преступление максимальный срок.
Но дама с кудельками клялась, что не знает, где ее сын спрятал драгоценности.
В конце концов, Валерий получил то, что заслужил. А у подруг было много других дел, чтобы вмешиваться в семейные склоки, если их только специально об этом не попросят. Кто? Ну, например, Настя, которая попросила подруг помочь ей разобраться с Борисом.
Голос Насти звучал очень печально, когда она излагала подругам свою очередную проблему:
— Убийца задержан, с Бориса сняты все обвинения. И он собирается завтра улететь домой.
— А ты?
— А что я? Что я могу сделать? Он меня с собой не зовет, а я не стану напрашиваться.
И Настя приняла вид гордый, но одновременно и страдающий. Подругам даже стало смешно. Не далее как час назад они встретились с Борисом, который почти в тех же выражениях и с тем же видом жаловался им на Настю.
— Ответь нам сначала, он тебе нужен?
Настя молчала. Да, Борис ей очень нужен. Но нужна ли ему она? Несколько дней назад Настя подала заявление о разводе. Разводиться полюбовно Егор, как и предвидели родители Насти, не захотел. Он все время твердил о каком-то моральном ущербе, о том, что все осознал, и требовал денег за приход в загс и закорючку под заявлением о разводе.
— А иначе иди в суд! — издевался он над Настей. — Мне повестка придет, а я не явлюсь. Другой раз придет, я больничный принесу. Нас никогда не разведут!
Конечно, это было не совсем так. Но Настя понимала, Егор может доставить ей еще очень много неприятных минут.
— Мне совсем не хочется оставаться тут одинокой да еще разбираться с Егором, который наверняка попытается оттяпать у меня при разводе все, что только сможет.
— И если даже ему это не удастся, нервов и крови он тебе попортит достаточно, — согласилась с ней Кира.
Подруги сидели в кафе у Аллочки, которая простила им прошлый счет и пригласила их к себе снова, на сей раз добровольно выставив угощение. Леся в качестве ответного дара принесла собственноручно испеченный тортик, который оказался очень вкусным, так что посиделки удались на славу.
Если бы еще Настя не хандрила, было бы все просто прекрасно.
— Так что? Ты согласна полететь с Борисом?
И Настя сказала:
— Если бы это зависело только от меня, то да, я бы полетела с Борисом хоть на край света.
— Значит, ты его любишь?
— Да.
— Вот и хорошо, — обрадовалась Леся, которая очень любила хеппи-энд.
А Кира прибавила:
— Кстати, мы тут навели о твоем Борисе кое-какие справки…
— Справки?
— Ну, должна же ты что-то знать о человеке, с которым собираешься на край света.
— И что вы узнали? Что-то страшное?
— Напротив, все только положительное. Судя по годовой отчетности, у Бориса с финансами полный порядок. К тому же он хороший сын, заботится о матери и ее новом муже. Сам же Борис никогда не был женат. И даже постоянной девушки у него не имелось.
— Вот… — огорчилась Настя. — Не было и, наверное, не будет.
Но договорить она не успела. Дверь за ее спиной хлопнула, и в кафе вошел Борис. Увидев женщин, он быстро подошел к ним.
— Боря…
— Настя, — взволнованно произнес Борис. — Я не знаю, как это делается, никогда ничего подобного не делал, поэтому я просто спрошу у тебя, хочешь ли ты быть со мной вместе, в горе и в радости, в болезни и в здравии, до тех пор, пока смерть не разлучит нас?
Ошеломленная его натиском, Настя лишь смогла кивнуть. Борис на мгновение просиял, а потом вновь принял серьезный вид и стал распоряжаться:
— Отлично. Тогда вставай и пойдем собираться.
— Собираться? Но куда?
— Завтра мы с тобой летим в Израиль.
— Но у меня нет билета.
— Билет я тебе уже купил. Так что, пожалуйста, не медли, и пойдем домой.
И что бы вы думали? Настя тут же поднялась и, даже не извинившись, пошла с Борисом. Но подруги ничуточки не обиделись на нее. Они смотрели вслед этим двоим и искренне желали им счастья. Может быть, Борис и не идеален, но он безусловно человек благородный, и совершенно точно, что никакой Егор и никто другой теперь обидеть Настю уже не сможет.
Больше книг Вы можете скачать на сайте -
Назад: Глава 15
На главную: Предисловие
