Глава 13
Сыщицы сознавали важность правильного ответа на вопрос о личности таинственного мужчины, поэтому с выводами особо не торопились.
И все же Леся не удержалась, первой высказала свои предположения:
— Раз мужчина был в халате и тапочках, значит, он живет в том же подъезде, что и Настя.
— Согласна, — кивнула головой Кира. — Но кто он такой?
По словам шофера, подбежавший к нему мужик был уже не молод. Волосы имел седые и кучерявые. А на носу у него были очки.
И подруги повернулись к Насте:
— Тебе никто на ум не приходит?
— Разве что дядя Леша.
— Дядя Леша? — насторожилась Кира. — Это не тот ли, что нашел сумку Амелии, а потом науськивал твоего Егора ехать за тобой?
— Он самый.
Подруги переглянулись.
— И как этот человек может быть связан с Амелией?
— Вообще-то дядя Леша у нас слывет ценителем женского пола. Мне много раз рассказывали о его похождениях. Нет, конечно, он не такой откровенный бабник, каким оказался мой Егор, но у дяди Леши тоже частенько случаются романы.
— Сколько ему лет?
— Думаю, что за пятьдесят.
А ведь Валерий, троюродный брат Амелии, как раз упоминал о том, что у нее появился поклонник, почти вдвое старше ее. И еще он сказал, что Амелия была очень счастлива с этим человеком. Она, не помнящая своего отца, ценила в нем именно отцовское к ней отношение.
— И каков этот дядя Леша?
— Душа-человек.
И что же должно было случиться, чтобы славный дядя Леша стал убийцей?
— Сколько я себя помню, — продолжала Настя, — дядя Леша никогда долго не бывал без дамы. Нет, живет он холостяком, женат тоже не был. Очередная дама обычно приходит к нему на несколько часов, иногда на ночь, но постоянно жить он никого из них к себе не приглашает. И еще, ни с одной из своих дам он не встречается больше полугода. Вот только о нем ли мы говорим? Вдруг тот мужчина не дядя Леша? Надо, чтобы его опознали.
Теперь подруги развернулись в сторону шофера и критически оглядели его. Им троим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. А что, если транспортировать этого ценного свидетеля к следователю? Но сначала нужно убедиться, что их догадка относительно дяди Леши и Амелии верна.
— Когда, говорите, должна вернуться ваша жена? — делано безразличным тоном поинтересовалась Кира у мужика.
— В шесть, — отозвался шофер, с удовольствием откупоривавший очередную бутылку пива. — А что?
— Вы можете успеть.
— Успеть чего?
— Поучаствовать в расследовании убийства молодой женщины — вашей пассажирки.
— Убийства? — насторожился шофер. — Но ведь она вроде как жива?
И он кинул взгляд на Настю.
— Убита другая молодая женщина. Та самая, которая и должна была ехать с вами.
От услышанной новости шофер не потерял интереса к спиртному. Он допил открытую уже бутылку, затем почесал в затылке:
— Ни фига себе история. Нет, девки, я в этом участвовать отказываюсь.
— Вы не можете. Вы уже поучаствовали. Теперь вы должны поехать с нами и опознать того человека, который выбегал к вам во двор.
— Ничего я вам не должен.
— Нам — нет. Но вы должны кое-кому другому.
— И никому я ничего не должен!
— Вас вызовут в полицию! Пришлют повестку.
— И пусть вызывают! — хорохорился мужик. — Пусть шлют!
Пришлось пустить в ход самый сильный козырь — жену, которую шофер, несмотря на всю свою браваду, явно побаивался.
— Подумайте хорошенько, — сказала Кира. — Если поедете сейчас с нами, то у вас еще есть шанс вернуться домой до прихода жены.
— И она ничего не узнает!
Шофер немного подумал и тяжко вздохнул:
— Ох, обложили вы меня, девки, со всех сторон. Но, похоже, мне и впрямь лучше поехать с вами, чем дожидаться приглашения следователя.
— Это очень правильное решение! — обрадовались девушки.
Проведя в камере уже вторую ночь, Егор не ждал от своей судьбы ничего хорошего. Он был уверен, что жизнь его кончена. Его ничто не спасет. Его осудят и посадят. Ближайшие годы его пройдут за решеткой, в этом Егор успел себя убедить за истекшие сутки окончательно. Он даже в какой-то степени уже смирился со своим положением, ну что ж, он посидит. И куда более уважаемые люди сидели.
А смирившись, Егор задумался о другом. Сейчас на первый план выходили разные бытовые мелочи, о которых в обычной повседневной жизни не задумываешься, но тут они стали даже важнее самого факта ареста. Например, где взять чистые носки и сменное белье? Чем почистить зубы? С чем попить чаю? Даже самого чаю у Егора не было. И сахара не было. А полицейские, которые теперь его окружали, совсем не стремились удовлетворить желания Егора, как это делала прежде Настя.
Только сейчас, сидя в грязной камере, Егор в полной мере оценил тот комфорт и уют, которые создавала его жена. Ох и дурак же он был, когда воспринимал как нечто должное удобную постель и чистое белье. Когда не ценил вкусного завтрака, подаваемого ему частенько прямо в постель. Как же глуп он был в тот момент, когда полагал, что этот комфорт будет с ним всегда и всюду.
И сидя в камере, Егор принял запоздалое решение. Если когда-нибудь ему суждено выйти из-за решетки и если Настя его дождется, то он станет ей самым лучшим мужем на свете. Он будет ее любить. Он даже станет проводить с ней какое-то время. Не все свое время, конечно, потому что если быть с Настей постоянно, то от скуки и окочуриться недолго, но все-таки он станет уделять жене чуть больше внимания. И он будет говорить ей спасибо за всю ту заботу, которой она станет его окружать.
Егор даже прослезился от умиления собственным благородством. И как раз в тот момент, когда он целовал воздух, мысленно представляя жену перед собой, дверь отворилась.
— К следователю!
Егор покорно вышел, сложив руки за спиной, как его уже научили тут. Повесив голову, он двинулся по длинному коридору, казавшемуся ему бесконечным. Ничего хорошего от новой встречи со следователем он уже не ждал. Наверняка его вызвали для того, чтобы сообщить, что он отправляется в следственный изолятор, дожидаться там суда и окончательного решения своей участи.
Но, к удивлению Егора, следователь был не один. Вместе с ним были Настя и еще две незнакомые Егору молодые женщины. Впрочем, редкий случай, Егор почти не обратил внимания на посторонних женщин, он видел перед собой одну лишь Настю. Вот как сказалось на нем тюремное заключение!
— Настя! — кинулся он к ней. — Дорогая моя! Любимая моя женушка! Ты все-таки пришла ко мне!
Но Настя держалась холодно и отстраненно. Не проявляя откровенной враждебности, она поздоровалась с Егором очень сухо.
— Здравствуй, Егор.
— Это все, что ты хочешь мне сказать? — не на шутку обиделся супруг, полагавший, что Настя в разлуке с ним страдала точно так же, как и он. — Какая же ты злая!
— Тебя сейчас отпустят, — произнесла Настя каким-то равнодушным голосом. — Я привела свидетеля, который подтвердил твою невиновность в деле Амелии.
Егор сначала не понял, что она ему говорит. Затем, когда до него дошел смысл сказанного, он подпрыгнул чуть не до потолка.
— Неужели? Это правда?
Взгляд Егора невольно обратился на следователя.
— Это так?
Следователь утвердительно кивнул, и Егор кинулся к жене.
— Настенька! Солнышко! Лапочка! Ты моя спасительница! Никогда этого не забуду.
Но Настя и тут не оттаяла.
— Пустое это, Егор, — строго произнесла она. — Обойдемся без нежностей. Ты скоро будешь освобожден, а мне пора уходить.
— Постой! Куда это ты собралась? Ты никуда не пойдешь!
— И кто меня задержит? Уж не ты ли?
— Да! — подбоченился Егор. — Да, я! Один раз я уже позволил тебе убежать от меня, и вот что из этого вышло. Второго раза не будет, так и знай!
Настя насмешливо улыбнулась и хотела что-то сказать, но в этот момент следователь подал свой голос. Он деликатно кашлянул и сказал:
— Боюсь, уважаемая Анастасия, что вам придется задержаться.
Спорить с официальными лицами Настя была не приучена. Поэтому в ответ на слова следователя она лишь покорно кивнула и сказала:
— Хорошо.
В это время Егор заметил еще одного человека, находящегося в дальнем углу.
— Дядя Леша, а ты тут какими судьбами? — удивился он.
Но дядя Леша выглядел очень печальным. На вопрос Егора не ответил, а произнес вместо этого:
— Прости меня, Егорушка. Прости, если сможешь.
— За что простить-то? — растерялся Егор.
Но дядя Леша опять же ничего ему не ответил, лишь отвернул голову и сокрушенно вздохнул. За дядю Лешу ответил следователь:
— Это ваш сосед положил труп своей знакомой в багажник машины вашей жены.
После двух бессонных ночей в камере Егор соображал плоховато.
— Чего? — разинул он рот.
Но никто не стал над ним смеяться. Напротив, все смотрели на него с сочувствием. Все, включая даже Настю.
— Ваш сосед утверждает, что нашел труп своей знакомой и, запаниковав, решил избавиться от него. Но не имея своей машины, решил воспользоваться вашей. Вернее, вашей жены.
— Но почему? — пробормотал Егор.
И тут он почувствовал, что ноги решительно не держат его. И плюхнувшись на стул, пробормотал:
— Я ничего не понимаю!
— Не вы один, — заметил Воронихин. — Но раз уж все настроены на откровенность, то сейчас мы с вами все вместе и попытаемся разобраться в случившемся.
Следователь начал задавать вопросы, и постепенно картина произошедшего начала вырисовываться.
— С Амелией я познакомился совершенно случайно, в духе голливудских мелодрам. Я переходил дорогу в неположенном месте, а она ехала на своей машине. Я зазевался… одним словом, очутился под колесами ее машины.
К счастью, дело ограничилось легкими травмами, дядя Леша даже не захотел ехать в больницу.
— Все само пройдет, а вы ни в чем себя не вините, это я — ротозей! — заверил он прекрасную даму и бодро захромал прочь.
Но Амелия его никуда не отпустила. Она догнала мужчину, усадила его в свою машину и довезла до дома. Доставив пострадавшего до его квартиры, она опять же никуда не делась, прошла вместе с ним и принялась хлопотать возле него.
— Сбегала за лекарствами, сделала мне перевязку на ноге. Ничего особенного, но мне и впрямь полегчало. После этого Амелия сварила бульон, поджарила курицу, сделала какой-то легкий салатик. — Одним словом, мы с ней познакомились, а потом и подружились.
Дядя Леша был изумлен той ловкостью, с какой Амелия ухаживала за ним.
— Она сказала, что ей не привыкать возиться с больными. Что ей несколько лет пришлось ухаживать за больным дедушкой, который в последние месяцы был прикован к постели. Никто ей не помогал, на круглосуточную сиделку денег у нее не имелось, Амелия еще не расплатилась по кредиту за купленный ею дом, поэтому была вынуждена многое для поддержания комфортного существования своего дедушки научиться делать сама.
Конечно, ухаживать за пострадавшим дядей Лешей было куда легче, чем за смертельно больным стариком. К тому же оба — и сиделка, и ее пациент — испытывали удовольствие от общения друг с другом. Взаимная симпатия росла между ними как на дрожжах. И они сами того не заметили, как полюбили друг друга.
— Не знаю, как для Амелии, а для меня такое чувство было внове. Я никогда не жил монахом, но со всеми моими женщинами меня связывали исключительно физиологические потребности. Нет, я испытывал к ним некоторую привязанность, но она легко уступала место пресыщенности. А вот с Амелией, я чувствовал, этого никогда бы не произошло.
И в первую очередь потому, что Амелия оказалась интересным собеседником и отличной слушательницей. Дядя Леша, который был преподавателем искусствоведения, отличался большой начитанностью. Его интересовало устройство мира. Он любил историю Древней Греции, обожал изобразительное искусство эпохи Возрождения. И Амелия с увлечением слушала рассказы своего любовника о золотом сечении и божественной геометрии…
— Ведь даже почки на растениях расположены в строгом математическом порядке… Ученые только недавно начали понимать, что все в мире подчинено определенным расчетам. А вот великий Леонардо понял это, наблюдая за природой. И древние греки в совершенстве владели архитектоникой. Поэтому их храмы и общественные здания выглядят такими соразмерными, и мы восхищаемся образцами классической архитектуры до сих пор…
Воронихин попросил его не отвлекаться от темы, и дядя Леша извинился.
— Мне слишком тяжело вспоминать о том, что случилось. Наверное, в этом причина моей болтливости.
Амелия тоже не скрывала своих чувств в отношении своего нового поклонника. Она частенько заезжала к нему в гости, но куда чаще сам дядя Леша бывал у нее дома.
— Поэтому я хорошо знал ее адрес. И когда Амелия в тот вечер выразила желание отправиться домой, я выскочил во двор, чтобы еще раз дополнительно предупредить шофера о том, куда ему предстоит вести мою маленькую волшебницу. Я это сделал, потому что хотел, чтобы ее путешествие стало максимально комфортным. С этой же целью я попросил шофера передать ей маленький подарочек.
— Что за подарочек?
— Сущая ерунда, смысл которой мог быть понятен лишь самой Амелии. К ее убийству это не имеет никакого отношения.
— Но все-таки?
— Это была записка с рядом чисел.
— Последовательность Фибоначчи? — пискнула Настя.
И дядя Леша кивнул в ответ:
— Это была головоломка, чтобы моей девочке не заскучать в дороге. Маленький сюрприз, который был бы ей приятен.
Дядя Леша заскучал, повесил голову, и, чтобы вновь вернуть его в реальность, следователю пришлось повысить голос:
— И что же произошло потом?
— Амелия оставалась дома, — глухо произнес дядя Леша. — Когда я убежал вниз, встречать такси, она возилась с застежками на сапогах. Я отсутствовал всего несколько минут. Был уверен, что она еще в квартире. Но когда я вернулся домой, Амелия не откликнулась на мой зов. Ее уже не было. Я решил, что она уехала на лифте, в то время как я пользовался лестницей, и немного огорчился, так как хотел с ней попрощаться более основательно. Я решил, что обязательно догоню ее.
Когда дядя Леша подбежал к лифту, чтобы спуститься на нем вниз, он увидел, что кабина находится на его этаже. Однако радость от этого открытия сменилась ужасом, когда дядя Леша увидел, что в кабине лифта лежит его Амелия.
— Сначала я подумал, что она без чувств. Я наклонился над ней и понял, что она мертва. Кто-то задушил ее.
— Вы это так сразу поняли?
— Невозможно было этого не понять, свежий след от удавки на ее горле.
Голос дяди Леши прервался, воспоминания давались ему с трудом. Однако следователь не отставал:
— И что вы сделали потом?
— Я… я даже не помню. Какое-то время я был просто вне себя от горя. Я сидел в кабине лифта, как обухом по голове стукнутый. Я… я не помню, что делал в тот момент.
Однако когда приступ отчаяния немного прошел, дядя Леша задумался о самом себе. И чем больше он об этом думал, тем очевидней ему становилось, что судьба его весьма печальна.
— Я понимал, что полиция не поверит, если я скажу, что нашел Амелию в лифте уже мертвой. Она пришла ко мне в гости, у меня в доме полно отпечатков ее пальцев. Наверняка мне бы сказали, что мы с ней были любовниками, поссорились и я задушил ее.
— А это было разве не так?
— Нет! Клянусь вам, мы с Амелией даже ни разу не поссорились! Зачем мне было ее убивать?
— Возможно, вы ей надоели? Возможно, она нашла себе мужчину помоложе? Сверстника? А вы приревновали и убили ее.
— Нет! — искренне возмутился дядя Леша. — Я никогда бы так не поступил. Напротив, я сознавал, что такая ситуация вполне возможна, и заранее дал себе установку — не препятствовать Амелии и не надоедать ей, если она встретит и полюбит другого мужчину.
По лицу следователя невозможно было сказать, верит он ему или же нет. Что касается подруг, то у них было двоякое ощущение. С одной стороны, дядя Леша производил впечатление незлобивого и мирного человека. А с другой… он все же подставил Егора и Настю, спихнув на них труп Амелии.
Но следователь думал сейчас о другом.
— А когда вы оплакивали вашу подругу, на лестнице или вообще в подъезде вы никого не видели? Не слышали?
— Нет. То есть…
— Слушаю.
Но дядя Леша лишь вновь удрученно покачал головой.
— Вроде бы наверху кто-то шумел.
— Где наверху? На чердаке?
— Нет, шум на чердаке я бы не услышал, он был значительно ниже, я бы сказал, на пару этажей выше меня. Я слышал чьи-то быстрые шаги на лестнице, они поднимались выше.
Воронихин взглянул на Настю вопросительно:
— А вы? Вы никого не видели постороннего?
— Нет.
— Но вы же должны были пройти мимо места преступления примерно в то же время, — настаивал следователь.
Однако Настя ему возразила:
— Я там оказалась некоторое время спустя.
— Ну и как? Не видели ли вы в подъезде кого-нибудь подозрительного?
Настя задумчиво покачала головой.
— Нет. Во-первых, я выбежала из квартиры после ссоры с мужем в таких растрепанных чувствах, что по сторонам не смотрела. А во-вторых, это случилось спустя десять-пятнадцать минут после того, как дядя Леша уже поднялся. Шофер такси, по его собственным словам, прождал меня, то есть Амелию, именно столько времени. Впрочем, стоны дяди Леши я из-за его двери слышала.
— К этому времени я уже был у себя дома, — подтвердил дядя Леша. — Я перенес Амелию к себе, просто не мог придумать ничего другого.
Следователь потерял интерес к Насте и вновь переключился на дядю Лешу, которого считал важным свидетелем, ведь тот появился на месте преступления, буквально на минуту разминувшись с убийцей.
— А зачем вам вообще понадобилось спускаться вниз к шоферу? Если вы хотели проводить свою подругу, то могли бы с нею и спуститься.
— Ну, я хотел оплатить услуги таксиста и передать записку, которая бы не позволила Амелии скучать в дороге. Она любила разгадывать такие математические задачки.
И обхватив руками свою большую голову, дядя Леша застонал:
— Как подумаю, что такая глупость стоила Амелии жизни, самому жить не хочется!
— Ну, допустим, убийца бы ее все равно настиг. Не в этот раз, так в другой. Но все-таки почему Амелия не дождалась вас в квартире?
— Этого я не знаю. Наверное, она сочла, что некрасиво слишком задерживать шофера. Я убежал прямо в тапочках, она последовала сразу же за мной.
— Но на лестничной площадке ее уже ждал преступник.
— Он мог спуститься сверху, — согласился дядя Леша. — Я ведь побежал по лестнице, даже не стал связываться с лифтом.
Воронихин думал о следах человека на чердаке, которые были обнаружены оперативниками. Что, если именно на чердаке и укрывался злодей?
— А тот шум, который вы слышали наверху, когда обнаружили вашу подругу задушенной… Вы не пошли туда, чтобы посмотреть, кто там может быть?
— Нет.
— Почему?
— Не знаю, не сообразил, что это может быть он… убийца.
Подруги возмущенно смотрели на дядю Лешу. Вот ведь тюфяк! Ударился в панику, залился слезами, а потом и вовсе совершил непоправимую ошибку. Вместо того, чтобы поднять тревогу, он перенес тело Амелии обратно к себе домой!
Таковы все «книжные» люди. Зачастую, когда приходит время действовать быстро и решительно, они не всегда успевают сориентироваться. Так и дядя Леша упустил шанс догнать, а возможно, и задержать преступника. Вместо этого он принялся рыдать, дав негодяю спокойно покинуть место преступления.
— Я вас не осуждаю, — произнес следователь таким тоном, что всем стало ясно, что все как раз наоборот. — Не каждый день приходится видеть трупы людей, вы поэтому и запаниковали. Но потом… почему потом вы не заявили обо всем случившемся в полицию?
— Потому что я — трус! — откровенно признался ему дядя Леша. — И всегда таким был. Амелия была достойна лучшего мужчины. Я должен был сразу же вызвать полицию. А я… этого не сделал. Я попытался скрыть факт ее смерти, а это все равно, что я Амелию предал! Судите меня, ибо я — негодяй и низкий человек.
Раскаяние его было велико, но и проступок не мал. Как ни крути, а если бы сыщицы не разыскали шофера, который и опознал дядю Лешу, то за убийство Амелии пришлось бы отвечать Егору и Насте, в чьей машине нашли тело убитой женщины.
— А как вам пришла в голову идея положить тело в чужую машину?
Дядя Леша вновь начал каяться в том, какой он нехороший человек. Но следователя интересовали факты.
— Вам для этого потребовались бы ключи, — сказал он. — Как вы их раздобыли?
Настин сосед еще немного повздыхал, виновато покосился в сторону Егора, но потом все же ответил:
— Это произошло как-то само собой. Смерть Амелии не давала мне покоя. Я все время думал, как же такое могло с ней приключиться. Амелия жаловалась мне на своих родственников, которые пристают к ней с дележом наследства. И мне хотелось убедиться, что у Амелии дома все в порядке.
— В смысле? Не взломали ли ее родственники дом в отсутствие хозяйки?
— Амелия мне такого порассказала про этих жадных и беспринципных людей, что я ждал от них любого злодеяния. Лично я совсем бы не удивился, если бы оказалось, что убийца Амелии — кто-то из нее родни.
И так как следователь его не прерывал, дядя Леша пустился в объяснения:
— Дело в том, что Амелия получила от своего деда коллекцию драгоценностей. Это было справедливое вознаграждение за ее услуги и уход за стариком. Ведь Амелия не только забрала дедушку к себе, она сама ухаживала за ним. И еще работала при этом. Я считаю, что бы ни завещал ей там старик, это было его законное право, и другие родственники не должны претендовать на это.
Значит, отношения между Амелией и дядей Лешей были настолько близкими, что она рассказала ему даже про драгоценности. Но коли Амелия забрала коллекцию из хранилища, значит, она должна была ее где-то спрятать. И вновь на первый план выходил дядя Леша.
Что, если он позарился на драгоценности Федора Захаровича? Дядя Леша был человеком искусства, он, конечно, понимал, что драгоценности Амелии имеют большую цену. А что, если коллекция была у Амелии с собой, когда она пришла к своему любовнику? В сумке. И именно эту сумку и принес дядя Леша к Егору, чтобы заинтересовать того в поисках Насти.
Но Егор, тоже смекнувший, куда ветер дует, решительно запротестовал:
— Ничего не знаю ни про какую коллекцию! В той сумке, которую принес дядя Леша ко мне, никаких драгоценностей не было!
Все повернулись к дяде Леше, ожидая его объяснений:
— Я нашел сумку пустой! — заверил он их. — В смысле, без драгоценностей. Она была раскрыта, а все вещи валялись на полу. Чуть позже, когда я осматривал лестничную площадку и ступени лестницы, стараясь понять, не пропустил ли я какую-нибудь вещь Амелии, я нашел на ступенях сережку Насти. Чтобы заинтересовать Егора и заставить его поехать домой к Амелии, разузнать, что там и как, я подкинул сережку Насти в сумку. Вот и все золото, которое я видел.
Значит, дядя Леша планировал загрести жар чужими руками. Что же, пусть это останется на его совести. А проблема заключалась в том, что, по-видимому, коллекция Федора Захаровича пропала бесследно. Но когда? Каким образом? Ответить на эти вопросы было бы проще, если бы сыщики знали, куда поехала Амелия, выйдя из банка. Ведь драгоценности она забрала утром, едва банк открылся. А к дяде Леше в гости она приехала уже под вечер. Но это если верить его словам. А что, если им не верить?
Впрочем, следователь в этом плане никаких подозрений в адрес дяди Леши не испытывал.
— Наши эксперты установили время смерти Амелии. Оно совпадает с озвученным тут. И сам я лично не думаю, чтобы потерпевшая весь день моталась бы по своим делам с сумкой, битком набитой драгоценностями. Не говоря уж о вопросе безопасности, это должно было быть еще и тяжело.
Золото — тяжелый металл. Если предположить, что подавляющее большинство драгоценностей в коллекции Федора Захаровича являлись золотыми, то их вес за целый день должен был здорово оттянуть Амелии руки.
— Лично я считаю, что Амелия, унеся драгоценности своего деда из банка, где они уже не были в безопасности от посягательств жадных родственников, куда-то их затем перепрятала.
— Но куда?
Дядя Леша категорически отрицал всякую причастность к исчезновению коллекции.
— Мне Амелия ничего не передавала. В тот день у меня были дополнительные занятия, да еще заседание ученого совета. Так что я пришел домой лишь незадолго до появления Амелии. И готов поклясться, что сумка у нее весила, как обычно. Когда я помогал ей снять верхнюю одежду, то принял у нее и сумку. Если бы в ней было что-то тяжелое, я бы обратил на это внимание. Но меня ничто не насторожило.
И все же сыщики не торопились верить дяде Леше. То, как он поступил с телом Амелии, говорило не в его пользу. И невзирая на все клятвы дяди Леши, что он запаниковал, отсюда и все его действия, следователь выглядел все более и более хмурым.
— Как вы раздобыли ключи от машины?
— Взял.
— Просто взяли? А где же они находились? У вас?
— Нет, не у меня.
— Значит, ключи вы украли?
Дядя Леша смутился до такой степени, что даже заплакал.
— Я очень виноват, — бормотал он. — Судите меня, ибо я вор и подлый человек.
За дядю Лешу ответил Егор.
— Кажется, я знаю, как все получилось. Ключи от машины находились возле зеркала. Когда дядя Леша пришел первый раз, он принес сумку, а ключи от машины, наоборот, забрал. А когда наведался ко мне на другой день, якобы для того, чтобы узнать, как я съездил к Амелии и нашел ли там Настю, то пристроил ключи на место. Я даже ничего не заметил. А сумка Амелии послужила ему отличным предлогом!
Дядя Леша запротестовал:
— Сумку я принес вовсе не в качестве предлога. Мне было нужно удостовериться, что родня Амелии тут ни при чем. Я хотел, чтобы Егор съездил к Амелии домой. Сам я боялся подставиться и поэтому решил подбросить в сумку Амелии сережку Насти. Будто они вместе уехали.
— И я попался на эту удочку! — воскликнул Егор. — Как последний дурак помчался в этот коттедж, никакой Насти там не нашел, да еще и по кумполу получил!
Следователь вновь оживился:
— Кстати, а кто это мог быть?
— Не знаю. Может быть, тот тип, что Амелию грохнул? Драгоценностей в ее сумке он не нашел, поэтому и влез в ее дом, ожидая найти драгоценности там.
Эти слова Егора подтверждали и показания полицейских, приехавших в коттедж потерпевшей. По их словам, все в доме было буквально перевернуто вверх дном. Тщательный обыск занял два-три часа, а может быть, и больше. Егор никак не мог заниматься обыском, поскольку прибыл в коттедж чуть раньше полицейских.
И Воронихин перевел взгляд на Настю:
— Вы тоже были в доме покойной? Учтите, там нашли вашу сережку, наверное, найдутся и другие следы.
Пришлось Насте сознаться в том, что, оказавшись в поздний час одна на пустынной улице, она зашла в чужой дом.
— Двери были открыты, свет выключен.
— И вам не показалось это странным?
— Со мной в тот вечер столько всякого произошло, что я даже не задумалась. Просто обрадовалась, что смогла найти место, где отогреюсь. Легла на кровать и заснула.
— Однако, — крякнул следователь. — И кроме вас, в доме больше никого не было?
— Никого, — заверила его Настя. — Утром, когда я ушла, в доме все было в порядке.
— А дверь вы оставили закрытой?
— Нет, отключила электричество. Подумала, что наверное, так и надо.
— Значит, входная дверь осталась открытой?
— Да, — тихо произнесла Настя и совсем уж тихо добавила: — Может быть, обыск учинили родственники Амелии? Те, что гоняются за ее сокровищами?
Настя специально упомянула о родственниках Амелии. Сделала она это с одной целью, чтобы не говорить о Борисе. Пока что следователь не знал о его присутствии в доме покойной Амелии, и Насте очень хотелось, чтобы так оно оставалось и впредь.
Что касается подруг, то они сразу же подумали о том, что вряд ли родственники Амелии, во всяком случае те, которых подруги видели в банке, могли бы устроить в доме обыск. Насколько поняли подруги, вся родня Амелии дружно и искренне уповала на то, что драгоценности находятся в хранилище банка. А убедившись, что их там нет, вспомнили про сейф в комнате старика, переделанной впоследствии Амелией под гостевую спальню.
Зачем им в таком случае устраивать обыск во всем доме? Это мог сделать лишь тот, кто точно знал, что драгоценностей нет в банке, но в то же время их нет и у самой Амелии в ее сумке, а возможно, что и в сейфе. И кто же это мог быть? Ответ был ясен, только убийца, задушивший несчастную женщину, а до того следивший за ней.
Но кто именно этот человек, сыщицы не знали. К тому же оставался шанс, что драгоценности все же найдутся в домашнем сейфе Амелии. И поэтому о том, как продвигаются дела у ее родственников, отправившихся потрошить этот самый сейф, подругам было очень интересно узнать.
