Глава 8
Откровенно говоря, дом выглядел не ахти как. Был он уже совсем старый и ветхий, да еще фундамент пополз, и дом перекосило на один бок. И все же он был обитаем. В открытых окнах трепетали кружевные занавесочки, на подоконнике стоял горшок с неизменной геранью, столь излюбленным цветком всех деревенских бабушек. И перед домом был разбит небольшой палисадничек, теперь уже сильно заросший сорной травой, но все еще цветущий и благоухающий.
Кто-то старательно ухаживал за пионами, лилиями и ромашками. И маргаритки были явно посажены человеческой рукой. И если у хозяйки этого цветника не всегда находились силы, чтобы бороться с сорняками, губящими мелкую поросль, то на полив старых, уже не боящихся сорняков растений у нее сил еще хватало.
– Пошли туда, – предложила Кира. – Спросим.
Стук в поеденную временем калитку ничего не дал. Из дома не раздалось никакого ответного отклика. Поэтому, немного поколебавшись, подруги отодвинули деревянную щеколду и осторожно пошли по тропинке в направлении крыльца. Собачьего лая слышно не было. Да и предупреждающей таблички тоже не наблюдалось. Но кто знает, в незнакомом месте лучше соблюдать осторожность.
Крыльцо оказалось под стать этому дому – ветхим и буквально рассыпающимся от старости. Прогнившие доски опасно скрипели под ногами подруг, когда они поднимались наверх. И все же дом был очарователен. Посеревший от времени и погоды, он был украшен кружевной деревянной резьбой. И на втором этаже был вырублен балкончик, декорированный шестью тесанными из стволов деревьев столбами.
– Эй! – вновь подала голос Кира. – Есть тут кто живой?
Внезапно из дома послышалось кряхтенье, а затем старческий голос произнес:
– Тута я! Жива покамест! Кому понадобилась баба Пелагея?
И минуту спустя перед глазам подруг предстала маленькая скрюченная старушка. Она опиралась на тяжелую палку, без которой, казалось, могла просто улететь при сильном порыве ветра. Несмотря на свой более чем преклонный возраст, старушка выглядела бодрой и глаза у нее были ясные.
– Кто такие? – строго обратилась она к подругам. – По какому делу? Если по поводу дома, то сразу скажу, в богадельню не поеду и дом свой тоже не продам! Тут я с мужем всю жизнь прожила, тут я своих четверых ребят вырастила, тут я и помру.
– Вы уж нас извините, но мы к вам совсем по другому делу.
– Да? Ну, тогда и вы меня звиняйте. А то надоели эти из службы опеки. Все ходят и ходят. И чего ходят? Я же им русским языком сказала: к детям и внукам в город не поеду жить. Не могу я в городе да на чужом месте. Привыкла к своим стенам. Тут жила, тут и помру. – И почти без всякой паузы старушка обратилась к подругам: – Так что у вас ко мне за дело?
– Скажите, из ваших окон ведь видно здание бывшего клуба?
Если бабушка и ждала какого-то вопроса, то явно не этого. Она нахмурилась и кивнула:
– Содом с Гоморрой!
– Что?
– Стыд и позор, говорю! Как мы раньше с мужем радовались, что прямо напротив нашего дома клуб построили! Хоть иной раз по субботам там и шумновато было, а все равно интересно. Люди из дальних деревень приезжали, чтобы субботний сеанс увидеть, а кто помоложе, те и на танцы оставались. Весело было. А теперь… Стыд и позор!
И старушка обреченно махнула рукой:
– По ночам хулиганье на пустыре костер жгет, дурными голосами песни поют, водку жрут, что пацаны, что девки. А после и вовсе срам творится. Соседка моя – Нюра, пока не померла прошлым летом, все радовалась, что к старости на оба глаза ослепла. Хорошо, говорила, не вижу ничего, а слуховой аппарат выну, так и не слышу. Ну а как ей сын денег на операцию собрал да сделали ей операцию на глазах, Нюрка и померла. Только месяц зрячей выдержала, а потом скопытилась.
– Неужели из-за тех мерзостей, что на пустыре творились?
– Творились и творятся! – решительно подтвердила старуха Пелагея. – Я уже и участковому докладывала, что надо это место бульдозером сровнять.
– А он что?
– А ему не наплевать? Вы, говорит, бабуля, не кипишуйте и не дергайтесь. Молодежи ведь тоже надо где-то собираться. Чем бывший клуб хуже любого другого места? Так, говорит, мы хотя бы знаем, где они кучкуются. В случае чего можем быстро все их сборище накрыть.
– Не послушал он вас, одним словом.
– И очень напрасно!
Бабушка по очереди очень внимательно посмотрела на обеих сыщиц.
– Случилось чего на пустыре? – тихо спросила она. – Да?
– К сожалению, да.
– Изнасиловали кого из девок?
– Нет, произошла другого рода трагедия.
– Так говорите же толком! – рассердилась старушка. – Неужто парни друг друга покалечили?
– Еще хуже.
– Хуже? Уж не убили там кого?
– Убили. То есть хотели убить!
– Ох, мать честная, Богородица, Дева, святая заступница! – всплеснула сухонькими ладошками бабушка Пелагея. – Кого же убили-то? Неужели местного кого?
– Да. Павла из общежития.
– Парамонова?
– Его.
– Ох, жаль-то как парня! – искренне расстроилась старушка.
– Вы его знаете?
– У нас в Березовке все друг друга знают. И я про его родителей наслышана. Пьют они бесперебойно. И старшие дети за родителями потянулись. А вот Павел не такой. Я слышала, что он один всю семью содержит. Старшие-то что заработают, то и пропьют. А Павел спиртного и в рот не берет.
Старушка закончила хвалить Павла, а потом внезапно нахмурилась и произнесла:
– Только странно мне это…
– Что странно?
– Тихо прошлой ночью у нас на пустыре было. Я и то удивилась, куда все подевались. А потом мне в магазине люди объяснили, что слет какой-то на турбазе бывшей, «На Селигере», открылся. Туда все ребята, что парни, что девки, и рванули.
– Дело в том, что преступление не ночью произошло, а буквально час или полтора часа назад.
– Что?! – поразилась старушка. – Днем?
– Павел находится при смерти. И напали на него буквально час назад.
– Да у кого же это рука поднялась при свете дня черное дело творить?
– Вот об этом мы у вас и хотели спросить.
– Да я-то откуда могу знать? – удивилась Пелагея.
– Окна вашего дома выходят на пустырь, вы сами это сказали.
– Думаете, я могла видеть, как преступник к развалинам идет?
– Да.
– А ведь верно, – произнесла Пелагея, немного подумав. – Был мужик… топал прямиком по тропинке к развалинам.
– А женщина? – заволновалась Леся. – Молодая, изящная женщина? Такой вы не видели?
– Женщину не видела, а вот мужик был!
– Вы его знаете?
– Нет, не нашенский, чужой. Я еще подумала, что приспичило ему, живот скрутило, вот он к кустикам-то и рванул.
– А как он выглядел?
– Как? Ну, высокий такой, плечистый. Волосы назад зачесаны, темные. В хвост сзади забраны. Я как его увидела, еще подумала, что точно не наш. У нас, может, народ и пьющий, и малограмотный, а только волосы мужики словно бабы все равно не носят, не докатились еще до такого!
Оставив мнение бабушки Пелагеи о современной моде и ее нравах на совести самой бабушки, подруги попытались выяснить у свидетельницы хоть какие-то подробности.
– А одет он был как?
– Обычно. Джинсы, футболка. Лето сейчас, все так ходят.
Что верно, то верно. Но сыщицы не унимались:
– Может, у него приметы какие-нибудь особые были? Родимое пятно или хромота?
– Родимого пятна я из своего дома все равно бы не разглядела. Да и очки у него вполовину лица были. А хромать, нет, не хромал этот мужик.
– А машину вы его видели?
– Никакой машины я не видела! – твердо заявила старушка.
Ну, если преступник пришел следом за Павлом из гостиничного комплекса, то запросто мог этот путь и на своих двоих проделать. Вот только почему он не напал на Павла именно там? Но ответ на этот вопрос подруги получили от самого следователя Шумяки, который вскоре появился на месте преступления.
По дороге он заехал в общежитие к родителям Павла, которые сказали, что их сына сегодня подбросил до Березовки их сосед – Боря. Павел за это ему купил полуторку пива, а вот своим родным и единственным отцу с матерью даже по маленькой не выставил!
Родители Павла были таким поступком сына порядком обижены и даже собирались пойти и поколотить Борю, которому досталась неправедная, по их мнению, выпивка. Но Боря был в прошлом горняком, человеком крепким и физически сильным, поэтому жажда мести в родителях Павла потухла как-то сама собой.
Так что к приезду следователя они уже вполне справились со своей досадой и объяснили, что Павел у них в семье «белая ворона», пить с ними не пьет и на выпивку денег тоже не дает. Одна работа у их сына в голове, и в кого таким уродился? А что касается сегодняшнего дня, то куда сын отправился из дома потом и с кем у него была назначена встреча, он им не сказал, а они не спрашивали. Небось не маленький уже, сам разберется.
Вот с такими новостями Шумяка и явился на место трагедии.
– Впрочем, есть и хорошая новость, – произнес он, желая подбодрить подруг. – Павел доехал до больницы живым. Врачи осмотрели его, сделали рентген поврежденной области, но сказали, что своими силами операцию делать не будут. Черепная коробка пробита, обломки кости проникли внутрь. Тут нужен опытный нейрохирург, так врачи в Осташкове заявили, и я считаю, они правы. Поэтому ваши друзья повезли Павла в Тверь. Там у него появится дополнительный шанс.
Подруги были рады услышать, что у молодого человека имеется шанс остаться в живых. Несмотря на то что сначала они были не лучшего мнения о нем, теперь, узнав о его жизни побольше, стали потихоньку свое мнение менять в лучшую сторону.
Пока Шумяка со своими людьми осматривал место происшествия, подруги ему не мешали. Пусть потешится, может, чего и найдет, чего подруги не заметили. К сожалению, Шумяка нашел лишь все ту же золотистую зажигалку. И его лицо приняло крайне недовольное выражение, когда девушки высказали ему догадки относительно личности владельца данной безделушки.
– Уверен, вы ошибаетесь. Эта зажигалка не может принадлежать такой уважаемой даме, как Мелисса Кускова.
– А вы спросите у нее сами!
– Спрошу… Спрошу, если сочту это нужным.
И Шумяка кинул зажигалку в полиэтиленовый пакет, а тот сунул к себе в карман с таким видом, что девушки очень пожалели, что не забрали ценную улику себе. Еще неизвестно, как Шумяка в таком молодом возрасте дослужился до поста начальника отделения. Может быть, опыт сокрытия улик, могущих повлиять на ход расследования и навредить богатым и влиятельным подозреваемым, у него уже имеется.
На место слета подруги вернулись лишь вечером. Шумяка обещал их подбросить до гостиничного комплекса, да потом у него появились какие-то другие дела, и девушки сказали, что прогуляются сами. Погода стояла хорошая, а им было просто необходимо пройтись и позволить мыслям во время ходьбы разлететься по своим полочкам.
Дорога от Березовки до базы «На Селигере» заняла у подруг почти два часа. Но они не жалели о потраченном времени, так как успели все тщательно обдумать и прийти к кое-каким выводам.
– Если Пелагея видела не Мелиссу, а какого-то мужчину, то откуда на месте происшествия зажигалка Мелиссы?
– А может, это и не ее зажигалка вовсе? Надо будет у Мелиссы потихоньку выведать, курит она или нет?
– Не курит она.
– Ну, может, зажигалка ей в подарок досталась.
– И она таскает с собой совершенно ненужную ей вещь?
– Может, она ее потеряла.
– Или ее у Мелиссы украли.
– Украли и подбросили на место преступления!
– И сделал это тот самый мужчина, которого видела старуха Пелагея!
Но все оказалось куда проще и страшней, чем придумали по дороге подруги. Когда они добрались до гостиничного комплекса, то первым делом попытались разыскать Мелиссу. Теперь они уже не испытывали перед хозяйкой слета прежнего трепета. Теперь она была для них в первую очередь подозреваемой, а робеть перед подозреваемыми в расследовании – самое последнее дело.
Мелиссу они застали в обществе симпатичного молодого человека. На сей раз это был мальчик из приехавших на слет палаточников, то есть туристов – любителей передвигаться налегке. Молодой человек был невысок ростом, но сложен очень изящно. И под тонкой загорелой кожей перекатывались небольшие, но крепкие мускулы. У парнишки была кудрявая белокурая бородка и такая же пышная светлая шевелюра. Наверное, эти шелковистые волосы и привлекли хозяйку праздника. Потому что во всем остальном молодой человек ничем особо не блистал.
– Мелисса, мы должны кое-что сказать вам про Павла.
– Какого Павла?
– Павла Парамонова. Он работал тут в ресторане официантом… Вы должны его знать!
По лицу Мелиссы, когда она догадалась, о каком Павле идет речь, пробежала тень неудовольствия. Женщине явно меньше всего хотелось вспоминать о своем отвергнутом любовнике. Но еще меньше ей хотелось привлекать к этой теме излишнее внимание посторонних. А оно было бы неизбежно привлечено, вздумай она отказываться и вздумай подруги настаивать.
– Хорошо, – легко согласилась она. – Поговорим.
Она встала из-за стола и подошла к девушкам. При этом она постаралась как можно незаметнее взять их под руки и отвести подальше от столиков, где сидели ненужные ей свидетели. Оказавшись вне досягаемости для их ушей, она наконец остановилась и спросила:
– Что еще хочет от меня этот мерзавец?
– Зачем вы так про него? Если парень разочаровал вас в постели, это еще не повод ненавидеть его.
Мелисса шумно выдохнула и гневно взглянула на подруг:
– Это ложь! Что вы себе позволяете? Я немедленно сообщу о вашем недопустимом поведении вашим друзьям. И знаете что… я даже попрошу, чтобы они заставили вас уехать!
– Мелисса, не трудитесь. Во-первых, мы слышали ваш разговор с Павлом. Сегодня утром, в лесу.
И видя, что женщина временно лишилась дара речи, быстро продолжили:
– А во-вторых… наши друзья сейчас для вас недосягаемы. Видите ли, как раз сейчас они заняты тем, чтобы Павел был как можно быстрее доставлен в больницу.
– В больницу? Он заболел?
– Он находится при смерти. И вам это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было другому.
– Мне?
– Мелисса, где ваша зажигалка?
– О чем это вы?
– Ваша зажигалка, Мелисса. Или вы ее потеряли?
– Я не курю. Зачем мне зажигалка?
– Но у вас ведь была зажигалка?
– Бог мой! – закатила глаза к небу женщина. – Какие-то вы обе странные, девочки. Тащите меня куда-то, потом обвиняете в том, что Павел угодил в больницу, расспрашиваете о зажигалке, которую я, по-вашему мнению, потеряла. Что с вами происходит? Может, вы обе обкурились?
Последняя фраза прозвучала у Мелиссы ласково и вроде бы даже участливо.
– Служба охраны доложила мне, что многие молодые люди покуривают на слете кое-что покрепче сигарет. Наверное, вас тоже угостили?
– Нет! Мы не курили! С чего вы взяли?
Мелисса рассмеялась.
– Но вы же с чего-то взяли, что я курю сигареты и даже имею зажигалку.
– Мы объясним вам, с чего мы так про вас подумали, – произнесла Кира.
Выслушав объяснения подруг, на сей раз подробные и детальные, Мелисса призадумалась. Подруги не пожалели времени и максимально точно описали ей найденную на месте трагедии зажигалку. Кира пошла еще дальше и в блокноте изобразила, как выглядели инициалы, выложенные кристаллами Сваровски. После этого желания веселиться в Мелиссе заметно поубавилось.
– Это ведь ваши инициалы – «М» и «К»?
– Мои.
– А зажигалка? Она ведь тоже ваша?
– Ну, не совсем моя, но… но я знаю человека, которому она может принадлежать.
– И кто он?
Но Мелисса не ответила. Она погрузилась в какие-то свои мысли.
– Как нехорошо, – пробормотала она. – Если взглянуть с вашей стороны, то меня и впрямь можно заподозрить в нападении на Павла. Полиция уже в курсе?
– Да, они нашли вашу зажигалку.
На сей раз Мелисса не стала отрицать факт владения упомянутой зажигалкой.
– Но у меня же алиби! – воскликнула она. – Я все время была на слете! Как быть с этим?
– Отсюда до Березовки минут десять езды на машине. За полчаса вы могли доехать до села, попытаться прикончить Павла и вернуться назад. Да, в тридцатьсорок минут вы запросто могли уложиться. Скажете, что ни разу не исчезали с глаз публики на такое время?
– Разумеется, я не робот, не могу функционировать постоянно. После обеда я уходила к себе в номер, отдыхала, читала и смотрела телевизор.
– И кто это может подтвердить?
– Никто. Я была одна.
Мелисса выглядела напряженной. Она даже взглянула в сторону своего нового ухажера, словно досадуя, что не догадалась пригласить его с собой в номер. Кажется, женщина прониклась серьезностью ситуации. И она больше не отрицала того, что та имеет к ней непосредственное отношение. Что же, уже хоть что-то.
– Но я не брала свою машину со стоянки, – произнесла Мелисса. – Это ведь меня в какой-то степени оправдывает?
– Вот именно… в какой-то…
– Где ваши друзья? – нервно произнесла Мелисса. – Повезли Павла в тверской госпиталь? Что же, очень вас прошу, как только они его устроят, позвоните им и попросите вернуться поскорее. Они нужны мне тут.
– Хорошо. Мы попросим. А пока что вы не хотите оплатить пребывание Павла в больнице?
– С какой стати? Полагаю, у него есть медицинский полис. А если даже нет… что же, возможно, так будет даже лучше.
Последняя фраза сорвалась с губ Мелиссы невольно, и она сразу же о ней пожалела. Это было видно по смущению и досаде, которые выразило ее миловидное личико.
– Вы хотите этим сказать, чем быстрее умрет Павел, тем лучше для вас? – ядовито поинтересовалась у нее Кира.
– А еще лучше, чтобы он это сделал не приходя в сознание? – добавила Леся.
– Тогда парень точно не сможет назвать имя человека, напавшего на него!
– Оставьте меня в покое! – разозлилась Мелисса. – По какому праву вы обвиняете меня в случившемся?
– На месте преступления найдена ваша зажигалка.
– О боги! Ну и тупые же вы! Сколько раз можно вам повторять: это не моя зажигалка! Я не курю и никогда не имела такого предмета!
– Но вы знаете человека, которому он принадлежит.
– Допустим. И что с того? Этот человек также не мог напасть на Павла!
– Почему?
– Почему? Да хотя бы потому, что он не настолько глуп, чтобы потерять подобную улику прямо на месте преступления. Это ужасная ошибка, ясно вам?
– И все равно, назовите нам его имя.
– Нет!
Мелисса круто развернулась и пошла прочь от подруг. Резкость ее обращения с ними была так непривычна, что несколько проходивших мимо гостей праздника посмотрели в сторону подруг с явным любопытством. Девушки видели, что люди зашушукались между собой. Всем им было интересно, что это за персоны такие, которые вызвали гнев Мелиссы – ласковой госпожи?
И подруги даже не сомневались: не пройдет и часа, как сплетня о том, что Мелисса накричала на них, облетит все это сборище.
Но так долго ждать и не пришлось. И первым к девушкам подошел Валерий. Впрочем, он не скрывал, что интересуется одной Лесей.
К ней он и обратился:
– Я слышал, как эта женщина кричала на вас. Что-то случилось?
– Не вашего ума дело! – отрезала Кира.
Но Леся так умоляюще взглянула на подругу, что та примолкла и отошла в сторонку. Но недалеко, исподтишка она стала следить за Лесей и ее кавалером.
– Вам нужна моя помощь? – повторил Валерий, сняв очки и одарив Лесю своим чудесным взглядом, от которого у девушки побежали мурашки по спине.
– Нет, нет, со мной все в порядке. Это все Мелисса…
– А с ней что такое?
Кроме взгляда в арсенале Валерия была еще и чудесная улыбка. И Леся почувствовала, что ее охватывает истома. И сама не зная почему, она произнесла:
– У Мелиссы нелады с ее мужем.
– Вот как?
Валерий казался удивленным. Леся мысленно обругала себя, надо было заговорить не о Мелиссе, а о чем-то другом. Но Валерия тема неожиданно увлекла, и он спросил:
– И что же не так с мужем Мелиссы?
– Он совсем не интересуется своей женой.
– Почему вы так решили?
– Разве это не очевидно? У Мелиссы назревают крупные проблемы, а ее мужа нету с ней рядом!
– Вы считаете, что быть рядом – это главное, чего люди ждут от своего спутника?
– Конечно, а вы разве так не считаете?
– Раньше мне казалось, что люди могут быть дороги друг другу, даже находясь в разных частях света. Но теперь, пожалуй, я думаю иначе. Муж обязан быть со своей женой в любое время.
– И особенно когда женщина нуждается в нем.
– Да, и в этом случае особенно.
Леся взглянула на Валерия с теплотой:
– А вы женаты?
– Да.
– Ну, я уверена, вашей супруге беспокоиться нечего. Когда будет нужно, вы всегда окажетесь рядом с ней.
Но слова Леси совсем не порадовали Валерия. Он пробормотал какие-то ласковые слова и поспешил отойти. А Леся подумала о том, что невольно огорчила мужчину. И еще она подумала, что, похоже, не у одной Мелиссы нелады в личной жизни. Валерий тоже переживает не лучшие дни своего брака.
Но пока что подругам оставалось только ждать, когда вернутся их защитники, чтобы пожаловаться им на коварную Мелиссу, которая никак не хочет признаваться в том, что зажигалка принадлежит ей. Но к их удивлению, когда Эдик и Лисица вернулись из Твери на слет, они не были настроены выслушивать жалобы своих подруг. Они вообще не хотели с ними встречаться, рвались сначала повидать Мелиссу, дескать, их услуги ей в данный момент нужнее.
Девушкам даже пришлось прибегнуть к страшным угрозам покидания супружеского ложа и немедленного отъезда, прежде чем друзья согласились увидеться с ними первыми.
Но и это вовсе не означало, что мужчины автоматически встали на сторону подруг.
– И правильно, что Мелисса вас отчитала, – бесцеремонно заявил им Лисица. – Ей вообще не следовало с вами разговаривать.
– Почему это?
– Потому что вы обе из породы тех людей, про которых говорят, что они слышат звон, да не знают, где он.
– О чем ты?
– Говори яснее!
– Зажигалка принадлежит не самой Мелиссе. Она принадлежит ее мужу.
– Мужу?
– По всей видимости, это его вещица, – кивнул Лисица и добавил: – Михаил Кусков – «М» и «К» – это его инициалы. И Мелисса была смущена именно по причине того, что она поняла правду.
– Муж Мелиссы… – пробормотала Кира, которой до сих пор эта мысль в голову не приходила. – Вот оно что.
– И у него такие же инициалы, как у его жены… О-о-о… Кира, ты понимаешь?
Но Кира взглянула не на подругу, а на Лисицу:
– Как выглядит господин Кусков?
– Разве вы его никогда не видели?
– Нет.
– Ну если честно, то я тоже лично с этим важным господином не знаком. Но судя по его фотографиям в прессе, это крупный мужчина, очень ухоженный, широкоплечий и ростом выше среднего.
– А волосы?
– Прическа господина Кускова – это отдельный разговор.
– Почему?
– Он носит хвост, как у известного актера. Темные волосы, которые стянуты назад. Просто, но в то же время вызывающе.
– А очки?
– Очки он любит старомодные, капельки, закрывающие половину его лица.
Ну все! Этого человека и видела бабушка Пелагея из окна своего полуразвалившегося дома! Это он приезжал в Березовку, он назначил встречу Павлу и он же убил парня!
Кира с Лесей осознали этот факт практически одновременно. И одновременно же они воскликнули:
– Это муж Мелиссы напал на Павла!
– Его видели в Березовке!
– Кто?
– Мы нашли свидетеля, который его видел!
Лисица оживился, но узнав, что речь идет о бабушке, чей возраст приближается к столетнему юбилею, вновь разочаровался:
– Ни один суд и ни одно следствие не примет показание такого свидетеля всерьез.
– Почему?
– Люди начинают верить показаниям свидетелей, достигших определенного возраста. И перестают им верить после перешагивания свидетелями определенного возрастного барьера.
– Бабуля Пелагея в здравом уме! Можно отдать ее на освидетельствование эксперту, любой врач подтвердит, что бабушка в своем уме, да и зрение у нее еще весьма приличное. Сейчас многие молодые видят хуже, чем она.
– Все равно, она же не видела лица подозреваемого. Только его фигуру и прическу.
– И что?
– То и другое легко подделать. Полной уверенности, что на Павла напал именно господин Кусков, у нас нет.
– А его зажигалка? Ты сам сказал, что это его зажигалка!
– Мы нашли ее на месте преступления! И на ней еще видны какие-то бурые пятна!
– Очень может быть, что это кровь Павла!
Лисица вздохнул:
– Я сказал лишь то, что на зажигалке инициалы, которые могут принадлежать господину Кускову. Точно так же, как и номер, с которого поступил Павлу последний звонок, может принадлежать Кускову.
– Как это?
– Мы пробили этот номер с целью выяснения личности владельца, но оказалось, что данный конкретный номер ни за кем не числится. Про такие номера говорят, что они «чистые».
– И никак нельзя выяснить, кто пользуется этим номером?
– Можно, но…
– Но сложно?
– Да.
– А нельзя ли установить прослушку?
– И что это даст? На слете все постоянно перемещаются с одного места на другое. И если преступник – это один из гостей или организаторов слета, то вряд ли он станет звонить по нему из своего номера. Мы лишь установим, что человек находится на месте слета, а мы это и так понимаем.
– Вы услышите его переговоры!
– Полагаю, преступник не настолько глуп, чтобы повторно засветить этот номер.
– Во всяком случае, не в ближайшее время.
Пусть так, но подругам казалось, что рано отказываться от версии, что преступник – это господин Кусков.
– Но инициалы на зажигалке… Разве это не доказывает, что зажигалка принадлежит Кускову?
– Девочки, ну подумайте сами, сколько на свете может быть людей с такими инициалами? Нельзя строить обвинение на том, что инициалы на найденной зажигалке совпадают с инициалами самого Михаила Кускова. Это может привести к ошибке.
Кира возмутилась:
– Ты эти адвокатские штучки брось! Хватит выгораживать Кускова! Ясно ведь – либо Мелисса, либо сам Михаил пытались избавиться от Павла. Первая была его любовницей, и расстались они далеко не мирно. Мелисса могла испугаться, что обозленный Павел начнет болтать об их связи на всех углах. Вот она его и убила.
– Да, а у ее мужа вообще шикарный мотив, – добавила Леся. – Ревность!
– И кстати, это объясняет отсутствие на пустыре длинных дамских окурков.
Справедливости ради надо было бы заметить, что и мужских дорогих окурков на месте преступления не валялось, но Кира об этом умолчала. Ей было необходимо убедить Лисицу помочь им добраться до Кускова. Сыщица хотела поговорить с Михаилом по душам лично. И она чувствовала, что отсутствие окурка, который мог бы принадлежать Кускову, здорово бы затормозило это дело.
– Впрочем, он ведь мог сунуть окурок в карман, – предположила Кира самой себе в утешение и, разумеется, вполголоса, чтобы ее никто не услышал.
Но тут же противный голос совести тоненько, протестующее взвизгнул. Кусков был так осторожен, что даже позаботился о том, чтобы спрятать окурок, но при этом назначил встречу Павлу посередине Березовки, при свете дня! Да еще при этом умудрился потерять на месте преступления весьма приметную зажигалку!
Все в Кире протестовало против этого. Ну не мог Кусков так глупо подставиться!
Невольно она заговорила вслух, и последняя фраза прозвучала у Киры вполне отчетливо.
– Все это верно, и все это так, – тут же кивнул Лисица. – Очень уж странной кажется мне забывчивость господина Кускова. Что это он, другого места не нашел, чтобы покурить?
– И все же?
– Что?
– Нам необходимо поговорить с ним! Хочешь ты этого или же нет, а надо!
– Почему это я не хочу? – немедленно отреагировал Лисица. – Очень даже хочу. Да это просто необходимо сделать. Согласен с вами, ситуация сложилась весьма щекотливая. И если Кусков не поторопится, очень может статься, что скоро он окажется на скамье подсудимых.
Вот как Лисица повернул дело! Ну что же, хорошо, пусть так. Подругам было главное заполучить в свои руки этого Кускова, понять, где он находится, а после они уж придумают, как им действовать. Лишь бы Лисица установил контакт с этим загадочным Кусковым, которого никто еще ни разу не видел на слете.
– Может, мужика вообще нету в стране? Может, он где-то в Европе или Америке? Или хотя бы на Дальнем Востоке? Тогда у него алиби! Тогда получится, что подставить хотят его жену. Все-таки я думаю, зажигалка либо ее, либо его.
Да, пока не было точно определено место нахождения Кускова в момент совершения последнего преступления, нельзя было всерьез его обвинять.
– Выясни у Кускова максимально точно, где он находился и находится.
– И пусть назовет не меньше десятка надежных свидетелей, если хочет остаться на свободе.
Впрочем, подруги и алиби Кускова надежным оправданием не считали. У такого богатого человека всегда найдется десяток свидетелей, готовых присягнуть, что он был с ними в любой момент дня и ночи.
– Нельзя давать преступнику спуску, даже если у него куча денег!
– А этот Кусков совсем обнаглел! Убивает любовников своей жены, словно кроликов по осени!
Подруги знали, если такое понадобится, с фотографией Кускова они обойдут все окрестности, опросят всех и каждого, но выяснят график и маршрут передвижения Михаила по окрестностям Березовки в день нападения на Павла. Местность тут жилая, наверняка не одна бабушка Пелагея видела Кускова, найдутся и другие люди, которые вспомнят его физиономию.
– А может статься, что убийство Иванко тоже его рук дело!
– Что значит – может? Это точно он убил парня. Кусков свихнулся от ревности. Ты же слышала, что у Мелиссы и прежде любовники таинственным образом исчезали.
– Их всех убил Кусков!
– Надо остановить негодяя!
И приняв это благородное решение, подруги насели на Лисицу с двух сторон:
– Иди к Мелиссе!
– Объясни ей, в каком дерьме скоро окажется ее муженек!
– Уверен, она уже и сама это поняла! Поэтому и захотела нас с Эдиком видеть.
– Так идите к ней!
– Скорее! Чего ждете?
– Расселись тут!
– Болтают!
У Лисицы от негодования даже слов не хватило. А такое с ним случалось, поверьте, редко.
