Глава 6
Мальчишек они отыскали быстро. А вот Ваньки среди них что-то не было видно. Тем не менее подруги направились прямо к ним.
– Привет, ребята. Как дела?
Мальчишки, только что бурно и горячо что-то между собой обсуждавшие, при виде подруг мгновенно замолчали, словно воды в рот набрали. Видя, что контакт не спешит налаживаться, Леся продолжила:
– Конфет хотите?
Сладкого ребятам хотелось, это было видно по их загоревшимся глазам. Но по-прежнему никто из них не решался сделать шаг навстречу чужакам.
– Берите, чего вы стесняетесь? Это мы для Ваньки конфеты купили, считайте, что это он вас угощает.
При упоминании имени Ваньки по рядам мальчишек пронесся неясный гул. Они принялись смущенно переглядываться друг с другом. И в животах у подруг появилась тревожная дрожь.
– Что с Ванькой? – взволнованно спросила Леся. – Где он?
– Его нет.
– Разве он не с вами? Он сказал, что идет обедать к какому-то Славке, у которого отец поймал большую рыбу. Кто тут из вас Славка?
На этот вопрос ребята уже не могли ответить откровенным молчанием. Некоторые из них посторонились, отодвинулись от мальчика небольшого роста, со светлыми волосами, подстриженными «в кружок», так, что челка почти закрывала ему глаза.
– Да, мы вместе покушали ухи, – пробормотал он. – А потом…
Он сильно покраснел. И было видно, что ему очень не хочется говорить о том, что было потом. Но подруги, уже почуявшие неладное – больно сильно были смущены все эти мальчишки, – насели на Славку с двух сторон.
– Где Ванька? Куда он пошел от тебя?
Наконец Славка заговорил. Его голос звучал едва слышно, но все же подругам удалось различить слова:
– Ваню отец Захария к себе позвал.
В первую минуту подруги решили, что случилось самое худшее. Мальчик так аллегорично пытается объяснить, что Ванька тоже умер. Лесины руки, державшие кулек с конфетами, ослабли, и конфеты посыпались прямо на землю.
– Как? – закричала она. – Как это случилось?
– Назареи за ним пришли, Вениамин и Исайя. Они сказали, что отец Захария велел позвать к себе отрока, приехавшего на очищение. Ваньке нужно было пойти с ними.
Подруги переглянулись. Как такое могло быть? Ведь отец Захария погиб еще ночью. И вообще, сегодня утром они видели Ваньку целым и невредимым. Да и в обед он прибегал. Значит, что бы с ним ни приключилось, это должно было произойти уже после обеда.
На всякий случай, подруги спросили у Славки:
– И когда это было?
Ответ ребенка рассеял всякие сомнения, но в то же время породил еще большие.
– После обеда, как мы рыбу поели, так Вениамин с Исайей и пришли к нам в дом.
– И они забрали Ваньку с собой?
– Да.
– И сказали, что делают это по требованию отца Захария?
– Да.
– И с тех пор ты Ваньку больше не видел?
– Нет.
– И никто не видел?
Славка помотал головой. Лицо у него побледнело. Мальчик кусал губы, словно бы стараясь не расплакаться. Подругам стало его даже жалко. Неужели это они так сильно напугали ребенка? Стыд им и позор за это.
– Ты нас прости, если мы слишком на тебя давим. Просто мы давно не видели Ваню, вот и тревожимся за него.
– Да ничего, я все понимаю, – поднял наконец на них глаза мальчик. – Я и сам за него боюсь!
Выпалив это признание, он залился краской, а в рядах мальчишек вновь пронесся ропот.
– Молчи, – донесся до подруг сдавленный шепот. – Молчи, дурак! Самому же потом отвечать придется, и нас всех втянешь!
– О чем это они? – спросила Леся у Славки.
Но мальчик молчал. Он явно боялся гнева своих товарищей, многие из которые были уже совсем большие и крепкие ребята, которые запросто могли расправиться с хилым и мелким Славкой. Леся поняла, что не дело подводить мальчика, и повернулась к остальным.
– Ребята, у вас в поселке произошло ужасное несчастье. Ваш духовный учитель и наставник – отец Захария умер. И он не просто умер, он убит! И случилось это злодеяние минувшей ночью.
Ребята выглядели потрясенными. Похоже, никто из взрослых не удосужился сообщить им правду о произошедшем. И теперь они были невероятно изумлены.
– Что, правда? Он умер? Поэтому полиция приехала?
– Да. Поэтому.
– Честно?
– Что именно?
– Он точно умер?
– Точней не скажешь. Мертв и уже основательно похолодел.
Теперь на лицах ребятни проступили наконец чувства, которые до сих пор они таили в себе. Услышав, что деспотичный старик мертв, они поняли: бояться его больше не надо и дружно обступили подруг. Конфеты ребята расхватали прямо из пыли. Правда, снятые бумажки попрятали по карманам. И энергично пережевывая сладости, принялись наперебой снабжать подруг информацией.
– Это отец Захария не разрешал нам к вам даже подходить.
– Сказал, что накажет того, кто посмеет ослушаться.
– Только с Ванькой разрешил играть. Сказал, приедет отрок, сразу же возьмите его к себе в друзья. Объясните, что и как у нас в поселке. А после уж я сам с ним побеседую.
Эта фраза заставила подруг вернуться к насущной проблеме.
– Так и где сейчас Ваня?
– Славка вам уже сказал. У отца Захария он.
– Но отец Захария мертв!
– И чего? Значит, потом умер.
– Нет, он скончался еще ночью, – покачала головой Кира. – Это установил эксперт, а он разбирается в таких делах.
– Тогда мы не знаем, – удивились ребята. – А только то, что Ваньку с собой Вениамин и Исайя забрали – это все верно. Мы и сами видели, как они его к молельному дому через поселок вели. А раз так, значит, отец Захария был еще жив в это время. Это же он должен был велеть назареям позвать к себе Ваньку, верно ведь?
И с этими словами все мальчишки побежали по своим делам. Видимо, им не терпелось послушать, что говорят другие обитатели поселка по поводу случившегося у них события. С подругами остался один лишь Слава. Мальчик больше других подружился с Ванькой, и теперь его искренне заботила судьба друга.
– Значит, Ваньки в молельном доме вы не нашли? – спросил он, и его нижняя губа вновь задрожала.
– Нет, его там не было.
– Понятно, – опустил голову Слава.
При этом по его круглой щеке побежал ручеек.
– Эй, ты чего это? – озаботилась и изумилась Кира. – Ты плачешь? Почему?
– Ваньку жалко!
– Почему тебе его жалко? Ты что-то про него знаешь?
– Если отец Захария позвал его к себе отдельно от остальных, это может значить только одно.
– Что?
– Он решил наказать его.
Вот теперь подруги всерьез струхнули.
– Как это наказать? Физически?
– Да.
– А за что? Славка, говори нормально, Ваня успел и у вас тоже что-то натворить?
– Стекло он разбил, – пробормотал Славка. – Случайно получилось, но стеклопакет лопнул. Конечно, мы пообещали, что ничего не скажем. Только, думаю, что кое-кто из наших донес на Ваню. Иначе откуда посланцам отца Захария было знать, что Ваня у нас рыбой обедает?
В словах мальчика имелась логика. Для своего возраста он рассуждал очень разумно. Но подруг сейчас интересовал другой аспект.
– И часто отец Захария применяет физические наказания к провинившимся?
– Да. Каждую субботу он наказывает тех, кто плохо вел себя.
– Только детей?
– Детей и взрослых.
– И ты думаешь, перед тем, как очистить Ваньку от грехов, он решил его выпороть?
– А зачем его иначе отдельно к отцу Захарию повели? Все знают, если отец Захария кого-то из ребят велит к себе привести, значит, его там пороть будут. Можно уже заранее начинать реветь. Хотя плачь или не плачь, а выпорют обязательно. Только Ванька о том не знал, спокойно шел.
И Славка грустно шмыгнул носом, похоже, что и ему частенько приходилось получать «березовой каши» от отца Захария. Хотя глядя на этого маленького светловолосого ангела трудно было заподозрить его в совершении тех поступков, за которыми может следовать порка.
Но разобравшись с тем, куда исчез Ванька, подруги никак не могли взять в толк, кто же отдал насчет мальчика приказание двум назареям?
– Если отец Захария к тому времени был мертв, то кто велел Вениамину и Исайе привести в молельный дом Ваньку? Может, это их личная инициатива?
Однако об этом следовало поговорить с самими приближенными к отцу Захарию людьми.
– Слава, окажи нам услугу, проводи к этим Вениамину и Исайе.
– Хорошо. Я покажу вам их дома, а внутрь не пойду.
– Боишься?
– Да. Они очень строгие, еще хуже, чем отец Захария был. Тот хоть всегда справедливо наказывал.
– А эти двое разве нет? Не за дело наказывали?
– Но и за дело ведь тоже по-разному можно наказать, – очень по-взрослому вздохнул Славка. – А они даже за случайно порванную об гвоздь старую рубаху могли выпороть так, как иных не драли и за хихиканье во время молитвы.
Да, строго у них тут обстояли дела. Но зато и дисциплина у поселковой ребятни была на небывалой высоте. И невольно приходилось задуматься о тех временах, когда страх перед отцовским ремнем заставлял мальчишек вести себя куда как примерно, что в школе, что дома. И редко, кому из них доставалось больше, чем по одному разу. Большинству хулиганов и одной-единственной порки хватало для того, чтобы научиться уважительно относиться к родителям и вообще слушаться старших. И в будущем один взгляд на ремень, висящий на стене, мог отрезвить хамоватого отрока и заставить его вести себя прилично.
Вот только как быть с разбитым стеклопакетом? Впрочем, его ведь разбил хулиганистый Ванька, а вовсе не местные ребята.
Исайя был дома, он сам вышел к подругам, когда услышал их голоса.
– Что вам надо? – строго спросил он у них, всем своим видом показывая, что их приход неуместен.
Исайя был еще молод. На вид ему было лет двадцать – двадцать два. И хотя он изо всех сил старался показывать себя строгим, подругам почему-то казалось, что в душе он робок и мягок. Вполне возможно, что из него получился бы превосходный муж – покладистый и смирный. Вот только, насколько успели узнать девушки, жениться назареям строго воспрещалось. И даже просто коснуться женщины, было для них смертельным грехом.
– Зачем вы тревожите меня, когда я хочу предаться своему горю?
– Мы хотели всего лишь спросить, где отрок, которого ты и твой друг отвели к отцу Захарию?
Видимо, Исайя не ждал этого вопроса. Однако он ничуть не испугался. Его глаза продолжали смотреть на подруг все так же прямо и отрешенно. А когда девушки повторили свой вопрос, он пожал плечами и произнес:
– Его попросил привести к нему отец Захария. И мы доставили ему чужого отрока.
– Ты лжешь!
– Уста мои должны говорить лишь правду. Любая ложь способна погубить человека, ввергнуть его в адское пламя.
– Значит, тебя самого обманули. Но сегодня после обеда, когда вы привели Ваньку к отцу Захарию, старец был уже мертв!
– Он был там, – возразил Исайя.
– Отец Захария умер еще ночью.
– И он не мог разговаривать с тобой сегодня днем. Ты ведь не видел отца Захария?
– Нет. Он отдал распоряжение через дверь.
– Вот видишь! С тобой говорил кто-то другой!
Лицо Исайи выражало живейшее недоумение. Было видно, что парень пребывает в шоке от услышанного.
– Я не понимаю. Нет, вы ошибаетесь. Кто другой мог проникнуть в комнату, где отец Захария беседовал с Господом? Туда можно было зайти только по его личному приглашению и только тогда, когда он сам находился там!
– Значит, преступник ослушался и этого запрета тоже. Он незаметно проскользнул в это помещение, убил старца, а потом велел вам с приятелем привести к нему отрока.
И так как назарей молчал, подруги подступились к нему более основательно:
– Как все было, когда вы привели Ваньку к старику?
– Рассказывай!
Исайя вконец растерялся.
– Как было? Мы привели отрока, отец Захария велел ему зайти.
– А вам?
– А нам велел оставаться снаружи.
– Вы видели старика?
– Только слышали его голос из-за двери. Нам было сказано, что можно уже приступить к церемонии очищения взрослых. И я пошел в баню, чтобы узнать, все ли у них готово, а Вениамин остался в молельном доме у дверей комнаты отца Захария.
– И никуда оттуда не уходил?
– Кто-то один всегда обязан быть на карауле.
– Ну, а Ванька? Его вы больше не видели?
– Нет.
– И не знаете, зачем он потребовался отцу Захарию или кто уж там был вместо него?
– Нет, нам ничего не было сказано. Только привести отрока и все.
Теперь у подруг на душе стало по-настоящему тревожно. Отрок-то, их драгоценный хулиган Ванька, похоже, исчез. С ребятами его нет, и нигде в поселке тоже. И если его вызвал к себе не сам отец Захария, а кто-то другой, то кто это был? И чем дольше размышляли над этим вопросом подруги, тем хуже делалось у них на душе. Похоже, Ванька оказался в руках преступника, убившего отца Захария.
– Ох, как нехорошо! – пробормотала Кира, нервно ломая себе пальцы. – Ох, как все скверно! Ладно старик, но Ванька-то… Ванька!
– Что же нам делать?
– Во-первых, не паниковать.
– Ага, скажи это самой себе.
– Верно.
Кира постаралась взять себя в руки. Она разомкнула сцепленные в замок пальцы, провела по волосам, несколько раз глубоко вздохнула и сказала:
– Нам надо осмотреть поселок, может быть, мы найдем Ваньку и сами.
– А я бы сообщила об исчезновении полиции.
– Разумеется, полиции и… и еще Леше. Но не Насте!
– Да, Насте об исчезновении сына пока говорить ничего не будем. Не стоит волновать ее раньше времени.
– В ее положении это может быть губительно.
И подруги поспешили к молельному дому, где они надеялись перехватить лейтенанта Мурашова. Но там его уже не было. Пришлось возвращаться назад к дому старца Захарии, где подруги и застали всю компанию, уже прощающуюся с полицейскими.
Все стояли возле машины, в которой сидел несчастный Порфирий. Его полицейские забирали с собой.
– Подойдите сюда на минуточку, – подозвала Кира к себе Мурашова.
Лейтенант, сияя улыбкой, сделал к ней пару шагов. Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки от Порфирия, который жалобно смотрел на них. Но Мурашову не было дела до того, что чувствует арестованный.
– Ну, расследование, считайте, что закончено. При попытке к бегству нами схвачен заместитель погибшего по финансовой части – некий отец Порфирий.
– Мы при этом задержании тоже присутствовали.
– А? Да?
Лейтенант слегка огорчился, что ему не удалось произвести на подруг впечатление своей новостью. Но тут же вновь приободрился и продолжил говорить:
– Судя по количеству валюты и вообще наличности, которая была при беглеце в этот момент, отец Порфирий уже не первый год облапошивал тех, кто доверил ему свои сбережения и накопления. Ведь жители поселка сами избегали личных контактов с банками и прочими официальными структурами. Такие контакты для них запретны. За них и от их имени действовал отец Порфирий. И доил он своих односельчан весьма исправно. А отец Захария был самой крупной из его «дойных коров».
– И только потому, что у Порфирия с собой были деньги, вы обвиняете его в убийстве старика?
– А как же? Это же логично! Он воровал, был пойман за руку, вот и решился на убийство, надеясь, что это даст ему время свернуть свою преступную деятельность и бежать из поселка с наворованными деньгами.
Подруги выслушали лейтенанта весьма сдержанно. А он, так и не дождавшись от них одобрения своим действиям, спросил наконец:
– Почему вы обе молчите?
– У нас для вас есть еще одна неприятная новость.
И они рассказали лейтенанту о том, что им довелось узнать об исчезновении Ваньки. Лейтенант слушал их и все больше мрачнел лицом.
– Мальчик исчез из поселка? Это точно?
– Ваньки нигде нет. Последний раз его видели входящим в личные покои отца Захария.
– Но отец Захария не мог позвать его к себе. Он был к этому времени мертв.
– Кто-то находился в комнате святого старца.
– И я даже знаю, кто это был! Порфирий! Убийца!
И прежде, чем подруги успели предупредить лейтенанта о беременности Насти и о вреде любого волнения для нее, Мурашов подскочил к машине, где уже сидел плененный Порфирий в наручниках, и грозно поинтересовался у него:
– Где ребенок? Отвечайте!
Смотреть на Порфирия без сочувствия было невозможно. Еще пару часов назад такой уверенный в самом себе и своих силах, ныне он представлял жалкое зрелище. Он трясся, словно желе на блюде. А теперь и вовсе затрепыхался:
– К… какой ребенок?
– Мальчик! Маленький мальчик, которого вы вызвали к себе, притворяясь отцом Захарием!
– Я? – изумился до крайности Порфирий. – Да чтобы я… На такое невиданное кощунство я бы никогда не осмелился. Изображать отца Захария… Как вам такое могло только в голову прийти, молодой человек?
– Скажите, разве не вы сидели в том помещении, где любил размышлять отец Захария и где впоследствии нашли его тело?
– Нет, конечно! Меня там не было и быть не могло. И вообще, какой мальчик? Что вы мне тут еще пытаетесь приписать? Никаких мальчиков я и в глаза не видел.
– Скажете, что и деньги эти вы не украли?
– Я же вам уже объяснял… Деньги я взял не для себя. Это были личные накопления отца Захария. Накопления, которые я должен был разместить в инвестиционных фондах по собственному выбору.
– Вы их украли!
– Я собирался их разместить под хороший процент.
– От своего имени, надо полагать?
– По доверенности, которую мне выписал отец Захария.
– Что же вы так заторопились? Неужели пару дней нельзя было подождать?
– У меня уже были подписаны все предварительные договоренности. В случае если бы деньги не поступили вовремя, могли последовать штрафные санкции. Я хотел избежать этого, только и всего.
– Что вы мне тут сказки-то рассказываете? Может быть, у меня экономического образования и нету, но я точно могу сказать, если вы захотите поместить деньги под проценты, а потом вдруг передумаете, то никто вас за это штрафом или как-то иначе наказывать не будет.
– Ну да, верно, – принялся изворачиваться отец Порфирий. – Я не так выразился. Я хотел поместить эти деньги до того, как станет известно о смерти доверителя. Ведь тогда придется ждать почти полгода, чтобы куда-то вложить эти деньги. Наследники могли потерять на этом ожидании приличную сумму.
– В любом случае вы должны были согласовать свои действия с наследниками покойного. Теперь они распоряжаются всем, что раньше принадлежало ему.
Старшие сыновья отца Захария стояли тут же. Все они были здоровяки, хотя старшему было уже хорошо за пятьдесят. Самым молодым среди них был Лешка, тоже стоящий тут. Подруги невольно отметили, что среди сыновей отца Захария нету ни одного в одежде назарея. А ведь должен быть, потому что старший сын в семье – это назарей. И для семьи отца Захария такое правило должно было работать на все сто процентов.
– Я не виноват, я хотел, как лучше, – жалобно стонал тем временем Порфирий. – Снимите с меня наручники, разве я вор?
– Отвечайте, куда вы дели ребенка? Не усугубляйте ваше и без того сложное положение еще и этим.
– Да про какого ребенка вы мне все время твердите?
– Про мальчика, который вчера приехал в поселок вместе со своими родителями.
О-о-о! И прямо при Насте! Подруги видели, как она насторожилась и подняла голову. Но отец Порфирий продолжал недоумевать:
– И что? Видел я этого хулиганистого мальчишку. Он мне стекло в доме выбил!
– И вы его захотели за это наказать?
– Очень надо! Воспитанием и вразумлением отроков у нас ведал отец Захария и некоторые из его людей. А на мне была бухгалтерия, налоговая, выплаты и другие бумаги. Мне было не до строптивых отроков! С бумажками бы разобраться! Родители отрока в это время были рядом, они и должны были отругать мальчишку за непослушание.
Отец Порфирий выглядел очень искренним. Да и вообще, если разобраться, зачем ему был нужен Ванька? Мстить мальчишке за испорченный стеклопакет? Мелко да и просто глупо тратить время на такую ерунду. И в убийстве старца Захария обвинять казначея тоже не стоит. Если у Порфирия были припрятаны деньги общины и он намеревался их присвоить, то надо было ему бежать как можно скорее. Не дожидаться появления полиции, а сразу же после совершенного им убийства собирать манатки и линять.
На что он рассчитывал, оставаясь на месте преступления? Что его не вычислят? А бежал в конце концов тогда зачем? Нервы не выдержали? Но Порфирий не производил впечатления человека со слабыми нервами. Он казался вполне уверенным в себе даже в той сложной ситуации, в какой очутился сейчас. Первоначальная оторопь у него уже прошла. Он начал говорить, а вместе с даром речи к нему вернулась и былая уверенность.
Но в это время произошла еще одна неприятность. Настя, которая все это время стояла поблизости, наконец подошла к лейтенанту и с тревогой в голосе спросила у него:
– Скажите, о каком мальчике вы все время говорите? Уж не о моем ли сыне?
– Если вашего сына зовут Ваня, то да, про него.
– И… и почему вы им интересуетесь? Он что… пропал?
– Исчез. Но мы будем искать, не волнуйтесь.
Он мог бы этого и не говорить, потому что глаза у Насти тут же наполнились слезами.
– Как пропал? – воскликнула она громко. – Где? Когда? Как такое вообще могло случиться?
– Его отвели к отцу Захарию двое его людей. Они говорят, что действовали по указанию старца. Но такого не могло быть, потому что старец к этому времени был уже убит. Мальчик скрылся за дверями молельной комнаты и больше его никто не видел.
– Выходит… выходит, моего сына забрал с собой убийца?
– Ну, выходит, что так.
Зря лейтенант произнес это. Потому что сразу же после этого глаза у Насти закатились, и она начала падать в обморок. Ее едва успел подхватить подбежавший к ним Лешка.
– Ну, лейтенант, башка у тебя чугунная! – сердито произнес он. – Надо же думать, что говорить матери ребенка!
Лешка на своих руках отнес Настю в дом, куда следом за ними последовали несколько пожилых женщин, которые тоже услышали о новом свалившемся на них несчастье, и которые хотели теперь оказать Насте первую помощь.
Смущенный лейтенант остался на улице, изумленно почесывая затылок.
– Ну и дела тут творятся, – пробормотал он наконец. – Убийство… Похищение… Даже не представляю, чем теперь в первую очередь заниматься? Убийцу ловить или пацана пропавшего искать.
И взглянув на подруг, он растерянно спросил:
– А вы-то как думаете?
Кира с Лесей едва сдержались, чтобы не сплюнуть с досады. А они-то еще надеялись, что Мурашов им поможет. А он вместо этого сам растерялся, словно первоклашка. И этому недотепе они хотели доверить поиски Ваньки? Да нужно быть совсем без мозгов, чтобы доверить Мурашову такое ответственное задание! И как только его в полиции-то держат? Или уж совсем никого поумней и пошустрей у них нету?
Но вслух девушки ничего не сказали. Очень жалким и потерянным выглядел лейтенант. Высказать критику в его адрес – означало бы совсем его добить.
