Глава 4
Сама Кира с трудом избежала позора и разоблачения. Маска свалилась с нее как раз в ту минуту, когда дверь за ее спиной захлопнулась. Последние несколько шагов Кире пришлось проделать почти вслепую. Маска сползла уже так низко, что совсем закрыла ей глаза и мешала дышать. И лишь благодаря тому, что Кира успела еще раньше наметить себе траекторию движения, ей удалось попасть в дверь. Пусть не с первого раза и ощупью, но все же удалось.
– Уф! – выдохнула с облегчением Кира, сунув маску обратно в руки Лисицы. – Классная вещь, но совсем не пропускает влагу. Где ты ее взял?
– Мои коллеги из отдела внешней маскировки потрудились. Обычно такие маски изготавливают в течение недели, а то и двух. Но ради меня заказ сделали всего за несколько часов.
– Передай своим коллегам, чтобы они выбрали другой материал, – посоветовала ему Кира. – Этот совсем не годится. Я под ним вся взмокла и чуть было не потеряла свое лицо.
– Ты первая, кто выразил недовольство.
– Ну и что с того? Если мне неудобно, я так сразу и говорю.
– Не надо было накладывать под маску такой толстый слой грима. Под ним кожа не могла дышать, поэтому грим и потек вместе с потом и…
– И все по твоей вине! Сразу бы сказал, что будет маска, мне не пришлось бы мазать лицо белилами.
– Ты должна больше мне доверять.
– Доверяла бы, если бы ты не подводил меня так часто!
Но ссоре не дала разгореться вовремя подошедшая Леся, которая тут же попыталась купировать ситуацию и примиряющим голосом предложила:
– Лучше расскажи, как прошла ваша встреча с тетей Лали?
– Можно подумать, что вы все не слышали.
– Слышали, но не все.
– Она заказала мне смерть своего зятя! Хочет от него избавиться любым путем. Вот до чего у них дело дошло!
И Кира отправилась в душ, стараясь смыть с себя грим, а вместе с ним и какое-то отвратительное чувство, что она снова влипла в историю, и к тому же очень недобрую.
Звонок Тильды настиг Киру, когда она уже выходила из душа.
– Да, это я. Да, я виделась с твоей мамой. Как все прошло? Ну, я даже не знаю, как тебе и сказать.
И Кира вкратце пересказала своей бывшей школьной старосте содержание разговора с тетей Лали. Мнимая магиня надеялась, что Тильда похвалит ее за проявленную находчивость, но та неожиданно пришла в ужас.
– Что ты наделала!
– А что я должна была, по-твоему, делать?
– Я думала, что ты просто поговоришь с моей мамой!
– Я и поговорила.
– Но я надеялась, что ты заставишь ее понять, что Вадим совсем нам не враг! Выступишь в роли парламентера, примиришь маму и Вадима!
– Ну, знаешь… Твоя мама была настроена очень решительно. Ни о каких переговорах она и слышать не захотела.
– Не может быть! Мама очень впечатлилась, когда Ариадна рассказала ей о твоих делах.
– Моих?
– Не твоих, конечно, а настоящей магини Василисы!
– Вот и обращались бы к этой магине!
– Я выбрала тебя. Я не хотела, чтобы настоящая магиня взялась бы помогать маме.
– Я сделала все, что смогла!
– Заговорила моего мужа на смерть!
– Это же просто шутка, – попыталась оправдаться Кира. – Ты же не думаешь, что у меня есть какие-то магические способности? Я всего лишь разыграла перед твоей мамой небольшой спектакль.
– Знаешь, Кира, я всегда подозревала, что у тебя с головой немного не того, но теперь я в этом окончательно убедилась. Я думала, что у тебя есть хоть капля разума, ты разберешься в ситуации и объяснишь моей маме, что она мутит воду в стакане воды. Но ты все только еще больше испортила! Теперь моя мама примется ждать, когда Вадим умрет. О, ужас! Неужели дошло уже и до этого!
– Тильда, ты извини, что так получилось, но я совсем не была готова к тому, что твоя мама примется обвинять твоего Вадима во всех смертных грехах. Что я должна была сказать ей на это?
– Что? Ты должна была сказать ей, что она ошибается. Что Вадим меня очень любит, и ты это отлично видишь. Вот что ты должна была ей сказать! А совсем не то, что ты сделала!
И оскорбленная Тильда бросила трубку, что всерьез огорчило Киру. На своей памяти она не могла припомнить, чтобы Тильда хоть раз вышла бы из себя и наорала бы на кого-либо. Но, похоже, выходка Киры привела Тильду в неописуемое бешенство, вот она и изменила своим привычкам.
Огорченная Кира вышла к своим друзьям и рассказала им о реакции Тильды. Лисица немедленно заявил:
– Я с самого начала знал, что это дурацкая затея!
И тут же отбыл на работу. А Леся осталась дома и попыталась утешить подругу.
– Тильда просто расстроена. Она-то думала, что ты разрешишь все ее проблемы, как по мановению волшебной палочки.
– А вместо этого я их только усугубила.
– Ты ни в чем не виновата. Ты сделала все, что могла. К тому же ты выиграла для ее Вадима целый месяц форы.
– И что?
– Возможно, за этот месяц мать Тильды успокоится и перестанет желать своему зятю лютой смерти.
– Узнать бы еще, почему она его так ненавидит, – вздохнула в ответ Кира.
– История очень загадочная.
– И теперь она мучает меня еще больше, чем раньше. И Кира печально повесила голову. Она всерьез опасалась, что никогда уже не сумеет узнать продолжения этой семейной драмы.
Но, вопреки ее опасениям, продолжение этой истории последовало буквально на следующий день.
Ночью подруги немного успокоились, пришли в себя и убедились, что никакой лично для них катастрофы не произошло, но Кире вновь позвонила Тильда.
– Опять ругаться начнет, – нахмурилась Кира. – Не буду брать трубку.
Но Тильда звонила и звонила, раз за разом делаясь все настойчивее. А потом она прислала Кире смс.
– Прощения просит.
– Простишь?
И в этот момент вновь зазвонил телефон. На сей раз Кира взяла трубку. И если первые ее слова звучали коротко и сухо, то уже очень скоро она заговорила совсем другим тоном.
– Да, да, это я. Что? Что ты говоришь? Твоя мама? Нет, не может этого быть! Что? При чем тут я? Ах, вот как… Ну, знаешь! Думаю, тебе стоит поискать виновных в другом месте!
Кира отключила телефон, а потом еще и в сердцах закинула его на диван прямо между вышитых крестиком подушек.
– Что случилось?
– Теперь она обвиняет меня в смерти своей матери!
– Тетя Лали умерла? – ахнула Леся.
– Видимо, так, – кивнула головой Кира. – Раз меня обвиняют в ее смерти, значит, умерла.
– Но… но как такое возможно? Она только вчера была у нас! Живая, целая и невредимая.
– Вот именно. И теперь Тильда интересуется, не мог ли мой заговор как-нибудь не так сработать, чтобы не Вадим погиб, а ее дорогая мамочка!
Кира кипела от возмущения. А Леся воскликнула:
– Но это же полный бред! Тильда вообще полная идиотка.
– Вот именно.
– Ты даже колдовать не умеешь! И заговора никакого не было, одна комедия.
– Скажи об этом Тильде!
В это время из-под подушек раздалось мерное гудение. Леся извлекла телефон и взглянула на вызов:
– А вот как раз и сама Тильда звонит. Может, снова хочет извиниться?
– Как же! Небось придумала, в чем еще можно меня обвинить! Говори с ней сама, а я не буду!
И Кира вышла из комнаты. Поколебавшись, Леся включила связь.
– Прости меня! – услышала она горячий шепот Тильды. – Только ты можешь мне сейчас помочь! Я уверена, что маму убили. И еще… Вадим откуда-то узнал, что она ходила к Василисе и теперь…
Докончить свою мысль Тильде не удалось. За ее спиной раздался злой мужской голос:
– С кем ты там разговариваешь?
– Это тетя Марьям, – пролепетала Тильда испуганно. – Спрашивает насчет похорон мамы.
– Дай мне сюда трубку! Я сам пообщаюсь с твоей теткой!
Леся покрылась холодным потом. Что ей было делать? Бросить трубку и подставить Тильду? Или все же попытаться развеять сомнения Вадима? Эх, знать бы еще, что это за тетя Марьям, молодая она хотя бы или старая? На всякий случай Леся принялась хрипеть и сипеть.
– Вадим, лапочка, я тут простыла немножко. Температурю… кхе-кхе. Совсем мне плохо, скрутило так, что не позавидуешь. А вы там как? Держитесь? Ох, горе-то какое! Тильдочка как? А малышка Энжи?
– Тетя, мы сейчас не можем с вами пообщаться, – холодно произнес Вадим. – У нас большое горе, и мы просим всех оставить нас в покое!
По крайней мере, Вадим поверил, что действительно звонила тетя Марьям. И у Тильды, надо полагать, не будет проблем по этому поводу. Однако услышанное заставило Лесю призадуматься. После совсем короткого общения с Вадимом, прибавив к этому то, что уже рассказала о своем зяте тетя Лали, у девушки сложилось впечатление о муже Тильды как об очень умном, хитром, коварном и опасном сопернике. Невольно в голову полезли воспоминания о том, как тетя Лали обвиняет своего зятя в том, что он каким-то образом умеет избавляться от своих противников. И вот теперь сама тетя Лали умерла, а ведь она как раз и была главным недругом Вадима!
Поколебавшись совсем недолго, Леся отправилась разыскивать свою подругу. Та отыскалась на кухне за чашкой кофе и куском шоколадного торта. Леся выложила Кире свои подозрения.
– Понимаешь? А вдруг это Вадим убил тетю Лали?
Вместо ответа Кира придвинула к себе тарелку и взяла с нее еще один кусок торта. Уже не первый, не второй и даже не третий. Это говорило о том, что Кира расстроена буквально до предела. В обычное время Кира к сладкому была совсем равнодушна. И чтобы она подряд умяла бы несколько кусков торта, в ее жизни должно было произойти нечто совершенно сверхординарное.
– Узнать бы, как это произошло, – задумчиво произнесла она. – И когда это произошло. Убийство тети Лали, я имею в виду.
– Так в чем же дело? Позвоним Лисице, он все выяснит.
Лисица, услышав о новой проблеме, взвился почти до небес.
– Вам не хватило вчерашнего дня? Не хватило унижений от этой избалованной Тильды? Вы обе по ее прихоти старались изо всех сил, превратили свой дом черт-те во что, а в итоге все равно получили по носу!
– Но теперь ситуация изменилась. Тильда просит нас о помощи.
– Она и в прошлый раз тоже просила. А что в итоге? Обругала Киру, чуть ли не дурой ее назвала и еще черт знает кем! С жиру они там бесятся, вот мое мнение!
– Но теперь у Тильды случилось настоящее несчастье. У нее умерла мать. Вчера она приходила к нам, а теперь уже мертва.
Хорошо еще, что Леся поосторожничала и не передала Лисице того, что Тильда обвиняет в смерти тети Лали саму Киру. Ну, не то чтобы совсем обвиняет, но вежливо выражает ей свое недовольство по поводу случившегося и ждет объяснений.
Постепенно Лесе удалось уболтать Лисицу, который не умел сердиться долго на своих близких. Оттаяв, Лисица пообещал:
– Ладно, когда будет время, гляну в сводках, что там с вашей мамашей заполошной случилось. Как ее фамилия?
– Так же, как и самой Тильды – Завьялова.
– Ладно. Узнаю.
Перезвонил Лисица только через час. Подруги уже приготовились звонить ему или Тильде или ехать в полицию, чтобы узнать информацию, как раздался долгожданный звонок.
– Мать Тильды убита вчера поздно вечером. Версия следствия – нападение с целью ограбления. С покойной сняты серьги, дорогие кольца и золотые часы. Кроме того, пропала ее сумочка. И…
– Что?
– Видимо, с целью запутать следствие и затруднить опознание личности потерпевшей тело было изуродовано. Лицо и руки обезображены.
– Как же удалось столь быстро установить личность потерпевшей?
– В нижнем белье покойница носила вложенную карточку с подробными сведениями о себе. Убийца об этом не знал. Но осматривающие тело полицейские сумели обнаружить записку. И по имеющемуся в ней телефону сообщили о несчастье мужу покойной. Господин Завьялов немедленно приехал и окончательно опознал тело жены.
– Каким образом? Ты же сказал, не только руки, но и лицо было изуродовано.
– Полагаю, у мужа и жены есть иные приметы, чтобы опознать друг друга, и помимо лица и рук. Лицо и руки – это для чужаков. Тело – для своих.
– И когда это случилось?
– По версии следствия, нападение произошло в промежутке между одиннадцатью и полуночью.
– От нас тетя Лали ушла гораздо раньше! Было всего около пяти часов.
Несмотря ни на что, сыщицы испытали громадное облегчение. Было бы ужасно узнать, что тетю Лали убили по дороге от них.
– А почему она оказалась в такое позднее время одна на улице?
– Девчонки, об этом я спросить не догадался. Но если хотите, я сварганю вам фальшивое удостоверение, поедете к следователю, который ведет это дело, и все сами у него узнаете. Хотите?
– Хотим!
– Кто бы сомневался, – вздохнул Лисица. – Горбатого могила исправит.
– В каком это смысле? Кто тут горбатый? Я? Или, может быть, Кира? Мне кажется, кто-то тут забыл о своих горячо любимых горячих пирожках с картошкой!
В голосе Леси звучала неприкрытая угроза. А обжаренные в кукурузном масле, слепленные из тонкого теста и туго набитые картошкой с мелко порубленным беконом с обжаренным репчатым луком пирожки были любимым блюдом самого Лисицы. И подаваться они должны были обязательно со знаменитым говяжьим прозрачным бульоном, который умела готовить так вкусно только одна Леся. Только у нее он получался с густым насыщенным вкусом, но такой прозрачный, что можно было без труда рассмотреть дно тарелки и нарисованные на ней цветные узоры.
– Все понял, – кротко изрек Лисица, явно испугавшись расставания с любимым деликатесом. – Подъезжайте за своими новыми документами в любое удобное для вас время.
Конечно, Леся могла бы еще повредничать и потребовать, чтобы документы Лисица привез бы им сам, но она решила, что хорошего понемножку. Поэтому через полтора часа, собравшись, накрасившись и приодевшись, подруги сидели за столиком в кафе. Оно находилось возле неприметного серого здания, которое было украшено солидной латунной табличкой с непонятным слуху любого нормального человека названием «Комитет по контролю за связями общественных организаций с официальными структурами».
За этой маловразумительной надписью скрывался отдел, созданный старым знакомым подруг – генералом в отставке по прозвищу Таракан. Несколько лет назад, отправившись на заслуженный отдых, Таракан организовал и создал буквально с нуля их коттеджный поселок «Чудный уголок». Но когда все работы по строительству, а потом благоустройству и безопасности поселка были завершены, старик немного затосковал.
Его живой и деятельный характер не желал мириться с отставкой и вынужденным бездельем. И поэтому при первой же возможности Таракан вернулся в строй, подтянув к себе всех тех людей, которым мог доверять. В числе оных оказались и Лисица, и Эдик. А косвенным образом и сами подруги.
Лисица явился в кафе, держа в руках две красные книжечки.
– Вот ваши документы, вы обе помощницы прокурора.
– Ого!
– Да, – важно подтвердил Лисица. – Дело об убийстве госпожи Завьяловой взято на прокурорскую проверку. Правда, сам прокурор об этом пока еще ничего не знает, но это и не важно. Главное, что вы успеете выяснить у следователя все, что вам интересно.
– А если следователь нам не поверит? Вдруг начнет уточнять?
– В прокуратуру он звонить вряд ли станет. Не тот у него ранг. Максимум пожалуется своему собственному полковнику.
– Вот видишь!
– Ну, а его начальства вам бояться не следует. Оно получило уведомление, что проверка негласная, неофициальная. У прокурора в этом деле есть свой собственный личный интерес. Он и потерпевшая некогда были близки, испытывали друг к другу романтические чувства. И теперь в память о той давней любовной связи прокурор просит сделать все возможное для установления личности убийцы и даже прислал двух своих помощников. Негласно, разумеется, дело следует сохранить в тайне. Поэтому, ценя доверие прокурора, вас в отделе никто не тронет и лишний раз тормошить не станет. Ну что? Заслужил я свою порцию пирожков?
– Заслужил! – радостно подтвердила Леся. – И еще твой любимый рулет с маком тоже заслужил!
Лицо Лисицы расплылось в мечтательной улыбке. Домашний рулет с маком он любил даже больше, чем пирожки с картошкой.
Следователь Васькин, который вел дело об убийстве тети Лали, оказался настоящим душкой. Впрочем, таким он стал для девушек отнюдь не сразу. А едва взглянув на удостоверения, которые показали ему подруги, побледнел и закатил глаза.
– Проверка? – простонал он. – Только этого мне еще не хватало!
Но тут же опыт подсказал ему, что нужно наладить контакт с непосредственными исполнителями воли начальства, от которых напрямую зависит, получит он в будущем выговор или солидную денежную премию.
– Чаю с печенюшками? – засуетился Васькин. – Или кофе с шоколадками?
– Можно просто стакан воды.
– Минеральной? С газом или без газа?
– Просто кипяченой.
– Первый раз вижу таких непритязательных помощников прокурора! – обрадовался Васькин.
Он притащил воду и не успокоился до тех пор, пока подруги не выпили до капли всю бутылку.
– А можно спросить, почему выбрали именно это дело? На первый взгляд, тут обычный криминал.
– Начальству видней.
– Ну да, ну да. Девушки, вы обе просто красавицы, примите комплимент от чистого сердца.
И уже не зная, как еще угодить ревизоршам, спросил:
– Что же конкретно вас интересует?
Понимая, что, если они хотят получить от Васькина подробную информацию, им придется как-то мотивировать его, подруги признались:
– Убитая не совсем посторонний нам человек. Мы учились в школе вместе с ее дочерью.
– Понимаю.
– Тетя Лали была главой родительского комитета в нашем классе. Ее смерть потрясла нас. Мы хотим до конца разобраться в этом деле.
– С радостью поделюсь с вами всеми своими наработками. Тем более что их пока что совсем немного.
– Мы слушаем.
Васькин уселся поудобнее в своем кресле, водрузил на стол ноги в отнюдь не дешевых ботиночках и, прихлебывая душистую арабику, которую сварил себе в кофемашине, стоящей в полицейском отделении в холле, принялся выкладывать подругам те сведения, которые ему удалось раздобыть по делу об убийстве матери Тильды.
– Тело, спрятанное под слоем веток, хвои и листьев, было обнаружено в лесополосе в тридцати километрах от города. Оно находилось в природном углублении, своего рода овражке, вымытом талой водой. По идее, тело могло спокойно пролежать в своей импровизированной могиле до весны или даже дольше.
– Его не было видно?
– Оно было хорошо спрятано. Преступник даже пошел на риск и отогнал машину убитой женщины за несколько километров от места преступления.
Карты преступнику, избавившемуся от тети Лали, спутал самый обычный пес породы бигль. Этого красавца охотничьего пса его хозяин уже не первый год натаскивал на поиск не зайцев или лис, а на более тихую и безобидную дичь. Пес тренировался на поиск деликатесных грибов – белых, подберезовиков и подосиновиков. Именно в поисках этих грибов собака и проявила признаки тревоги. А когда хозяин подошел поближе, пес принялся яростно разрывать листву и ветки, отчего на свет и появилось обезображенное женское тело.
– Хозяин собаки немедленно сообщил о своей страшной находке в местное отделение, а оттуда уже тело прибыло сюда, так сказать, по прописке.
– Значит, тетю Лали убили в лесу? Ночью? Что она там забыла?
– Разве я сказал, что убийство произошло в лесу? Нет, это тело было обнаружено в лесу. А убийство произошло где-то в другом месте.
– Где?
– Вы от меня слишком многого хотите, – развел руками Васькин. – Пока что я могу лишь сказать, что убийство было совершено вчера в промежутке между одиннадцатью часами вечера и полуночью. Ранним утром сегодняшнего дня тело было обнаружено с помощью охотничьей собаки, с которой хозяин вышел на грибную охоту. И это все!
– Нет, не все. Тело было обезображено.
– Да. Кисти рук были отрублены, а лицо обезображено настолько, что опознать покойную смог лишь ее супруг.
– Было похоже, что ее пытали перед смертью?
– Я не стану этого отрицать. Вполне возможно.
– И по каким же приметам удалось опознать покойную?
– Шрам на животе от кесарева сечения, родинка на боку и небольшой шрамик от укуса змеи под коленом.
– Значит, сомнений нет? Убитая – это тетя Лали?
– Группа крови покойной совпадает с данными, взятыми из ее медицинской карты.
– В вещах покойной было обнаружено что-то подозрительное?
– На ней оставалась лишь одежда. Все вещи, сумка, документы – все было взято неизвестным или неизвестными. Золото и драгоценности в том числе.
– Значит, все-таки ограбление?
– На первый взгляд, так и есть. Хотя и странно, зачем преступнику везти свою жертву в лес, да еще в такое время суток? Он мог бы напасть на нее в более подходящем месте, да и убивать было совсем не обязательно.
– А уж уродовать, так и подавно, – пробормотала Кира.
Между тем Леся задала следующий вопрос:
– А не мог преступник заманить тетю Лали в лес под предлогом осмотра каких-то местных достопримечательностей? Озеро? Пляж?
– Я беседовал с оперативниками, которые осматривали тело на месте преступления. По их словам, это самый обычный лес. Там поблизости нет ни озера, ни коттеджного поселка, ни какого-либо иного человеческого жилья. Честно говоря, я в полнейшем замешательстве, я не понимаю, что могло заставить добропорядочную мать семейства отправиться в темный лес в такое время суток. Остается только предположить, что в лес привезли уже мертвое тело. Но тогда почему в машине убитой нет следов транспортировки ее тела? Мы осмотрели багажник и салон, но не нашли в них ни малейшего признака крови. А ведь ее должно было быть немало. Отсечение кистей рук – операция не для слабонервных.
Подруги содрогнулись. Следователь так привычно и буднично описывал случившееся с несчастной, а девушки никак не могли свыкнуться с мыслью, что речь идет о тете Лали. О той самой маме Тильды, которая еще вчера вечером сидела у них дома и сокрушалась по поводу своего зятя.
– Однако как вы много успели всего за один день, – похвалила следователя Кира, и тот зарделся от удовольствия.
– Стараемся. Работаем.
– А вы уже беседовали с близкими покойной?
– Только с ее мужем. Да и то по телефону.
– И что сказал вам муж пострадавшей? Где он был в то время, когда убили его жену?
– По его словам, он был у себя на работе. Муж у потерпевшей врач. У него была сложная операция, так что он освободился только после одиннадцати. Подозревать его в убийстве супруги нет никаких причин. У него алиби: несколько медсестер и врачей могут засвидетельствовать, что господин Завьялов, хозяин клиники, покинул клинику лишь после одиннадцати часов вечера.
– Погодите, но вы же сказали, что муж потерпевшей – врач?
– Да, и что?
– А теперь вы называете его хозяином клиники.
– Разве врач не может быть одновременно и хозяином клиники?
– Может, но чтобы он при этом сам стоял у операционного стола… Хозяин клиники – это скорей административная, чем врачебная должность.
– Значит, в случае с господином Завьяловым это не так.
– А вы можете дать нам координаты его клиники?
– Клиник, – поправил их Васькин. – У супруга потерпевшей не одна клиника, а целая сеть, разбросаны они по всей стране и даже за рубежом.
Ого, а подруги не знали об этом. Выходит, Тильда не просто девушка из обеспеченной семьи, имеющая отличное образование и сделавшая еще до замужества неплохую карьеру, она еще и имеет очень и очень богатенького папашу. А что Вадим? Каков его материальный достаток? Чем он занимается? И самое главное, чем он занимался в тот момент, когда убивали тетю Лали?
Все эти вопросы до крайности волновали подруг. Личность Вадима казалась им все более и более подозрительной. Может, неспроста тетя Лали обвиняла своего зятя во всех смертных грехах? Может, узнав о том, что его теща затеяла против него военный поход, Вадим со своей стороны нанес ответный удар?
– Дайте нам координаты мужа погибшей.
– Дам, охотно дам. Но у меня есть к вам одна маленькая просьбочка.
– Какая?
– Вы сказали, что вхожи в семью убитой?
– Ну, не то, чтобы вхожи, но мы учились вместе с ее дочерью.
– Значит, все равно, что родня! – несказанно обрадовался Васькин. – Помогите мне!
– Чем?
– У меня такое ощущение, что муж покойной чего-то недоговаривает.
– Почему?
– Понимаете, записка с именем, фамилией и адресом убитой была найдена, как раньше бы сказали, за корсажем убитой.
– Другими словами, тетя Лали спрятала бумажку в лифчик?
– Да. И в одной чашечке была эта самая записка с адресом, о которой я вам уже говорил. А вот в другой… Там у покойной был найден листок бумаги.
– Просто листок?
– Нет, в том-то и дело, что не просто. Он был украшен эмблемой. Цветок розы.
– Роза?
– Даже несколько цветков, расположенных на колючей ветке. Да что там говорить, взгляните сами!
Васькин выложил перед подругами аккуратно запечатанный прозрачный файлик, в котором хранился лист чистой белой бумаги. И в левом верхнем углу его было и впрямь видно изображение колючей ветки, украшенной листьями и несколькими цветками.
Один цветок был большой и полностью открывшийся, он смотрел прямо на зрителя и таил в себе некий вызов. Два других цветка были еще не до конца открыты. И, наконец, несколько бутонов говорили о том, что жизнь самого растения не заканчивается с окончанием цветения главного цветка.
Под цветком было изображено нечто вроде печати или герба. Крохотное изображение двух скрещенных мечей, книги и напечатаны три латинские буквы:
«R.О.Z».
– Похоже на логотип какой-то компании, – заметила Кира. – И напечатано типографским способом.
– В том-то и дело! Мне бы хотелось знать, что это за цветок и чья это эмблема.
– Вы задали этот вопрос мужу покойной?
– И он ничего мне не ответил. Сказал, что понятия не имеет, что это за бумага и чей это логотип.
– Вам показалось, что он не до конца откровенен с вами?
– Не знаю, но почему-то у меня возникла именно такая мысль. И теперь я прошу вас, будьте моими глазами и ушами в их семье.
– Вы просите, чтобы мы шпионили за Тильдой и ее родными?
– Не шпионили, а присматривали за ними, – поправил их Васькин.
И когда подруги перестали возмущенно хмуриться, прибавил:
– У меня такое ощущение, что это убийство отнюдь не последнее в этом деле. Мне кажется, он то ли кого-то покрывает, то ли боится кого-то. Но он не был со мной вполне откровенен, и эта недоговоренность мучает меня. Я позвоню господину Завьялову и предупрежу его о том, что к нему подъедут мои помощники.
И, немного виновато взглянув на девушек, спросил:
– Вы ведь не против для разнообразия побыть еще и моими помощницами?
Предложение Васькина как нельзя лучше сочеталось с собственными планами подруг. И поэтому не прошло и получаса, как подруги уже отправились в семейство их школьной старосты, чтобы понять и самим разобраться в том, кто мог убить мать Тильды.
Сами подруги уже имели твердого подозреваемого на роль убийцы. Они почти не сомневались, что убийство тети Лали – дело рук ее зятя, которого покойница не зря ненавидела и боялась. А отец Тильды тоже это знает, но, щадя дочь, не желает выдавать полиции истинного виновника происшедшей трагедии. Отсюда и его смущение, и нежелание откровенно разговаривать со следователем.
