Книга: На стрелку с ангелами
Назад: Глава 17
На главную: Предисловие

Глава 18

И вот уже подруги вновь сидят в той же комнате, которую покинули не больше часа назад. На сей раз настроение у них было прескверное. Никакой надежды на спасение для них не было. Девушки чувствовали себя ужасно. Да и как могут чувствовать себя без вины виноватые, которым строгие судьи готовятся вынести смертный приговор.
– Какие мы с тобой все-таки дуры, – прошептала Леся на ухо Кире. – Ведь удрали из дома, могли же позвонить Васькину или ребятам. Нет, приспичило нам с этим папенькиным-маменькиным сынком связаться.
– Родион негодяй, – прошипела в ответ Кира. – Предатель!
– Нет, но ты слышала, что он сказал? Кто же о нем, маленьком, теперь заботиться будет? Надо быстренько забыть, что папочка убил мамочку, и под ножки ему подстелиться.
– Трус!
– Ничтожество!
– Жалкая личность.
Пользуясь тем, что Родион находился тут же в комнате, девушки громко сказали ему:
– Никогда тебя не примут в братство!
– Потому что трусы, предатели и лицемеры нигде и никому не нужны!
– Были бы у меня руки свободны, отвесила бы тебе пару оплеух!
Кира пошевелилась, словно пытаясь освободиться. Родион тут же побледнел и встал, явно чтобы отойти от подруг подальше. Но отец строго взглянул на него, и Родион покорно опустился на тот же стул, где и сидел раньше. Однако на пленниц он поглядывал с опаской, что доставило им хоть и крохотное, но все же удовлетворение.
– И что вы с нами сделаете? – прямо спросила Кира у Иоанна Варфоломеевича. – Убьете?
– Вы помеха нашей работе, вас необходимо устранить.
– Так же, как вы устранили свою жену – нашу дорогую и любимую всеми тетю Лали?
Иоанн Варфоломеевич даже не моргнул.
– Лали встала на путь предательства. Я должен был ее устранить.
– А руки вы ей зачем отрубили? Надеялись, что таким образом прошлое вашей жены так и останется тайной для всех?
– Я не мог рисковать. Ее отпечатки были в базе данных МВД.
Балтазар удивленно взглянул на брата.
– У Лали была судимость?
– Сущая ерунда! – раздраженно буркнул Иоанн. – Не стоит даже говорить сейчас об этом. Детская выходка. Стащила книжку, на которую у нее не было в тот момент денег.
Подруги изумленно хлопали глазами. Они ничего не понимали. Иоанн откровенно врал своему брату относительно прошлого своей жены! Но ни Кира, ни Леся не были намерены щадить чувства убийцы. Ага, у них появился шанс хоть немного, но поквитаться со злодеем!
– И дело тут совсем не в книжке, – решительно заявила Кира.
– Почему бы вам не рассказать вашему брату правду о том, чем занималась ваша жена в юности? – добавила Леся.
Там как Иоанн Варфоломеевич молчал, девушки продолжили:
– Или нам самим рассказать о том, как тетя Лали сменила имя и документы, а потом и вовсе спряталась от своего прошлого, выйдя замуж за вас?
– А еще рассказать о ее любовнике, налетчике и грабителе банков, Толике? А также о том, как он умер на зоне, но тайны награбленного никому, кроме своей любовницы Коммерции, так и не выдал?
– О чем они говорят? – растерянно взглянул Балтазар на брата. – У Лали была какая-то тайна в прошлом?
– Разве ты не видишь? Они специально все это придумали! Хотят опорочить имя моей Лали! Сознательно очерняют его!
– Мы не врем!
– Врет тут кто-то другой!
– И этот кто-то уже и так порядком заврался! Деньги мертвого уголовника и его любовницы на свой бизнес взял, а признаваться в этом не хочет!
Балтазар задумчиво смотрел на брата.
– Я привык, что ты всегда первый, а я второй, – задумчиво произнес он. – Всегда быть в тени более успешного брата – тяжелый крест. Но теперь я понимаю: ты не так уж безупречен, как хочешь казаться. Кло не раз говорила мне о том, что у Лали есть какая-то тайна. Выходит, зря я не прислушивался к словам жены.
– Твоя жена – потаскушка! Ты бы лучше следил за ее делишками, а не копался в белье у моей!
Но Балтазар не послушался брата.
– Значит, вот откуда у тебя взялись деньги на клинику, – задумчиво произнес он. – А я-то все голову ломал, где ты мог достать такую крупную сумму.
– Ваш брат получил их в наследство от налетчика Толика и его любовницы, на которой женился и которой в благодарность оставил свою фамилию.
Теперь и Родион, до которого все доходило с опозданием, вскинул на отца глаза:
– Мама была уголовницей? И я ее сын? И Тильда? Мы дети уголовницы? А маленькая Энжи – внучка уголовницы?
– А то, что твой отец убийца, тебя меньше волнует? – крикнула ему Кира. – Твоя мама всего лишь передала деньги на благое, как она считала, дело. Отдала украденное золото на развитие медицинских клиник, где могли бы лечиться люди. В том числе и бесплатно!
– Да, часть пациентов я был обязан принимать бесплатно. Таково было условие моей Лали.
– Видишь, твоя мама ничего плохого не сделала.
– А вот твой отец – настоящий злодей!
– Убийца!
– Молчите! – не выдержал Иоанн. – Вы обе уже все равно что трупы! А мертвым болтать не пристало!
– Еще посоветуйте нам подготовиться к встрече с вечностью.
– Очень правильная мысль, – злобно произнес Иоанн Варфоломеевич.
– Можно в таком случае приговоренным высказать свое последнее желание?
Иоанн Варфоломеевич мгновение колебался, но затем все же кивнул:
– Высказывайте.
– Расскажите нам, что это за братство и почему вы так боялись, что эта информация просочится?
– Я ничего не боялся и не боюсь. Страх – удел нищих духом.
– Ой, да не врите вы! Даже простое упоминание о дикой розе из уст Вадима заставило вас забыть о ненависти к зятю и тут же нанять для него самого лучшего адвоката.
– Лучшего? – Губы Иоанна Варфоломеевича исказила недобрая улыбка. – Ну что же, можно сказать, что и так. В своем деле господин Рвачев и впрямь лучший.
В памяти подруг возник голос тети Ани – мамы Пети. «Адвоката для Петеньки наняли самого лучшего по фамилии Рвачев. Те люди, на кого Петя работал, его мне очень советовали».
Адвокат, которого нашел для своего зятя Иоанн Варфоломеевич, тоже откликался на фамилию Рвачев. И что это? Совпадение? Два однофамильца адвоката? Быть такого не может! Наверняка это один и тот же человек. Он работал с Петей, работал с Вадимом, и что получилось в результате? Оба молодых человека мертвы. Одного зарезали сокамерники, а второй скончался от сердечного приступа. На первый взгляд оба эти несчастных случая никак не связаны один с другим. Где поножовщина, а где слабое сердце? Совершенно разные вещи.
Но!.. Но на то Рвачев и считался самым ловким и самым лучшим, чтобы устранить проблему своего заказчика, самому оставшись незапятнанным.
А проблема людей, которые поставляли Пете заказы на изготовление оружия, – заставить своего «оружейника» молчать и не выдать никого из клиентов. И вот Петя замолчал навечно. А Иоанн Варфоломеевич даже не скрывал своего желания избавиться от Вадима. И вот, пожалуйста, Вадим теперь тоже мертв. Так не мог ли Рвачев быть тем ангелом смерти, который и устраивал дела своих клиентов таким образом, чтобы они умирали?
Забывшись, Кира произнесла последнюю фразу вслух.
И не удивилась, когда Иоанн Варфоломеевич кивнул ей:
– Молодец, девочка. Рад, что я в тебе не ошибся.
Обидно было бы убивать тебя ни за что ни про что.
А так я вижу, что ваше устранение – это не ошибка, а благо.
– Для кого как, – проворчала Кира. – И что? Как вы намерены нас… устранить? Рвачева позовете или сами справитесь?
– Сами справимся. Рвачев – это для особых случаев.
К тому же берет он за свои услуги очень уж дорого.
– Не хотите на нас тратиться? – злобно поинтересовалась Леся. – Экономите?
– Рвачев уже порядком засветился. Не сегодня-завтра его самого уберут те, кто делал ему заказы.
Но судьба противного адвоката волновала подруг куда меньше, чем их собственная. Они смотрели на Иоанна Варфоломеевича, его брата и сына, и понимали, что если не случится чуда, то уйти из рук этих людей живыми им не удастся.
– Ладно, с адвокатом мы разобрались, – произнесла Кира. – Теперь хотелось бы услышать о делах вашей ложи.
– И что же вы хотите знать?
О, вопросов у подруг было много! А если бы и не было, девушки бы их придумали. Сыщицы прекрасно понимали, чем дольше они будут удерживать внимание собеседников, тем дольше проживут.
Вопросы посыпались из них, как из рога изобилия.
– Чем конкретно вы занимаетесь?
– Сколько вас в вашей ложе всего человек?
– С какими еще ложами и людьми вы связаны?
– Вы только у нас в стране действуете или последователи «Дикой Розы» есть по всему миру?
Иоанн Варфоломеевич усмехнулся:
– Верны самим себе до конца, да, дорогие мои? Всето вам неймется. Но я считаю, что любопытство – добродетель. Именно любопытство помогает человечеству двигаться вперед. Если бы люди не вертели головами по сторонам и не думали, почему это так, а почему то этак, мы с вами все еще рыхлили бы землю мотыгами и думали, что Солнце вертится вокруг нас.
Но Кира не поддалась на эту демагогию. Пристально глядя на своих мучителей, она произнесла:
– Вы не могли убить тетю Лали только потому, что она узнала о существовании вашей ложи и собиралась оповестить об этом широкую общественность. Создание тайного общества – это еще не преступление. Даже если бы она и разгласила эту тайну, вы всегда могли сделать все тайное частично явным – создать какую-нибудь партию, легализовать свою деятельность и…
При слове «деятельность» в лице Балтазара Варфоломеевича что-то дрогнуло. Возможно, в другой момент Кира бы этого движения даже и не заметила, но сегодня все ее чувства были крайне напряжены. И, заметив нечто похожее на смятение в лице врага, Кира нахмурилась еще больше.
– Деятельность, – пробормотала она. – Так и чем же вы все-таки занимались? Чем-то крайне незаконным, я в этом уверена! И еще я уверена, в этом были замешаны и ваши клиники, и вы сами, и даже галерея красотки Кло.
А Леся потребовала:
– Давайте рассказывайте!
– Это наша с подругой последняя просьба, последнее желание.
– Его принято уважать во всем мире, – охотно согласился с ней Иоанн Варфоломеевич. – Что же, извольте, я вам расскажу если не все, то достаточно для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. В конце концов, вы уже так далеко продвинулись по этому пути, что было бы жестоко отправить вас в вечность, так и не рассказав, куда вы могли бы в конце концов добраться.
Подруги были совсем не против. Что угодно, лишь бы не казнь. Кира в очередной раз попыталась освободить связанные у нее за спиной руки, но быстро сдалась. Ее новая попытка избавиться от веревок закончилась неудачей. Кира недоумевала. И как это в кино и в книгах герои умудряются освободить себе руки, всего лишь энергично шевеля своими конечностями? Ерунда все это. Кира, когда ей Родион связывал запястья, постаралась напрячь мышцы. И потом все делала, как советовали любимые детективы. Никакого результата ей это не принесло, если не считать того, что запястья от этих дерганий совершенно опухли и веревки врезались в них еще больше.
Но вскоре Кира забыла и про распухшие, горящие огнем кисти рук, и про все остальное. Рассказ Иоанна Варфоломеевича был до того захватывающим, что сыщицы слушали его затаив дыхание.
– Наше братство насчитывает несколько тысяч человек. Абы кого в наши ряды не принимают, претендент должен соответствовать многим критериям. Он должен быть человеком образованным, признающим наши идеалы и желающим принести пользу всему обществу в целом.
Надо сказать, что несмотря на то, что сейчас братья Завьяловы играли в братстве заметную роль, первой посчастливилось прослышать об этой организации именно Кло. Кто-то из ее клиентов, а может быть, и любовников, ибо особой супружеской верностью красавица Кло никогда себя не утруждала, посвятил ее в эту тайну. Кло рассказала мужу, тот своему брату.
– Я неожиданно заинтересовался. Встретился с тем человеком, о котором говорила Кло, поговорил с ним раз, другой, третий. Он показался мне неглупым и интересным человеком, да, собственно говоря, он таковым и является. Вы можете часто видеть его лицо по телевизору. Он любимец публики, потому что умеет очаровывать людей. И в конце концов я понял, что орден может быть мне полезен, заговорил о членстве в нем и был принят, а следом за мной в орден пришел и Балтазар, и даже Кло.
– Женщин тоже принимают?
– Почему бы и нет? Сейчас не средневековье, когда считалось, что женщина создана исключительно для того, чтобы рожать детей, ухаживать за мужем и вести домашнее хозяйство. Теперь у женщин куда больше прав и обязанностей, и они отлично с ними справляются.
Но главное было впереди. Трое Завьяловых организовали свою собственную ложу, куда принялись вербовать добровольцев. Впрочем, костяк ложи составляли только они трое. Только они общались с более высокопоставленными братьями из Старой Европы и даже Нового Света. Своему детищу они дали название «Шиповник», а весь орден назывался «Дикая Роза».
Время шло, и оказалось, что быть принятым в члены братства – это было еще далеко не все. Следовало не только принимать помощь от братьев, но и самому нужно было уметь и быть полезным ордену. Как человек неглупый, Иоанн понимал, что такое взаимовыгодное сотрудничество вполне справедливо. Члены ордена во многом помогли ему в свое время с бизнесом. Без них он бы так и застрял на отметке одной клиники, которую открыл на деньги жены. А теперь с помощью заокеанских братьев, которые не поскупились и вложились в раскрутку бизнеса, у господина Завьялова была целая сеть клиник.
Эти клиники располагались в хороших, недавно отремонтированных или даже совсем новых зданиях, в фешенебельных районах. Но при этом аренда этих помещений зачастую не стоила господину Завьялову ни копейки или же он вносил за нее чисто символическую плату. Все дело в том, что помещения предоставляли своему «брату» другие члены общества.
Помощь и взаимовыручка в любой ситуации – вот главные заветы общества. Отступников же и предателей жестоко карали, иной раз вплоть до физической смерти.
– Папа, – неожиданно перебил отца Родион. – Я слышал за окном какой-то звук.
– Ерунда. Тут никого не может быть.
– Я слышал шум, – настаивал Родион.
– Пойди и посмотри!
Когда Родион двинулся к выходу, Иоанн Варфоломеевич вполголоса, так, чтобы не услышал его сын, сказал своему брату:
– Будет даже лучше, если все закончим, пока его нет! Это был приговор подругам. Приговор скорый и неизбежный. Кира вновь судорожно задергала руками, не в силах поверить, что вся ее жизнь сейчас закончится по вине каких-то ополоумевших мерзавцев. Больше всех она ненавидела и презирала сейчас отца Тильды. Столько лет прикидывался честным человеком, более того, являлся отцом их одноклассницы, а теперь выясняется, что он подлый гад и убийца!
Почему-то тот факт, что убить их собирается не какой-то посторонний человек, а отец их школьной старосты, казался Кире самым вопиющим безобразием.
– Ну все, девочки, – произнес Иоанн Варфоломеевич, когда Родион скрылся за дверью. – Вот и пришло ваше время. Закройте глаза и молитесь, так вам будет легче умереть.
– Но вы нам еще не все рассказали!
– Это уже не важно.
– Дядя Иоанн! – взмолилась Леся. – Вы не можете нас вот так взять и убить! Мы же учились в одном классе с вашей Тильдой! А что, если она узнает когда-нибудь о том, как вы с нами поступили?
На какое-то мгновение убийца, казалось, замешкался.
Но затем решимость вновь вернулась к нему.
– Она не узнает.
– Но все-таки…
Тут подал голос Балтазар. Он дрожал, как и его владелец.
– Ионя… Иоанн… Неужели ты собираешься их действительно убить?
– А что мне остается?
– Но не тут же! Не в доме наших родителей! Ты помнишь это кресло? На нем мама любила вышивать по вечерам. А на втором сидел наш папа и любовался ею. Все время, пока она шила, он смотрел на нее, не отрываясь. Но как только она поднимала глаза, он тут же утыкался в телевизор.
– К чему сейчас эти воспоминания, брат?
– Ты не можешь убить этих девочек… тут!
– Какой же ты все-таки чистоплюй! – в сердцах воскликнул Иоанн. – Ну, к чему ты сейчас напомнил мне о родителях? Теперь у меня рука будет дрожать, смерть не будет чистой, и девчонкам придется помучаться.
Слушая этих сумасшедших, Кира с Лесей чувствовали, что теряют сознание от страха. Напрасно они надеялись на заступничество Балтазара. Их участь была решена. Правильно про него сказала Кло – старый дурак! Его родной брат собирается совершить на его глазах двойное убийство, а этого старого дурака только фамильные кресла интересуют! Да разве можно сравнивать две обитые тканью деревяшки с человеческой жизнью?
– Балтазар, уйди!
– Не тут, Ионя! – простонал мужчина.
– Уйди. Я понимаю, ты слаб духом, тебе не по силам эта ноша. Поэтому уйди к Родиону. Подождите меня снаружи. Как только все будет кончено, я вас сам позову.
– Я тебя умоляю, только не надо крови.
– Обойдусь без крови, – пообещал ему Иоанн.
– Пожалуйста, пусть они не мучаются.
Скажите, какой добрый! Подруги уже не знали, кого больше они ненавидят. То ли старшего брата, который такой трус, то ли младшего, собирающегося их умертвить. Пожалуй, оба были хороши.
– Балтазар, клянусь тебе, они ничего не почувствуют! К тому же ты помнишь, жизнь одного человека ничего не решает. Мы все – это единое целое, часть огромного мироздания. Ничто не исчезает бесследно и ничто не умирает. Души этих созданий воплотятся в других тварях Божьих. Они не умрут, они лишь прекратят свое существование в этой точке пространства, но появятся в другой.
Балтазара слова брата как будто бы приободрили. А вот подруги отнюдь не почувствовали себя успокоенными. Балтазару-то что, а они хотели бы еще пожить именно в этой точке пространства. У них тут, знаете ли, еще дела остались. И при мысли, что дела эти останутся неоконченными, а Лисица с Эдиком бесхозными, на глазах у Киры навернулись крупные слезы.
А Иоанн Варфоломеевич все подгонял мешкающего брата:
– Иди, Балтазар, иди. Довольно тянуть волынку. Надо покончить с этим делом, ведь мы оба знаем, что иначе уже просто нельзя.
Балтазар опустил плечи и покорно двинулся к дверям. Но не доходя до них, он внезапно остановился и озадаченно произнес:
– Какой странный запах… Ты не чувствуешь?
– Нет. Ничего не чувствую. Впрочем…
Иоанн Варфоломеевич тоже принюхался, а затем неожиданно воскликнул:
– О, дьявол! Это же…
Договорить он не успел. Его брат опустился на пол и как-то странно захрипел. Спустя долю секунды стало ясно, что это больше похоже на храп. А затем следом за братом последовал и сам Иоанн. Он упал на пол уже с закрытыми глазами. А подруги, затаив дыхание, могли лишь наблюдать за тем, как оба брата, скрючившись на полу в форме зародыша, лежат и храпят. Убедившись, что они не собираются просыпаться, Кира перевела дух и взглянула на Лесю:
– Ты что-нибудь понимаешь?
Но Леся выглядела как-то странно. Глаза у нее закрывались, и голова клонилась на грудь. Киру и саму одолевала странная дремота. Борясь с ней из последних сил, она закричала:
– Леся! Леська! Да что с тобой?
Подруга ей уже ничего не могла ответить. Крепко закрыв глаза, она казалась спящей. В этот момент возле дверей послышался какой-то шум. Из последних сил Кира повернула голову и увидела, как крепкая дощатая дверь поддается под напором извне. Затем в проеме показались люди в кислородных масках и с оружием в руках.
Одни бросились к лежащим на полу братьям Завьяловым, надели на них наручники и поволокли к выходу. Но двое других, один высокий и худой, из-под маски которого пробивалась рыжая щетина, и второй – толстенький и кругленький, мягкий и светловолосый, в первую очередь подбежали к подругам. И прежде, чем освободить их от веревок, каждый из спасателей нацепил на лицо своей девушки свободную кислородную маску.
Но ни Кира, ни Леся действий своих героических спасителей уже не видели. Они обе уже давно провалились в глубокую темную пропасть под названием «сон».
* * *
Очнулась Кира все на той же жесткой кровати, покрытой холодным и каким-то скользким больничным бельем. Открыв глаза, она убедилась в том, что ее догадка верна. Они с Лесей снова были в больнице. По всей видимости, той же самой.
Леська лежала на соседней койке и молча смотрела на Киру.
– Ты жива?
Леся утвердительно кивнула.
– Похоже, просыпаться в больнице входит у нас с тобой в привычку.
Но Леся даже не улыбнулась в ответ на эту шутку.
– Да что с тобой? У тебя язык отнялся?
– С языком у меня порядок. Просто мне стыдно.
– Стыдно? Чего тебе стыдно?
– Разве ты сама не понимаешь? Мы снова нарушили обещание. Обещали ребятам, что будем вести себя хорошо, а сами…
– Но… но все же обошлось…
– Обошлось ли? – горько произнесла Леся. – Ты где-нибудь тут видишь Эдика?
Кира обвела глазами палату и покачала головой:
– Нет.
– А Лисицу?
– Тоже нет.
– Вот в том-то и дело! Они не хотят больше нас знать! Вот до чего у нас дело дошло!
Леся снова отвернулась к стенке. Она явно не желала разговаривать с подругой. Кире было как-то сильно не по себе от этого. Хотя, если разобраться, она-то тут в чем виновата?
Впрочем, один человек был очень рад их возвращению. Знакомый врач, который заглянул в палату, чтобы убедиться, что девушки очнулись, не скрывал своей радости при виде их.
– Теперь-то вам уж точно придется пройти курс капельниц! – погрозил он им пальцем. – И удрать вам из больницы на сей раз тоже не удастся.
– Мы и не собирались.
– Вот и хорошо. Потому что вашу одежду забрали ваши кавалеры.
– Они были здесь? – встрепенулась Кира, ободряюще взглянув на Лесю.
Мол, не тушуйся, еще не все потеряно! Леся приподнялась на кровати, устремив на врача молящий взгляд.
– Доктор, а где наши мужчины сейчас?
– Полагаю, на службу поехали. День все-таки, а у них дела.
Но подругам слова доктора не показались утешительными. Дела у их мужчин были и в прошлый раз. Но всетаки они сидели у их кроватей и ждали, пока подруги очнутся. А в этот раз даже не пожелали лично убедиться, что подруги проснулись и у них все в порядке. Значит, вывод ясен, девушки своим мужчинам больше не дороги. Эдик с Лисицей долго терпели выходки подруг, но на сей раз окончательно разочаровались. И, наверное, когда подругам все же удастся выйти из больницы, они обнаружат, что и дома у них пусто.
– О-о-о! – заплакала Леся первой. – Доктор, мне так плохо!
– Это последствия воздействия того газа, с помощью которого были обезврежены преступники, напавшие на вас.
– Что вы об этом знаете? Вы знаете, кто штурмовал тот дом?
– Ну, привезли-то вас, во всяком случае, те же самые молодые люди. Они сказали, что на сей раз пришлось обойтись без шумовых и световых эффектов. Они боялись, что вторичное их использование в вашем присутствии может негативно сказаться на вашем здоровье. Поэтому при штурме был применен усыпляющий газ. Тоже та еще гадость, но все же для здоровья куда полезней, чем повторная контузия.
Убедившись, что показания приборов говорят о том, что обе его пациентки не собираются покинуть этот мир, по крайней мере, в ближайшее время, успокоенный эскулап покинул палату. А вот подруги остались и провели в больнице далеко не самые лучшие в своей жизни три дня.
Лишь после этого их выписали и вернули им одежду. Вещи привезли Эдик с Лисицей, которые по просьбе подруг все-таки приехали, чтобы забрать их из больницы. Но держались мужчины при этом столь холодно и натянуто, что подруги не знали, как им завести разговор с этими враждебно настроенными чужаками.
Мужчины доставили подруг домой, отстраненно попрощались с девушками и уехали, как они сказали, по делам. Единственным облегчением, которое испытали подруги, оказавшись дома, было то, что все вещи их мужчин пока что лежали на своих местах.
– Но это может измениться уже сегодня вечером, – настороженно произнесла Леся. – Ох, сдается, на этот раз простым «извините» нам с тобой будет не отделаться.
– Что же делать?
– В первую очередь займемся уборкой, – деловито распорядилась Леся.
Подруга уже повязывала волосы косынкой, явно не собираясь терять время даром. Кире не оставалось ничего другого, как присоединиться к ней.
– Не так я представляла свой первый день дома, – проворчала она, бродя с пылесосом по дому.
За несколько дней Эдик с Лисицей умудрились основательно замусорить все поверхности. С одной стороны, это было хорошо, потому что говорило о том, что мужчины проводили все свое свободное время именно дома, а не гостили где-то еще. Но, с другой стороны, после выхода из больницы как-то не очень тянуло на уборку.
Блуждая по дому с преданно следующими за ней по пятам пылесосом и кошками, которые не чуяли лап от радости, Кира неожиданно наткнулась на выдвинутый ящик комода. Девушка ударилась о него ногой и болезненно согнулась, потирая лодыжку.
– Чертов ящик!
Но тут же она замерла, в недоумении глядя на него. Она отлично помнила, что в этот самый нижний и потому неудобный ящик они с Лесей ничего и никогда не клали. Однако сейчас там что-то было. Наклонившись еще ниже, Кира разглядела два костюма и словно бы очки для подводного плавания, но со странными флюоресцирующими стеклами.
Поняв наконец, ЧТО именно она нашла, Кира весело закричала:
– Леся! Оставь все! Иди сюда!
Подруга прибежала на шум. Вид у нее был запыхавшийся и недовольный.
– Ну что еще такое?
Вместо ответа Кира указала на свою находку. Все недовольство мигом слетело с Леси.
– Это их костюмы?
– Да. И очки тут.
– Давай тоже попробуем?
– А что? Неплохая идея.
Они быстро разобрали костюмы, которые, оказывается, отличались по размерам. Один был на высокого и тощего индивидуума, а второй больше подошел маленькому и… полненькому. А с очками оказалось и совсем просто. Стоило их надеть, как перед глазами подруг появились забавные зверьки.
– Ой! – воскликнула Леся. – А у меня тут котик!
– А у меня ежик.
Зверьки были умилительны сами по себе. Но когда Леся шевельнула рукой, а зверек повторил ее движение, девушка буквально зашлась от хохота, до того смешно двигался ее котик. Его пухлое брюшко шевелилось, а шерстка смешно подрагивала.
Внезапно в углу возникла еще одна картинка. Человеческая фигура выполняла несложные махи руками. Что же, Леся была готова повторить. И в ту же минуту ее котик тоже растопырил лапки, прижал ушки и полностью копировал движения Леси, но только сделал это в тысячу раз более забавно, нежели это получилось у нее.
– Ха-ха-ха! – залилась рядом с ней и Кира счастливым смехом.
– Умора! Да?
– Мой ежик просто прелесть!
Все же Леся понимала: котик – это она сама. Это ее движения он сейчас копирует. А помогает ему в этом костюм из странной, мягко облегающей все тело эластичной ткани. Она была тонкой, словно нейлон, но в то же время в тысячи раз прочнее его.
Вместе с забавными котиком и ежиком подруги прошли несколько уровней сложности. И дошли до той самой позы, в которой застали в первый раз своих мужчин. Тогда они подумали, что Эдик с Лисицей свихнулись, валяясь на полу и хохоча. Но теперь, пережив то же самое, куда лучше понимали своих мужчин.
– Вот заразы! Сами развлекались, а нам не показали! Котик немедленно повторил слова Леси, встав на задние лапки, упершись передними в кругленькие бока и так смешно встопорщив усы, что Леся просто залилась хохотом.
– Ой, уже не могу больше. Живот болит! – простонала Кира, просто согнувшись, когда ее ежик ухватился тонкими длинными ручками за тощий животик и затрясся всеми иголками.
И в конце концов подруги сдались:
– Хватит!
– А то заболеем.
Решив, что на первый раз достаточно, столько с непривычки смеяться просто вредно, девушки сняли очки. Сделали они это не без сожаления, но тут же почувствовали, что рано огорчались. Ведь теперь, помимо хорошего настроения, к ним пришла также приятная легкая усталость.
– Это какая-то новая гимнастика.
Действительно, все мышцы в теле поработали и были рады этой нагрузке. Смех и одновременно физические упражнения – что может быть лучше?
Так что, ожидая своих мужчин, подруги испытывали ровное и приподнятое настроение. Они больше не боялись предстоящего разговора. В конце концов, они не сделали ничего дурного, лишь следовали своему долгу. А значит, никто не вправе их наказывать за то, что они сделали то, что должны были.
Видимо, Лисица с Эдиком удивились, когда подруги подошли к ним и как ни в чем не бывало поприветствовали их, помогли им снять куртку и плащ, да еще и пристроили мокрую и грязную уличную одежду в сушилку.
А Кира еще и скомандовала:
– Мойте руки и садитесь к столу.
– У нас уже готов царский пир.
– Подлизываетесь? – хитро взглянул на них Лисица.
Подруги развели руками:
– Зачем нам подлизываться? Мы ни в чем не виноваты!
Эдик изумленно присвистнул. А Лисица воскликнул:
– Ты только посмотри на этих наглых девчонок! Мы тут ночей не спим, из-за них с ума сходим! А они… Ну, ни малейшего смущения!
– Простите, – сконфузились подруги. – За то, что волновались, искренне простите. Но мы не виноваты!
– Не виноваты в чем? В том, что вас пытались дважды убить на протяжении всего лишь одних суток? Да, в этом вы не виноваты! Но вы виноваты в том, что вечно суете свой нос куда не следует!
– А куда следует? – миролюбиво спросила Леся.
– Никуда не следует!
– Так мы его и не суем. Сидим себе спокойненько дома, вас ждем.
Мужчины воззрились на подруг с таким негодованием, что девушки поспешно опустили глаза.
– Нет, ну ты только посмотри на этих нахалок?! А?
– И не говори! Просто слов нет!
Все же по голосам своих друзей подруги чувствовали, что гроза уже пронеслась мимо них. Это уже не более чем затухающие раскаты грома. А сам дождь, ливень и ураган с молниями остались далеко позади.
Сидя за ужином, на приготовление которого подруги убили целых три часа, причем действовали быстро, слаженно и выверенно, не теряя ни одной лишней минуты, чтобы успеть все к моменту возвращения мужчин со службы. И девушки все успели.
Стол буквально ломился от вкусноты. Тут была и запеченная буженина, столь тепло любимая Эдиком, и нежный телячий язык, порезанный так тонко, что напоминал писчую бумагу, и заливное из осетра, которое пришлось засунуть в морозильник, чтобы оно успело схватиться к приходу мужчин. В заливном весело похрустывали хрящики вперемешку с пластинками льда, но никого это особо не смущало.
На десерт был фирменный Лесин торт «Муравейник». Для него полагались куски черствого бисквита или безе, все обильно смазывалось кремом с лимонной цедрой и складывалось в какую-нибудь глубокую посуду. Через час торт был уже полностью готов. Его важное свойство заключалось в том, что на третий день он был куда вкуснее, чем вначале. Ведь легкий чуть жидковатый крем, впитываясь в черствый бисквит, невольно размягчал его. В итоге получалось нечто восхитительное, сладкое, но пахнущее лимоном и чуть-чуть временами кисленькое на вкус.
В общем, ужин удался на славу. А две бутылочки красного вина, выпитого за ужином, еще больше подогрели и без того приятную атмосферу всеобщего примирения.
А когда мужчины принялись за свой коньяк, подруги поняли: пришло время расспросов.
– Расскажите нам все же, за что братья Завьяловы хотели нас убить?
– За что? Уж точно за дело. Незаконное изъятие человеческих органов у доноров и торговля ими – это вам не шуточки.
– Господи! – ахнули подруги. – Что ты говоришь?
Иоанн Варфоломеевич торговал человеческими органами?
– И он, и его брат – Балтазар, и его молодая красивая супруга Кло – все они замешаны в этом преступном действии.
– Как же так? – растерянно пробормотала Кира. – Отец Тильды… Она всегда им так гордилась. Столько хорошего про него рассказывала в школе! Она даже и нас убедила в том, что ее папа – самый лучший человек на свете!
– Возможно, что он и был хорошим… для Тильды. А возможно, что и вообще он был неплохим парнем. Но, понимаешь, иногда приходит время платить по счетам. И тут уже не до церемоний. Либо ты заплатишь и останешься при своем, либо тебя может и не быть.
Принимая помощь от своих заокеанских «братьев», господин Завьялов не рассчитал одного. А именно того, что по всем счетам приходит время платить. Пришлось и Иоанну понять и проглотить горькую пилюлю, узнав о том, что заокеанские братья – это не его милая и добрая Лали, отдавшая ему свое золото и ни разу не потребовавшая с него процентов. В отличие от мягкой, любящей и всепрощающей Лали, заокеанские братья были настроены очень жестко.
– Ты достаточно получил от нас всевозможных благ, теперь пришла твоя очередь помочь нам. Если откажешься, от твоего бизнеса не останется камня на камне. А сам ты в лучшем случае окажешься нищим. И это еще в лучшем случае, какового мы тебе совсем не гарантируем.
Нужная членам ордена услуга оказалась не слишком сложной. Надо было провести операцию по трансплантации почки, вот только сделать ее нужно было анонимно и в домашних условиях. Господин Завьялов был отличным практикующим хирургом, рука у него была, что называется, «легкой». Операция прошла успешно. Но сам доктор так никогда и не узнал имени своего пациента. Он мог лишь сказать, что этот человек жил где-то в Европе и что это был кто-то из старших братьев. А еще то, что состояние здоровья этого человека было таково, что в скором времени ему могли также понадобиться печень, сердце, желудок, а желательно и селезенка.
Доктор Завьялов не ошибся в своих предположениях. Он еще не один раз встретился с этим высокопоставленным братом и оказывал ему медицинские услуги. Вот только чего не ожидал господин Завьялов, так это того, что органы для трансплантации ему придется добывать самому.
– Россия – это страна, где цивилизация и закон существуют лишь в центре. В глубинке и на окраинах царит полнейшая неразбериха. Никто не хватится одногодвух пропавших молодых людей. На просторах России таких за год исчезают многие тысячи.
– Трудно будет уговорить этих ребят расстаться с почкой.
– Никто и не будет их уговаривать.
– А как же тогда?
– Органы будут изъяты без их согласия. Оно просто не потребуется.
– Но это же противозаконно!
– Законы… – иронично протянул собеседник. – Законы, мой уважаемый поборник общепринятых ценностей, приняты для простолюдинов, для серой массы, которую нужно каким-то образом держать в руках. И потом, почка – это далеко не единственное, что нужно нашим братьям. Многие из них сильно поизносились, трудясь на благо всего общества. Им нужны новые сердце, мозг и другие органы.
– Но без сердца человек жить не сможет. Он умрет!
Завьялов был шокирован, но его собеседник оставался невозмутим.
– И пусть! – твердо кивнул он головой. – Пусть умрет! Смерти в широком понимании этого слова вообще не существует. Ничто не исчезает в нашем мире бесследно. Вселенная бесконечна, та часть, которая известна нам, просто ничтожна. А что касается тех людей, о здоровье которых мы с вами сейчас говорим, то они стоят над общепринятыми законами, на них эти законы просто не распространяются. Отнять жизнь у одного молодого балбеса, из которого заведомо ничего путного не получится, чтобы продлить жизнь столпу общества – человеку, от которого зависят судьбы многих людей, – вот наша с вами главная задача!
Господину Завьялову не оставалось ничего другого, как принять новые правила игры. Постепенно он не только принял их внешне, он полностью проникся идеей помощи «поизносившимся» братьям и начал активно сотрудничать с зарубежными «коллегами».
Подходящего по всем параметрам донора подыскивали среди молодых людей, прошедших в недавнем времени полное клиническое обследование. Причем выбирали пациентов среди частных клиник, в базы которых и проникнуть было несложно, и за результаты которых смело можно было поручиться.
– Но только не собственные клиники доктора Завьялова.
– Да, пациентам клиник доктора Завьялова ничто не угрожало. Преступники старались не привлекать к себе лишнего внимания.
Остановив выбор на том или ином кандидате, Завьяловы изучали его образ жизни. Затем в дело вступала красавица Кло, которая без труда очаровывала молодых людей, предлагала им покататься на своей машине, а потом… потом этих молодых людей больше никто не видел. Зато их органы, изъятые доктором Завьяловым, путешествовали в ту страну, где были нужны в данный момент.
– А как же их перевозили? Ведь на таможне медицинский контейнер неизбежно вызвал бы подозрение.
– Контейнер с органом прятался в предметах искусства, которые ехали вместе с выставкой, заблаговременно организованной той же Кло в нужном ей и «братьям» городе. К примеру, выставка со спрятанными среди предметов искусства человеческими органами отправлялась в Берлин, и туда же привозили пациента, нуждающегося в операции. Врачи не задавали вопросов, пациент получал новый орган, а выставка уезжала обратно в Россию.
– Так вот для каких целей Иоанн Варфоломеевич держал свою коллекцию картин.
– Там были не только картины, но и предметы интерьера – табакерки, шкатулки, бюро, туалетные столики. Для транспортировки органов выбиралась объемная упаковка одного из этих предметов. И орган путешествовал в заданную точку земного шара, где его уже с нетерпением ждали.
– А почему не наоборот?
– Куда легче доставить до места операции пациента, чем сам незаконно изъятый орган. Если же операции проводить в одной из клиник доктора Завьялова, то необходимо было приобретать специальное оборудование. А Завьялов не хотел дополнительного риска. Лучше один раз рискнуть и вывезти орган из страны, чем постоянно сидеть, как на иголках, ожидая неожиданной проверки у себя в клинике.
– И Кло была в курсе дел?
– Более того, и ее муж тоже. Вся семья Завьяловых – Иоанн, Балтазар, Лали и Кло – были в курсе дел. Правду скрывали лишь от детей – Тильды и Родиона.
– Но Вадим каким-то образом пронюхал правду.
– Тогда Иоанну пришлось считаться с зятем. Он оплачивал все его запросы, но самое унизительное, Иоанну приходилось терпеть все его выходки. Терпеть и помалкивать. Все думали, что он так ведет себя ради счастья Тильды, а на самом деле доктор Завьялов просто дорожил своей шкурой.
– Вадим тоже был в ордене «Дикой Розы»?
– Братьям Завьяловым пришлось принять мужа Тильды в одну из младших лож. Они надеялись, что Вадим, получив все, что они ему дали, образумится. Но Вадим наглел все больше и больше. Когда же Вадим обнаглел окончательно, терпение отца Тильды лопнуло, и он устранил надоевшего всем зятя.
– Это же Вадим проговорился тете Лали о том, что ее муж планирует изымать органы у детей?
– Сделал он это чисто из желания посмотреть, как отреагирует его теща. Конечно, Лали это возмутило до предела. Не с этими мыслями она финансировала своего мужа. Женщина взбунтовалась и поставила мужу ультиматум – либо он отходит от дел, от всех дел, либо она сообщает о его противозаконной деятельности куда нужно.
– И тогда Иоанн Варфоломеевич выбрал свой бизнес.
– Он совершил ошибку!
– Я тоже так думаю, – кивнул головой Лисица. – Но каждый сам выбирает свой путь.
– А что насчет мистического дара Вадима? Родственники считали именно его виновным в целой череде смертей, постигших их семью.
– Никакой магии в этом не было.
– Но люди погибали! Дядя Трофим, старая Госпожа – бабушка Тильды, Виктор Сергеевич – наш школьный учитель. Это выходки членов ордена?
– О существовании «Дикой Розы» знали далеко не все Завьяловы. В ложу вступили Иоанн, Балтазар и Кло. Что же касается Вадима, то родственники правильно чуяли, откуда ветер дует. В смерти старой Госпожи и впрямь виноват Вадим. Это он рассказал старухе о том, чем занимаются ее сыновья.
– Видимо, и доказательства ей предоставил.
– Видимо, – согласился Лисица. – Просто так старуха бы ему не поверила. Она не переваривала его на дух. Но, узнав о своих мальчиках страшную правду, старуха этого не пережила.
– А Виктор Сергеевич?
– Ему Вадим сказал, что Тильда тоже замешана в грязных делах своего отца. Учитель очень любил Тильду.
– Он всегда относился к ней, как к дочери.
– Даже немного обидно было.
– К нам-то он так тепло никогда не относился.
Лисица кивнул головой:
– Старик был в замешательстве. С одной стороны, надо было донести о преступлении, а с другой, ему было жаль Тильду. Нервное напряжение сказалось на работе его внутренних органов, которые и дали трагический сбой, приведший к смерти.
– А дядя Трофим?
– Это единственная смерть, вызванная естественными причинами.
Все же у подруг были еще вопросы:
– Но если Иоанн Варфоломеевич так бережно хранил тайну ордена и знал, что его жена замыслила выдать их всех, почему, убив ее, он не обыскал тела?
– Да, да! Ведь листок со списком членов ордена остался на груди у тети Лали!
– Список? – насторожился Лисица. – Какой список?
Эдик тоже поднял голову и произнес:
– Найденный полицией на теле листок был чист, если не считать эмблемы с веткой дикой розы.
Вот и наступил звездный миг для подруг!
– Список написан невидимыми чернилами! – сообщила Кира. – Найдите реактив, и буквы проявятся.
Лисица переглянулся с Эдиком. Подруги видели, что мужчины сочли эту информацию чрезвычайно важной для себя. И от гордости Киру с Лесей буквально раздуло.
– Что это мы все вас расспрашиваем и расспрашиваем? – капризно произнесла Кира.
– Рассказывайте нам все сами! – добавила Леся.
Мужчины развели руками.
– Собственно, вы знаете даже больше нас. А насчет того, почему Иоанн Варфоломеевич, убив свою жену, не обыскал ее тело, могу сказать следующее. Он не рассчитывал, что она будет вообще опознана. О том, что в свое нижнее белье жена зашила свои данные, он не знал. К тому же, прикончив Лали, он счел свой долг в отношении ордена выполненным. И теперь его куда больше волновал другой вопрос.
– Не допустить, чтобы кто-либо узнал тайну его жены, ее прошлое, которого она стыдилась.
– Вернувшись домой, господин Завьялов провел тотальный обыск всей квартиры. Он последовательно нашел и уничтожил все следы, которые, по его мнению, могли указать на преступное прошлое жены.
– Значит, это он вырвал листки из записной книжки тети Лали?
– Он же уничтожил все немногочисленные фотографии своей жены.
У подруг оставался последний вопрос:
– Но как вы нашли нас? Откуда вы поняли, что преступник – это Иоанн Варфоломеевич? И что искать нас надо у него на даче?
– Ну, вариантов было немного. Либо там, либо на городской квартире, либо дома у Тильды.
– Но почему вы заподозрили в преступлениях именно доктора?
– Помните череп коня, который участвовал в вашем магическом представлении?
– Конечно. По просьбе тети Лали «магиня Василиса» сунула в череп фотографию Вадима.
– Да, правильно. Но фотография в черепе оказалась не одна.
– Неправда! – возмутилась Кира. – Я положила в череп всего одну бумажку.
– Нет, в черепе было две бумажки. На второй был изображен Иоанн Варфоломеевич. Найдя его фотографию в черепе, мы задумались, откуда бы ей там взяться? Если Кира ее в череп не помещала, значит, это сделала сама клиентка. Выходит, она хотела своему мужу смерти? А с чего Лали было желать зла своему мужу? Значит, были у нее на это свои причины. Мы сосредоточили свое внимание именно на этом человеке, и оказалось, что не ошиблись!
– Значит, тетя Лали хотела бежать не столько от Вадима, сколько от своего мужа?
– Она больше не верила ему и опасалась за свою жизнь.
– Как оказалось, не зря.
– Но все же тетя Лали не думала, что Иоанн сможет убить ее. Ведь она столько для него сделала.
– К сожалению, для Иоанна Варфоломеевича его бизнес оказался важнее любви. Он также хотел представить Вадима в роли убийцы.
– Одним ударом избавлялся от двух врагов. Увы, к этому времени свою верную жену он тоже считал своим врагом.
– Что касается Вадима, то его судьба была решена в любом случае. Старшие братья, стоящие на несколько ступеней выше Завьяловых, решили, что сидеть за убийство Лали будет именно Вадим. Это он виноват в том, что Лали взбунтовалась. Значит, ему и отвечать за случившееся.
– Но сам Вадим с таким решением не был согласен?
– Устав ордена «Дикой Розы» чрезвычайно строг. Членам низших ступеней надлежит во всем слушаться и повиноваться старшим братьям. Но не таков был Вадим. Он не собирался садиться в тюрьму. И даже пригрозил «братьям» разоблачением.
– После чего тюремное заключение для него было заменено на смертную кару?
– Предателей и трусов нигде не любят. К сожалению, Вадим так и не понял, насколько сильной может быть эта нелюбовь.
В продукты, которые адвокат приносил своему подзащитному, были добавлены медицинские препараты, способные вызвать сердечную аритмию. В случае передозировки возможен летальный эффект. Именно это и произошло с Вадимом. Медицинская помощь подоспела слишком поздно. В этом тоже, надо полагать, была заслуга «братьев».
– Но каким образом Иоанн Варфоломеевич надеялся свалить вину на Вадима?
– Самым простым образом – лишив того алиби.
А мотив для убийства тещи у Вадима имелся и так.
– Сам-то Вадим рассчитывал, что его алиби подтвердят несколько человек…
– Да, да! Банкир Рубликов, его жена и дочери.
– А еще Тильда.
– Ну, Рубликова братьям удалось уговорить встать в этом вопросе на их сторону. Рубликов тут же заявил, что не помнит, был ли Вадим в театре. А жену и дочерей отослал подальше, пока все не утихнет и у полиции не пропадет к ним интерес.
– Ну, а Тильда? Соседка видела, что она оставалась дома. А сама Тильда при этом твердила, что была в театре вместе с Вадимом.
– Соседка солгала. Она согласилась пойти на эту ложь, стремясь угодить Иоанну Варфоломеевичу. Видимо, он произвел на одинокую женщину сильное впечатление, вот она и согласилась солгать ради него.
– Выходит, не один Вадим в этой истории был подлым и трусоватым. Иоанн Варфоломеевич был ничуть не лучше.
Подобное, как известно, притягивает к себе подобное. И если Иоанн Варфоломеевич получил такого зятя, значит, он его заслужил.
Но больше всех в этой истории подругам было жаль Тильду. Она осталась совсем одна. Без денег, без помощи близких. Все имущество ее отца и дяди было арестовано, и вплоть до окончания судебного слушанья Тильда осталась практически без средств к существованию.
– Как подумаю, что, если бы мы не впутались в это дело, ничего могло бы и не случиться, прямо тошно становится.
– Ага, конечно! Пусть Завьялов и дальше торговал бы человеческими органами. Или ты не слышала? Он и за детей думал уже взяться!
– Нет, правильно, что мы его остановили. Но Тильду все равно жаль.
Учитывая, что Родион также был задержан за пособничество в покушении на убийство, подруги рассчитывали найти Тильду одну – безутешную и безучастную. Но действительность была иной. Когда Тильда открыла дверь, то меньше всего она была похожа на убитую горем женщину. Глаза ее сияли тем самым мягким глубоким светом, который помнили подруги еще со школы.
– Спасибо, что зашли меня проведать, – тепло поблагодарила их Тильда. – Спасибо вам за все.
– И ты не сердишься на нас?
– Папа и дядя с тетей сами избрали свою участь. Родиона мне немного жаль, но он всегда был слабаком. Впрочем, его вина невелика. Не думаю, что ему грозит реальный тюремный срок. Вернется, я его приму, словно бы ничего и не было. Брат все-таки, и Энжи его очень любит.
Подруги не стали расспрашивать Тильду о том, как дела у ее отца, дяди и тети. Они и сами знали, дела у этих троих обстоят неважно. Несмотря на то, что на допросах они стойко молчали и не выдали имена старших «братьев», имена этих людей удалось установить из списка с груди тети Лали. Этот список, восстановленный и расшифрованный, послужил важнейшей уликой в деле. И, увы, в том, что так случилось, старшие братья могли также обвинить Завьяловых.
В таком случае Иоанну Варфоломеевичу, Балтазару и Кло должно было сильно не поздоровиться. Говорить об их судьбе подругам не хотелось, и поэтому они просто спросили у Тильды:
– А как ты сама?
– Лучше, чем сама ожидала. Мне очень помогли.
– Кто?
Тильда улыбнулась и повысила голос.
– Давид! – крикнула она. – Давид, подойди к нам с Энжи!
В ответ на призыв Тильды из дверей появился высокий красивый мужчина. Он был подругам незнаком. Но на своих крепких руках он держал малышку Энжи. Глядя на этих двоих, подруги наконец поняли, в кого пошла Энжи. Нет, не Вадим был биологическим отцом девочки, а этот стройный и красивый молодой мужчина. Давид.
– Так уж получилось, что когда я поняла, что беременна, Давид уже был женат. Родственники женили его почти против воли. Брак оказался неудачным. Конечно, не так, как у меня с Вадимом, но Давиду тоже пришлось несладко.
Давид кивал, явно согласный с каждым словом своей подруги. И прибавил красивым грудным голосом, очень похожим на голос Тильды:
– Детей мне жена не родила, слушаться меня тоже не хотела. Зачем нужна такая женщина рядом? Я не хочу страдать, я хочу быть счастлив с моей любимой.
– И вот теперь, пройдя через все испытания, мы с Давидом решили быть вместе вопреки всему, – снова заговорила Тильда. – Он уже сообщил своей жене, что разводится с ней. А я сказала своим, что не собираюсь держать траур по Вадиму. Вся родня Давида встала на уши, мои тоже не в восторге. Оказывается, теперь Вадим уже не зло и не гадость, а я просто бесстыжая негодяйка, если так легко меняю мужей.
Тильда улыбнулась, глядя на своего Давида с тем неподражаемым чувством, с каким всегда смотрела тетя Лали на своего мужа. И почему-то подругам показалось, что Давид будет более достоин этого чувства, нежели дядя Иоанн. Убив свою жену, он все равно не смог уже спасти положения. И теперь кара за совершенные преступления должна была пасть не только на его голову, но и на голову его брата.
Что касается подруг, то они были всем довольны. Им удалось вернуть себе расположение и доверие своих мужчин. А с премии, которую получили Лисица с Эдиком за то, что разоблачили преступную сеть, подругам была обещана поездка на Адриатику. Причем поедут они в самый лучший отель, какой только возможно отыскать на всем побережье.
Хотя главная награда, конечно, не это. Главное в этой истории то, что зло понесло свое заслуженное наказание. И что в этом самом прекрасном из всех возможных миров жить теперь станет еще лучше.
Назад: Глава 17
На главную: Предисловие