Глава девятнадцатая
Весь следующий день подруги посвятили тому, чтобы выловить частного детектива Данилу. У них имелась к нему масса вопросов. Не только к нему, но и к официальному следствию. Однако им казалось, что следователь Пуля окажется твердым орешком. Да и второй следователь тоже будет им не по зубам.
– Вряд ли он расколется.
– Да, отправят они нас с тобой подальше.
– А вот Даня нам кое-чем обязан.
– Конечно! Если бы не мы, не видать бы ему и его коллегам преступников как своих ушей!
Подруги хотели не признания, фанфар и славы. Нет, они всего лишь хотели понять несколько вещей. Почему Гога преследовал и даже убил Лаврентия Захаровича? Кто вообще такой этот Гога? И кто помогал Анастасии и ее мужу в продаже маски Куни-Уни?
Кстати говоря, последний уже находился под музейным стеклом. Хранители фондов Эрмитажа пришли в восторг, когда баба Клава передала им маску в дар.
– Уникальная вещь! – восторгались они. – Огромной ценности. Мы не сможем заплатить вам за нее ту сумму, которую она стоит.
– Мне денег вовсе не надо. Это подарок.
Услышав, что старушка в драных джинсах и старых кроссовках с затрапезным рюкзачком за плечами и в черной бандане безвозмездно отдает им в музей вещь стоимостью самое меньшее в триста тысяч евро, служители онемели. А когда снова обрели дар речи, кинулись наперебой благодарить бабу Клаву.
Но баба Клава даже не стала их слушать.
– Еще неизвестно, дар это или проклятие, – пробормотала она, уже двигаясь к выходу.
– Что?
Но баба Клава уже ушла. Выполнив то, что она считала своей миссией, она первым же поездом вернулась домой, в Тулу. К скучающим по ней свинье с поросятами, внукам и недавно родившимся правнукам.
На вокзале ее провожали Кира с Лерой и Дима. Анастасия была занята тем, что давала показания в милиции. Ее муж тоже. Вряд ли следователи отпустили бы их, чтобы они могли проводить бабу Клаву. А других родственников в Питере она не имела.
– Нинку свою вы уж простите, – сказала она подругам на прощание. – Не со зла она ведь все это затеяла. От горя у бабы ум помешался. Бывает, вдовы и похлещи фокусы отмачивают. Кто в петлю лезет, кто топиться идет. А эта всего лишь на вас плохо подумала.
Кира с Лесей и сами были отходчивы. И на Нинусика не сердились. Ну, почти не сердились. Трудно было сразу же примириться с мыслью, что их приятельница сначала беззастенчиво их использовала, потом обвинила в убийстве, а потом и вовсе, сойдя с ума, едва ли не наняла головорезов, чтобы расправиться с ними.
Впрочем, последнее могло быть домыслом детектива Данилы. А сам он куда-то делся. И подруги, желая его хорошенько допросить, безуспешно разыскивали мужчину целый день. Разыскивали, разыскивали, да так и не нашли.
Объявился он сам, но лишь под вечер. Нарисовался возле дверей Кириной квартиры с бутылкой шампанского, двумя роскошными букетами алых гладиолусов и коробкой шоколадных конфет и весело спросил:
– Гостей ждете?
– Ждем! Ждем!
Схватив долгожданного гостя, подруги провели его в квартиру.
– Ого, вот и наш пленник! – воскликнул Данила, увидев появившегося Фантика.
Он уже знал историю пленения Фантика противным старикашкой.
– Ну а где же твоя подруга? Уже пришла в себя после долгой разлуки с тобой?
«Да нет вопросов! – мяукнул Фантик. – Долго ли умеючи. А вот ты, интересно знать, кто такой?»
И он вопросительно посмотрел на хозяйку. Но Кира смотрела на одного лишь Даню. И Фантик заволновался. Еще один потенциальный жених? Ой, не надо. От всех них одно лишь беспокойство и головная боль. Но Даня волнения кота не понял. Быстро наклонился и подхватил Фантика под брюшко. И, прежде чем кот успел опомниться, взъерошил ему шерсть на загривке.
Кира хотела вмешаться. С котами так не обращаются! Но, к ее удивлению, Фантик сидел смирно. Не царапался, не вырывался и, казалось, сам был ошарашен происходящим. После того как Даня спустил его с рук, Фантик не сразу ушел. А некоторое время еще смотрел на детектива. Морда у него была задумчивая и многозначительная одновременно.
«М-да, – говорил его взгляд, – похоже, ты крутой перец. Может быть, у тебя с моей хозяйкой чего и получится!»
И, лишь сделав этот вывод, Фантик отправился к Фатиме, которая, как и полагается покорной восточной жене, сидела в дальней комнате. И на глаза гостям не показывалась.
Подруги же атаковали Данилу.
– Ну, проходи же! Проходи! Рассказывай!
Данила сделал вид, будто бы удивился.
– Что? Что вам рассказывать?
– Как это что? Все рассказывай!
– Все? И кто дал египтянам чертежи их пирамид? И кто рисует узоры на полях Англии, приводя фермеров в исступление? И наверное, то, почему в Бермудском треугольнике пропадают корабли, вас тоже интересует не на шутку?
Подруги онемели. О чем он говорит? Он что, издевается над ними? А Даня, видя растерянность девушек, весело ухмыльнулся и продолжил:
– Впрочем, если бы даже я ВСЕ на свете и знал, то не успел бы вам рассказать. Жизнь слишком коротка для этого. Но кое-чем поделиться я могу. С чего начнем?
– Мы бы хотели услышать…
– Жил ли на свете древний герой Геракл? – перебил подруг Даня. – Или почему в небе бывает радуга? Какая из этих двух вещей вас интересует?
– Не надо!
– Что не надо?
– Не хотим про Геракла!
– А про кого хотите? Про Тезея?
– Нет!
– Про Ясона?
Подруги были готовы расплакаться. Увидев это, Даня примирительно произнес:
– Ладно, девчонки, не переживайте. Хотел вас немного поддразнить. Но раз уж вам так не терпится, я расскажу вам только то, что касается вашего расследования.
Вот это другое дело! Этого подруги от него и ждали. И, устроившись возле Дани, они приготовились слушать. Но Даня все равно не торопился начинать.
– Какую историю вы хотите услышать вначале? – спросил он у девушек. – Про маску или про Сидорчуков?
– А разве эти две истории не одно и то же?
– Нет.
– Тогда, про Сидорчуков, – переглянувшись, дружно решили подруги.
– Хорошо. Слушайте.
И Даня начал свой рассказ. Вот он.
В середине прошлого века жили-были два друга-приятеля. Впрочем, особенно большими друзьями их назвать было сложно. Дружба их держалась на общих делах, которые эти двое крутили, мутили и вертели, надо сказать, с большим мастерством и осторожностью.
Оба приятеля работали в сфере торговли. Один был директором магазина. Другой заместителем директора, но заместителем доверенным, обладающим почти всеми его правами. Магазины у этих двоих хозяйственников были на хорошем счету, что в пору повального дефицита в стране было большой редкостью. В подавляющем большинстве покупателям приходилось брать разное барахло. Синих цыплят с длинными багровыми шеями и огромными желтыми лапами. Даже смотреть на них было страшно, не то чтобы есть. Серые макароны. И бесконечные рыбные консервы, которые даже в банках выглядели отвратительно.
Так обстояли дела во многих торговых точках. Но на прилавках магазинов, которыми руководили приятели, продукты всегда были свежими и весьма аппетитными.
Однако мало кто знал, что перед тем, как эти продукты попадали на прилавки этих двух магазинов, они проходили целую цепь различных уловок и ухищрений, чтобы принести прибыль, но уже не государству, а настоящим хозяевам этих двух магазинов.
Лаврентий Захарович и его приятель Перекопченный мухлевали с мясной продукцией – свежим мясом, вырезкой, парными цыплятами, колбасами, фаршем и сосисками, – как говорится, почем зря. В преступной цепочке друг за другом стояли директора совхозов, директора других магазинов. А также водители, грузчики и продавцы.
Низшие звенья получали, соответственно, меньше навара. Но никто не был в обиде. И все понимали, нужно держать язык за зубами. Иначе их благополучию придет быстрый и полный конец.
Разумеется, в стране имелась организация, призванная не допустить таких вот экономических махинаций и убытков для государства. Но Лаврентию Захаровичу везло. Он вел свои дела с такой осторожностью, так умело подбирал себе людей, что ни разу не попался на крючок ОБХСС.
Так что за долгие годы хищений и манипуляций он сумел скопить изрядную толику денег. Его приятель Перекопченный тоже. Но когда пришло время им обоим выходить из торговли, получилось, что почти все деньги оказались у Лаврентия Захаровича.
– Как это? – удивились подруги.
Даня развел руками:
– Увы, оба свидетеля уже мертвы. Думаю, что мы с вами никогда не узнаем точного ответа на вопрос, как Лаврентию Захаровичу удалось облапошить своего приятеля.
Но факт оставался фактом. Лаврентий Захарович загреб почти все наворованные у государства деньги. Перекопченный и его семья остались с носом.
– Почему же они не протестовали?
– Как? Как протестовать?
– Ну, не знаем. Как-нибудь.
– Пойти в милицию и пожаловаться, что их ограбили, они не могли. В милиции бы неизбежно заинтересовались происхождением денег. А это было чревато еще большей катастрофой, чем просто потеря денег.
Договориться полюбовно с Лаврентием Захаровичем самому Перекопченному и его семье тоже не удалось. Старый Лаврентий порвал все отношения со своим бывшим приятелем, заявив, что тот и так получил достаточно.
– Квартира у тебя с женой трехкомнатная. Сыну ты тоже кооператив построил. Машину купил. Дачу огромную из камня отгрохал. Два гаража у тебя и сына есть. С тебя хватит!
– Но это мои деньги! Отдай!
– Ты – транжира! Станешь их тратить без оглядки. Себя и меня погубишь.
Неизвестно, в самом деле Лаврентий Захарович так думал. Или это был всего лишь повод, чтобы не отдать приятелю его долю. Но деньги остались у прижимистого Лаврентия Захаровича. А на долю Перекопченного и его семьи пришлась лишь горькая обида и жажда мести.
– Может быть, Лаврентий Захарович в самом деле хотел как лучше.
– Вряд ли. Через несколько лет после выхода обоих махинаторов на пенсию, у Перекопченного случился удар.
– Он умер?
– Нет. Но были нужны деньги на лекарства и врачей. Сын Перекопченного обратился к Лаврентию Захаровичу за помощью.
– Отцу сейчас не до излишеств! – сказал Перекопченный-младший. – Отдай его долю. Она нам нужна на врачей!
– Продай дачу или машину.
– Машины давно сгнили. А продать дачу, нужно время. А деньги нужны сейчас. Немедленно!
Но Лаврентий Захарович отказался потрошить кубышку.
– Все деньги сгорели! – не моргнув глазом, заявил он сыну своего друга. – Реформы превратили наши миллионы в порошок. Ничего не осталось. Сам бедствую.
Но сын Перекопченного не поверил. Не получив денег и необходимых лекарств, Перекопченный скончался. А его сын затаил против Лаврентия Захаровича лютую злобу. Он решил, что рано или поздно отомстит прижимистому старику за смерть отца.
– Думаю, что месть была для него на втором плане, – покачала головой Кира. – На самом деле этот человек мечтал добраться до захоронки Лаврентия Захаровича. Отсюда и ненависть.
– Может быть, и так, – кивнул Даня. – Но сын Перекопченного решил для себя твердо. Его отец должен быть отомщен. А украденные Лаврентием Захаровичем деньги должны вернуться в их семью.
Выслушав Даню, подруги снова переглянулись.
– Это что же выходит? Еще один претендент? А почему мы его не видели?
– Отлично видели.
– Мельком?
– Жили с ним под одной крышей.
– А при чем тут Сидорчуки?
– Очень даже при чем.
– Как это?
– Девичья фамилия матери Гоги – Сидорчук, – мгновение помедлив, все же произнес Даня.
Подруги ничего не поняли.
– И что?
– А фамилия его отца Перекопченный.
Вот теперь подруги ахнули. Вот теперь все встало на свои места. Сидорчук Гога – на самом деле сын Перекопченного, решивший мстить за своего отца. Вот оно что!
– Что же, теперь понятна его ненависть.
– И почему он, не дрогнув, убил и столкнул в колодец старика Лаврентия.
Даня кивнул:
– Гога давно следил за своим врагом. Он был полностью в курсе его планов. Гога догадывался, что старик спрятал кубышку где-то на своем участке. Ни банкам, ни другим людям он не доверял. Даже своей собственной внучке старик не доверял. И когда Лаврентий Захарович решил продать свою дачу, Гога понял: пришло время действовать.
– Как именно?
– Он продал квартиру, доставшуюся ему от отца. И перевез мать в другую квартиру, гораздо худшую. Она не шла ни в какое сравнение с их бывшей квартирой, но находилась в центре.
– Зачем же он это сделал?
– Гоге нужны были свободные деньги. Чтобы купить дом Лаврентия Захаровича.
– Да, но зачем?
– Чтобы приобрести вместе с домом и кубышку старика. Гога понимал, что деньги запрятаны где-то в доме или на участке. И собирался их найти.
– Разве он не понимал, что Лаврентий Захарович, продав дом, забрал бы захоронку с собой?
– Преступники не собирались этого допустить. Сразу же после подписания купчей у нотариуса старик должен был умереть.
– Какой цинизм!
– Убив старика, Сидорчуки становились единоличными хозяевами дома и участка. Договор купли-продажи должен был еще месяц регистрироваться в земельной палате. Но получить его Сидорчуки могли уже и без прежнего хозяина. Они так и сделали. Убили старика, выждали месяц и получили бумаги. И в тот же день вселились в дом. Верней, попытались это сделать. Но там их ждал неприятный сюрприз.
– Мы с Лесей, – усмехнулась Кира.
– А также энное количество родни Лаврентия Захаровича.
– Его сестра. Его невеста. И внучка с мужем.
Сидорчуки были в ужасе. Они не ожидали такого наплыва желающих покопаться в доме у Лаврентия Захаровича.
– Но зачем они ждали целый месяц, прежде чем вселиться в дом?
– В самом деле! Могли бы переселиться, как только внесли деньги и подписали договор.
– Нет, не могли.
– Почему?
– Таково было условие Лаврентия Захаровича. Он же собирался купить дом в Подмосковье.
– Ну да, поближе к своей невесте.
– Вот именно. А на то, чтобы присмотреть подходящий дом и внести за него залог, требовалось время. Лаврентию Захаровичу нужно было где-то жить, пока он переберется в Москву. Он и выдвинул это условие еще при заключении сделки в присутствии агента и нотариуса. А так как нотариус жила по соседству со стариком в том же дачном кооперативе, то она могла увидеть, что в доме ее клиента живут покупатели. И Сидорчуки опасались, как бы их преждевременное вселение не вызвало подозрений. Их руки были обагрены кровью старика. И они не хотели рисковать.
– Они не боялись, что Анастасия найдет клад прежде их?
– Внучка не знала, что ее дед богат. В этом Сидорчуки были уверены. Недаром же Гога пристально следил за Лаврентием Захаровичем. Внучки не оставляют богатых дедушек на произвол судьбы.
– Но Анастасия искала в доме маску Куни-Уни! Могла случайно наткнуться на клад деда.
– Сидорчуки про Куни-Уни ничего не знали. И были совершенно спокойны. Максимум, внучка заберет кое-что из мебели. Допотопная, а то и вовсе самодельная мебель Сидорчукам была не нужна.
В тот же день после заключения сделки Сидорчуки приехали на дачу к Лаврентию Захаровичу. И, дождавшись, когда старик останется один, напоили его. Потом ударили по голове. И скинули бесчувственное тело в колодец. Дескать, сам спьяну свалился.
– Промах они допустили в том, что оставили в доме полные воды ведра. И поэтому у следствия сразу же зародились подозрения. Зачем старик пошел к колодцу, если в доме есть вода?
Действительно, Сидорчуков никто не заподозрил. Честные покупатели его дома. Деньги за дом уже внесли в банковскую ячейку. При любом раскладе эти деньги к Сидорчукам уже не вернулись бы. Их могли получить наследники деда Лаврентия. А не покупатели дома. Так что в убийстве старика заподозрили его ближайшую родственницу – внучку.
– Мы тоже подумали на Анастасию!
– Зря! – покачал головой Даня. – Ни Анастасия, ни ее муж в смерти Лаврентия Захаровича неповинны.
– Зато они убили Федора!
– Верно. И напали на бабу Клаву. Но это уже совсем другая история. Будете и ее слушать?
– Будем! Будем!
– Азартные вы девчонки! Хлопот с вами не оберешься. Но мне ваш азарт даже нравится!
И Даня продолжил рассказ:
– Верно, что Анастасия ничего не знала про захоронку своего деда. Зато про нее знал другой человек. Этим человеком был дальний родственник деда Лаврентия – Федор. Сам Федор узнал про клад от своего отца – Анатолия Артемовича. А тому проболтался дед Лаврентий, один-единственный раз отступивший от своей многолетней привычки – молчать и таиться. Излил душу своему случайному собутыльнику.
Зачем он это сделал? Трудно сказать. Живя почти в полной изоляции, брошенный любимой внучкой и забытый остальной родней, дед Лаврентий начал прикладываться к бутылочке. То есть выпить он мог и прежде. Но теперь в одиночестве эта вредная привычка стала в нем прогрессировать.
– Может быть, это и послужило причиной такой необычной откровенности и разговорчивости Лаврентия Захаровича со своим свояком?
– Впрочем, Анатолий Артемович болтовню старика на веру не принял. Однако сыну своему про богатого родича рассказал.
– А вот Федор очень даже поверил в богатство Лаврентия Захаровича!
– Узнав от отца про спрятанный в доме деда Лаврентия клад, Федор не стал медлить и принялся за дело. Но его слежка быстро закончилась. Дед Лаврентий сначала уехал в санаторий. Федор попытался забраться в дом, но его спугнули соседи. А когда дед Лаврентий вернулся, то и вовсе заблажил. Ведь там он познакомился со своей любимой Наденькой.
Конечно, Федор этого не знал. Но он видел, что в дом стали приходить какие-то посторонние люди. И Федор понял, старик хочет продать свой дом.
Это в планы Федора никак не входило. Но что он мог поделать? Только продолжать следить. И его упорство было вознаграждено. Старик исчез. Погиб. А его внучка – Анастасия, как уже знал Федор…
– Верно, верно! – закричала Кира. – Он так и сказал, «Настька ничего не узнает!»
– Он уже знал, как зовут хозяйку дома и кто она такая.
Даня кивнул и продолжал:
– Так вот, Анастасия сдала дом двум девушкам.
Девушки показались Федору смутно знакомыми. Хотя с чего бы это? Но он присмотрелся повнимательней. И понял, что это те самые девицы, которые как-то приходили к ним с Нинусиком. Значит, подружки его жены сняли домик деда Лаврентия и станут жить в нем! Одни!!!
И Федор понял: наступил его час. И подговорил Нинусика напроситься к подругам в гости.
– Мы так удивились, когда Нинусик нам позвонила!
– Да еще начала напрашиваться к нам на дачу.
Как бы там ни было, Федор добился желаемого. Он гостил в доме деда Лаврентия. И считал, что с хозяйками он легко справится. Женщин он серьезным противником не считал. Был уверен, что все станут плясать под его дудку. А не захотят, он их проучит по-своему.
– Только он не учел появления в доме бабы Клавы.
– И того, что она владеет приемами карате, – хихикнула Леся.
Появление бабы Клавы в самом деле стало для Федора досадной помехой. Кроме того, он понял, что незаметно обыскать весь большой дом у него не получится. И, отбросив ставшую ненужной маскировку, обнажил свое истинное лицо.
– И мы его выгнали!
– Не мы, а Дима.
Того, что у женщин может найтись защитник, Федор не учел. Проштрафившемуся Федору пришлось уехать. Но, позвонив отцу, он услышал от него подтверждение – клад есть. Ищи! И той же ночью Федор, себе на беду, вернулся в дом деда Лаврентия.
– И тут на сцену выступают еще два героя, – произнес Даня.
– Анастасия и ее муж!
– Ни в какой Краснодар эти двое не ездили. Ненадолго отлучившись, они вернулись. И с тех пор крутились поблизости от дома деда Лаврентия. И вдруг увидели Федора, который собирался копаться на их участке. Зачем? Что он тут надеялся найти?
Учитывая, что Федор болтался по участку в кромешной тьме и под проливным дождем, явно таясь от всех, Анастасия и ее муж заподозрили в Федоре конкурента. А понаблюдав за ним немного, окончательно убедились в своих опасениях.
– Мужика этого нужно убрать! – решительно заявила Анастасия.
– Ее муж был того же мнения. И преступная супружеская чета напала на ничего не подозревающего Федора. Они убили его. Но скинуть в колодец не смогли. Кто-то или что-то спугнуло преступников. И они сбежали, оставив Федора на бортике.
– Но только до следующего дня, когда они вернулись и напали уже на бабу Клаву!
– Значит, на их совести целых два преступления, – задумчиво сказала Кира. – Убийство Федора. И нападение на бабу Клаву.
– Они уже признались?
Даня покачал головой.
– Но в этом и нет необходимости, – сказал он. – Все их признания есть на пленке. Кроме того, мы нашли мастерскую, куда муж Анастасии пригнал машину убитого им Федора.
– Зачем?
– Он хотел, чтобы ее разобрали на запчасти. И даже успел получить за машину деньги.
– И что же? Хозяин мастерской сдал его милиции?
– Странно, – пробормотала Кира. – Насколько мне известно, обычно эти люди так не поступают.
– Обычно да, – кивнул Даня. – Но в этот раз им не повезло. Милицейский рейд накрыл их лавочку прежде, чем они успели разобрать «Форд» на составные части. И так как документов на машину не было, ее признали угнанной. Пробили по базе данных и выяснили, что машина принадлежала покойному Федору.
– Ужасно! Даже тут Анастасия оказалась верной себе.
– Жадность ее погубила!
– Они с мужем могли бы просто бросить машину где-нибудь в лесу. А они захотели еще немного денег хапнуть!
Да, прижимистость и экономность деда Лаврентия в его внучке приобрела явно гипертрофированные, уродливые формы. Она была просто откровенно жадной. Жадной до денег, до хорошей жизни, до всего вкусного и сладкого.
Леся даже вздохнула:
– И как с такой противной бабой ее муж жил!
– Вот именно! – подхватила Кира, которую тоже крайне интересовал этот вопрос. – Как?
– А он с ней и не жил вовсе. И жить не собирался.
Подруги растерялись.
– Но они же были вместе!
– Не знаю, что думала по этому поводу Анастасия, а ее муж Иван высказался совершенно однозначно. К жене он вернулся лишь для того, чтобы вместе с ней найти маску Куни-Уни. Ни на минуту дольше он задерживаться возле Анастасии не собирался.
– А куда бы он пошел?
– У него есть женщина.
– Любовница?
– По его словам, они любят друг друга.
Именно эта женщина и надоумила Ивана найти маску, забрать ее и продать в Лондоне или Америке.
– У мужа и жены все имущество общее. И действовать надо, пока вы с Анастасией еще не в разводе. Потом ты станешь ей чужим человеком. И претендовать на ее имущество уже не сможешь, – учила Ивана ловкая женщина.
Любовница Ивана немного разбиралась в антиквариате. И еще лучше в компьютерах. Работала она переводчицей и много раз бывала в Европе. Именно эта женщина и нашла в Интернете упоминание про Куни-Уни. И вспомнила, что фотографию такой же маски показывал ей любовник, велела ему кровь из носу найти эту маску.
– В Европе за эту вещь дадут хорошие деньги! – внушала она любовнику. – Мы сможем купить себе домик. И жить счастливо и безбедно.
Ни о чем другом Иван так не мечтал. Жить с любимой! В неге и сытости. Полунищая жизнь со сварливой и жадной Анастасией уже порядком ему обрыдла. Но ради будущего он согласился ненадолго вернуться к Анастасии. И сделать вид, что раскаялся.
Любовница Ивана так и не вышла из тени. Оставаясь в стороне, она умело дергала за ниточки, манипулируя мужиком. А он делал всю грязную работу. Помирился с Анастасией. Уговорил ее искать маску Куни-Уни. И даже устранил Федора и бабу Клаву.
– Вот только поджог в вашем офисе пришлось взять Анастасии на себя.
– Поджог? Так это она кинула дымовуху?
– Она.
– Но ты же сказал, что это был мужчина.
– Это была Анастасия, переодевшаяся в мужскую одежду. Она низко надвинула на лицо кепи, и я ее не узнал.
– А зачем? Зачем она это сделала?
– Неужели не ясно? Чтобы заманить вас в офис.
– Да. Мы туда сразу же помчались, едва нам позвонили и сказали о пожаре.
– Вот! На это и рассчитывали преступники. Им надо было спокойно покопаться в доме.
Однако Ивану не повезло. Баба Клава никуда не уехала. Она тоже была в доме. Нервы у мужика сдали. И он врезал очередной конкурентке по затылку. Удар был не очень силен. Но бабе Клаве много и не нужно было. Она свалилась в глубокий обморок. А Иван, испугавшись, что убил старуху, сбежал.
– Но ненадолго.
– Да. Анастасия нашла супруга. Да и любовница прочистила ему мозги, объяснив, что, даже если он и убил старуху, это еще не повод для отступления от их плана.
– А маска?
– Как фальшивая маска оказалась у Анастасии дома?
– Так случилось, что возвращение Ивана к Анастасии совпало по времени со смертью ее деда. И парочка, не тратя времени на разговоры, помчалась на дачу. За маской. Они думали, что им придется повозиться, чтобы найти ее. Но оказалось, что маска висит прямо в гостиной. Анастасии показалось, правда, что маска слишком блестит и вообще выглядит немного иначе, чем она ее помнила. Но супруги взяли маску. И сочли, что удачно выполнили свою миссию.
– Но маска была фальшивой! Когда они об этом узнали? Ведь не сразу?
– Не сразу! Сначала они ждали, когда прибудет эксперт с аукциона в Лондоне, который должен был оценить маску и объявить ее окончательную цену на торгах. Ждали они его долго. А когда он прибыл, то сразу же заявил: маска поддельная. Красная цена ей – триста долларов.
Это был удар для обоих.
– Маска спрятана где-то у деда в доме! – заявила Анастасия мужу. – Не на виду, это мы с тобой лопухнулись, а именно спрятана.
– Дед мог ее кому-нибудь отдать.
– Нет! Я своего деда знаю. Он не стал бы отдавать дорогую ему вещь в чужие руки. Она где-то в доме!
И супруги вернулись обратно. Однако жадная Анастасия уже сдала дом подругам. А еще появилась баба Клава, Федор, а потом пожаловали и Сидорчуки в комплекте с Надеждой Михайловной. И вся эта теплая компания вознамерилась поучаствовать в поисках клада.
Но Анастасия и тут не растерялась. Она стремилась овладеть ситуацией.
– Если бы не вы, девочки, – польстил подругам Даня, – преступники могли и ускользнуть.
– Неужто это так?
– Да, да! Анастасия, ее муж и Сидорчуки попались в приготовленную нами для них ловушку. Но помогли им в этом именно вы!
Подруги покраснели. Как приятно, когда вас ценят! Просто необыкновенно приятно. И как хорошо, что эта история закончилась с минимальными потерями. Хотя кое-кто так вовсе не считал. Нинусик! Про нее подруги как-то забыли. И вспомнили только сейчас.
– Слушай, а она все равно винит нас в смерти Федора? – спросила Леся у Дани.
– Отчасти.
– А если конкретней?
– Считает, что если бы вы не сняли тот злополучный дом, то ее Федор мог бы остаться жив.
Это уже не укладывалось ни в какие рамки! Но, видно, Нинусику было необходимо кого-то винить в том, что случилось с ее мужем. Что же, подруги не возражали. Пусть думает, что ей хочется. Они-то знают, что ровным счетом ни в чем не виноваты. И Федор заслужил свою участь, можно сказать, совершенно самостоятельно.
Честно говоря, подругам было ничуть его не жаль. Да и Нинусику не стоило бы так убиваться. За период их короткого знакомства подруги сумели убедиться, что в Федоре было куда больше плохого, чем хорошего. И Нинусик бы еще хлебнула горя, останься ее муж в живых. Можно сказать, судьба была милостива к Нинусику. Жаль, что она это пока что не поняла.
С тех пор прошло несколько месяцев. Верочка и Анатолий Артемович отправились в кругосветное турне по оздоровительным клиникам и лечебным центрам. Последний раз подруги получили от Верочки известие из какой-то европейской дыры, где они пили целебные воды и наслаждались грязевыми обертываниями. Ничего скучней подругам в голову не могло прийти. Но Верочка, кажется, была по-настоящему счастлива. И подруги, в свою очередь, были рады за нее.
Аллочка, постоянная клиентка и подруга Киры и Леси, тоже устроилась неплохо. Ее очередной турок оказался все же порядочным человеком. Правда, жениться он на Аллочке не женился, не смог. Но все же позаботился о девушке. Так ей и сказал:
– Жениться не могу, не спрашивай, почему. Объяснить тебе этого не могу. Но на хорошую работу пристрою.
Теперь Аллочка переводчица с турецкого в одной весьма приличной фирме. А платят ей и вовсе больше, чем просто прилично. Став зарабатывать нормальные деньги, Аллочка внезапно обнаружила, что в этом мире есть очень много интересных и приятных вещей помимо замужества. Как известно, были бы деньги, а как их потратить, мы уж придумаем.
А вот Нинусик по-прежнему тоскует по своему Федору. Подруги ее не понимают и поэтому не очень-то сочувствуют. Все-таки, что ни говори, Нинусик и Федор поступили с ними довольно подло. Особенно Нинусик. Ведь сначала она обманом напросилась к ним в гости, а потом их же и обвинила во всем, что они с мужем натворили. Да, пожалуй, они с Федором были два сапога пара.
– Второго такого гада Нинусику найти будет трудно.
– Не скажи, – не согласилась с подругой Кира. – Плохих людей на свете еще предостаточно. Попадаются среди них и весьма симпатичные внешне. Так что Нинусик еще вполне может найти свое «счастье», раз уж ей по вкусу жить с подлецами.
Дима с детьми и супругой все-таки поехал отдыхать к морю. На злого начальника женщина просто плюнула. Не фигурально выражаясь, а просто плюнула. Попала тому на плешь и укатила к морю. Как ни странно, по возвращении ее ждал не приказ об увольнении. А повышение и денежная премия.
– Понимаю, работали вы последние годы на износ. Вот нервы у вас и не выдержали, – заявил ей начальник. – Я же тоже не зверь. Подлечитесь, милочка, на выписанные вам премиальные. Лекарства разные себе купите. Витаминки. И снова в битву! А как вы хотели? Кроме вас, некому!
Баба Клава, отдав в Эрмитаж маску Куни-Уни, благополучно забыла о ней. И была немало удивлена, когда ей пришло извещение с почты о полученном ею денежном переводе.
– От кого бы это? – удивилась старушка, но на почту все же пошла.
Там ее ждал сюрприз. Перевод был из Эрмитажа. Конечно, музей заплатил ей не триста тысяч евро, а куда меньше. Но для бабы Клавы это все равно были очень приличные деньги, на которые она не рассчитывала, но ей они пришлись весьма кстати.
Анастасия, ее муж Иван и Сидорчуки получили различные тюремные сроки. Кто больше, кто меньше. Но от наказания не ушел никто из них. Исключение составила только любовница Ивана, которая и подзуживала его на кражу маски и прочие пакости.
Вот эта особа выскользнула сухой из воды. Иван так и не назвал ее имени. Да и назови он его, этой женщине все равно ничего не грозило. Она загребала жар чужими руками. И ее ни в чем конкретно обвинить было невозможно.
А сами подруги вынесли из этой истории много полезного. Например, то, что, приобретая имущество, следует узнать его предысторию, чтобы не вляпаться в очередной «колодец с мертвецом». И если уж начинаешь что-то делать, то нужно идти до конца. И тогда победа будет на вашей стороне. Судьба – дама своенравная. Но и она любит упорных. А нытиков и задавак рано или поздно ставит на место.
Назад: Глава восемнадцатая
На главную: Предисловие
