Глава семнадцатая
Уже на следующий день подруги были готовы действовать. План наступательных действий на Анастасию, заподозренную ими в убийстве Лаврентия Захаровича, был выработан накануне вместе с Данилой. И теперь подруги горели желанием вывести негодяйку на чистую воду.
– Главное, заставить противника поверить в то, что маска находится в руках у кого-то другого, а не у них, – задумчиво говорил Данила. – Вы мне сказали, что эта Анастасия – патологическая жадина?
– Да.
– Тогда будет еще проще. Такие люди, если видят, что добыча уплывает из их рук, способны на многое.
– Например?
– Если она уже покушалась на жизнь своего деда, то не остановится перед еще одним убийством.
– Чьим?
– Чьим придется.
Ответ был несколько туманным. И подруги насторожились. Но ненадолго. Жажда мести оказалась сильней чувства безопасности.
Однако план требовал присутствия еще одного лица. Бабы Клавы. Ей отводилась весьма значительная роль.
– Старуха как? Не подведет? – осведомился у подруг Данила.
– Кремень, а не бабка! Не подведет!
– Она не меньше нас желает, чтобы проклятая маска наконец отправилась в музей под стекло и надежную охрану, – прибавила Леся.
И подруги отправились в больницу к бабе Клаве.
– Мне уже совсем хорошо! – радостно проинформировала она их, едва они зашли к ней в палату. – Сегодня же выхожу из больницы. Видите, уже и одежду приготовила.
На кровати в самом деле была аккуратно разложена темная юбка и такая же темная кофта с головным платком.
– Хочу попасть на похороны к Федору, – пояснила баба Клава столь несвойственный ей выбор одежды. – Хоть он мне и не понравился, а все же родная кровь. Надо пойти.
– Сходите.
– Только перед этим у нас есть к вам один вопрос.
– Спрашивайте, – кивнула баба Клава.
– Анастасия тоже будет на похоронах?
– Вроде бы не собиралась.
– Тогда мы должны вас попросить об одолжении.
– О каком?
– Позвоните ей, а лучше съездите на дачу и скажите, что сразу же после похорон Федора вы уезжаете обратно в Тулу. Что здоровье ваше сильно пошатнулось. И что вы, чувствуя приближение своего конца…
На этом месте баба Клава встрепенулась.
– Чего? Чего?! – изумленно воскликнула она. – Какого это конца?! Вы что это, девки, говорите такое? Да я никогда в жизни не чувствовала себя лучше! Отлежалась в этой больнице на три года вперед. И ничего у меня не болит. И помирать не собираюсь.
– Но Анастасии этого знать не надо. Пусть думает, что вы совсем плохи. И хотите поделиться с ней тайной.
– Какой? Нет у меня от Настьки никаких тайн. Хотя она и змеюка, и к деду плохо относилась, но секретов между нами никаких не водится.
– А вы ей скажете, что дед Лавр перед смертью сообщил, где спрятал маску.
– Ничего он мне не сообщал. Да он и не знал, что помрет. Его же убили. А кто свою смерть загодя предвидеть может?
– Естественно. Это все будет обман.
– Так зачем мне обманывать Настьку?
– Но вы же хотите, чтобы убийца вашего брата был наказан?
– Хочу!
– Тогда сделайте так, как мы вас просим.
Баба Клава некоторое время молчала.
– Неужели Настька отважилась… – прошептала она наконец. – Господи, девки, вы хоть понимаете, что говорите? Она же его родная внучка!
Подруги пожали плечами. Мол, родная кровь или какая, а своя рубашка для человека завсегда ближе к телу. Особенно для такой эгоистки, какой показала себя Анастасия.
– А как ей сказать? Где маска спрятана?
Подруги наклонились к бабе Клаве и зашептали.
– Ну и ну! – произнесла она. – А что? Маска и вправду там?
– Она будет там. Главное, вы не подведите.
Одним словом, баба Клава отправилась на дачу к двоюродной внучке. В конце концов, ей ведь нужно было забрать свои вещи, раз уж она возвращается домой в Тулу. Великую тайну о запрятанной маске, которую баба Клава сообщила ей на ухо, Анастасия выслушала милостиво. Она даже глазом не моргнула, показывая, что ее взволновала эта новость. И даже совсем наоборот.
– Охота тебе, баба Клава, в разную чушь верить! – недовольно произнесла она. – Маска эта дедова меня меньше всего на свете интересует. Сколько себя помню, она у него на стене висела. А что в ней ценного? Даже пробы нету, что золото. Рухлядь!
Подруги даже содрогнулись от такой наглой лжи.
– Ну, мое дело тебе слова деда передать, – вздохнула баба Клава. – Хоть и велел он мне о маске позаботиться, да ты знаешь, жить мне мало осталось. Так что маска – это отныне твоя забота. Береги ее. Людям в руки не давай. Огромная в ней сила злая кроется.
Анастасия только фыркнула в ответ. На похороны Федора она тоже ехать отказалась.
– Не знала его никогда. И хоронить не собираюсь.
Бабе Клаве пришлось уехать одной. Подруги наблюдали ее отъезд, находясь в заброшенном доме на соседнем участке. Отсюда открывался просто отличный вид на участок и дом деда Лаврентия. И все его обитатели были у засевших в укрытии подруг словно на ладони.
В доме было грязно и пыльно. И в этой пыли подруги отчетливо увидели множество следов. Были тут женские следы. Те, что Кира видела возле колодца, когда они обследовали местность после нападения на бабу Клаву. А еще были следы мужские – сорок первого и сорок третьего размеров.
– Ого! Похоже, этот домик пользуется популярностью.
– Еще бы! Из него видно все, что делается в доме у деда Лаврентия. Не мы одни такие умные, что устроились здесь.
В самом деле, в последнее время желающих подсмотреть за жизнью дома и его обитателей было хоть отбавляй. Вот теперь и подруги заняли удобный наблюдательный пункт.
Первым делом девушки отметили отсутствие Надежды Михайловны. Видимо, Анастасия и Зоя Ивановна наконец сообразили, что эта полуневеста-полувдова им совершенно не нужна. И дружными усилиями попросту выжили старушку из дома. Подругам ее ни капли не было жалко. Надежда Михайловна оказалась тем еще сокровищем. И коли в убийствах старушка не была замешана, так и нечего было ей тут делать.
– Еще этих Сидорчуков выставить бы вон! – мечтала Леся. – И тогда у Анастасии будут окончательно развязаны руки.
Видимо, Анастасия думала о том же. Во всяком случае, ближе к вечеру чета Сидорчуков поспешно вышла, даже выбежала из дома. И, сев в свою машину, укатила в сторону города. И, судя по отрывочным замечаниям, которыми обменивались торопящиеся супруги, девушки поняли: у них что-то случилось.
– Небось еще один пожар, – многозначительно произнесла Кира, а Леся согласно кивнула и сказала:
– Или еще что-нибудь в том же духе!
Подруги уже поняли, что пожар в их офисе был организован с единственной целью, не дать им быть в это время на даче. Преступники все рассчитали верно: подруги помчались в офис, а дача осталась пустой. Ну, не совсем пустой. Там ведь проживала баба Клава. Ну вот старушка и поплатилась за то, что оказалась не в том месте и не в то время. Еще легко отделалась. Могла и вовсе коньки отбросить. В ее-то возрасте!
Между тем на улице быстро темнело. И подруги каким-то внутренним чутьем поняли: пришел час икс!
– Сейчас начнется, – прошептала Леся. – Смотри внимательно!
И точно. Едва стало ясно, что Сидорчуки уехали окончательно, ничего на даче не забыли нужного, а если и забыли, то все равно возвращаться не станут, из дома появилась темная фигура.
– Номер один! Ванька – счастливый супруг Анастасии.
– Ждем Анастасию.
Женщина появилась спустя несколько минут. И волокла что-то тяжелое. Подруги долго присматривались, да так и не поняли. Загадка раскрылась после того, как Анастасия вошла в сад. Теперь она и муж были окончательно скрыты деревьями. Но зато в вечерней тишине были хорошо слышны все звуки. И визг бензопилы подруги не спутали бы ни с одним другим.
– Началось! Пилят!
Супруги пилили старую сливу, стоящую на границе между участком деда Лаврентия и его вечно отсутствующего соседа. Дерево было совсем высохшим. И даже подруги, проходя мимо, ловили себя на мысли, что дерево необходимо убрать, чтобы оно не портило вид.
– Какие хозяйственные! – хихикнула Леся. – Никому и в голову не придет полюбопытствовать, какого черта они затеяли это в темноте.
– Ага. Скажут, какое вам-то дело. Наше дерево, когда хотим, тогда и пилим.
– Да и кто им чего скажет? Димы сегодня дома нету. Повез детишек проведать маму. Второго соседа тоже нету. А хозяин этого дома, где мы с тобой сидим, вряд ли когда-нибудь объявится.
И подруги поняли, что пора им выбираться из этого заброшенного дома. Иначе они рискуют пропустить все самое интересное. Слива отсюда была совершенно не видна. Но подругам было ясно, чтобы ее спилить, много времени не нужно.
Не тратя времени на разговоры, они потихоньку спустились с чердака вниз. Вышли из дома. И, двигаясь к участку деда Лаврентия, наткнулись на заросли той самой облепихи, которая в изобилии разрослась возле колодца.
– Вот почему тут было так натоптано! Все, кто сидел в заброшенном доме, рано или поздно загорались идеей пойти в гости в дом деда Лаврентия.
– И их путь лежал через эти кусты.
– И мимо колодца!
Вспомнив, в каком жутком месте они находятся, подруги дружно вздрогнули. И поторопились пройти дальше. Нет уж, не хотят они оставаться там, в облепихе! И хотя ее заросли были очень удобны в качестве места для засады, девушки предпочли найти себе какое-нибудь другое укрытие, еще не зарекомендовавшее себя так скверно.
И они его нашли! Это была теплица. У деда Лаврентия она совершенно заросла порослью сливы, которая в тепле развивалась необычайно хорошо. Никто ее там специально не сажал. Просто дед Лаврентий, всецело захваченный любовными переживаниями, не стал в этом году готовить теплицу для помидоров, перцев и огурчиков. А оставил как есть.
Этим и воспользовалась старая слива. Ее ствол подмерз и почти совсем засох. Но молодая поросль густо проросла повсюду. И в теплице сливы было необычайно много, и росла она так густо, что совсем не пропускала свет.
Сначала девушки спрятались за теплицей. Но очень скоро выяснилось, что хотя их и не видно, однако и они сами не могут видеть действий Анастасии и ее мужа.
– Надо подобраться поближе.
– Они нас увидят.
– Тогда зайдем в теплицу.
Теплица у деда Лаврентия была знатная. С бетонной дорожкой, на фундаменте и с открывающимися фрамугами. Находиться там можно было в полный рост. Так что невысокие, в общем-то, подруги отлично там поместились. А раздвинув зеленую поросль сливы, прекрасно видели все, что проделывают Анастасия и ее муж.
У этого места был лишь один недостаток. Всем, кто хоть раз заходил в теплицу, он хорошо известен. Тут было чуточку душно. И к тому же не очень хорошо пахло от чана, откуда брался настой для полива растений. Но подруги готовы были потерпеть эти неудобства, лишь бы наконец сцапать с поличным Анастасию и ее мужа.
– Как думаешь, сработает?
– Должно.
Но в голосе Киры не слышалось уверенности. Еще утром план Данилы казался им верхом совершенства. Ну, не совсем идеальным, но очень и очень неплохим. Однако сейчас они что-то засомневались. Захотят ли обозленные супруги изливать свое негодование вслух? А вдруг они ничего не скажут, молча заберут бензопилу и вернутся в дом?
– Очень такое даже может быть.
Но судьба оказалась в этот вечер благосклонна к подругам. Наверное, даже у судьбы есть совесть. И ей стало просто неловко за все те препоны, которые она ставила подругам. И она решила их слегка вознаградить. Внезапно из-за темнеющего за деревьями дома деда Лаврентия появились две тени. Леся заметила их совершенно случайно. И то лишь потому, что ее в это время цапнул комар, неизвестно откуда взявшийся в закрытом парнике.
Чтобы почесать лопатку, Лесе пришлось изогнуться. И краем глаза она увидела эти две странные тени.
– Кто бы это мог быть?
Подруги наплевали на наблюдение за старательно пилящими старую сливу Анастасией и ее мужем и развернулись в противоположную сторону. Да и что смотреть? Парочка все еще пилила. Задержка произошла потому, что пила начала работать не сразу. Ивану пришлось повозиться, чтобы привести инструмент в чувство. Так что процесс пилки старого дерева несколько затянулся.
Подруги смотрели на двигающиеся по саду тени. И наконец поняли, кто там явился.
– Это Сидорчуки! – прошептала Леся в полном восторге. – Вернулись!
– Ага. Причем машину где-то бросили. А сами явились пешком.
– Смекнули, что Анастасия их специально удалила из дома.
– И тайком вернулись!
– Молодцы!
Сидорчуки в самом деле не торопились объявить о своем присутствии. Но так как участок был не слишком велик, то и выбора, где спрятаться, у Сидорчуков не было. И они тоже устроились возле теплицы со сливой! Это подруг совсем не устраивало. Зачем им лишние гости?
– Вот положение! Вдруг они сюда припрутся?
– Держи дверь!
– Как? Если пошевелюсь, Сидорчуки меня точно заметят!
– Тихо!
И подруги затихли. Но Сидорчукам в теплицу не захотелось. Они довольствовались тем, что время от времени выглядывали из-за угла и так вели наблюдение за Анастасией и ее мужем. При этом Судорчуки переговаривались, преимущественно обзывая нехорошими словами эту парочку.
– Дрянь паршивая!
– Сучка драная!
– Курва моченая!
– Ботва червивая!
Было сказано еще много всякого другого. Но внезапно муж Анастасии закончил пилить. Мужик выпрямился, ухватился за ствол сливы и с натугой потянул его.
– И-и-эх! И-эх! И-и-и-ух!!!
Следом за последним уханьем ствол сливы затрещал. И обломился где-то посередине. Внутри он совершенно прогнил. И в стволе дерева было огромное дупло. Оно было видно и снаружи. Но добраться до его дна снаружи не было никакой возможности. Слишком глубоко уходило оно в ствол дерева.
Супруги приникли к спилу на стволе. Смотрели они туда долго. А потом муж Анастасии, словно не веря самому себе, протянул руку и извлек какой-то сверток.
– Нашли! – воскликнула Анастасия и даже подпрыгнула, видимо, не в силах сдержать радости. – Нашли!
Сидорчуки просто не могли вытерпеть дальше. Они завозились, встали из своего укрытия и быстро двинулись в сторону Анастасии, сияя милыми улыбками:
– А вот и мы! Не ждали?!
Анастасию при виде Сидорчуков перекосило. Подруги наблюдали эту картину с нескрываемым удовольствием. Нос у Анастасии уехал куда-то вправо, рот влево, а глаза выкатились из орбит.
– Откуда вы тут?.. – с трудом прохрипела она. – Откуда вы тут взялись?
– Машина сломалась.
– И что?
– Пешком назад вернулись.
Анастасия молчала, переваривая услышанное. Сидорчуки мило сияли улыбками, излучая дружелюбие. А муж Анастасии так и замер со свертком в руке. Увидев это, Анастасия пнула мужа. Убери!!! Но было уже поздно.
– Ой, а что это вы такое нашли? На нашем участке!
И Зоя Ивановна сделала попытку подойти поближе. Но Анастасия уже пришла в себя и обрела способность здраво мыслить и действовать.
– Отвали! – злобно рыкнула она на Зою Ивановну. – Не твое, и не трожь!
– Ой ли! А чье же тогда?
– Не твое!
– Но и не твое тоже!
– А вот это ты ошибаешься. Кто нашел, тот и съел!
– А вот это ты не хочешь слопать?
И Зоя Ивановна сунула Анастасии под нос тугую дулю, свернутую из ее толстых пальцев.
– Вот тебе! Кушай, дорогая! А наше – отдай нам!
– Пошла ты!
– Отдай! Добром тебя прошу!
– Иди ты…
И Зоя Ивановна сделала неожиданный для ее тучной комплекции прыжок. Она прицеливалась к свертку в руках мужа Анастасии. Но тот успел отдернуть руку. И Зоя Ивановна промчалась мимо него. Но, ничуть не обескураженная неудачей, она тут же развернулась и, словно бык на корриде, бросилась обратно.
– Отдай! Это наше! Наше!
– С какой это стати ваше? Это вещь моего деда!
– Твой дед украл это у моего отца! – внезапно воскликнул Гога.
– Что? – откровенно изумилась Анастасия. – Что ты брешешь? У какого еще отца?
Подруги тоже удивлялись. Почему Гога обвиняет деда Лаврентия в воровстве? Что за новости?
– Он украл у него все! – продолжал разоряться Гога. – Веру в людей, деньги, спокойную обеспеченную старость и даже здоровье! А у меня он украл самое главное – способность реализоваться в этой жизни.
Разинув рты, все внимали Гоге, не решаясь его прервать. Одна Анастасия помотала головой и воскликнула:
– Что за чушь? Что ты мелешь, дурень? При чем тут мой дед? Если ты неудачник, то мой дед всяко не виноват в том, что ты, как это ты выразился… Ага! Не самореализовался!
– Сама бы попробовала реализоваться без денег! – ядовито воскликнула Зоя Ивановна, кидаясь на помощь мужу. – Ни хрена не получится! Нужен стартовый капитал! Деньги! Куда ни ткнешься, всюду деньги!
– А где их взять, если твой дед все украл у моего отца?
И Гога злобно хохотнул.
– Но теперь… Теперь справедливость будет восстановлена.
Его голос неожиданно возвысился и обрел силу. Подруги, хоть и находились от него в отдалении, и то задрожали от страха. Было сейчас в Гоге что-то такое необычное, что внушало им ужас.
– И наконец, спустя столько лет, мой отец будет отомщен! – вещал Гога. – Я был терпелив. И я долго ждал. Но теперь справедливость почти что восстановлена. Предатель уничтожен. И его кровью я полил могилу своего отца!
Подругам стало жутко окончательно. Что Гога там плетет про могилу? Зачем он поливал на ней цветочки чьей-то кровью. Это мода такая? Или он просто сошел с ума?
Гога и в самом деле напоминал умалишенного. Его лицо исказилось от обуревавших его чувств. И он говорил сейчас, словно находясь в трансе:
– Да, мой отец может радоваться. Я вот этими руками уничтожил гадину! Столкнул его в колодец! А все его сокровище должно было стать нашим. Моим!
И он сделал шаг, чтобы вырвать из рук мужа Анастасии сверток. Но тот тоже был парень не промах. И щуплый Гога, даром что сошел с ума, мужу Анастасии особого страха не внушил. Человек он был слабо впечатлительный. И чтобы его пронять, требовалось нечто большее, чем взбесившийся псих.
– Не дам! – рявкнул он на Гогу, уже протягивающего руки к свертку. – Не дам!
Но Гога не отставал.
– Это мое! Я убил ради него! Отдай!
И тут Анастасия окончательно взбесилась. Видя, что кто-то чужой нагло посягает на ее сокровище, она потеряла всякий контроль над собой. И воскликнула:
– Не ты один убил ради него! Ишь, умный какой нашелся. Думаешь, столкнул моего деда в колодец, и теперь клад твой? Вместе с домом? Фигушки! Мы с мужем тоже постарались. Скажи, милый!
– Ага, – растерянно поддакнул ей супруг. – Настя, а ты уверена, что нам стоит…
Но Анастасия не дала договорить мужу и воскликнула:
– Стоит! Конечно, стоит. Пусть не думают, что они одни тут расстарались! Мы тоже руку приложили.
– Настя, но мы…
– Мы с мужем избавились от соперников! – кричала Анастасия, уже не в состоянии воспринимать здравые слова своего мужа. – Посмотрела бы я на вас, если бы этот Федор маячил тут, на участке. А ведь он тоже был наш родственник. И мог найти клад раньше нас! И бабка тоже могла!
– Так это вы его? – ахнула Зоя Ивановна. – И бабку тоже вы?
– Мы! Мы постарались. Теперь вам ясно, что клад наш?!
– Наш!
– Нет. Это мы его нашли!
– А мы заберем!
– Попробуйте!
Некоторое время обе пары, тяжело дыша, мерили друг друга разъяренными взглядами. Было ясно, что никто добром не отступится. Каждый считал клад своей добычей. Анастасия по праву родства с дедом Лаврентием. А Гога… У Гоги, оказывается, тоже были веские причины ненавидеть покойника и даже желать ему смерти.
– И что этот Гога так на старика Лавра взъелся? – прошептала Леся, воспользовавшись кратким затишьем.
Кира тоже не понимала, что такого ценного мог отнять старый дед Лаврентий у отца Гоги Сидорчука. С чего у Гоги такая бешеная ненависть к покойному Лаврентию Захаровичу? Ничего этого Кира не знала, но ужасно хотела узнать.
– Слушай! – велела она Лесе. – Может быть, поймем.
Анастасия внезапно двинулась к Гоге.
– Ты – вонючка! – угрожающе произнесла она. – Не знаю, какие у тебя там претензии к моему деду. Но он умер! А я жива. И я, его внучка, тебе говорю: ни хрена ты не получишь! Выродок!
– Что бы вы там ни нашли – это наше!
– Мое. Жива не буду, а вам ничего не дам!
– Жива, говоришь?
И на тонких губах Гоги, заиграла злая улыбка.
– Это ненадолго.
– Что ненадолго?
И тут в руках Гоги появился нож. Даже не нож, а настоящий тесак для мяса. Даже издалека подругам было видно, какой он тяжелый. Таким ножом запросто можно было перерубить жилы у крупной коровы. И даже кость, если хорошенько по ней ударить.
Анастасия тоже поняла опасность. И попятилась к мужу.
– Сделай что-нибудь! – взвизгнула она. – Он же свихнулся! Он меня убьет!
Муж, надо отдать ему должное, отреагировал быстро. Сунул сверток в руки Анастасии. А сам, угрожающе растопырив руки, двинулся на Гогу. Это напоминало схватку великана и карлика, Давида и Голиафа.
Правда, в руках у Гоги был не меч, а всего лишь кухонный нож. Но где в нашем современном мире, скажите на милость, раздобудешь настоящий хороший меч? А вот кухонный нож из отличной стали можно купить в обычном магазине. И орудовать им ничуть не хуже, чем мечом.
– Я тебя не боюсь! – гудел муж Анастасии. – Ты не посмеешь меня ударить.
Гога сделал несколько шагов назад.
– Уйди! Уйди! – твердил он. – Уйди по-хорошему. Я не желаю тебе зла.
– Как тебе верить? Ты же убийца?
– Вовсе нет.
– Ты убил старика.
– Он заслуживал смерти. А ты мне даже нравишься.
Гога остановился и просительно посмотрел на Ваню.
– Уйдите с женой, а? – попросил он. – Отдайте нам, что нашли. И уходите.
– Не-а!
Отступать Гоге было некуда. Он и так уже вплотную приблизился к теплице. И тут муж Анастасии, поняв, что загнанный в угол Гога может быть опасен, первым бросился на него. Подруги завизжали, когда два тела, разбрызгивая вокруг себя битое стекло, рухнули внутрь теплицы. Муж Анастасии казался сильней и крупней своего противника, но Гога был более ловким. Он не остался лежать на земле, придавленный массой соперника, а каким-то чудом вывернулся из-под него. И даже умудрился ударить того ножом.
– Дьявол! – взревел муж Анастасии. – Ну, все! Теперь ты сам покойник!
И снова ринулся на Гогу. Подруги в последний момент выскочили из теплицы через вторую дверь. А мужчины катались по земле и битому стеклу, приминая молодую поросль сливы и сражаясь не на жизнь, а на смерть.
– Ужас какой! – кричала Леся. – Помогите! Спасите!
Но всем было не до нее. Зоя Ивановна, заразившись безумием мужа, кинулась на Анастасию. Та все еще держала в руках сверток с сокровищем. И Зоя Ивановна вознамерилась этот сверток у нее выцарапать.
– Отдай! Отдай! Это наше!
Анастасия ловко выставила вперед ногу, в которую Зоя Ивановна и врезалась со всего размаху.
– О-у-у-у! – взвыла она. – Су-у-ука!
Руки у Анастасии были заняты, ведь она держала в руках маску. И Зоя Ивановна не преминула этим воспользоваться. Едва придя в себя после полученного удара, она снова ринулась в схватку. И вцепилась Анастасии в горло. Хватка у озверевшей Зои Ивановны была мощной. Так что Анастасия стала задыхаться. Из ослабевших рук на землю упал сверток. Увидев его, Зоя Ивановна мигом бросила Анастасию и кинулась за свертком.
– Нашла! Гога! Я его держу! – закричала она, кидаясь прочь.
Но рано она торжествовала. Анастасия была женщиной крепкой и быстро пришла в себя. И в два скачка догнала свою более полную противницу.
– Не уйдешь! Мое!
И женщины тоже повалились на землю, кусаясь, царапаясь и вырывая друг у друга волосы целыми пучками.
– Фу! – не выдержала Кира. – Какая гадость!
Обе женщины сражались так яростно, что даже превзошли в этом мужчин, которые продолжали громить теплицу. От нее остался один железный остов. Все вокруг было засыпано битыми стеклами. И оба мужчины успели основательно ими порезаться. И Гога, и муж Анастасии были в крови. Но сдаваться ни тот ни другой не собирались.
– Господи! Они же убьют друг друга! – закричала Леся. – Даня! Данила! Где же ты? Сделай же что-нибудь! Караул! Хватит!
И тут же, словно откликнувшись на ее призыв, из-за деревьев высыпали люди в черном. В руках у них были автоматы. И они в два счета скрутили обезумевших женщин и все еще сражающихся мужчин. Растащили их в разные стороны, поставили на ноги и нацепили на руки наручники. Все это было проделано в считаные секунды.
Подруги так толком ничего не успели понять. Только что возле них шла горячая яростная схватка между двумя парами. И вдруг!
Раз! Два! Три! И уже никто не дерется. А вся преступная четверка стоит смирнехонько в наручниках и недоуменно таращится на внезапно свалившихся словно снег на голову врагов.