Глава 11
Визит в психоневрологический диспансер подруги решили нанести на следующий день. Во-первых, как-то не тянуло их сегодня туда, потому как они за день и так уже изрядно вымотались. А во-вторых, диспансер тоже работает активно лишь в первой половине дня, после шести часов вечера там скопления служащих и пациентов ждать не приходится.
Подругам же хотелось иметь как можно более широкое поле для своей деятельности. Может быть, им даже удастся побеседовать с врачом, заменившим погибшую Людочку. А при совершенной удаче они смогут найти того самого Антона, которого упоминал вдовец.
Если окажется, что Антон левша, можно заподозрить этого типа в убийстве Людочки. Ведь ее супруг говорил о том, что нож убийца держал в левой руке.
– Впрочем, возможно, полиция все же удосужилась проверить алиби этого типа. Но мы с тобой их работу обязательно перепроверим.
Леся в ответ лишь кивала. Ее собственные мысли текли совсем в ином направлении, нежели у подруги. Если Кира была сосредоточена на расследовании, то Леся думала о другом.
– Вот так живешь с мужем, думаешь, что все у вас хорошо, во всяком случае, не хуже, чем у людей, а потом…
– Что?
– А потом ты умираешь, а он… А он остается жить и радоваться жизни! Сосиски есть и пиво пить!
При воспоминании о том, как деловито муж Людочки и его брат обсуждали меню предстоящего им ужина, подруги вновь ощутили какое-то недоумение и, пожалуй, даже неприязнь к этим двоим. Каким же надо быть бесчувственным чурбаном, чтобы всего через месяц после того, как ужасной смертью погиб близкий тебе человек, твоя любимая женщина, вот так искренне радоваться жареным колбаскам и купленному к ним дешевому пиву?
– Поехали домой, – устало произнесла Кира.
– Ага! Точно! Приготовим нашим мужикам обед повкуснее.
Как видите, Леся извлекла из этой истории свой собственный урок. Покойная Людочка не очень-то складно жила с мужем, о чем и было упомянуто ее братом. Так надо быть со своими мужьями поласковее, чтобы они потом вспоминали вас подольше. И… и не рвались бы поскорее налечь на сосиски с пивом!
Подруги двинулись к дому, и когда за окнами замелькали знакомые пейзажи, Кира неторопливо произнесла:
– Мне кажется, что у Людочки с ее мужем были не очень-то близкие отношения.
– Про Костю он точно ничего не знает.
– Я специально наблюдала за ним, когда мы называли Костино имя. И ничего!
– Он даже и глазом не моргнул.
– Либо у него феноменальная выдержка, либо ни он сам, ни его брат не при делах.
– А вот его брата я бы не стала так быстро сбрасывать со счетов!
– Почему? Оба мужики совсем простые. Ты же слышала, на заводе работают.
– И что? Пусть себе работают. И все равно не нравится мне та заботливость, какой этот брат окружил вдовца. Причем видно, что ему на смерть Люды наплевать. Он даже радуется, что ее больше нет в живых.
– Уж прямо и радуется. Ну, съязвил человек разок насчет характера покойницы, сразу уж и радуется ее смерти! Скажешь тоже!
– А мне показалось, что брат очень доволен, что Людмилы больше с ними нету и никто им не мешает.
– Ну, допустим, и что с того? Многие недолюбливают своих родственников, по их мнению, узурпировавших любовь их близких. Может быть, братья в детстве и юности были очень близки, потом старший женился, а у младшего не сложились отношения с женой брата. Вот он теперь и радуется, что противной бабы, невзлюбившей его, больше нету в живых и некому отравлять ему общение с братом.
– А что, если он не только этому радуется, но еще и предпринял какие-то шаги для того, чтобы это общение сделать таким приятным?
– Ты это о чем?
– А не мог ли братец сам и прикончить Людмилу?
– Ну, это уж слишком!
И обе подруги замолчали. Обе понимали, что версия притянута за уши до невозможности и надо о ней забыть, как о глупости. Понимали, но… но сделать это не могли. Перед глазами стояла радостная физиономия Славки, у которого в жизни теперь было все хорошо. Из общаги он перебрался в отдельную квартиру к брату, что должно было здорово повысить его социальный статус.
Так в задумчивости они проехали небольшой отрезок пути по живописно усаженной молодыми каштанами дороге их поселка, и лишь когда загнали машину в гараж, Кира произнесла:
– Завтрашний визит в диспансер все разъяснит.
На этом подругам и пришлось закончить обсуждение их расследования. Они были уже дома, и как оказалось, их мужчины тоже.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Лисица, столкнувшись с ними в дверях. – Где вас только носит?
Некоторую грубость этой реплики можно было простить, учитывая, что в руках у Лисицы был тазик с какой-то дымящейся жидкостью.
Появившийся откуда-то из глубины дома Эдик тут же воскликнул:
– У нас тут аврал!
Он мог бы этого и не говорить, учитывая, что оба мужчины были босиком, штаны у них были подвернуты до колен, а ноги мокрые, и вся одежда в темно-синих брызгах.
– Вы что, пол решили покрасить? – удивилась Леся. – Как красиво! Цвет просто изумительный. Так и хочется пройтись по нему.
И она шагнула вперед.
– Стой!! – почти одновременно крикнули ей мужчины, но было уже поздно. Лесина нога по щиколотку ушла в воду. А та изумительно глянцевая поверхность, которую она приняла за поверхность нового пола, оказалась просто водой. Леся же с изумлением смотрела на свою ногу в светлой замшевой туфельке, которая стремительно синела, набухая влагой.
– Что это? – прошептала Леся.
– Не видишь сама… Потоп у нас.
– Это что – вода?
– Да уж не кисель!
– А… а почему она синяя?
– Слушай, не слишком ли много вопросов? Помоги нам справиться с потопом, а потом мы ответим на все вопросы.
Разумеется, подруги тут же кинулись помогать. К счастью, жили они в собственном доме, да и стихийное бедствие непонятной этимологии затронуло лишь первый этаж. Больше всего воды было в холле и граничащей с ним ванной комнате. Оттуда-то, как поняла Кира, и происходил потоп.
Кое-как собрав воду в тазы и ведра, подруги принялись оттирать пол и часть стен от синей краски. К счастью, она легко снималась, не оставляя почти никаких следов. Легкая голубизна, которой отливали теперь нижняя часть стен и пол, показалась девушкам даже изысканной.
И Леся радостно воскликнула:
– Ни у кого нету такого голубого пола, а у нас есть!
Но Кира не спешила так быстро оправдывать потопщиков.
– Объясните, что у вас тут произошло?
– Ничего не произошло.
– А вода откуда?
– Вода из ванны.
– А почему…
– А почему она синяя, мы не знаем!
Мужчины воскликнули это так поспешно, что Кира даже не успела закончить свой вопрос. К тому же она увидела, как Леся из-за спины Эдика и Лисицы подает ей какие-то знаки руками, словно пытается кого-то пилить заживо, и осеклась.
– Хм, ну ладно, – проворчала она. – Все хорошо, что хорошо кончается.
Теперь Леся делала одобряющие знаки и одновременно тыкала в сторону кухни. Кира поняла, что хочет от нее подруга, и сказала:
– Мы с Лесей пойдем приготовим нам всем что-нибудь пожевать.
Леся тут же отправилась на кухню, а Кира прибавила, обращаясь к мужчинам:
– А вы оба передохните, приведите себя в порядок и подумайте о том, какие мы у вас обе хорошие. Идет?
– Идет! – обрадованно откликнулся Эдик, явно не рассчитывавший, что все так быстро закончится. – А у нас есть для вас кое-какие новости по поводу вашего расследования.
– Чудесно. Скажешь сейчас или за ужином?
– За ужином.
– Тогда мы поспешим с его приготовлением.
И Кира тоже направилась к кухне. Но сделала она это недостаточно быстро, так что успела увидеть, как Лисица сделал страшные глаза и громко зашипел на Эдика:
– Не надо им ничего говорить! Ты что, забыл наш уговор?
Кира немедленно притормозила. Ей было любопытно, что ответит Эдик.
И она услышала, как тот произнес:
– Да ладно тебе! Скажем им про Екатерину Сергеевну.
– Это можно, – согласился Лисица. – Но про остальное молчок!
– Ясное дело, про все остальное, как и решили, мы будем молчать.
И на этом месте мужчины настолько понизили свои голоса, что Кира ничего не могла больше разобрать, сколько ни прислушивалась. Но Кире и так было ясно, что их с Лесей красавцы-мужчины снова что-то задумали за их спинами. А такого рода поведение она никогда не одобряла.
Вот только как быть, если в последнее время к ее возражениям никто особо не прислушивался. И такое поведение стало своего рода нормой для их с Лисицей отношений. Да и, насколько могла видеть Кира, у Эдика с Лесей дела обстояли лишь немногим лучше. Мужчины все чаще принимали самостоятельные решения, даже не советуясь предварительно со своими подругами. И если сначала это касалось только работы, то теперь такой стиль взаимоотношений потихоньку стал перебираться и в повседневную жизнь молодых людей.
Мужчины просто ставили девушек перед фактом, говоря: «Мы едем туда-то!» или «Надо быть там-то к такому-то времени, одеться предстоит так-то!». И подругам полагалось выполнять полученные распоряжения, не вдаваясь в детали и не задавая лишних вопросов. Если раньше Кира воспринимала это спокойно или даже со снисходительной усмешкой, то теперь она решила не быть такой снисходительной.
Леся считает, что они слишком затюкали своих мужчин, что те, если их похоронят, вздохнут с облегчением? Что же, может, оно и так. И Кира готова пойти на уступки, стать добрей и мягче, но сделать это она согласна лишь вместе с еще одним человеком.
– Если я кого-то слишком много пилю, то измениться придется не только мне самой, но и тому, которого я пилю.
И с этим манифестом она наконец и отправилась на кухню. Но там Кира быстро забыла обо всем, о чем хотела поговорить с подругой. Едва она переступила через порог кухни, как ее захватила суета, царящая здесь. У Леси уже вовсю кипела работа по приготовлению ужина.
Непонятно каким образом, но всего за несколько мгновений, на которые Кира отстала от подруги, у Леси уже появилась горка чистых овощей и зелени, а также кастрюля с водой на плите. Рядом лежали пакеты с домашними варениками. Одни, с ажурным краем, были с картошкой и жареным репчатым луком, а другие – с соленым домашним сыром, зеленью и картофельным пюре. И даже густая домашняя сметана тут имелась, и вода в кастрюле уже почти кипела!
– Как ты все это успела? – удивилась Кира.
– Что именно? Овощи и зелень из холодильника. Вареники из морозилки. А вода закипела сама.
– Действительно, как все просто.
– Что же ты застыла? – с досадой воскликнула Леся. – Уже почти все готово, осталась сущая ерунда. Я ею займусь, а ты следи за варениками.
Кира встала к плите и принялась деловито помешивать воду, чтобы не слипались между собой вареники. Между тем Леся нашинковала зелень укропа для украшения готовых вареников и отложила ее в сторону. Потом принялась сноровисто резать помидоры, огурцы, сладкий перец и белый салатный лук. Эти овощи она сложила в глубокую миску, заправив их смесью из оливкового масла и бальзамического уксуса. Второй салатник, поменьше, был наполнен мелко резанными черешками сельдерея и листового салата. Сюда заправка была добавлена кисломолочная с небольшим содержанием сахара и соли.
– Думаю, что этого будет достаточно, чтобы перекусить. Как ты считаешь?
Кира окинула взглядом стол, на котором выстроились блюда для ужина, и категорически заявила:
– Мяса не хватает!
– Да, ты права, – озаботилась Леся. – Но что делать? Во всем доме только замороженные дикие утки, которых ребята привезли с охоты, а дичь за пять минут не приготовишь.
– А домашняя колбаса, которую ты уже который день довяливаешь в сарае? Ее нельзя подать сегодня к столу?
Речь шла о колбасе собственного Лесиного приготовления. Это был ее первый опыт в такого рода вещах, и Леся им по справедливости гордилась. Раньше подруги всегда покупали колбасу в магазине и даже не задумывались о приготовлении своей собственной. Но в последнее время, вчитываясь в количество добавок, которые присутствовали в колбасе помимо мяса, чеснока, перца и других удобоваримых продуктов, подруги начали задумываться. А так ли уж полезно то, что они едят?
Итогом их раздумий стала попытка Леси приготовить собственную домашнюю колбасу. Оказалось, что это не так уж сложно. Колбаса получилась тугая, толстая, и, обвязанная веревочками, она выглядела очень соблазнительно и аппетитно. После копчения ее можно было съесть. Но Леся не позволила сразу же проглотить колбасу, а повесила ее дозревать.
– Я про нее и забыла! – спохватилась Леся. – Сейчас побегу и принесу.
– Надеюсь, она у тебя там не перезрела! – крикнула ей вслед Кира. – А то будешь ее тухленькую в одиночку трескать.
Леся вернулась с видом триумфатора.
– Понюхай, как пахнет!
Кира принюхалась и была вынуждена признать, что домашняя колбаса и впрямь пахнет совершенно удивительно. Леся порезала половину батона на крупные куски и разложила их на красивом белом фарфоровом блюде. К этому времени вареники уже все сварились. Кира достала их шумовкой, дала стечь воде, а потом украсила каждую порцию сметаной и зеленью укропа.
– Боже, как же я хочу есть!
Оказалось, что не она одна. Учуяв запах пищи, мужчины тоже подтянулись поближе к очагу.
– Ого! Колбаска! – обрадовался Эдик.
Мужчины быстро схватили по куску и проглотили, почти не жуя.
– Неплохо.
– И как называется? Что-то не пойму, что за сорт?
– Домашняя. Леся приготовила.
– Леська?! – обрадовался Эдик. – Правда? Ну, ты и мастерица у меня! Эх, приготовила бы ты и завтра колбаски. А то от этой уже почти ничего не осталось.
И действительно, первая половина исчезла с блюда в мгновение ока. Пришлось порезать и вторую половину, которая хоть исчезла помедленнее, но все равно к концу ужина от нее остался лишь жалкий хвостик, который оставлять было просто глупо. Хвостик взял себе Лисица, который заверил всех, что такой вкуснятины ему не приходилось пробовать уже давно.
Когда мужчины наелись и подобрели, они наконец приступили к той теме разговора, которая была крайне важна для подруг.
– Как идет ваше расследование?
– Продвигается оно вперед? Помощь не нужна?
Леся вопросительно взглянула на Эдика:
– У вас появилась какая-то новая информация для нас?
– Еще бы!
Это воскликнул Лисица. И Эдик уже не стал перебивать приятеля. Но если Эдик вполне мог поделиться информацией просто так, по простоте сердечной, то Лисице обязательно нужно было повыпендриваться, довести слушателей до исступления, одним словом, накалить обстановку и лишь потом сказать то, что собирался. Подруги даже не ждали, что Лисица сейчас возьмет и выложит им начистоту все, что знает. И они не ошиблись.
Он вдоволь поводил их за нос, отпуская редкие интригующие реплики, но не выдавая всей картины целиком. Подруги поняли, что речь пойдет о Екатерине Сергеевне – бабушке Кости Нахапкина, но что именно они должны были узнать об этой достойной особе, они взять в толк не могли. Лисица заставлял их играть в игру «горячо – холодно», но никаких наметок не давал, а издевался над ошибочными выводами девушек, что, конечно, было очень обидно.
И закончилось все тем, что Леся, перебрав все пришедшие ей в голову варианты, отчаялась и предположила:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что бабушка и наняла киллера, который убил ее внука?
Лисица от души расхохотался над этим предположением, а Леся обиделась и даже встала из-за стола.
– Когда я подавала вам ужин, то я это просто взяла и сделала! Знала, что вы голодные, и не мучила вас ожиданием. Как могла быстро, так все и приготовила, и выставила, а теперь еще уберу и помою посуду! А ты… Когда пришла твоя очередь делиться тем, что у тебя припасено, ты повел себя, словно последняя скотина!
– Да ты что, Леся? Обиделась, что ли? Не надо, я же шучу с вами!
Но Лесю, если уж она начинала сердиться, одним извинением остановить было невозможно.
– Шутишь? – закричала она. – Шутка – это когда весело всем. А когда смеешься ты один, это уже никакая не шутка, а откровенное издевательство!
И она, выскочив из-за стола, убежала из столовой.
– Чего это она? Я ведь ничего такого…
Лисица ожидал от друзей сочувствия, но Эдик с Кирой смотрели на него осуждающе.
– Леся на тебя обиделась.
– Да и пусть обижается! На обиженных воду возят!
– Ты иногда и впрямь бываешь невозможен.
– Ах так!
Теперь уже Лисица вскочил и зашагал прочь из столовой. Его длинным ногам-ходулям не понадобилось на это много времени. Четыре шага, и его уже нет в комнате.
Оставшись наедине с Эдиком, Кира решительно повернулась к нему и сказала:
– Рассказывай ты!
– Мне нужно сначала сходить к Лесе.
– К ней пошел Лисица. Пусть поговорят, надо дать им время помириться. А ты останься тут со мной и расскажи, что вам удалось узнать про Екатерину Сергеевну.
По Эдику было отчетливо заметно, что с куда большим удовольствием он побежал бы за Лесей. Перспектива общения с Кирой его отнюдь не вдохновляла. Эдик хорошо понимал, что если Кира возьмется за него всерьез, то она вытрясет из него все сведения до крошки. Противостоять ее волевому характеру он до сих пор так и не научился.
– Ну?! – требовательно произнесла Кира, и Эдик вздрогнул.
– Екатерина Сергеевна… Она… она куда богаче, чем мы предполагали вначале.
– Та-а-ак! – сверкнула глазами Кира, которая изначально предполагала нечто в этом духе. – И каков размер ее состояния? Из чего оно состоит?
– Да бабка настоящая богачка, – несколько приободрился Эдик, вспомнив, что на эту тему ему Лисица разговаривать не запрещал. – Можешь мне поверить!
– Значит, у старушки есть не только ее квартира?
– Квартира?! Да у нее куча счетов и в наших банках, и в заграничных. Ценные бумаги, облигации.
– И откуда у нее деньги и все прочее?
– Я так понял, они с ее покойным супругом в свое время запатентовали кучу изобретений. Он открывал какое-нибудь физическое явление, а его жена тут же придумывала для него практическое применение. За многие патенты старушка до сих пор получает процент от прибыли.
– Вот так? Какая удивительная бабушка.
– Екатерина Сергеевна очень предприимчива.
Поэтому старушку так и огорчала полнейшая никчемность ее внуков. На Лоре она вообще поставила жирный крест, когда внучка закончила со своей спортивной карьерой, честолюбивой бабушке она стала неинтересна. Да и Костя до той поры, пока не открыл собственное дело, не пользовался бабушкиной благосклонностью. Лишь продемонстрировав ей, что он тоже весьма предприимчивый молодой человек и способен добывать себе хлеб самостоятельно, без чьей-либо поддержки, он заслужил уважение и любовь старушки.
– Причем всеми своими накоплениями Екатерина Сергеевна управляет самостоятельно или через поверенных. Нам удалось поговорить с одним из них, и он подтвердил, что у старушки до сих пор очень ясный ум и деловая хватка. Она сама диктует, как и когда им сбывать одни ценные бумаги и приобретать другие. Правда, неделю назад старушка сделала непонятный ход. Она продала пакет ценных бумаг, про которые, впрочем, давно говорила, что хочет от них избавиться. Но при этом ни в какие новые предприятия она эти деньги не вложила, а забрала их с собой.
– Велика ли сумма? – полюбопытствовала Кира.
– Сто тысяч долларов.
Довольно приличная сумма. И, по словам поверенного, эти деньги Екатерина Сергеевна взяла себе. Но зачем?
– Вот тут-то и начинается самое интересное. Поверенный Екатерины Сергеевны тоже поинтересовался, зачем даме понадобилась такая сумма наличными? Уж не на лечение ли? Но Екатерина Сергеевна с гордостью его заверила, что чувствует себя превосходно, на здоровье не жалуется и вообще не понимает, что это такое, болеть. И что деньги ей нужны для внука, который вздумал расширять свое дело и нуждается в инвестициях в свой бизнес.
– Для внука? То есть Екатерина Сергеевна передала Косте сто тысяч долларов?
– По всей видимости, так она и сделала. Екатерина Сергеевна не из тех людей, кто шутит подобными вещами. Старуха – кремень, если сказала, что сделает, сто процентов, что так и будет.
Значит, бабушка передала любимому внуку сто тысяч долларов, а через неделю Костю убили. Могло ли это быть просто совпадением? Кира так не думала.
Эдик все говорил и говорил. Витая в своих мыслях, Кира слушала его вполуха, но все же уразумела, что благосостояние Екатерины Сергеевны заслуживало того, чтобы ради него побороться. Только на вкладах в различных банках у старушки было в общей сложности больше миллиона долларов.
– И домик в триста квадратных метров на побережье Адриатики. И апартаменты на озере Камо в Италии. – Кира чуть не застонала от зависти. Красивейшее место, где она сама не отказалась бы пожить недельку-другую. И все это богатство бабушки автоматически наводило подозрения вновь на ее внучку Лору и ее приятеля Хаяне. После смерти Кости внучка становилась единственной наследницей старушки и могла уже не опасаться, что состояние бабушки уйдет куда-нибудь в другие руки. А Хаяне… что же, женившись на Лоре, он тоже получал определенные блага. И все же в случае с Хаяне сыщица предполагала иной мотив преступления.
– Хаяне деньги не интересуют. Он питается одним рисом и овощами, да и то ест не больше одной чашки в день. На транспорт ему деньги не нужны, всюду ездит на велосипеде. Одевается в какие-то натуральные тряпочки, судя по ветхости, таскает их уже не первый год. Он мог бы оказаться на стороне Лоры, но не ради денег, а ради возможности вести дела в «Школе Жизни» по-своему.
Хаяне мог бороться за право управлять «Школой Жизни» по собственному усмотрению, не руководствуясь требованиями Кости. И к тому же Хаяне явно питал симпатию к Лоре. Желание стать самостоятельным плюс желание облагодетельствовать любимую женщину могли заставить его пойти на преступление.
– И все-таки нельзя забывать, убивал не он. Убивал Костю кто-то другой, значительно ниже ростом, чем Хаяне.
Да, этот факт нельзя было сбрасывать со счетов ни в коем случае.
– Тогда завтра мы снова наведаемся в «Школу Жизни», – вслух пробормотала Кира. – Тем более, что завтра у нас как раз по плану занятия с Хаяне. Значит, сначала мы с Лесей поедем на занятия, а потом на работу к Людочке.
Эдик немедленно отреагировал:
– Людочка – это кто?
– Одна из подружек Кости. Ты же помнишь, мы просили вас найти ее адрес?
– Это вы Лисицу просили, а не меня.
– Но он же тебе наверняка рассказал о нашей просьбе?
– Да, что-то такое говорил… И что с этой Людочкой? Дома вы ее не застали?
– Нет.
– И завтра поедете к женщине на работу?
Кира молча кивнула, и Эдик отстал от нее. Планы подруг на следующий день его явно устраивали. Если бы он знал, что Людочка, которой занимаются подруги, уже мертва, вряд ли он был бы так спокоен. Но Эдик этого не знал, поэтому и не волновался.
Именно поэтому Кира ему и не сказала всю правду. Она догадывалась: стоит Эдику узнать о том, что Людочка мертва, как он немедленно запаникует и наверняка не позволит подругам двигаться дальше в этом направлении.
И все же он был куда мягче Лисицы и всегда считал, что его друг ведет себя с девочками слишком деспотично. И сейчас, поглядев по сторонам и убедившись, что Лисицы нету рядом и он не сможет услышать их с Кирой, Эдик прошептал:
– Мы сегодня беседовали с ребятами, которые занимаются этим делом, с Сержем и Букашкиным.
– Как интересно, – удивилась Кира.
– Что тебе интересно?
– Дело об убийстве Кости передали ребятам, которые прежде занимались всего лишь расследованием причастности покойного к происходящим в домах его клиентов кражам?
– Ну, да, да, – нетерпеливо произнес Эдик. – Какая, в общем, разница, передали или не передали? Они все работают совместно.
– Ах, совместно. То-то мне сразу показалось, что ребята из отдела убийств не станут делиться своей добычей с теми, кто стоит ниже их по служебной лестнице.
– Странное у тебя представление о работе сыщиков. По-твоему, те, кто занимается расследованием менее тяжких преступлений, занимают положение ниже тех следователей, кто расследует убийства?
– Да. А следователи по экономическим преступлениям стоят еще выше. А уж те, кто расследует преступления диверсионного характера, те вообще элита среди детективов.
– Ну, где-то так и есть, – согласился с ней Эдик. – Но в данном случае в деле об убийстве Кости позволили поучаствовать и вашим старым знакомым Сержу и Букашкину. Ты не рада?
– Напротив, я этому очень рада!
И Кира ничуть не кривила душой. Следователь, который допрашивал подруг, совсем ей не понравился. Его манера переспрашивать по двадцать раз одно и то же говорила о том, что он мечтает уличить подруг во лжи, подозревает их черт-те в чем. Серж с Букашкиным тоже вели себя с доморощенными сыщицами достаточно строго, но хотя бы не пугали тюрьмой и относились к их словам с определенной степенью лояльности и даже доверия.
– Так вот, ребята сказали нам, что получен отчет эксперта, осматривавшего тело Кости. И он однозначно уверен в том, что убийство совершено человеком среднего роста, не очень сильного физически, левшой.
– Левша? Преступник левша? Надо же, как интересно.
И Кира задумалась.
А ведь убийца Людочки тоже действовал левой рукой. Это что, у преступников мода такая нынче пошла? Или в обоих случаях орудовал один и тот же человек? Этого Кира пока что сказать не могла, потому что ничего не знала о появлении в городе серийного маньяка, разыскиваемого всей полицией, но в ее голосе прозвучало искреннее волнение, заставившее Эдика насторожиться и спросить:
– Что тебя так заинтересовало? Ну да, убийца левша, но такое случается, поверь мне.
– Я ничего особенного не имела в виду. Скажи… А как умер Костя?
– Вот те раз! – удивился Эдик. – Вы с Лесей были в этот момент рядом с ним, а у меня спрашиваешь?
– Я имела в виду, каков точно характер полученных им травм?
Эдику явно не хотелось отвечать на этот вопрос. И вообще, он уже жалел, что завел с Кирой этот разговор. Прав был Лисица, этим двоим только палец в рот положи, мигом по самый локоть руку откусят.
– Кира, это не важно.
– Нет, очень даже важно. Я слышала, его убили ударом ножа в печень?
Про печень это было предположение врача со «Скорой», озвученное перед подругами противным следователем. До сих пор они с Лесей не придавали этому факту особого значения. Однако после разговора с мужем Людочки у Киры в голове возникло некое предположение, которое ей очень сильно хотелось проверить.
– Ранение, повлекшее за собой смерть Нахапкина, было действительно нанесено в печень.
– А руки и ноги у него почему в крови были? Там тоже имелись ранения?
– Верно. Но они не были смертельными. Получи он только их, мог бы прожить до глубокой старости.
Точно так же сказал и муж Людочки. Получи она только травмы рук и ног, жить ей было бы еще много лет.
– Видимо, Костя отбивался от преступника, вот и поранил свои конечности.
– И ногами тоже отбивался? – недоверчиво поинтересовалась у него Кира. – Или раны на ступнях Кости были нанесены не случайно.
– Слушай, что ты ко мне прицепилась? – неожиданно вспыхнул Эдик. – Я и так рассказал тебе уже все, что знал. Не требуй от меня слишком многого.
И, вскочив, на ноги, он тоже покинул территорию кухни. Так что Кира осталась наедине с грязной посудой. И ей ничего другого не оставалось, кроме как приступить к генеральному сражению с ней. Но пока она разбиралась с посудой, мысли Киры были о том, что им удалось узнать за сегодняшний день.
