Глава 19
Встреча Арнольда Борисовича, тогда еще просто Арно, и божественной Клеопатры, как говорили все в их компании, казалось, была предрешена свыше. Два таких красивых и ярких человека, вращаясь в непосредственной близости, просто не могли не встретиться. Они и встретились. И полюбили друг друга. Во всяком случае, так казалось со стороны. А ни Арно, ни Клео не торопились разубеждать своих друзей и знакомых в том, что это далеко не так.
– Клео хотела, чтобы Тео страдал. Она, видите ли, совсем не была ангелом. Она была очень мстительна. Тео в чем-то провинился перед ней, никогда не знал точно, что именно он сделал такого, чтобы не угодить Клеопатре. Они поругались. И Клеопатра захотела уехать подальше от оскорбившего ее жениха.
Россия показалась ей в этом плане страной вполне подходящей. Тогда еще Союз Советских Социалистических Республик переживал свои далеко не лучшие дни. Но коммунисты были все еще у власти. Романтично настроенной Клео показалось, что именно в этой стране она сможет найти свое счастье.
– Она совершенно не разбиралась в жизни. Все люди делились у нее либо на друзей, либо на врагов. Только черное и белое. Никаких полутонов. Либо друг, либо враг и предатель. Она не умела жить иначе. И с ней, скажу я вам, было довольно трудно.
Однако Арнольд приложил максимум стараний, чтобы понравиться Клео. Он без труда просчитал, что маячащее за ее спиной богатство может с лихвой окупить импульсивную и слишком страстную натуру его будущей жены, не признающей ничьих запретов и никаких ограничений.
– Что-то Марго частично унаследовала от своей матери. С ней тоже было непросто. Она всегда высмеивала мои правила. Бить я ее не мог. Наблюдающий совет, который учредили ее английские дед и бабка, мигом налетел бы на меня словно стая стервятников. Поэтому мне приходилось придумывать тысячи уловок, чтобы заставить Марго хотя бы внешне соблюдать правила приличия.
Но в тот год, когда Арно познакомился с Клео, до рождения Марго было еще далеко. Молодые люди много времени проводили вместе. Арнольд делал вид, что разделяет идеи и взгляды Клео. А также ее цели. На самом деле у него была лишь одна цель: сделать Клео своей женой, сыграть свадьбу, чтобы получить от ее родителей солидное приданое.
На эти деньги Арнольд планировал открыть свой бизнес. Не какой-нибудь там крохотный ларек или магазинчик, а создать настоящую компанию – торговую или строительную. Все равно какую, лишь бы зарабатывать деньги. Много денег! Очень много!
– Но все с самого начала пошло не так. Начать с того, что эта идиотка отказалась звать на свадьбу своих родителей! Дескать, свадьба – это дело только двух людей. Зашли, зарегистрировали свои отношения – и все! Никакого праздника! Никакого торжества! Никакого банкета! И разумеется, никакого белого платья или фаты.
Все это Клео считала пережитками прошлого. И прямо так и заявила жениху. Но и с этим Арнольд смирился. Не мог он смириться с тем, что, даже став его женой, Клеопатра отказывалась брать деньги у своих родителей. Арнольд был готов локти кусать от досады. Деньги были рядом. Только руку протяни и возьми. И деньги огромные! По меркам России – огромные. Что вы хотите, наследие предков-колонизаторов, многие поколения выжимающих из Индии и Америки все соки. В хранилищах Глочестеров до сих пор лежали несметные богатства.
– Это грязные деньги! – морщилась в ответ Клео. – Я не хочу иметь ни с моими родовитыми предками, ни с их деньгами ничего общего. И мне странно, что ты – мой муж – не разделяешь моих взглядов.
Арнольд не сдержался и устроил своей жене скандал.
– Ты тупая курица! – орал он ей. – Ты самодовольная эгоистичная дрянь! Тебе нравится, что я пашу по двенадцать часов в сутки? Почему ты не хочешь, чтобы мы жили, как все нормальные люди?
В ответ Клеопатра заявила, что за счет женщин живут только никчемные альфонсы, которые сами из себя ничего не представляют. А настоящие мужчины умеют добывать деньги.
Она сказала, не имея в виду ничего конкретного. Но все же Клео имела на мужа большое влияние. Против воли он восхищался ею, ее отвагой и бескомпромиссностью. И ему захотелось показать мисс Богачке, что и он чего-то стоит. Вот только жаль, что сама Клео этого увидеть уже не сможет.
Мысль об убийстве жены зародилась у злодея еще тогда. Он ей покажет! Она поймет, как ошибалась в нем. Разъяренный Арнольд искренне верил в то, что покойница отлично все увидит и с того света. И если даже не восхитится мужем, то поймет, что ее слова о том, что настоящий мужчина всего добивается сам, не прошли мимо цели.
– Или она думает, что ее прадед-корсар церемонился со своими жертвами? Резал и детей, и стариков, и женщин. Ну а чем я лучше? Такой же голодранец. Мне нужны деньги. И я их, черт возьми, добуду!
На Горшкова коварный муж вышел случайно. Как говорится, сам черт ему ворожил. До Арнольда дошли слухи о том, что есть доктор, который помогает решить проблемы, связанные с неугодным тебе человеком. Но обращаться к доктору напрямую не следует. Все вопросы, в том числе и финансовые, решает его водитель.
Вот к Горшкову и отправился Арнольд Борисович с просьбой устранить его беременную жену.
– Подождите! – перебила мужчину Кира. – Вы тогда уже знали, что жена носит чужого ребенка?
– Нет. При всей своей любви к правде Клеопатра скрывала от меня, что она помирилась со своим любовником. А возможно, жена и сама не знала, от кого будет ее ребенок. Наверное, полагала, что увидит дитя, поймет, кто его отец. И тогда уже и решит, с кем из нас двоих она останется.
– И вы всерьез думаете, что мы вам поверим? Вы должны были знать, что у вашей жены есть любовник!
– Ну да. Я это знал. Верней, знал, что у нее прежде был любовник. Клео сама мне рассказала про Теодора. Правда, я не очень внимательно ее слушал. Все эти любовные сопли порядком меня в ней раздражали. Единственное, что я запомнил из ее рассказа, так это то, что у ее любовника на правом плече было родимое пятно в форме четырехлистника клевера. И что это что-то вроде родовой метки.
– Да. Я тоже прочитала это в Интернете.
– Представляете себе мой ужас, когда я увидел у новорожденной малышки этот знак? Было совершенно ясно, что мой ребенок не мой. А этого рыжего дурачка Тео. И что мне было делать? Я и так предпринял меры, чтобы Тео не мог быть с моей женой. Узнав, что он приехал в Россию и ищет встречи с ней, я постарался сделать так, чтобы этого не произошло!
– И как же вы это сделали? Заперли свою жену дома?
– Вы не знали Клео. Такой фокус с ней вряд ли бы прошел. Нет, я сделал лучше! Запер самого Теодора.
– Как это?
– Есть много способов, – хмыкнул Арнольд Борисович. – Но я остановился на самом простом. Драка. Пьяная драка. Теодора арестовали на целых полгода. Освободили буквально за день до родов Клеопатры. Думаю, не прими я этой меры безопасности, мой брак мог развалиться гораздо раньше. А так Клео думала, что любовник обманул ее уже во второй раз. Приехал, переспал с ней и снова исчез. Вот и помалкивала, не зная, что ждет ее в будущем.
– Она не знала, что ее любимый мужчина в тюрьме?
– А кто бы ей об этом сообщил? – ухмыльнулся Арнольд Борисович. – Уж во всяком случае не я! Телефона у нас не было. А всю корреспонденцию своей жены я строго контролировал. Письма Теодора из тюрьмы и вообще все, что вызывало у меня хоть малейшее подозрение, я безжалостно уничтожал.
Этот человек был ужасен! Тиран какой-то местного разлива. Кто позволил ему решать за других, что хорошо, а что плохо? Кто он такой, чтобы мешать двум людям и их ребенку быть вместе? Но вместо того, чтобы скромно отойти в сторону, Арнольд Борисович сплел злодейскую интригу. И что в результате? Клео убита психопатом доктором. Марго похищена, и никто не знает, что с ней. А Тео? Что стало с ним?
– Вас интересует, что стало с этим дурачком? После выхода из тюрьмы он предпринял еще одну неуклюжую попытку. Хотел выкрасть из роддома своего ребенка. Но я был начеку! Успел буквально в последнюю минуту. Конечно, было бы хорошо отправить Теодора прокатиться на «Скорой помощи» доктора Семенова. Но увы… Времени у меня не было, и я отдал своим подручным новый приказ. Теодор должен был исчезнуть. И он исчез.
– Вы убили его! Лишили Марго сначала матери, а потом и отца!
– Вы чудовище!
– Зверь!
– Моральный урод!
Арнольд Борисович ни капли не обиделся. А вроде бы даже обрадовался.
– И чертовски богатый к тому же, – кивнул он головой. – Родители Клео оказались удивительно милыми и щедрыми людьми. Мне не составило особого труда завоевать их расположение. Они не жалели для своей единственной внучки ничего! А так как опекуном девочки был я один, то деньги текли в мой карман полноводной рекой.
– Вы знали, что Марго не ваша дочь, но все равно согласились признать ее своей!
– Ради ее денег!
– Вы отвратительны!
Арнольд Борисович ухмыльнулся и снова напомнил:
– И еще я очень богат. А вскоре буду еще богаче. И уверяю вас, большие деньги заставляют совесть молчать.
Совесть! Да у этого человека ее отродясь не было!
После смерти Клеопатры ее муж устроился очень даже неплохо. Он владел настоящим сокровищем – Марго. Дедушка и бабушка девочки не жалели денег для того, чтобы их зять встал бы на ноги. Его благополучие – это благополучие их драгоценной внучки. И они безропотно давали деньги на расширение фирмы Арнольда, на реконструкцию его фабрик и на прочие нужды Арнольда.
Конечно, они контролировали расходы зятя. Но тут Арнольд был честен. Все полученные от знатных родственников деньги он вкладывал в расширение своего бизнеса. Ни копейки не брал себе. Так было вплоть до кончины леди и лорда Глочестер. Когда огласили их завещание, Арнольд был неприятно поражен им. Оказывается, мало времени он уделял английским снобам. Мало лизал им задницы. Деньги достались все равно не ему, а этой чужой девчонке!
Арнольд Борисович слушал завещание Глочестеров и смотрел на ни о чем не подозревающую Марго, девушку, которая звала его папочкой и, как умела, любила его, и при этом чувствовал, как в его душе поднимается самая настоящая волна ненависти к ней. Если прежде он умел мириться с существованием в его доме этой девчонки, то теперь он точно знал – он ее ненавидит. Ненавидел всегда. И покоя ему не будет, пока это отродье живо!
– Марго должна была исчезнуть. И исчезла. Уверен, что навсегда!
Почему-то последние слова нежный папаша произнес далеко не так уверенно, как всю свою предыдущую речь. И подруги, уловив чутким женским ухом фальшь в его словах, недоуменно переглянулись. Похоже, Арнольд Борисович и сам не так уж уверен в том, что с Марго все кончено. Так в чем же дело? Разве ее исчезновение – это не его рук дело? Что-то пошло не так? Но что?
Однако Арнольд Борисович уже устал от своих откровений. И не скрывал, что хочет поскорей избавиться от подруг.
– Вставайте! – велел он подругам. – Вечер воспоминаний окончен. Сейчас вы обе поедете с Гришей и Мишей.
– Куда?
– Там увидите, – хмыкнул Арнольд. – Да вы не беспокойтесь! Мальчикам не впервой. Они сумеют быстро позаботиться о вас обеих.
Ох, что-то подругам совсем не понравилось это напутствие! Нет, прогулку с Гришей и Мишей им теперь хотелось оттянуть как можно дольше.
– А кто убил жениха Марго?
– Какого жениха? – раздраженно откликнулся Арнольд Борисович. – Этого поваренка Стефана?
– Да.
– Калеш его убил.
– А зачем?
– Откуда я знаю, что у этого идиота было на уме? Наверное, решил, что эти двое хотят обмануть его.
– Эти двое? А кто второй? Вторым был Николай?
– Да.
– А он им был зачем? Жених – это понятно. Он был нужен, чтобы выманить Марго в Австрию и по пути похитить девушку. Куда лучше похитить человека, когда он путешествует. Никто точно не знает, когда пропал человек. А также никто не может толком понять, кто, полиция или милиция, должна заниматься этим делом. Но Николай? Он тут с какого места?
– Николая вытребовал себе Стефан, – терпеливо объяснил Арнольд Борисович. – Этот сучонок вовремя сообразил, что, исчезни Марго, подозрения в первую очередь падут на него, на ее жениха. Вот мы и предложили ему такой план. Мы нанимаем Николая. Платим ему деньги за то, что он прилюдно ухаживает за Марго. Стефан это видит. Устраивает невесте скандал и сцену ревности. И тоже прилюдно порывает с ней. А на следующий день Калеш увозит Марго. Николай тоже исчезает. И все думают, что парочка сбежала. Станут в такой ситуации вызывать полицию?
– Я думаю, что нет.
– Правильно. Оскорбленный Стефан молчит. А когда прилетаю я, то уже слишком поздно. Все следы потеряны. И Марго бесследно исчезает, не дожив совсем немного до своего двадцатипятилетия. Я устраиваю беспутной доченьке шикарные похороны. И становлюсь ее полноправным наследником!
– Значит, Калеша наняли вы?
– Не нанял, а поручил ему это дело.
– И он согласился?
– А что ему было делать? Последнее время он был в положении загнанного зверя. Я дал ему приют. Помог деньгами. И обещал заплатить еще больше, если он все сделает правильно.
– Вы отдали Марго на заклание этим подонкам! Калешу, Стефану и Николаю!
– Повторяю, Марго мне не дочь!
– Может быть, биологически она вам и не дочь. Но вы ее вырастили как родную! Она жила в вашем доме. Звала вас папой! Неужели вы всю свою жизнь притворялись, что любите девочку?
– Почему же? В детстве Марго была очень мила. Особенно когда приезжали ее дедушка с бабушкой и дарили малышке небольшие по их меркам, но очень нужные для меня и моего бизнеса денежные суммы. Марго охотно брала подарки. Так я ее научил!
– Вы просто использовали девочку!
– Я ее кормил и поил! Она ни в чем не знала отказа!
– Не потому, что вы ее любили! А потому, что она приносила вам деньги! Вы относились к ней как к домашней скотине! Ах, перестала доиться – на бойню ее!
– Не нужно все опошлять! – поморщился Арнольд Борисович. – Марго стала мне мешать! Кому достались бы деньги Глочестеров? Ей! А за что? За какие такие заслуги? Разве это она терпела Клео – шлюху, наставившую мне рога? Разве это Марго терпела у себя в доме чужого ребенка? Вечное напоминание об измене любимой жены?
– Ну конечно! Любимой! Вы ее ненавидели. Вы даже все вещи Клео выбросили.
– Даже ее фотографии не пощадили.
– А вот дочь прогнать у вас рука не поднялась. Еще бы! Она же стоила бешеных денег!
Арнольд Борисович приосанился:
– И вы станете упрекать меня в этом? А сами? Как бы вы поступили на моем месте? Я был обманут собственной женой! Прогони я ребенка, разве кто-то стал бы компенсировать мне моральный ущерб? Нет! Эти Глочестеры забрали свою девчонку и уехали бы с ней в свою Англию. А я? Что было бы со мной? Кто позаботился бы обо мне?
– Вы подлый человек!
– Я это уже слышал! Вы повторяетесь.
– Значит, это вы убили Калеша?
– Да! Я. А что? Хорошо получилось. Есть еще порох в пороховницах!
– А его зачем?
– Как это? Его же искали. И он слишком много знал. Он мог быть мне опасен. Конечно, я должен был его убить. Одного не возьму в толк, где этот придурок прошляпил мою доченьку! Все было спланировано двадцать раз. Время ее прилета. Самолет. Отель. Приметы. И что? С самого начала все пошло наперекосяк!
– И как же?
– У девчонки украли сумку! Потом этот нанятый Калешом альфонс полез совсем к другой особе.
– Ко мне, – скромно уточнила Кира.
– И как он мог перепутать вас двоих? Вы же совсем не похожи!
– Мы обе привыкли вести себя экстравагантно. У нас обеих рыжие волосы. И у меня была сумка Марго. Простите, это я нашла ее в аэропорту.
– Все пошло не так! Марго кто-то перехватил еще в аэропорту. Калеш решил, что это его сообщники сговорились за его спиной и сделали рокировку. Нервишки у парня были так себе. Последовательная травля, которой он подвергался со стороны своих бывших соратников, довершила дело. Калеш психанул. И по очереди пристрелил обоих.
– Значит, Стефана и Николая убил Калеш?
– Да.
– А вы убили Калеша?
– Да.
– Но Марго ни Калеш, ни Стефан с Николаем не похищали? – уточнила Кира.
– Они так говорили.
– Но кто же тогда похитил Марго?
Судя по лицу Арнольда Борисовича, он и сам очень хотел бы это узнать. Но в ответ он лишь повторил следующее:
– Уверен, девчонка уже мертва. Она была плоха в последнее время.
– Плоха?
– Рецепты старого доктора сделали свое дело.
– Старого доктора? Доктора Семенова? Так вы…
Подруг как холодом обдало! Они-то думали, что доктор Семенов и мерзавец Горшков – это далекое прошлое. А оно вон как! Негодяи продолжали свою гнусную работу! Леся даже заикаться от возмущения стала.
– В-вы ч-что? – так, заикаясь, она и спросила у Арнольда Борисовича. – Вы ее травили? Травили Марго? Лекарствами?
– Думал, что удастся избавиться от девчонки. С ее матерью все прошло гладко. Но тогда на кону не стояли миллионы! Ни лорд, ни леди Глочестер не усомнились в том, что кончина их дочери была вызвана естественными причинами. А в случае с Марго надзирающий совет не был бы столь легковерен.
– Но если вы уже надумали отравить Марго… Зачем было еще и похищать ее?
– Совет! – горько произнес Арнольд Борисович. – Надзирающий орган, который специально учредили лорд и леди Глочестер. Эти люди должны были следить за тем, чтобы состояние Марго не разбазаривалось. А сама она ни в чем не терпела нужды. Вы бы только знали, каких усилий мне стоило внушить им мысль о том, что Марго тяжело больна. Но я знал, случись непоправимое – и они бы исследовали тело девчонки вдоль и поперек. Марго должна была исчезнуть раз и навсегда! С концами. Вместе со своим телом! Навсегда!
– И вам это удалось, – мрачно произнесла Кира. – Она исчезла. Вместе со своим телом.
– Так теперь деньги ваши?
– Будут мои! Все! Миллионы! Миллиарды!
– Но пока еще они не ваши?
– Пока нет, – буркнул Арнольд Борисович. – Но вам-то что за дело? Говорю же, это всего лишь вопрос времени. Марго исчезла. Она никогда не вернется. Наверное, лекарства доктора Семенова все же сделали свое дело, девчонка впала в кому и… И куда-то делась. Неважно! Все равно других наследников, кроме меня, у девчонки нет и…
– А как же ее дядя?
– Кто?
– Ну, вы сказали, что у Клео был брат.
– Я сказал? А! Да! В самом деле, сказал.
И Арнольд Борисович снова жизнерадостно засмеялся. Поразительный человек! Настроение у него повышалось каждый раз, когда он вспоминал об очередной своей гнусной выходке!
– Вы нас обманули?
– Ну конечно! Никакого брата у Клеопатры отродясь не было. И в роддом он приходить никак не мог. Это был Теодор. Страдающий и желающий взглянуть на свою новорожденную дочурку.
– Значит, Теодор в отличие от вас не сомневался, что ребенок его?
– Он не видел ручки ребенка. И не мог знать наверняка.
– И все же он хотел забрать девочку! Ему было все равно, его это ребенок или ваш. Он видел в Марго ребенка любимой женщины. А не кошелек на ножках!
– Отстаньте вы от меня! – внезапно обозлился Арнольд Борисович. – Развели тут сопли! Я деловой человек. Мне эти любовные нюни ни к чему!
– Вы просто негодяй.
– Идите вы уже с Гришей и Мишей. Как я уже сказал, они позаботятся о вас.
Кира кивнула.
– Хорошо. Мы пойдем. Сами пойдем. Только зададим вам еще один вопрос. Можно?
– Ну?
– Горшкова вы тоже поручили заботам Гриши и Миши?
– Вы про его смерть? Да, это их работа. Получилось не слишком изящно, но нужно было спешить.
Подруги вновь переглянулись. Какое коварство! Зная, что подруги расследуют это преступление, Арнольд дал им в помощь своих наемных убийц! Тех людей, которые и задушили Горшкова! Преступники расследовали собственное преступление. Какое утонченное коварство!
– А доктор Семенов? Его смерть тоже дело рук Гриши и Миши?
– Нет. Доктор скончался сам. Любезно избавил меня от лишних хлопот и трат.
– Трат?
– А как вы думаете, за все в этом мире нужно платить. И когда по твоему приказу отнимают чью-то жизнь – тоже.
И откинувшись на своем стуле, Арнольд Борисович устало кивнул:
– Вот я и ответил на все ваши вопросы. А за сим… Прощайте, девочки. Боюсь, что и на вас мне сэкономить не удастся.
И он прикрыл глаза, показывая, что дальнейшее его не интересует. А за спинами подруг тихо, словно бесплотные призраки, возникли Гриша с Мишей. Хотя почему призраки? Призраками вскоре предстояло стать самим подругам.
Ох, как же им не хотелось идти следом за своими убийцами! Закричать? Позвать на помощь?
– Можете кричать, можете не кричать, в доме никого нет, – проинформировал подруг догадливый Миша.
– А куда мы идем? Далеко?
– Нет. Зачем далеко ходить? Все тут и организуем. Да вы не волнуйтесь. У нас уже все продумано. Можем похоронить вас под вишней, а можем под розами. Как желаете?
Подруги подавленно молчали. Выбор, мягко говоря, их не радовал. Они уже слышали про эти розы от самого Арнольда Борисовича. Тогда они сочли его слова просто красочной метафорой. Но оказалось, что злодей говорил буквально.
– Я рекомендую вам успокоиться под вишней, – прогудел тем временем Миша. – Розы, они у нашего садовника то и дело мерзнут. На следующий год может их выкопать и на этом месте чего-нибудь неинтересное посадить. Морковку там, или кабачки. А вишня, она уже десять лет там растет. И только краше становится!
Ну, еще бы! Небось за десять лет под вишней скопилось изрядное количество покойничков. Чего бы вишенке на их костях и не красоваться! Самые пышные сады были, как известно, в Освенциме и Бухенвальде! Там хозяйственные немцы удобряли почву под деревьями жирной золой из крематория. Вот деревья и цвели фашистам на радость.
– Как же вам не стыдно! – укорила убийц Кира. – Вы же служили в милиции и…
– Кто сказал? – удивился Миша.
– Арнольд Борисович. А что?
– А то… Пошутил наш хозяин.
– Он это любит.
– Удостоверения ментовские у нас, правда, есть.
– Иначе бы дурак Горшков нам ни в жизнь дверь в свой гараж не открыл.
– Но ни Гришка, ни я никогда в ментуре не служили!
– Еще не хватало!
На душе у подруг как-то сразу стало легче. Казалось бы, чего им радоваться? Не все ли равно, кто отправит их на тот свет, бывший оперативный уполномоченный, ставший на скользкий путь преступлений, или обыкновенный бандит? А вот поди ж ты! Все равно у подруг словно груз с души свалился.
Далеко идти в самом деле не пришлось. Тут Миша не соврал. Спустились все четверо в подвал, где у Арнольда Борисовича хранился уголь для котельной. Подруги огляделись по сторонам. Для казни местечко было самое подходящее. Во-первых, на угле крови не видно, как ни присматривайся. А во-вторых, если что и останется, можно будет покидать улики в топку. И вот уже и нет ничего и никого.
Так что, предлагая похоронить подруг под розами или вишней, бандиты в некотором роде проявили даже галантность. Могли и просто сжечь их тела в топке. Хотя, как знать, возможно, они именно так и собирались поступить? А весь треп про розы был лишь для отвода глаз.
– Ну что? – многозначительно поинтересовался у девушек Миша. – Сами разденетесь или помочь?
– Что?
– Вот дают!
И парень заржал, глядя сальными глазками на подруг. Не оставалось никакого сомнения в том, что перед смертью они будут изнасилованы. Действительно, Миша – мужик хозяйственный. Чего добру пропадать?
– Расслабьтесь, девчонки. А то удовольствия не получите!
С этими словами Гриша с похабной улыбочкой протянул свои руки к Лесе. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть его гнусную рожу. Вот сейчас скрюченные пальцы коснутся ее кожи. И грубые руки начнут срывать с ее тела одежду. Какой ужас! Спокойно даже умереть не дадут!
Но сколько Леся ни ждала, ничего не произошло. Вместо чужих рук на своем теле Леся ощутила сильный толчок в бок. И внезапно полетела прямо на груду угля.
– Ой! – взвизгнула она, приземлившись на жесткий уголь. – Ох! – вырвалось у нее, когда сверху на нее приземлилась еще и Кира.
Пока подруги приходили в себя, в подвале происходило нечто невероятное и даже вовсе невозможное. Изо всех углов вдруг вылезли люди. Из-под земли. Из стен. Из кучи угля они тоже повыскакивали. И в первый момент подруги подумали, что это какие-то подземные демоны, которые чуть ошиблись и явились за их душами раньше времени. Но демоны или духи не обращали на подруг ровным счетом никакого внимания. И целиком сосредоточили свои усилия на том, чтобы скрутить бандитов.
Духов было много. А бандитов всего двое. И хотя они оказались вооружены, но атака была слишком неожиданной. И они не сумели оказать нападающим достойного сопротивления. Очень скоро Гриша лежал на Мише или, может быть, наоборот. Но оба бандита были обезоружены, и все их попытки сопротивляться были подавлены.
– Девчонки! – раздался из толпы черных, перемазанных угольной пылью демонов голос. – Вы живы? С вами все в порядке?
Подруги недоуменно завертели головами. Кто это говорит? Голос вроде бы Роберта. Но откуда тут мог взяться Роберт? И все же это был именно он.
– Роберт?! – не веря самой себе, прошептала Леся. – Но ты же сидишь у нас дома в гостях! Как же так? Откуда ты тут?.. Ничего не понимаю.
Она хотела заплакать. Но не смогла. Глаза у Леси внезапно и совсем неожиданно для нее самой закатились. А тело девушки стало медленно и грациозно падать в обморок. Прямо на руки перепуганного и все равно сияющего от счастья Роберта.
– Леся! Лесенька! Все будет в порядке! Ты спасена! Слышишь меня, хорошая моя?
Леся вздохнула и слабо кивнула, а Роберт засиял еще ярче. Сияния его глаз не мог скрыть даже слой угольной пыли, которым было покрыто все его лицо.
Но что такое пыль? Ерунда, честное слово. Был бы там, под пылью, человек хороший. А пыль ведь всегда можно с него и смыть.
