ГЛАВА 17
Встреча четырех начинающих взломщиков была назначена на одиннадцать часов вечера. Но Вета опоздала, что было для нее совсем не свойственно. Придя на встречу, она выглядела куда более несчастной, чем человек, которому неожиданно подвалило крупное наследство.
– Я звонила матери Генки, – мрачно произнесла Вета. – Она в больнице. Сердце.
– Что с ней случилось?
– Старушка слегла из-за исчезновения Генки, – лаконично пояснила Вета и добавила: – Если я раньше думала, что мать просто прикрывает Генку, не хочет сказать мне, где и у кого он обитает, то теперь я уж и не знаю, что и думать. Видимо, Генка в самом деле пропал!
– Думаешь, с ним случилась беда?
– Раньше я думала, что он просто забился под крылышко к какой-нибудь бабе, но теперь… Теперь я даже и не знаю. А вдруг он в самом деле погиб, а?
Голос у Веты неожиданно задрожал, что было очень удивительно. Подруги никогда не видели ее в таком взволнованном состоянии. Плачущей – да. Злой – да. Но вот такой потерянной и одинокой – нет, такой им Вету видеть еще не приходилось.
– Да что ты так переживаешь из-за Генки? – неосмотрительно воскликнула Леся. – Когда он был с тобой, ты не очень-то обращала на него внимание.
– Так это когда он был, – тоскливо протянула Вета. – Когда он был рядом, я его и правда не очень-то замечала. А сейчас… Сейчас мне кажется, что Генка был самым дорогим и близким мне человеком. А я все время на него орала, третировала его. Загнала его в невыносимые рамки. Вот он, бедненький, и не выдержал, сорвался и… Что с ним случилось, девочки, а?!
Увы, подруги этого не знали. Но они предполагали, что если они найдут Влада, то, вполне возможно, найдут и Генку. Раз уж эти двое за последнее время так сдружились!
– Если Генка сосватал Владу этого мошенника-антиквара, то и Влад, в свою очередь, мог подсуропить Генке какое-нибудь дельце, – рассудительно сказала Леся, – в которое твой дурачок и вляпался.
– Найдем Влада – найдем и твоего Генку! – поддержала ее Кира.
Вета немного утешилась этим обещанием и спросила:
– Ну, так что? Когда мы идем на дело?
– Прямо сейчас и идем. Дольше ждать нечего.
Девушки собирались идти на дело не одни. Лешик, несмотря на то что он отчаянно трусил, тоже пошел вместе с ними. Кира даже зауважала парня, глядя на его бледную перекошенную физиономию, на фоне которой особенно ярко выделялись большие красные прыщи. Так трусить – и все равно идти ради любимой на дело! Это стоит подороже, чем поступок какого-нибудь героя, для которого совершать подвиги – обычное рутинное занятие.
Лешику же проявлять такой героизм было явно впервой. И он так трепыхался, что сначала перепутал код сигнализации и вспомнил нужные цифры только в последний момент. Потом он забыл о том, что вниз ведут три ступеньки, и в темноте скатился по ним вниз, уронив и разбив какую-то фарфоровую вазу. А потом он еще и начал обильно потеть, так что пот буквально капал у него с носа. А ведь на улице и в самой «Лавочке», куда уже проникли взломщики, было совсем не жарко.
Руки у Лешика тряслись так, что пришлось отнять у него фонарик. А то луч его так дрожал и дергался, что было совершенно невозможно что-либо не разглядеть. Тем не менее, дверь в потайную комнату он сумел найти. И после этого скромно встал в сторонке, за что девушки были ему очень благодарны.
– Вот ключ, – прошептала Леся. – Можно открывать.
Она сама вставила ключ в замочную скважину и попыталась повернуть его.
– Черт, – вырвалось у нее. – Кажется, мастер схалтурил! Не открывается!
– Дай мне! – вызвалась Кира. – У тебя просто руки не из того места растут.
– Ну, конечно! – обиделась на нее Леся. – Бери и пробуй!
Но и у Киры ничего не получилось. После нее попробовала Вета, а потом снова Кира и даже Лешик. И вот как раз в тот момент, когда он воевал с ключом, в салоне вспыхнул свет, на время ослепив всю компанию. А знакомый Кире и очень насмешливый голос произнес:
– Ну и ну! Да тут, я вижу, целая компания! И… О-о-о! Какие лица! А вот вас, девушка, я не знаю!
К этому времени вся команда неудачливых взломщиков уже проморгалась и вовсю таращилась на стоявшего перед ними Вилли. Это именно он внезапно появился в салоне среди ночи. И зажег яркий свет.
Не давая опомниться пойманным с поличным взломщикам, Вилли спросил:
– И что вы скажете в свое оправдание?
– Я… Мы…
Но, пока остальные растерянно что-то бормотали и блеяли, Кира решительно выступила вперед и, глядя прямо в глаза антиквару, нагло произнесла:
– А почему это мы должны оправдываться? Мне кажется, что оправдываться должен кое-кто другой!
– Кто же это?
– Вы!
Вилли был неподдельно поражен.
– Я?!
– Да, да! Именно вы! Или скажете, что вы честный человек и вам нечего стыдиться?
– Разумеется, как всякий человек, я имею определенные недостатки, – слегка смутился Вилли. – И за некоторые свои поступки, которые я совершил в этой жизни, мне стыдно. Например, всякий раз, когда я тем или иным способом уклоняюсь от уплаты налогов в нашу дорогую и, увы, бездонную казну, мне бывает мучительно стыдно. Но не перед вами! Перед вами я совершенно чист.
– Да? А когда сегодня вы пытались дать мне гроши за вещь, которая стоит в десятки раз дороже? Это тоже было честно с вашей стороны?
– Это вы про ту брошь? А в чем дело? Я предложил вам хорошую цену. Никто не дал бы вам за нее больше.
– Нам предлагали за нее пятьдесят тысяч долларов!
– Дорогие мои девочки, – расхохотался Вилли, – я же так и думал, что вы уже ходили с этой брошью в другой салон! Но, смею вас уверить, я сказал вам правду. И цену я назначил справедливую.
– Нам предлагали…
– Я слышал, слышал! Но одно дело – предложить, а другое дело – заплатить. Хотите, я расскажу, как работают такого рода деятели? – И, так как никто ему не возразил, он продолжил: – Сначала назначается заведомо завышенная во много раз цена. Это делается для того, чтобы человек загорелся мыслью продать вещь. Затем приходит официальный оценщик и с огорчением говорит, что его коллеги ошиблись. И называет цену, несколько заниженную относительно реальной стоимости. Разочарованный покупатель уходит в другой салон, который чаще всего находится поблизости, или же буклеты с его рекламой лежат возле дверей первого салона. И вот во втором салоне ему назначают цену пусть и не столь высокую, но все же выше той, чем назвал эксперт.
– А в чем же тут фокус?
– А фокус тут в том, что оба салона принадлежат одному и тому же человеку. И реальной цены хозяину вещи никто все равно не дает.
– А вы, значит, такой благородный и справедливый, что скупаете драгоценности у населения без всяких чеков, экспертизы и тому подобной ерунды?
– Дорогие, настоящие антикварные предметы старины я не беру. Себе дороже связываться с тем, что должно находиться в музеях. А недорогое золотишко и прочее, конечно, беру. Почему же не взять?
– И ворованное, небось, берете?
– Товарных чеков не спрашиваю, – ухмыльнулся Вилли. – Но и милицейские сводки почитываю регулярно. С откровенным криминалом не связываюсь.
– А что же вы тогда прячете за этой дверью? – не сдержавшись, воскликнула Кира. – Что у вас там, если не склад ворованных вещей, которые принесли вам ваши дружки-наркоманы? Да вы все врете! И мы знаем, что вы скупаете у них за дозу то, что они наворуют у честных граждан. И сам вы тоже наркоман, вот!
Вилли покачал головой. Он был явно ошеломлен.
– Сколько нового и интересного я узнаю о самом себе, – пробормотал он в ответ.
При этом в его голосе послышалась насмешка и, пожалуй, легкая растерянность. Но ни страха, ни злости не было. Вилли был смущен, но не более того.
– Ладно! – внезапно махнул он рукой. – Вижу, что мои слова вас все равно не переубедят. Покажу я вам эту комнату! Убедитесь своими глазами, что ничего криминального я там не держу.
И с этими словами он извлек из кармана ключ. Краем глаза Кира успела заметить, что этот ключ совсем не похож на тот, что принес им дурачок Лешик. Видимо, Вилли еще раньше заподозрил своего продавца в стукачестве и подсунул ему другой ключ. Ну и хитрец этот Вилли! Неудивительно, что он столько времени крутит и вертит всякие делишки в своем салоне, а милиция до сих пор не обратила на него своего внимания.
Ну, ничего! Теперь этим делишкам Вилли наконец наступит финиш. Уж подруги не остановятся ни перед чем, чтобы вывести зарвавшегося дельца на чистую воду!
Между тем замок на двери послушно щелкнул после первого же оборота ключа. И Вилли распахнул дверь перед своими гостями.
– Входите! Смотрите! – пригласил он всех. – Только одно условие: ничему не удивляйтесь. И шума тоже не поднимайте.
Предупреждение это оказалось весьма своевременным. Потому что, едва войдя в эту комнату, подруги еле удержались, чтобы не взвизгнуть от восторга. Вся комната была буквально заставлена и завешана тяжелыми металлическими цепями, кожаными куртками с заклепками, мотоциклетными шлемами самого диковинного вида, сапогами-«казаками» с твердыми металлическими носами, украшенными чеканкой. И тому подобными предметами, которые так любят таскать на себе байкеры и прочие тусовщики.
– Это… Это что тут у вас? Музей?!
– Скорее небольшая частная коллекция, – произнес Вилли. – Собираю для души разные предметы культа. Теперь верите, что я не наркоман и не скупщик краденого?
– А ваши руки! – спохватилась Кира. – Почему вы всегда в рубашках с длинными рукавами?
– Ах, вот что не дает вам покоя! Так я и думал, что когда-нибудь этот вопросик мне все же зададут. Ну что же, сказал «А», скажу и «Б». Смотрите!
И он закатал рукава своего трикотажного свитера. И тут у друзей вырвался новый крик восторга. Руки Вилли оказались сплошь покрытыми цветными узорами! Извилистые линии причудливо переплетались между собой, образуя на его коже настоящие картины.
– И это еще не все! Видели бы вы мои плечи и спину! – горделиво воскликнул Вилли, оценив восхищенную реакцию окружающих. – Но тут же он помрачнел и добавил: – К сожалению, такого рода вещи не приветствуются в деловом мире. Никто не будет серьезно относиться к человеку, который по ночам гоняет на байке и носит татуировки на теле. Бухгалтер-байкер! Это что-то новенькое и может сильно насторожить любого потенциального работодателя или делового компаньона. Вот и приходится мне скрывать свое хобби от всех людей. И от работающих в нашем салоне ребят в том числе.
– Напрасно вы это делали, – покачала головой Леся. – Ваша таинственность вызвала ненужные слухи.
– Конечно! – поддержала ее Кира. – Лучше уж быть татуированным байкером, чем наркоманом и скупщиком краденного – по слухам!
– Кстати, а что за люди приходили к вам, которых вы водили в свой музей?
– Они как раз-таки и приносили мне экспонаты для моего музея. А что? Хорошо получилось? Нравится вам?
Да, своеобразная музейная экспозиция, расположившаяся в тайной комнате Вилли, безусловно, была выше всяких похвал. Вот только подругам-то требовалось нечто совсем, совсем другое! И теперь они не могли скрыть своего разочарования. Как же так? Подозреваемый скупщик краденого, наркоман и убийца Вилли оказался всего лишь безобидным любителем украшать свое тело татушками и гонять вечером с друзьями на скоростном байке.
Вилли заметил резкую перемену в настроении девушек и осторожно спросил:
– Но ведь вы ночью вломились в мой салон, подозревая меня не только в скупке краденого? Вам потребовалось от меня какая-то конкретная информация? Верно?
А он проницательный!
– Да, мы надеялись, что вы сможете рассказать нам о Георгине.
– О ком?
– Не притворяйся, что ты не знаешь ее! Она приходила в ваш салон!
– Да кто она такая?
– Георгина! Девушка Влада!
– Минуточку, – остановил их Вилли. – А Влад – это… Стоп! – И, замерев с открытым ртом, он задумался. А потом произнес: – Мне кажется, я понял, о ком вы говорите. Высокая, очень худая, бледная такая девушка? Да?
– Вот ее фотография. Взгляните!
Вилли взглянул и кивнул. На этот раз – твердо и уверенно.
– Да, она приходила ко мне. Расспрашивала о своем парне.
– И что?
– Она выглядела очень расстроенной. Сказала, что они поссорились. И что если я ей не помогу найти его, то ей остается один-единственный выход – наложить на себя руки.
Вот оно что! Бедная Георгина сама подсказала своим убийцам решение проблемы. Самоубийство!
– Так, и чем вы ей помогли?
– Ну, что же я мог? – развел руками Вилли. – Если ее парень не хотел иметь с ней ничего общего, то при чем тут я? Мне она не понравилась. Не в моем вкусе девчонка. Да и старовата.
Старовата! Георгине всего-то слегка перевалило за тридцать! Ну, допустим, весьма порядочно перевалило, но все равно! Старухой ее назвать было никак нельзя! Да и сам Вилли уже далеко не мальчик, а посмотрите-ка на него! Все пыжится! Все изображает из себя крутого Рембо. Честное слово, у некоторых мужчин детство играет в заднице до самой старости. И если в юности это выглядит забавно и даже стильно, то с годами такие мужчины выглядят все более жалкими.
Но Вилли телепатом не был, к счастью, и мыслей подруг не прочел, поэтому продолжал вполне спокойно и рассудительно.
– Конечно, мне по-человечески было ее очень жаль. Она явно сильно переживала. И эта ее угроза… Я ведь тоже не чурбан! Одним словом, я дал ей слово, что позвоню ее парню.
– У вас есть его номер телефона?!
– Да что вы! – искренне удивился Вилли. – Откуда?
– Как это? Но вы же пообещали Георгине, что…
– Ну, правильно! Пообещал. Сказал так, чтобы она от меня отвязалась. Сказал, что ее возлюбленный явится к ней в гости уже в тот же день, вечером!
– Но откуда вы могли это знать?!
– Да я и не знал! Просто сказал, чтобы она отвалила. Мне работать надо было, а эта дура отвлекала меня своими слезливыми рассказами о каком-то Владе. Да, я вспомнил имя ее любовника. Влад! Точно! Именно о нем она тут и талдычила.
Подруги растерянно переглянулись. Ну и скользкий же тип этот Вилли! Вроде бы и признался в знакомстве с Георгиной, а вроде бы ничего конкретного и не сказал.
– А что Влад? Вы все же знакомы с этим человеком?
– Никогда не имел такого счастья.
– Но Георгина пришла за информацией о нем именно к вам!
– Понятия не имею, что ей взбрело в голову! Впрочем, она что-то бормотала о том, что нашла мою визитку в вещах любимого или там, где его вещи лежали прежде.
– Вашу?
– Ну, не лично мою, конечно. Тогда я от нее вовек бы не отвязался. Она нашла визитку нашего салона. Вот и притопала сюда.
Все ясно. Наводя порядок в квартире, Георгина наткнулась на кусочек картона, который и погубил ее. Сидела бы себе в грязи и слезах, целее бы остлась!
– Значит, Влада вы не знаете? – в сотый раз уточнили сыщицы-взломщицы.
– Не имел такого счастья.
– Но все же взгляните на его фотографию, – попросила его Вета.
Вилли послушно взглянул, но тут же отрицательно помотал головой:
– Красивый парень. Если бы я с таким общался, то уж точно был запомнил его. Ведь, я так понимаю, факт нашего знакомства должен был состояться недавно?
Все-то он правильно понимал, этот скользкий, словно угорь, Вилли! Вот только проку от его понятливости не было ни на грош! Влада он, по его собственным словам, не знал. С Георгиной общался самое непродолжительное время. От силы минут десять. Кстати говоря, это же подтверждают показания свидетеля – Леши. Он тоже сказал, что Георгина пробыла у Вилли от силы десять минут. И Влада, увы, он на фотографии тоже не узнал. Не приходил такой парень в их салон!
Но что-то все равно не состыковывалось. Если Георгина нашла визитку «Лавочки» у себя дома, то, значит, Влад знал об этом месте и раньше. То есть еще до знакомства с Генкой. Ведь Генка в жизни Влада появился одновременно с Ветой. А Вета была следующей жертвой Влада, после Георгины. И то, что Генка изредка покупал монеты именно в «Лавочке» у Вилли, а не где-нибудь в другом месте, является просто досадным совпадением, направившим сыщиц по ложному пути!
Или… Или Влад наведывался к Георгине и после того, как связался с Ветой? Нет, не может быть. Тогда Георгина проговорилась бы об этом Лилии… Или нет? Георгина знала, что подруга не одобряет ее увлечения Владом. Да Лилия с Георгиной почти и не общались в последнее время. Значит, Влад запросто мог заглянуть к Георгине, потерять у нее визитку «Лавочки», а потом уже Георгина явилась туда.
И что? Что это давало подругам? Пока что у них по-прежнему были одни только вопросы. И никаких ответов.
И вот теперь, когда утро уже окрашивало небосвод в светлые жизнерадостные тона, перед подругами вновь встал еще один извечный вопрос: что же им делать дальше?
– Честно скажу, я разочарована! – призналась Вета. – Я ожидала от этой вылазки гораздо большего.
На ее слова никто не обратил внимания. Вета была в своем репертуаре. Она всегда предпочитала, чтобы за нее все делали другие, а она только критиковала их и уверяла, что сама сделала бы все куда лучше. Кира с Лесей обдумывали, в каком направлении им двигаться дальше. А Лешик… Трудно сказать, о чем думал он. Во всяком случае, от Леси он не отходил ни на шаг. И буквально заглядывал ей в рот.
Ревнивая Вета даже позавидовала подруге. Уж на что ее Генка был прирожденным прихвостнем, а и то такой преданности жене он не демонстрировал. Разве что в самом начале их семейной жизни. Но тут Вета вспомнила, что у Леси с ее Лешиком как раз и есть начало романа, и заметно приободрилась.
Прощаясь с сыщицами-любительницами, Вилли сказал им, что уголовное дело по факту незаконного ночного вторжения в его салон он заводить против них не будет. И в милицию не пойдет. Но чтобы Лешик не думал, что ему это предательство сойдет с рук. Ничуть не бывало. Он его увольняет! И еще подумает, как его наказать дополнительно.
Но Лешик совершенно не расстроился. Он ведь и сам собирался уходить. А тем более теперь, когда в его жизни появилась прекрасная Леся. Теперь Лешик мечтал лишь о том, чтобы у него было побольше свободного времени для ухаживания за любимой девушкой. Так что это увольнение как нельзя лучше укладывалось в его план. Лешик и не собирался расстраиваться из-за потери работы.
Что работа! Главное, что он нашел свою любовь!
– Может быть, нам еще немножко последить за Вилли? – предложил он девушкам. – Возможно, он нам все наврал?
– Ага! И байк тоже, для большей правдоподобности, к задней двери подогнал, да? И тату себе сделал – за пару часов?
Лешик сконфуженно замолчал. Не очень-то приятно, когда тебя выставляют круглым дурачком перед лицом любимой девушки.
– А я вот что предлагаю, – неожиданно произнесла любимая девушка. – Что, если нам проследить за Лилией?
– За кем?!
– За Лилией. Вы что, забыли? Подруга Георгины!
– Отлично мы помним эту Лилию. А зачем нам за ней следить?
– Ой! – спохватилась Леся. – А я вам не рассказала? Совсем закрутилась я с этим расследованием. Лилии звонили и угрожали!
– Кто?!
– Зачем?!
– Когда?!
Леся вздохнула, осознав, что тут кратким пересказом не отделаешься. Придется ей изложить весь их диалог с Лилией, и желательно в лицах. Так она и поступила. И уже через четверть часа в головах у боевых подруг выработался новый план, как им выйти на убийцу Георгины.
– Раз преступник звонил Лилии и требовал вернуть украденное, значит, он скоро начнет действовать!
– Он дал ей срок до вечера сегодняшнего дня.
– Значит, проследим за Лилькой, начиная с обеда!
И это было правильное решение. Ведь кто знает, во сколько у преступника начинается вечер? Возможно, он пойдет на дело уже часа в четыре дня. А возможно, что и в десять утра. Вдруг про вечер он сказал просто так, для отвода глаз? Рисковать подруги не собирались. Другого шанса выйти на преступника у них могло и не появиться.
После распределения дежурств Кира с Лесей вернулись домой, чтобы хоть немного поспать. Первыми на дежурство у дома Лилии вызвались заступить Вета и Лешик. И хотя последний и намекал, что ему сподручнее было бы дежурить вместе с Лесей, в конце концов, он сдался и пошел дежурить, с кем ему выпало. Да и куда бы он делся после того, как Леся устремила на него томный взор и произнесла едва слышным шепотком:
– Лешенька, я так устала! Подежурь за меня вместе с Веточкой. Сделаешь это для меня, зайка моя?
И зайка послушно встал на задние лапки и восторженно замахал в воздухе передними.
– Конечно, рыбочка, – растроганно произнес он. – Сделаю все, как ты скажешь. Езжай домой, отдыхай спокойно!
– Спасибо тебе, котик мой дорогой.
– Не за что, ласточка!
Услышав этот диалог, Вета хищно оскалилась. Она очень любила таких вот ласковых подкаблучников. У нее у самой имелся аналогичный вариант. Ее муж Генка был точной копией Лешика. Разве что прыщей у него было поменьше. Да и то, если вспомнить, вывелись они у Генки стараниями все той же Веты, которая и примочки ему покупала, и к врачам его таскала, и даже антибиотики Генку пить заставляла. Благо остался целый мешок лекарств от ее бабушки. И тратиться на медикаменты тогда нужды не было.
Ну, а что таблетки были немного просроченными, так это ерунда. Не сама ведь она их пила! А Генке они не повредили. Наоборот, прыщи у него совершенно прошли. И Вета тогда торжествовала двойную победу – и над прыщами, и над родней, которая в один голос советовала ей выкинуть просроченные медикаменты на помойку. А Вета никого не послушалась. И вылечила своего мужа, не затратив на это лечение ни единой копеечки.
И теперь Вета почувствовала, что из Лешки тоже можно веревки вить и вить… пока он не выскользнет из рук, как, увы, выскользнул ее дорогой муж.
При мыслях о Генке сердце Веты снова царапнуло некое странное чувство. То ли это была жалость, то ли страх за этого идиота, который куда-то пропал с концами. Сказать точнее она затруднялась. Но только Вета понимала, что если Генка все-таки помер, то ей без него будет очень и очень худо!
Оказавшись наконец-то дома, подруги тут же расползлись по своим кроватям. Но, сколько они ни ворочались, заснуть ни одна, ни вторая так и не сумела. Несмотря на эту бессонную ночь, уснуть им не давало какое-то странное волнение. Обе чувствовали, что их расследование подошло к завершающему витку. Очень скоро они поймут, кто же охотился за сокровищами Георгины и кто убил ее саму.
Леся сдалась первой. Она вообще была слабохарактерной по отношению к самой себе. Всегда позволяла себе, любимой, лишнее пирожное с кремом, или могла немножко подольше поваляться в кровати утром, или чуточку задержаться перед телевизором, когда нужно было помыть полы в кухне и отдраить зеркала в ванной комнате.
Вот и сейчас, пока Кира мужественно вылеживала под одеялом и, вытянув руки по швам, командовала самой себе: «Спать!», Леся уже давно выбралась из своей кроватки. Накинув на плечи байковый халатик, она босиком прошлепала по теплому полу к Кире.
– Слушай, а ты лично на кого думаешь? – спросила она у подруги, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что Кира лежит с закрытыми глазами.
Она ни секунды не сомневалась, что Кира не спит. Неизвестно, откуда она это знала. Знала, и все. Чувствовала!
Кира не стала притворяться, что давно уже спит крепким сном. Притворство отнюдь не было ее коньком. Она живо открыла глаза и села в кровати:
– Я думаю, что это Влад!
– А я все-таки грешу на Вилли!
– Вилли… Да, он мог. Скользкий тип.
– От налогов уклоняется, – добавила Леся, которой это обстоятельство казалось достаточным основанием, чтобы заподозрить человека и в других грешках. – Причем регулярно.
– Мы с тобой так не делаем.
– Нет, конечно! – возмутилась Леся. – У нас все честно.
– Ну-ну, – скептически бормотнула Кира, у которой были большие сомнения насчет кристальной честности их бухгалтерши. – Хорошо, что ты так думаешь.
– Но главное, что этот Вилли и выглядит как преступник!
– То есть?
– Он весь татуированный! И гоняет на байке!
– Это не преступления.
– Но так ведут себя только незаконопослушные граждане!
– И все они – поголовно убийцы и грабители?
Леся ненадолго замолчала и попыхтела в воротник своего халатика. Но потом все равно сказала:
– Ты как хочешь, а мне этот Вилли очень подозрителен.
– Мне – тоже, – призналась Кира. – Но убийца ли он? Вот в чем вопрос!
– Да в чем же вопрос-то?
– Лешка не видел, чтобы Влад приходил в «Лавочку».
– У Лешки не сто глаз. И хотя он теперь вроде мой парень, но, честно говоря, он порядочный лопух! И потом… Вилли мог встретиться с Владом где-нибудь на нейтральной территории. Или… Или вовсе пригласить его пройти через потайную дверь!
Этот момент Кира как-то не продумала. А действительно, если Вилли мог через ту дверь тайком покидать «Лавочку» и гонять на своем байке, то он запросто мог использовать эту же дверь для целей, отнюдь не настолько же невинных. Для принятия посетителей, о которых он не хотел никому ничего говорить. Для целей тайных и потому – весьма подозрительных.
А Леся и еще масла подлила в огонь, добавив:
– Ты как хочешь, а мне кажется, если человек что-то одно привык скрывать от окружающих, он с легкостью перестроится и на что-то другое!
– То есть ты хочешь сказать, что Вилли так привык? Что он от всех скрывает свои тату, что он пошел к Георгине и убил ее, а теперь от всех это скрывает?
– А ты так не думаешь?
Нет, Кира все равно упрямо делала ставку на Влада. Вот этот человек казался ей в достаточной степени опасным, чтобы и убить, и ограбить кого-либо.
– Тем более что и убийство какое-то… милосердное, – заметила она. – Вроде и не убийство вовсе. Скормил девчонке таблетки…
– Как скормил? Так бы Георгина и стала лопать лекарство!
– Ну, растолок таблетки, смешал их с вином или с тортом и скормил этой дурочке. Она, чтобы не выглядеть глупо, не стала говорить, что вино или крем горчат. Ну, и употребила все до крошечки, до капелюшечки.
– А потом?
– Потом он переодел ее, может быть, даже занялся с засыпавшей девушкой любовью – напоследок. Ну, и уложил ее потом в ванну. А там уж теплая вода доделала остальное. Георгину развезло. И она сползла в воду. А Влад тем временем ликвидировал следы их пиршества, выбросил пустую бутылку, остатки торта и фруктов. И положил рядом с ванной, где плавала в воде Георгина, пустые упаковки от принесенного им же снотворного. И, убедившись, что подруга мертва, ушел!
Лесю даже передернуло из-за такой версии. Кира так явственно все описала, что Лесе показалось, будто она сама лично присутствовала при этом.
– А еще? – спросила она, переведя дух.
– Что – еще?
– Еще какие-нибудь подозреваемые на роль убийцы у тебя есть?
Но Кира считала, что нечего тут плодить подозреваемых. Двое есть, и хватит!
– Тем более что уже сегодня вечером все выяснится! – сказала она. – Георгина приходила к Вилли, поэтому мы подозреваем его. Влада видели возле дома Георгины, поэтому на подозрении и он тоже. Ну и все! Зачем тут голову ломать и искать кого-то третьего?
И, стоило ей произнести эти слова, как блаженная дремота наконец-то накрыла ее. Кира натянула на себя мягкое одеяло из шерсти овец-мериносов и, зевнув, пожелала Лесе спокойного утра. Потому что к тому времени, когда подруги наконец сумели заснуть, солнце уже вовсю освещало их маленький коттеджик, расположенный в Чудном Уголке, который был чудным по-настоящему, а вовсю не из-за своего названия.
Леся зевнула и отправилась в свою комнату.
