Глава 16
После того как Кира раскрыла перед братом пропавшего ювелира все карты, Ники исчез так быстро, что Кира даже ощутила нечто вроде разочарования. Куда же он убежал? Вроде бы только что пришел. Они так хорошо поговорили. Фактически Ники был первый, кто узнал об открытии Киры. Даже Леся, ее верная Леся, еще не знает всех подробностей. А Ники теперь знает. И убежал. Странно.
Но Кире было некогда особенно долго задумываться над странностями поведения Ники. Ее ждали великие дела. Нужно было оповестить Верескова о том, что она знает имя преступника. И договориться с Вересковым о задержании коварного Ивана Васильевича. И самое главное! Нельзя, ни в коем случае нельзя оставлять бедняжку Лесю одну в таком положении.
— Бедная! — переживала Кира, пока энергично топала к подруге домой. — Только ей встретился приличный мужчина, как тут же оказался преступником! Что за невезуха такая?!
Леся была дома. И выглядела именно так, как и ожидала Кира. Была бледной, заплаканной и совершенно несчастной.
— Не верю! — такими словами она встретила на пороге дома Киру. — Это не мог быть Ваня!
— Это был он! Точно тебе говорю! Он лучше всех подходит под описание!
— Все равно не верю! — пробормотала Леся.
В ответ Кира пожала плечами. И, немного поутешав подругу и убедившись, что в петлю та лезть не собирается, по крайней мере в ближайшее время, отправилась звонить Верескову. К ее удивлению, он отнесся к версии Киры с прохладцей.
— Иван Васильевич? А с чего вы взяли, что это был именно он?
Кира объяснила. Худощавый. Был рядом с Семеном Семеновичем. Плохо управлялся с машиной.
— А рост?
Кира сказала и про рост.
— Тогда это не он! Не Иван Васильевич.
— Почему? — опешила Кира.
— Странные вы вопросы задаете! — возмутился Вересков. — Не он, потому что рост Ивана Васильевича не совпадает с ростом того человека, который, по вашим сведениям, забирал машину с парковки у «Кудрявой березы»!
— Почему же не совпадает?
— Потому что Ваня гораздо выше меня. А я был на полголовы выше Сени. А тот человек, который был с Семеном Семеновичем, был одного с ним роста. Значит, это не Ваня! Теперь ясно?
Да, Кире было все ясно. Какого же дурака она сваляла! Просто стыдно! И как она могла забыть, что Иван Васильевич не только тощий, но и такой долговязый?
— Может быть, он согнулся? — предположила она.
— Ваша свидетельница что-нибудь говорила о том, что второй мужчина ходил сгорбившись или на полусогнутых конечностях?
— Нет, но…
— Вот и нечего придумывать! Кстати, если уж разговор зашел о свидетелях, у меня есть для вас одна новость.
— Какая же?
— Ваш инвалид нашелся.
Сначала Кира не поняла. Инвалид? Какой еще инвалид? Никаких инвалидов у них с Лесей никогда… Ах, вот оно что!
— Нашелся старик — сосед Семена Семеновича?
— Именно так.
— И что он говорит? — заволновалась Кира. — Где вы его вообще нашли?
— Это не мы нашли. Это Горшков нашел.
Фамилия следователя, чуть было не упекшего Лильку за решетку, неприятным эхом отозвалась в ушах у Киры.
— Горшков нашел свидетеля? — не поверила она сначала.
Надо же! На вид следователь дурак дураком, и нос у него башмаком. А какую прыть проявил. Свидетеля нашел!
— Где он его нашел? — упавшим голосом спросила Кира.
— В больнице.
— А-а-а… И что говорит этот старик?
— Пока что ничего не говорит. Находится в реанимации. И говорить ему врачи категорически запрещают.
— А что с ним случилось? Сердце прихватило? Или давление?
— Ни то и ни другое. На него напали. Пытались задушить. Между прочим, тем же самым капроновым шнуром, которым был умерщвлен студент-медик.
— Игорек?
— Да.
Новость была ошеломительной. И Кире понадобилось время, чтобы ее осмыслить. А осмыслив, она спросила у Верескова:
— Мальчишку-студента задушили. Но старик, вы говорите, выжил?
— Только благодаря толстой куртке с высоким воротом, что была надета в этот день на старике, ему удалось выжить. Преступник бросил его, сочтя мертвым. А соседи заметили полуоткрытую дверь, зашли в квартиру и вызвали врачей. Можно сказать, это они и спасли жизнь старику. Они и его куртка.
— А где же он был все это время?
— Старик?
— Да.
— У себя дома.
— Не может быть! Мы приезжали к нему! Дома никого не было!
— Говорю вам, Иван Сергеевич все это время находился у себя дома. Просто он вам не открыл.
— А преступнику, который его едва не прикончил, открыл?
— Я не могу вам точно сказать, как развивались события, — вздохнул Вересков. — Подробности мне неизвестны. Как я уже сказал, старик в данный момент находится в реанимации. И к нему пока что никого не пускают. Ни родных, ни даже следователя!
Что же, известие о том, что Иван Сергеевич нашелся, и нашелся живым, порадовало Киру. Рано или поздно он придет в себя и заговорит. И на тайну исчезновения Семена Семеновича наконец-то прольется долгожданный свет.
Но радовалась Кира недолго.
— Минуточку! — воскликнула она. — Это что же получается? На Ивана Сергеевича покушались? Пытались заставить его замолчать навечно?! А теперь он лежит в реанимации и у преступника есть отличный шанс его прикончить?
От этих мыслей у Киры даже голова закружилась. Какой кошмар! Конечно, этот дурак Горшков даже не подумает приставить к старику охрану. А преступник между тем не дремлет, явится к нему и доведет свое мокрое дело до конца.
— Леся! — завопила Кира не своим голосом. — Где телефон?
— Ты рядом с ним сидишь.
— Не тот! Другой!
— Какой другой?
— Сотовый! Мой сотовый телефон!
— Он у тебя в руках.
Телефон в самом деле был у Киры в руках, но она этого даже не заметила. Вот до какой степени она была взволнована. Кира быстро потыкала в мягкие кнопочки своей ярко-малиновой трубочки. И, дождавшись ответа абонента, крикнула:
— Ники, где вы? Впрочем, не важно. Возвращайтесь немедленно назад! Зачем? Затем, что я все перепутала! Убийца не Иван Васильевич. Это совсем другой человек! Нет, не могу сказать вам его имя. Но я знаю, как и где его можно будет поймать!
Ники пытался расспрашивать. Но Кире было не до разговоров.
— Если хотите поймать похитителя своего брата, — отрезала она, — немедленно приезжайте! Все вопросы зададите потом!
Разумеется, Ники хотел схватить преступника. Собственными руками! Задать ему жару за то, что тот сделал с его братом. Вытрясти из мерзавца всю правду о том, где сейчас находится Семен Семенович. И главное, в каком состоянии его бедный брат находится.
— Я приеду! — пообещал он. — Уже мчусь!
И приехал. Когда Кира с Лесей добрались к условленному ими по телефону месту, Ники уже был там.
— Что вам удалось узнать? — кинулся он к подругам. — Вы сказали, будто знаете, кто преступник.
— Я сказала, что знаю, где его можно будет поймать, — поправила его Кира.
— Да. Верно. И где же?
— Вот тут.
И Кира указала рукой за спину Ники. Тот повернулся и в изумлении оглядел обширные больничные корпуса, которые тянулись за ним.
— Но это же какой-то госпиталь, — пробормотал он. — Разве не так?
— Александринская больница.
— Преступник работает здесь?
— Нет. Но он сюда обязательно явится.
— Зачем?
— Чтобы прикончить свидетеля.
Ники глубоко задумался. У него даже морщины появились на лбу. Надо же, а Кира думала, что у него их вовсе нет! Все-таки загадочный тип этот Ники. Иной раз проявляется в нем что-то такое, чего и не ждешь вовсе.
Думал Ники долго и наконец признался:
— Мне кажется, я вас не понимаю, Кира.
— В этой больнице лежит тот самый хромоногий старикан, который жил в соседнем подъезде в том же доме, что и ваш брат.
— Иван Сергеевич?
— Вот именно. Он самый.
— А как… Как он тут очутился?
— Его пытался задушить убийца. Между прочим, той же самой удавкой, что и Игорька.
— Игорька?
Теперь в голосе Ники слышалась задумчивость. Решив, что он не вполне понимает, о ком идет речь, Кира пояснила:
— Ну да, Игорька. Того парнишку, который присматривал за инвалидом и который себе на горе оказался в его квартире, когда убийца пришел туда, чтобы расправиться со стариком.
— Расправиться с инвалидом? Но зачем?
— Старик постоянно торчал у своего окна, обозревая двор вашего брата. И он, наверное, видел, как преступник пригнал машину Семена Семеновича к его дому. И еще много чего видел.
— Что именно?
— Самое главное, он видел, что машину ювелира пригнали во двор вовсе не Тамерлан с приятелями. А совсем, совсем другой человек!
— Кто?!
— Этого я пока не знаю. Но понимаете…
Кира заторопилась, ей нужно было так много объяснить Ники, чтобы он согласился ей помочь. А без мужской поддержки им с Лесей будет трудновато. Все-таки как ни крути, а они с ней только слабые женщины. И против взрослого и, видимо, сильного мужчины им будет, увы, не выстоять. Даже вдвоем. Поэтому Кира и позвала на помощь Ники. Уж родной брат ювелира будет сражаться с похитителем Семена Семеновича как лев, как дикий зверь, как рыцарь!
Кира была совершенно уверена, что произвела на мужчину сильное впечатление. И даже если бы он не был родным братом пропавшего ювелира, он бы все равно кинулся ей на помощь. В конце концов, именно так и поступают настоящие герои и рыцари!
А Ники как раз и был таким рыцарем. Об этом свидетельствовало буквально все. Внешность, внешность и… и еще раз внешность!
— Понимаете, — произнесла Кира, — я не знаю, кто преступник. Но я уверена, он уже знает, что инвалид остался жив. И явится сегодня ночью, чтобы прикончить бедолагу.
— Хм… Вероятно. И что вы хотите? Помешать ему?
— Разумеется! А вы будто бы не хотите?
— Я?!
Казалось, Ники удивился. Но он быстро совладал с собой и кивнул:
— Конечно! Я тоже хочу! Но разве мы будем только втроем?
— Нам никто больше не нужен. Убийца явится один. А нас будет трое. И потом, Ники, вы один стоите целого десятка бойцов.
Кира сказала это, желая польстить своему кавалеру. На самом деле она понятия не имела, каков Ники в бою. Но у нее все получилось отлично. Нет ничего более легкого, чем обмануть человека лестью. Только надо знать, что, кому и когда сказать. И все будет отлично. Люди удивительно легко верят в то, что им приятно слышать.
Вот и Ники немедленно расправил плечи. И подтвердил, что он в самом деле чувствует себя на все сто. И способен постоять не только за себя, но и за доверившихся ему подруг.
— И очень хорошо, что вы больше никого не позвали! — заявил он. — Я буду все время с вами. И не дам вас в обиду! А в какой палате лежит этот инвалид? Вы знаете?
Увы, этого Кира не знала. Вересков как-то не упомянул об этом факте в разговоре. А Кира и не подумала, что надо бы уточнить. Не до того ей было в тот момент. Поглощенная озарившей ее мыслью, она всецело была занята ею.
Но теперь пришло время подумать о деталях.
— В какой палате? — пробормотала Кира. — Не знаю. Может быть, спросить в справочной?
— Сейчас уже ночь, — резонно возразил Ники. — Вряд ли справочная больницы работает круглые сутки. Да и сама больница, должно быть, уже закрыта. Обычным путем нам туда не попасть.
— Так вы предлагаете уйти? Уйти и все бросить?
— Вовсе нет. Разве я такое сказал? Я лишь сказал, что нам надо попытаться проникнуть на территорию больницы не через ворота. А, например, через забор. Как вам такая идея?
Идея была не очень хороша. Больничный забор выглядел довольно высоким. Никаких дыр в нем не просматривалось.
— Ломать мы ничего не будем, — решительно сказал Ники. — Но чтобы в заборе не нашлось лаза, я в такое никогда не поверю. Только не у нас, только не в России.
И он оказался прав. Проход в заборе нашелся уже через четверть часа. Просто одна из бетонных плит, которые ограждали территорию больницы, была не поставлена вертикально, а лежала плашмя. Трудно сказать, с какой целью ее оставили в таком положении. То ли по простой небрежности строителей, которые собирались вернуться к недоделке позднее, да так и не собрались. То ли плиту уложили так сознательно, оставляя для чего-то проход. Но факт оставался фактом. Проход имелся.
— Все как обычно, — усмехнулся Ники. — Россию никакими реформами до конца не переделаешь. Даже не представляю, чтобы в Европе было возможно подобное разгильдяйство. Но нам с вами оно сейчас только на руку. Так что особенно сердиться мы не будем.
— Не будем! — радостно подтвердили подруги и полезли в проем.
Территория больницы оказалась достаточно зеленой, чтобы было где укрыться от посторонних глаз.
— Нельзя, чтобы охрана больницы нас засекла и выдворила с территории.
Но это была, как уже говорилось, наименьшая проблема. Ведь нужно еще было выяснить, в каком из корпусов лежит бедный Иван Сергеевич, на каком этаже и в какой палате. Вот сколько сложностей. И Ники не скрывал от подруг своей озабоченности.
— Мне кажется, что без добровольных помощников нам не обойтись, — сказал он.
— И кто нам поможет? — спросила Кира.
— Кто-нибудь из обслуживающего персонала? — предположила Леся.
— У вас тут есть знакомые?
— Нет.
— Тогда, думаю, не стоит и соваться.
— А что же делать?
Вместо ответа Ники достал свой телефон. И потыкал в кнопочки.
— Номер круглосуточной справочной службы Александрийской больницы, — попросил он. — Да, запоминаю. Огромное вам спасибо.
Затем он еще раз потыкал по кнопочкам. И через полминуты ожидания спросил:
— Мне нужно узнать о состоянии Кожемякина Ивана Сергеевича. Поступил к вам в тяжелом состоянии. В связи с травмой гортани. Да, его пытались задушить. Возраст? Шестьдесят семь лет.
И Ники подмигнул подругам и, дожидаясь ответа, произнес:
— Сейчас они все узнают. Все-таки хорошо стало нынче. Заплатил небольшую сумму, и к твоим услугам круглосуточная справочная служба. И не нужно ждать утра или куда-то бежать. Все, что нужно, тебе скажет по телефону любезная девушка.
Любезная девушка дала ответ Ники уже через несколько минут. Оказалось, что состояние Ивана Сергеевича стабильное. Но из реанимации его пока что не перевели. И находится он в отделении травматологии. Навестить его можно будет лишь через несколько дней, когда состояние больного улучшится.
— Но мы так долго ждать не можем, — захлопнув свою «раскладушку», сказал Ники. — Да и преступник, боюсь, не станет ждать. Придется прорываться к нашему Ивану Сергеевичу силой или хитростью.
— Хитростью лучше.
Корпус, в котором находилось отделение травматологии, нашли благодаря множеству указателей, которыми администрация больницы заботливо утыкала территорию.
— Так, нам в этот корпус.
— Но он закрыт.
— Не забывайте, что у любого здания есть как минимум два входа-выхода. И больничный корпус не исключение.
Ники оказался прав. Запасной, пожарный выход из здания оказался открыт. Никто его опять же не охранял. И подруги в сопровождении своего компаньона без труда проникли внутрь. Вот так просто. Более или менее охранялись в больнице только парадные входы и подъезды. На остальное сил охраны не хватало.
— Очень хорошо, — сказала Кира, когда они втроем оказались внутри. — И куда нам теперь?
— Наверх. На четвертый этаж.
— Пешком?
— Лифт исключается, — серьезно пояснил Ники. — Нас так засечь легче легкого. И вообще…
Он критически оглядел замерших подруг и сказал:
— И вообще, нам всем надо раздобыть больничную одежду. В таком виде мы слишком бросаемся в глаза. Первый же попавшийся дежурный врач или медсестра выставят нас отсюда в два счета.
— И где же мы раздобудем одежду?
— У нас ничего другого при себе нет.
— Знаю, — вздохнул Ники. — Поэтому пойдем так. Но осторожно.
Кто бы спорил! Подруги начали подниматься на четвертый этаж, стараясь ступать по возможности тихо. Но Ники все равно был недоволен.
— Цокаете, как лошади на плацу, — ворчал он на них.
— Мы же не виноваты, что сапожник поставил нам такие набойки.
— Так снимите их на фиг!
— Набойки?
— Обувь!
Пришлось подругам разуться. Нельзя сказать, что ступать по холодным и не слишком чистым ступеням больничной лестницы было очень приятно. Но стало заметно тише. Что правда, то правда.
— Четвертый этаж. Отделение травматологии. Это здесь!
— Но Иван Сергеевич находится в реанимации.
— Знаю!
В голосе Ники слышалась неприкрытая досада.
— Всем троим нам туда ни за что не прорваться! Попытаюсь я один.
— Почему ты? — немедленно обиделась Леся.
— Почему? А вот скажи мне, прелестное дитя, допустим, пойдешь ты или твоя подруга. И что?
— Что?
— Придешь ты в палату к старику. А там уже убийца. И что ты сделаешь?
— Я? Я закричу. Наверное.
— Наверное, — хмыкнул Ники. — А тот возьмет и скрутит тебя тоже. Он же мужчина. И сильный к тому же, раз сумел справиться с этим студентом, который ухаживал за стариком. С ним справился, а с тобой и подавно справится.
— Ой!
— Вот тебе и ой! Поэтому, дорогие леди, стойте тут. И не шумите слишком.
Он бы мог этого и не говорить. Подруги вели себя словно мышки. Ники исчез. Впрочем, соскучиться по нему подруги не успели. Только они настроились на долгое ожидание, как он появился вновь. На этот раз в халате и в шапочке.
— Ну, как я вам? — хвастливо осведомился он. — Похож я теперь на доктора?
— Ники! — восхитилась Кира. — Вы великолепны!
— А где наши халаты?
— На вас халатов не нашлось. Я и этот раздобыл с риском быть обнаруженным.
Подруги были страшно разочарованы. Но постарались не показать вида. Покрасовавшись перед ними и убедившись, что он достаточно похож на врача, Ники исчез вновь. А на долю подруг осталось томительное ожидание и тревога. Последняя все росла и росла, пока не заполонила собой девушек целиком. Они уже не могли стоять спокойно на месте, подпрыгивали и вертелись. Этому также способствовал холод, босые ноги мерзли от соприкосновения с холодным полом все сильней. А Ники все не возвращался!
— Не знаю, как ты! А я больше не могу! — произнесла наконец Леся.
— Я тоже!
— Пойдем?
— Пойдем!
И девушки, осторожно приоткрыв дверь в больничный коридор, оглядели его. Вроде бы все спокойно. Столик, за которым должна была дежурить медсестра, свободен. Наверное, женщина решила подремать или отлучилась к тяжелым больным. В любом случае проход был открыт. И подруги шмыгнули внутрь. Тут ногам было относительно тепло. Все-таки не каменный пол, а линолеум.
А там дальше что? О! Ковролин! Кира ступила на него ногой и даже прикрыла глаза. М-м-м… Блаженство! Не больница, а санаторий. Ходить тут сплошное удовольствие.
Мимо подруг тянулись бесконечные двери больничных палат. В какой из них находится Иван Сергеевич?
— Это все не то, — прошептала Кира. — Нам нужна реанимация.
— И где это?
— Сдается мне, что там.
И она махнула рукой куда-то в сторону.
— Что же, пойдем туда, — согласилась Леся.
И они пошли. Дверь, еще дверь, еще и еще дверь. Они прошли операционную и перевязочную.
— Наверное, это где-то здесь.
Чтоб выяснить это наверняка, подруги стали заглядывать во все палаты подряд.
— Мы так ничего не найдем.
— Неудивительно, что Ники так долго не возвращался. Наверное, тоже искал.
Но стоило Кире произнести эту фразу, как подруги услышали из соседней с ними палаты какую-то возню и приглушенный стон.
— Туда! — встрепенулась Кира. — Скорей!
Девушки влетели в палату и замерли, пытаясь привыкнуть к полумраку и одновременно при тусклом свете ночника разглядеть, что тут происходит. А в том, что происходило, сомнений не было. Два человека боролись, вцепившись друг в друга.
Одного из них подруги не знали. А вот вторым оказался их Ники. Как раз в этот момент он вцепился обеими руками в горло жилистого старика в ночной пижаме и изо всех сил душил его.
— Ники?! — вырвалось у Леси. — Что вы делаете?
Ники повернул к ним страшно изменившееся лицо, в котором сейчас не было ничего красивого или героического. Обычная перекошенная физиономия злодея. Красная, вспотевшая и ни чуточки не симпатичная. Докторская шапочка съехала набок. Халат расстегнут.
— Ники! Что вы! Отпустите старика! Зачем вы его?
— Зачем? — прошипел Ники. — Довожу начатое до конца. Вот зачем!
И его руки сжались в последнем, самом мощном усилии на шее беспомощно повисшего в его руках человека. Подруги закричали и бросились на них.
